Текст книги "Ураган мысли"

Когда на Восточном Побережье день начал клониться к вечеру, а в Москве уже была глубокая ночь, они расстались. Некоторое время Грог размышлял, не стоит ли поцеловать Миранду на прощанье, но все-таки решил воздержаться. У него сложилось впечатление, что этот поцелуй может все испортить.

«Что значит „все“?» – спросил Грога его внутренний голос. Грог не знал, что ответить.

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

«Ленд Крузер», когда-то серебристый, а теперь просто грязный, величаво подрулил к большому промышленному зданию неподалеку от Третьего Кольца. Грог не мыл машину не из каких-то принципиальных соображений, он просто считал, что это излишняя трата времени. Один его знакомый однажды помыл машину на морозе, а потом у него замерзли замки во всех дверях, а до кучи еще и трамблер. В «крузере», правда, трамблера отродясь не было, но замки… И вообще, зимой в Москве машины моют только педанты, все равно за пару часов снова запачкается. Для нормального человека достаточно протереть фары и задние фонари, ну еще и номера, чтобы менты не приставали.

Грог вышел из машины, нажал кнопку на брелке сигнализации и направился к входу в бывший административный корпус. В начале ельцинской эпохи эту часть завода оккупировали многочисленные арендаторы, они сделали евроремонт где можно и где нельзя, и сейчас на фоне общей разрухи административный корпус выглядел как большой бриллиант посреди навозной кучи. Сравнение банальное и даже в чем-то идиотское, но по-другому эту ситуацию не опишешь.

Пройдя через двойные стеклянные двери, Грог направился к турникету, преграждающему проход во внутреннюю зону. Этот турникет, по виду почти такой же, как в метро, отделял многочисленные торговые фирмочки от немногих по-настоящему серьезных арендаторов. Со стороны проход походил на служебный вход в какие-то неинтересные помещения – никаких вывесок, никакой рекламы, просто коридор, перекрытый турникетом, неподалеку от которого наблюдается охранник, на первый взгляд не имеющий к турникету никакого отношения. Для стороннего наблюдателя в этом коридоре нет ничего интересного, потому что люди в дорогих костюмах проходят туда крайне редко, большинство обитателей внутренней зоны упаковывают себя в грязные джинсы и поношенные свитера, и только летом наступает черед другой униформы – рубашки с короткими рукавами и светлых штанов, обычно сильно испачканных. Приходить на работу в футболках и шортах здесь почему-то считалось неприличным.

Грог вежливо кивнул охраннику и сунул в турникет кусок белого пластика без каких-либо опознавательных знаков. В том, чтобы использовать смарт-карты именно белого цвета, есть свой шик, понятный лишь посвященным.

Благополучно преодолев турникет, Грог прошел по короткому коридору до конца, распахнул пластиковую дверь, тоже белую и тоже без опознавательных знаков, и попал на самую обычную лифтовую площадку. Самый обычный лифт Карачаровского завода поднял его на пятый этаж.

Живой охраны здесь не наблюдалось. На самом деле она была, но компании, специализирующейся в высоких технологиях, не к лицу использовать живых людей там, где можно обойтись электронными средствами наблюдения. По крайней мере, так считал Боря Козлевич (более известный в узких кругах как Крофт), президент открытого акционерного общества «Инвентив», которому принадлежал весь этаж. Как ни странно, ОАО «Инвентив» действительно занималось легальным IT-бизнесом, и Боря на самом деле руководил большей частью бизнес-направлений подотчетного ему заведения. Он не был зиц-председателем «для отсидки».

Метров через пятнадцать по обеим сторонам коридора стали появляться двери, все без опознавательных знаков. Мелочь, конечно, но в критической ситуации любая мелочь может стать решающей. Если гипотетические враги, не дай бог, устроят здесь маски-шоу, то те секунды, которые омоновцы потратят на блуждание по лабиринтам тесных комнатушек, позволят тем, кому надо, зачистить незакрытые данные и активизировать программные ловушки в локальной сети.

Дверь, мимо которой проходил Грог, внезапно открылась и оттуда выскочила Галя Сливкина, симпатичная девушка двадцати шести лет, считающаяся менеджером по продажам, но реально исполняющая роль девочки на побегушках.

