Текст книги "Илон Маск"

Глава 25
Время взяться за руль

Tesla, 2007–2008 годы

Отставка Эберхарда

Вскоре после того как Эберхард узнал о тайной поездке Маска в Англию, он пригласил его на ужин в Пало-Альто. “Давай начнем искать человека, который сможет меня заменить”, – сказал он. Позже Маск уже не находил для него хороших слов, но тем вечером поддержал его. “Никто не сможет умалить значимость того, что ты сделал, основав эту компанию”, – отметил он. На заседании совета директоров на следующий день Эберхард сообщил, что собирается уйти в отставку, и все одобрили его план.

Поиски преемника шли медленно, главным образом потому, что Маска не устраивал ни один кандидат. “Учитывая, сколько проблем накопилось у Tesla, найти приличного директора было практически невозможно, – говорит Маск. – Трудно найти человека, который готов купить горящий дом”. К июлю 2007 года преемник не нашелся. Именно тогда Грасиас и Уоткинс пришли к Маску с отчетом, и настроение Маска изменилось.

Он назначил заседание совета директоров на начало августа 2007 года. “Какова, по твоим оценкам, себестоимость автомобиля?” – спросил он у Эберхарда. Как правило, если Маск начинает такой допрос с пристрастием, ни к чему хорошему это не приводит. Эберхард не смог дать точного ответа, и Маск сделал вывод, что он действительно его обманывает. Маск часто употребляет это слово, причем в весьма широком смысле. “Он обманул меня и сказал, что проблем с затратами не возникнет”, – говорит он.

“Это клевета, – заявляет Эберхард, когда я цитирую обвинения Маска. – Я не стал бы никого обманывать. Зачем? Рано или поздно все равно стало бы ясно, какие у нас на самом деле издержки”. Эберхард гневно повышает голос, но в нем слышатся отголоски боли и горечи. Он никак не может понять, почему Маск даже спустя пятнадцать лет упрямо пытается его дискредитировать. “Самый богатый человек в мире нападает на того, кто не может его тронуть”. Марк Тарпеннинг, который изначально был его партнером, признает, что они сильно просчитались, но защищает Эберхарда от предъявляемых Маском обвинений во лжи. “Безусловно, это было ненамеренно, – говорит он. – Мы работали с теми ценами, которые нам сообщали. Мы никого не обманывали”.

Через несколько дней после заседания совета директоров Эберхард отправился на конференцию в Лос-Анджелес. По пути у него зазвонил телефон. Когда он ответил, Маск сообщил ему, что он должен незамедлительно уйти в отставку с поста генерального директора. “Меня словно ударили кирпичом по голове, и такого я совершенно не ожидал”, – говорит Эберхард, которому вообще‐то стоило ждать отставки. Он сам предложил найти нового человека на свое место, но оказался не готов к тому, что в итоге его бесцеремонно вышвырнут из компании, не дожидаясь прихода нового директора. “Они провели заседание без меня, чтобы выгнать меня с острова”.

Он попытался связаться с некоторыми членами совета директоров, но никто не отвечал на его звонки. “Совет единогласно постановил, что Мартин должен уйти, и за его отставку проголосовали даже те, кого в совет ввел сам Мартин”, – говорит Маск. Вскоре компанию покинул и Тарпеннинг.

Эберхард запустил камерный сайт Tesla Founders Blog[7]7
  “Блог основателей Tesla”.


[Закрыть] и изливал там свои обиды на Маска, обвиняя компанию в “попытке вырвать и уничтожить собственное сердце, которое, быть может, еще бьется”. Члены совета директоров попросили его умерить пыл, но это не сработало, а затем юрист Tesla пригрозил лишить его биржевых опционов, и это возымело действие. Некоторые люди преследуют Маска в мыслях, как демоны. Они выводят его из себя, ввергают его во мрак и вызывают в нем холодную ярость. Первый – его отец. А второй, как ни странно, Мартин Эберхард, о котором сегодня мало кто вспоминает. “Партнерство с Эберхардом – худшая ошибка в моей карьере”, – говорит Маск.

