Текст книги "Вороны Чернобога"

Глава шестнадцатая

Руся

На площадь перед железнодорожным вокзалом их машина влетела, когда горизонт на востоке уже вовсю светился будущим восходом, мягко переливаясь из голубого в выцветшее зеленое. Чуть прохладный по-утреннему воздух не напугал: все были взбудоражены и нервничали, а потому предрассветного холодка не чувствовали.

Старшие выскочили из машины так, что открывший рот Митя сказать ничего не успел, потому как Данияр на мгновение обернулся и рявкнул:

– Русю – сторожить!

Быстро вышедшая из машины Карина аж отпрянула от этого рявканья – и выяснять, кто именно должен сторожить посредницу, никто не стал. Минуты не прошло, а старшие скрылись за зданием вокзала.

Александр Михайлович поставил машину за рядом дремлющих такси, ближе к зданию. Багажником она чуть не упиралась в аккуратно подрезанные кусты на длинном газоне, хаотично испещренном узкими асфальтовыми дорожками. Руся эти кустарники знала – снежноягодник, его листочки ей всегда нравилось рассматривать: светло-зеленые, да еще в белую полоску. А чуть за ним, за снежноягодником, высились декоративные яблони. Руся посидела-посидела немного в тепле машины да и вышла, чтобы хоть полюбоваться на ветви яблонь, оттянутых книзу довольно увесистыми яблочками. Эх, не поесть этой кислятины, так хоть помечтать, что приедет домой и парочку купленных бабулей нормальных, сладких яблок схрумкает… Девушка прекрасно понимала, что всеми силами пытается отстраниться от происходящего сейчас за зданием вокзала, чуть слева за железной дорогой, где и находится нужное воронам место. И потому упрямо таращилась на яблочки, прячущиеся среди седовато-зеленых листьев.

Потревоженные было на большой скорости влетевшей на площадь машиной полусонные таксисты снова расслабились, а кое-кто спрятался в машину. До следующего поезда еще несколько часов. С пригородных обычно мало кто из пассажиров пользовался такси – все старались бежать на остановку общественного транспорта. Так что вскоре возле ряда из двух десятков машин торчали теперь всего две-три фигуры – не более…

– Ты не слишком далеко отошла? – бдительно спросил за спиной Митя.

– Да нет. Я тут постою, – ответила Руся, не оглядываясь. – Мне хочется увидеть рассвет – от начала до конца. А то сколько мы по ночам бегаем, а на рассвете я все время дрыхну, когда возвращаемся. А тут – такая оказия, как бабуля говорит.

– А я думал, ты кого-нибудь увидела, – с неожиданной усмешкой сказал он.

Руся не сразу поняла, о чем он. Народу везде полно, несмотря на ранний час. И конечно же она, стоя у длинного газона с многочисленными дорожками, видела многих. Потом дошло, и девушка тоже усмехнулась.

– Ну, кого-то здесь и в самом деле многовато.

– Новенькие есть? – поинтересовался Митя и встал рядом.

Он был в курсе, что Руся хочет увидеть крылья воронов. Сами-то они не видели – может разглядеть эти призрачные крылья, а потом постоянно их замечать только человек (и они, вороны, тоже – в зеркале), встретивший однажды на своем пути несколько разных нечистиков.

– Маловато для моей мечты, – вздохнула она. Но улыбнулась. – Мить, посмотри, какой рассвет! Краешек начинает краснеть.

– Ветреный день будет, – значительно объявил парнишка-ворон, который уже успел нахвататься по мелочи всяких сведений от старших. Он оглянулся, и его голос стал немного глуше: – Карина, а ты куда? Мы же договаривались стоять здесь!

– Я ненадолго, – откликнулась воронушка. – Только дойду до края площади – и назад. Устала на одном и том же месте болтаться. Нас все время старшие бросают просто так, как будто мелюзгу в нас видят и потому нам не доверяют… Так что… В общем, походить хочется, а не торчать на месте.

– Только и в самом деле недолго! – бросил ей в спину Митя и обернулся к Русе: – Ух ты… смотри-ка… Эх, жалко, я не художник… Как переливается…

А переливалось и впрямь не просто завораживающе – притягательно. Смотрели Руся и Митя на горизонт в небольшую брешь между деревьями, и краски на нем не пропадали, а становились все ярче. Трудно было оторвать взгляд от узкой линии горизонта, которая словно закипала – причем, если вглядеться, так и чудилось, что она плавится холодной алой волной, то и дело слегка поднимающейся и тут же опадающей, а потом… потом…

– Руська, это что? – ошалело спросил Митя и замолк, открыв рот.

