Текст книги "Ураган мысли"

– Она навела меня на хорошую мысль, – заявил Грог. – В виртуальности развелось слишком много собак.

– И что?

– Как ты думаешь, можно войти с собакой в… скажем, «Ситибанк»?

– Нет.

– А почему?

– Ни в один нормальный офис с собаками не пускают.

– Это в реальности.

– А какая разница?

– Очень большая. Разве в виртуальности уже начали вводить формальные правила, запрещающие появляться в общественных зданиях с собаками?

– Не знаю. А какая разница? Охрана тебя вышвырнет и не посмотрит ни на какие правила.

– А если я подам на них в суд? Типа, дискриминация. Если я надену тело негра?

При слове «негр» Барс традиционно скривился. Грог подавил ехидную усмешку – ему очень нравилось доставать Барса его дурацкими комплексами.

– Ну, допустим, ты войдешь в банк с собакой. А дальше что?

– Что есть собака?

– Чего?

– Где-нибудь в сети есть формальное определение собаки?

– Не знаю. А зачем?

– Собака в один миллиметр – это собака?

– Гм… не знаю, надо проверить. А к чему все это?

– Как раз к тому, что кое-что надо проверить. Существуют ли ограничения на размеры собаки снизу и существует ли запрет выступать в облике собаки.

До Барса дошло.

– Хочешь пробраться в банк в облике собаки? Если ты будешь ростом в миллиметр, живая охрана тебя не заметит, а демоны-хранители подумают, что все в порядке, потому что формального запрета на собак у них в памяти нет… Да, это может сработать!

Вдруг лицо Барса стало подозрительным. Должно быть, задумался, с чего это вдруг Грог так легко выдал секрет стоимостью в несколько миллионов баксов. Ну-ну, пусть думает.

4

– Готов? – спросил Грог.

Барс растерянно кивнул и тут же сообразил, что в течение ближайшего, часа язык жестов для него недоступен.

– Готов, – сказал Барс.

– Тогда пошли.

Барс вышел из виртуальности заранее. Обычно хакеры в ходе операции из виртуальности не выходят, чтобы не привлекать излишнего внимания дергаными и неестественными движениями. Но когда твой рост измеряется микронами, привлечь чье-либо внимание трудно.

Барс щелкнул мышкой, и изображение на экране поехало. Сейчас его виртуальное тело двигалось в футе над виртуальным асфальтом, рядом с правой ногой Грога. Как сказал Грог, ни в одной из систем, которые он изучал, не написано, что собаки не летают. А в таком случае зачем писать скрипт для нормального пешего перемещения? Летать гораздо удобнее.

Барс нервничал. Впервые за всю свою виртуальную одиссею он пошел на по-настоящему опасное дело, которое грозило не просто штрафом, а настоящей реальной тюрьмой. И зачем он только ввязался в эту историю? Сколько они украдут? Тысяч пятьдесят? Слава богу, Джейк Чамберс зарабатывает достаточно, чтобы не рисковать жизнью и свободой из-за такой мелочи. Но зачем он тогда согласился? Только ради адреналина?

Джейк Чамберс, он же Барс, прекрасно понимал, что, когда все будет позади, он будет смеяться над своими страхами. А потом прочитает в газетах про очередной хакерский подвиг и порадуется тому, как удачно оставил с носом тупых копов и еще более тупых администраторов сервера. Украденная сумма не имеет никакого значения, главное – знать, что ты способен на большее, чем о тебе думают окружающие. Пусть они считают тебя обычным менеджером, высококвалифицированным и удачливым, но не выделяющимся из общей массы. Наплевать на них! Ведь сам-то ты знаешь, на что способен, и ради этого знания стоит жить.

Двери автоматически распахнулись при приближении Грога. Барс ускорил движение и влетел внутрь здания. Не хватало еще, чтобы закрывшаяся дверь отрезала собаку от хозяина.

– Чем могу служить? – спросила Грога молодая и довольно симпатичная негритянка, сидевшая на ресепшене.

Ее внешность напомнила Барсу какую-то известную актрису. Топорная работа. Если она стесняется предстать в виртуальности в своем истинном облике, могла бы нарисовать что-нибудь более индивидуальное.

