Текст книги "Русские средневековые сады: опыт классификации"

Исследователи по-разному идентифицируют этот комплекс построек. Одни относят их к так называемому Потешному двору, другие склонны считать, что информация имеет отношение к другому архитектурному ансамблю.[264]264
  См.: Ильенко И. В., Морозов О. Б. Исследования и эскизный проект реставрации потешного дворца // Реставрация и исследования памятников культуры. М., 1982. Вып. 2. С. 162. Прилож. 35.


[Закрыть] На сегодняшний день первая версия представляется весьма вероятной. Первоначально этот дворец, сооруженный в 1650 г., принадлежал боярину И. Д. Милославскому, отцу первой жены царя Алексея Михайловича. После смерти владельца в 1668 г. дом был включен в состав царского дворцового комплекса, с которым его соединили сначала деревянные (1669), а затем и каменные (1671) переходы. Вскоре, после проведения в этом здании первых на Руси театральных спектаклей, оно стало называться Потешным двором. «Верхний комнатный сад» находился здесь на плоской кровле – гульбище одной из палат на уровне четвертого этажа, окруженный парапетом, состоящим из ажурных белокаменных балясин. В сад вели две лестницы: внутренняя и внешняя, находившаяся со стороны южного крыльца. Соседний с садом объем, с восточной стороны, венчала изящная трехглавая домовая церковь Похвалы Богоматери, связанная переходом, окруженным перилами, с миниатюрной звонницей.[265]265
  Там же. Ил. 24, 25, 26, 27, 28, 29.


[Закрыть] Таким образом, сад с храмом во многом определяли облик Потешного дворца.

В целом, царский дворцовый комплекс, состоявший из множества связанных друг с другом разноуровневых построек, в XVII в. производил исключительно яркое впечатление многообразием форм и, не в последнюю очередь, свежей разнотонной насыщенной зеленью садов и пестрой гаммой цветов.

Можно предположить, что верховые сады в XVII в. были принадлежностью не только царских дворцов, хотя об этом сейчас известно очень мало. Свидетельства эти относятся главным образом к кремлевскому патриаршему двору. Когда появился сад при хоромах главы русской церкви, история умалчивает. Известно только, что при первом российском патриархе Иове сад здесь уже существовал,[266]266
  См.: Забелин И. История Москвы. Ч. 1. С. 520.


[Закрыть] но сад этот, судя по ранним (т. е. рубежа XVI–XVII вв.) чертежам Москвы, еще не был верховым (ил. 13). Особенно отчетливо он виден на плане «Кремленаград» (цв. ил. 25). Сюда можно было попасть не только с улицы через ворота, но и из Столовой избы по переходу через особую дверь, «что ходят садам»[267]267
  См.: Новохатко О. В. Записные книги Московского стола Разрядного приказа XVII века. М., 2001. С. 284.


[Закрыть]. Первое же упоминание об устройстве «висячего» сада на патриаршем дворе относится к 1675 г., когда здесь «подле своих деревянных келий» патриарх начал воздвижение хозяйственных помещений «на каменное дело», чтобы на их основе можно было «учинить» сад.

Ил. 13. План Патриаршего двора с садом в Московском Кремле. Реконструкция на вторую половину XVII в. А. А. Тица

В качестве его основы вместо свинцовых плит патриарх Иоаким повелел настелить бревенчатый «мост» с желобами. После обустройства «садовое место» обрело обязательную в таких случаях ограду, в данном случае каменную, а также «палатку» (беседку), скорее всего деревянную. И в последующие годы верховые сады во владениях русского иерарха не раз обновлялись. Известно, что в 1676 г. для этого сада было куплено «30 тюльпанов вялых… 21 куст маку дивьяго; миру 16 кустов, турского роману 7 кустов, бархатов красных и алых 20 кустов, салату турского на 10 алтын, свеклы на 10 денег, 2 куста дынных выносков». Три года спустя здесь же были высажены 65 кустов гвоздики, а также салат, горох и бобы. Таким образом, явно декоративные растения в патриаршем верховом саду перемежались с традиционными сельскохозяйственными культурами. В 1680 г. для верхового и столь же компактного нижнего (находился у Житного двора в западной части двора) патриарших садов было приобретено аж 300 тюльпанов.[268]268
  См.: ПисаревН. Домашний быт русских патриархов. Казань, 1904. С. 59–61.


[Закрыть] Отметим, что тюльпаны в этот период были чрезвычайно популярны и дороги. В Голландии, откуда они попадали в Россию и где цветочные луковицы стали настоящей денежной единицей, «отдельные их виды были сопоставимы по стоимости с роскошным экипажем с двумя лошадьми и упряжью или с небольшим поместьем в двенадцать акров или с мельницей».[269]269
  См.: Лихачев Д. С. Поэзия садов: к семантике садово-парковых стилей. С. 99, 103.