Руся тоже открыла рот – поругаться из-за «Руськи». И закрыла.

Сквозь ветви деревьев хлынули не солнечные лучи, а сверкающие блестки, какие бывают от солнца на воде. Они прыгали на ветвях и листьях, мягко слетали на землю, где вспыхивали в самых мрачных тенях под деревьями и под высокими кустарниками.

Русю это тоже поразило. В первые мгновения она решила, что это какой-то обман зрения. Но ведь и Митя видит…

Вскоре блестки, которые вблизи стали похожи на слитки расплавленного золота, окутанного пушистым сиянием, уже устилали почти весь газон, глухо и слабо помигивая на асфальте. Зачарованная Руся все так же непроизвольно шагнула на край газона, глядя, как сверху величаво спадают золотистые пятна, а потом машинально подставила ладонь.

Митя ахнул за спиной.

На ладони оказалось не блестящее нечто. Нет, держась за указательный палец, в девушку с любопытством всматривалась небольшая, с голубя, птица солнечного цвета. Только клюв у нее был длинней, чем у того же голубя, а хвост не только длинен, но отличался мягчайшими перьями. И необычно синели глаза, которые к тому же мерцали холодными белыми звездочками.

Потрясенная Руся осипло спросила:

– Вы… кто?

Ее ладошку будто теплым лучом погладили, а потом она услышала звонкое – нет, звенящее, – хотя птица не открывала клюв:

– Огневицы мы, толмачиха. С солнышком приходим.

Этот краткий диалог мгновенно привлек внимание остальных золотых птиц: они в секунду окружили-облепили Русю, которая неудержимо улыбалась и едва слышала за спиной оханье и вздохи восхищенного Мити.

– А почему я раньше вас не видела?

– А мы на рассвете тебе, юнице, только и видны, – пропело-прозвенело в ответ. – Вот будешь постарше – и каждый день будешь нас видеть.

Руся боялась поворачивать голову, чтобы посмотреть на плечи: а вдруг прямо сейчас сорвутся с нее, как с трамплина, и слетят куда-то в неизвестность? Но стоять вот так, чувствуя себя чуть ли не новогодней елкой!.. Она улыбалась от безудержного счастья, сама не понимая, в чем оно, это счастье-то, и будто взмывала куда-то вверх, к высоким голубым небесам…

На грешную землю ее спустил дрогнувший голос Мити:

– Руся… Там Карина…

Забыв обо всем, привычная к постоянной опасности в поездках по городу, девушка резко повернулась.

Карина дошла до угла привокзальной площади, где за лестницами скрылись мужчины. Она стояла там и, кажется, ждала ушедших.

А к ней на всех парах мчалась черная машина.

Воронушка еще как-то лениво посмотрела через плечо, но, видимо, легкомысленно решила, что ничего особенного не происходит.

Нет, возможно, черная машина не сумела бы вписаться всем корпусом между двумя лестницами, одна из которых вела наверх, к залу ожидания, а другая уходила куда-то вниз – под здание вокзала, и дорожка между ними, куда ушли старшие вороны, узковата, но ведь… Водитель явно не собирался останавливаться! Правда, и черная машина с каждым мгновением ехала более чем странно: замедляясь, как в кино, когда хотят подчеркнуть какие-то необычные кадры…

– Он что, псих?! – уже кричал Митя, как-то странно двигаясь: то несколько быстрых прихрамывающих (всегда хромал, волнуясь) шагов к Карине, до которой дозваться через всю площадь, учитывая рев несущейся к ней машины, кажется, невозможно – она на зов не оглядывалась больше; то внезапно замирал, чуть ли не отшатываясь и изумленно оглядываясь на Русю. – Она что, дура?! Каринка-а! Обернись!!!

А Руся ничего не понимала.

Почему воронушка не слышит Митю?

Почему машина едет так, словно водитель вознамерился задавить девушку?