– Я бы хотел открыть у вас счет, – сказал Грог, – только мне надо уточнить некоторые детали.

Барс не слушал, о чем они говорили дальше. Он взлетел под потолок и завис в воздухе в углу комнаты. После этого Джейк встал из-за стола и пошел на кухню. Он открыл холодильник, вытащил оттуда пластиковую бутылку кока-колы и нехило отхлебнул. В такие моменты у него всегда пересыхало в горле. Джейк знал, что это нервное, но не спешил поделиться этой проблемой со своим психоаналитиком.

Утолив нервную жажду, Джейк вернулся к компьютеру и стал раскладывать пасьянс в параллельном окне. Пока Грог не покинет здание банка, ему делать нечего. А вот потом, когда виртуальное пространство переключится на следующего клиента… Тогда и придет его время действовать.

5

По дороге на кухню Миранда столкнулась с матерью. Мама посмотрела на нее укоризненно.

– Ты проводишь в виртуальности слишком много времени, – сказала она, наверное, уже сотый раз за последний месяц. – Это очень вредно.

Миранда наморщила носик, состроив раздраженную, но все равно очаровательную гримаску.

– Мама, ты забыла, я уже большая, – заявила она с демонстративным терпением. – Я имею полное право пить виски и сниматься в порнографии.

Мама страдальчески вздохнула. Она всегда так вздыхала, когда Миранда говорила про съемки в порнографии. Должно быть, считала свою дочь такой же глупой девчонкой, как и те, что приходят в порноиндустрию в поисках легких денег, а уходят преждевременно постаревшими, со сморщенной кожей и исколотыми венами. Нет, Миранда не такая! Хотя… Миранда представила себе DVD, на обложке которого написано большими буквами «В главной роли Миранда Дорз», и хихикнула.

– Послезавтра тебе сдавать зачет по гражданскому праву, – напомнила мама. – Тебе надо готовиться, а ты сидишь в виртуальности с утра до вечера.

– Я готовлюсь. Там и готовлюсь.

– Но это же вредно!

– Меньше читай желтые газеты! В виртуальности нет ничего вредного, там очень даже хорошо.

– Лучше, чем в родном доме?

Теперь настала очередь Миранды страдальчески вздыхать. Мама думает, что раз дом обошелся папе в тридцать два миллиона, значит, лучше этого дома на всем белом свете ничего нет. Мама уже забыла, что бывают вещи, которые нельзя купить за деньги. Еще со времен колледжа Миранда стеснялась приводить домой своих подруг и тем более друзей. Они были вполне обеспеченными людьми, среди ее друзей никогда не было люмпенов, но, когда они попадали в дом Джулиана и Рейчел Дорз, они начинали вести себя так, как будто оказались в музее. Миранда терялась на фоне роскошного великолепия интерьеров, она чувствовала себя не товарищем, а экскурсоводом. Миранда ненавидела свой дом, да и своих бывших друзей, если честно, тоже ненавидела. Они появлялись и исчезали, каждый раз Миранда думала, что новый друг будет другим, чем предыдущие, и опять она обманывалась. Сейчас ей было трудно вспомнить хотя бы одно имя тех юношей и девушек, что когда-то давно претендовали на то, чтобы называться ее друзьями. Реальный мир – дерьмо, виртуальность гораздо лучше.

Еще лучше было бы уехать от родителей и поселиться где-нибудь в большом городе, в Сан-Франциско, например, или в Нью-Йорке, но она не дура, она прекрасно понимает, что ее инкогнито долго не продержится, а после этого ей долго не прожить. Слишком много в мире развелось террористов, антиглобалистов и прочих маньяков, которые спят и видят, как бы сделать что-нибудь плохое Джулиану Дорзу, одному из самых известных символов современного империализма. А что может быть хуже для Дорза, чем если его дочь будет похищена? Так что нечего и думать о том, чтобы выбраться из золотой клетки куда-либо, кроме как в виртуальность.

Миранда часто думала, что будет с ней, когда она закончит университет, и жизненный сценарий, которому она следует уже двадцать второй год, придет к логическому завершению. Что она будет делать? Пойдет работать? Куда? Или выйдет замуж и нарожает кучу детей? Но за всю свою жизнь она еще ни разу не встретила мужчину, которого могла представить себе в роли собственного мужа без содрогания. Нет, об этом лучше не думать. Когда придет время, все решится само собой.

