Текст книги "Физическая культура и спорт в Византийской империи"

2.3. Физическая подготовка массового призывного контингента

В византийских исторических сочинениях, как мы смогли убедиться, содержится большой объем информации о физических кондициях и военно-спортивных увлечениях представителей военной элиты империи, а вот сведения о физической подготовке простолюдинов отрывочны, а потому трудно поддаются анализу и датировке. Наиболее полное их собрание из разновременных и разнохарактерных источников содержится в шеститомном труде Ф. Кукулеса «Жизнь и культура Византии»[208]208
  Κονκονλές Ф. Βυζαντινών βιος καί πολιτισμός. Τ. А. 403 σ.


[Закрыть], опубликованном на архаизированном греческом языке (кафаревусе) в Афинах в 1948–1949 гг. С тех пор этот труд не переиздавался и на другие языки не переводился[209]209
  Авторы выражают признательность А. А. Ромейскому за помощь в работе с греческими текстами.


[Закрыть].

Некоторый объем информации можно почерпнуть из изобразительных источников. Отметим в этой связи консульские диптихи V–VI вв., на которых изображены сцены соревнований и спортивных интервал-актов на Константинопольском ипподроме[210]210
  Schrodt В. Sports in the Byzantine Empire. P. 51–52.


[Закрыть]; фрески и мозаики с изображением святых воинов и некоторых императоров (они дают информацию об оружии и доспехах); книжные миниатюры с изображением боевых сцен[211]211
  loannes Scylitzes. Synopsis historiarum // Manuscrito del siglo XII / Biblioteca Nacional de Espana. 234 [i.e. 233] h.: perg.; 36 x 27 cm; H. 55, H. 155, H. 202.


[Закрыть]; археологические находки, в том числе из Херсонеса Таврического (византийского Херсона), где обнаружены не только остатки оружия, боеприпасов и военного снаряжения, но и две уникальные костяные пластины X века с изображением вооруженных юных стратиотов[212]212
  Наследие византийского Херсона / [Т. Яшаева, Е. Денисова, Н. Гинькут, В. Залеская и др.]. Севастополь: Телескоп, Остин: ИКА Техас, ун-та, 2011. 708 с.


[Закрыть].

* * *

Особенностью византийского подхода к доармейской подготовке был отказ от античной системы спортивных школ – палестр и гимнасиев, организация деятельности которых у греков и римлян составляла одну из важных функций муниципального самоуправления, а их содержание – одну из крупных статей расходов городского бюджета или магистратов[213]213
  Курбатов Г. Л. Ранневизантийский город (Антиохия в IV веке.) С.242.


[Закрыть]. Произошло это, вероятно, под давлением Церкви, т. к. античный спорт был тесно связан с языческими культами. В Константинополе последняя палестра закрылась во времена Юстиниана I. По информации Прокопия Кесарийского, владелец палестры, гимнаст по имени Андрей, закрыл ее и служил офицером в императорской армии[214]214
  Giatsis S. G. Sport in Byzantium. P. 23.


[Закрыть]. Гимнасии подвергались сносу, а добытый при этом камень использовался для возведения других сооружений, например, оборонительных стен в Фессалонике[215]215
  Ibid. P. 24.


[Закрыть].

Поэтому физическая подготовка юношества стала с VI века задачей семьи, не важно – знатной или простой. Спортивной и боевой подготовкой юного Дигениса Акрита, героя военного эпоса, руководил его отец. Активная фаза физического воспитания воина, согласно этому источнику, длилась с 12 до 14 лет[216]216
  Дигенис Акрит. С. 43, 62.


[Закрыть]. К 14 годам юноша достигал призывного возраста и мог вступать в брак[217]217
  Ariantzi D. Aspekte der Kindheit in Byzanz vom 6. bis 11. Jahrhundert im Spiegel hagiographischer Quellen. – Wien: Dissertation, 2009. S. 54–55.


[Закрыть].

Мотивацией к занятиям спортом оставались спортивные соревнования, в которых участвовали и дети, и подростки, и юноши. С римских времен сохранялся обычай, по которому ромеи по воскресеньям собирались для отдыха за городом или деревней, где юноши соревновались в легкой атлетике (беге, прыжках, метании копья и диска[218]218
  Giatsis S. G. Sport in Byzantium. P. 24.