– Димка, привет! – воскликнула она. – С тебя тысяча рублей.

– С каких это… гм… с чего бы вдруг? – переспросил Димка, он же Грог.

Теперь, когда мы знаем, как зовут Грога, будет более правильно называть его настоящим именем, тем более что те хакеры, которые предпочитают именовать себя экспертами по компьютерной безопасности, очень не любят свои клички, предназначенные для внешнего мира. Итак, прошу любить и жаловать – Дмитрий Иванович Ромов, тридцать лет, кандидат технических наук, доцент. Тот факт, что все клички господина Ромова так или иначе связаны с алкоголем, объясняется его фамилией, а также специфическим чувством юмора.

– У Пашки сын родился, – пояснила Галя. – Вчера вечером, вес три пятьсот, рост пятьдесят один сантиметр. Как назвали, не говорит.

Дима молча полез в задний карман джинсов и извлек две пятисотрублевые бумажки. Дурацкая традиция – скидываться по разным поводам. Особенно дурацкая, если учесть уровень доходов большинства обитателей сего заведения. Но так получилось, что эта традиция здесь укоренилась всерьез и надолго, никто и никогда не пытался с ней бороться. Ну и хрен с ней.

– Боря просил передать, – продолжала Галя, понизив голос, – к тебе Валера пришел.

– Спасибо, – кивнул Дима. – Что-нибудь еще?

– Вроде ничего. Давно к нам на чай не заходишь.

– Зайду как-нибудь. Все дела…

– Занятые вы все, ужас какой-то. Давай заходи.

– Обязательно зайду, – пообещал Дима и продолжил свой путь.

Коридор стал петлять и разветвляться. После второй развилки Дима открыл некрашеную деревянную дверь с нарисованным на ней пожарным краном и оказался в узком темном коридорчике, по какой-то случайности избегнувшем евроремонта. Стены здесь были даже не оштукатурены, пол был усыпан кирпичной крошкой, с потолка капало, а освещение было, мягко говоря, слабым.

Такой упаднический пейзаж вовсе не смутил Диму. Он прошел коридор до конца и попал в другой коридор, на этот раз снова со следами евроремонта. Путь, которым шел Дима, был единственным, ведущим в эту часть здания. Если быть совсем точным, был еще аварийный выход в подвал через вентиляционную шахту, но им пока еще никто не пользовался. Тьфу-тьфу-тьфу.

Дима прошел еще метров двадцать, и его путь к рабочему месту подошел к концу. Рабочее место ждало за очередной дверью.

Народу в комнате было немного. Рома Афанасьев, он же Грин, разглядывал в «Интернет эксплорере» какие-то графические приколы, а Саша Муртазов, он же Слэй, дисциплинированно ковырялся в дизассемблере. Он работал в закрытой части компании всего лишь четвертый месяц и еще стеснялся заниматься на рабочем месте откровенной ерундой. В комнате ощутимо воняло марихуаной, но Дима знал, что на самом деле так пахнет ароматизированный табак, который курит Рома.

Третий человек в комнате был гостем. Валера Хачатурян смирно сидел около чайного столика, пил кофе из гостевой чашки и делал вид, что все, что происходит вокруг, нисколько его не интересует. Собственно, так оно и было – Валера не интересовался текущими новостями, всю нужную информацию он получал в обработанном и удобочитаемом виде.

Валера представлял организацию, обеспечивающую прикрытие тех аспектов деятельности ОАО «Инвентив», которые не отражались в официальной отчетности. Если говорить по-простому – крышу.

– Всем привет! – бросил Дима с порога. – Что творится?

Рома повернул улыбающуюся бородатую рожу и ткнул пальцем в монитор перед собой. Дима подошел поближе и увидел, что на мониторе изображается плакат советских времен, рекламирующий советские выборы. Только урна, в которую образцово-показательный советский мужчина опускал бюллетень, была перечеркнута жирным красным крестом, а надпись под плакатом гласила: «Бюллетень возьму домой. Хрен им, а не голос мой!»

Дима хихикнул.

– Прикольно, – сообщил он.