6

– Переключай тело, – сказал Грог. – За нами никто не наблюдает.

– Ру уверенный? – прозвучал в ушах Грога безжизненный металлический голос, в который Virtual ICQ преобразовало текстовую строчку, переданную Барсом. С англоязычными сленговыми сокращениями автоматический переводчик, естественно, не справился.

– Да, – подтвердил Грог и тут же выдал длинную тираду, состоящую из русского мата более чем наполовину, но несущую вполне определенный семантический смысл.

Из кустов вышел Барс. Грог поприветствовал его, приподняв только что материализованную бутылку пива.

– Ты что? – спросил Барс. – Чего ты ругаешься?

– А ты чего? Не мог нормально написать? Или не знаешь, что делают переводчики из американского сленга?

– Ты нормально говоришь по-английски! Зачем тебе переводчик?

– Считай, что это мой маленький бзик. Но достаточно об этом. Что-нибудь получил?

– Ага, вот.

Барс вытащил из кармана мятый лист бумаги, развернул и предъявил Грогу. Тот быстро пробежался глазами по тексту и резюмировал:

– Многообещающе. Как будем делить?

– Разве обналичкой займешься не ты? – забеспокоился Барс.

– Нет, блин, ты! Я не об этом. Как будем прибыль делить?

– Пополам?

Грог выдержал приличествующую паузу и согласился:

– Хорошо, пополам. Ладно, я пойду.

– Уже?

– Естественно. Тебе не стремно тут сидеть с этой бумажкой?

– Она зашифрована!

– Блажен, кто верует. Поставь PGP, только не тот, что продается, а тот, что в исходниках, и вот тогда можешь не беспокоиться насчет зашифрованных документов. Точнее, почти не беспокоиться.

– Грог, ты параноик! – воскликнул Барс.

– Я трезвомыслящий параноик. Я всегда готов к неприятностям и только поэтому все еще жив и на свободе. Извини, Барс, знаю, тебе сейчас нужно снять напряжение, но я тебе не помощник. Я действительно боюсь ходить здесь с этой бумажкой.

– Ладно, тебе виднее, – пробурчал Барс. – А может, ты ее отнесешь, я тебя подожду, а потом куда-нибудь сходим и отметим?

– Не сегодня, – покачал головой Грог. – Я хочу провести все транзакции как можно быстрее. Можешь еще раз назвать меня параноиком.

С этими словами Грог встал со скамейки и направился в заросли орешника, где находился ближайший выход в общее пространство. На самом деле Грог не боялся ходить по американскому сектору виртуальности с нехилым списком конфиденциальной информации в кармане виртуальной куртки. Он сразу же перешифровал документ коллекционной шифровалкой, которую компилировал Махно, а тестировал Стоун. Грог давно уже понял, что в кибермире нельзя доверять ни крутым фирмам, ни раскрученным торговым маркам. Доверять можно только людям, причем лишь тем, которых ты знаешь лично, в реальности.

Грог сообразил, что даже в собственных мыслях называет друзей хакерскими кличками, и нервно хихикнул. Конспирация конспирацией, но так и до раздвоения личности недалеко. По классификации Козлова Грог был шизоидом, как и большинство компьютерщиков – это не означает ровным счетом ничего, просто тип личности такой, – но иногда Грог думал, как бы не стать шизоидом в самом прямом смысле этого слова. Ничего, бог даст, обойдется.

7

Джулиан Дорз сидел перед телевизором и ел биг-мак, запивая кока-колой. Рейчел давно уже привыкла к этому зрелищу. Человек, входящий в первую сотню мировых толстосумов, имеет право на маленькие слабости.

– Как дела? – спросил Джулиан, пережевывая очередной кусок. – Что-то случилось? Рейчел пожала плечами.

– Ничего особенного.

– Не ври мне.

– Меня снова тревожит Миранда.

– Опять целый день торчала в виртуальности?

– Да. И вчера, и сегодня…

– Оставь ее в покое. Пусть лучше торчит от компьютера, чем от кокаина.

