Текст книги "Остров масок"

Глава 11
Непрошеные гости

Когда Джейсон прошёл в Дверь времени и появился в комнате с каменным потолком на вилле «Арго», там никого не оказалось. Мальчик осмотрелся, прячась за шкафом, и тут же услышал доносившийся с веранды голос попрошайки:

– Эй, старик, сиди смирно! Не двигаться и не дышать! Ясно? Ну так как называется этот дом?

В ответ послышались нечленораздельные звуки, а потом прозвучал голос Диегуиты:

– Сними повязку у него со рта, иначе как он тебе ответит?

– Спокойно, Диегуита!.. Хорошо, старик, я сниму повязку, но пообещай, что не станешь больше кричать, как прежде. Вот, снял. Так я спрашиваю: как называется этот дом?

К своему ужасу, Джейсон узнал голос Нестора, который с трудом произнес:

– Вилла «Арго», ничтожество.

– Вилла Арго Ничтожество, – повторил Дон Диего Валенте.

– Красивый дом! – заметила Диегуита. – Очень красивый!

Джейсон снял венецианский плащ и неслышно прошёл к лестнице. Ему показалось, что вся мебель сдвинута со своих мест, словно кто – то забыл поставить её на место после уборки пылесосом. Или как будто здесь происходила какая – то страшная борьба.

– Я посоветовал бы вам ничего не трогать! – пригрозил Нестор.

Подойдя к лестнице, Джейсон взглянул сверху на веранду. И похолодел от того, что увидел.

Попрошайки привязали Нестора к дивану у камина, использовав для этого занавеску. Волосы у Нестора были всклокочены, и выглядел он очень жалко. А перед ним стоял Дон Диего, потерявший свой головной платок.

– Это твой дом? – спросил попрошайка.

– Нет, – ответил садовник.

Диегуита рассматривала статую рыбачки.

– А это твоя хозяйка?

– Нет! – закричал Нестор, пытаясь высвободиться.

– Потише, дедушка! – пригрозил Дон Диего. – Мы не собирались делать тебе ничего плохого. Это ты набросился на нас с палкой! Но если это не твой дом, что ты здесь делаешь?

– Я – садовник, – твёрдо сказал Нестор.

– А где твой хозяин?

– В пути. Скоро приедет.

– Вот и хорошо, – кивнул Диего. И с усмешкой прибавил: – Подождём его.

– А вы кто такие, чёрт возьми?

– Уличные артисты, – ответил попрошайка. – Но жить в доме намного лучше, чем на улице.

– А что это за район Венеции? – поинтересовалась Диегуита, глядя в окно.

– Это не Венеция, – сердито ответил Нестор. – Это Англия!

– Англия? Это что же, пригород Венеции?

– О небо! – в ярости простонал Нестор.

– Ну вот. Этот синьор говорит какие – то странные вещи. А я до сих пор не понимаю, как мы тут оказались. И почему дверь, в которую вошли, не открывается.

Попрошайки пытались объяснить Нестору, что с ними случилось, а потом решили, что в любом случае им повезло.

– Красивый дом, и сколько тут всяких дорогих вещей. – сказал Дон Диего. – Слишком много для одного старика!

– Что ты задумал, мошенник?

– Хочу взглянуть! Идём, Диегуита!

Джейсон успел отойти в тень. Попрошайки постояли, о чём – то оживлённо споря, потом стали подниматься на второй этаж, комментируя на свой лад картины, висящие вдоль лестницы, и вошли в библиотеку, продолжая что – то обсуждать.

Стараясь не нашуметь, Джейсон спустился на веранду.

От удивления у Нестора округлились глаза.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он. – А эти двое?..

– Возникла проблема, – прошептал Джейсон.

– Я так и думал! – Садовник попытался высвободиться. – Попробуй что – нибудь сделать.

Занавеска оказалась завязанной очень искусно. Джейсон сказал:

– Подожди, возьму на кухне нож!

– Ай! – вскрикнула наверху Диегуита.

И тут же раздался какой – то грохот.

– Мука на полу? Но зачем.

Хоть и привязанный к дивану, старый садовник не мог не улыбнуться:

– Видимо, они попали в твою ловушку для призраков.

– Бежим скорее отсюда, – прошептал Джейсон, помогая Нестору подняться.

– Нет! – возразил он. – Нельзя оставить дом в их руках.

