Текст книги "007 по-советски"

Глава 15. Советский «хеппи энд»

(15 августа 14.15—14.40)

Мухаммед оглянулся. Со стороны аэропорта к ним двигались несколько больших закрытых автомашин. Они остановились, не доезжая до оцепления. Мухаммед подозвал к себе командира и приказал взять машины под охрану. Солдаты оцепили грузовики. Из кабины переднего вышел военный. Он откозырял Мухаммеду и доложил:

– Тридцать девять человек, согласно списка. Когда будем выгружать?

– С ними нет связи! – явно нервничая, ответил Мухаммед. – Деньги доставили?

– Да! – кивнул военный.

– Тогда высаживайте арестованных и ведите их к самолету. Пусть их увидят. Если они через пять минут не отзовутся по радио, начнем переговоры через громкоговорители.

– Есть! – козырнул военный и отошел к грузовикам.

Д'Анжерон, еще не поняв, что произошло, схватился за пистолет, но Никандров опередил его на какую-то долю секунды; своей огромной рукой он сгреб руку Юсифа вместе с пистолетом и заломил ее за спину.

– Не советую! – негромко, но твердо сказал он. – Я, лично, на здоровье не жалуюсь, а вот у него, – Никандров кивнул на Казанцева, – нервы сильно расшатались за последнее время, правда, не без вашего участия – так что он может и выстрелить ненароком… – он отнял у него пистолет и бросил его Казанцеву.

– Вперед! – приказал Слава. Юсиф уперся.

– Мне терять нечего! – громко крикнул он, но, увидев, что Казанцев поднимает пистолет, сбавил тон. – Вы гарантируете мне жизнь? – с трудом произнес он.

– Вы же сами говорили, что вы здесь в своей стране… – насмешливо сказал Казанцев. – Так что вашу дальнейшую судьбу решать не мне…

Никандров глянул на часы и перебил его:

Пора! Алена начинает ровно в шесть тридцать!

Услышав это, Слава вдавил дуло пистолета Юсифу в переносицу.

– Ничего я тебе не гарантирую, но если ты сию секунду не пойдешь вперед – пулю в лоб на все сто! – прошептал он сквозь зубы.

Д'Анжерон, несмотря на угрозу, все же не двинулся с места. Но тут вмешался Никандров, видя, что время уже на исходе, он схватил Юсифа сзади за пояс и, подняв его перед собой, как щит, шагнул в салон.

– Оружие на пол! Руки за голову! – громовым басом гаркнул он по-арабски.

Сообщники д'Анжерона, не ожидавшие ничего подобного, застыли от неожиданности. Один из них поднял автомат, но Казанцев опередил его: пуля угодила ему в висок, а очередь из его автомата прошила потолок салона.

– Не стрелять! – истерически выкрикнул Д'Анжерон, пытаясь вырвать из рук Никандрова. Но его попытки ни к чему не привели, он по-прежнему оставался мишенью и надежно закрывал собою Казанцева и Никандрова. – Не стрелять! – еще раз крикнул он. – Исполняйте приказание!

Неизвестно, что произвело на террористов большее впечатление: приказы ли Юсифа, беспомощно болтавшегося, как тряпичная кукла, в могучих руках Никандрова; или же плачевная участь товарища, неподвижно лежавшего в проходе – но так или иначе они побросали оружие и подняли руки.

В то же время в соседнем салоне поднялся шум, раздались испуганные крики, плач женщин, гортанные окрики охранников.

Казанцев отстранил Никандрова, все еще державшего перед собой Юсифа, и бросился по проходу в соседний салон. Но вдруг ему навстречу, сдирая на ходу занавески, разделявшие салоны, вылетел кубарем охранник и неподвижно растянулся на полу, сжимая в руках ободранные занавески. Слава перепрыгнул через него и поспешил на помощь к Алене.

Двое оставшихся охранников подступали к ней с двух сторон, размахивая автоматами, но стрелять, очевидно, не решались. Слава в два скачка преодолел разделявшее их расстояние, но не успел. Алена, сделав ложный выпад, ударила правой рукой одного из охранников ребром ладони по горлу и одновременно ногой другого, выбив у него из рук автомат. Уклонившись от ответного удара, подпрыгнула и в прыжке еще раз ударила ногой.