– Но это неправильно! – возмутилась Рейчел. – Почему моя дочь не может нормально жить? Почему она заперта в четырех стенах, почему она не может нормально учиться, как все нормальные люди? Все девушки в ее возрасте живут в университетских кампусах, а не рядом с родителями, и проводят время не в виртуальности, а с друзьями.

– Мы с тобой ненормальные люди. За пределами этих стен никто не может гарантировать безопасность нашей дочери, мы уже не раз говорили об этом. Ты ведь помнишь, ни одна фирма не взялась за ее охрану. И даже если кто-то возьмется, жить в кампусе в кольце телохранителей – еще хуже, чем здесь. В виртуальности, по крайней мере, ей ничего не грозит.

– Не скажи! Ты читал про вирусы третьего поколения?

– Ерунда. Поверь мне как специалисту, ни один компьютерный вирус не способен причинить вред человеку. Это все сказки.

– Все равно. Ей уже двадцать один год, а у нее, по-моему, никогда не было бойфренда.

– Она разбирается в виртуальном сексе не хуже, чем мы с тобой в реальном. Можешь быть уверена.

– Но это совсем не то!

– По ощущениям – то же самое.

– А ты откуда знаешь?

– А что тут знать? Виртуальность дает абсолютную иллюзию. Глупо предполагать, что секс является исключением.

– Но секс без любви…

– Любовь придет, когда будет надо, не надо ее торопить.

– Не суди по себе! Ты мужчина, а она – девушка. Ей уже пора думать о замужестве, о детях…

– Ты отстала от жизни. Это в твоей юности замуж выходили в двадцать пять, сейчас это делают на десять лет позже. У Миранды все еще впереди. Расслабься, Рейчел, все идет нормально. Мы с тобой ничего не можем изменить, а значит, нечего и заморачиваться.

– Тебе легко говорить! А я ее мать и…

– А я ее отец. Успокойся, Рейчел, не нервничай. Я тут кое-что придумал…

– Что?! Джулиан замялся.

– Не сейчас, – сказал он. – Боюсь сглазить. Ты же знаешь, какой я суеверный старый хрен. Извини.

Рейчел Дорз махнула рукой и вышла из комнаты. Она понимала, что Джулиан прав, они действительно ничего не могут здесь изменить, но материнское сердце упорно не хотело признавать этот горький факт.

Когда Рейчел выходила замуж, ей было приятно осознавать, какой большой бизнес находится во владении ее мужа. Но тогда она еще не представляла, насколько велик этот бизнес. И она ничего не знала о тех побочных эффектах, которые обязательно проявляются, когда сумма на семейном счету превосходит миллиард долларов. Насколько проще было жить богатым людям в прошлом веке! Никаких антиглобалистов, никаких террористических организаций, рай да и только.

На глаза Рейчел попалась висящая на стене большая фотография Миранды, отпечатанная на холсте, чтобы было похоже на рисованную картину. На Рейчел смотрела крупная полноватая девушка с круглым лицом, с большими и печальными карими глазами. Бедная девочка! Раньше Рейчел думала, что главная проблема Миранды состоит в том, что она некрасива, но прошло время, и оказалось, что это сущая мелочь по сравнению с главной проблемой. Рейчел отдала бы все ради того, чтобы жизнь Миранды была в безопасности.

8

– Привет, Грог! Что это ты сегодня без пива?

Грог на вопрос Барса не отреагировал. Он молча сунул руку в карман джинсовой куртки и вытащил оттуда карту флэш-памяти, точнее, ее виртуальную имитацию.

– Держи, – сказал он, – это твоя доля.

– Все получилось? Так это тем более надо обмыть!

– Сходи в ближайший ларек и купи себе пива. Я не хочу рисковать. Глупо воровать два доллара у администрации сайта, когда у тебя в кармане эта штука.

– Сколько здесь?

– В пересчете на доллары – пятьсот сорок тысяч. Большая часть средств в евро.

– Ты их обналичил?

– Ага. Все счета на предъявителя, все банки зарубежные, никто ничего не отследит. У тебя есть схемы транзакций?

– Чего?

– Я так и думал. Я залил тебе одну схему, она проходит через Иран, Белоруссию и Конго. Вряд ли ФБР сумеет проследить эту цепочку.

– Почему?

– Ты что, газет не читаешь?

