Текст книги "Чернышёв. Остросюжетный приключенческий роман"

Глава 9

Около двух лет собирал Александр ценнейшую информацию. В этом ему помогли сведения, вытянутые им у сестер Бонапарта. В беседах с Чернышёвым Наполеон несколько раз подкидывал ему дезинформацию. Однако благодаря Каролине с Полиной фальшивки не ушли в Россию. Император же уверовал в порядочность своего русского друга, как он называл Чернышёва. Зато Александр «проболтался» что в посольство привезут оттиски с последними картами Российской империи. Они были похищены у курьеров. Позже фальшивые карты сыграли свою роль. Немало французов и их союзников утонуло в водах реки Неман, попытавшихся перейти ее по несуществующим бродам, нанесенным на карту. Поскольку оттиски были нанесены на липовые доски, то и фальшивку стали именовать «липой».

В феврале 1812 года Каролина Мюрат срочно вызвала к себе Александра.

– Фуше подозревает, что ты русский шпион! – тревожно сказала она. – Наполеон отверг его подозрения, но Фуше упрям. Он сболтнул мне, что установил за тобою слежку.

– Успокойся, душа моя! – обнял ее Чернышёв. – Фуше – министр полиции. Его долг подозревать всех. Иной раз мне кажется, что он подозревает в шпионаже даже твоего царственного брата.

– Еще он просил меня переговорить с сестрой Полиной. Она не должна встречаться с тобой в Лувре.

– Отчего же, любимая?

– В сейфе Наполеона находится план войны с Россией, которая начнется в этом году. В нем указаны направления ударов, численность войск и все прочее, связанное с предстоящей кампанией. Я говорила с Полиной, но она потеряла голову от любви к тебе. У нас с тобой эта ночь пока последняя. Фуше догадывается о нашем романе. О Полине – тоже!

Утром Александр доложил ситуацию князю Куракину. Сказал, что обязательно должен добраться до плана. Посетовал, что нет времени. Он давно сделал отмычки и к кабинету Бонапарта, и к его сейфу. Не редко Чернышёв занимался любовью с Полиной, а Африкан переписывал документы Наполеона прямо в его кабинете. Однако сейчас делать это опасно. Наверняка, Фуше сумел предупредить охрану и челядь о возможном проникновении в императорские покои посторонних. Было решено выкрасть план. Затем, вернуться в посольство. Оттуда подземным ходом выбраться за стены Парижа, где ротмистра с денщиком будет ждать четверка самых сильных и выносливых верховых коней.

На следующий вечер Наполеон вызвал Чернышёва.

– Это письмо надлежит немедленно доставить императору Александру, – протянул Бонапарт пакет. – Здесь изложены наши претензии к России. От моего царственного друга зависит – быть новой войне или нет. Прощайте! Не задерживайтесь с отъездом. Да и мне надо поспешить. Сегодня я не буду ночевать в Лувре. Меня ждут в другом месте.

– Снова графиня Валевская в Париже, – про себя сделал вывод Чернышёв. – Это она от имени польских аристократов подстрекает Наполеона к войне.

Он не покинул дворец. Вместе с Африканом пробрался в покои Полины. Та уже ждала возлюбленного. Чувство страсти победило в ней чувство страха. В последний раз отдавалась она Александру. Тем временем, Молодцов, перешагнув через спавших гвардейцев, коим принцесса прислала несколько бутылок вина со снотворным, открыл отмычкой императорский кабинет. Вскрыв сейф, он обнаружил папку с планом военных действий против России. Африкан свернул бумаги, погрузил их в кожаный мешочек, который спрятал на груди. Молодцов аккуратно положил папку на место, запер и опечатал сейф, затем – императорский кабинет. Прошмыгнув мимо сонных лакеев и горничных-негритянок, он заскребся под дверями спальни принцессы. Чернышёв уже был одет. Полина прильнула к его плечу.

– Я никогда тебя не забуду, любовь моя! – нежно поцеловала она Александра и грустно добавила. – Ни за что бы, не подумала, что стану русской шпионкой.

– Даст Бог – увидимся, – ответил ей поцелуем ротмистр. – Передай от меня привет и поцелуй Каролине!

У черного входа разведчиков ждали четверо дюжих молодцов. Двое впились в руки Александра. Еще один навалился со спины.

– Бригада тайной полиции «Сюрте»! – сказал четвертый. – Мы подозреваем, что вы похитили документы, содержащие государственную тайну. Где они? Укажите сами: где спрятали документы? Иначе мы будем вынуждены подвергнуть вас обыску.

– Пожалуйста! Ищите! Нет у меня никаких документов!

– Что вы делали в Лувре? – спросил четвертый, пробежавшись по карманам Чернышёва, и ничего не найдя.

– Любовная интрижка, – ухмыльнулся тот.

