Текст книги "Афоризмы. Русские писатели. Золотой век"

РОССИЯ И РУССКИЕ

Да будет же честь и слава нашему языку, который в самородном богатстве своем, почти без всякого чуждого примеса, течет, как гордая, величественная река – шумит, гремит – и вдруг, если надобно, смягчается, журчит нежным ручейком и сладостно вливается в душу, образуя все меры, какие заключаются только в падении и возвышении человеческого голоса!

(Н. М. Карамзин)

На время могут затмить ум русских, но никогда их народное чувство.

(М. С. Лунин)

Мы исповедывали культ закона, вы исповедуете культ личности, сохраняя в церквах одежды государей, как реликвии нового рода.

(М. С. Лунин)

В России два проводника: язык до Киева, а перо до Шлиссельбурга.

(М. С. Лунин)

 
…Желудок русский очень крепок,
А вдвое крепче их язык.
 

(П. А. Вяземский)

 
К глупым полон благодати,
К умным беспощадно строг,
Бог всего, что есть некстати,
Вот он, вот он, русский бог.
 

(П. А. Вяземский)

Что есть любовь к отечеству в нашем быту? Ненависть настоящего положения.

(П. А. Вяземский)

Мы любим идти напролом и наудалую. Запой русскому человеку есть не только физическая болезнь, она и нравственная. Мы почти все делаем запоем, и дурное и хорошее. Проспавшись и отрезвившись, мы не отвечаем за сказанное и сделанное нами в припадке своем.

(П. А. Вяземский)

Одна из самых прискорбных особенностей нашей своеобразной цивилизации состоит в том, что мы все еще открываем истины, ставшие избитыми в других странах и даже у народов, гораздо более нас отсталых.

(П. Я. Чаадаев)

Мы живем лишь в самом ограниченном настоящем без прошедшего и без будущего, среди плоского застоя. И если мы иногда волнуемся, то не в ожидании или не с пожеланием какого-нибудь общего блага, а в ребяческом легкомыслии младенца, когда он тянется и протягивает руки к погремушке, которую ему показывает кормилица.

(П. Я. Чаадаев)

Народы – существа нравственные, точно так, как и отдельные личности. Их воспитывают века, как людей воспитывают годы. Про нас можно сказать, что мы составляем как бы исключение среди народов. Мы принадлежим к тем из них, которые как бы не входят составной частью в род человеческий, а существуют лишь для того, чтобы преподать великий урок миру.

(П. Я. Чаадаев)

В крови у нас есть нечто, отвергающее всякий настоящий прогресс. Одним словом, мы жили и сейчас еще живем для того, чтобы преподать какой-то великий урок отдаленным потомкам, которые поймут его; пока, что бы там ни говорили, мы составляем пробел в интеллектуальном порядке.

(П. Я. Чаадаев)

Народ русский, народ певучий, а не говорящий. В одной громогласной русской песне заключается более русской жизни, нежели как в целой кипе русских летописей.

(П. Я. Чаадаев)

Слава Богу, я всегда любил свое отечество в его интересах, а не в своих собственных.

(П. Я. Чаадаев)

Думаете ли вы, что для Европы и для самой России было бы полезно, чтобы эта последняя стала вершителем судеб мира?

(П. Я. Чаадаев)

Если бы каким-нибудь случаем сюда занесен был иностранец, который бы не знал русской истории за целое столетие, он конечно бы заключил из резкой противоположности нравов, что у нас господа и крестьяне происходят из двух различных племен, которые не успели еще перемешаться обычаями и нравами.

(А. С. Грибоедов)

Обладая неразработанными сокровищами слова, мы, подобно первобытным американцам, меняем золото оного на блестящие заморские безделки.

(А. А. Бестужев)

 
…Что нужно Лондону, то рано для Москвы.
 

(А. С. Пушкин)

 
Под небом лучшим обрести
Я лучшей доли не сумею;
Вновь не смогу душой моею
В краю цветущем расцвести.
 

