Текст книги "Илон Маск"

Дружественный дизайн

Из дизайнерского бюро Apple пришел и еще один принцип. Когда в 1998 году Джонни Айв придумал яркий, как конфетка, iMac, он снабдил его утопленной в корпус ручкой. Она была не слишком функциональна, поскольку iMac был настольным компьютером, который не предполагалось переносить с места на место. Но она свидетельствовала о дружелюбии нового дизайна. “С этой ручкой взаимодействие с ним становится возможным, – объяснял Айв. – Он уже не кажется неприступным. Она дает вам разрешение прикоснуться к нему”.

Подобным образом фон Хольцхаузен придумал, как сделать утопленные в корпус дверные ручки, которые выскакивают и зажигаются, словно протягивая водителю руку, когда он подходит к машине с ключом. Они не добавляли Model S никакой особенной функциональности. Обычная выступающая дверная ручка справлялась бы с задачей не хуже. Но Маску идея сразу понравилась. Такие ручки радостно сообщали бы о дружелюбии дизайна. “Ручка чувствует, когда вы приближаетесь, зажигается и выскакивает из двери навстречу вам, и это волшебно”, – говорит он.

Инженеры и сотрудники производственного отдела попытались наложить вето на эту идею. Внутри двери было слишком мало места для размещения механизмов, рассчитанных на тысячи срабатываний в различных погодных условиях. Один из инженеров обратил против Маска его любимое слово: “Глупость”. Маск, однако, не отступил. “Хватит со мной спорить”, – отрезал он. И ручки стали отличительной чертой автомобиля, благодаря которой владельцы привязывались к нему.

Маск упрямо боролся со всевозможными регламентами. Ему не нравилось играть по чужим правилам. Однажды, когда проектирование Model S уже близилось к завершению, он сел в машину и опустил солнцезащитный козырек с пассажирской стороны. “Это еще что за хрень?” – спросил он, указывая на размещенную там по требованию правительства предупредительную наклейку, которая содержала информацию о подушках безопасности и инструкцию для их отключения при перевозке ребенка на переднем сиденье. Дэйв Моррис объяснил, что наклейки нужны по закону. “Избавьтесь от них, – велел Маск. – Люди не идиоты. Эти наклейки – идиотизм”.

Чтобы обойти требования, в Tesla разработали систему, которая автоматически отключала подушки безопасности, когда автомобиль определял, что на переднем сиденье находится ребенок. Это не удовлетворяло государственные органы, но Маск стоял на своем. В последующие годы Tesla без конца пререкалась с Национальным управлением по безопасности дорожного движения, которое периодически выпускало уведомления об отзыве автомобилей Tesla без предупредительных наклеек.

Маск хотел, чтобы у водительского кресла Model S был установлен большой тачскрин. Они с фон Хольцхаузеном часами обсуждали его размеры, форму и расположение в салоне. Появление этого тачскрина стало переломным моментом для автомобильной отрасли. Он упростил для водителя управление светом, температурой, положением сидений, уровнем подвески и почти всеми остальными параметрами, за исключением открытия бардачка (который по закону почему‐то нельзя было лишить механической кнопки). Он также позволил добавить в автомобиль гораздо больше развлечений, включая видеоигры, звук пердежа для пассажирского сиденья, разные мелодии клаксона и всевозможные “пасхалки”, спрятанные в интерфейсе.

Но главное, что утвердившийся подход к автомобилю как к элементу программного, а не аппаратного обеспечения позволил постоянно его обновлять. Новые функции можно было добавлять дистанционно. “Поразительно, но в последующие годы мы могли добавить миллион функций, включая более быстрый разгон, – говорит Маск. – Это позволяло автомобилю постепенно становиться лучше, чем в момент покупки”.

Глава 33
Частный космос

SpaceX, 2009–2010 годы

Falcon-9, Dragon и комплекс SLC-40

Когда SpaceX получила от NASA контракт на отправку грузов на Международную космическую станцию, перед ней встала серьезная задача. Для выполнения договорных обязательств нужна была гораздо более мощная ракета, чем Falcon-1.

