Текст книги "Вороны Чернобога"

Глава девятнадцатая

Данияр

В пригородном автобусе девушка успокоилась окончательно. Сидя у окна и усыпляемая жарким, проникающим в окно солнцем, она лишь раз очнулась от дремоты и спросила:

– Данияр, а почему?.. Я даже не знаю, как сказать. Этот некромант был очень сильный, а ты сам говорил, что ты младший. Как ты сумел его победить?

– Столкнись я с ним по-настоящему, я б ему проиграл, – ответил ворон и чуть примял пакет с травами, чтобы удобней было держать его. – Да, он сильней. Но он пользуется только грубой силой, не знает более… более тонких приемов, что ли? А может, и знать не хочет. Но, пока он рушил мою защиту, я нашел способ, как его хотя бы нейтрализовать. Мне легче было сбить с ног его и заставить растеряться, чем отражать его атаку. Поэтому я обратился к земле. Дорога-то в этом месте удобная – для вроде как нечаянной аварии.

– Я думала, он узнал в тебе ворона и хотел навредить, – призналась Руся.

– У меня впечатление, что он вообще о том, что вокруг него делается, не знает, – сказал Данияр и улыбнулся. – Он думает, он такой единственный. Представляю, как он вылупит глаза, когда увидит обозленного Иннокентия с его командой.

– То есть этот некромант к нашему делу не относится, – сонно сказала Руся и снова прикорнула на его плече.

«Кто его знает, – про себя вздохнул Данияр. – Упыри-то тоже были подняты довольно грубо. Может, кто-то из более слабых некромантов подбил этого – сил-то у него немерено, – провести ритуал? Или соблазнил чем?» Он задумался, чем можно соблазнить некроманта. И кивнул себе: знанием о способностях.

Любопытный взгляд со стороны отвлек от деловых мыслей. Напротив, через сиденье, сидела лицом к ним полная женщина в пестром платье. На пустом месте рядом она удерживала пластиковое ведро со сливой, а на коленях – огромную сумку, из которой торчала огородная зелень и алели бока мясистых помидоров. Дачница. И?.. Время от времени она поглядывала на Данияра и Русю и умильно улыбалась. Сначала Данияр решил, что ей нравится, как спит Руся. Потом по глазам он понял, что она любуется ими обоими, как парой. И поспешно перевел взгляд на боковое стекло. Не до отношений сейчас! И Руся, несмотря на ее решительность, не его дама сердца, а… Он усмехнулся. Боевая подруга! Данияр отмел мысли о личном и попробовал думать о вороне, который, возможно, прятался на даче Мрака. Но данных маловато, чтобы предположить, что там был именно ворон. А если Мрак уступил чьей-то просьбе? Например, по каким-то причинам человеку нужно было несколько дней перекантоваться на даче, вдали от города? Наличие гитары в домике вроде как подтверждало эту версию. Впрочем, для размышлений опять-таки не хватало фактов…

Он осторожно придержал голову Руси на своем плече, когда слишком резко затормозил автобус. А вскоре они вышли на остановке и стали ждать маршрутку.

Пока ждали, Руся, разомлевшая от сна под солнцем, но при этом все еще остро соображавшая, спросила:

– А что это за учреждение, куда мы поедем?

– Отделение строительной организации. Полного названия не помню. Что-то связанное с архитектурой.

– А как они узнали, что ты… занимаешься такими делами?

– Сарафанное радио. Один человек знал обо мне. Ему понравилось, как я выполнил порученную работу, и, когда узнал, что у кого-то проблемы такие же, как у него, отозвался обо мне как о специалисте-эзотерике. Второй рассказал обо мне третьему. Вот и вся недолга. Так обычно спецов и передают – по слухам.

– А мы успеем до встречи с алконостами?

– Успеем. До семи времени еще вон сколько! – И, снова улыбаясь, кивнул на здание старого автовокзала, на котором красовались громадные часы, не электронные, а на механизме. И затаил дыхание: увидит?

Еще бы ей не увидеть! После стольких-то встреч сегодня!