(Е. А. Баратынский)

 
Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В ее глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы.
 

(Ф. И. Тютчев)

Одна из наиболее прискорбных наклонностей, замечаемых у нас, это – наклонность подходить ко всем вопросам с их самой мелочной и гнусной стороны, потребность проникать в хоромы через задний двор. Это в тысячу раз хуже невежества. Ибо в простой здоровой натуре невежество простодушно и забавно, тогда как эта наклонность изобличает и всегда будет изобличать одну лишь злость.

Читая некоторые из наших новых произведений, вдохновленных этой исключительной любовью к карикатуре, приходится зачастую признаваться, что у нас карикатура – гораздо менее плод творческой фантазии, чем потребность самой натуры, а это совсем не одно и то же.

(Ф. И. Тютчев)

Теперь никакой действительный прогресс не может быть достигнут без борьбы. Вот почему враждебность, проявляемая к нам Европой, есть, может быть, величайшая услуга, которую она в состоянии нам оказать.

(Ф. И. Тютчев)

Ничто не выражает так ясно всю меру ненависти к России, как это смехотворное бешенство… газет после наших последних успехов. Они самым серьезным образом вменяют ей в преступление и относят на ее счет столь известное изречение по поводу какого-то животного: оно было столь свирепо, что защищалось, когда на него нападали.

(Ф. И. Тютчев)

 
В судах черна неправдой черной
И игом рабства клеймена;
Безбожной лести лжи тлетворной,
И лени мертвой и позорной,
И всякой мерзости полна!
О, недостойная избранья,
Ты избрана! Скорей омой
Себя водою покаянья,
Да гром двойного наказанья
Не грянет над твоей главой!
 

(А. С. Хомяков)

История призывает Россию стать впереди всемирного просвещения: она дает ей на это право за всесторонность и полноту ее начал…

(А. С. Хомяков)

Где же тот, кто бы на родном языке русской души нашей умел бы нам сказать это всемогущее слово: вперед? кто, зная все силы, и свойства, и всю глубину нашей природы, одним чародейным мановеньем мог бы устремить на высокую жизнь русского человека?

(Н. В. Гоголь)

Это что-то более, нежели обыкновенная любовь к отечеству. Любовь к отечеству отозвалась бы приторным хвастаньем. Доказательством тому наши так называемые квасные патриоты: после их похвал, впрочем довольно чистосердечных, только плюнешь на Россию.

(Н. В. Гоголь)

Дивишься драгоценности нашего языка: что ни звук, то и подарок; все зернисто, крупно, как сам жемчуг, и, право, иное названье еще драгоценней самой вещи.

(Н. В. Гоголь)

Какая странная мода теперь завелась на Руси! Сам человек лежит на боку, к делу настоящему ленив, а другого торопит, точно как будто непременно другой должен изо всех сил тянуть от радости, что его приятель лежит на боку.

(Н. В. Гоголь)

Многие у нас уже и теперь, особенно между молодежью, стали хвастаться не в меру русскими доблестями и думают вовсе не о том, чтобы их углубить и воспитать в себе, но чтобы выставить их напоказ и сказать Европе: «Смотрите, немцы: мы лучше вас!» Это хвастовство – губитель всего. Оно раздражает других и наносит вред самому хвастуну.

(Н. В. Гоголь)

Нет сомнения, что охота пестрить русскую речь иностранными словами без нужды, без достаточного основания противна здравому смыслу и здравому вкусу; но она вредит не русскому языку и не русской литературе, а только тем, кто одержим ею. Но противоположная крайность, т. е. неумеренный пуризм, производит те же следствия, потому что крайности сходятся. Судьба языка не может зависеть от произвола того или другого лица. У языка есть хранитель надежный и верный: это – его же собственный дух, гений.