– А что же ты станешь делать?

– Ещё не знаю, – ответил Нестор, – может, позвонить… Нет, лучше беги скорее на маяк и позови Леонардо Минаксо! – прибавил он.

Джейсон кивнул.

– Объясни ему, что случилось, – продолжал Нестор. – Не бойся его. Расскажи ему всё. Он знает. Он на нашей стороне.

– А что он знает?

Наверху опять что – то загремело.

– Джейсон, ради бога. Поспеши! Скорее!

Джейсон прошёл к выходу с веранды и обернулся:

– А ты что будешь делать?

– Постараюсь отвлечь их и увести отсюда. Попробуем план «Голубь в колодце». Скажи Леонардо, и он объяснит, что это такое.

Джейсон открыл дверь и повторил:

– Голубь в колодце. Хорошо.

– Поторопись! – прошептал Нестор, услышав, что попрошайки спускаются по лестнице.

Крадучись вдоль стены, чтобы его не заметили, Джейсон обежал дом вокруг; сердце мальчика отчаянно колотилось, карман оттягивали четыре ключа от Двери времени.

Увидев возле клумбы велосипед Рика, Джейсон обрадовался.

Из виллы «Арго» тем временем донеслись новые крики.

Самое главное сейчас – постараться, чтобы его не увидели.

Джейсон прикинул расстояние, которое отделяло его от велосипеда Рика: совсем недалеко, нужно только сесть на велосипед и проехать к воротам. Удастся ли сделать это незаметно?

Тут опять раздался громкий возглас Диегуиты, и Джейсон решил, что это подходящий момент, чтобы добежать до велосипеда.

В три прыжка он достиг его, откинул подножку, сел и нажал на педали. Велосипед Рика оказался тяжёлым и неповоротливым, но всё же Джейсону удалось проехать по аллее к воротам. Он миновал мраморные колонны, увенчанные круглыми каменными шарами, и покатил вниз по дороге в Килморскую бухту, на другом конце которой к небу над морем поднимался, словно палец, сине – белый маяк.

Джейсон понимал, что нужно очень спешить.

После того как незнакомец отбуксировал его в гору, Манфред пустил свою «багги» по спуску; лишь притормаживая на поворотах и наклоняясь в разные стороны, словно на парусной лодке, чтобы удержать равновесие. И проклинал всё на свете, в том числе и себя самого.

Добравшись до города, он облегчённо вздохнул и направился в таверну на берегу.

Тут он остановил свою «багги» и выругался. Ругался он безостановочно вот уже целый день с тех пор, как возле Дома с зеркальной крышей обнаружил, что проколоты шины мотоцикла.

Тогда он отправился к дому Обливии Ньютон, пройдя пешком немало километров по полям, и там обнаружил, что ключи у него только от гаража.

Теперь автопарк Обливии Ньютон выглядел весьма жалко: не стало спортивной машины и мотоцикла, остались только «багги» и фургон для перевозки лошадей, который Обливия купила, когда увлеклась вдруг конным спортом, – впрочем, увлечение это быстро прошло.

Ночь Манфред провёл в гараже, почти всё утро ломал голову, как прицепить к «багги» фургон для лошадей, и наконец решил отправиться в путь. Но так как ключей от ворот у него не было, ему пришлось выбираться из имения Обливии Ньютон в объезд – по полям и разным просёлочным дорогам, – так что к Дому с зеркальной крышей он приехал только в полдень.

К счастью, Обливия ещё не вернулась из своего путешествия по ту сторону двери.

Подъёмный кран фирмы «Демонтаж зданий. Циклопы & К°» по – прежнему лежал на боку. Спортивный мотоцикл стоял поблизости, шины его полностью спустили. С огромным трудом Манфред втащил мотоцикл в фургон, кое – как закрепил веревкой и отправился в Килморскую бухту искать мастерскую, где заменили бы шины.

Несколько ступенек, покрытых песком, вели ко входу в местную таверну «Находчивый путешественник». Здесь было темно, как в животе у кита. Манфред сел за столик в углу и посмотрел на часы: шёл уже второй час дня. В таверне находились двое посетителей и в дальнем углу какие – то ребята сидели у игровой приставки.

Манфред со злобой посмотрел на мальчишек – они напомнили ему тех сопляков с виллы «Арго», которых он охотно сбросил бы со скалы.