Девушка оцепенела, открыв рот. И Данияр вместе с ней некоторое время завороженно следил, как с часов словно стекают белые невесомые облачка и, отделившись от циферблата, мгновенно превращаются в призрачно-белых птиц, улетающих бесконечной чередой куда-то на восток…

– Это они… время? – прошептала Руся.

– Они.

– Почему белые?

– Идеальные светлые духи дня.

– Но они и ночью работают! – возмутилась она.

– Все правильно. Просто тогда они становятся незаметными даже для нас. – И предупредил: – Больше я рассказать не могу. По времени – не спец.

Подлетела маршрутка, куда девушку ему пришлось втаскивать чуть ли не силой. Да, идущее, бегущее время завораживает порой даже его. Оплатили проезд и сели на заднее сиденье. Руся тут же спросила:

– А если часы сломаются?

– Дома лучше не оставлять. По ночам выходят такие темные сущности, что даже воронам не под силу. Разве что некромантам, но только очень сильным. Даже примета есть: нельзя оставлять дома сломанные часы и всякие будильники. Слышала о такой? Время-то остается вокруг часов, но становится… ну, если говорить обычными словами… беспорядочным. А для живых такое состояние времени – хуже нет.

Руся передернула плечами и со вздохом замолкла.

Корпус нужного им здания назывался «Архитектура и градостроительство. Филиал».

– А вдруг нас сейчас отсюда… попросят? – прошептала Руся, пока они сидели на мягких стульях неподалеку от вахтера, очень уж подозрительно поглядывавшего на них.

– Ничего страшного. Уйдем. Займемся нашим делом – упырями.

– Смеешься, да?

– Есть немного, – сознался Данияр.

По боковой лестнице быстро сбежал взволнованный человек в сером костюме и подошел к ним. Он взъерошил короткие волосы и близоруко прищурился, разглядывая Данияра, потом посмотрел на Русю и в недоумении распахнул глаза.

– Это вы специалист, да? – вполголоса заговорил он, заговорщицки оглядываясь на настороженного вахтера, словно боясь, что эти двое принесли ему как минимум запрещенное вещество, о цене на которое еще и сторговаться надо бы. – А девушка – тоже? Но мы договаривались только на одного. Или девушка?..

– Девушка – помощница, – спокойно объяснил Данияр. – Вы не могли бы нас проводить в те два кабинета, о которых говорили?

– Да-да, конечно! – спохватился человек, который, видимо, из-за неловкой для него ситуации забыл представиться.

Идя за ним, Данияр вдруг насмешливо подумал, что этот человек, который не представился даже во время телефонного разговора, сейчас так же резко и суетливо выпалит, что он рассчитывал только на одного специалиста, а потому девушке платить не будет. А еще ворон подумал, что он сам в последнее время довольно часто насмешничает и улыбается. Не потому ли, что в его жизни, будто споткнувшейся недавно на ровном месте, появились вороны-новички и посредница Руся?.. А Руся, хотя он боялся, что она обидится, тоже посматривала в спину человека в костюме с едва уловимой улыбкой, которую пыталась спрятать.

Сначала Данияр не понял, почему она улыбается. Думал, что ее насмешило странное поведение заказчика – слишком суетливое. Потом уловил, что она то и дело посматривает на левое плечо мужчины, и сам подавил смешок: одной лапкой держась за ухо этого человека, на его плече сидела неведома зверушка, похожая на слегка сдутый маленький мячик, сильно обросший шерстью, и изумленно таращилась на следующих за ним ворона и посредницу – особенно на посредницу. Но вот зверушка внезапно оглянулась на дверь кабинета, которую ее «ездовое средство» начало открывать, и тут же исчезла с его плеча.

– Я заходить не буду, – извиняющимся голосом сказал заказчик и наконец спохватился, вспомнив о вежливости: – Меня зовут Илья Максимович.

Данияр представился сам, представил Русю и приступил к делу:

– Если не возражаете, мы тут осмотримся, а потом позвоним вам.

– Отсюда звонить нельзя, – неожиданно шепотом сказал Илья Максимович и с содроганием заглянул в полуоткрытую дверь.