Саша на секунду оторвался от монитора, буркнул «привет» и вернулся к своему занятию. Дима не стал обижаться – когда человек глубоко сидит в отладчике или дизассемблере, крыша отъезжает капитально.

Валера одним глотком допил кофе, встал и протянул Диме руку. Рукопожатие было крепким, но в меру.

– Как дела? – спросил Валера. – Все о'кей?

– Точно, – кивнул Дима. – Более чем о'кей. Пойдем? – Он кивнул в сторону стены, за которой располагалась переговорная.

Переговорная представляла собой комнату средних размеров с большим столом, кофейным автоматом, холодильником, под завязку забитым пивом, и тонкой проволочной сеткой на окнах. За решетками открывался сюрреалистический вид на заснеженную крышу гигантского цеха, в котором во времена СССР ковали что-то железное. Сетка на окнах предназначалась не для защиты от воров, а для экранирования электромагнитного излучения. Мобильные телефоны в этой комнате не работали, а их аккумуляторы садились гораздо быстрее, чем обычно. Боря утверждал, что ведущийся здесь разговор нельзя подслушать никакими современными средствами. Даже лазерный интерферометр не поможет – главный модуль можно разместить только на крыше цеха, а чтобы достучаться по радиоканалу до ближайшего места, где можно разместить базу, потребуется сигнал такой мощности, что его моментально засечет широкополосный радиоприемник, постоянно работающий в комнате охраны.

В ОАО «Инвентив» не скрывали информацию друг от друга, но также не было принято посвящать своих коллег в дела, не имеющие к ним отношения. И в самом деле, зачем Роме и Саше знать, чем конкретно занимается Дима в данный момент? Где-нибудь через год, когда эта история давно закончится, Дима сам расскажет за ящиком пива то, что сочтет нужным, а пока пусть это будет маленькой тайной для всех, кроме тех, кто принимает непосредственное участие в операции.

– Что не звонил? – спросил Валера, когда толстая металлическая дверь закрылась за ними. Дима виновато развел руками.

– Извини, совсем забыл, замотался. Но это пока не критично, Барсик получит деньги только послезавтра, да и то в лучшем случае.

– Я уже начал нервничать.

– Извини.

– Что-нибудь случилось?

– Нет, просто забыл. Залез в аську и все забыл начисто.

– Нервы шалят? Дима пожал плечами.

– Вроде нет. Хотя кто его знает…

– Ладно, проехали. Сколько взяли?

– Пятьсот сорок тысяч. Да! – Дима хлопнул по карману. – Черт, флэшка в сумке осталась. Не забудь потом взять.

– Не забуду, – хихикнул Валера. – Подожди, сколько ты сказал? Пятьсот сорок? Вы здесь совсем уже оборзели?!

Глаза Валеры резко контрастировали с его наигранно гневным тоном. В глазах читалось глубокое удовлетворение.

– Повезло, – Дима развел руками, – всего три счета, но каких… Я только по одному проценту слил, мы же не звери.

– Тогда ладно. Кто проводил операцию – ты или Барсик?

– Что я, на идиота похож? Проникновение провел я, а Барсик сидел в засаде и подсматривал за клиентами, пока не устал. А устал он нескоро. По-моему, он в первый раз вышел на большое дело.

– Ты прав, до этого он работал только по мелочам.

– Вешал баннеры «здесь был Вася»?

– Вроде того. А что за клиенты, за которыми он подсматривал? Что это вообще за операция была?

– Отчет будет к концу недели. Если коротко, мы взяли банк.

– Какой?

– Региональное отделение «Ситибанка». Валера присвистнул.

– Левины, блин. Как взяли?

– Я провел Барсика в комнату, где один из менеджеров работал с виртуальными клиентами. Барсик посидел там пару часов и слил полную информацию о трех счетах.

– Что за счета, если не секрет?

– Американские компании средних размеров. Одна строит бассейны на заказ, другие… не помню уже. Буду отчет писать, посмотрю в документах.

– Как влезли?

– Дурацкая ошибка в IDS. Она настроена только на людей, но не на собак. Барсик проник в помещение под видом собаки.

– А как же живая охрана?

– Она его не заметила. Я сделал ему тело микроскопического размера.

– А как он прошел аутентификацию?