– Откуда прибыли к нам? – поинтересовался хозяин таверны и провёл для видимости полотенцем по столу, будто бы стирая грязь, скопившуюся на нём за многие годы.

– Снаружи, – ответил Манфред, подняв голову, чтоб показать свои тёмные очки, склеенные скотчем.

– А знаете, почему скотч называется скотчем? – неожиданно спросил хозяин. – Потому что, когда его впервые выпустили в продажу в тысяча девятьсот двадцать девятом году, он был в упаковке с клетчатым шотландским узором, как на килте. Его называли тогда шотландской лентой, то есть скотч.

– Теперь, однако, это означает носить разбитые очки.

Хозяин таверны понял, что не стоит продолжать праздный разговор, и спросил:

– Что вам угодно?

– Сосиски на гриле и яблочный сок безо льда.

– Прекрасно. – Хозяин таверны закинул полотенце на плечо. – Стакан маленький или средний?

– Большой.

Хозяин таверны обошёл стойку и исчез в кухне, где вскоре аппетитно зашипели сосиски.

Манфред только приступил к еде, когда в таверну вошёл человек в рубашке в красно – белую полоску, в серых шерстяных брюках и с тонкими усиками на молодом лице.

– Чей это драндулет стоит там у входа? – поинтересовался он.

Манфред почувствовал, как в нём закипает гнев.

– Мой, – отрезал он.

– О, извините! – произнёс человек. – Я думал, это ребята на нём приехали.

Манфреду пришлось остыть, и он спросил:

– Где в этом городе можно найти хоть какого – нибудь шиномонтажника?

– А что случилось?

– Нужно поменять колёса на моем мотоцикле.

– Каком мотоцикле? – Человек выглянул за дверь. – Ах, вот оно что! Чёрт возьми, какой мотоцикл! Если подождёте, пока перекушу, могу проводить вас к моему родственнику. Вообще – то он сапожник, но занимается главным образом машинами.

– Хорошо, – согласился Манфред, доедая вторую сосиску.

Человек заказал себе еду и протянул ему руку, садясь за соседний стол:

– Рад познакомиться, Фред Гудтейст. Но в городе все зовут меня Фред Засоня.

Водитель Обливии, не удосужившись пожать протянутую руку, ответил:

– Манфред. Но в городе меня никто никак не зовёт.

– Неплохая шутка! – рассмеялся Фред Засоня.

– Меня всегда отличало чувство юмора, – заметил Манфред и попросил у хозяина ещё один стакан яблочного сока. Большой.

Глава 12
Старый дом

Рик и Джулия быстро пошли вдоль канала и вскоре оказались у пристани Святого Захария, где стояло множество гондол и разных других лодок. Диого семенил следом за ними.

У выхода на площадь ребята полюбовались двумя каменными колоннами, похожими на обелиски. Одну из них венчал крылатый лев – символ города. Очень высокая колокольня, похожая на ракету из красного мрамора, казалось, вот – вот рухнет рядом.

Площадь окружали здания с арочными галереями из белого камня и заполняла оживлённая толпа в разноцветных масках, в ярких одеждах, париках, в белых чулках и какой – то необыкновенной обуви.

Рик и Джулия окунулись в оживленное людское море, стараясь не потерять друг друга в толпе. Воздух наполняли запахи жареной рыбы, острых специй, сахарных кренделей и цукатов.

– Где же этот Риальто? – спросила Джулия.

– Не знаю, – ответил Рик, – но думаю, что нужно пройти к собору.

Собор Святого Марка оказался зданием очень причудливой формы: фасад украшали пять огромных арок в окружении целого леса толстых и тонких колонн, над которыми высились купола, над ними помещалась квадрига бронзовых позолоченных коней.

Ребята направились к собору, и Рик обратил внимание на соседнюю с ним башню с огромными часами в центре.

– Вон она, та самая большая часовая машина! – произнес он с улыбкой.

Часы действительно были огромные, с позолоченным сине – белым циферблатом; над ними возвышалась бронзовая статуя, изображавшая крылатого льва, а на самом верху башни находился огромный колокол.

– Надо же! – воскликнула Джулия. – Такие большие, что я даже не заметила их. Думаешь, тоже работа Питера?

– Не уверен. – сказал мальчик, рассматривая часы. – Не вижу здесь никаких сов.

