Текст книги "Вороны Чернобога"

Глава пятнадцатая

Данияр

Когда Руся ушла за младшими воронами на балкон, Александр Михайлович вполголоса заметил:

– А ведь девчонка к тебе неровно дышит, Данияр.

Данияр поморщился:

– Знаю. Я же ворон – вижу.

– А чего ж ты ее на расстоянии держишь?

– Александр Михалыч, а ты не в личное лезешь? – огрызнулся ворон.

– Может, и лезу, – легко согласился тот. – Я ж мыслю реалиями своего прошлого: нельзя упускать счастье – неизвестно, сколько времени на него дадено. Мне вот повезло – вернулся. Кто ж знал, что на тихую войну?.. Ладно, больше про то не буду. С чего начнем решать нынешние дела?

– У нас два основных дела. – Про себя Данияр выдохнул: не любил душещипательных бесед. И вообще, Руся – это очень сильно личное. – И оба – те же самые. Во-первых, надо найти гнезда упырей. Нежить давно не появлялась, а значит, вскоре проголодается. Во-вторых, кое-что обещал сделать ты – узнать, кто тот покойный. Может, благодаря твоим сведениям подберемся ближе к тем, кто упырей в город привез.

– Митька у нас сны вещие видит, – задумчиво произнес Александр Михайлович. – Да вроде как все самотеком. Данияр, можно ли как-нибудь его видения упорядочить, то есть заставить парня видеть сны на определенную тему? Ну, как он сам того пожелал?

– Всеволод сказал бы – как, – в очередной раз вздохнул Данияр. – А я вот… Разве что посмотреть те дела, в которых вместе со мной Мрак был? Из воронов он был лучшим сновидцем-вещуном.

– А что, у каждого ворона кроме обычных способностей и свои таланты есть? – изумился Александр Михайлович.

Но вопрос он задал риторически, тут же, видимо, вспомнив Митю, и сразу же уткнулся в бумаги Всеволода.

Сидя напротив, Данияр уже спокойней смотрел на него. Он недавно уверился, что именно Александр Михайлович в ближайшее время станет среди городских воронов руководителем, каким был Всеволод. От сердца сразу отлегло, когда он это не только понял, но и принял. А уж большее сходство с Всеволодом Александр Михайлович невольно показал Данияру, когда, сидя над бумагами, видимо думая о последнем обсуждении, вдруг спросил – то ли Данияра, то ли опять-таки риторически:

– Следует ли из этого, что некроманты решили убить того человека и нашли, скажем примитивно, неизвестного нам ворона со способностью легко работать со временем? Любопытно, однако…

– Как это? – не сразу понял ход его рассуждений Данияр.

– Ну, ты же сам говорил, что ворон в человеке просыпается постепенно. Вон сам глянь: Митька – совсем пацан, и я – чуть за сорок мне. А если до того, как ваш Всеволод нашел нас троих – я ту девчонку, Карину, тоже имею в виду, – те некроманты нашли еще одного новичка-ворона?.. Хотя нет. Не получается по времени. Упыри-то начали убивать после того, как Всеволод нашел нас. Значит, если ты уверен, что время в том доме ускорил ворон, то некроманты нашли его в другом месте.

– И еще неизвестно, некроманты ли это были, – задумчиво договорил Данияр. – Среди служителей ночи тоже есть такие, что могут… Нет, упырей поднимать могут только некроманты. Нечисть в первые же дни Русе сказала, что тех, кто поднимал, трое. И Митя во сне видел тоже троих. Кто-то втроем поднимает… Нет, есть вариант, что поднимают двое, а третий им только помогает. И этот третий и есть ворон. Но… – Данияр беспомощно пожал плечами, как-то не представляя, что ворон может себя повести таким образом: вместо того чтобы чистить город, наоборот, его втравливать в грязь.

Разговор впустую, как понимал Данияр, прервался благодаря младшим. Сначала в комнату влетела Руся, за ней младшие вороны. В один миг Данияр оценил состояние Карины: она больше не пыталась задирать нос. Кажется, на нее произвело большое впечатление общение Руси с нечистиками. А вот сама посредница выглядела расстроенной и несколько обескураженной.