[Закрыть]), фехтовании на тренировочных мечах, плавании и гимнастике[219]219
  Ibid. P. 33–35.


[Закрыть]. Большие спортивные праздники устраивали в дни ярмарок и религиозных торжеств: об этом есть сведения и в раннесредневековых источниках, и в трудах автора конца XII в. патриарха Антиохийского (1193–1199) Феодора Вальсамона[220]220
  Κονκονλές Φ. Βυζαντινών βιος καί πολιτισμός. Τ. Γ. Σ 93.


[Закрыть].

Соревнования проводились в полдень, что делало и участие в них, и тем более победу, особенно трудными в условиях жаркого климата. Так было и во времена Иоанна Златоуста (ок. 350–407), упомянувшего об этой традиции[221]221
  Κονκονλές Φ. Βυζαντινών βιος και πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 93.


[Закрыть], и позднее. Император Лев VI (886–912) советовал именно в жаркое время проводить тренировки стратиотов[222]222
  Тактика Льва. С. 146.


[Закрыть]. Цель такого усложнения физической активности он объяснил в «Тактике»: «Такое обучение и такая тренировка не только приучают войско к трудам, но и оздоравливают… Тело от всего этого становится крепким, подготовленным к предстоящим трудам и тяготам, приученным к жаре и зною»[223]223
  Там же. С. 147.


[Закрыть].

Поскольку спорт был нацелен в первую очередь на совершенствование боевых навыков, большое значение придавалось различным видам единоборств, страсть к которым ромеи унаследовали от античных предков. Антиохийский ритор IV века Либаний (наставник Иоанна Златоуста) отмечал увлечение жителей своего города этим видом спорта: «Ведь кто не знает, что мы тратим целые дни в театрах для множества разнообразных зрелищ, где можно увидать кулачных бойцов, других, сражающихся в поединках или нападающих толпою на зверей, третьих – кувыркающихся?»[224]224
  Либаний. Речи. Том II. С. 450.


[Закрыть].

Византийские вариации на тему борьбы и бокса имеют значительные отличия от того, какими мы их видим сейчас. Условия для соревнующихся были намного более жестокими. Не существовало весовых категорий и разграничений по возрасту (по крайней мере, свидетельств этого не обнаружено), поэтому борьба порой была заведомо неравной. Хотя, по свидетельству Либания, зрителям такие поединки не нравились: «…в гимнастических состязаниях, когда жребий заставляет выступить против лучшего борца того, кто намного ему уступает, победа достается лучшему, но рукоплесканий зрителей за венком не следует»[225]225
  Там же. С. 417.


[Закрыть].

В схватках не было фиксированного количества раундов или ограничений по времени. Бой шел до полного изнеможения одного из соперников (условного нокаута), а в борьбе – до трех бросков противника. Очень мало было запрещенных приемов. Не разрешалось лишь кусать оппонента и давить пальцами на глаза. А вот ломать противнику пальцы и бить лежачего было можно[226]226
  Carr Т., Sheppard К., Welch A. Sport During the Byzantine Era. P. 7.


[Закрыть].

Отдельной разновидностью борьбы был панкратион (греч. «все силы»), культивировавшийся и после запрещения языческих олимпиад. Многое из того, что запрещалось в борьбе, в панкратионе было разрешено. По правилам, борьба здесь дополнялась боевыми элементами: ударами ногами, ладонью и кулаком, а также целым рядом захватов и даже укусов оппонента (хотя последнее считалось признаком непрофессионализма). В этом виде спорта также не было весовых и временных ограничений, а страсти кипели настолько, что некоторые бои могли закончиться выдавленными глазами и даже смертельным исходом[227]227
  Κονκονλές Φ. Βυζαντινών βιος καί πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 105.


[Закрыть]. Судьям порой было сложно контролировать ход боя и соблюдение правил. Поэтому они использовали палицы и хлысты, чтобы при необходимости останавливать схватку[228]228
  Carr Τ., Sheppard К., Welch A. Sport During the Byzantine Era. P. 8.