Но задавить, наезжая на нее в таком темпе…

Но Митя не бежит к Карине, хотя испугался…

– Беги… – зазвенели тревожные голоса – зазвенели так, словно она стояла в окружении множества существ. – Беги к ней – ты сумеешь…

Она нерешительно шагнула, смутно ощущая, что эта замедленность времени ей хорошо знакома, но опять-таки – почему…

Машина, только что летевшая на Карину – а в этом Руся была уверена, все заметней замедляла ход, но тем не менее быстро приближалась к воронушке, которая сейчас стояла столбом и удивленно смотрела на Митю, вопившего так, что вот-вот сорвет голос… И медленно, очень медленно распахивались дверцы такси, стоявших в их ряду, а из других машин очень медленно выходили – на крик Мити? – таксисты и ужасающе медленно оборачивались к парнишке-ворону, словно не замечая, что на привокзальной площади происходит что-то пугающее…

Обо всем этом думая и видя абсолютно все, Руся мчалась к Карине – наперегонки с черной машиной – и тоже вопила изо всех сил:

– Карина, спрячься на лестнице! Спрячься на лестнице! Поднимись на лестницу!

И бежала девушка как-то чудно, мельком видя свои раскинутые руки, а на них – вцепившихся в рукава блузки сияющих золотистых птиц. Будто громадная, по сравнению с огневицами, птица, которая старается взлететь – и осталось-то для взлета всего ничего: пара шагов, пара толчков от земли!.. Но поражалась только одному: почему все так замедленны, а она нет?! Почему Митя не может бежать, а шагает так, как будто только изображает ходьбу?! Как будто напряженно идет против сильнейшего ветра?

Наравне. Бегут и едут параллельно… Черная машина уже оказалась наравне с ней… Уже начинала отставать от нее…

Четыре человека – не три!

Она не сразу сообразила, почему подумала, что в машине должно быть три человека, а тут вдруг – четыре.

И догадалась! Она все поняла так неожиданно, что сердце, которого до сих пор не чувствовала, забилось больно-пребольно!

Это некроманты! Но…

Там, рядом с водителем, сидел кто-то еще, кто поднял руки, в тесной машине тоже изображая полет. Однако его полет, насколько понимала Руся, заставлял изменяться время. Зачем?! Зачем он это делает?! Это некромант?! Он замедляет время?!

Машина – позади. Отстают!

Адреналин поджег ноги. Руся наддала и больше не обращала на машину внимания, сконцентрировавшись на Карине, которая замерла, непонимающе глядя на приближающихся к ней машину и девушку-посредницу. Руся обозлилась: даже если воронушка думает, что машина преследует ее, Русю, почему она стоит, ничего не предпринимая?!

– Карина, на лестницу! – завизжала Руся. – На лестницу!

Воронушка с трудом открыла рот. Судя по глуповато округленному рту, она собиралась спросить: «Зачем?»

– Быстро!

Не снижая скорости, подскочившая к ней Руся резко толкнула ее в плечо, разворачивая к лестницам. Стоило прикоснуться к воронушке, как та немедленно ожила.

– Беги! – вскрикнула Руся, вталкивая ее на верхние ступени.

За Митю, который тоже угодил во временную ловушку, она не боялась: пока он только пытался бежать, так и не сумев преодолеть замедление времени, он все еще оставался среди людей, а значит, более или менее в безопасности.

– Кто ты такая?! – яростно рыкнули из машины, которая едва не врезалась в крепкую кирпично-бетонную стену, скрывавшую лестницу наверх, и с трудом остановилась, круто развернувшись.

Спустя мгновение из черной машины выскочил водитель, следом с заднего сиденья еще двое.

Четвертый, тот, кто сидел рядом с водителем, остался в салоне.

Руся сильно пихала ничего не понимающую, совершенно ошарашенную Карину наверх. Воронушка не знала, на кого смотреть в первую очередь: на золотистых птиц, облепивших руки и плечи Руси, или на преследователей. Заслышав топот за спиной, Руся в испуге обернулась к некромантам и вновь раскинула руки со спокойно сидящими на них огневицами.

Оставленного в салоне черной машины человека она видела не очень хорошо, да и смотрела на него только мельком, контролируя движение к ней троих здоровенных мужчин, и все же успела кое-что заметить. Он медленно опускал руки, изображавшие время-крылья, а потом его руки вдруг упали, как будто неизвестный ворон неимоверно устал… И сам повалился на бок, тяжело привалившись к закрытой дверце.