Мартин Эберхард и родстер

Летом 2008 года, когда у Tesla возникло множество новых производственных проблем, Маск обрушил на Эберхарда настоящий шквал критики, и Эберхард подал на него в суд за клевету. Свой иск он начал так: “Маск решил переписать историю”. Он и сегодня встает на дыбы, когда ему напоминают о том, что Маск обвинил его во лжи. “Какого хрена? – говорит он. – Компания, которую основали мы с Марком, сделала его богатейшим человеком на свете. Разве этого ему не достаточно?”

В 2009 году после долгой судебной тяжбы они в конце концов пришли к соглашению и договорились, что не будут больше дискредитировать друг друга и отныне будут оба считаться основателями Tesla наряду с Джей-Би Страубелом, Марком Тарпеннингом и Иэном Райтом. Кроме того, Эберхард получил обещанный родстер. После этого они опубликовали заявления, в которых похвалили друг друга, пусть и неискренне.

Несмотря на условие о прекращении дискредитации, раз в несколько месяцев Маск все же взрывался. В 2019 году он написал в Twitter: “Tesla жива вопреки Эберхарду, но он постоянно ищет признания своих заслуг, и всякие идиоты ему потакают”. В следующем году он заявил: “Он без преувеличения худший из всех, с кем я когда‐либо работал”. А затем, в конце 2021 года, написал: “История основания Tesla, которую рассказывает Эберхард, заведомо неверна. Хотел бы я никогда с ним не встречаться”.

Майкл Маркс и вопрос о сволочизме

К тому времени Маску уже следовало понять, что у него плохо получается делить власть с генеральным директором. Однако он упорно отказывался взять на себя руководство Tesla. Шестнадцать лет спустя он добровольно стал директором пяти крупных компаний, но в 2007 году полагал, что должен быть таким же, как почти все остальные директора, и руководить лишь одной компанией, в его случае SpaceX. В связи с этим он назначил временным директором одного из инвесторов Tesla Майкла Маркса.

Маркс в то время руководил компанией Flextronics, которая оказывала услуги по производству электроники, и сделал ее весьма прибыльным лидером отрасли, реализуя стратегию, угодную Маску, – вертикальную интеграцию. Компания Маркса осуществляла сквозное управление многими этапами производства.

Сначала Маск и Маркс поладили. Маск, имевший странную привычку ночевать у друзей, как богатейший в мире бедный родственник, останавливался у Маркса всякий раз, когда приезжал в Кремниевую долину. “Мы пили вино и болтали”, – говорит Маркс. Но затем Маркс прокололся, решив, что может сам управлять компанией, а не просто исполнять желания Маска.

Первое столкновение случилось, когда Маркс узнал, что из‐за любви Маска к нереальным графикам материалы заказывались и оплачивались заранее, даже если их еще не планировалось использовать в производстве автомобиля. “Зачем мы привозим это сырье?” – спросил Маркс на одном из своих первых совещаний. И получил от менеджера ответ: “Илон утверждает, что первые автомобили будут проданы уже в январе”. Поскольку оплата этих поставок истощала казну Tesla, Маркс отменил большую часть заказов.

К тому же Маркс не одобрял жесткость Маска в отношениях с людьми. Дружелюбный от природы, он вежливо и почтительно общался со всеми коллегами, от уборщиков до начальников. “Илон просто не слишком приятный человек, и он плохо обращался с людьми”, – говорит Маркс, которого поразило, что Маск даже не читал большую часть романов, написанных его женой Джастин. И дело было не просто в приличиях – избранный Маском стиль не позволял ему выяснять, где кроются проблемы. “Я сказал ему, что никто не спешит говорить ему правду, потому что люди его боятся, – вспоминает Маркс. – Порой он терроризировал окружающих и был слишком суров с ними”.

И сегодня Маркс не понимает, можно ли отчасти оправдать поведение Маска устройством его мозга – его характером и тем, что он сам зовет синдромом Аспергера. Может, в некоторой степени это идет на пользу руководителям компаний, где общая цель важнее, чем личные чувства? “У него расстройство [аутистического] спектра, поэтому я думаю, что он вообще не чувствует близости с людьми”, – говорит Маркс.

