Текст книги "Свидание вслепую"

– Спасибо, Чарли! – с улыбкой произнесла Мэгги.

– За что? – спросил он, возвращаясь к реальности.

– За все! И за чудную ночь, и за восхитительное утро. Именно этого-то мне и недоставало! Знаешь, ты был прав, время от времени мне действительно следует позволять себе маленькие безумства. В последние месяцы я ограничивала свою жизнь жесткими рамками; совершенно забыв, что женщине дозволено немного пошалить и пофантазировать.

Пораженный тем, что Всезнающая Маргарет О'Маллиган вдруг признала его правоту, Чарли с трудом подавил желание самодовольно расхохотаться. Позволив себе лишь пожать плечами, он сказал:

– Отчего же только иногда? Почему бы не позволять себе маленькие шалости почаще?

– Ты хочешь сказать, что мне нужно стать завсегдатаем игорных заведений в Атлантик-Сити? – Мэгги нахмурилась. – Я в этом не уверена. Боюсь стать чересчур азартным игроком, поскольку по своей натуре я склонна легко обретать пагубные привычки. Не уведи ты меня из казино, я бы проиграла там все деньги.

– Что ж, такое бывает! – Чарли пожал плечами, при этом старательно подавив зевоту.

Мэгги же громко и с удовольствием зевнула.

Только теперь Чарли заметил, что они, описав круг, вернулись на то самое место напротив входа в ресторан, с которого начали прогулку.

Солнце продолжало свое восхождение по небосводу, и Чарли давно пора было отправить на пейджер Адаму команду готовиться к полету домой. Если только…

– Наверное, ты не расположена надолго задерживаться здесь? – осторожно промолвил он.

– А что ты предлагаешь?

– Ну, не знаю… – Он убрал с ее лба прядь волос.

И не без труда поборол желание предложить ей снять номер в гостинице.

Они одновременно зевнули.

– Нам пора возвращаться, – сказала Мэгги.

– Да, пожалуй… – Чарли кивнул. Однако никто из них не шелохнулся.

Порыв ветра растрепал волосы Мэгги, и Чарли не упустил случая нежно погладить ее по щеке, заправляя локон ей под шапочку.

– Спасибо! – поблагодарила она.

– Не за что, – севшим голосом отозвался Чарли.

Мэгги закрыла глаза. Рот слегка раскрылся. Чарли поцеловал эти зовущие губы.

– Не надо, Чарли! – прошептала Мэгги, плотнее прижимаясь к нему всем телом.

Он крепче обнял ее. Она затрепетала, издав легкий стон. И он вновь ее поцеловал, прижав к своей груди.

– Нам надо идти, – сказала Мэгги, когда он принудил себя ослабить объятия.

– Но куда? – спросил Чарли, предчувствуя, каким будет ответ.

Интуиция не подвела его.

– В какое-нибудь теплое и уютное место, – с дрожью в голосе произнесла Мэгги.

– Это вполне осуществимо!

– Мне вдруг ужасно захотелось спать!

Против этого Чарли не возражал, он был готов составить ей компанию.

– Так мы идем? – на всякий случай спросил он.

Мэгги кивнула, не уточнив, куда именно она собирается с ним отправиться – в ресторан, в самолет или же в гостиницу.

– Куда? – спросил Чарли.

– Хотелось бы в номер, – просто ответила она.

У Чарли радостно забилось сердце. Почему-то ему вспомнилось, как подпрыгивал на волнах плоский камушек, пущенный рукой Мэгги.

– Не думаю, что в этих корпусах сейчас заняты все номера, – сказал он, указывая рукой на роскошные отели, возвышающиеся над променадом. – Это ведь Атлантик-Сити, город-курорт, где в любое время суток можно осуществить любое свое желание. А чего хочешь ты, Мэгги?

– Того же, что и ты, Чарли!

Она страстно поцеловала его в губы.

– Тогда вперед! – И, обняв Мэгги за плечи, Чарли повлек ее к ближайшему отелю.

Упав на «королевскую» кровать, Мэгги с блаженным вздохом припала спиной к горке подушек.

– Мне так хорошо, что я, кажется, усну, едва закрою глаза, – сказала она.

Чарли деловито запер дверь на щеколду, подошел к креслу, стоящему возле окна, и наклонился, чтобы снять кроссовки.