– Что-происходит-что-происходит… – бормотала Карина за спиной.

Трое мужчин в черных одеждах поднялись на первые пять ступеней – от Руси (Карина стояла выше) их отделяло тоже пять же ступеней – и замерли. Широкоплечие, страшные в своей черной одежде (даже рубашки черные!) в это радостное безоблачное утро, когда край солнца уже поднялся над горизонтом.

Воронушка их больше не интересовала. Они таращились на Русю, которая не опускала рук с сидевшими на них огневицами, будто решительно загораживала, защищала от некромантов Карину. Таращились и тут же жмурились, кривясь и отворачиваясь, словно сияние огневиц слепило их.

– Уходите! – громко сказала Руся. – Уходите!

Один из некромантов внезапно опустил глаза и, схватившись за перила, поспешил уйти. Остальные, откровенно испуганные, последовали его примеру. Руся посмотрела на ступени и поняла, что сама не может дышать: из-под одной из ступеней вылезло жуткое чудо-юдо и сейчас скалилось вслед торопливо уходящим некромантам. Те чуть ли не в панике уселись в машину – и так же откровенно удрали. А когда черная машина исчезла с привокзальной площади, чудище глянуло на Русю и медленно вползло в лестницу. Девушка выдохнула, узнав: это здешний ночевик-охранник – такого она видела, когда Данияр дрался с упырем, вцепившимся в Митю. А перед тем как драться, ворон от нечистика, жутковатого на вид, потребовал защитить посредницу-толмачиху, что ночевик и собирался сделать.

Огневицы, словно так и надо, не спеша оттолкнулись от своего странного насеста – от рук и плеч Руси – и, мягко взмахивая длинными крыльями, устремились к солнцу, чтобы постепенно исчезнуть в его смягчающемся сиянии.

– Ч-что эт-то б-было?

Стук Карининых зубов Руся расслышала отчетливо. Тяжело опустила занемевшие руки и, будто не расслышав вопроса воронушки, хрипло сказала:

– Пойдем к Митьке. Ему трудно ходить, а он еще хотел бежать к тебе… – Она словно опомнилась и, оглянувшись на Карину, рявкнула: – Тебе сказали не отходить далеко, дура! Такая непослушная, да?!

И заплакала, ярко вспоминая, как уверенно, неся угрозу в самом своем движении, надвигались на нее некроманты. Как ей самой было страшно – даже несмотря на спокойствие огневиц, которые, как она сейчас сообразила, помогли ей прорвать колдовски замедленное время.

Карина обняла ее за плечи и, вздрагивая от пережитого, повела вниз по лестнице.

Митя, который чуть не упал, прорываясь сквозь приостановленное время, а то вдруг уступило, застыл на середине площади. Руся мельком видела, как черная машина пролетела мимо него, но только сейчас ужаснулась: а если бы водитель сбил парнишку-ворона, как он это намеревался сделать с Кариной?! И снова расплакалась от пережитого потрясения. Воронушка шептала что-то успокаивающее, да что с того сейчас…

От волнения хромая еще сильней, Митя доплелся до девушек.

– Что это было?!

– В машине поговорим, – сухо ответила Карина.

Но Руся услышала в ее голосе виноватые нотки и вздохнула.

Дошли до машины, сели. Подошли двое таксистов, тоже пытались узнать, что же произошло. Но Карина твердо сказала, что какие-то дураки хулиганили, и от них отстали.

– Кто это был? – задал уже более конкретный вопрос успокоенный Митя.

Они сидели на заднем сиденье, чуть прижавшись друг к другу.

Шмыгнув носом и отерев с лица последние слезы, Руся ответила:

– Я думаю, некроманты. Но в машине у них сидел точно не некромант. Он расставил руки в стороны, а когда опустил, время восстановилось.

– Некроманты и ворон? – встревожился Митя. – Значит, Данияр был прав? А зачем они приехали сюда? Как-то странно совпало все.

– Никаких совпадений, – мрачно сказала Карина, сосредоточенно хмурясь. – Помните, что сказал Данияр? Возможно, на них, на упырях, обереги есть, которые их прятали от нас, от воронов. Ну хотя бы, чтобы ты, Митя, их во сне не видел. А если у этих упырей были обереги еще и для наблюдения за ними?