Маск возражает, что другая крайность для лидера губительна. Когда пытаешься со всеми дружить, пояснял он Марксу, тебя в итоге больше заботят чувства человека, стоящего перед тобой, чем успех всего предприятия, а при таком подходе может пострадать гораздо больше людей. “Майкл Маркс никого не увольнял, – говорит Маск. – Я говорил ему: Майкл, нельзя устраивать людям выволочку, а затем, когда ничего не меняется, не привлекать их к ответственности”.

Разногласия возникли и по вопросам стратегии. Маркс решил, что Tesla должна поручить сборку родстера опытному автопроизводителю, вступив с ним в партнерство. Это противоречило фундаментальным инстинктам Маска. Он стремился к постройке гигафабрик, куда будет поступать сырье и откуда будут выходить автомобили.

В ходе споров о предложении Маркса привлечь подрядчика к сборке Tesla Маск сердился все сильнее, а фильтровать свои слова или удерживаться от комментариев он в принципе не умел. “Ничего глупее я в жизни не слышал”, – заявил он на паре совещаний. Так часто говорил Стив Джобс. А еще Билл Гейтс и Джефф Безос. Их бескомпромиссная честность порой бывала пугающей и даже обидной. Она нередко ставила в разговоре точку, вместо того чтобы подстегивать открытый диалог. Но вместе с тем благодаря ей периодически собирались команды из людей, которых Джобс называл высококлассными специалистами и которые не хотели работать с теми, кто не отличался острым умом.

Маркс был слишком опытен и горд, чтобы мириться с поведением Маска. “Он обращался со мной как с ребенком, но я не ребенок, – говорит он. – Я старше его. А еще я управлял компанией, которая стоила 25 миллиардов долларов”. Вскоре он ушел.

Маркс признает, что Маск оказался прав в своем стремлении установить контроль над всеми аспектами процесса производства. Ему, однако, сложнее ответить на более глубокий вопрос о личности Маска: можно ли отделить его грубость от безумной целеустремленности, которая и сделала его успешным? “Я пришел к выводу, что к нему стоит относиться так же, как к Стиву Джобсу, то есть признавать, что некоторые люди по сути своей сволочи, но добиваются таких успехов, что остается только сказать: «Похоже, это идет в комплекте»”. Оправдывает ли это поведение Маска? – спрашиваю я. “Может, если миру приходится заплатить за такое достижение тем, что у руля оказывается настоящая сволочь, оно того и стоит. Во всяком случае, я так думаю”. Сделав паузу, он добавляет: “Но я бы не хотел таким быть”.

После ухода Маркса Маск назначил генеральным директором человека, которого счел более жестким, – Зеэва Дрори, закаленного в боях израильского офицера-десантника, который построил успешный бизнес в сфере полупроводников. “Единственным человеком, которого я действительно хотел видеть на посту генерального директора Tesla, был человек, который ничего не боится, ведь поводов для страха было предостаточно”, – говорит Маск. Но Дрори ничего не знал о производстве автомобилей. Через несколько месяцев группа руководителей, возглавляемая Джей-Би Страубелом, заявила, что не может и дальше с ним работать, и Айра Эренпрайс, входивший в совет директоров, помог убедить Маска лично возглавить компанию. “Мне придется обеими руками взяться за руль, – сказал Маск Дрори. – Вдвоем мы рулить не сможем”. Дрори с достоинством ушел со своего поста, и в октябре 2008 года Маск официально стал генеральным директором Tesla (четвертым в этой должности за год).

Глава 26
Развод

2008 год

После смерти их сына Невады Джастин и Илон решили как можно скорее снова попытаться завести ребенка. Они обратились в клинику репродуктивной медицины, и в 2004 году Джастин родила близнецов Гриффина и Ксавьера. Через два года, также благодаря ЭКО, у них родилась тройня: Кай, Саксон и Дамиан.