– А мы выйдем и позвоним из коридора, – успокоил его ворон, чувствуя: еще немного, и его пробьет на громкий смех. С другой стороны, он понимал, что не поддающееся объяснению происшествие может напугать любого. И это соображение заставило его вновь стать серьезным.

Илья Максимович благодарно покивал и торопливо, не оглядываясь пошел прочь по коридору. Как только его фигура скрылась за поворотом, Руся присела на корточки.

– Эй, куда спрятался? – ласково спросила она, заглядывая за полуоткрытую дверь. – Выходи – поболтаем!

Бочком-бочком, стеснительно, нечистик появился из-за двери, и его милая неуклюжесть вызвала у Руси улыбку.

– Ты кто? – наивно спросила она.

– Хохлик это, – подсказал ворон, – здешнего домового помощничек. Так?

Тот похлопал на ворона настороженными глазками, едва видными из шерсти, а потом перевел взгляд на толмачиху. Она спросила, дотянувшись до него ладонью, приглашающе раскрытой:

– Ты хохлик?

И тут же ответила:

– Он я, он!

– Хохлик, а что в этой комнате случилось? – перевела ему Руся вопрос Данияра.

– Ой, а страсти-то там какие! – всплеснул лапками хохлик. – Ты дверь-то закрой, толмачиха, а я тебе все и обскажу, пока хозяина моего нету, домового-то.

Пока хохлик болтал с Русей, Данияр заглянул в кабинет и сразу задержал дыхание. Пахло гнилой рыбой и черной, гниющей же тиной. Пахло деревом, многие годы полузатопленным в стоячей воде… При этом сам довольно просторный кабинет мог похвастать разве что сиротливо стоявшей у стены темно-коричневой тумбочкой. Судя по мелкому сору и чуть заметным полосам на линолеуме, мебель здесь была, но вытащили ее отсюда более чем поспешно. Хм. Кажется, сотрудники в этой конторе сидят в других кабинетах – и довольно кучно. Данияр их хорошо понимал: оставаться в этом помещении с сырым воздухом, даже если не принимать во внимание гнетущую атмосферу, – чревато как минимум астмой.

Что ж. Район новостроек. Видимо, земля здесь ранее была густо заселена нечистью.

Данияр закрыл дверь в помещение, в котором даже в жаркий августовский день приходилось ежиться то ли от холода, то ли от озноба. Как хорошо, что у него есть Руся! Он бы, конечно, определил, кто тут из нечисти шалит, но с помощью толмачихи расследование пойдет быстрей.

А через минуту он уже знал, в чем дело.

– Раньше-то тут болото было! – тараторил хохлик, а следом, как опытная переводчица-синхронистка, Руся. – А потом понастроили домов, да не везде болото ушло. А где болото, там и вредь всякая. Вот здесь и появилась Леднея-трясуница, свои порядки начала наводить! Не приди вы с вороном, – он опасливо покосился на Данияра, – еще пару дней, Леднею-трясуницу отсюда и не выставить будет! Уж мой-то хозяин так с ней дрался-ругался, ан нет – не получается ее отседова повыгнать. Но уж теперь-то надежа только на ворона. Выгонишь ли? – жалостливо обратился хохлик к Данияру.

– Выгоню, – уверенно сказал тот.

Хохлик еще немного попричитал, благоговейно глядя на толмачиху, а потом сгинул.

– Ты понял, что он говорил? – немного с недоверием спросила Руся.

– Понял. Он говорил про Лихорадку – это нечисть с болот. Если человек селится на болоте, он должен быть готов к тому, что однажды в дом войдет она, Леднея-трясуница, и попробует выгнать хозяина дома с этого места.

– Почему?

– Она считает это место своим, – пожал плечами Данияр. – А нечисти обычно трудно объяснить, что времена меняются, что приходится порой уступать даже свои владения и искать другие пристанища. Так что вызываем Илью Максимовича и договариваемся, что завтра придем чистить помещения: он сказал, у них два кабинета нехорошие. Значит, Леднея-трясуница успела нагнать болотный дух не только в этот. У меня с собой нет нужных трав и камней.