– Хочешь сказать… – начал Митя и замолк, видимо пытаясь сложить все, что знал, воедино. – Получается… Эти некроманты где-то за городом прятались и узнали, что одного упыря убили. И они тут же приехали в город. Но зачем? Чтобы спрятать второго упыря от нас?

– Если обереги с наблюдением, то, я думаю, ситуация немного другая, – задумчиво сказала воронушка. – Они увидели другое. Смотри. Если наблюдение было постоянным, сначала они увидели, что упырь пошел не туда, куда надо. Они поняли, что упырь проголодался и может выдать себя, убив обычного человека. И поехали. А потом увидели, что один убит, и убит воронами. А тут защита снова сработала – уже у второго упыря. И они поехали за ним, потому что понадеялись приехать раньше воронов.

– И увидели тебя, – хмуро сказала Руся.

– Ну, здесь не просто увидели, – вздохнула та. – Сама посуди. Они видят меня – и сразу понимают, что я новичок. Тот упырь, которого алконосты убили, уже нападал на меня. И они это знают. И теперь решают убить меня, потому что знают: раз новичок здесь – опытные ушли убивать упыря.

– Выглядит логично, – пробормотал Митя и поежился. – Я думал, что время для нас, воронов, поддается… В смысле что мы-то можем спокойно ходить, когда с ним что-то делают. А тут…

– Где ж поддается? – напомнила Руся. – Если Данияр вынес Карину и сам испугался, как бы с нею чего не было. Ну и попали мы…

– Слушай, а что это за птицы были? – взглянула ей в лицо Карина. – Ну, которые на твоих руках сидели?

– Они назвались огневицами. И почему-то сказали, что их мне можно видеть только на рассвете. А вот когда стану старше, могу и каждый день.

– Это из-за них ты спокойно шла по площади? – спросил Митя.

– Думаю, да. – Руся помолчала немного, а потом содрогнулась, подняв плечи. – Быстрей бы наши вернулись!

И все замолчали. Дверцы машины закрыты. Вокруг таксисты – и подъезжают все новые машины. Но ведь кто их знает, этих некромантов. Может, не постесняются и при народе сделать попытку убить их.

– Руся, ты очень испугалась? – явно виновато спросила Карина.

– Я сначала… не поняла. Мне было… Я за тебя испугалась, потому что не поняла, почему ты не реагируешь на наши крики. А потом испугалась, что не успею и машина тебя сшибет…

– Русь, – вдруг жестко сказал крепко перед тем задумавшийся Митя, – идти нормально я не мог, но видеть-то видел все. Вот ты мне скажи. Я правильно понял, что машина с некромантами сначала въехала на площадь, а потом…

– А потом я ее обогнала! – ахнула Руся. Подумала немного и сникла. – Нет, это огневицы мне помогали бежать.

– Что-то я вас не пойму, – удивленно сказала воронушка. – Вы о чем?

– Мне показалось, – отрешенно сказал Митя и насупился, глядя на спинку переднего сиденья, – что тот, ну, ворон некромантов, спецом замедлил время для машины, когда увидел, что она едет на Карину. Русь, а ты его разглядела? Узнать сумеешь?

– Стекло бликовало, – покачала головой девушка.

– Понял. Но ты сказала, что, пока он держал руки, некроманты шли медленней. Давай вспоминай! Я же видел: ты толкаешь Карину, а значит, вы шли медленно. Но некроманты на первых же ступеньках вас догнать не сумели! Мне кажется, тот ворон вас спасал. И что с ним было, если он к дверце привалился? Может, он раскаивался?

– Ну-у… не знаю, – сказала Карина. – Мне кажется, такой человек, который с этими убийцами связался, вряд ли может раскаиваться. Слушайте… Я плохо помню, что было, но вы двое вспоминайте малейшие подробности! По мне, так когда вернутся Данияр с Александром Михайловичем и узнают, что тут было, они в первую очередь вас допрашивать будут.

– Быстрей бы, – вздохнул Митя.

Но старшие вороны вернулись лишь через полчаса. По их решительным лицам, по жесткой походке младшие поняли, что охота на упыря прошла успешно. Первым делом оба попросили вынуть из бардачка пачку салфеток. Принюхавшись, младшие сморщили носы… Не садясь в машину, оба старших ворона тщательно вытерли лица и руки, а потом привели в порядок обувь.