(В. Г. Белинский)

Мы часто укоряем немцев за то, что на святой Руси они всегда добиваются теплого местечка и достигают именно того, к чему мы стремимся. Но не сами ли мы в том виноваты? Они упорствуют, а мы пренебрегаем; они трудятся неусыпно и без усталости, а мы готовы истратить весь свой пламень на один порыв и пролениться потом всю жизнь. Что же удивительного, коль на пути гражданской жизни они перебивают нам дорогу и занимают у нас под глазами места и должности, которые бы нам весьма по сердцу?

(В. А. Соллогуб)

 
Он чванится, что точно русский он;
Но если бы таков был весь народ,
То я бы из Руси пустился вон.
 

(М. Ю. Лермонтов)

 
Не гнется гордый наш язык,
Зато уж мы как гнемся добродушно.
 

(М. Ю. Лермонтов)

 
…Пользу скуки
Как можно отрицать? Она, как лед,
От порчи сберегает наш народ.
 

(И. С. Тургенев)

Ибо у нас уже так на Руси заведено: одному искусству человек предаваться не может – подавай ему все.

(И. С. Тургенев)

Хороша русская удаль, да немногим она к лицу…

(И. С. Тургенев)

Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись. Горе тому, кто это думает, двойное горе тому, кто действительно без нее обходится!

(И. С. Тургенев)

Русский человек любит потчевать – коли нечем иным, так своими знакомыми.

(И. С. Тургенев)

Нигде время так не бежит, как в России; в тюрьме, говорят, оно бежит еще скорей.

(И. С. Тургенев)

…Сойдется десять русских, мгновенно возникает вопрос… о значении, о будущности России… тут же, кстати, достанется гнилому Западу. …Бьет он нас на всех пунктах, этот Запад, – а гнил! …Ругать-то мы его ругаем, а только его мнением и дорожим, то есть в сущности мнением парижских лоботрясов.

(И. С. Тургенев)

…Привычки рабства слишком глубоко в нас внедрились; нескоро мы от них отделаемся. Нам во всем и всюду нужен барин; барином этим бывает большею частью живой субъект, иногда какое-нибудь так называемое направление над нами власть возымеет… теперь, например, мы все к естественным наукам в кабалу записались…

(И. С. Тургенев)

Бояться за свое здоровье, за свою самостоятельность могут одни нервные больные да слабые народы; точно так же как восторгаться до пены у рта тому, что мы, мол, русские, – способны одни праздные люди. Я очень забочусь о своем здоровье, но в восторг от него не прихожу: совестно-с.

(И. С. Тургенев)

Иные молодцы даже русскую науку открыли: у нас, мол, дважды два тоже четыре, да выходит оно как-то бойчее.

(И. С. Тургенев)

 
…И, штоф с очищенной всей пятерней сжимая,
Лбом в полюс опершись, а пятками в Кавказ,
Спит непробудным сном отчизна, Русь святая!
 

(И. С. Тургенев)

Наши русские споры отравлены при самом их начале тем, что мы редко спорим против того, что человек говорит, а почти всегда против того, что он при этом думает, против его предполагаемых намерений и задних мыслей…Вечно мы настороже, вечно у нас камень за пазухой.

(К. Д. Кавелин)

…Подкладкой общественных идеалов все еще служат у нас обыкновенно европейские образцы, а нравственные идеалы переносятся почти целиком из программы славянофилов.

(К. Д. Кавелин)

 
Вот приедет барин – барин нас рассудит.
 

(Н. А. Некрасов)

 
И погромче нас были витии,
Да не сделали пользы пером…
Дураков не убавим в России,
А на умных тоску наведем.
 

(Н. А. Некрасов)

 
Попробуй, усомнись в твоих богатырях
Доисторического века,
Когда и в наши дни выносят на плечах
Все поколенье два-три человека!
 

(Н. А. Некрасов)

 
О родина! Одну идею
Твоя вмещала голова:
«Посмотрим, как он сломит шею!»
 