– Зачем мне газеты? У меня Интернет бесплатный.

– А в сортир ты с клавиатурой ходишь?

– Нет, – Барс удивленно вытаращил глаза. – А ты что, газетами пользуешься? У вас в России туалетной бумаги не бывает?

– Бывает, – вздохнул Грог. – Это шутка такая. Короче, почитай на политических сайтах про эти страны, сразу все поймешь.

– А если в двух словах?

– Если в двух словах, у США отношения с ними хреновые. Не такие хреновые, как с Северной Кореей, но близко к тому.

– Может, лучше через Северную Корею деньги перегнать?

– У них банковской системы, считай, нет совсем. Но ты сам решай. Мое дело предложить, а как будешь бабки переводить – определяйся сам. Только лучше поторопись, а то, не ровен час, проникновение засекут.

– Как? Разве мы оставили следы?

– В логе могла сохраниться запись, что на территории банка побывала микроскопическая летающая собака. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы поднять тревогу после того, как прочитаешь такое. Я уже запустил свои транзакции.

Барс посерьезнел.

– Сколько у меня времени? – спросил он.

– Откуда я знаю? Я вольный охотник, а не крестный отец, у меня нет аналитиков в штате. Я бы сказал, что пара дней есть, но это так, интуитивно.

– Тогда лучше я прямо сейчас займусь…

– Давай. Сделку обмоем, когда наличные будут в кармане.

– Хорошо. Я побежал. Счастливо!

– Пока!

9

Как и предполагала Миранда, получить зачет по гражданскому праву не составило для нее проблемы. Когда ты располагаешь неограниченным доступом к Сети и достаточно высоким интеллектом, скачать, а потом вызубрить сотню килобайт текста совсем несложно. Это скучно, утомительно и неинтересно, но не требует сверхчеловеческих усилий, надо просто выделить время. Говорят, хакеры могут вообще ничего не учить, а умудряются протащить в атрибутах виртуального тела хитро замаскированную шпаргалку, но Миранда всегда была выше таких фокусов. Она никогда не пользовалась шпаргалками, это слишком унизительно для уважающего себя студента. Да и не нужно это, даже в таком продвинутом университете, как Гарвардский, учиться совсем не трудно. Миранда училась, так сказать, на автомате, она воспринимала учебу как нечто важное, но несущественное. Она не могла вспомнить виртуальные лица всех преподавателей, не потому, что у нее была плохая память, нет, на память она не жаловалась, а просто потому, что это было несущественно.

Менее чем через полчаса после того, как Миранда вошла в виртуальную аудиторию, зачет был получен. Девушка вежливо попрощалась с профессором и вышла в общее пространство.

В том, чтобы учиться в виртуальном потоке, есть много преимуществ. Не нужно тратить ни время на дорогу, ни деньги на общежитие. Ничто не отвлекает тебя от учебы– ни надоедливые друзья и подруги, ни всякие дурацкие вещи вроде вечеринок или спортивных секций. Но, как это обычно бывает, достоинства, доведенные до предела, превращаются в недостатки. У Миранды совсем не было друзей в университете, университет для нее был не образом жизни, а местом, где можно получить хорошее образование, и не более того. Что-то вроде тренажерного зала. Миранда была очень одинока, но она давно привыкла к одиночеству и почти не страдала от него. Исключая такие моменты, как сейчас, когда ей было решительно некуда податься.

Для начала Миранда направилась в свою виртуальную квартиру. Она сварила себе виртуальный кофе, немного полюбовалась виртуальными пейзажами в виртуальных окнах, а затем включила виртуальный компьютер. Работать с собственным компьютером из виртуальности довольно глупо, но выходить в реальность совсем не хотелось. Иногда Миранда думала, что ее привычка к виртуальности уже давно превзошла критическую отметку и превратилась в наркоманию, но старалась гнать эти мысли от себя.