– Данияр, барабашки сказали, что не могут ничего объяснить по тому дому, потому что там нет нечистиков! – выпалила она.

– Как это?! – оторвался от бумаг Александр Михайлович.

– Ну, они сказали, что дом, где жил убитый временем, находится… ну, что-то вроде… – Она оглянулась на Митю, и тот солидно подсказал:

– В слепой зоне. Данияр, а что такое слепая зона?

– Непросматриваемая, – машинально сказал Александр Михайлович и тоже уставился на Данияра. – Или у нас есть другое определение?

«У нас» – надо полагать, у воронов.

– Это зона, которую стороной обходит нечисть, – медленно сказал ворон. – В которой селиться не может, потому что она убийственна для них. Чаще всего эта зона возникает из-за использования оберегов. Как в моей комнате, например. Но целый дом…

– А если там аномальная зона? – азартно блестя глазами, спросил Митя. – Для нечисти? Такое бывает?

Карина, не замечая, что открыла рот, только и переводила взгляд с одного на другого. Именно ее обескураженный вид заставил Данияра соображать быстрей.

– Придется съездить туда и посмотреть, – с досадой сказал он. – А остальное? Ты спрашивала у нечисти, что они знают об упырях?

– Ничего не знают, – с грустью сказала Руся. Судя по всему, она сникла: пользы от нее, от посредницы, никакой!

– Если там ничего не найдем, у нас остается лишь одна возможность – слушать ночь, – снова вздохнул Данияр.

– А как это – слушать ночь? – немного скованно спросила Карина. И Данияру показалось, что она спросила лишь потому, что младшие вели себя наравне со старшими и не стеснялись наперебой задавать вопросы и рассуждать вслух.

– А разве ты… – начал он и спохватился. – Алконосты не объяснили?

– Они мне просто сказали, что я должна уметь слушать ночь, а как это делается – нет, не объяснили, – угрюмо ответила воронушка.

– Я научу, – пообещал Александр Михайлович. – Это самое легкое из того, что мы умеем.

Данияр немного удивился: почему он? Но тот поймал взгляд ворона и чуть скосился на Русю. Та до сих пор смотрела настороженно – после вопроса воронушки, но после ответа Александра Михайловича расслабилась…

Оставив младших дома, Данияр и Александр Михайлович уехали выяснять, почему дом умершего от скрученного времени оказался в аномальной зоне. Дом осмотрели. Осмотрели ближайшие окрестности. И ничего не поняли. Пришлось вернуться и начать первую ночь прослушки.

Карина постепенно, на обычных беседах за чаепитиями, рассказала о себе.

Она оказалась приезжей. В прошлом году поступила в университет и сняла комнату. Домой на летние каникулы возвращаться не хотела, но не по той причине, что Митя. Нет, она хотела самостоятельности. Уже в первый год она обнаружила, что университет – это громадное непаханое поле для студента-коммерсанта, если у него есть отличные мозги. Такие у нее имелись. Она даже сумела вместе со стипендией скопить столько, чтобы оплатить комнату на лето. Ведь заказы на контрольные, курсовые посыпались с первого семестра. Если бы не одно «но», все было бы замечательно. «Но» заключалось в том, что девушка была вороном. И любила одиночество. Те, кто заказывал ей работы, пытались навязаться в друзья-подружки. Таким просто говорила: «Мне некогда». И даже не извинялась. Если «друзья» не понимали и продолжали навязываться, она могла и рявкнуть. Однажды за спиной услышала, как ее обозвали дикарем, и только пожала плечами: по ее характеру, такая репутация – лучше не бывает. Что заказы пропадут – абсолютно не боялась: богатых лентяев на курсе было достаточно. А ведь она перешла на второй курс: на следующий год будет набор первокурсников, а значит, ряды ее клиентов увеличатся.

Общество воронов и посредницы для Карины стало глубокой отдушиной. Она могла легко молчать, когда болтали Митя и Руся. Она внимательно слушала старших воронов и потихоньку, вникая, начинала и сама рассуждать, пытаясь разгадать страшную и убийственную загадку упырей и жуткого скрученного времени…

Данияр заметил, что Карине очень нравится слушать ночь.