[Закрыть].

Особенно опасным был кулачный бой, также сохранившийся с олимпийских времен. О нем неоднократно упоминают авторы разного времени: Макарий Египетский, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст в IV в., Иоанн Малала в VII в., патриарх Фотий в IX в.[229]229
  Κονκονλές Φ. Βυζαντινών βιος καί πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 101.


[Закрыть] Как заметил Иоанн Златоуст, «кто ведет кулачный бой, боится будущего». Источники свидетельствуют о получении бойцами тяжелых травм, опасных кровопотерях, обмороках, переломах черепа и даже отрывании противнику головы[230]230
  Ibid. Σ. 104.


[Закрыть].

Эти случаи были нередки, а потому, требовали правового регулирования, что нашло отражение в «Василиках» – законодательстве периода правления Василия I (866–886) и Льва VI (Basilicorum 60.3.7). По закону, соревнования могли быть официальными, т. е. инициированными императорской или местной властью, а могли быть частными. В первом случае наказание за смерть соперника было мягче или отсутствовало вовсе, поскольку «ущерб произошел ради славы и мужества, а не ради несправедливости»[231]231
  Κονκονλές Ф. Βυζαντινών βιός καί πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 123.


[Закрыть]. В случае частного соревнования применялся трансформированный Дигестами Юстиниана древнеримский Закон Аквилия об ответственности за убийство или членовредительство, т. е. виновника наказывали без скидок на спортивный азарт[232]232
  Ibid. Σ. 124.


[Закрыть].

Интереснейшую информацию о соревнованиях по борьбе сообщает монах рубежа VI–VII веков Иоанн Мосх в труде «Луг духовный»: «Авва[233]233
  Авва – термин, появившийся в IV веке и обозначавший настоятеля монастыря. Отсюда – распространенный в католичестве термин «аббат», имеющий то же значение.


[Закрыть] Антоний, основатель и настоятель лавры Илиотской, рассказал нам об авве Феодосии молчальнике то, что слышал от него самого. "Прежде чем удалиться в пустыню в состоянии духовного восторга, я видел юношу, лицо которого сияло светлее солнца. Взяв меня за руку, он сказал: пойдем, тебе предстоит состязание, и привел меня в театр, обширности которого я не могу описать. Весь театр был наполнен зрителями. Одна часть их была в белых одеждах, другие были черны как эфиопы. Юноша привел меня на средину театра. Здесь я увидел эфиопа необыкновенного роста: голова касалась облаков. Он был безобразен и имел вызывающий вид. Явившийся мне юноша говорит мне: вот с ним тебе предстоит борьба. При виде исполина я пришел в ужас и задрожал…

– Кто же из людей с одними человеческими силами может бороться с ним?! – воскликнул я, обращая умоляющие взоры на приведшего меня юношу.

– А ты все-таки бодро выходи против него. Я буду при состязании… Сам буду Судьей и вручу тебе победный венец.

Мой противник также выступил на средину, и мы начали борьбу. Быстро явился дивный Судья и вручил мне венец. И вот – все множество эфиопов с воплем вдруг исчезли. Другая часть людей, облеченных в белые одежды, воссылали хвалы Тому, Кто помог и доставил мне славную победу"»[234]234
  Иоанн Мосх. Луг духовный/ Интернет-портал «Азбука веры» [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Mosh/ lug-dukhovnyj/ С. 72.


[Закрыть].

Этот отрывок, если «очистить» его от религиозно-назидательного посыла, вероятно, повествует о той политической роли, которую могли играть в провинции состязания по борьбе в спорах между этническими группировками.

Известен также комбинированный вид спорта, именуемый византийским пентатлоном. Он состоял из бега, прыжков в длину, метания копья (или диска), борьбы и кулачного боя[235]235
  Giatsis S. G. Sport in Byzantium. P. 36.


[Закрыть], и явно восходил к олимпийским традициям.