Изначально Маск планировал установить на следующей ракете пять двигателей вместо одного и назвать ее Falcon-5. Двигатели при этом должны были стать мощнее. Но Том Мюллер опасался, что на создание нового двигателя уйдет слишком много времени, и убедил Маска принять другую идею: собрать ракету с девятью классическими двигателями Merlin. Так и появилась ракета Falcon-9, которая более чем на десять лет стала рабочей лошадкой SpaceX. Высотой 48 метров, она была более чем вдвое выше, в десять раз мощнее и в двенадцать раз тяжелее, чем Falcon-1.

Помимо новой ракеты нужна была космическая капсула – специальный модуль, который устанавливается на ракету для доставки на орбиту груза (или астронавтов), стыкуется с космической станцией и может впоследствии вернуться обратно на Землю. Встречаясь по утрам в субботу, Маск и его инженеры спроектировали капсулу с нуля, и Маск назвал ее Dragon в честь песни Puff the Magic Dragon.

Наконец, нужно было место – не Квадж! – где они могли бы регулярно запускать новую ракету. Перевозить огромную Falcon-9 по Тихому океану было бы слишком трудно. Вместо этого SpaceX договорилась об использовании части Космического центра Кеннеди на мысе Канаверал на атлантическом побережье Флориды, где на площади 582 квадратных километра находилось почти семьсот зданий, стартовых установок и пусковых комплексов. SpaceX арендовала космический пусковой комплекс SLC-40, который ВВС США с 1960‐х годов использовали для пуска ракет Titan.

Чтобы перестроить комплекс, Маск нанял инженера Брайана Мосделла, который работал в совместном предприятии Lockheed и Boeing под названием United Launch Alliance. Собеседования с Маском порой сбивают людей с толку. Он отвлекается, смотрит в пустоту, а периодически и вовсе замолкает на целую минуту, а то и больше. (Кандидатов заранее предупреждают, чтобы они не пытались заполнить паузу, а просто молчали.) Но когда он заинтересован и действительно хочет присмотреться к кандидату, он пускается в подробнейшие технические дискуссии. Почему с точки зрения науки лучше использовать гелий, а не азот? Как лучше делать уплотнения вала насоса и лабиринтные уплотнения? “У меня хорошая нейронная сеть, которая позволяет мне по нескольким вопросам определить способности человека”, – говорит Маск. Мосделл получил работу.

Под неусыпным надзором Маска Мосделл перестроил площадку, используя, как обычно в SpaceX, всевозможные подручные материалы. Он сам и его начальник Тим Базза собирали компоненты, которые можно было недорого перепрофилировать. Однажды Базза ехал по мысу Канаверал и увидел старую цистерну для хранения жидкого кислорода. “Я спросил у генерала, можно ли нам ее купить, – говорит он, – и мы получили в свое распоряжение бак высокого давления стоимостью 1,5 млн долларов, который нам продали за бесценок на металлолом. Он так и стоит на сороковом комплексе”.

Маск экономил деньги, подвергая сомнению все регламенты. Когда он спросил у своей команды, почему постройка двух кранов для подъема Falcon-9 обойдется в 2 млн долларов, ему показали многочисленные правила предосторожности, на исполнении которых настаивали ВВС. Большинство из них к тому времени устарели, и Мосделл убедил военных их пересмотреть. В итоге краны собрали за 300 тысяч.

Авиакосмическая отрасль десятилетиями работала по системе “издержки плюс прибыль”, и это не шло ей на пользу. Клапан для ракеты стоил в тридцать раз дороже подобного клапана для автомобиля, поэтому Маск постоянно подталкивал свою команду искать компоненты в компаниях, не связанных с космосом. Щеколды, которые NASA использовала на Международной космической станции, стоили по 1500 долларов за штуку. Инженер SpaceX нашел способ модифицировать щеколду, устанавливаемую в туалетных кабинках, и создал запорный механизм стоимостью 30 долларов. Когда другой инженер пришел в кабинет Маска и сообщил, что система охлаждения воздуха для отсека полезной нагрузки в Falcon-9 обойдется компании более чем в 3 млн долларов, Маск окликнул Гвинн Шотвелл, которая сидела с ним по соседству, и велел ей выяснить, сколько стоит домашняя система кондиционирования. Около 6 тысяч долларов, ответила она. В результате сотрудники SpaceX закупили стандартные кондиционеры и модифицировали их компрессоры таким образом, чтобы они смогли работать на ракете.