Мэгги блаженно зажмурилась и улыбнулась.

– Эй, не вздумай уснуть, подожди меня! – воскликнул Чарли.

Волновался он напрасно, без него Мэгги спать не собиралась. Страстные поцелуи во время прогулки сыграли свою роль. Вожделение Мэгги было настолько велико, что она едва сдерживала желание отдаться Чарли немедленно, не дожидаясь, пока он разденется.

Несколько смущало ее лишь то, что ей ни о чем больше даже не хотелось вспоминать, в ее памяти словно бы намертво заколотили досками все окна, взглянув в которые она могла бы опомниться. Впервые в жизни ощущая себя абсолютно раскрепощенной, она не думала о правилах приличия и упивалась своими безумными поступками.

Мэгги открыла глаза и внутренне содрогнулась: Чарли, сняв кроссовку, вытряхивал из нее песок на ковер.

– Что ты делаешь? В двух шагах от тебя стоит мусорная корзина! – воскликнула она, охваченная праведным гневом.

Чарли скорчил смешную виноватую рожицу, словно маленький проказник, перепачкавший клавиши пианино виноградным желе, и жалобно пропищал:

– А горничная на что? Она ведь вычистит ковер пылесосом. Я дам ей щедрые чаевые. А идти к корзине мне было лень.

Мэгги не выдержала и рассмеялась, чего еще вчера с ней наверняка бы не произошло. Вчерашняя Мэгги терпеть не могла грязнуль и лентяев, равно как и безответственных мужчин вообще. И уж после такого отвратительного поступка Чарли она вряд ли бы стала продолжать общаться с ним.

Но обновленная, сегодняшняя Мэгги, в спортивных туфлях которой тоже было полно песка, не стала ссориться с Чарли из-за такого пустяка. Она думала только об одном: что произойдет, когда он, сняв с себя не только обувь, но и все остальное, наконец-то окажется с ней в постели?..

Чарли вытряхнул песок из второй кроссовки в корзинку для мусора и лукаво взглянул на Мэгги.

– Молодец! – похвалила она его, как строгая мама своего любимого сыночка. – Ты, как выясняется, вовсе небезнадежен.

– Рад это слышать! – Он обезоруживающе улыбнулся.

Мэгги мысленно отметила, что она не испытывает ни малейшего стеснения и чувствует себя так, словно они с Чарли занимались сексом уже много раз. Хотя в действительности им даже ни разу не доводилось оставаться наедине в укромном местечке.

Чарли уставился в окно.

– Что тебя там заинтересовало? – с легкой досадой осведомилась Мэгги.

– Я хотел задернуть портьеру, но залюбовался зимним пейзажем, – ответил Чарли, тщетно пытаясь задернуть тяжелые парчовые шторы.

Наконец это ему удалось, и комната погрузилась в темноту.

Мэгги услышала приглушенный звук шагов Чарли по ковру, почувствовала, как просел под тяжестью его тела упругий матрас, и замерла.

– Ты еще здесь? – спросил он под аккомпанемент скрипа пружин.

– Да, – прошептала она и тотчас же очутилась в его нежных объятиях.

Он привлек ее к себе и стал покрывать поцелуями волосы, щеки и губы.

– Как мне хорошо! – прошептала Мэгги.

Чарли поцеловал ее в шею, Мэгги запустила пальцы в его шевелюру, удивляясь тому, что еще совсем недавно считала, будто ему нужно срочно подстричься. Язык Чарли коснулся чувствительной точки у нее за ухом, с губ Мэгги сорвался чувственный стон. Соски ее мгновенно затвердели, бедра непроизвольно пришли в движение, а в голове родился вопрос: откуда Чарли известно, куда именно ее нужно целовать?

Снова скрипнул матрас и зашуршала одежда: Чарли, выпустив на считанные мгновения Мэгги из своих объятий, лихорадочно раздевался. Вот звякнула пряжка его брючного ремня, штаны упали на пол, и теплая волна запаха его тела окутала Мэгги. Мэгги издала сладострастный стон и порывисто обхватила руками мускулистые плечи Чарли. На миг ей захотелось взглянуть на его торс, но уже в следующее мгновение его губы прикоснулись к ее набухшему соску, и рассудок Мэгги помутился.