Они подошли ближе и увидели на указателе, как пройти к мосту Риальто. Сначала к нему вела красивая широкая улица, но очень скоро её сменил замысловатый лабиринт узких, тесных улочек, всюду заполненных людьми, со множеством магазинов; между улочками везде виднелись каналы.

Стоило посмотреть вверх, и казалось, что дома склоняются друг к другу: так часто они соединялись арками и переходами; с балконов свисали цветы, ковры и красочные гербы.

Следуя за людским потоком, Рик и Джулия вышли на небольшую площадь и стали подниматься по ступеням, не сразу заметив, что они ведут к большому белому и очень красивому арочному мосту, соединявшему берега Большого канала.

Ребята поднялись на мост Риальто. Под ним быстро проплывали гондолы, а высившиеся по обоим берегам канала золотые дворцы отражались в его водах. На другой стороне канала бурлил огромный рынок и открывалась улица, которую, похоже, и искали ребята: там находились лавки часовщиков.

Рик и Джулия долго бродили по лавкам, всюду расспрашивая о Питере Дедалусе, но никто ничего даже не слышал о нём.

Расстроившись, ребята вернулись на рыночную площадь. Здесь, что – то высекая из камня, трудились каменотёсы, темнокожие великаны несли на спинах мешки с перцем, а знатные торговцы открывали им двери своих складов.

Ребята опустились на землю возле статуи горбуна, который, как писал Улисс Мур в своей тетради, приносит удачу.

– Ничего не выйдет, это слишком большой город, – вздохнула Джулия, приласкав собаку, которая всё это время следовала за ребятами. Девочка совсем растерялась от пёстрого лабиринта улочек, мостов и каналов, лавок и красочной толпы. – А ты что думаешь?

– Пока ничего не могу придумать, – ответил Рик и в поисках какой – нибудь подсказки принялся листать тетрадь Улисса Мура.

Некоторое время мальчик изучал тетрадь, а потом сказал:

– Тут прежний хозяин вклеил отрывок из какого – то комикса.

– Из комикса? – удивилась Джулия. – И что же там написано?

– В Венеции есть три волшебных и тайных места. Одно находится на канале Дружбы, второе – недалеко от моста Чудес, третье – на улице Маррани, поблизости от церкви Святого Иеремии в Гетто[2]2
  Гетто – исторический район Венеции, где предписывалось жить евреям и другим этническим меньшинствам.


[Закрыть]. Когда венецианцы устают от правящей власти, они отправляются туда, в эти три тайных места, открывают двери, которые находят там, и навсегда удаляются в прекраснейшие места и в другие истории.

– Думаю, тут речь идет именно о наших дверях! – решила Джулия.

– Пожалуй, – согласился Рик. – Но мы вышли сюда из какой – то совсем другой двери, в другом месте.

– Это значит, что таких волшебных мест существует по меньшей мере четыре…

Диого залаял.

– Видимо, он тоже так считает, – усмехнулся Рик, передал тетрадь Джулии и стал искать на карте названия, упомянутые в комиксе.

– Дело в том, что. Хорошо. Вот я нашёл церковь Святого Иеремии в Гетто. Вот и мост Чудес. Они довольно далеко отсюда. А канала Дружбы вообще нигде не вижу.

– Наверняка именно он нам и нужен, – заметила Джулия и перевернула страницу тетради Улисса Мура. – Постой, Рик! – прибавила девочка. – Смотри, что он записал вот тут рядом с этим снимком!

На фотографии Рик увидел на берегу какого – то канала старинный венецианский дом с готическими арочными окнами.

– Старинный дом в Санта Марина, – прочитал Рик. – Ну и что?

– Как что? Разве ты не говорил, что Пенелопа родом из Венеции?

Рик снова посмотрел на фотографию. Высокое дерево словно защищало главный вход, увенчанный гербом с изображением ящерицы, обвивающей букву «С».

– Саури. – прошептал Рик… – Чёрт возьми. Неужели?

– Где находится Санта Марина?

– Если это канал, то недалеко отсюда. – Рик посмотрел по карте. – Нужно вернуться к мосту Риальто, перейти его и свернуть налево.

И действительно, дом оказался точно таким, как на фотографии, только герб с ящерицей сменил другой – с цветочным орнаментом в виде буквы «С».

– Что будем делать? – спросил Рик. – Позвоним?