Когда Мосделл работал на Lockheed и Boeing, он перестроил пусковой комплекс на мысе Канаверал под ракету Delta-IV. Подобный комплекс, который он построил для Falcon-9, обошелся в десять раз дешевле. SpaceX не просто приватизировала космос, но и радикально меняла структуру издержек в авиакосмической отрасли.

Обама в SpaceX

“Мне говорят, что я должен продлить программу космических шаттлов. Так ли это?” – спросил Барак Обама у своего советника по вопросам космоса Лори Гарвер в ходе предвыборной кампании в начале сентября 2008 года. “Нет, – ответила она. – Этим должен заняться частный сектор”. Ее совет был рискованным. SpaceX провалила три попытки вывода спутника на орбиту и готовилась сделать четвертую, которая вполне могла стать для нее последней.

Гарвер, бывшая сотрудница NASA, пыталась убедить кандидата в президенты от Демократической партии, что Америке пора изменить свой подход к строительству ракет. NASA планировало завершить программу космических шаттлов и надеялось, что на смену ей придет новая ракетная программа “Созвездие”. Она реализовывалась традиционно: NASA заключало контракты по системе “издержки плюс прибыль” с Lockheed-Boeing United Launch Alliance, и альянс создавал большую часть необходимых компонентов. Но к тому времени проектная стоимость программы возросла более чем вдвое, а конца ей было не видно. Гарвер порекомендовала Обаме завершить ее и вместо этого позволить частным компаниям, таким как SpaceX, разрабатывать ракеты для отправки астронавтов в космос.

На мысе Канаверал с Бараком Обамой, 2010 год

Именно поэтому в сентябре она, как и Маск, с замиранием сердца следила за четвертой попыткой запуска Falcon-1 с Кваджа. Когда все прошло успешно, ей позвонили с поздравлениями все высокопоставленные сотрудники штаба Обамы, а Обама в результате назначил ее заместителем директора NASA.

К несчастью для Гарвер, ей в начальники Обама выбрал Чарли Болдена, бывшего летчика из корпуса морской пехоты и астронавта NASA, который не разделял ее энтузиазма по поводу партнерства с коммерческим сектором. “В отличие от многих вокруг, я не считал, что наша задача сводится к тому, чтобы взять бюджет NASA и все, что нужно для полета человека в космос, и отдать это Илону Маску и SpaceX”, – говорит Болден.

Гарвер также пришлось бороться с конгрессменами, которые представляли штаты, где находятся заводы Boeing, и, хотя и были республиканцами, выступали против того, чтобы частные предприятия вторгались в сферу, которой, на их взгляд, должна была управлять государственная бюрократия. “Высокопоставленные промышленники и чиновники с большим удовольствием высмеивали SpaceX и Илона, – вспоминает Гарвер. – Вдобавок ко всему прочему Илон был моложе и богаче их, имел мышление новатора, характерное для Кремниевой долины, и не считался с традиционной промышленностью”.

В конце 2009 года Гарвер все же победила в этом споре. Обама свернул программу “Созвездие”, после того как его советник по науке и руководитель административно-бюджетного управления сказали, что она “перерасходует бюджет, отстает от графика, отклоняется от курса и представляется невыполнимой”. Работающие в NASA приверженцы традиций, включая уважаемого астронавта Нила Армстронга, осудили это решение. “Предложенный президентом бюджет NASA ставит крест на будущем американских космических полетов”, – сказал сенатор от Алабамы Ричард Шелби. Бывший директор NASA Майкл Гриффин, который семью годами ранее летал с Маском в Россию, заявил: “По сути, США решили отказаться от сколько‐нибудь значимой роли в сфере полетов человека в космос”. Они ошибались. В последующее десятилетие, опираясь главным образом на SpaceX, США отправили в космос больше астронавтов, спутников и грузов, чем любая другая страна мира.