Они вызвали Илью Максимовича, объяснили ему ситуацию и заручились его позволением прийти завтра. Он, теперь уже преисполненный надежды, проводил их до выхода из учреждения. Хохлик, судя по всему привычно усевшийся на его плечо, оттуда помахал лапкой Русе.

Пока ехали домой, Данияру позвонил Степан. Судя по голосу, алконост был страшно разозлен.

– Что случилось? – спокойно спросил Данияр, чуть склоняясь к Русе, чтобы слышала и она.

– Сегодняшняя встреча отменяется! – рявкнул алконост. – Анжелика требует, чтобы вы передали все то, что знаете об упырях и тех некромантах. В письменном виде и с подробностями! Только потом, после анализа этого материала, она собирается говорить с вами о происшествии на вокзале!

– Приезжай сам, – предложил ворон. – Записывай адрес. И поделимся информацией, и поговорим о том, о чем хотела бы поговорить Анжелика. Можно под запись. У тебя в мобильнике есть такая функция?

Тот осекся на полуслове. Помолчал, а потом медленно сказал:

– А что? Неплохой поворот. Приеду. Говори адрес – буду после семи.

Выйдя на своей остановке, Данияр вдруг замер, а когда Руся вопросительно оглянулась на него, предложил:

– Иди домой, к бабуле, а я быстро сбегаю в магазин за продуктами. Сдается мне, что холодильник почти пустой.

Руся, на автомате взявшая протянутый ей пакет с травами, возмутилась:

– А что, вместе нельзя? Может, я тоже чего-нибудь хочу? Мороженого, например?

– Я думал, ты устала и голодна, – усмехнулся ворон.

Они отправились в магазин, а когда вышли из него, девушка подняла глаза к табло с электронными часами на остановке и ахнула:

– А мне показалось, мы так быстро все сделали!

– Ты упускаешь из виду, что поездок было много – и все разные, – заметил Данияр и вздохнул: уже половина четвертого!

Покосился на девушку. Та старалась утаить, что постоянно зевает. Ничего. Придут домой, он отправит ее домой спать! Иначе ночью проку от нее будет мало.

В квартире Данияра сидела одна Карина и увлеченно читала книги с «эзотерической полки» – Данияр старательно собирал их когда-то, пока не надоело. Вид объемных пакетов с продуктами взбодрил ее: девушка-ворон тут же побежала с ними на кухню – разгружать и планировать ужин. Откровенно зевающую Русю Данияр лично проводил до бабули, услышал восторг той при виде пакета с травами и цветами и тайком улыбнулся, вспомнив, что и себе он кое-что для колдовских смесей нарвал, пока шагали дачной тропкой.

Вернулся в свою квартиру и спросил у Карины, хлопочущей на кухне:

– А где Митя?

– Ему позвонили друзья, и он ушел. Сказал, что ненадолго, – доложила Карина.

– Когда был звонок, помнишь?

– Около двенадцати, – растерянно сказала воронушка, глядя на кухонные часы. – Но он сказал…

– Ненадолго… – закончил Данияр.

Они посовещались, и Карина сказала, что будет готовить ужин, потому что не собирается сидеть у него на шее, и, кстати, сама успела сбегать в магазин за некоторыми полуфабрикатами.

Данияр вернулся в комнату. Четыре вечера. И Митя один. Позвонить? Но если он с друзьями, то в безопасности?.. Ближе к пяти придет Александр Михайлович, и они вместе позвонят Мите, если он к тому времени не вернется?

На время отбросив мысли о парнишке-вороне, Данияр стал записывать сведения, которые намеревался продиктовать Степану. Он так увлекся, вспоминая детали ночного происшествия, что чуть не подпрыгнул, услышав звонок в дверь.

Приехал Александр Михайлович, а с ним в квартиру вошла и Руся, которую о его приезде предупредили барабашки.

Шестой час. На кухне Карина уже привычно расставила блюда с закусками, которые можно брать почти как со шведского стола и которые тем удобны, что их можно оставить на потом.

– А где Митя? – спросила Руся.

Данияр кивнул и взялся за мобильник. Спустя чуть ли не минуту незнакомый пьяный голос вопросил:

– Хто? Дани… Фиг знает, что тут у него написано… Дани… яр?

– Митя где?! – рыкнул изумленный ворон.