Они приезжали в центр города, находили какой-нибудь уютный уголок – обязательно в каком-нибудь сквере или на детской площадке, откуда их никто не гонял из-за позднего времени. Садились на скамейки – и слушали. Руся в это время бродила где-то рядом, встречаясь с дорожными и иными нечистиками, и активно общалась с ними, выспрашивая о том, что происходит в городе, – то есть по-своему тоже слушала город.

Еще Данияр заметил, что у каждого ворона своя поза на прослушке.

Александр Михайлович сидел на скамье ссутулившись, положив локти на колени. Будто уставший после работы. Закрывать глаза не любил. Просто останавливал взгляд на сером асфальте и даже не мигал.

Митя сидел откинувшись на спинку скамьи, с закрытыми глазами. Часто задремывал, но это к лучшему, считал Данияр. Именно на границе сна и бодрствования парнишка-ворон отчетливей ощущал город.

Карина сидела напряженно, с прямой спиной. И не сразу впадала в нужное состояние прослушивания. Ей необходимо было настроиться. После настраивания ее голова чуть-чуть опускалась, словно она прислушивалась к еле слышному для нее зову. В первые разы воронушка вообще пыталась сидеть положив ногу на ногу. Пока Александр Михайлович не объяснил ей, что таким образом она напрочь закрывается и от города, и от любого человека.

Никого, в том числе и Русю, сторожить, охранять не надо было: за несколько часов до первого дежурства Данияр провел практический урок создания охранных оберегов. Низка камешков с просверленными для нити узкими отверстиями спрятала воронов и посредницу от упырей.

Уже на следующий день после присоединения Карины к воронам Александр Михайлович выполнил свое обещание. Так вороны и посредница узнали, что умерший человек из богатого дома был баснословно богатым врачом-стоматологом, известным за рубежом благодаря своим наработкам по специальности протезиста. Но его профессия воронам была неинтересна. Гораздо более интересным показалось, что покойный был не семейным, что его богатое наследство до сих пор ждет наследника. Признаться честно, Данияр ожидал, что при появлении на горизонте наследника станет легче найти того, кто «заказал» стоматолога.

С упырями тоже было сложно. После трех суток дежурства пришлось признать, что упырей теперь ограждает от прослушки воронов какой-то мощный оберег. Этот оберег не могли пробить ни вороны, ни городская нечисть.

Итак, ночами сидели и слушали город. Ближе к утру ехали по адресам – на «зов» одинокой смерти. Проверяли, точно ли попали в дома, где жил одинокий человек. И звонили в полицию, чтобы умершие не лежали в своих квартирах без погребения. Днем, пока Руся отсыпалась, вороны анализировали прослушивание, и Данияр объяснял, чем одна смерть отличается от другой…

Четвертая ночь стала прорывом.

С первого часа ночи все четверо сидели на скамейке – на остановке, которая располагалась на самом высоком городском холме. Руся сидела неподалеку – тоже на скамейке, но только у магазина, то есть немного позади остановки. Поглядывая через прозрачную стенку остановочного павильона, Данияр видел, что она, судя по шевелящимся губам и по позе (сидела склонившись чуть вперед), болтала не только с домашними нечистиками, но и с дорожными. Настроенный на посредницу, он мог бы и не оглядываться в тревоге, как она там. Но Данияру хотелось собственными глазами убедиться, что с Русей все в порядке. Пару раз он ловил на себе понимающий взгляд Александра Михайловича, но не обижался на него. У каждого свои предположения, почему он оглядывается.

Сначала он ощутил движение воздуха. И внутреннюю вспышку, едва моргнул, на мгновение закрыв глаза.

– Мост… – дремотно, еле шевеля губами, произнес Митя.

Слово прозвучало так растянуто, что показалось шипением. От голоса парнишки-ворона, почти шепота, по спине продрало так, что Данияр, давно подготовленный к чему угодно, замер вполоборота, боясь двигаться, чтобы не спугнуть то ли пророчество, то ли ночное видение. Одновременно он уставился невидящим взглядом на опору, поддерживающую крышу остановочного павильона, чтобы все остальное не мешало восприятию ворона. И внутренне влился в пространство города, принял его в себя. Мостов в городе несколько. Отрешившись от посторонних звуков, Данияр приступил к проверке каждого моста, начиная с ближайшего.