В апреле 2010 года Обама решил посетить мыс Канаверал, чтобы показать, что решение в будущем опираться на частные компании, включая SpaceX, не значит, что США отказываются от дальнейших исследований космоса. “Высказывались мнения, что работа с частным сектором в этой сфере нецелесообразна или неразумна, – сказал он в своей речи. – Я не согласен с этим. Покупая услуги по космическим перевозкам вместо транспортных средств, мы можем и дальше обеспечивать соответствие высочайшим стандартам безопасности. Но, кроме того, мы ускоряем инновационное развитие, поскольку компании – от молодых стартапов до заслуженных лидеров отрасли – состязаются за право проектировать, производить и запускать новые виды транспорта для доставки людей и материалов за пределы нашей атмосферы”.

Команда президента решила, что после выступления он подойдет к одной из стартовых площадок и сфотографируется рядом с ракетой. Судя по сообщениям в прессе, президент планировал подойти к площадке United Launch Alliance, но там готовился к запуску секретный разведывательный спутник, и в итоге от этой идеи отказались. Лори Гарвер говорит, что на самом деле все было иначе: “Все мы в Белом доме единогласно решили, что хотим посетить площадку SpaceX”.

Телевизионный сюжет оказался бесценен и для Обамы, и для Маска: молодой президент, который родился в год, когда Джон Кеннеди заявил, что Америка отправит человека на Луну, непринужденно болтал с рисковым предпринимателем на фоне сверкающей ракеты Falcon-9. Маску Обама понравился. “Я решил, что он придерживается умеренных взглядов, но вместе с тем готов насаждать перемены”, – говорит он. У него сложилось впечатление, что Обама пытался к нему присмотреться. “Думаю, он хотел понять, надежный я или немного чокнутый”.

Глава 34
Взлет Falcon-9

Мыс Канаверал, 2010 год

На орбиту…

Шанс доказать, что он не “немного чокнутый” или, по крайней мере, еще и надежный, появился через два месяца, в июне 2010 года, когда состоялся первый непилотируемый испытательный полет Falcon-9 на орбиту. Ракета Falcon-1 вышла на орбиту лишь с четвертой попытки, а Falcon-9 была гораздо больше и сложнее. Маск полагал, что в первый раз их вряд ли ждет успех, но теперь он чувствовал огромное давление, поскольку президент решил, что отныне США будут полагаться на коммерческие предприятия для осуществления таких пусков. В The Wall Street Journal написали: “Грандиозный провал при старте может еще сильнее подорвать и без того шаткие позиции Белого дома, который пытается убедить Конгресс потратить миллиарды, чтобы помочь SpaceX и, возможно, двум ее конкурентам разработать коммерческую замену идущему на списание флоту космических шаттлов, используемому NASA”.

Вероятность успеха стала еще ниже, когда ракета промокла под налетевшим штормом. “У нас промокла антенна, – вспоминает Базза, – и мы лишились хороших телеметрических данных”. Они спустили ракету со стартовой установки, и Маск вместе с Баззой отправились оценить ущерб. Бюлент Алтан, мастер гуляша и герой Кваджа, забрался на лестницу, изучил антенны и подтвердил, что работать в таком состоянии они не смогут. Решение в духе SpaceX нашлось быстро: на площадку принесли фен для волос, и Алтан просушил им антенны. “Думаешь, этого хватит для завтрашнего пуска?” – спросил у него Маск. Алтан ответил: “Должно сработать”. Маск некоторое время молча смотрел на него, оценивая и его самого, и его ответ, а затем сказал: “Ладно, за дело”.

Марк Джанкоса (в центре) поднимает тост после взлета Falcon-9

На следующее утро проверка показала, что радиосредства работают не идеально. “Режим был неверный”, – говорит Базза. Он сообщил Маску, что пуск, возможно, снова придется задержать. Маск взглянул на данные. Как всегда, он готов был идти на больший риск, чем остальные. “Сойдет, – сказал он. – Давай запускать”. Базза согласился. “Важно понимать, – говорит он, – что, если сообщить Илону о рисках и показать ему инженерные данные, он быстро оценит их и переложит твою ответственность на себя”.

