Текст книги "Свидание в Венеции"

Глава 6

Витторио проснулся от солнечного света, пробивающегося сквозь щели в тяжелых парчовых портьерах.

Он перевернулся на спину и протянул руку, ища источник своего удовлетворения и причину предвкушения, но обнаружил, что другая сторона кровати пуста, а простыни холодны.

Какого?..

Он приподнялся на локте.

– Роза! – крикнул он.

Но стул, на который он бросил ее платье после того, как снял его с нее, был пуст, так же как и ковер, на котором вчера стояли ее туфли. На полу валялись только его брюки.

– Роза! – крикнул он громче, откидывая одеяло и босиком направляясь в ванную. Но там было темно и пусто.

Она ушла.

Он прошел обратно в спальню, сел на край кровати, взял с прикроватного столика часы. Почти полдень. О боже, во сколько же они уснули?

Витторио взялся руками за голову и стал вспоминать. Роза что-то говорила про работу. В тот момент он думал, что это просто предлог для того, чтобы уйти с вечеринки. Но она говорила, что работает горничной в трехзвездочном отеле. Может быть, ей действительно нужно было идти на работу?

Он со вздохом встал и направился обратно в ванную, по пути раздвинув шторы на ближайшем к нему окне. Свет залил комнату, разгоняя мрак.

Ему пора возвращаться в Андахштайн.

Витторио встал под душ.

Он улыбнулся про себя. Девственница. Вначале Роза была такой робкой и скромной, а потом превратилась в жидкую ртуть в его руках. Одна искра – и она загорелась чувственностью, превратив темную ночь в пожар страсти.

Витторио был с ней честен – по крайней мере, в своем разговоре об обязательствах. Он выложил все свои карты на стол. Одна ночь и только она, никаких шансов на «вечную любовь». Может быть, даже к лучшему, что она уже убежала.

Сколько раз ему приходилось слышать избитые аргументы?

«Ведь это было до того, как мы занялись любовью…» и «Я думала, что имею для тебя значение…»

По крайней мере, она избавила их обоих от подобных страданий.

Резкими движениями он вытерся и бросил полотенце на пол, направляясь в гардеробную.

Витторио уже надел белье и брюки, взял с вешалки белую рубашку, когда заметил это. Блеск золота среди скомканного белья и покрывал на кровати. Его глаза сузились. Игра света?

Застегивая рубашку, он подошел поближе. Нет. Там определенно что-то есть.

Он наклонился и поднял это, сразу поняв, что качавшаяся на золотом колечке жемчужинка – это одна из сережек Розы.

Она ее забыла здесь.

Специально?

А сережка выглядела старинной. Роза точно расстроится, что потеряла ее. Надо бы ее вернуть ей. И никаких отговорок.

Глава 7

– Куда же ты делась? – воскликнула Кьяра, вскакивая в постели и включая ночник, как только Роза вошла в крошечную квартирку, которую они снимали на двоих. – Я ужасно волновалась за тебя.

– Я потерялась.

Роза расстегнула молнию на платье и позволила ему во второй раз за эту ночь соскользнуть на пол, дрожа от воспоминаний о первом случае. У нее еще есть возможность часочек поспать.

– Мне очень жаль, что я предложила положить твой телефон в мою сумочку, – сказала Кьяра, посматривая, как она готовится ко сну. – Я ужасно переживаю, что испортила тебе этот вечер.

– Пожалуйста, не беспокойся об этом. Как прошел бал?

– Это было так весело, – сказала она и вся засветилась. – Я пыталась тебя найти. Мы искали тебя везде, я звонила в отель, думала, что ты вернулась сюда, но никто тебя здесь не видел.

– Все нормально. Забудь.

– Так где же ты была?

– Я кое-кого встретила, – сказала Роза, залезая в кровать. – Он меня пригласил пойти на вечеринку вместе с ним.

– Он? Мужчина? И ты пошла на вечеринку с незнакомцем? – Кьяра сгорала от любопытства. Она даже села в кровати. – Ты?

Роза не обиделась, она прекрасно понимала, почему подруга так удивилась.