(Н. А. Некрасов)

Ибо русскому скитальцу необходимо именно всемирное счастие, чтоб успокоиться: дешевле он не примирится, – конечно, пока дело только в теории.

(Ф. М. Достоевский)

А понаряднее значит у нас поразноцветнее.

(А. Н. Островский)

Хотя же в Российской Державе законами изобильно, но все таковые по разным делам разбрелись, и даже весьма уповательно, что большая их часть в бывшие пожары сгорела.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

Несмотря на то, что мы, русские, никогда особенно деятельно не заявляли себя с политической стороны, никто не способен с таким упорством оставаться на исключительно политической почве деятельности, как мы. Понятие, сопряженное с словом «делать», как бы не существует для нас; мы знаем только одно слово: распоряжаться. «Распоряжаться», то есть смещать, увольнять, замещать, повышать, понижать и т. д. А это-то и есть «политика», в том смысле, как мы ее понимаем.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

Ужели же, думалось мне, достаточно поставить перед глазами русского человека штоф водки, достаточно отворить дверь кабака, чтоб он тотчас же растерялся, позабыл и о горохе, и о науках, и даже о священной обязанности бодро и неуклонно пасти вверенное ему стадо коров! Нет, тут что-нибудь да не так. Это выдумали клеветники русского народа или, по малой мере, противники ныне действующей акцизной системы.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

Это как-то не в натуре русского человека – прожить век, никого не обидевши. Предполагается, что ежели ты никого не обижаешь, то это значит, что ты – слабосильная, ничего не значащая дрянь, которую всякий может обидеть.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

 
Славянин перед врагом
Руку за ухо положит,
Гаркнет, свистнет и положит
Супостатов всех кругом.
 

(Д. Д. Минаев)

ПРОГРЕСС ИЛИ ЗАСТОЙ?

…За деньги не делается ничего великого.

(Н. М. Карамзин)

 
Какой порядок ни затей,
Но если он в руках бессовестных людей,
Они всегда найдут уловку,
Чтоб сделать там, где им захочется, сноровку.
 

(И. А. Крылов)

 
В науке неуч и профан,
Спрошу: не больше ль правды в том,
Что вовсе не от обезьян,
А к обезьянам мы идем?
 

(П. А. Вяземский)

 
А телеграф, всемирный сплетник
И лжи и правды проводник,
Советник, чаще злой наветник,
Дал новый склад нам и язык.
 

(П. А. Вяземский)

…Прогресс человеческой природы отнюдь не безграничен, как это воображают: есть предел, которого ему не удается переступить. …Как только удовлетворен интерес материальный, человек не идет вперед, хорошо еще, если он не отступает.

(П. Я. Чаадаев)

Прекрасна деятельность народа, обращенная на внешнюю славу, но еще лучше, если она обращена на внутреннее совершенствование.

(В. Ф. Одоевский)

А для общества, так же как и для отдельной личности, – первое условие прогресса есть самопознание.

(Ф. И. Тютчев)

 
В печати уж давно не странность
Слова «прогресс» и «либерал»,
И слово дикое – «гуманность»
Уж повторяет генерал.
 

(Н. А. Некрасов)

 
О гласность русская! Ты быстро зашагала,
Как бы в восторженном каком-то забытье…
 

(Н. А. Некрасов)

 
Что ему книга последняя скажет,
То на душе его сверху и ляжет:
Верить, не верить – ему все равно,
Лишь бы доказано было умно!
 

(Н. А. Некрасов)

Уж как докажут тебе, например, что от обезьяны произошел, так уж и нечего морщиться, принимай как есть. Уж как докажут тебе, что в сущности одна капелька твоего собственного жиру тебе должна быть дороже ста тысяч тебе подобных и что в этом результате разрешатся под конец все так называемые добродетели и обязанности и прочие бредни и предрассудки, так уж так и принимай, нечего делать-то, потому что дважды два – математика.