Она не помнила, как оказалась абсолютно голой в жарких объятиях Чарли; для нее существовали только его губы и пальцы, ласкающие ее дрожащую от вожделения плоть; и, конечно же, его язык, проникающий во все ее сокровенные местечки. Почти во все, за исключением крохотной чувствительной точки, нуждавшейся в его прикосновении больше всего.

В тот момент, когда Мэгги уже балансировала на грани терпения, Чарли внезапно отпрянул и вскочил с кровати.

Мэгги даже вскрикнула от отчаяния.

– Расслабься, я никуда не ухожу! – послышался из темноты его голос. – Потерпи минутку.

Раздался треск вскрываемой упаковки презервативов, затем Мэгги услышала знакомый ей скрип латекса, и Чарли вновь улегся рядом с ней и без промедления заполнил собой ее росистое горячее лоно.

Тихо охнув, Мэгги вцепилась пальцами в его плечи и обвила ногами бедра. Он стал овладевать ею ритмично и мощно, настойчиво проникая все глубже и глубже. Она стонала и чувственно вздыхала.

Внезапно торс Чарли пришел в лихорадочное движение; он глухо вскрикнул и содрогнулся. Она тоже с восторженным стоном затрепетала в пароксизме долгожданного оргазма… Придя в себя, они разжали объятия и некоторое время лежали молча, переводя дух.

Погружаясь в блаженное забытье, Мэгги чувствовала, как Чарли заботливо накрывает ее пледом. Последнее, о чем она подумала с сожалением, прежде чем заснуть, было то, что рано или поздно им придется вернуться из мира снов к суровой реальности.

Глава 9

В понедельник, в четверть девятого утра, в офис Мэгги заглянул Доминик.

– Ты где пропадала? – набросился он на нее.

Она оторвала взгляд от последнего выпуска «Медиа-уик», который обычно читала только по дороге с работы домой в метро, и взглянула на него с легким недоумением. Ни для кого в агентстве не было секретом, что по понедельникам Мэгги приходит на работу раньше всех, еще до восьми часов, чтобы съесть в спокойной обстановке свой легкий завтрак и плавно включиться в трудовой ритм.

Но сегодня она не спешила приступить к делам. Ее мыслями прочно завладел Чарли, то и дело представлявшийся голым ее мысленному взору. В офис она вошла несколько позже, чем обычно, и вместо обезжиренного йогурта поставила на стол сливочный, приторно-сладкий. И не одну упаковку, а две, что предвещало катастрофу ее обмену веществ.

Доминик молча ждал от нее ответа на свой вопрос.

– Я выходила, чтобы купить себе вторую чашку кофе, – с невинным видом проворковала наконец Мэгги. – Одной чашки мне показалось мало.

Сегодня она пила чудный мокко со сливками и была от него в восторге. Ей даже показалось немного странным, что раньше она предпочитала черный кофе или кофе с обезжиренным молоком.

– Да я вовсе не о том! – с досадой сказал Доминик. – Где ты пропадала все выходные?

– Ах ты об этом… – На губах Мэгги заиграла таинственная улыбка.

Она отпила из чашки и уставилась в журнал.

– Я вчера весь день пытался дозвониться до тебя. Ты получила мои сообщения? – не унимался Доминик.

– Получила, но слишком поздно. И не решилась тебя беспокоить. – Мэгги вновь умолкла.

– Первый раз я позвонил тебе в субботу вечером. А последний раз – в десять часов вечера в воскресенье.

– Именно так, – с любезной улыбкой подтвердила Мэгги.

– Так ты скажешь мне, где тебя черти носили, или нет?

– Я отсутствовала до двух часов минувшей ночи, – уклончиво ответила Мэгги.

Доминик внимательно посмотрел на нее и заметил:

– Однако вид у тебя вовсе не измученный.

– Это потому, что я совершенно не устала.

Вчера она прекрасно выспалась в одной кровати с Чарли, чего с ней давно не случалось. А проснувшись после полудня, снова очутилась в его объятиях. После бурного соития они заказали в номер невероятно дорогой и калорийный завтрак, который включал в себя, помимо деликатесов на закуску, двух жареных цыплят с картофельным пюре и белыми грибами. С аппетитом съев его, они вновь предались плотским утехам, после которых их сморил сон. И только поздно ночью они наконец улетели домой.