– Никак. Собака, сопровождающая хозяина, является атрибутом объекта типа «человек», она не является самостоятельным объектом. Но для объекта типа «собака» определен метод «убежать».

– И она превращается в автономный объект?

– Более того, в автономный субъект.

– Не понимаю. Если строить защиту по уму, действия посетителя должны быть жестко ограничены. Можно ходить по офису, читать документы, подписывать чеки, ну, еще пара действий…

– Так это если по уму. У «Ситибанка» лозунг, типа, наша виртуальность самая виртуальная. Они предпочитают привлечь побольше клиентов хорошей имитацией реальности, при этом придется идти на риск, что их ограбят, но они считают, что риск оправдан. Честно говоря, нам просто повезло, я рассчитывал, что сумма будет на порядок меньше.

– Все равно не понимаю. Барсика должны были еще на входе откопировать в типовую собаку без модернизаций.

– Так я же говорю, у них там нет специальной реакции на собак. Все наследуется от базового класса.

– Но по трафику-то они могли вас отследить, или здесь тоже дыра?

– Трафик у них на DCOM-2.

– Идиоты.

– Ага.

– Круто! Флэшку оставь себе, считай, что это маленькая премия. Тебя можно попросить не злоупотреблять?

– Да я и не собираюсь. Будешь смеяться, я вообще перестал тратить деньги. Просто не могу придумать, куда их деть.

– Коттедж достроил?

– На прошлой неделе крышу доделали, к весне таджики отделку закончат.

– С таджиками не стремно связываться?

– Их хороший человек порекомендовал. Гриша Титов, я про него рассказывал.

– Это ему ты в «мерседесе» сиденье прожег?

– Ага.

– Понятно. Но ты, это, не злоупотребляй.

– Не буду. Честно говоря, мне кажется, тут немного возможностей для злоупотребления. Не думаю, что эта ошибка в IDS часто встречается. Да и в нутре у них было полно дыр…

– Тогда флэшку я все-таки возьму. Транзакции Барсику залил?

– Конечно. Те самые, которые ты давал.

– Вот и хорошо. Ладно, пошли за флэшкой, а потом я поеду.

– Давай. Слушай, Валера, пока не вышли, а кто такой этот Барсик?

– Ты его личные данные разве не читал?

– Читал, конечно, но там ничего интересного. Так, обычный кулхацкер. На xakep.ru такие идут по пять копеек за пучок.

– Тогда не грузись. Считай, что это моя маленькая прихоть.

– Лично твоя?

– Не задавай идиотских вопросов. Пойдем. И про отчет не забудь.

2

Эрик Норберг, декан экономического факультета, виртуальность не любил. Это было известно давно, и потому Миранда очень удивилась, когда получила приглашение от декана на личную встречу в виртуальности.

– Здравствуйте, Миранда, – вежливо поприветствовал ее декан.

Он даже встал из-за стола, сделал два шага навстречу и пожал девушке руку, осторожно, чтобы не причинить боль, но достаточно крепко, чтобы не быть обвиненным в сексизме или, тем более, в сексуальном приставании. Как известно, приставание может выражаться не только в действии, но и в бездействии, а подчеркнуто бережное отношение к женщине унижает ее еще больше, чем откровенное пренебрежение.

– Здравствуйте, профессор. Чем обязана?

– Я получил ваше письмо. Ваша тема дипломной работы…

– Не годится?

– Нет, я не стал бы утверждать так категорично. Но где вы собираетесь брать необходимый материал? Конечно, в Интернете много информации по этому вопросу, но она, как бы это сказать…

– Слишком поверхностна?

– Да, вот именно. Она носит весьма поверхностный характер, я бы даже сказал, дилетантский. Не уверен, что вы сумеете написать достойную работу на основе такого материала. Я не утверждаю, что это невозможно, но зачем создавать себе лишние проблемы? Не подумайте, что я собираюсь давить на вас, не дай бог! Но ваш выбор темы представляется мне весьма странным. «Экономические аспекты феномена хакерства»… А какие там экономические аспекты? Чем отличается хакер от обычного мошенника?

– Как раз это меня и заинтересовало. Как хакеры вписываются в систему понятий и ценностей окружающего мира, какое место они занимают в современном обществе…

– Но при чем здесь экономика?