Она открыла почтовый ящик, но не нашла внутри ничего, кроме спама. Потом открыла ICQ, но никто не пытался связаться с ней, пока она была в оффлайне. Что делать? Слазить в чат, поискать партнера на сеанс виртуального секса? Или…

Ее внимание привлекла одна строка в списке контактов ICQ. Строка гласила: Grog. Этот обалдуй не просто дал ей свою визитку, но еще и прописался в список контактов, обойдя процедуру авторизации. Надо будет сказать папе, что простой русский хакер за считаные секунды проломил защиту, которую делала его корпорация. Впрочем, зачем это папе? В лучшем случае он рассердится, а скорее всего, вообще никак не отреагирует. Он всегда так занят…

Грог был в онлайне. Миранда решительно взяла мышь и дважды щелкнула по имени Grog.

Miranda: Привет! Как дела?

Grog: Привет! Нормально. У меня учетная запись скоро накроется. Как заведу новую, напишу.

Miranda: А что такое? Деньги кончились?:)

Grog: —))) Нет, деньги не кончились. Просто в моей профессии иногда полезно менять ник.

Miranda: Что, копы сели на хвост? А как у вас в России копы называются?

Grog: Менты. От слова «милиция». Нет, на хвост не сели. Просто мера предосторожности.

Miranda: При чем здесь ополчение??? А ты часто ник

меняешь?

Grog: Ополчение здесь ни при чем. Полиция по-русски называется «милиция». Ник меняю один-два раза в год.

Miranda: Как кого ограбишь, так и меняешь? А ты по-русски пишешь, через переводчика?

Grog: Ага.

Miranda: Чего ага? По-русски или ограбил кого?

Grog: И то и другое.

Miranda: По-английски не говоришь? А кого ограбил?

Grog: По-английски говорю, но не люблю. А кого ограбил – не скажу: —)

Miranda: Почему не любишь? Плохо говоришь? Может, ты Джулиана Дорза ограбил, а теперь боишься признаться?:)

Grog: Нет, я нормально говорю, просто не люблю.: —))) Ага, угадала, именно Дорза и ограбил. Все шесть миллиардов уволок: —) Или сколько у него сейчас?

Miranda: Понятия не имею, сколько у него миллиардов. Не хочешь признаваться – не надо.

Grog: Чистосердечное признание – кратчайшая дорога на эшафот.

Miranda:???

Grog: Так говорит один мой знакомый. Он мент, полковник, однажды у него было дело – два человека собрались убить третьего из-за какой-то ерунды. Стукнули его по голове, но он выжил. Их по горячим следам взяли, но улик не было. Один признался, второй – нет. Первый сел на двенадцать лет, а второго оправдали.

Miranda: Может, он и вправду был невиновен?

Grog: Нет, там все очевидно было. Просто улик не нашли.

Miranda: Тогда как первого осудили? По одному только признанию?

Grog: Там еще следственный эксперимент был, тот тип все показал, откуда подходил, как ударял и все такое.

Miranda: А про второго он не рассказал?

Grog: Рассказал.

Miranda: Тогда почему и его не посадили? Против него были показания сообщника.

Grog: А он сказал – он меня подставляет из личной неприязни.

Miranda: И присяжные поверили???

Grog: He было никаких присяжных. Это еще в СССР было.

Miranda: А я слышала, в СССР суды вообще оправдательных приговоров не выносили.

Grog: Преувеличение. Действительно, оправдательных приговоров было немного, считалось, что, если человек невиновен, надо закрывать дело на стадии следствия, а если передали такое дело в суд, значит, недоработка прокуратуры.

Miranda: Оригинально. А это правда, что у вас судебных сделок нет как класс?

Grog: Правда. Это ваше американское изобретение. Справедливость потеряна, справедливость осквернена…

Miranda: Это ты к чему?

Grog: Песня есть такая.

Miranda: Metallica?

Grog: Она самая.

Miranda: А ты кроме Metallica что-нибудь еще слушаешь?

Grog: Black Sabbath, Rolling Stones, Beatles… много чего слушаю. А ты что слушаешь?

Miranda: Мадонну очень люблю.

Grog: Мне она тоже нравится. Попсовая, но слушать можно. А ты юрист?

Miranda: Экономист. Будущий. Я пока только учусь.

Grog: Где, если не секрет?

Miranda: В Гарварде.

Grog: Это, типа, круто?

Miranda: Типа того. А ты где учишься?

Grog: Я уже отучился.

Miranda: И где? Или это секрет?:)

Grog: He секрет. В одной военной академии: —)

Miranda: Что, правда?