В отличие от возничих Ипподрома (см. п. 3.2), у спортсменов других видов спорта не было дублеров на случай болезни. Но к таким случаям относились с пониманием. Либаний пишет: «И на гимнастических состязаниях мы не раз видали, как атлеты заболевают и не могут выступить, и на них обращается сострадание всех зрителей, не попрек, да и когда они вернутся домой, то их близких; но всякий сказал бы, что они неудачники, но нимало не провинились»[236]236
  Либаний. Речи. Том II. С. 102.


[Закрыть]. Из этого, видимо, следует, что хорошими спортсменами дорожили, и ставили их здоровье превыше зрелища.

Участвовать в соревнованиях будущие воины начинали с детства. Одним из таких состязаний была стрельба из лука. Поразить мишень с наибольшей меткостью и стать победителем в этом виде спорта было честью для любого ромея[237]237
  Guttmann A. Sport Spectators From Antiquity To The Renaissance. P. 16–17.


[Закрыть], в том числе и для ребенка[238]238
  Κονκονλές Φ. Βυζαντινών βιος καί πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 93.


[Закрыть]. Хотя, как свидетельствует трактат Льва VI «Тактика», не умеющие стрелять из лука все же встречались[239]239
  Тактика Льва. С. 136.


[Закрыть].

Будущие борцы, кулачные бойцы, мастера панкратиона, а значит, сильные и мужественные воины с детства приучали себя к травмам и боли. На это были нацелены популярные у византийских мальчишек жестокие игры. Одной из них была забава под названием «петрополемос», проводившаяся за городскими стенами – у крепостного рва. Две команды становились по разные его стороны, набирали побольше камней, и руками, либо, что ещё более рискованно, с помощью пращи, закидывали соперников. Победу одерживала та команда, участники которой оставались на ногах, когда противник уже не мог сражаться. По окончании сражения победители устраивали себе «триумф», торжественно шествуя через городские ворота. Запрещена эта опасная игра была лишь в 1369 году и только на Крите. За несоблюдение запрета там предусматривался штраф[240]240
  To chronikon tou Moreos. 5394-5. in: Schmitt J. The chronicle of Morea (To chronikon tou Moreos): a history in political verse, relating to the establishment of feudalism in Greece by the Franks in the thirteenth century. London: Methuen, 1904.


[Закрыть]. Правда, при оценке жестокости «потешного сражения» необходимо учитывать ширину рва. Согласно трактату X века «Как выдерживать осаду», она составляла не менее 50 локтей (22,5 м)[241]241
  Анонимный воинский трактат «Как выдерживать осаду» / пер. и коммент. В. В. Хапаева // Хапаев В. В. Византийский Херсон на рубеже тысячелетий: вторая половина X – первая половина XI в. Симферополь: Нижняя Орiанда, 2016. С. 512.


[Закрыть], что снижало опасность травмирования участников, особенно если броски совершались руками. А вот летящий примерно на 90 м камень, выпущенный из пращи, несомненно, был очень опасен. Поэтому, вероятно, в качестве пуль использовались менее травмоопасные шарики из необожженной глины или комочки подсушенной почвы.

Более гуманно выглядит похожая на «казаки-разбойники» игра «ампра». Две команды, каждая из которых имела своего вождя и окруженное рвом место для содержания «пленных», поочередно преследовали друг друга, касанием руки захватывая в «плен» игроков соперника. Когда все участники одной из команд оказывались плененными, другая объявлялась победителем[242]242
  Κονκονλές Ф. Βυζαντινών βιός και πολιτισμός. Τ. А. 1. Σχολεία. Παίδων ανατροφή. Παίγνια. Αθηναις, 1948. 231 σ. Σ. 180.


[Закрыть].

Из подготовленных в индивидуальных тренировках, закаленных в суровых играх и состязаниях юношей полководец отбирал в войско ополченцев-стратиотов. О критериях отбора пишут и Лев VI в «Тактике», и Никифор Фока в «Стратегике». Говоря о правилах набора воинов, Лев VI, обращаясь к стратигу, писал: «Выбирай из всего населения подвластной тебе фемы стратиотов не малолетних, но и не стариков, мужественных, сильных, здоровых, смелых, проворных»[243]243
  Тактика Льва. С. 113.