Пуск прошел идеально. Маск присоединился к ликующей команде, которая всю ночь веселилась на пирсе Коко-Бич, и назвал его “подтверждением состоятельности того, что предлагает президент”. Пуск также подтвердил состоятельность SpaceX. Менее чем через восемь лет после основания компании и всего через два года после угрозы банкротства она стала самым успешным в мире частным ракетостроительным предприятием.

…и обратно

Следующее важное испытание, назначенное на конец 2010 года, должно было показать, что SpaceX способна не только отправить непилотируемую капсулу на орбиту, но и невредимой вернуть ее обратно на Землю. Ни одна частная компания прежде этого не делала. Такое удавалось лишь трем странам: США, России и Китаю.

И снова Маск продемонстрировал граничащую с безрассудством готовность идти на риск, которая отличала его космические программы от программ NASA. Накануне запланированного на декабрь пуска окончательная проверка на площадке выявила две маленькие трещины в сопловом насадке двигателя второй ступени. “Все в NASA решили, что нам придется на несколько недель отложить пуск, – говорит Гарвер. – Обычно в таких случаях производилась полная замена двигателя”.

“Может, просто подрежем насадок? – спросил Маск у инженеров. – В буквальном смысле отрежем лишнее?” Иными словами, почему не сделать маленький срез и не избавиться тем самым от двух трещин на краешке насадка? Один инженер предупредил, что укорачивание насадка приведет к небольшому снижению тяги двигателя, но Маск посчитал, что для поставленной задачи тяги хватит. На решение ушло меньше часа. Насадок подрезали огромными ножницами, и на следующий день, как и планировалось, состоялся пуск. “NASA не оставалось ничего иного, кроме как принимать решения SpaceX и недоуменно наблюдать за происходящим”, – вспоминает Гарвер.

Ракета, как и предсказывал Маск, подняла капсулу Dragon на орбиту. Затем, когда капсула выполнила все предписанные маневры, на ней включились тормозные ракеты, чтобы она вернулась на Землю и плавно опустилась на парашюте в воду у берегов Калифорнии.

Это было потрясающе, но к Маску вдруг пришло отрезвляющее осознание действительности. Программа “Меркурий” справлялась с подобными вещами еще пятьдесят лет назад, когда ни его, ни Обамы и на свете не было. Америка просто наверстывала то, на что была способна в прошлом.

SpaceX снова и снова доказывала, что обладает большей гибкостью, чем NASA. Прекрасный пример был продемонстрирован в ходе полета на Международную космическую станцию в марте 2013 года, когда в закрытом положении заклинило один из клапанов в двигателе капсулы Dragon. Инженеры SpaceX принялись искать способ прервать выполнение задания и вернуть капсулу на Землю, пока она не потерпела крушение. Но тут у них возникла рискованная идея. Может, если сильно повысить давление перед клапаном, а затем внезапно снизить его, клапан откроется? “Это было сродни приему Геймлиха для космического корабля”, – впоследствии сказал Маск в интервью Кристиану Давенпорту из The Washington Post.

Два самых высокопоставленных представителя NASA, присутствовавшие в командном пункте, отошли в сторону и наблюдали, как молодые инженеры SpaceX реализуют этот план. Один из программистов SpaceX написал код, который содержал инструкцию по наращиванию давления для капсулы, и его передали в космос, как программное обновление для автомобиля Tesla.

Бум, чпок! Сработало. Клапан открылся. Капсула Dragon пристыковалась к космической станции, а затем без проблем вернулась домой.

Это проложило SpaceX дорогу к следующему большому испытанию, еще более серьезному и рискованному. Следуя советам Гарвер, администрация Обамы решила, что после сворачивания программы космических шаттлов США станут пользоваться услугами частных компаний, в первую очередь SpaceX, чтобы выводить на орбиту не только грузы, но и людей. Маск был к этому готов. Он уже велел инженерам SpaceX встроить в капсулу Dragon элемент, без которого вполне можно обойтись при транспортировке грузов, и этим элементом было окно.