– Какой он?

– О, Кьяра, – вздохнула Роза, подняв голову с подушки и подперев ее рукой. – Ты бы его видела! Он высокий и сильный и… я бы не назвала его красивым, но у него могущественный вид. А еще у него потрясающие синие глаза.

– Как его зовут?

– Витторио. – Даже сейчас произносить его имя было для нее удовольствием.

– И он пригласил тебя пойти с ним? Почему?

Роза пожала плечами. Эту часть рассказа можно немного и приукрасить. Она смахнула с простыни воображаемую соринку.

– Ему было жаль, что я пропустила костюмированный бал, потратив столько денег на билет.

– Но вечеринка-то была настоящая?

– О да. Она была в потрясающем палаццо, расположенном прямо на Гранд-канале. Там даже есть бельэтаж, можешь себе представить? Вечеринка была на втором этаже, а первый был отдан под развлечения. Там были музыканты и жонглеры, оперные певцы и гимнасты, выступавшие на канате. Это было удивительно. Ах, если бы ты только могла увидеть, какие там были костюмы у гостей. Кьяра, это было потрясающе. – Роза взбила подушку и улеглась. – Можешь погасить свет? Нам скоро вставать.

– И вы пробыли там всю ночь?

– Угу. Выключи свет.

– А потом ты прямиком отправилась домой?

– Я устала, – сказала Роза. – Нам вставать уже меньше чем через час.

Кьяра фыркнула, но свет погасила.

– Ладно, будь по-твоему. Но завтра я хочу услышать подробный рассказ!

– Спокойной ночи, – сказала Роза ровным голосом, уютно устраиваясь на подушке и только тогда заметив, как в ухо вдавилась серьга-гвоздик. Торопясь добраться до постели, она забыла снять серьги. Она сняла одну и потянулась за другой, но обнаружила, что ее нет на месте.

Она резко села в постели, включила лампу.

– Не могу найти сережку.

Она посмотрела на пол около кровати. Встала, потрясла платье – вдруг сережка запуталась в его складках, когда она его снимала через голову. Но конечно, ее там не было.

– Ложись уже.

– Эти сережки моей бабушки, – сказала Роза. – Их ей подарил дедушка в день свадьбы. – И кроме швейной машинки ее матери, у Розы ничего ценного-то и не было.

– Ложись! – сердито пробормотала Кьяра. – Поищешь завтра.

– Но…

– Выключи свет.

Роза быстро обшарила руками простыню и подушку, потом подчинилась и снова забралась в постель. Она выключила свет и устроилась поудобнее.

Куда же сережка могла деться? У Витторио на ней было две сережки. Она вспомнила, что видела их, когда смотрелась в зеркало у него в ванной. Но это было до…

О боже. Но там кто-нибудь может ее найти – уборщица или экономка. Значит, есть шанс получить ее назад. Это лучше, чем если она ее обронила где-то на узких улочках, когда бежала домой.

В любом случае, если она не сможет найти ее там, ей придется пойти по своему пути после завтрашней (уже сегодняшней) смены.

Поэтому она вернется к его палаццо и если не найдет сережку по дороге, то постучит в дверь.

Роза была практически без сил, когда закончилась ее смена.

К тому времени, когда она закончила, все, чего ей хотелось, это рухнуть в постель. Но так не вернешь жемчужную сережку. Поэтому она переоделась в джинсы и куртку и снова отправилась в путь по извилистым улочкам Венеции, пытаясь вернуться по своим следам.

Неудивительно, что пару раз она свернула не туда, она слишком была сосредоточена на рассматривании земли под ногами. Но в конце концов она нашла палаццо Витторио: вот ворота, из которых она выскользнула сегодня ранним утром. Она позвонила в звонок и стала ждать. И долго ждала.

Наконец дверь открылась, и на пороге появилась суровая женщина средних лет.

– Это частная резиденция. Мы не пускаем посетителей.

– Нет, – сказала Роза прежде, чем женщина успела так же резко захлопнуть дверь, как она ее и распахнула. – Я была здесь прошлой ночью. И я потеряла сережку.