[Закрыть]. Никифор Фока формулирует свои требования точнее: «Подобающим и, в самом деле, нужным является избрание стратиотами из ромеев и армениев мужей-оплитов, имеющих большой рост и возраст не более сорока лет»[244]244
  Стратегика Никифора II Фоки. С. 5.


[Закрыть].

Причем традиция не случайного выбора, а отбора самых способных новобранцев сохранялась как минимум до XIII века, когда Никита Хониат написал об этом так: «У римлян принято за правило, да я думаю, что это правило имеет силу и у самых варваров, давать на содержание солдатам жалованье и делать им частые смотры, чтобы видеть, хорошо ли они вооружены и заботятся ли надлежащим образом о лошадях, а людей, вновь вступающих в военную службу, наперед испытывать, здоровы ли и сильны ли они телом, умеют ли стрелять, умеют ли владеть копьем, и потом уже вносить в списки»[245]245
  Никита Хониат. История. Том I. С. 269.


[Закрыть]. Как видим, спектр умений, необходимых для поступления на военную службу, на протяжении как минимум всего средневизантийского периода оставался неизменным и достаточно широким.

В рамках военной подготовки на полевых лагерных сборах, в ходе мобилизации и в походе тренировки и соревнования приобретали ярко выраженный военно-прикладной характер. Описывая упражнения в боевых построениях, Маврикий критикует командиров, полагающих, что утомительные и долгие тренировки не имеют смысла и чрезмерны для войска, приводя в пример профессиональных спортсменов; «Возможно, некоторые из наиболее нерешительных и осторожных людей сочтут, что такое построение слишком сложно и многообразно, а потому, требует много усилий. Но им следовало бы знать, что борцы, возничие и другие им подобные, состязающиеся ради одного удовольствия, для которых успех измеряется денежной выгодой и ее величиной, а неудача – печалью, не сопряженной с ущербом, обременяют себя такими тяжелыми трудами и страданиями, включая воздержание в пище, и такой неустанной тренировкой, чтобы научиться приносить неудачу соперникам, защитить себя от вреда, причиняемого ими, и таким образом уметь разрушить козни, заранее к ним подготовившись»[246]246
  Стратегикон Маврикия. С. 121.


[Закрыть].

В первую очередь это касается отработки навыков стрельбы из лука: на дальность, меткость и скорость. Согласно «Стратегикону», упражняться надлежало: «в пешем строю – в скоростной стрельбе из лука и ромейским, и персидским[247]247
  Ромейский способ натягивания тетивы – большим и указательными пальцами (щипковый хват. Предпочтителен, когда стрелять нужно сильно); персидский способ – тремя средними пальцами (средиземноморский хват. Предпочтителен, когда стрелять нужно метко) (Люттвак Э. Н. Стратегия Византийской империи. М.: Ун-т Дмитрия Пожарского, 2010. С. 383).


[Закрыть] способами, то есть в навыке быстро вынимать стрелу и сильно натягивать тетиву; то же самое полезно уметь и всадникам. В скоростной стрельбе из лука в пешем строю на определенное расстояние либо по копью, либо по другой цели. В скоростной стрельбе из лука на скаку верхом на коне в движении – вперед, назад, вправо, влево. Во вскакивании на коня. Имея натянутый лук в налучии, владеть копьем; быстро забросив его за спину, выхватить лук»[248]248
  Стратегикон Маврикия. С. 64.


[Закрыть]. Как видим, владение луком не было преференцией только лучников. Это было необходимым навыком как для пехотинцев, так и для всадников, которые не должны были при этом забывать о своем основном оружии – колющем копье[249]249
  Колющее копье (менавлия) достигало в длину 3,6 м., а его лезвие – 50 см. Их древка изготавливались из цельных сволов кизила или молодого дуба. Такие копья применялись против тяжелой кавалерии противника и, соответственно, сами были очень тяжелыми (Oxford Dictionary of Byzantium. Oxford University Press, 1991. P. 2192).


[Закрыть].

Для владения византийским составным луком с обратным изгибом[250]250
  Люттвак Э. H. Стратегия Византийской империи. С. 48.


[Закрыть] необходимо было иметь очень мощную мускулатуру рук, груди и спины, которую отлично развивают столь популярные у ромеев единоборства.