…Господи боже, да какое мне дело до законов природы и арифметики, когда мне почему-нибудь эти законы и дважды два четыре не нравятся? Разумеется, я не пробью такой стены лбом, если и в самом деле сил не будет пробить, но я и не примирюсь с ней потому только, что у меня каменная стена и у меня сил не хватило.

(Ф. М. Достоевский)

И что такое смягчает в нас цивилизация? Цивилизация выработывает в человеке только многосторонность ощущений и… решительно ничего больше. А через развитие этой многосторонности человек еще, пожалуй, дойдет

до того, что отыщет в крови наслаждение. Ведь это уж и случалось с ним.

(Ф. М. Достоевский)

Нам же будет хуже, если наши блажные просьбы исполнят. Ну, попробуйте, ну, дайте нам, например, побольше самостоятельности, развяжите любому из нас руки, расширьте круг деятельности, ослабьте опеку, и мы… да уверяю же вас: мы тотчас же попросимся обратно в опеку.

(Ф. М. Достоевский)

…В России, чтобы завести что-нибудь порядочное, нужно прежде все урочища, все деревни назвать иначе, хоть по-немецки, а старые названия строго приказать забыть.

(А. Н. Островский)

…Реформы необходимы, но не менее того необходимы и знаки препинания. Или, говоря иными словами: выпустил реформу – довольно, поставь точку…

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

…Привычка платить налоги, по самому свойству своему, никогда не укореняется настолько, чтобы нельзя было отстать от нее.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

…Реформаторские затеи счастливым образом сочетаются с запахом сивухи и с тем благосклонным отношением к жульничеству, которое доказывает, что жульничество – сила и что с этой силой необходимо считаться.

(М. Е. Салтыков)

И тогда были люди, которые подозревали, что столь порывистый переход от беззаветного людоедства к не менее беззаветному либерализму представляется не совсем естественным.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

Но для России, по мнению моему, неограниченная монархия полезнее. Что такое неограниченная монархия? – спрашиваю я вас. Это та же республика, но доведенная до простейшего и, так сказать, яснейшего своего выражения. Это республика, воплощенная в одном лице. А потому, ни одно правительство в мире не в состоянии произвести столько добра. …Говорят, что у нас, благодаря отсутствию гласности, сильно укоренилось взяточничество. Но спрашиваю вас: где его нет? И где же, в сущности, оно может быть так легко устранимо, как у нас? Сообразите хоть то одно, что везде требуется для взяточников суд, а у нас достаточно только внутреннего убеждения начальства, чтобы вредный человек навсегда лишился возможности наносить вред.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

…Слова «потихоньку да полегоньку» должны быть написаны на знамени истинно разумного русского прогресса.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

 
Если в жизни застой обличитель найдет,
Ты на месте минуты не стой,
Но пройдися по комнате взад и вперед
И спроси его: где же застой?
 

(Д. Д. Минаев)

 
…И – поскобливши либерала,
Мы в нем найдем крепостника.
 

(Д. Д. Минаев)

 
Не верьте клевете, что мы стоим на месте,
Хоть злые языки об этом и звонят…
Нет, нет, мы не стоим недвижно, но все вместе
И дружно подвигаемся назад.
 

(Д. Д. Минаев)

НАРОД И ВЛАСТИТЕЛИ

 
Как трудно общество создать!
Оно устроилось веками.
Гораздо легче разрушать
Безумцу с дерзкими руками.
Не вымышляйте новых бед:
В сем мире совершенства нет!
 

(Н. М. Карамзин)

…Дух народный составляет нравственное могущество государств, подобно физическому, нужное для их твердости…Презрение к самому себе располагает ли человека и гражданина к великим делам?

(Н. М. Карамзин)

Государству для его безопасности нужно не только физическое, но и нравственное могущество; жертвуя честью, справедливостью, вредим последнему.