– Тута… Дрыхнет…

– Тута – это где?!

Невнятный собеседник отключился, что-то бормоча.

Вороны и посредница, слышавшие разговор, вопросительно взглянули на Данияра, и Руся сухо сказала:

– Десять минут вам с Александром Михайловичем, чтобы поесть, а потом ищем Митю.

Он не сразу понял, что побледнел, но почувствовал, как от щек отхлынула кровь, и сообразил, что тревога за беспечного вороненка отразилась на его лице довольно ясно. Александр Михайлович уселся за стол и принялся накладывать себе на тарелку закуски. Он тоже финансово вкладывался в здешний стол, поскольку порой приходилось, как сегодня, приезжать сюда сразу после работы. Карина, видимо, поела, пока готовила, так что она вместе с Русей ушла в комнату.

– И как мы его будем искать? – тихо спросил Александр Михайлович, искоса посматривая на кухонную дверь.

– Обереги же я вам дал, – напомнил Данияр. – Вот по нему и будем искать Митю. Заодно еще один урок для вас с Кариной.

– Это хорошо, – пробурчал тот с облегчением. – Я уж думал, по всему городу раскатывать придется. Вы с Русей съездили, куда хотели?

– Да. Митю найдем – расскажем, что видели и что было.

Уложились с ужином не в десять минут, а гораздо быстрее, и сразу отправились к машине, оставленной неподалеку от подъезда. Данияр хмыкнул: да, своя машина – это тебе не на общественном транспорте раскатывать.

Августовский вечер приближался к той границе, когда восприятие ворона обостряется и он может тонко ощутить не только сам город, но и веяние любой жизни, на которую настраивается. Стоя рядом с машиной и чувствуя на себе взгляды воронов и Руси, Данияр сжал в кулаке главный оберег – шарик с перышком ворона и настроился на перо. Одновременно он держал перед внутренним взором лицо Мити. Обратная связь пошла не сразу, но вскоре он «увидел» жилой дом, промелькнула газонная ограда, у которой он, Данияр, убил упыря. Мгновенный холодок по позвоночнику, а потом – выдох: перо подсказывает, что это дом, где нашли Митю. Потом взгляд увело в сторону – через дорогу от дома. Небольшое возвышение с детской площадкой и трансформатором. Вильнуло вокруг трансформатора. И видение закончилось.

– Недалеко от дома Мити, – назвал он местонахождение искомого «объекта».

И потянулся к двери машины.

– Нет! – вдруг со злостью сказала Руся и спрятала за спину крупно задрожавшие руки. – Ты сядешь назад, со мной!

Удивленные необычным тоном, Александр Михайлович и Карина уставились на нее. А девушка опустила глаза и повторила с той же злостью, но уже и чуть ли не с истерическими слезами в голосе:

– Ты сядешь со мной!

Данияр ничего не понял, но, чтобы не терять время, пожал плечами и сел назад. Руся быстро шмыгнула к нему и вцепилась в руку. Карина села рядом с Александром Михайловичем, а когда машина выехала на улицу, предложила:

– По-моему, не стоит дожидаться, когда рядом будет Митя. Рассказывайте, что с вами случилось. Из-за чего Руся так переживает? Чего она так боится? Вы же вроде на дачу ездили? Что там было?

Руся проворчала что-то жалобное, а Данияр, поняв наконец, что с ней, приступил к повествованию. Выслушав его, Карина вздохнула и призналась:

– Я б тоже психанула, если бы такое пришлось пережить. Вы уверены, что этот Иннокентий со своими совладает с тем паршивцем?

– Чуть позже позвоню и узнаю, – пообещал Данияр, гладя Русю по плечу. – А так… Могу сказать, что Иннокентий справится. Более того, он человек нервный – из-за того что приходится действовать без старших. Так что молодчику тому, боюсь, здорово не понравится, когда и как его скрутят.

Из-за вечерних пробок дорога до Митиного дома заняла около сорока минут. Карина и Данияр еще пару раз пытались дозвониться до парнишки-ворона, но теперь им вообще никто не ответил. Оставив машину у подъезда, все четверо быстро поднялись на пригорок и обошли трансформаторную будку.