Первый охранник попробовал приподняться, но удар локтем между лопаток пригвоздил его к полу, и он затих. Второй так же лежал на полу по другую сторону от Алены и о сопротивлении больше уже не помышлял.

Увидев Казанцева, несущегося к ней, с замотанным в платок лицом, она мгновенно среагировала и, встав в стойку, приготовилась к защите. Казанцев, забывший в пылу захвата о своем внешнем виде, увидев ее боевую стойку, растерялся, не понимая, что с ней.

– Алена! – окликнул он ее по-русски. – Ты что?

– Славка?! – она бессильно опустила руки. – Казанцев, Казанцев, ты опять вырядился.

К вашим услугам, мадам… – Слава склонил голову.

Пассажиры с ужасом смотрели, как эта красивая холеная женщина, которая только что на их глазах совершила нечто на их взгляд невозможное, не обращая больше ни на кого внимания, подошла к одному из террористов и уткнулась ему в плечо, обняв его руками за шею…

Снаружи, окруженные плотным кольцом солдат, неподалеку от самолета стояли руководители путча. Они курили и спокойно переговаривались, очевидно, были в курсе происходящего. Громкоговорители надрывались, передавая условия обмена заложниками. Медленно открылся люк. Все, кто был на поле, застыли, напряженно вглядываясь в черноту открывшегося проема. Какое-то время он был пуст.

Потом в проеме появилась Алена со спящим сыном на руках. Мухаммед в ту же секунду отдал короткую команду и к самолету на предельной скорости покатил трап. Алена ступила на него, и трап тут же начал отъезжать. Она что-то прокричала водителю, и тот затормозил. Алена пошла по ступеням вниз. Мухаммед спешил к ней навстречу. Алена опустилась на землю. Трап вновь подали к самолету. Оцепление придвинулось ближе и ощетинилось автоматами.

По трапу вниз, стараясь как можно быстрее покинуть страшный самолет, устремилась толпа пассажиров. Не понимая еще, что же происходит, их окружили солдаты. Вслед за пассажирами на трап с поднятыми руками ступили террористы. Солдаты оцепления, все еще не понимая происходящего, сжимали автоматы, каждую секунду ожидая подвоха.

Между тем Алена в нескольких фразах все объяснила Мухаммеду. Он недоверчиво покачал головой, но, увидев спускающихся по трапу террористов, наконец поверил и что-то громко закричал по-арабски.

Возникла мгновенная пауза, а потом аэродром взорвался радостными криками.

Алик вздрогнул и проснулся. Он сидел на руках у Алены и удивленными со сна глазами наблюдал, как радуются взрослые. Как папа бегает по полю и всем распоряжается, как дядя Юсиф вместе с какими-то людьми садится в большую машину с решетками, как дядя Слава с другим толстым дядей, с которым они встретились в аэропорту, спускаются по трапу и устало садятся на траву прямо возле взлетной полосы. И тут вдруг он почувствовал, что мама плачет. Алик обнял ее покрепче за шею и начал целовать, размазывая по лицу ее и свои слезы.

Глава 16. Казанцев

(15 августа 14.40)

Господи, неужели это все?! Да, дорогой товарищ Казанцев, при условии, что тебе все же удастся отсюда выбраться… Куда?.. А туда, где человек проходит, как хозяин, необъятной Родины своей… А потом что? Поспевать на все грязные заварушки, которые затеют кипучие, могучие… Как мой вечный попутчик… Смотри, Славочка, на него, смотри внимательнее, это твое светлое будущее…

А может… Алена, Алик… Самолет мне, слава Богу, захватывать не надо – сойдем в Италии и… привет, пока!.. Что меня дома ждет? Нагоняй, Мариша, однокомнатная в центре… Не в этом дело! Я больше не хочу!.. Мне это надоело! Я ведь колобок… От этого ушел, от того ушел и от разэтакого ушел… А от этого?.. Да!.. Хватка у дяди – мертвая…

Ну что ж, это мы еще посмотрим… Даст Бог!.. По-моему, самое время помолиться… Давай, Славочка!..

«Господи! Дай мне душевный покой, чтобы принимать то, что я не могу изменить, мужественно изменять то, что могу, и мудрость – всегда отличать одно от другого!»

Конец.

Москва,1991