(Н. М. Карамзин)

…Всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надо прибегать только в необходимости: ибо одно время дает надлежащую твердость уставам; ибо более уважаем то, что давно уважаем и все делаем от привычки.

(Н. М. Карамзин)

Фразы – для газет, только правила – для государства.

(Н. М. Карамзин)

Спасительными уставами бывают единственно те, коих давно желают лучшие умы в государстве, и которые, так сказать, предчувствуются народом.

(Н. М. Карамзин)

Зло, к которому мы привыкли, для нас чувствительно менее нового, а новому добру как-то не верится.

(Н. М. Карамзин)

Законодатель должен смотреть на вещи с разных сторон, а не с одной; иначе, пресекая зло, может сделать еще более зла.

(Н. М. Карамзин)

…Законы народа должны быть извлечены из его собственных понятий, нравов, обыкновений, местных обстоятельств.

(Н. М. Карамзин)

Эпохи переходные, неизвестные, в таинственном шествии народов к цели общественного устройства, являют случаи, в которых действия лиц политических, какого бы сословия они ни были, должны необходимо выходить из ряда обыкновенного, пробуждать правительства и народы, усыпленные постоянным влиянием ложного устройства и предрассудков, наложенных веками. Когда эти люди принадлежат высшим сословиям состава общественного, тогда действия их есть обязанность и средство употреблением умственных способностей платить за выгоды, которые доставляют им совокупные усилия низших сословий.

(М. С. Лунин)

Народ и правительство одинаково страдают, потому что устранили моральную власть, единственно могущую служить посредником, чтобы сговориться и посоветоваться о взаимных интересах.

(М. С. Лунин)

Впрочем, не следует преувеличивать значение репрессивных мер. Когда правительство действует без участия народа, круг его нравственного воздействия по необходимости ограничен, чтобы не сказать ничтожен.

(М. С. Лунин)

Народы и правительства не так легко покидают ложные пути, на которые их увлекли интересы партий или собственные страсти.

(М. С. Лунин)

Люди погрешают против правительства, потому что само оно погрешает против принципов.

(М. С. Лунин)

Ибо народ мыслит, несмотря на его глубокое молчание.

(М. С. Лунин)

…Закон сильного – не то, что закон условный. Общество состоит из частных лиц, следственно, заключается в кругу частного действия. Правительство не имеет соперников в своих действиях. Сила уничтожает доверие.

(Н. И. Тургенев)

Здесь определим значение или сущность истинного просвещения: оно есть знание своих прав и своих обязанностей.

(Н. И. Тургенев)

В России от дурных мер, принимаемых правительством, есть спасение: дурное исполнение.

(П. А. Вяземский)

Двух нравственностей быть не может: частной и народной. Она всегда одна: могут быть две пользы, два образца суждения относительно истин частных и народных или государственных, – это дело другое! На то у вас и деньги, чтобы кормить государственную нравственность. Но берегитесь жаловать государственными венцами и цицеронскими отличиями предателей товарищества, шпионов, доносчиков. Они навоз общества политического: им пользуешься при случае, но все держишь на заднем дворе и затыкаешь себе нос, когда мимо проходишь.

(П. А. Вяземский)

По счастью, мы живем уже не в те времена, когда партийное упорство принималось за убеждения, а выпады сект – за благочестивое рвение. Можно поэтому надеяться, что удастся сговориться. Но вы, конечно, согласитесь, что не истине делать уступки. И тут дело не в требованиях эгоиста: для законного авторитета уступка означала бы отказ от всякой власти, всякой активной роли, уступка была бы самоуничтожением.

(П. Я. Чаадаев)

Так неоднократно наблюдалось: едва появится на свет божий новая идея, тотчас все узкие эгоизмы, все ребяческие тщеславия, вся упрямая партийность, которые копошатся на поверхности общества, набрасываются на нее, овладевают ею, выворачивают ее наизнанку, искажают ее, и минуту спустя, размельченная всеми этими факторами, она уносится в те отвлеченные сферы, где исчезает всякая бесплодная пыль.