Оказавшись в своей квартире, Мэгги сразу легла, завела будильник и мгновенно уснула. Ей снились причудливые эротические сны, главным героем которых был, естественно, неугомонный Чарли.

Они вдвоем путешествовали на роскошной яхте по Средиземному морю, под жарким солнцем, светившим с лазурного небосвода. Их загорелые тела блестели от масла, а по палубе, на которой они возлежали в шезлонгах, почему-то бегала пестрая курица, откладывая повсюду яйца, причем в таком количестве, какого ни одной несушке не снести за всю свою жизнь. Мэгги убеждала Чарли, что их следует собрать в корзину и отнести в прохладный трюм. Но он и слышать не желал о яйцах, а только ласкал ее и целовал. Внезапно налетел шторм, и все яйца побились, покрыв палубу липким месивом из желтков и белков.

Зазвонил будильник, и Мэгги в ужасе проснулась. Странный сон до сих пор не выходил у нее из головы.

Обычно она записывала все необычные сновидения в дневник, боясь, что потом не сумеет их вспомнить. Однако этот сон был настолько ярким и удивительным, что все его детали прочно запечатлелись в ее памяти, поэтому делать записи Мэгги не стала.

– Ты, случайно, не принимала на ночь ничего успокоительного? А может, выпила снотворного? – спросил Доминик, встревоженный ее странным поведением.

– Почему ты спрашиваешь? – удивилась Мэгги.

– У тебя какой-то блаженный вид, я тебя такой никогда не видел!

– Правда? – Она пожала плечами. – Значит, я хорошо провела выходные.

Доминик стал нервно расхаживать взад и вперед по крохотному офису, не задавая больше никаких вопросов. Затем он изрек:

– Я знаю, почему ты не брала трубку!

– Неужели? – воскликнула Мэгги, отказываясь поверить, что только по одному ее виду он догадался, как именно она провела минувшее воскресенье.

– Тебе звонила Джулия! И все рассказала. Верно? – выпалил Доминик.

Мэгги ахнула и прикрыла рот ладошкой. Ну как же она могла забыть, что Доминик был на свидании с Джулией? И как мог забыть об этом Чарли? За все то время, пока они были вместе, тема свидания их общих друзей не затрагивалась ими ни разу!

– Нет, Джулия не звонила мне. Я понятия не имею о ее делах. Так как прошло ваше субботнее свидание? Рассказывай все в деталях! – строго потребовала Мэгги, входя в роль его наставницы и свахи.

– Все вышло отвратительно! Хуже некуда, – мрачно пробурчал Доминик.

Веселенькое, однако, начало!

– Поясни! – потребовала Мэгги.

– Мы едва не подрались!

– Как? На кулаках? – Мэгги попыталась обратить все в шутку.

Но Доминик даже не улыбнулся. Он хмуро сказал:

– Короче говоря, мы поссорились из-за куска мяса.

Мэгги недоуменно вскинула брови:

– Вы с ней не поделили какое-то мясное блюдо? Но ведь Джулия не ест мяса!

– В этом-то все и дело! Я же говорил тебе, что она убежденная вегетарианка! Мне следовало бы плотно поесть в мясном ресторане, прежде чем отправляться к ней на ужин.

– Так что же все-таки произошло?

– Она приготовила специально для меня бифштекс.

– Замечательно! – воскликнула Мэгги. – И чем же ты недоволен? Она его пережарила или пересолила?

– Хуже! Я попросил ее сделать мне бифштекс с кровью. Услышав это, Джулия отреагировала так, словно бы я попросил ее забить корову прямо на ее кухне.

– Понимаю! Она хотела хорошенько прожарить мясо?

– Нет! Она вообще отказалась его готовить! Ей было противно даже прикоснуться к сырому красному мясу. Видела бы ты ее лицо, когда я попросил ее вынуть мясо из духовки через две минуты! Она скорчила такую мину! Брр! Страшно вспомнить. – Доминик поморщился.

– Но нельзя же на нее за это обижаться!

– Если бы дело ограничилось только этим… – Он тяжело вздохнул. – Я предложил ей попробовать хотя бы маленький кусочек, уверенный, что против такого лакомства никто не сможет устоять. Однако она наотрез отказалась.