– Но это же самое интересное! На сегодняшний день хакер-одиночка – понятие практически вымершее. Хакеры объединяются в группы, фактически компании, или даже корпорации, занимающиеся противозаконной деятельностью. Здесь можно провести параллель с деятельностью наркобизнеса…

– Простите, а откуда у вас эти данные? Я потратил полдня на сбор информации в Интернете, но не нашел ничего подобного.

– Ну… у меня есть один знакомый…

– Хакер?

– Он не любит этого слова и говорит, что настоящие хакеры называют себя экспертами.

– Вы понимаете, что он занимается противозаконной деятельностью?

– Конечно.

– И уже сообщили в полицию?

– Не вижу в этом смысла. Видите ли, он не американец.

– Это ничего не меняет. Если он совершает свои преступления на территории другого государства, являющегося нашим союзником…

– Он – гражданин одного из государств на территории бывшего СССР.

– Да? Тогда вы правы, это совсем другое дело. А вы уверены, что он предоставит вам достаточный объем информации?

– Думаю, да. У меня есть то, что в первую очередь интересует таких, как он.

– Деньги?

– Естественно. А в самом крайнем случае, у меня есть время поменять тему. Я ведь правильно понимаю, что регистрация тем дипломных работ пока еще предварительная?

– Да, конечно. Что ж, раз так, то я снимаю все возражения и готов даже выступить вашим научным руководителем.

– Большое спасибо, профессор.

– Не за что. У вас все нормально?

– Да, вполне.

– Вот и хорошо. Не смею вас больше задерживать.

– Всего доброго.

– До встречи. Буду с нетерпением ждать результатов вашей работы.

3

Royal: Привет, Миранда! Miranda: Привет. Ты кто? Royal: Неужели не узнала?: —)

Miranda: Судя по тому, что ты опять обошел авторизацию…

Royal: Угадала: —) Как дела?

Miranda: Нормально. Grog больше не существует?

Royal: Точно. Я теперь Royal.

Miranda: Вижу. А почему Royal?

Royal: Был такой спирт лет десять назад.

Miranda: А я думала, здесь что-то королевское:)

Royal: He, я манией величия не страдаю. У меня все ники алкогольные: —)

Miranda: Ты алкоголик?

Royal: Нет. Выпить люблю: —) но не злоупотребляю. Просто так сложилось, что у меня все ники такие.

Miranda: Понятно. А как тебя на самом деле зовут?

Royal: Дима.

Miranda: А меня Миранда. Вот и познакомились:)

Royal: Очень приятно. В ресторане посидеть не хочешь?

Miranda: Можно. Хочешь удачное дело обмыть?

Royal: Типа того.

Miranda: Много украл?

Royal: Много: —)

Miranda: Миллион?

Royal: Поменьше: —)

Miranda: Куда тратить будешь, если не секрет?

Royal: He знаю пока. Наверное, баксы будут пылиться на счету до самой старости.

Miranda: У тебя уже все есть?:)))

Royal: Ага. Честное слово, не знаю, куда деньги девать. Вот весной коттедж дострою, вообще депрессняк начнется: —)

Miranda: А почему коттедж, а не виллу?

Royal: Это вилла и есть. Просто у нас принято любой большой загородный дом называть коттеджем.

Miranda: Понятно. А мы с тобой вдвоем будем или кого-нибудь из друзей пригласишь?

Royal: Гм… Если хочешь, могу и пригласить, но… может, вдвоем?

Miranda: Давай. Ты теперь в США появляешься?

Royal: Конечно. А ты меня не предашь?: —)

Miranda: У меня и своих сребреников хватает.

Royal: А из патриотических соображений?: —)

Miranda: При чем здесь патриотизм?

Royal: Ну… как у вас это правильно называется… активная гражданская позиция?

Miranda: Нет, все равно не предам:) У меня к тебе эгоистический интерес.

Royal: Это какой же?: —)))

Miranda: He угадал:)) Я диплом собираюсь писать про хакеров. «Экономические аспекты феномена хакерства».

Royal: А при чем здесь экономика?