Маврикий сделал акцент на том, что «медленная стрельба бесполезна, даже если окажется, что стрела выпущена точно в цель»[251]251
  Стратегикон Маврикия. С. 64.


[Закрыть], акцентируя внимание на выработке навыка скоростной стрельбы. Наиболее эффективным способом таких тренировок считались упражнения в стрельбе во время перехода на театр боевых действий, как неотъемлемая его часть, что превращало марш в боевые учения: «Было бы хорошо, если все это стратиоты упражнялись проделывать верхом на конях во время марша в собственной земле: ведь при этом и переход завершится беспрепятственно, и кони не утомятся»[252]252
  Там же. С. 64.


[Закрыть].

Войсковые подразделения лучников (псилов) должны были не только уметь стрелять из лука. Их также тренировали в «скоростной стрельбе со щитом, метанию на расстояние и стрельбе из пращей; прыжкам и бегу»[253]253
  Там же. С. 204.


[Закрыть], - то есть всему тому, что изначально отрабатывалось в ходе детских «забав» и юношеских состязаний. Хороший псил должен был уметь не только быстро стрелять (этому учил петрополемос), но и быстро двигаться (этому учила ампра).

Наиболее подробную информацию о приемах отработки меткой, сильной и быстрой стрельбы из лука содержит трактат VI в. «О стратегии»: «При стрельбе из лука мы стремимся к троякому результату: стрелять точно, стрелять сильно, стрелять быстро»[254]254
  О стратегии. Византийский военный трактат VI века. С. 145.


[Закрыть]. Упражнения для решения этих задач автор описывает в трех главах своего наставления. Столь подробного описания тренировки лучников не содержит больше ни один византийский воинский трактат, хотя наставления, изложенные в «Стратегии», вероятно, не утратили своего значения и в дальнейшем, т. к. в «Стратегиконе»[255]255
  Стратегикон Маврикия. С. 64.


[Закрыть] и «Тактике» Льва VI[256]256
  Тактика Льва. С. 145.


[Закрыть] они кратко упоминаются. В сочинении «О стратегии» большое внимание уделено соревновательному аспекту выработки важнейшего воинского навыка тех времен и психолого-педагогическим сторонам этого процесса.

При отработке меткости стрельбы важна поэтапность, чтобы неумелый стрелок не отчаялся, не попадая по сложным мишеням: «Знаки, по которым стреляют упражняющиеся, должны быть для начинающих широкими и высокими, иначе стреляющие, совершая промахи, могут впасть в уныние. Затем, уменьшая понемногу ширину, следует свести ее до узкой: ведь если стреляющие сначала будут промахиваться по обе стороны от знака, то после первой тренировки они, во всяком случае, не должны промахиваться по высоте. В конечном счете должна быть понемногу сокращена и высота, так чтобы можно было использовать округленные мишени»[257]257
  О стратегии. Византийский военный трактат VI века. С. 146.


[Закрыть].

Когда воин приобретал навыки прицельной стрельбы, начиналась отработка выстрелов по движущимся мишеням. Цели следовало выбирать сложные – юрких и быстрых зверей и птиц. Если же цели рукотворные, они должны быть мелкими и быстро приводиться в движение. В этом случае стрелять следовало «по тем целям, которые можно тянуть с помощью веревок на определенной дистанции, например, по шарам или чему-либо подобному. Очевидно, что каждый, кто прошел такую тренировку, сможет продемонстрировать точность стрельбы и в реальных боевых условиях»[258]258
  Там же. С. 146.


[Закрыть].

Рис. Ч19. Устройство для измерения силы стрельбы из лука (по трактату VI в. «О стратегии»). Реконструкция В. В. Хапаева, рис. Д. Т. Керимовой)

Силу стрельбы отрабатывали в ходе соревнований с использованием механизма, фиксирующего кинетическую энергию удара стрелы при попадании в цель. На горизонтальное основание вертикально крепился брусок. К его верхнему концу горизонтально неподвижно крепился диск с 360 делениями на расстоянии 1° одно от другого по внешней окружности диска. В центре диска на железном стержне закреплялся деревянный круг в три пальца толщиной (ок. 6 см) диаметром в 2 пяди (ок. 35 см) в качестве туго поворачивающейся мишени (см. рис. 419). Стрельба велась стрелами с затупленными металлическими наконечниками. Количество делений горизонтального диска, на которые отклонился вертикальный круг, фиксировало силу выстрела[259]259
  О стратегии. Византийский военный трактат VI века. С. 147.