– Ну что там у вас? – высунувшись из машины, спросил Митя. – Убили упыря? Он никого не сожрал? Успели?

– Успели, – ответил сразу на все вопросы Александр Михайлович и дошел до ближайшей мусорной урны, чтобы выбросить кучу использованных салфеток.

Когда он сел за руль, а Данияр – рядом с ним, девушки взглянули на парнишку-ворона, и тот, правильно поняв их взгляды, начал:

– Данияр, у нас тут тоже кое-что произошло. Давай мы тебе прямо сейчас расскажем, а то потом забудем.

– Давай, – согласился слегка удивленный ворон.

Руся еще подумала, что, может, они, младшие, зря решили рассказать о происшествии прямо сейчас. Но Митя и Карина оказались правы: услышав во всех деталях о странном случае на площади, Данияр, очень серьезный, уточнил несколько моментов и попросил:

– Откуда и куда шла машина, покажите.

Митя показал. Данияр вышел из машины и заторопился к указанному месту. Поскольку он не позвал с собой Александра Михайловича, тот сидел некоторое время спокойно, а потом как спохватился.

– Вы тут посидите, ребятки, а я все-таки сопровожу Данияра. Мало ли. А если те некроманты не уехали? – озабоченно сказал он и поспешил догнать ворона.

Митя от нетерпения вышел из машины, к нему присоединилась Карина. Руся же прильнула к окну, следя, как мужчины подошли к месту, откуда черная машина свернула на привокзальную площадь. Девушке показалось – Данияр на секунду только встал на это место, а потом пошел по пути, который проехала машина некромантов, так, словно видел ее. Причем ему даже не мешало то, что площадь здорово оживилась и на ней суетились не только таксисты, но и частные машины, в которых люди приезжали встречать с поезда своих родных и близких. Впрочем, и машины будто объезжали стороной и его, и Александра Михайловича…

Вот Данияр дошел до лестницы, внимательно осмотрелся. Задержал взгляд (Руся не видела, но ей так почудилось) на той точке, где встала черная машина, в которой остался только чужой ворон. И Руся тут же поделилась впечатлением с младшими воронами:

– Мне одной кажется, что Данияр буквально видит эту машину? Он ведь смотрит точно на то место, где она стояла!

– Кто его знает – может, и видит, – недовольно проворчал Митя. – Мы ж не все свои способности знаем, а он только и вспоминает, когда сам что-то делает.

– О, Александр Михалыч у него что-то спрашивает, – заметила воронушка. – На что спорим, что о том же, о чем и мы думаем?

И тут Русю озарило.

– Ой, мы и тупые… – простонала она, хватаясь за голову. – Номера-то!

– Ничего и не тупые! – обиделся Митя. – Я хотел разглядеть, но они что-то, видимо, сделали – и цифры с буквами рябили. Помню, что там были семерка и девятка, а как они стояли – фиг знает. Зато запомнил автомобиль – «тойота лендкрузер».

– Таких в городе полно, – разочарованно сказала Карина.

– Но ты машину видел, – все еще сосредоточенно сказала Руся. – Слушай, а ты видел хотя бы тень ворона – сбоку от водителя?

– Может, и видел, – неохотно сказал Митя. – А что?

– Мы уже однажды говорили об этом. Мить, попробуй во сне увидеть эту машину с тенью ворона в ней, а? – азартно предложила девушка. – А вдруг?

– Идея – во! – оценила Карина. – Только вот… Мить, ты как?

– Я попробую, но гарантировать не могу, – предупредил парнишка-ворон. – О, наши идут. Интересно – с чем?

«Наши» пришли с объяснением, почему Данияр так легко определил местоположение машины рядом с вокзальными лестницами.

– Структуры остановленного времени все еще опадают, а в них остались тени тех, кто там был.

– Тогда, значит, вы видели ворона, который сидел в машине?! – обрадовался Митя.

– Смутно, но видел, – согласился Данияр. – Александр Михайлович, пора.

Машина выехала с привокзальной площади, и все замолчали.

Обсуждение и прикидки на основе двух происшествий будут позже. Сейчас каждый переваривал события и по-своему представлял, что произойдет далее.