– Шеф бригады «Сюрте» – Эжен Франсуа Видок – донеслось из глубины дворца. – Проводите меня в покои принцессы Боргезе!

– Это ж надо! Сам Эжен, да еще Франсуа, да еще Видок по мою душу пожаловал! – хохотнул разведчик, отвлекая внимание французов.

Он внезапно подтянул ноги, повиснув на руках полицейских, выбросил их вперед и мощным ударом свалил четвертого на мостовую. Притаившийся за дверью Молодцов стукнул кулаком по затылку полицейского державшего Александра сзади. Тот, охнув, рухнул и затих. Двое других французов ослабили хватку. Чернышев резким движением освободил руки, схватил полицейских за шиворот и стукнул их друга о друга лбами, затем отшвырнул в разные стороны. Едва разведчики свернули за угол, перед ними выросла еще пара агентов из «Сюрте». Занеся дубовые витые дубники, они бросились на Александра и Молодцова. Те перехватили оружие, вывернули нападавшим руки, швырнули их через себя. Потом, подхватив дубинки, сами стукнули ими по головам полицейских. Перешагнув через затихших противников, оказались у кареты для перевозки арестантов.

– Взяли? – спросил с козел кучер.

– Почти! – ответил Чернышёв и стряхнул кучера на мостовую.

Там его угостил дубинкой Африкан.

– Их, как у черта из мешка! – пробормотал он.

– Не убил? – стянул ротмистр перчатку с нашитым жетоном с руки полицейского.

– Я, ваше благородие, с понятием. Он хоть и враг, а долг выполняет.

В паре кварталов от посольства карету остановил патруль – полицейские и солдаты парижского гарнизона.

– Бригада «Сюрте»! – протянул жетон Александр. – Следуем для выполнения важного задания.

За квартал от посольства коней направили на улочку, где снимал дом русский военный агент. Оставшийся путь проделали пешком. Князь Куракин лично посмотрел похищенный план военных действий.

– Храни тебя Господь, Сашенька! – перекрестил он Чернышёва и кивнул Африкану. – Тебя, братец, тоже! Буду просить государя о награждении тебя георгиевским крестом третьей степени…

– Второй степени, ваша светлость, – поправил Молодцов. – Третью степень я получил в битве под Фридландом, где рубился плечом к плечу с его благородием Александром Ивановичем.

– Будь, по-твоему! В путь, служивые! Поезжайте на Север. На востоке вас будут перехватывать. В Германию или Голландию путь длиннее, зато риска меньше. В Россию возвращайтесь морем через Швецию. Передадите сей пакет шведскому королю. Не знаю почему, но решил государь Александр Павлович переслать сей пакет через нас – посольство в Париже. Хотя, Балтика сейчас под льдом. Ехать через Финляндию с ее снегами да заносами еще дольше получится, нежели через Францию, а оттуда морем. Западное побережье Швеции омывает теплое течение. Там нет льдов. Вас проводят через подземный ход.

Тем временем послышались удары в ворота и вопли за ними Эжена Франсуа Видока.

Освещая путь факелами, двинулись по подземному ходу.

– Кстати, сей ход оказался, – размышлял вслух Чернышёв. – У всех ворот нас наверняка ждут сыщики из «Сюрте». А так пройдем под городскими стенами.

– Что это за «Сюрте» такое? И кто таков этот Эжен, да еще Франсуа, да еще Видок? – спросил Африкан.

– Видок – в прошлом вор и разбойник. Однажды его прищучили и предложили на выбор: либо гильотина, либо служба в полиции. Разумеется, он выбрал последнее. Предложил бороться с преступностью преступными методами. Создал бригаду из убийц и бандитов. «Сюрте», если помнишь, означает «безжалостность». Так, что агенты этой службы не церемонятся с бывшими приятелями.

– Я в газетках читал: то одного вора из Сены выловят с камнем на шее, то другого варнака с камнями на ногах, но с перерезанной глоткой. «Сюрте» и есть «сюрте», – задумчиво произнес Молодцов.

Разведчики были уже далеко от Парижа, когда на одном из постоялых дворов их настигли агенты «Сюрте». Точнее, не настигли, а уже поджидали там. Стоило Чернышёву потребовать пару номеров, как возле него, словно из-под земли выросла шестерка молодцов разбойного вида в черном.

– Ваши паспорта и подорожные! – показал главный из них полицейский жетон.

– Пожалуйста! – протянул ротмистр фальшивые документы.

– Граф и барон, следующие в Голландию, – глянул старший в паспорта.

Он вытащил из кармана отпечатанный в типографии портрет Чернышёва, дерзко поднес его к голове Александра, сличая сходство. Разведчик вовремя понял, что к чему и крепко приложил наглеца в ухо. Второго он свалил на пол могучим ударом ноги в живот. Схватив длинную скамейку, Африкан принялся крушить ее остальных полицейских. Ротмистр подхватил витую дубинку и как палаш обрушил на головы и спины французов, добивая тех, кого не достал лавкой Молодцов. Через несколько минут все было кончено. Агенты «Сюрте» со стонами распластались на нечистом полу.