– Так ведь она же вегетарианка! Видимо, из каких-то принципиальных соображений, возможно, религиозных убеждений.

– Как бы то ни было, но, взглянув на кровь, сочившуюся из мяса, Джулия обозвала меня душегубом, убийцей и вампиром.

– Ну, здесь она явно переборщила…

– Да она просто чокнутая, у нее явно не в порядке с головой! Ей пора обратиться к психиатру. И с чего ты взяла, что она годится мне в жены? Я, конечно, понимаю, что нужно заботиться о своем физическом и духовном здоровье, но во всем должна быть мера! Знаешь, что она приготовила себе на ужин?

– Что же?

– Охапку какой-то сорной травы!

– Травы? Я не ослышалась? – Мэгги тряхнула головой.

– Нет, ты все правильно поняла.

– Так она собиралась покурить «травку»? – сообразила наконец Мэгги.

– Нет! Она собиралась сварить траву и съесть ее!

– Сорную траву? Одуванчики!

– Вот именно! Она и мне предлагала их попробовать. Но я прямо сказал ей, что у нее не все дома. И спросил, не считает ли она себя козочкой? Если так, то становиться ее козлом я не собираюсь. Пусть она поищет его себе в другом месте, а я как настоящий мужчина буду продолжать есть мясо.

– Как все хищники, – добавила Мэгги, прищурившись.

– Человек – самый опасный хищник!

– Это точно! – согласилась с ним Мэгги. – Мужчинам необходима настоящая пища!

– Вот и я о том же! Ну почему ты всегда понимаешь меня с полуслова, а Джулия оказалась такой недогадливой? Разве меня так трудно понять?

Мэгги с трудом удержалась от улыбки.

– Ты находишь мою ситуацию смешной? – почувствовав это, спросил Доминик.

– Вовсе нет! Честно говоря, у меня полно и своих забот, в сравнении с которыми ваш нелепый спор с Джулией сущий пустяк. Смотри на вещи проще, Доминик, не принимай все близко к сердцу! – посоветовала Мэгги.

– Хотелось бы мне знать, что за новые заботы появились у тебя в минувшие выходные, – пробурчал Доминик.

Мэгги задумчиво нахмурилась. Проводив ее до крыльца дома, в котором, помимо нее, жила еще одна семья, Чарли предложил ей снова встретиться в ближайшее время. И она согласилась. Он спросил, когда именно они смогут увидеться, но ответить точно, не заглянув в свой ежедневник, Мэгги не смогла и пообещала перезвонить ему позже. Чарли вызвался сам позвонить ей сегодня после полудня.

И теперь она мучилась сомнениями в разумности своего поступка. Не лучше ли ей было поблагодарить его за чудесные выходные и навсегда с ним распрощаться? Не следовало ли ей напомнить ему, что у нее уже есть бойфренд? Да ей и самой не помешало бы впредь не забывать об этом!

Ах, Джейсон! Милый Джейсон, который, как ей казалось, мог бы стать ей идеальным мужем. Мэгги закрыла глаза, пытаясь представить себе его лицо, но видела перед собой Чарли.

Нет, это надо прекратить! Нельзя же притворяться, что интимная связь с Чарли для нее ничего не значит. Он отвлекает ее от работы и лишает сна… Пока, правда, это еще и не так, но такое, конечно, неизбежно…

– Ты уверена, что не принимала никакого сильнодействующего лекарства? У тебя отрешенный вид! – сказал Доминик.

Мэгги захлопала глазами.

– Я немного задумалась…

– Да, тебе нужно серьезно подумать! И в первую очередь о том, какого дьявола ты втянула меня в эту авантюру со сватовством по Интернету! Зачем ты ежедневно таскала меня в это дурацкое кафе? Вот что я тебе скажу, подруга! Мне не нужна никакая электронная сваха, я и сам способен познакомиться с приличной девушкой. Поэтому оставь меня в покое, в твоих рекомендациях я больше не нуждаюсь. Я сыт ими по горло!

– Да, познакомиться со смазливой вертихвосткой ты сам, конечно же, способен, – согласилась Мэгги. – Но только не с порядочной женщиной, на которой можно жениться.

– Разве я сказал, что хочу жениться?