[Закрыть], что позволяло участникам состязания набирать и суммировать очки, определявшие победителя и призеров. Соревнования в силе стрельбы можно было проводить в разных номинациях: стоя, лежа, в движении (шагом или бегом), верхом (статично или на скаку). Мотивацией к улучшению результатов, таким образом, становился спортивный азарт.

Соревновательное начало задействовалось и при отработке скорости стрельбы: здесь применялся метод «гонки за лидером». Выстрелы производились всеми участниками по одной общей мишени стрелами с острыми наконечниками на время: от стартового до финишного сигналов. Вначале в течение отведенного времени стрельбу вел опытный боец, искусный в скорострельности. Его результат (количество стрел в мишени) считался ориентиром для участников соревнования. Очистив мишень от стрел чемпиона, по сигналу, за отведенное время по ней стреляли соревнующиеся. Стрелы каждого из них были помечены знаками, позволявшими идентифицировать владельца. Тот, у кого в мишени оказывалось больше стрел, объявлялся победителем[260]260
  О стратегии. Византийский военный трактат VI века. С. 148.


[Закрыть].

Можно лишь догадываться, были ли в этой дисциплине отборочные соревнования в составе мелких подразделений, а затем – финалы на уровне банда[261]261
  Бандон, банд (греч. βάνδον, от лат. bandum (знамя)) – подразделение фемного войска в Византии. В IX–XI веках в пехотном банде было от 200 до 400 воинов, в конном – от 50 до 100 (The Oxford Dictionary of Byzantium, P. 250).


[Закрыть], турмы[262]262
  Турма (греч. τούρμα или τοΰρμα, от лат. turma (отряд)) – основная боевая единица фемного войска. Состояла из 5–7 банд (к X веку). 2–5 турм объединялись в фему. Банды, турмы и фемы были не только боевыми единицами, но и элементами административного деления, т. е. в них служили земляки, а в бандах даже родственники (The Oxford Dictionary of Byzantium, P. 2100).


[Закрыть] или даже фемы. Таких сведений источники, к сожалению, не содержат. Но многократные упоминания соревнований по стрельбе из лука (от Константинопольского ипподрома[263]263
  Guttmann A. Sport Spectators From Antiquity To The Renaissance. P. 20.


[Закрыть] до народных праздников)[264]264
  Κουκούλες Φ. Βυζαντινών βιος καί πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 93.


[Закрыть] позволяют предположить, что состязались и на меткость, и на точность, и на дальность, и на скорость.

Для тренировки стрельбы в движении на лошадях использовался похожий метод: «Пусть тот, кто искусен в скоростной стрельбе, возьмет лук и стрелы и, двигаясь вперед по прямой линии, посылает стрелы вбок от себя в течение определенного времени. После того, как он остановится, стрелы следует собрать, отметив места падения каждой из них. Место остановки будет обозначать первый рубеж. Отступив назад на расстояние примерно тридцати оргий (60 метров – авт.), следует отметить еще один рубеж, который называется вторым. Упражняющиеся должны быстро двигаться вслед друг за другом в направлении от этого второго рубежа к первому, отправляя стрелы до тех пор, пока не будет достигнута конечная отметка»[265]265
  О стратегии. Византийский военный трактат VI века. С. 148.


[Закрыть]. Здесь в качестве плеймейкера также задействовали опытного стрелка, результат которого служил ориентиром для остальных. Соревнующиеся ехали не по одному, а друг за другом, то есть им следовало учитывать при стрельбе расстояние между лошадьми, что дополнительно усложняло задачу. Такого рода тренировкам подвергалось, видимо, большинство воинов, что говорит о высокой планке требований к владению стрельбой из лука.