Женщина покачала головой:

– Похоже, вы перепутали адрес.

Она начала закрывать ворота.

– Я была здесь у Витторио, – сказала Роза. – Я не хочу его беспокоить. Просто это сережка моей бабушки, ей ее подарили на свадьбу.

Женщина фыркнула, приоткрывая калитку еще чуть-чуть, оглядывая Розу с ног до головы, как будто находя ее историю маловероятной и все же возможной.

– Витторио здесь больше нет. Я не знаю, когда он вернется. Он не так уж часто приезжает в Венецию.

– Я пришла не к нему, – сказала Роза. – Мне только нужна бабушкина сережка. Это все.

Женщина вздохнула.

– Тогда мне очень жаль. Я ничем не могу вам помочь. Я сама убиралась в спальне и ничего не находила.

И она захлопнула дверь перед носом Розы.

Могло быть и хуже. Так думала Роза, направляясь домой, все еще рассматривая дорогу под ногами, надеясь, что сережка упала, когда она здесь проходила утром.

– Прости, бабушка, – проговорила она, подходя к дому и так и не найдя сережку. – Прости, что не следила лучше за твоим подарком.

На улице было тихо.

Возможно, одна сережка – это плата за одну ночь греха.

Но самым ужасным было то, что ночь с Витторио была такой особенной, такой, какая случается раз в жизни, что она почти готова была признать, что потеря одной из бабушкиных сережек того стоила.

Глава 8

Вызов от секретаря отца пришел через пять минут после того, как Витторио вернулся в замок. Он фыркнул, входя в свои покои. Некоторые вещи никогда не меняются. Его отец ни разу не пришел к нему, не говоря уже о том, чтобы встретить его у дверей замка, когда он возвращался после долгого отсутствия. Ни тогда, когда он приехал на каникулы из школы-интерната в Швейцарии. Ни тогда, когда он вернулся домой после трех лет учебы в колледже в Бостоне.

– Наконец-то, – сказал отец, когда Витторио пришел к нему через полчаса после прибытия домой. – Я ждал новостей. Я надеялся, у тебя хватит порядочности сообщить мне обо всем раньше, но теперь, когда ты наконец здесь, рассказывай поскорее. – Принц Гульельмо четко сформулировал свои требования, переходя из одного конца кабинета в другой. В своем синем двубортном пиджаке, заложив руку за спину, он выглядел так, словно проводил смотр дворцовой стражи.

Через огромные окна Витторио мог видеть великолепное побережье Андахштайна, отделявшее Италию от Словении, и белые яхты, стоявшие на якоре в защищенной гавани, пока их владельцы развлекались в казино, клубах и ресторанах, расположенных вдоль белых песчаных пляжей.

Его отец прекратил мерить шагами комнату.

– Так что? Вы выбрали день? – подсказал ему отец. – Мы можем сделать сообщение для прессы? Для публики?

– Выбрал ли я день? – Он намеренно прикидывался дураком, играя в эту игру.

Отец фыркнул, нетерпение взяло верх над вежливостью, по шкале Гульельмо-Рихтера страсти накалялись.

– Ты и графиня Сирена, конечно. Кто же еще? – Он буравил сына взглядом. – Вы договорились о дате свадьбы?

Витторио взял со стола отца пресс-папье в виде хрустального дракона, символа княжества, и небрежно перебросил его из одной руки в другую. Он видел, как отец глазами следит за предметом, к которому Витторио в детстве не разрешалось прикасаться.

Он положил пресс-папье и оперся руками о стол, не желая отвлекаться, когда будет сообщать свою новость.

– Никакой даты не назначено. И никакой свадьбы не будет. Во всяком случае, между мной и Сиреной.

– Что? Когда же ты научишься серьезно относиться к своим обязанностям?

– Спешки нет.

– Есть! Предполагалось, что все уже будет организовано. Вы двое должны были обо всем договориться.

– Ты знаешь, у меня есть идея, – сказал Витторио. – Если ты так отчаянно хочешь, чтобы Сирена стала частью нашей семьи, почему бы тебе самому не жениться на ней?