– Говорил, и не раз! Тебе срочно нужно вступить в законный брак с приличной, домовитой и симпатичной молодой женщиной. Такой, как Джулия, которая умеет и прекрасно готовить, и печь пироги, и шить, в общем, делать все, что положено настоящей хозяйке.

– Я вправе ожидать, что моя будущая жена способна приготовить для меня вкусное жаркое! – возразил Доминик. – А жена, чье представление об ужине ограничивается унылой травой, мне совершенно не нужна. И больше я не желаю слышать о Джулии! С ней покончено раз и навсегда. – Он решительно направился к выходу, но в дверях обернулся и добавил: – Я не хочу ни видеть эту вегетарианку, ни слышать о ней! О'кей?

– Дело твое, – ответила Мэгги, вовсе не уверенная, что она готова порвать с другом Джулии Чарли.

Вернее, уверенная, что она совершенно не готова к этому.

К полудню понедельника у Чарли все еще не сложилось ни малейшего представления, чему будет посвящена его следующая колонка в журнале «Она». Зато беллетристический опус о Мэгги, пока еще неопределенного жанра, увеличился на двадцать страниц по сравнению с его объемом до турне по злачным заведениям Атлантик-Сити. Для небольшого рассказа это произведение стало великовато, на роман же не тянуло. Легче было определить, чем оно уж точно не является, нежели с уверенностью сказать, что оно собой представляет либо во что может в конце концов превратиться.

Вдохнуть жизнь в свою главную героиню оказалось для Чарли делом невообразимо сложным, поскольку познать ее многогранную и непредсказуемую натуру было практически невозможно. Чарли терялся в догадках, какой еще она выкинет фортель, ломал себе голову над тем, каковы будут последствия их совместного вояжа. Получалось, что в действительности его персонаж руководит им, автором, а сам он, бедолага Чарли, всего только посредственный писака, удостоившийся чести вести хронику великих помыслов и деяний Мэгги.

Не представлял себе пока Чарли и того, кто станет читателем его творения. Хотя он никогда не создавал ничего только ради собственного эстетического удовольствия.

В отрочестве он баловался стишками и пробовал себя в жанре короткого рассказа, тогда его читательскую аудиторию составляли сестры, мама и мисс Фермелл, его любимая учительница. Позже, став учеником старших классов средней школы, а потом и студентом колледжа, он сочинял любовные оды и поэмы своим возлюбленным, коих у него было великое множество. В зрелом же возрасте его произведения создавались исключительно для редакторов различных изданий, с которыми он сотрудничал, и, разумеется, для читателей.

Но его нынешняя вещица, пожалуй, не нуждалась в читателях. Следовательно, развил свою мысль Чарли, с точки зрения его героини и ее прототипа с тем же именем – Мэгги, она была пустой тратой времени и роковой ошибкой.

Так рассуждал Чарли, развалившись на диване в спортивных штанах и бейсболке, помогающей ему думать. Он изрядно утомился за это утро и решил, что заслужил отдых. А какой же отдых без картофельных чипсов, пепси-колы и приключений его любимых мультяшных героев – Тома и Джерри? Чарли даже не заметил, как выпил целую бутылку тонизирующего напитка и сжевал упаковку «Фритос», следя за проделками незадачливого кота и находчивого мышонка на экране телевизора. Он уже собрался было достать из холодильника еще бутылку, когда в дверь его квартиры постучали.

Без предварительного звонка снизу по домофону постучать, к нему в дверь могли только двое – консьерж и Джулия. Но консьерж вряд ли бы отвлекся от просмотра очередной серии телефильма «Центральная больница». Следовательно, это была Джулия.

– Заходи, открыто! – крикнул ей Чарли, оставивший дверь незапертой после похода за утренними газетами.

– Ты снова не закрыл дверь на щеколду! – укоризненно сказала Джулия, входя в прихожую с белым бумажным пакетом в руке.

– Я не забыл, – пробурчал Чарли, – а просто не захотел.

– Так ведь можно впустить в дом и заплечных дел мастера, – шутливо предостерегла его она. – По городу бродят банды маньяков и убийц, газеты ежедневно пишут о жутких преступлениях.

– С чего бы это убийце вламываться с топором именно в мою квартиру и именно сегодня? В нашем доме достаточно надежная охранная служба, есть видеонаблюдение, и домофон, и консьерж…

– Для опытного преступника все это не преграда!