Как вспоминает Джастин, когда они с Илоном только поженились, они жили в Кремниевой долине в маленькой квартирке с тремя соседями и не приученной к лотку миниатюрной таксой, а теперь – в 550‐метровом лос-анджелесском особняке на холмах Бель-Эйра с пятью озорными мальчишками, пятью няньками и домработницами и миниатюрной таксой, которую так и не приучили к лотку.

Несмотря на непростые характеры обоих, в отношениях Илона и Джастин бывали и нежные периоды. Они в обнимку приходили в книжную лавку “Кеплерс” в районе Пало-Альто, покупали там книги и шли с ними в кафе, где читали новинки за кофе. “У меня ком к горлу подкатывает, когда я об этом говорю, – признается Джастин. – Это были моменты полного, абсолютного согласия”.

Маск не очень хорошо умел общаться с людьми, но частенько ходил на пестрящие звездами вечеринки, пропадая там до рассвета. “Мы посещали роскошные благотворительные балы и сидели за лучшими столиками в голливудских ночных клубах, где рядом с нами развлекались Пэрис Хилтон и Леонардо Ди Каприо, – рассказывает Джастин. – Когда один из основателей Google Ларри Пейдж устраивал свадьбу на частном острове Ричарда Брэнсона в Карибском море, мы были там – отдыхали на вилле с Джоном Кьюсаком и смотрели, как Боно рисуется перед толпами восторженных женщин”.

Но вместе с тем они постоянно ссорились. Он обожал бури и стресс, и ее сметало этим вихрем. В пылу скандала Джастин кричала, как сильно его ненавидит, а он в ответ заявлял что‐нибудь в духе: “Была бы ты моей сотрудницей, я бы тебя уволил”. Порой он называл ее “идиоткой” и “тупицей”, что казалось жутким эхом слов его отца. “Пообщавшись с Эрролом, – говорит Джастин, – я поняла, откуда он этого нахватался”.

Кимбалу, который привык решать споры с братом кулаками, тяжело было смотреть, как Илон спорит с Джастин на словах. “Илон ругается ожесточенно, – говорит Кимбал, – и Джастин ему не уступает. Глядишь и думаешь: какая жесть! Я на несколько лет отдалился от него из‐за Джастин. Просто не мог на это смотреть”.

Их беспокойная жизнь в конце концов пошла под откос. “Дерьма было не разгрести”, – вспоминает Джастин. Она чувствовала, что превращается, причем против воли, в “трофейную жену”, но, как сама отмечает, “ни черта не подходила для этой роли”. Маск настаивал, чтобы она осветлила волосы. “Стань платиновой блондинкой”, – сказал он. Но она противилась и начала отдаляться от него. “Я познакомилась с ним, когда у него почти ничего не было, – говорит она. – Богатство и слава изменили динамику”.

Как бывало и на работе, в отношениях с ней Маск порой мгновенно сменял гнев на милость. В одну минуту он выкрикивал оскорбления, но в следующую его лицо уже расплывалось в довольной улыбке, и он начинал нелепо шутить. “Он упрям и властен, как медведь, – сказала Джастин в интервью Тому Джуноду из журнала Esquire. – Он может играть, шутить и резвиться, но важно не забывать, что медведь остается медведем”.

Решая рабочую проблему, Маск уходил в себя, как в школе, и не замечал ничего вокруг. Позже, когда я рассказал Джастин обо всех бедствиях SpaceX и Tesla, с которыми он столкнулся в 2008 году, она заплакала. “Он вообще ни о чем из этого мне не рассказывал, – говорит она. – Думаю, он считал, что от меня не будет толку. Он вступил в противоборство с целым миром. Ему просто нужно было меня в это посвятить”.

Но больше всего ее тяготило его неумение сопереживать. “Во многих отношениях он прекрасный человек, – говорит она, – но меня всегда настораживает его неумение сочувствовать людям”. Однажды они сидели в машине, и она пыталась объяснить ему, что такое истинное сопереживание. Он считал, что сопереживание – рассудочная вещь, и пояснил, что синдром Аспергера подтолкнул его лучше изучить психологию. “Нет, оно не имеет ничего общего ни с мышлением, ни с аналитикой, ни с тем, насколько хорошо ты разбираешься в людях, – сказала Джастин. – Это чувство. Ты чувствуешь другого человека”. Он признал, что в отношениях это важно, но предположил, что устройство его мозга дает ему преимущество для руководства высокопроизводительной компанией. “Сильная воля и эмоциональная отстраненность делают из него неуживчивого мужа, – заключает Джастин, – но они же, возможно, обеспечивают ему успех в бизнесе”.