Grog: Ага: —)

Miranda: Я и не знала, что бывают военные хакеры.

Grog: Я не хакер, я эксперт. И давно уже не военный.

Miranda: А где ты сейчас работаешь?

Grog: В фирме одной. В какой – не скажу. Конспирация: —)

Miranda: Ну и не говори. А сколько тебе лет?

Grog: 30. А тебе?

Miranda: 21. В виртуальности ты был моложе.

Grog: Это не я, это твое подсознание дорисовало. В моем виртуальном облике возраст не определяется.

Miranda: Как это?

Grog: Ну, бывают люди неопределенного возраста. Смотришь и не понимаешь, сколько ему лет.

Miranda: Так специально задумано?

Grog: Ага.

Miranda: Чтобы труднее было опознать?

Grog: Ага.

Miranda: Круто. А все-таки, почему ты по-английски говорить не любишь?

Grog: Это у меня заскок такой. Не обращай внимания.

Miranda: Ну скажи!

Grog: Я считаю, что хакеры должны говорить по-русски.

Miranda: Почему??

164

Grog: Потому, что самые лучшие хакеры – русские. Есть еще, правда, китайцы и индусы, но их язык выучить очень трудно.

Miranda: Может, ты просто шовинист?

Grog: Может, и шовинист. Один мой друг, американец, говорит, что я американофоб.

Miranda: Я заметила:)

Grog: Я так не думаю.

Miranda: А зря. Ты говоришь, как настоящий американофоб. Но я тебя понимаю – бедная страна… Сколько ты получаешь на основной работе?

Grog: —))))) Я не бедный человек даже по вашим меркам.

Miranda: Упс. Извини. Ты миллионер?

Grog: Да. Долларовый.

Miranda: Еще раз извини. Я просто подумала – русский, работает в фирме… Ты, наверное, директор или топ-менеджер?

Grog: Я удачливый сетевой вор.

Miranda: Ты гордишься этим?: –

Grog: Нет, не горжусь. Я прекрасно понимаю, что делаю плохое дело, но успокаиваю себя комплексом Робин Гуда.

Miranda: Типа, грабишь только богатых, кто потерю пары миллионов и не заметит?

Grog: Типа того. Только это все равно плохо.

Miranda: Завязать не хочешь?

Grog: He хочу. На самом деле я впрямую почти не граблю. В основном добываю информацию под заказ, а деньги мне платят заказчики. Но иногда удается совмещать оба бизнеса: —)

Miranda: Какой ужас! Я целых полчаса разговариваю с уголовником!

Grog: Противно?

Miranda: Пока нет:) Ты как благородный хакер из фильма:)

Grog: Нет, нет, только не это! У меня нет нервных тиков, я разговариваю на нормальном языке, не всегда таскаю с собой ноутбук и вообще выгляжу как нормальный человек. Хотя очки я ношу: —)

Miranda: Вот видишь! Одно совпадение уже есть:) А как ты выглядишь в реале?

Grog: Ничего общего с тем, как в виртуальности. А у тебя виртуальный облик списан с реального?

Miranda: Как ты догадался?

Grog: Лицо очень хорошо прорисовано. Либо работал профессиональный дизайнер, либо копия реального образа. Но квартиру ты сама рисовала, значит, первый вариант маловероятен.

Miranda: Ты прямо Шерлок Холмс!

Grog: Ага: —) Слушай, а ты не желаешь пообщаться голосом?

Miranda: Будешь в дорогой ресторан приглашать?:)

Grog: Если хочешь. Я вообще-то предпочитаю в лесу гулять, но если это для тебя недостаточно круто…

Miranda: Нет, что ты! Я совсем не сноб. Давай погуляем в лесу. Встретимся там же, где в первый раз. Или, раз ты крутой хакер, приходи прямо ко мне:)

Grog: Облом: – (Под этой учетной записью я в Штатах больше не появлюсь, даже в виртуальных Штатах. Слишком рискованно. А ты не хочешь погулять в настоящем русском лесу?

Miranda: С медведями?

Grog: Без медведей. В Центральной России медведей почти что истребили, а те, что остались, вьются вокруг помоек. У нас урбанизация почти такая же, как у вас. В этом лесу, который виртуальный, волки иногда попадаются, лисы, кабаны, но очень редко, как и в настоящем. Это не аттракцион для туристов, а настоящий русский лес, он построен на основе экологической модели.