Дрыхнет! Данияр, державший Русю за руку, ощутил, что вскипает. А через минуту, когда до него дошло, что именно видит, он взбеленился. Александр Михайлович первым шагнул к Мите, который, как и еще двое ребят лет семнадцати-восемнадцати, валялся на асфальтовой дорожке, проложенной вокруг трансформатора и спрятанной высокими травами, и вынул из его расслабленных пальцев пивную банку. Явно пустую. Поднес к носу, осторожно нюхнул и, сморщившись, сообщил:

– Намешали пива с водкой.

– Фу-у… – прошептала Карина.

– И что теперь? – спросила Руся, с брезгливой жалостью глядя на Митю. – Данияр, ты сумеешь его вывести из этого состояния?

– Нет, – резко сказал ворон. – Сам напился – пусть сам прочувствует все, что дает ему эта пьянь. С друзьями он встретиться захотел… Александр Михайлович, помогите мне поставить его на ноги. Карина, побудь рядом с Русей, пожалуйста.

Руся немедленно придвинулась к девушке-ворону. Та серьезно кивнула, взяла ее за руку, и они пошли за мужчинами, между которыми, жестко поддерживаемый, плелся бурчащий что-то Митя.

Они сунули его на сиденье так, что теперь Данияр оказался между ним и Русей, которая вновь крепко обняла его руку… Пока стояли в первой пробке, Александр Михайлович выразил общее любопытство:

– Данияр, что это значит? Я имею в виду твои слова – «сам прочувствует». Что может прочувствовать ворон в состоянии опьянения?

– Это переживают не все вороны, а только те, кто имеет дар сновидца, – неохотно отозвался Данияр и, скривившись, отвернулся от парнишки-ворона, который то ли вздохнул, то ли выдохнул: а-а-а… – Митя пока сам не понимает, но, трезвый, он свои сны контролирует – даже когда очень крепко спит. А в алкогольном угаре сны могут вырваться из-под контроля и увести хозяина в такие пропасти, выбраться из которых не просто сложно, но довольно-таки жутковато.

– Почему? – поторопилась спросить Карина.

– Ворон – существо не вполне нашего мира. И он, когда пьян, может проходить в сновидениях такими землями, что потом… – Данияр покосился на Русю. – Потом он будет вспоминать происходившее с ним во сне, как будто все это случилось наяву и совсем недавно. И что там с ним было – он будет помнить всю жизнь.

– Тогда это к лучшему, – спокойно заключил Александр Михайлович. – Если его в следующий раз позовут друзья, он сам расставит приоритеты, с кем быть и в каком состоянии. Пусть даже ему придется испытать… неприятные видения.

– Может, и так, – согласился Данияр и посмотрел на Митю чуть не с жалостью. – Только… не хотел бы я сейчас оказаться на его месте.

– Да он вроде выглядит так, будто с ним ничего и не происходит, – заметила Карина, тоже оглядываясь на парнишку-ворона.

– Будем надеяться… – пробормотал Данияр.

Но ближе к дому расхлябанный, обмякший до безобразия Митя стал постепенно превращаться в человека, который видит во сне что-то такое… Данияр угрюмо следил за ним. Парнишка-ворон выпрямился и сел более собранно. Его лицо стало сосредоточенным, пальцы сжались в кулаки…

– Он не проснется? – прошептала Карина, которую странный процесс преобразования Мити не просто заинтересовал, а, кажется, начинал страшить.

– Нет.

– Почему? Он же, похоже, избавляется от опьянения?

– Нет, не избавляется. Уже избавлен. Проблема в том, что он собирается с силами там, в неведомых землях, куда его унесло сном. Что значит – он столкнулся с опасностью.

– Ты так говоришь, как будто для Мити это и правда опасно, – прошептала Руся.

– Так и есть, – мрачно откликнулся ворон.

Они доехали до дома Данияра и Руси. Машина уже остановилась, когда девушки вскрикнули, а Александр Михайлович выругался: Митина голова резко откинулась на подголовник, словно парнишку-ворона ударили в челюсть, а из болезненно распяленного рта брызнула кровь.