Джастин

Илон разозлился, когда Джастин предложила ему обратиться к психотерапевту. Она начала посещать врача после смерти Невады, и психотерапия пробудила в ней глубокий интерес. По словам Джастин, именно работа с психотерапевтом помогла ей понять, что тяжелое детство и устройство мозга Илона научили его отключать эмоции. Близость ему не давалась. “Когда у тебя непростое прошлое или когда у тебя такой склад ума, – говорит Джастин, – место близости занимает пылкость”.

Это не совсем верно. Маск способен на сильные чувства – особенно в отношениях с детьми – и порой нуждается в эмоциональной поддержке. Он жаждет, чтобы рядом с ним был хоть кто‐то, пусть даже его бывшие девушки. Но каждодневную близость он действительно заменяет пылкостью.

Неудовлетворенность в браке усугубила депрессию Джастин и обозлила ее. “У нее раньше бывали хорошие и плохие дни, но теперь она постоянно была недовольна”, – говорит Илон. Он винил в этом аддералл, усилитель когнитивных функций, прописанный ее психиатром, и выбрасывал все таблетки, которые находил дома. Джастин признает, что была подавлена и зависима от аддералла. “У меня диагностировали синдром дефицита внимания, и аддералл здорово мне помогал, – говорит она. – Но злилась я не поэтому. Я злилась, потому что Илон от меня закрылся”.

Весной 2008 года, пока взрывались ракеты и царила неразбериха в Tesla, Джастин попала в автомобильную аварию. После этого, забравшись на кровать и подтянув колени к груди, она заплакала и сказала Илону, что дальше их отношения так продолжаться не могут. “Я не хотела быть второстепенным персонажем в многомиллионном спектакле, которым стала жизнь моего мужа, – говорит она. – Я хотела любить и быть любимой, как раньше, пока он еще не заработал свои миллионы”.

Илон согласился попробовать семейную психотерапию, но через месяц – и три сеанса – их брак распался. По словам Джастин, Илон поставил ей ультиматум: либо она принимает брак таким, какой он есть, либо он подает на развод. Маск утверждает, что Джастин неоднократно заявляла, что хочет развестись, и он в конце концов сказал: “Я хочу сохранить наш брак, но только если ты пообещаешь, что не будешь постоянно на меня злиться”. Когда Джастин сказала, что не готова мириться со сложившейся ситуацией, Илон подал на развод. “Я была словно в ступоре, – вспоминает она, – но, как ни странно, вздохнула с облегчением”.

Глава 27
Талула

2008 год

В июле 2008 года, после разрыва с Джастин, Маск должен был выступить с речью в Королевском авиационном обществе в Лондоне. Это было не самое благоприятное время, чтобы говорить о ракетах. Две ракеты SpaceX уже взорвались, а третья должна была взлететь через три недели. Топорная производственная цепочка Tesla выкачивала из компании деньги, а первые признаки грядущего экономического кризиса затрудняли привлечение нового финансирования. Кроме того, грызня из‐за развода с Джастин грозила лишить его контроля над своими активами в Tesla. Тем не менее он решил выступить.

В своей речи он заявил, что коммерческие космические предприятия, такие как SpaceX, более инновационны, чем государственные программы, и если человечество хочет колонизировать другие планеты, без частных компаний не обойтись. После этого он встретился с генеральным директором Aston Martin, который выступал против электрических автомобилей и считал несерьезными опасения по поводу изменения климата.