– Внизу… – шепотом же будто отозвалась на слово Мити Карина. – У воды…

В глухой отстраненности Данияр смутно почувствовал, что рядом словно скользнула призрачная тень. Не сразу сообразил, что Александр Михайлович тоже начал проверять мосты, а значит, пошел тем же путем, с ближайшего.

– Два мертвеца… – монотонно продолжил Митя.

И Данияр увидел.

Одна тень, наполненная гнилостной чернотой и чудовищным голодом, осела перед другой, неподвижно лежащей перед ним. У первой тени не осталось даже признаков псевдожизни. Вторая, лежавшая, едва теплилась мягкими живыми красками, которые постепенно угасали. И первая пожирала ее, резко наклоняясь к телу и орудуя когтистыми руками – потроша убитого.

Первый из двух упырей не выдержал. Он несколько дней умирал без пищи. И сорвался с крючка – с заклятия, натравлявшего его на воронов.

– Маленьких мостов нет…

Даже Данияр не сразу понял информацию, шепотом переданную Митей. Но, «осматриваясь» в смутной мгле под мостом, который пока еще не идентифицировал, ворон догадался, о чем говорит младший: под этим мостом нет пешеходного мостика. Что это значит? Это значит, что упырь убил и пожирает не обычного человека, который решил поздней ночью сократить путь домой. Нет, упырь убил, возможно, самую удобную и беззащитную дичь – бомжа. Летом бродяги частенько ночевали под большими мостами, благо погода позволяла.

Смутная тень, в которой Данияр узнал Александра Михайловича, словно резко выстрелила – так внезапно пропала.

– Старый железнодорожный вокзал! – выдохнул старший ворон.

Этот вокзал отличался от других тем, что был еще дореволюционной постройки, и за его пределами оставалось довольно большое, никому, по сути, не принадлежащее пространство – пустырь. Нет, оно принадлежало вокзалу же, поскольку время от времени туда заглядывали тамошние дворники. Но это было настолько редко… Поэтому городские бомжи частенько уходили известными им дорожками через железнодорожные пути и кучковались там, среди хлама, который скапливался постепенно, годами…

– Первый сейчас уйдет, – бесстрастно сказал Митя – и открыл глаза. – Данияр, что делаем? Надо ехать к мосту!

– Но железнодорожный вокзал… – встревоженно заговорила Карина, которая тоже сумела пройти по нити внимания Александра Михайловича.

– Ну что? – запыхавшись, подбежала Руся. – Нашли?

– Сначала к мосту! – велел Данияр. – Он и правда вот-вот уйдет. А второй пока еще только идет к вокзалу! Быстро!

В машину Александра Михайловича влетели, старшие, как обычно, сели впереди, на заднее сиденье – Руся, между Митей и Кариной, которые вполголоса быстро начали объяснять ей, что видели и куда едут.

Данияр машинально вынул кастет и пошевелил ногами, удостоверяясь, что ножи на месте. Митя был вооружен небольшим ломиком – правда, с собой не носил, на время прослушки оставляя в машине Александра Михайловича. Тот как раз и показал, как действовать этим ломиком, чтобы упырь с ног не сбил, как было с Митей в первую ночь жуткого знакомства с нежитью.

Карина брала с собой ножи с длинным лезвием. Данияру пришлось показать ей, как приделать ножны для них в сумочке, которую она постоянно носила с собой. И, как старший ворон, провел пару уроков владения основными приемами боя с ножом. Не было уверенности, что воронушка будет отлично драться, но ведь впереди есть время, чтобы научить ее быть хорошим бойцом.

За Александра Михайловича беспокоиться не приходилось: он на высоком уровне владел многими видами холодного оружия. Правда, завидев кастет Данияра, немедленно обзавелся подобным.

В дороге, объяснив Русе, куда они могут ехать и зачем, младшие вороны снова погрузились в прослушивание, чтобы уточнить, какой им нужен мост.

Вскоре Митя проговорил:

– Между районами!

– Подтверждаю! – отозвалась Карина.

Судя по всему, решил Данияр, ребятам очень даже нравилось быть воронами. И кажется, чувствовали они себя если не разведчиками, то бойцами невидимого фронта. Ночного фронта.