– А как? – Джулия пожала плечами. – Мне кажется, в восемнадцатом веке ещё не существовали домофоны.

– Ну значит, имелось что – то похожее. – Рик подошёл к двери и указал на бронзовый дверной молоток.

– А потом что будем делать? – поинтересовалась девочка.

– Придумаем с ходу, – ответил Рик.

И сильно постучал дверным молотком в дверь. Раздался глухой гул.

Джулия знаком велела Диого сидеть смирно, но собака прижалась к её ногам и испуганно смотрела на дверь.

Рик постучал ещё раз. Наконец дверь открылась, и появился синьор средних лет. Ребята увидели внимательные круглые глаза, длинные ухоженные усы, короткий белый парик, безупречного покроя бархатный коричневый камзол, панталоны до колен, белые чулки и чёрные туфли с позолоченной пряжкой.

– Что вам угодно? – осведомился синьор. Увидев, что перед ним дети, он поправился: – Ах, извините, мне жаль, но у меня ничего нет для вас.

Он хотел было уже закрыть дверь, но Рик остановил его, сказав:

– Извините, синьор, мы не хотели беспокоить вас, но. Не знаете ли вы случайно.

– Мне жаль, дети, но я думаю, вы постучали не в ту дверь.

– Не знаете ли вы Улисса и Пенелопу Мур? – прибавила Джулия.

Брови человека в безупречном костюме выгнулись дугой от удивления.

– О, какие имена! – воскликнул он. – Но как. какая связь между вами и синьорами Мур?

– Это долгая история, синьор, – ответила Джулия. – И не очень понятная. Ну вот. Я могу только сказать, что. мы живём в доме Улисса Мура и благодаря ему довольно необычным образом оказались в Венеции. Не знаю, понятно ли я выражаюсь.

– По правде говоря, совершенно непонятно, синьорина. И должен сказать, я немало удивлён, потому что. в доме Улисса Мура вообще – то живём мы. Точнее сказать, не в его доме, а в доме его милейшей жены. А вы откуда прибыли, нельзя ли узнать точнее?

– Из Корнуолла, синьор, – ответил Рик. – Из Англии.

На лице хозяина дома отразилось полнейшее изумление.

– Вот это новость так новость!

– Что происходит, Альберто? – послышался вдруг красивый голос, и в дверях появилась женщина, несколько моложе синьора Альберто. Ее лицо с алыми, обильно напудренными щеками обрамляли черные локоны, в живых глазах блестели веселые искорки.

– Чао! – сказала она, увидев Рика и Джулию. – И кто же вы такие?

Тут к ней бросился Диого, и она обрадовалась ему:

– Привет! Ты откуда? Эй, малыш.

Синьор довольно холодно посмотрел на собачку с колючей шерстью – та виляла хвостом так, будто увидела хозяйку, – и сказал:

– Моя жена, Росселла Колла. Я – Альберто. Думаю, теперь можно продолжить разговор в доме. Я только попросил бы вас оставить ваше симпатичное животное за порогом.

– Нет, нет! – Синьора Росселла подхватила Диого, прижав к груди, и пес принялся лизать её подбородок. – Ну, конечно, заходи и ты, конечно!

Внутри дом Саури – Колла оказался необыкновенным. Ребята проследовали за хозяевами в изумрудного цвета прихожую, поднялись по роскошной лестнице на второй этаж и затем прошли по длинному коридору, стены которого были обиты красным бархатом и увешаны картинами.

Потом прошли через столовую с зеркальным столом и вышли во внутренний двор, похожий на сад, столько там росло деревьев, а вьющиеся растения покрывали все стены. Расположились в беседке, и Диого принялся обследовать территорию.

Прежде чем опуститься на стул, Альберто Колла положил на него несколько подушек, прикрыл какой – то тканью книги, лежавшие на столе, и подождал, пока Росселла подаст всем охлаждённый лимонад.

Синьора Росселла тоже восхищала своим нарядом: голубое шёлковое платье, украшенное лентами, светлый пояс на талии, на плечах накидка из тонкой яркой кисеи.

– Эти ребята говорят, что прибыли из Англии, где гостят в доме Улисса Мура, – объяснил Альберто.

– В самом деле? Какое чудесное совпадение! А этот дом принадлежал когда – то Саури, семье Пенелопы. Как давно уже мы не видели их! Скажите, ребята, как они поживают?