Отец стукнул кулаком по столу.

– Ты чертовски хорошо знаешь, что дело не в графине. Дело в том, что Андахштайну нужен наследник. Княжество без князя существовать не сможет. Андахштайн будет поглощен Италией. Тебе может нравиться думать, что ты будешь вечно молодым и сильным, но ты же знаешь, что это не навсегда.

– Послушай, отец. Это обязательно произойдет. Я еще женюсь.

– Я умираю! – выпалил Гульельмо, покраснев.

Витторио, выросший рядом с отцом, который всегда использовал преувеличения, чтобы крутить людьми так, как ему захочется, с сарказмом спросил:

– И с чего же?

– У меня проблемы с сердцем, – резко сказал отец.

– Проблемы с сердцем? Но это означает… – Витторио сдержался и не выпалил очевидное возражение.

А отец замахал руками, подыскивая нужные слова.

– Что-то связанное с клапанами, – сказал отец, – я не помню название. Я попросил врачей исправить это. Клапаны можно заменить. Но они сказали мне, что в то время, как один из клапанов работоспособен, с другим дела обстоят гораздо хуже. Они говорят, что шансы пятьдесят на пятьдесят, что я переживу операцию. Без этого клапана мне, скорее всего, осталось жить меньше года.

Гульельмо рухнул в кресло около письменного стола.

– Я принял решение рискнуть и просто жить, а не идти на эту операцию и умирать на холодном операционном столе в больнице. – Он повернулся к сыну. – Но я хочу, чтобы ты женился до моей смерти.

– Ты ведь говоришь серьезно.

– Конечно, серьезно! И мой сын никак не научится по-взрослому относиться к своим обязанностям и делать то, что велит ему долг.

Руки Витторио сжались в кулаки. Умирает его отец или нет, но это так просто ему не сойдет с рук.

– Я выполнил свои обязанности однажды. Разве ты не помнишь? И посмотри, что из этого вышло.

Отец отмахнулся от него.

– Валентина была слабой. Это был плохой выбор.

– Но это был твой выбор, – прорычал Витторио.

Отец все решил еще до того, как их представили друг другу. Когда они впервые встретились, Витторио был сражен наповал. Она казалась яркой и красивой бабочкой, и он мгновенно и безвозвратно влюбился в нее. И когда она сказала, что любит его, он поверил ей.

Но она была молода и впечатлительна, а он был слишком глуп, чтобы увидеть то, что происходило у него под носом. Например, что семейный пилот вертолета, на переезде которого в Андахштайн она настояла, чтобы могла продолжить свои уроки пилотирования, учил ее не только управлять вертолетом…

Он никогда не простит себе, что не отговорил ее уйти с любовником после того, как рассказал ей, что обо всем знает.

Он так и не знал, кто был за штурвалом, когда они врезались в линии электропередач, оборвавшие их жизнь.

– Боже, отец, неужели ты не понимаешь, почему я не хочу, чтобы ты выбирал мне другую невесту?

Сейчас речь шла не только о его стремлении вырваться из-под влияния отца, но и о том, что он сам себе поклялся больше не быть таким дураком. Никогда не доверять лжи женщин. Никогда не позволять голосу сердца контролировать его решения.

Отец пробормотал себе под нос нечто нечленораздельное. Но Витторио был уверен, что расслышал слово «неблагодарный».

– Ну, – сказал Гульельмо, – что-то необходимо предпринять. У меня в распоряжении не так много времени. Я даю тебе три месяца.

– Что?

– Три месяца должно вполне хватить. Ищи сам себе невесту, если тебе так хочется. Но через три месяца в главном соборе Андахштайна должна состояться свадьба…

Почва ушла у него из-под ног.

– Я попрошу Марчелло мне помочь.

Отец приподнял бровь.

– Она должна быть из хорошей семьи.

– Конечно.

– Не говоря уж об отменном здоровье и способности родить наследника.

– В следующий момент ты потребуешь, чтобы она была девственницей.