Miranda: Ты меня заинтриговал:) Давай адрес.

10

На этот раз Миранда выглядела, мягко говоря, странно. Самой заметной деталью ее одежды была ярко-оранжевая куртка наподобие тех, что носят дорожные рабочие. Только эта куртка была не грязная и засаленная, а, наоборот, сверкала так, что наводила на мысли о специальном покрытии, отражающем свет.

– Что это ты не в оранжевом? – спросила Миранда. – Разве у вас на оленей сейчас не охотятся?

– На каких таких оленей? В России олени почти не водятся, только на юге и на Дальнем Востоке. Лоси здесь попадаются, но очень редко. А при чем тут оранжевая куртка?

– Чтобы охотники не подстрелили.

Едва Миранда произнесла эти слова, как в ее сознании всплыла картинка. Ее отец в оранжевой куртке, с двуствольным дробовиком под мышкой, рядом с ним старший брат… стоп! Какой, к черту, брат? У нее нет братьев! Опять эти ложные воспоминания… как они ее достали!

– М-да… – протянул Грог. – Интересный обычай. Ладно, бог с ним. Пойдем, что ли?

– А куда?

– Куда глаза глядят.

– Тут холодно.

– Погода реальная. Хочешь, зайдем ко мне, переоденешься?

– У тебя есть женская одежда?

– У меня семь гигов всяких прибамбасов для виртуальности.

– Сколько же все это стоит?!

– Тридцать долларов.

Миранде показалось, что она ослышалась.

– Сколько?!

– Тридцать долларов. Все пиратское.

– Гм… тогда понятно. А у вас в России так принято – нарушать закон на каждом шагу?

– С нашими законами по-другому не получается. Представляешь, по всей Москве действует ограничение скорости шестьдесят километров в час. Даже на скоростных трассах. Это примерно сорок миль.

– Я знаю, что такое километр, училась в колледже, не забывай. У вас поэтому большие пробки?

– Нет, пробки не поэтому. У нас никто не соблюдает ограничения скорости.

– Совсем-совсем никто?

– Совсем-совсем. Я когда права только получил, в первый раз поехал, пытался соблюдать все правила, так меня обгоняли и слева, и справа, я плюнул на все и поехал, как все.

– А какая у тебя машина?

– «Ленд Крузер». А у тебя?

– У меня нет машины.

– А я слышал, что у американцев у всех есть машины. Вроде у вас общественный транспорт совсем ужасный.

– У нас общественным транспортом пользуются только бедные, обычные люди на такси ездят.

– Это дорого, наверное. Миранда пожала плечами.

– Не знаю, никогда не ездила. Я вообще из дома почти не выхожу. Нет, не смотри на меня так, я не инвалид. Это… гм… неважно.

– Неважно так неважно. Расскажи, кстати, о себе. А то разговариваем все обо мне да обо мне.

– А что тебя интересует? Как я выгляжу, ты знаешь, сколько мне лет – тоже. Где учусь – тоже знаешь. Живу на Восточном Побережье. Что еще?

– Ну… чем увлекаешься…

– Я виртуальная наркоманка. Все свободное время провожу здесь.

– Это вредно.

– Сама знаю.

– Тогда почему? Подожди, сейчас угадаю… Меня это не касается, правильно?

– Ну… в общем-то, да.

– Если вдруг захочешь поделиться со мной проблемами, не стесняйся. Я знаю, у вас принято все рассказывать только психоаналитику…

– Ты преувеличиваешь. Если я вдруг захочу, обязательно поделюсь. А здесь есть какое-нибудь место, где можно покушать?

– Конечно, есть, пойдем.

Остаток дня они провели в небольшом кафе, интерьер которого был отделан под поезд дальнего следования. Кругом железные поручни, над головами полки с бутафорскими чемоданами, туалет – вообще полная имитация того, что в поезде. Кроме запаха, естественно. Цены были умеренные, качество еды весьма приличное, и вообще очень уютно. Единственное, что Грогу здесь не нравилось, – то, что внутри кафе нельзя курить. Но с точки зрения Миранды это было, наоборот, хорошо.