Miranda: Вот и мой научный руководитель то же самое спрашивает. Но я же экономист:) Значит, экономика должна быть:)

Royal: Логично. Ты, наверное, думаешь, что я тебе сразу все расскажу: методы сбора информации, технику проникновения, схемы обналичивания…

Miranda: Ну… если ты это расскажешь, я, конечно, буду благодарна, но если не хочешь, то не рассказывай. Может, хотя бы байками поделишься?

Royal: Байками поделюсь. Только баек я знаю немного, а те, что знаю, все скучные. Могу прокомментировать кое-что из открытой информации. Устроит?

Miranda: Открытую информацию я и сама могу добыть. У меня такое ощущение, что я уже все просмотрела. Третий день одни повторы.

Royal: На bugtraq.ru была?

Miranda: Я сразу на bugtraq.com пошла.

Royal: —))))) Ты бы еще на defcon зашла: —)))

Miranda: Заходила.

Royal: И что, понравилось?: —)))

Miranda: Да вроде ничего.

Royal: —))) Тогда на bugtraq.ru не ходи, ходи на xakep.ru.

Miranda: Намекаешь, что bugtraq.com и bugtraq.ru – разные сайты?

Royal: He намекаю, а утверждаю. Только не забудь перед этим на AltaVista зайти – тебе переводчик понадобится.

Miranda: А что, английской версии там нет?

Royal: Нет.

Miranda: Ладно, ничего, прорвемся. Ну так что, ты меня приглашаешь?

Royal: Ага. Какое место на твой взгляд самое понтовое?

Miranda: He поняла.

Royal: Ну, фешенебельное, престижное, дорогое.

Miranda: Нет, деньгами сорить не нужно. На меня этим впечатления не произведешь. К тому же я знаю, как ты свои деньги зарабатываешь:)

Royal: Тогда пойдем в непонтовое место. Пойдем в твое любимое?

Miranda: Пойдем. Держи адрес.

4

Джейк Чамберс вышел из банка. Ему казалось, что его кровеносные сосуды наполнены адреналином до предела, а сердце колотится вдвое чаще обычного. Неудивительно – он никогда раньше не имел на своей кредитке больше двухсот тысяч баксов. И это только с одной операции! Как же не прав он был раньше, когда думал, что зарабатывает достаточно, а хакерством занимается только для самоутверждения! Двести тысяч долларов! Можно, наконец, поменять убогий «Форд Эксплорер» восьми лет от роду на более достойную машину, а потом взять недельный отпуск за свой счет и умотать куда-нибудь во Флориду, снять номер за тысячу долларов за ночь, каждый вечер приводить самых дорогих девочек…

Хорошо он все-таки придумал с последней транзакцией! Грог ни за что не додумался бы до такого простого, но гениального хода. Совсем простая операция, и краденые деньги лежат не на далеком швейцарском счету, откуда их так просто не снимешь, и не в виде груды наличных, которые так просто не потратишь. Нет, все двести с лишним тысяч лежат на родной кредитке Джейка, и никто – ни налоговая служба, ни тем более полиция – никогда не предъявит к нему никаких претензий. Все-таки Джейк в некотором смысле гений.

Размышления гения прервало зрелище, которое он меньше всего ожидал увидеть. Высокий мужчина средних лет в темном костюме, белой рубашке и темных очках неожиданно материализовался прямо перед Джейком и ткнул ему под нос фэбээровский жетон. Джейк сделал глубокий свистящий вдох, у него закололо за грудиной, и он обязательно рухнул бы на брусчатку, которой был устлан тротуар перед входом в банк, если бы фэбээровец не поддержал его под руку.

– Вижу, я пришел по адресу, – добродушно произнес фэбээровец. – Вы ведь Джейкоб Чамберс, не так ли?

Джейк растерянно кивнул. Этого не может быть! Этого не может быть никогда! Это несправедливо! Кевин Митник годами бесчинствовал в киберпространстве, а его, Джейка Чамберса, замели после первой же серьезной операции. Что он сделал не так? Все было проделано настолько гениально…

– Я Теренс Бемиш, специальный агент, – представился фэбээровец. – Пройдемте в машину, я хочу задать несколько вопросов.

На негнущихся ногах Джейк дошел до машины Бемиша (это была почти новая БМВ пятой серии) и рухнул на пассажирское сиденье. Бемиш сел за руль.