Глава 35
Свадьба с Талулой

Сентябрь 2010 года

“Я могу пойти по трудному пути”

Маск сделал предложение Талуле Райли через пару недель после их знакомства летом 2008 года, но они решили, что со свадьбой стоит подождать хотя бы года два.

Эмоциональный диапазон Маска включает как бездушность и нужду в поддержке, так и восторженность, и последняя особенно хорошо заметна, когда он влюблен. В июле 2009 года Райли улетела обратно в Англию на съемки в фильме “Одноклассницы и тайна пиратского золота”, второй части комедии о женском пансионе, в которой она сыграла двумя годами ранее, и уже в первый день съемок в поместье к северу от Лондона, неподалеку от дома ее детства, Маск прислал ей пятьсот роз. “Когда он сердится, то сердится, а когда радуется – радуется, и он порывист, как ребенок, – говорит она. – Порой он бывает очень холоден, но его чувства чисты и глубоки, чего многие не понимают”.

Больше всего Райли нравилось в нем то, что сама она называет “ребенком внутри мужчины”. Когда он счастлив, его ребячливое нутро проявляется в перевозбуждении. “Когда мы ходили в кино, он так увлекался глупым фильмом, что во все глаза смотрел на экран, чуть приоткрыв рот в улыбке, а затем валился на пол и хохотал, держась за живот”.

Но она замечала, что этот ребенок порой проявлял себя и более мрачно. В первые месяцы их отношений Маск до поздней ночи рассказывал Райли о своем отце. “Помню, однажды ночью он заплакал, это было для него совершенно чудовищно”, – говорит она.

С Талулой на дерби в Кентукки

Во время таких разговоров Маск порой погружался в себя и повторял слова, которые когда‐то слышал от отца. “Рассказывая об этом, он почти не сознавал себя, словно мы с ним не сидели в одной комнате”, – вспоминает Райли. Ее ужасали фразы, которыми Эррол бросался, ругая Илона, – и дело было не только в жестокости его слов, но еще и в том, что она слышала, как сам Илон в пылу гнева говорит точно так же.

Тихая и вежливая девушка, выросшая в пасторальной английской глубинке, Райли понимала, что брак с Маском станет настоящим испытанием. Маск волновал и завораживал ее, но вместе с тем был угрюм и непрост в своей многослойности. “Со мной бывает сложно, – говорил он ей. – Это будет трудный путь”.

И все‐таки она решила рискнуть. “Хорошо, – сказала она ему однажды. – Я могу пойти по трудному пути”.

Они поженились в сентябре 2010 года в Дорнохском соборе, построенном в XIII веке на Северо-Шотландском нагорье. “Я христианка, а Илон – нет, но он весьма любезно согласился провести церемонию в соборе”, – говорит Райли. Она надела “платье от Веры Вонг, прямо как у принцессы” и вручила Маску цилиндр и трость, чтобы он мог танцевать, как Фред Астер, к фильмам которого она его пристрастила. Пятеро его сыновей, одетых в сшитые на заказ смокинги, должны были поднести им кольца и выполнить обязанности свадебных распорядителей, но Саксон, страдающий аутизмом, заупрямился, остальные мальчишки переругались, и в итоге до молодоженов дошел один Гриффин. Впрочем, эта драма только сделала свадьбу веселее, вспоминала Райли.

Прием был устроен в стоящем по соседству замке Скибо, также построенном в XIII веке. Когда Райли спросила Маска, чего он хочет, он ответил: “Корабль на воздушной подушке и угрей”. Это была отсылка к скетчу комик-группы “Монти Пайтон”, где Джон Клиз играет венгра, который пытается объясниться по‐английски с помощью ущербного разговорника и говорит лавочнику: “Мой корабль на воздушной подушке полон угрей”. (На самом деле это смешнее, чем в моем пересказе.) “Это было довольно сложно, – говорит Райли, – потому что для перевозки угрей из Англии в Шотландию нужны разрешения, но в итоге у нас были и маленький плавающий корабль на воздушной подушке, и угри”. Был на свадьбе и бронетранспортер, на котором Маск с друзьями раздавили три машины с автомобильной свалки. “Мы все смогли опять почувствовать себя мальчишками”, – вспоминает Наваид Фарук.