– Я, конечно, умираю, но не сошел с ума. Поиск и так будет трудным, давай не делать его невозможным. У тебя три месяца. Не подведи меня. Мне очень хочется познакомиться с княгиней Андахштайнской прежде, чем придет мое время умереть. А теперь оставь меня.

Витторио кивнул, вышел из кабинета отца, оставив его за письменным столом. Пока он шел по длинному коридору в свои покои, он размышлял, почему так блеснули глаза отца.

Неужели слезы?

Это практически невозможно. Ни разу он не видел, чтобы отец плакал. Его отец. Умирает.

Это невозможно было понять.

Витторио всегда был ближе к матери. Когда она умерла, зияющая пропасть между отцом и сыном разрослась. Это было еще до того, как Валентина погибла. Тогда пропасть между ними стала еще шире.

Витторио совсем не торопился снова жениться. Но он наследник трона Андахштайна. И ему, возможно, придется его занять гораздо раньше, чем он мог подумать. И его долг – родить наследника.

Глава 9

Витторио вышел из тумана в костюме из синей кожи, отделанном золотом, его длинный плащ развевался за ним. Он был высокий, широкоплечий и сильный, его кобальтовые глаза впились в нее, будто он видел ее сквозь туман.

Он шагнул к ней.

– Роза, – сказал он глубоким голосом, и она испугалась, что растает.

– Витторио, – сказала она, дрожа, – ты пришел за мной.

– У меня просто не было выбора.

Она шагнула ему навстречу и оказалась в кольце его теплых сильных рук, почувствовала, как он наклонил голову к ней.

Их губы встретились.

– Роза!

Голос был какой-то не тот. Он совсем не подходил к увиденному.

Она постаралась от него отмахнуться. Отчаянно пыталась удержать картину того, что происходило перед глазами, даже когда видение стало исчезать по краям.

– Перестань предаваться мечтам, – сказал кто-то.

Кто-то, чей голос был так похож на голос Кьяры.

Но что ей делать в палаццо Витторио?

– Пора вставать!

Роза моргнула, просыпаясь, испытывая такое душераздирающее разочарование.

– Хорошо, – сказала она, моргая и выбираясь из кровати. – Я уже иду.

– Забудь ты о нем, – сказала Кьяра, расчесывая волосы.

– О ком?

– О Витторио, конечно. А он, должно быть, особенный, раз ты о нем все время мечтаешь.

– И кто это тебе сказал, что я о нем мечтаю?

Кьяра удивленно вскинула брови.

– А почему тогда ты произносишь его имя? Он здорово тебя зацепил.

Роза гордо подняла подбородок и отправилась в ванную.

– Не знаю, о чем ты говоришь. Это был просто сон, только и всего.

– И когда же ты мне расскажешь, что произошло той ночью?

– Я уже все рассказала.

Кьяра рассмеялась.

– Торопись, – сказала она, – не то опоздаешь на работу.

Роза ступила под душ. Как может она поделиться событиями той ночи с Кьярой?

– Значит, это и есть тот список, который Энрико тебе дал?

Марчелло просматривал трехстраничную распечатку с именами подходящих девушек из благородных семейств, которую передал секретарь отца Витторио. Этих девушек можно было бы убедить принять титул принцессы Андахштайнской.

– Настоящая сборная солянка аристократических талантов, – сухо сказал Марчелло, – но меня беспокоит только одно.

– Что же это?

– У тебя в запасе только три месяца до свадьбы. Неужели тебе хватит этого времени, чтобы переспать с каждой из них?

Будущий жених скрестил ноги и ухмыльнулся. Теперь, когда он решил согласиться с безумным планом отца и найти себе жену-принцессу для Андахштайна, ему все больше и больше нравилась эта затея. Брак по расчету, удобный брак. И на этот раз без глупой влюбленности. Все, что ему нужно было сделать, – это произвести на свет наследника.

– Видел, кто первый в списке?

Марчелло приподнял бровь.

– Да, видел. Может быть, твой отец считает, что свой черт ближе?

Витторио рассмеялся.

– Очень может быть. Так что ты думаешь?

Марчелло зашелестел страницами, вздыхая и качая головой.