Александр Михайлович по наводке младших воронов свернул на нужную дорогу, а Данияр размышлял о том, как бы не взять младших с собой к мосту. Он пока очень не хотел использовать их в стычке с упырем. Нет, девушка выглядела решительной и отнюдь не трусливой. Да и Митя рвался в бой.

Но если Данияр опытный боец, если Александр Михайлович – бывший военный, то эти… желторотики… Да, они могут не спасовать в критическую минуту, но… Он прикусил губу, размышляя, что можно придумать.

– Что? – шепотом спросил Александр Михайлович.

После краткого раздумья ворон одними губами произнес:

– Не хочу брать… их.

Александр Михайлович помолчал, прежде чем ответить:

– Оставить на путях отступления упыря – сторожить, если вдруг мимо нас прорвется. Пойдет?

Данияр хмыкнул: Александр Михайлович сразу сообразил. Теперь оставалось лишь придумать посты для младших воронов. До моста ехать еще пару минут. Приказать младшим сторожить по обе стороны моста – те тропы, по которым упырь может сбежать?

– Карина, Митя, – не оглядываясь, сказал он. – Мы остановимся. Вы сразу побежите в разные стороны – встать по краям моста. Будете охранять места прорыва.

Он очень надеялся, что такая формулировка ребят не возмутит и заставит их серьезно отнестись к поручению.

– А я? – пискнула от волнения Руся.

– Охраняешь машину, – сурово ответил Александр Михайлович.

– Есть – охранять, – прошептала она, хлопая глазами.

Наверное, пыталась представить, как упырь лупит кулаками по стеклу окон машины, стараясь их разбить?

Мимо и навстречу проносились машины, словно и не будний день ожидался впереди. Ближе к мосту прибавилось дававших яркий свет фонарей, и воздух, врывающийся в окна, становился все прохладней и будто даже тяжелей…

– Здесь! – сказал Митя, чуть ли не носом водя по стеклу окна. – Я его уже чувствую!

– Я тоже! – взволнованно вторила ему Карина.

Александр Михайлович остановил машину на обочине. Замигали сигнальные огни. Дверцы пораспахивались и тут же захлопали.

– Сидеть на месте! – жестко напомнил Русе Данияр. И распрямился, чтобы скомандовать: – Мы с Александром Михалычем – под мост! Вы – бегите на края, сторожите с обеих сторон! Быстро!

Младшие побежали сначала, естественно, вместе. Кажется, именно по дороге они успели договориться, кто куда, и Карина, не останавливаясь, побежала по мосту дальше, а Митя остановился у первой асфальтовой тропки вниз.

Данияр, будто отвечая на вопрос, кивнул. Все правильно. Митя еще не вполне окреп после нападения упыря, а Карина – девушка спортивная.

Дождавшись старшего ворона, Данияр бросился мимо Мити в темноту, которую изредка прорезывали огни с транспортной дороги под мостом. Здесь фонари по ночам не горели. Городские власти считали, что хватает света с моста.

Когда Данияр целиком и полностью оказался в тени моста, он так шарахнулся в сторону, что чуть не свалился на круче. Рядом с ним тоже шарахнулась небольшая тень, а потом юркнула чуть ли не между ногами и, тоненько взвыв, пропала где-то наверху. Бродячая собака? Ладно, не до нее… За спиной послышался крепкий, хоть и негромкий мат: псина проскочила мимо Александра Михайловича.

– Данияр… – после небольшой паузы услышал он.

– Здесь я. Двигайтесь осторожно – крутой спуск.

– Вижу… – проворчал тот и тут же замер. – Данияр, упыря не слышу…

– Я слышу, – спокойно отозвался ворон. – Он все еще ест. Время есть. Вы не забыли мобильник?

– С собой.

Данияр надеялся сфотографировать лицо упыря, прежде чем тот сдохнет.

На последних метрах спуска ноги заскользили на утоптанной тропе: асфальт закончился, завернув в сторону пешеходной дорожки.

– Ты его видишь? – шепотом осведомился Александр Михайлович.

– Да.

Что-что, а видеть в темноте вороны-новички пока не умели, хотя Данияр и старался их научить. До поисков упыря просто времени маловато было. А в скоростном режиме их учить – смысл?