– Это верно, но до сих пор я, как видишь, жив. Уж не веришь ли ты в то, что убийца будет бегать по городу и дергать за ручку двери всех подъездов в надежде, что какая-то случайно окажется незапертой?

– Я в это не верю, иначе тебя давно уже не было бы в живых. Однако рекомендую тебе поостеречься и на всякий случай запирать свою дверь на щеколду.

– Хочешь чипсов? Есть и пепси-кола! – улыбнувшись, предложил ей Чарли.

– Нет, спасибо! Я принесла тебе угощение из нашего бистро – вчерашние слоеные пирожки с яблоками. Объедение! – Она протянула ему пакет, плюхнулась на диван и добавила: – Чарли! Нам нужно поговорить!

Чарли нерешительно пожевал губами, отдал предпочтение пирогу с яблоками и, откусив солидный кусок, спросил:

– О чем же?

– О субботнем вечере.

У Чарли отпала челюсть.

– Ты уже все знаешь? Кто тебе сказал?

Джулия недоуменно захлопала глазами.

– Что я знаю? Чарли, как ты можешь жевать с открытым ртом!

В действительности же он вовсе и не жевал, а только раскрыл рот, набитый пирогом, и от удивления забыл его закрыть. Да, новости распространяются даже быстрее, чем он предполагал. Как тесен, однако, этот мир! Ведь об их с Мэгги новой встрече не могла знать ни одна живая душа! Во всяком случае, он сам никому о ней не рассказывал.

Чарли прожевал пирог, проглотил его и спросил:

– Так ты все уже знаешь? О субботней ночи?

– О чем ты? – с искренним недоумением спросила Джулия.

Чарли наконец сообразил, что ей ничего об этом не известно, и успокоился.

Однако похоже, что за то время, пока они с Мэгги развлекались в Атлантик-Сити, здесь произошло нечто существенное. И скорее всего это связано со свиданием Джулии и Доминика. Чарли хлопнул себя ладонью по лбу.

– Боже! Как же я мог забыть о том, что ты пригласила в субботу Доминика к себе на ужин! – воскликнул он. – Ну и как все прошло? Рассказывай же, Джулия! Я сгораю от нетерпения!

– Ужасно! Он оказался психопатом, – сообщила она.

– Кем? Психопатом? Это скверно… – Чарли удрученно покачал головой. – И в чем же конкретно это проявилось?

– В его ненормальном поведении! Это трудно выразить словами, это надо было видеть! – едко произнесла она, что было ей совсем несвойственно. – Как ты мог оставить меня наедине с этим идиотом?

– Да что же он такого натворил? – встревожился Чарли. – Он тебя обидел?

– Вся моя шелковая белая блузка и мой любимый бежевый берберский ковер забрызганы кровью! – воскликнула Джулия, и губы у нее задрожали. – Можешь не сомневаться, я выставлю ему счет за химчистку и ковра, и блузки.

– Что произошло, Джулия? Ты вызвала полицию?

– Нет, я позвонила психотерапевту, у которого лечилась, когда меня бросил Жан-Луи. С тех пор у меня не было необходимости обращаться к нему, но в эту субботу мне снова стало очень плохо… Клянусь, теперь мне кажется, что во всем Нью-Йорке вообще не осталось нормальных мужчин.

– А я? – спросил Чарли.

Джулия посмотрела на дурацкую бейсболку у него на голове, крошки от пирога на столе и ковре, пустой пакет из-под чипсов, включенный телевизор, по которому показывали детский мультфильм, и вздохнула:

– Не обижайся, Чарли, но ты тоже не вполне нормальный. Хотя и не такой опасный, как Доминик. Его-то уж точно следовало бы определить в отделение для буйных.

– Да что же он такого сделал?

– Он гонялся за мной по квартире, пытаясь засунуть мне в рот свой кусок мяса! – Джулия заморгала, сдерживая слезы.

– Иными словами, он хотел принудить тебя сделать ему минет? – уточнил Чарли.

– Да нет же! Фу, какие глупости у тебя в голове! Я говорю о бифштексе с кровью! – возмутилась Джулия и подумала, что, пожалуй, подобное пожелание ее бы не напугало, поскольку Жан-Луи регулярно обращался к ней с такой просьбой и ему она в ней не отказывала.