– Но это совсем не тот список, который я бы дал тебе.

– В каком смысле?

– Они все безвольные тряпки.

Витторио наклонился и выхватил список из рук друга.

– Ну, все они не могут быть такими!

Марчелло кивнул:

– Каждая из них и все, вместе взятые.

– Кроме Сирены, конечно.

– Да, кроме нее. А так – это список тщательно отобранных девушек, которые «не посмеют».

Витторио нахмурился:

– Что не посмеют?

Марчелло пожал плечами:

– Спорить. Возражать. Иметь свое мнение или высказать то, что у них на уме.

Витторио посмотрел на список с большим энтузиазмом.

– Похоже на то, что мне нужно!

– Три лучшие кандидатки. – Марчелло подвинул папку и открыл страницу с информацией о первой девушке. – Катерина Волвовски. Бывшая чемпионка по фигурному катанию, сейчас юрист, специализирующаяся на международном праве, работает в ООН. У нее хорошее, если не королевское, происхождение. Ее отец – бывший посол в США. Мать – врач, специалист по ожогам.

Витторио кивнул. Она симпатичная, и у нее умное лицо.

– Она определенно выглядит так, будто не побоится высказать свое мнение. Но с чего ты взял, что она захочет выйти замуж?

– Ее только что бросил друг, с которым она встречалась несколько лет. Ей тридцать пять, и биологические часы уже начали тикать. По крайней мере, на то, чтобы родить наследника, у нее время найдется. – Он перевернул страницу. – Потенциальная невеста номер два – Эмилия Костешко, бывшая зоозащитница. Ее мать была президентом компании «Ursubilia» в течение десяти лет, а отец – концертный пианист, который оставил свою карьеру, чтобы поддержать политические устремления своей жены. И еще она говорит на восьми языках.

Витторио посмотрел на фотографию. Она тоже была красива, но в ее чертах была злость, которая свидетельствовала о том, что она будет бороться зубами и ногтями за то, во что верит. Да уж, не тряпка. Она стояла на носу лодки, глядя на море, и ветер трепал ее длинные волосы. Темные волосы, которые что-то ему напомнили. Кого-то. Он еще глубже засунул руку в карман.

– А ее биологические часы?

– Тут пока ничего. Ей двадцать восемь. Но она бунтарка, которая понимает, что легче агитировать, когда у тебя есть титул.

Витторио протянул руку:

– Дай-ка мне еще разок тот список тряпок.

– Ха! – сказал Марчелло, пряча список. – Будь серьезнее. А теперь кандидатка номер три… – Он перевернул страницу. Витторио увидел фотографию сногсшибательной блондинки скандинавской внешности.

– Инга Свенсон. Наследница судовладельческой компании, в семье которой наступили тяжелые времена. Бывшая модель, актриса малобюджетных фильмов, а ныне посол, защищающий права детей. Она также свободно владеет французским, итальянским, английским языками… плюс всеми скандинавскими языками, конечно.

Витторио был впечатлен.

– И она до сих пор не замужем, потому что?..

– Она была помолвлена, когда семейный бизнес рухнул. Ее бесцеремонно бросили, а ее бывший жених уже нашел себе другую богатую наследницу. – Марчелло посмотрел на друга. – Она сейчас очень уязвима. А я знаю, как ты любишь спасать несчастных.

Витторио сжал пальцы.

– Что там у тебя в руках? – спросил Марчелло.

– Что? – Витторио посмотрел вниз и заметил, что сжимает сережку Розы. – Это так, безделушка, – сказал он, засовывая ее обратно в карман брюк.

Марчелло спокойно посмотрел на него.

– Безделушка, которую ты держишь в кармане? Ты уже начал собирать сувениры, Витторио?

Витторио хмыкнул и наклонился вперед.

– Ты заставил меня посмеяться, друг мой.

Он разложил все три фотографии в ряд. Затем отложил в сторону среднюю – фотографию Эмилии, у которой были темные волосы, так напоминавшие ему кого-то.

– Хорошо. Твои предложения. Как дальше будем действовать?