Да, Данияр видел. Они все еще спускались, и он не отрывал взгляда от двух темных куч: одна вытянулась по всей длине, другая будто уселась на нее.

На ходу шепотом договорились, как будут уничтожать нежить. Александр Михайлович остановился в тени, а Данияр быстро перебежал на другую сторону от упыря, забравшись чуть наверх и на ходу натягивая перчатки.

Прежде чем начать наспех обговоренную с Александром Михайловичем операцию, он вдруг подумал: «А откуда упыри знают, где надо искать бомжей?» Секунды поиграв с мыслью о том, что некроманты заранее вложили в гниющий мозг запасной вариант с пропитанием для упырей, он сам себе ответил: «Они несколько дней бродили по городу в поисках нас. Наверняка не раз проходили мимо бомжацких пристанищ!»

Именно такое пристанище находилось в верхней части насыпи для моста. Причем место это окружали недавно насаженные кусты. Удобное расположение для бродяг: сверху от посторонних глаз закрыты мостом, снизу от дороги – кустами. Ветер подул в сторону Данияра, и он сморщился от смрадной вони давно немытых тел и устоявшегося «аромата» дешевого пойла.

Но – время. Данияр согнулся, превращаясь то ли в старика, то ли в утомленного жизнью, опустившегося мужичка. Голосом выше своего обычного он слабо позвал:

– Степан! Ты здесь, что ли? Это я, Тоха… – И испытал детское злорадство, использовав имя знакомого алконоста. – Где ты там? Что-то сегодня ноги еле волочу… К непогоде, что ли… Степан, а?..

Шелест ветра по кустам заглушил гул с дороги: мимо проехали один за другим несколько автомобилей… Данияр, продолжая изображать немощного, заковылял к кустам, за которыми застыл над раскромсанным телом бомжа упырь. Что сделает нежить? Сбежит с места происшествия прямиком на Александра Михайловича? Или рванет к следующей жертве, которую предположит в Данияре?

Упырь избрал третий путь. Видимо, решил, что идущий в смертельную ловушку человек не сразу разглядит, что тут происходит. Так что можно доесть первого, а потом наброситься на второго. И он ничтоже сумняшеся вновь склонился над трупом бомжа, вгрызаясь в его тело. Данияр подошел так близко, что слышал, как чавкает упырь и с подвыванием тянет из трупа подхваченные изуродованными зубищами, но не оторванные куски плоти… Время от времени он затихал, вслушиваясь в тяжелый, неспешный шаг Данияра. А тот подходил все ближе, продолжая бормотать что-то – лишь бы говорить, чтобы не спугнуть упыря. И до боли в глазах вглядывался в кусты: поднялся ли упырь с коленей? Не собирается ли резким броском накинуться на идущего к нему человека?

Но упырь, видимо, решил, что жертва и так сама тащится к нему, так чего ж напрягаться? Данияр остановился за его спиной и тем же слабым голосом осведомился:

– Степан, ты что тут затеял?

Упырь поворачивал голову целую вечность…

Он то ли всхлипнул, что ли охнул, когда на половине оборота в его спину вошли два ножа. Удар кастетом в ухо заставил его упасть… Из кустов вылетел Александр Михайлович и одним махом отсек ему башку.

– Мобильный! – напомнил Данияр, руками в перчатках хватая башку, которая поскакала было по покатой насыпи.

Вспышка включенного телефонного экрана была не особенно яркой. Но сердце ворона дрогнуло: неужели хоть какой-то просвет? Неужели появилась возможность хотя бы определить, откуда берут трупы для поднятия упырей?! Старший ворон быстро сделал пару снимков, а потом, по-детски открыв рот, наблюдал, как голова упыря оплывает в нечто больше похожее на желе, чем… Сравнения Данияр не подобрал. Некогда было. Он отбросил башку в кусты, ногой оттолкнул тело упыря от погибшего бомжа…

– Прости, – прошептал Данияр, склоняясь над бродягой. – Не успели…

– Бежим! – напомнил Александр Михайлович. – Нам еще надо на вокзал успеть. Может, там предотвратим… И еще… Таксофон находится в остановке отсюда. Успеем сделать звонок в полицию насчет этого бедолаги.

И они побежали на мост.