– Рассказывайте, мистер Чамберс, – доверительно сказал он.

– Я должен связаться с адвокатом, – пробормотал Джейк непослушными губами.

Бемиш состроил обиженную гримасу.

– Ну что же вы все так сразу? – спросил он, надув губы. – Чуть что – сразу адвоката. Неужели вам так хочется сесть в тюрьму?

Джейк отрицательно помотал головой.

– Вот и я так думаю. Ни один нормальный человек в трезвом уме и здравой памяти в тюрьму сесть не хочет. Вот, ознакомьтесь, – он протянул Джейку тонкую пачку листов формата А4, отпечатанных на лазерном принтере.

Джейк ознакомился и немного воспрял духом.

– Обвинения снимаются? – спросил он.

– Снимаются, – подтвердил Бемиш. – Как только вы распишетесь внизу, сразу выяснится, что помощнику хакера Грога удалось ускользнуть. Или что у Грога вообще не было никакого помощника. Это ведь ваше первое дело, не так ли?

Джейк кивнул.

– Я так и думал, – удовлетворенно заявил Бемиш. – Не вижу смысла ломать вашу жизнь из-за одного-единственного эпизода. Оступиться может каждый. Когда мне было тринадцать лет, мы с другом взломали соседский гараж и украли оттуда канистру с водой. Мы думали, что она с бензином, и хотели устроить большой костер. Правда, идиоты?

Джейк снова кивнул.

– Вот и я теперь так думаю. А тогда нам казалось, что это – замечательное развлечение, а о том, что нарушаем закон, мы даже не задумывались. Каждый человек хотя бы раз в жизни совершает преступление. Если каждого преступника сажать в тюрьму, на свободе не останется никого. Вы со мной согласны? Вот и хорошо. Расписывайтесь.

Джейк расписался.

– Великолепно, – констатировал Бемиш. – Вот моя визитка. Завтра вечером я жду от вас полный отчет обо всем происшедшем в «Ситибанке». В первую очередь меня интересует… да вы и сами, наверное, догадываетесь.

– Грог?

– Вот именно. Загадочный и неуловимый хакер по имени Грог. Нас интересует все – где и как вы познакомились, как он вас завербовал, как было организовано проникновение и, самое важное, любые зацепки, которые позволят нам выйти на реальную личность Грога.

– Вам его не взять, – заявил Джейк.

– Почему?

– Он русский.

– Вот как? Очень ценная информация. Но вы нас недооцениваете, мы уже не раз брали русских хакеров. Жду от вас полный и подробный отчет. Завтра в восемнадцать ноль-ноль я вам позвоню, мы договоримся о встрече. Если отчет будет не готов, послезавтра утром к вам придут мои коллеги с ордером, и тогда вам обязательно понадобится адвокат. Вопросы?

Джейк отрицательно помотал головой.

– Тогда не смею больше задерживать. И вот еще что… не садитесь сразу за руль. Посидите минут пятнадцать, послушайте музыку, выпейте пепси-колы. В таком нервном состоянии, как у вас, вести машину очень рискованно. Будьте осторожны.

– Хорошо.

– Обещаете?

– Обещаю.

– Тогда всего доброго.

– До свиданья.

5

Миранда ожидала, что Грог, точнее, Ройял… нет пусть лучше будет Грог… короче, что он будет потрясен тем, какой ресторан выбрала Миранда. Чтобы нормально чувствовать себя посреди ослепительной роскоши, надо либо привыкнуть к ней с детства, либо иметь очень крепкие нервы. Похоже, нервы у Грога были в порядке.

Грог вполне уверенно управлялся с многочисленными ножами и вилками. Дважды он ошибся, использовав не те приборы, но сделал это так уверенно и непринужденно, что на мгновение Миранде показалось, что ошиблась как раз она. Вообще, Миранда чувствовала себя очень странно. Она точно знала, что бывала здесь неоднократно, но никак не могла отделаться от ощущения, что пришла сюда в первый раз, а все предыдущие разы были не с ней, а как бы во сне. Что-то с нервами не то творится. Может, она влюбилась?