Если бы Доминик правильно себя повел, их вечер мог бы завершиться приятным десертом, а не скандалом.

– Но зачем? – спросил Чарли. – Неужели он хотел убить тебя таким странным образом?

– А черт его знает! – воскликнула Джулия, недоумевая, что могло заставить нормального с виду мужчину бегать за ней по квартире с куском непрожаренной говяжьей вырезки и пытаться запихнуть его ей в горло! – Возможно, сошел с ума. Сначала он смотрел, как я готовлю для него ужин, потом внезапно озверел и стал орать на меня, словно ненормальный. Брызжа кровавой слюной.

– Кровавой слюной?

– Ну да! Ты же сам заставил меня приготовить ему непрожаренный бифштекс! А мою овощную лазанью ты раскритиковал. Ты забыл?

Чарли тряхнул головой.

– Значит, по-твоему, это я во всем виноват? Но я всего лишь дал тебе дружеский совет. Уверяю тебя, Доминик не стал бы есть овощную лазанью! Даже мне это блюдо не нравится, хотя я, как ты знаешь, всеяден.

Джулия обиженно охнула, словно он ее ударил.

– Прости меня, но лазанья не должна быть зеленой, и в ней не должно быть ни шпината, ни тофу, – добавил Чарли.

– Кто это сказал?

– Это я тебе говорю! И Доминик наверняка бы меня поддержал. Потому что он итальянец. Если ему предлагают на ужин лазанью, то он вправе ожидать, что она приготовлена из обыкновенной мучной лапши, красного соуса, мяса и колбасы. И никаких овощей в лазанью не добавляют! Так-то вот!

Джулия разрыдалась.

– В чем дело, почему ты плачешь? – спросил Чарли.

– Ты на его стороне! – шмыгнув носом, ответила она.

– Я? Ничего подобного! Я сам по себе, соблюдаю нейтралитет. Но я до сих пор так и не понял, что между вами произошло в субботу.

– Я ведь ясно сказала: он бегал за мной по квартире и пытался заставить меня съесть это проклятое сырое мясо. Он… – Джулия снова заплакала. – Он сказал, что мне надо научиться есть мясо животных и привыкнуть к такой пище.

– Он так сказал? – Чарли сделал круглые глаза.

– Если бы только это! Он наговорил мне еще с три короба всяких пакостей. – Она всхлипнула. – Он насмехался надо мной, Чарли! Он высмеял мой салат из одуванчиков и соте из капусты. А еще… Еще он…

Она горько разрыдалась и продолжить уже не смогла. Чарли переложил пирожок в другую руку и погладил ее по спине.

– Не убивайся так, Джулия! Все будет хорошо. Ну, рассказывай, что еще он натворил?

– Он обозвал меня… Обозвал меня…

– Ну, не нужно так переживать! Сделай успокаивающий вдох. Вот так, а теперь – выдох. Умница! Продолжай: вдох – выдох, вдох – выдох.

Джулия громко высморкалась в салфетку.

– Ну так как же он обозвал такую умненькую и благоразумненькую девочку?

– Овцой! – Джулия опять горько зарыдала.

– Овцой? Тебя? Да как он посмел?! – Чарли пришел в негодование.

– Разве я похожа на овцу? Чарли, ну скажи, разве я хоть чуточку на нее похожа?

– Нет, Джулия, ни капельки! – заверил ее Чарли.

Он встал и направился в ванную за салфетками. Но, обнаружив, что коробка пуста, вернулся с рулоном туалетной бумаги.

Джулия взяла у него рулон и стала вытирать бумагой свое мокрое от слез лицо, возмущенно говоря при этом:

– Он неандерталец, пещерный человек, дикарь! Второго такого идиота я еще не встречала.

– Джулия! Прости меня, ради Бога! – воскликнул Чарли. – Я не могу поверить, что познакомил тебя с этим бесчувственным олухом. Он поначалу показался мне человеком, придерживающимся старых добрых правил. Ну кто же мог подумать, что он окажется бестактным живоглотом, то есть я хотел сказать – бесцеремонным людоедом. Тьфу ты! Я совсем запутался! Обжорой и мужланом! Но я этого так не оставлю! Ему это просто так с рук не сойдет! Я с ним поговорю…

– Чарли, не надо этого делать! А вдруг он…