– Кто оплатит мне убытки? – заверещал издали хозяин заведения.

– Императорская казна! – ответил Чернышёв, перешагивая через поверженных врагов.

– Жаль, кони не успели отдохнуть, – вздохнул Африкан, добивая скамейкой попытавшегося подняться француза.

Неподалеку от голландской границы ротмистр приметил низко летевшего почтового голубя.

– Сними-ка, братец, сию птичку из мушкетона! – велел он денщику.

– Никак, ваше благородие, зажарить и съесть эту пакость хотите?

– Не рассуждай! Стреляй!

Сбитая выстрелом Молодцова птица упала к ногам коня. Чернышёв спешился, согнулся над ней, срезал с лапки голубя кожаный пакет. Там были отпечатанные в типографии портреты Александра и Африкана, предписание агентам «Сюрте» немедленно задержать их.

– Голубиная почта! Вот почему нас ждали вдалеке от Парижа. Теперь путь свободен. Голубок не долетел, никаких наших портретов и предписаний об аресте. Вперед! – вновь вскочил на коня офицер.

Меняя коней – один везет, другой отдыхает – быстро добрались до Голландии. Оттуда, продав коней тем же французам, торговым судном отправились в Швецию.

Наполеон же, освободившись из пылких объятий графини Валевской, вернулся в Лувр. На пороге его ждал Фуше. Министр доложил о бегстве Чернышёва и похищении им плана войны.

– Чернышёв говаривал, что ты даже меня в государственной измене подозреваешь! – хохотнул Бонапарт. – Вот гвардейцы – на посту у моего кабинета, дверь опечатана и заперта мною на ключ.

Наполеон открыл дверь, подошел к сейфу.

– Сейф опечатан лично мною, и заперт лично мною. Вот и папка с планом. Цела!

– Откройте папку, сир! – чуть слышно пробормотал побледневший Фуше.

Наполеон взломал печать, щелкнул замком и в изумлении застыл перед пустой папкой.

– Чернышёва схватить и повесить на первом же суку! – кричал Бонапарт. – Всех охранявших кабинет вывести во двор и расстрелять! С сестрами-проститутками я сам разберусь!

Сметая на своем пути мебель, он направился в покои Полины. Полчаса оттуда доносилась площадная ругань. Затем остывший император вышел из апартаментов сестры.

– Сир, гвардейцы, приговоренные к расстрелу, выстроены во дворе, ждут своей участи, – доложил маршал Ней.

– Пусть живут, дьявол их побери! – смягчился Наполеон. – Офицеров и сержантов разжаловать в рядовые! Отправить в Испанию, в самые поганые полки!

В начале апреля Балтика очистилась от льда. Приведя себя в порядок, после дороги Чернышёв прибыл в Зимний дворец. Александр Павлович немедленно принял его. Император устремил взгляд лучистых глаз в наполеоновский план военных действий.

– Бесценные сведения!. Начальника Генерального штаба Волконского и его помощников – Пфуля и Клаузевица немедленно ко мне! – велел он флигель-адъютанту. – Ну а тебя, братец Чернышёв жалую чином полковника! Достойная награда для молодого офицера. Да поспеши получить эполеты, шитье на мундир и аксельбанты флигель-адъютанта. Отныне ты – полноправный член императорской свиты. Поторопись со сборами! Девятого числа месяца апреля я выезжаю в Вильно, в действующую армию. Тебе надлежит быть при моей особе!

– Ваше императорское величество! Есть нижайшая просьба!

– Что же проси! Героям не принято отказывать.

– Нижайше прошу наградить моего денщика – Африкана Молодцова георгиевским крестом второй степени.

– Денщика и боевой наградой? – удивился император. – Да еще второй степени.

– Третью степень вы ему собственноручно прикрепили на грудь за храбрость в битве под Фридляндом.

– Припоминаю… Князь Куракин об этом же просит. Каковы заслуги сего удальца?

– Он неоднократно тайно переписывал наполеоновы бумаги, сидя в его кабинете. Ежеминутно рисковал быть схваченным и казненным на гильотине.

– Будь, по-твоему! Господин генерал свиты! Сочините рескрипт о награждении этого Молодцова! Крест и рескрипт срочно в полк для вручения!

Старик ненадолго вынырнул из воспоминаний. Скользнул взглядом по лысине фон Шварценберга, голубому итальянскому небу, проглядывавшему сквозь еще не созревшие виноградные гроздья и снова утонул в прошлом.

Под ним грохотала мчавшая льдины Нева, розовело светлое весеннее небо. Лишь вдали, на западе висели тяжелые свинцовые тучи. Тучи 1812 года.