Они поели и выпили, виртуальное вино подействовало на Миранду расслабляюще, и она неожиданно для самой себя поинтересовалась, почему Грог не приглашает ее на танец. В первый раз за вечер ей удалось увидеть смущенного Грога. Пусть чуть-чуть, но все-таки смущенного.

– Я не умею танцевать вальс, – признался Грог.

– Думаешь, они умеют? – Миранда показала рукой на танцующие пары.

Как ни странно, в этом ресторане не было специального программного модуля, исправляющего движения танцоров с целью повышения грациозности. Примерно половина танцующих пар вызывала у Миранды четкие ассоциации с толпой коров на льду.

Грог пригляделся к ним повнимательнее, решительно встал, слегка поклонился и произнес с подчеркнутой вежливостью:

– Позвольте вас пригласить, мадемуазель,

Они потанцевали. Было заметно, что Грог никогда не посещал балетную школу, но танцевал он не так плохо, как можно было ожидать. Он даже ни разу не наступил ей на ногу.

Потом они еще немного поели и выпили, и снова танцевали, и в какой-то момент Миранда обнаружила, что ее лицо находится прямо напротив лица Грога и их губы соприкасаются. Нет, уже не соприкасаются, они слились в яростном поцелуе, и Миранде показалось, что ничего вокруг больше не существует, как будто кто-то приглушил, нет, не яркость, а как бы это сказать… значимость… да, значимость, и больше вокруг нет ничего значимого, весь смысл не только жизни, но и всего бытия сосредоточен сейчас в них двоих. Миранда и Грог, Грог и Миранда, и больше нет никого и ничего. Только они двое.

Прошло какое-то время, они снова немного выпили, а потом вдруг оказались в виртуальной квартире Миранды, причем сразу в спальне. А потом наступил сон, яркий цветной сон, настолько прекрасный, что это могло быть только сном, но никак не реальной жизнью. Если говорить по-простому, без поэтических приукрашиваний, Грог оказался великолепным любовником, без сомнения, лучшим среди всех, с кем Миранда раньше встречалась. Она даже не смогла вспомнить никого, кто мог бы сравниться с Грогом в… нет, не в умении, а в искренности и нежности.

– Ты какой-то задумчивый сегодня, – сказала Светка, не отрываясь от телевизора.

Дима проигнорировал эту реплику. Он подумал было, что следует кивнуть, но сообразил, что Светка все равно не смотрит в его сторону, и решил не шевелиться. Шевелиться не хотелось. Хотелось лечь, закрыть глаза и снова оказаться в маленькой темной комнате, где в одно окно светит закат, а в другое светит рассвет, а на гигантской кровати, занимающей почти всю комнату, его ждет Миранда.

Дима никак не ожидал, что Миранда окажется такой страстной и умелой любовницей. Она умела все, и, что еще более важно, она любила все. Дима не знал, насколько далеко простирается понятие «все», но ему было достаточно того, что она уже успела продемонстрировать. Никогда, ни с одной из своих многочисленных подруг, Диме не было настолько легко. И дело даже не в постельном мастерстве Миранды, а в том, что с ней хотелось не просто заниматься сексом, но и общаться, разговаривать о том о сем, просто быть рядом.

6

 
Я хочу обсуждать с тобой разные вещи,
хочу услышать, что ты скажешь.
 

В памяти сами собой всплыли бессмертные строки Оззи Осборна. И их продолжение, печальное, но, к сожалению, неизбежное:

 
Никто не изменит мой мир,
он слишком нереален,
никто не изменит мои чувства.
 

В этих строках не было ничего, кроме правды. Никто не изменит мир Дмитрия Ромова по той простой причине, что этот мир слишком нереален. Иногда Дима чувствовал, что уже перестал быть единой личностью, он так часто играл разных героев, что они уже подошли к той грани, за которой персонаж начинает жить по-настоящему, собственной жизнью, полнокровной и полноценной. Его коллегам в этом отношении гораздо проще, они создают то, что журналисты называют информационным оружием, а он, Дима Ромов, его применяет, и это правильно – каждый должен делать то, что у него получается лучше всего. Но никому не приходится менять виртуальные маски так часто, как Диме Ромову, им невдомек, как это меняет основную личность. Если только эту личность еще можно называть основной.