(П. Я. Чаадаев)

Русский либерал – бессмысленная мошка, толкущаяся в солнечном луче; солнце это – солнце запада.

(П. Я. Чаадаев)

Социализм победит не потому, что он прав, а потому, что неправы его противники.

(П. Я. Чаадаев)

…Без золотых очков у закона глаз нет…

(А. А. Бестужев)

 
Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова…
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов, иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура.
 

(А. С. Пушкин)

 
Нет, милости не чувствует народ:
Твори добро – не скажет он спасибо;
Грабь и казни – тебе не будет хуже.
 

(А. С. Пушкин)

 
…Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов?
Не войском, нет, не польскою подмогой,
А мнением; да! мнением народным.
 

(А. С. Пушкин)

…Как бы ни старалось правительство, какие бы чувства, хоть самые добродетельные, самые великодушные и самые бескорыстные оно ни испытывало, но если оно перестает быть представителем и воплощением национальных интересов страны, если оно осуществляет лишь политику личного тщеславия, – то оно никогда не заслужит за рубежом ни благодарности, ни даже уважения… Им будут пользоваться в своих выгодах, и над ним по праву будут смеяться.

(Ф. И. Тютчев)

Есть привычки ума, под влиянием коих печать сама по себе уж является злом, и, хоть бы она и служила власти, как это делается у нас – с рвением и убеждением, – но в глазах этой власти всегда найдется нечто лучшее, чем все услуги, какие она ей может оказать: это – чтобы печати не было вовсе.

(Ф. И. Тютчев)

Конечно, между дурными вещами и истинными интересами власти не существует ни малейшей солидарности, а существует даже полное противодействие, но как заставить понять это?

(Ф. И. Тютчев)

Всегда действующие в оппозиционном духе слишком увлекаются своим положением и в энтузиастическом порыве держатся только одного правила: противоречить всему прежнему.

(Н. В. Гоголь)

Мы с вами еще не так давно рассуждали о всех должностях, какие ни есть в нашем государстве. Рассматривая каждую в ее законных пределах, мы находили, что они именно то, что им следует быть, все до единой как бы свыше созданы для нас с тем, чтобы отвечать на все потребности нашего государственного быта, и все сделались не тем оттого, что всяк, как бы наперерыв, старался или расширить пределы своей должности, или даже вовсе выступить из ее пределов. Всякий, даже честный и умный человек, старался хотя на один вершок быть полномочней и выше своего места, полагая, что он этим-то именно облагородит и себя, и свою должность.

(Н. В. Гоголь)

Указ, как бы он обдуман и определителен ни был, есть не более как бланковый лист, если не будет снизу такого же чистого желанья применить его к делу той именно стороной, какой нужно и какую может прозреть только тот, кто просветлен понятием о справедливости божеской, а не человеческой. Без того все обратится во зло.

(Н. В. Гоголь)

 
Способ, как творил Создатель,
Что считал он боле кстати —
Знать не может председатель
Комитета по печати.
 

(А. К. Толстой)

Авангарду, вы знаете, очень легко сделаться ариергардом… Все дело в перемене дирекции.

(И. С. Тургенев)

Всякая публичная власть… есть неизбежно, по своему существу, по своей природе, равнодействующая всех наличных в народе и обществе сил и стремлений…Невыясненность руководящих начал и стремлений в обществе необходимо дает себя чувствовать и в административной деятельности точно так же, как сильно и резко определившееся направление народной и общественной мысли непременно охватывает, рано или поздно, и административные сферы.

(К. Д. Кавелин)

 
Суд современный, грешный суд;
В нем судьи слепы, словно дети;
Он то решает в пять минут,
На что потребно пять столетий!
 