Рик и Джулия растерянно обменялись взглядами.

– Вообще – то. не очень хорошо, – проговорила Джулия. – Они, как бы это сказать… Они оба…

Венецианцы поняли и помрачнели.

– Ох, как жаль! – произнесла Росселла Колла.

– Нам тоже, – поспешила добавить Джулия. – Хотя мы и не были знакомы с ними.

– В таком случае извольте объяснить, каким образом вы оказались в их доме и что привело вас к нам? – потребовал синьор Колла.

– Альберто, будь поласковее с ребятами! – упрекнула мужа Росселла.

– Я и так мягок, Росселла. Я только хочу понять, зачем они явились сюда. Ты прекрасно знаешь, что мы редко кого впускаем в наш дом. И у нас есть для этого основания.

– Ох, Альберто, к чему такие подозрения! Не видишь разве, что это вполне нормальные, хорошие дети. Вы брат и сестра?

– Нет, нет. – проговорил Рик.

Он покраснел, не в силах скрыть смущения, и Джулия с улыбкой сказала:

– Мы двоюродные брат и сестра.

– И вы породнились с синьорами Мур? – задал очередной вопрос Альберто.

Росселла объяснила:

– Мой муж только и делает, что изучает разные родственные связи. Это его любимое занятие.

– С генеалогическим древом семьи Мур не соскучишься. – заметил Рик.

Альберто вздохнул:

– Уж очень запутанное оно у этой семьи. Как бы это сказать. есть некоторые неясности.

– И не говорите! – воскликнула Джулия. – Но, как бы там ни было, синьор Колла, мы не породнились с семьёй Мур. Дело в том, что после смерти Улисса и Пенелопы Мур мои родители купили их дом в Англии, и мы, когда переехали туда, обнаружили множество вещей, связанных с ними, в том числе вот эту тетрадь.

Девочка протянула супругам Колла дневник путешествий Улисса.

Увидев его, они разволновались.

– Я помню эти старые тетради, – заметил Альберто. – А вот где он покупал их.

– В лавке Зафона, на углу канала Форно, – напомнила мужу Росселла.

– Значит, вы знали Улисса Мура? – спросил Рик. – Лично знали его?

– Ну конечно, – ответил Альберто.

– И что это был за человек? Я хочу сказать, как он выглядел?

– Высокий, элегантный, – ответила синьора Росселла. И прибавила: – Импозантный, сказала бы я.

– Ну знаешь, Росселла. – с некоторой обидой в голосе произнес Альберто. – Я бы не сказал импозантный!

– Нет, вы слышите его? – Синьора Колла всплеснула руками. – Уж точно намного импозантнее тебя!

– Да, конечно, однако он был импозантный не в прямом смысле слова. Он был.

– Импозантный! – завершила спор синьора Росселла. – Интересный мужчина, вежливый, всегда готовый помочь другим. И останавливался приласкать каждого встречного пса, – прибавила она.

– Это верно! – кивнул Альберто. – Идти с ним куда – нибудь было сущим наказанием.

– А Пенелопа? – спросила Джулия.

– Пенелопа – это олицетворение нежности, – ответила Росселла Колла. – Умная, утончённая. Ещё до отъезда за границу она устраивала в этом доме чудесные праздники. Приглашение к Саури считалось большой честью, потому что дом их слыл самым красивым в Венеции. А она, ну. она была простой и сложной одновременно…

– И необыкновенно красивой, – вставил Альберто.

– Ах! – воскликнула Росселла.

– Ты прекрасно понимаешь, что я даю чисто эстетическую оценку.

Росселла, приятно улыбнувшись, наклонилась к Джулии и шепнула:

– Видишь, все мужчины такие. Когда мы хорошо отзываемся о ком – то, они на нас сердятся, а сами говорят о какой – то чисто эстетической оценке!

Джулия рассмеялась, удивившись доверительной манере, с какой обращалась к ней синьора Росселла.

Альберто, напротив, больше внимания уделил Рику, которому стал подробнейшим образом объяснять родственные связи семьи Саури со старинной венецианской знатью.

– Пока вы обсуждаете эти мужские проблемы, – прервала его Росселла, – мы, женщины, на минутку удалимся. – И предложила Джулии: – Пойдём, я покажу тебе кое – что.