В качестве практических учений по отработке полученных таким образом навыков использовалась охота. И в ранне-, и в средневизантийский периоды ее ценили как метод массовой тренировки воинов, но только как плановое мероприятие, а не спонтанную забаву. Автор «Стратегикона» наставлял: «Если по пути движения встретятся или попадутся дикие животные, их преследование должно быть запрещено, так как при этом поднимаются суматоха и крик, а лошади утомляются без необходимости»[266]266
  Стратегикон Маврикия. С. 83.


[Закрыть]. Но, как замечает Лев VI, «поскольку занятия охотой приносят не только много душевных волнений стратиотам и тренировку лошадям, но и опыт боевых построений, необходимо тренировать стратиотов путем постоянных занятий охотой в подходящие и благоприятные периоды времени, когда неопытные получают возможность легко обучиться, а те, кто, возможно, совершит промах, – исправить свои ошибки, не претерпев наказания»[267]267
  Там же. С. 229.


[Закрыть]. Армейскую охоту следовало тщательно организовать: зверя выслеживали накануне. Акцент делался на построение в боевой порядок и окружение животного и либо расстрел его из луков, либо, при наличии времени, более плотное окружение и поражение в ближнем бою. Так охота превращалась в полноценные войсковые учения.

Большая часть византийской армии раннего и фемного периодов состояла из тяжело вооруженных пехотинцев – скутатов (см. рис. Ц2). Согласно наставлениям Льва VI, полученные ими в детстве и отрочестве навыки петрополемоса и единоборств в армейской среде развивали в военно-прикладном направлении. Они сходились в поединках на палках с использованием щитов и метали дротики на дальность[268]268
  Тактика Льва. С. 146.


[Закрыть].

Отработав индивидуальные боевые навыки, переходили к их совершенствованию в ходе тренировочных сражений, также проводившихся в форме соревнования. Лев VI наставлял стратига: «Разделив войско на части, заставь вести сражение друг с другом холостым оружием, то есть копьями и стрелами без наконечников, либо… деревянными или тростниковыми палками вместо мечей, либо копьями, сделанными из тростника… Если местность, на которой происходит тренировка, каменистая, прикажи метать камни друг в друга в ходе тренировочной стычки»[269]269
  Там же. С. 146.


[Закрыть]. Последнее из приведенных наставлений – прямое указание на использование петрополемоса в войсковой подготовке. Еще одно противоборство предназначалось для выработки навыков боевых действий в горной местности из невыгодного пространственного положения: «Показав крутые холмы, прикажи бегом подниматься на них и спускаться, и когда одни из стратиотов поднимутся на эти холмы, прикажи другим напасть на них»[270]270
  Там же.


[Закрыть]. Военные учения, как и спортивные соревнования, проводились в максимально некомфортное для этого время суток: «хорошо проводить тренировки в знойное время и приучать стратиотов к нему»[271]271
  Там же. С. 153.


[Закрыть].

Таким образом, физическая подготовка византийских мальчиков, подростков и юношей призывного возраста представляла собой хорошо продуманную и логично выстроенную систему, нацеленную на воспитание сильного, смелого и закаленного воина, не боящегося ни жары, ни холода, ни боли, ни усталости. Лев VI подчеркивал, что именно тяжелые тренировки делают из новобранца привыкшего к тяготам воина: «Такое обучение и такая тренировка не только приучают войско к трудам, но и оздоравливают»[272]272
  Тактика Льва. С. 147.


[Закрыть].

* * *

Таким образом, в империи была создана стройная и логичная система физической и боевой подготовки массового призывного контингента. Ее принципиальное отличие от античных принципов воспитания заключалось в том, что физическая тренировка детей и подростков была возложена не на государство, а на семью. Задачей общины при этом было создание условий для проведения спортивных соревнований, в ходе которых выявлялись чемпионы, становившиеся кумирами для сверстников. Государство подключалось к физическому воспитанию юношей после их внесения в воинские списки в ходе учений и боевых походов. Основными стимулами к физическому совершенствованию были: стремление к воинскому идеалу, который олицетворяли легендарные воины Армурис и Дигенис Акрит; патриотизм, тщательно культивировавшийся особенно в средневизантийский период; дух спортивного соперничества, который пронизывал всю сферу физической культуры – от детских забав до военных учений.