(Н. А. Некрасов)

Повторяю, усиленно повторяю: все непосредственные люди и деятели потому и деятельны, что они тупы и ограничены. Как это объяснить? А вот как: они вследствие своей ограниченности ближайшие и второстепенные причины за первоначальные принимают, таким образом скорее и легче других убеждаются, что непреложное основание своему делу нашли, ну и успокаиваются; а ведь это главное. Ведь чтоб начать действовать, нужно быть совершенно успокоенным предварительно и чтоб сомнений уж никаких не оставалось.

(Ф. М. Достоевский)

 
По выбору и ложь и правда служат
У нас в руках орудием для блага
Народного. Нужна народу правда —
И мы даем ее; мы правду прячем,
Когда обман народу во спасенье…
И наша ложь в народе будет правдой, —
В хронографы за правду перейдет.
 

(А. Н. Островский)

 
Знамо,
Что про бояр хорошего не скажут
Холопы их, а что случись дурного,
Так зазвонят, что в колокол.
 

(А. Н. Островский)

 
Нельзя ж легко, порхая мотыльком,
Касаться лишь поверхности предметов:
Поверхностность – порок в почетных лицах,
Поставленных высоко над народом.
 

(А. Н. Островский)

Разница в том только, что в Риме сияло нечестие, а у нас – благочестие, Рим заражало буйство, а нас – кротость, в Риме бушевала подлая чернь, а у нас – начальники.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

…Такие мероприятия, как рукопожатие, ласковая улыбка и вообще кроткое обращение, чувствуются лишь непосредственно и не оставляют ярких и видимых следов в истории.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

…Никогда право так не подтверждает само себя, как в то время, когда оно лупит.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

Я думаю, что наше бывшее взяточничество (с удовольствием употребляю слово «бывшее» и даже могу удостоверить, что двугривенных ныне воистину никто не берет) очень значительное содействие оказало… Взяточничество располагало к излиянию дружества и к простоте отношений; оно уничтожало преграды и сокращало расстояния; оно прекращало бюрократический индифферентизм и делало сердце чиновника доступным для обывательских невзгод.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

С начальником нужно быть очень сдержанным… Только в крайнем случае, когда уже вполне несомненно, что начальник находится в затруднении насчет предмета предстоящей беседы, можно помочь ему, бросив вскользь какую-нибудь мысль. Но и тут следует устроить так, чтобы генерал ни на минуту не усумнился, что эта мысль его собственная.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

Но что еще оригинальнее: чиновникам министерства отчаяния присвояются двойные оклады жалованья против чиновников министерства оплодотворения на том основании, что первые хотя и бездействуют, но самое это бездействие имеет настолько укоризненный характер, что требует усиленного вознаграждения.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

…Я не могу представить себе, чтоб у какого бы то ни было вопроса не имелось подлежащего начальника…

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

…Не полагайте движению препон, но умейте овладеть им.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

Ведь ни сепаратизм, ни социализм не мешают писать доклады, циркуляры, предписания и отношения.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

Государство так часто продается за грош, и притом так простодушно продается, что даже история уже не следит за подобными деяниями и не заносит их на свои скрижали.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

…Политическая арена слишком легко превращается в арену для разрешения вопроса: при ком или при чем выгоднее? – благоразумно при этом умалчивая: для кого?

Результатом такого положения вещей является, конечно, не торжество государства, а торжество ловких людей. Не преданность стране, не талант, не ум делаются гарантией успеха, а пронырливость, наглость и предательство.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

 
…Шепчут о чем-то впотьмах
Два-три усталых журнала.
 

(Д. Д. Минаев)

 
Глашатай будущей свободы,
Ты в дни печалей и невзгод
Сидел у моря – ждал погоды
И нам указывал вперед.
 

(Д. Д. Минаев)

 
Переменили ямщика,
А клячи прежние остались.
 

(Д. Д. Минаев)

 
Что нам считаться заслугами партии,
Блеском, огнем корифеев своих, —
Если б и были нам выданы хартии,
Все бы равно испошлили мы их!
 

(К. К. Случевский)