На следующий день Маск проснулся с болью в животе, что было для него в порядке вещей. Он может делать вид, что любит стресс, но желудок не проведешь. Он прилетел в Лондон вместе с другом, успешным предпринимателем Биллом Ли, который отвез его в больницу. Когда врач установил, что дело не в аппендиците и не в чем‐то похуже, Ли настоял, чтобы они пошли спустить пар, и позвонил своему другу Нику Хаусу, который владел модным ночным клубом Whisky Mist. “Я пытался вытащить его из хандры”, – говорит Ли. Маск все порывался уйти, но Хаус уговорил их спуститься в VIP-зал в подвале. Через несколько минут туда вошла актриса в броском вечернем платье.

Талула Райли, которой тогда было двадцать два, выросла в живописной английской деревушке в Хартфордшире и к моменту знакомства с Маском успела показать себя в нескольких небольших, но прекрасно исполненных ролях, в частности сыграв лишенную музыкального слуха Мэри, среднюю из сестер Беннет, в киноадаптации романа Джейн Остин “Гордость и предубеждение”. Высокая и красивая, с длинными струящимися волосами, острым умом и ярким характером, она была прямо во вкусе Маска.

Ник Хаус и еще один друг, Джеймс Фэбрикант, представили ее гостям, и она села рядом с Маском. “Он казался довольно застенчивым и немного неловким, – говорит она. – Он говорил о ракетах, и сначала я не поняла, что ракеты принадлежали ему”. В какой‐то момент он спросил: “Можно положить руку тебе на колено?” Вопрос застал ее врасплох, но она кивнула. В конце концов он сказал ей: “У меня с этим очень плохо, но можно я запишу твой номер телефона? Я хочу увидеть тебя снова”.

Райли лишь недавно съехала от родителей и следующим утром позвонила им рассказать о мужчине, с которым только что познакомилась. Пока они говорили, ее отец вписал его имя в поисковую строку Google. “У него жена и пятеро детей, – сообщил он. – Тебе вскружил голову какой‐то плейбой”. Разозлившись, она позвонила своему другу Фэбриканту, который успокоил ее и сказал, что Маск разошелся с женой.

“В итоге мы позавтракали вместе, – говорит Райли, – а затем он сказал: «Я бы очень хотел с тобой пообедать». А после обеда в тот день он сказал: «Это было чудесно. Теперь я хочу с тобой поужинать»”. В следующие три дня они еще не раз встретились за завтраком, обедом и ужином и сходили в магазин игрушек Hamleys, чтобы купить подарки пятерым его сыновьям. “Они были истинной влюбленной парочкой и постоянно держались за руки”, – говорит Ли. Когда его визит в Лондон подошел к концу, Илон предложил ей полететь с ним в Лос-Анджелес. Она не могла присоединиться к нему сразу, потому что ей пора было отправляться на Сицилию, где была запланирована фотосессия для журнала Tatler в поддержку фильма “Одноклассницы”, в котором она только что снялась. Но оттуда она улетела в Лос-Анджелес.

Вместо того чтобы поселиться с Маском, что ей казалось неподобающим, Талула на неделю сняла номер в отеле Peninsula. В конце недели Маск сделал ей предложение. “Прости, пожалуйста, но у меня нет кольца”, – сказал он. Она предложила ударить по рукам, и помолвка состоялась. “Помню, как мы плавали в бассейне на крыше, совершенно счастливые, и говорили, как странно, что мы знаем друг друга всего недели две, но уже помолвлены”. По словам Райли, она не сомневалась, что у них все получится. “Что вообще с нами может случиться?” – пошутила она. Маск неожиданно серьезно ответил: “Один из нас может умереть”. Почему‐то в тот момент она сочла это очень романтичным.

С Талулой Райли в лондонском Гайд-парке

Когда через несколько недель ее родители прилетели из Лондона, чтобы познакомиться с Маском, он попросил у ее отца ее руки. “Я прекрасно знаю свою дочь и доверяю ей, поэтому вперед”, – ответил он. Мэй тоже прилетела в Лос-Анджелес и в кои‐то веки одобрила выбор сына. “Она была просто прелесть, смешная, нежная и успешная, – говорит Мэй. – А ее родители – очень приятная, очень хорошая английская пара”. Однако по совету своего брата Кимбала Илон решил, что им стоит пару лет подождать со свадьбой, и Талула согласилась с этим.