[Закрыть] Особую ценность представляли луковицы черного тюльпана, за каждую из которых в Европе требовали стоимость большого каменного дома.[270]270
  Зюилен Г. ван. Все сады мира. М., 2002. С. 79.


[Закрыть] Огромный интерес эти цветы вызывали и у русских – их изображения становятся излюбленным мотивом в оформлении братин, чаш, ларцов и прочей домашней утвари состоятельной части населения[271]271
  См. серебряную братину с гравировкой 1685 г., две чаши с эмалевой росписью – с изображением юноши и пяти чувств, ларец с аналогичной росписью (так называемая сольвычегодская эмаль) из Оружейной палаты и др.


[Закрыть] (цв. ил. 26).

К сожалению, заново «построенный» патриарший верховой сад сгорел во время пожара 26 ноября 1682 г. вместе с другими дворовыми сооружениями.[272]272
  Писарев Н. Домашний быт русских патриархов. С. 61.


[Закрыть] Не исключено, что этот верховой сад возобновлялся еще не раз.

На вопрос, были ли верховые сады за пределами Московского Кремля, определенного ответа пока нет. Единственным упоминанием, основанным, вероятно, на предании, было свидетельство об устройстве такого сада в 70-е—80-е гг. XVII в. в резиденции ростовского митрополита Ионы между Белой палатой и митрополичьими хоромами.[273]273
  Свирин А. Н. Корбуха Сергиев Посад, 1925. С. 7–8.


[Закрыть] Однако в достоверность этой информации верят не все специалисты, поскольку места для разбивки сада явно недостаточно.[274]274
  См.: Мельник А. Г. Сады Ростовского кремля // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник. 1990. М., 1992. С. 459.


[Закрыть] Впрочем, «комнатный» сад мог состоять из буквально нескольких цветочных «творил» и не занимать большого пространства.

В очень компактных и максимально приближенных к жилищу человека верховых садах воплотилась та грань понимания сада, которая представляла последний как неотъемлемую часть благоустроенного быта, как знак комфорта и объект эстетических наслаждений.

* * *

Также к городским усадебным садам относились насаждения, которые устраивались на территории замков, получивших развитие на Руси в X–XIII вв. в слоях высшей знати. Это понятие в языке русских летописей соответствовало определениям «град» и «двор». Однако не каждый двор можно было причислить к замкам, а только отдельно стоящий, как правило более обширный, чем городской, хорошо укрепленный и представлявший собой центр вотчинных владений, резиденцию князя или боярина.[275]275
  См.: Древняя Русь: город, замок, село / Под ред. Б. А. Колчина. М., 1985. (Гл. 3. Раздел «Замок». Автор — Б. А. Рыбаков). С. 94–96.


[Закрыть] Замки были воплощением возможного в то время образцового обустройства, которое предксматривало декоративный сад. В то же время принципы подачи информации в летописях, в которых упомянуты десятки замков, практически исключают присутствие бытовых описаний. По этой причине информация о садах в них обычно отсутствует. Археологически замки также исследованы крайне слабо.[276]276
  Там же. С. 94.


[Закрыть]

Косвенно на присутствие фруктовых деревьев в замках указывает известие о захвате князем Даниилом Галицким двора боярина Судислава, когда наряду с кормами, копьями и стрелами в число трофеев попали «воно» и «воща»,[277]277
  ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 758.


[Закрыть] т. е. овощи (плоды), как тогда называли, и фрукты (от «овоще» – плодовое дерево).[278]278
  Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1987. Вып. 12. С. 225.


[Закрыть] О посадке сада князем Андреем Юрьевичем в своем замке Боголюбове сообщает поздняя местная летопись.[279]279
  См.: Дубенский Н. Монахи – первые садоводы в России // Московские ведомости. 1887. № 359. С. 4.


[Закрыть]

Прямо говорится о красном саде во владении Даниила Галицкого в довольно пространной летописной статье, повествующей об архитектурном комплексе замка Холма в Западной Руси (ныне территория Польши). В летописи детально описываются роскошные храмы, выстроенные с использованием редких строительных материалов, например мрамора, удивительная скульптура и декор, оформлявшие сооружения, многоцветное узорочье, иконы, убранные «каменьем драгым и бисером златым», «стюденець рекомый кладезь.».[280]280
  ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 844–845.


[Закрыть] Упоминание сада в таком контексте с наименованием «красный» со всей очевидностью свидетельствует и о его высоких декоративных качествах.

Век замков на Руси оказался недолгим. В условиях утвердившегося на два с половиной столетия монголо-татарского ига их немногочисленное население и сравнительно скромные укрепления не смогли обеспечить безопасность. В результате некоторые замки были заброшены, другие превратились в города, села или монастыри. Тем не менее интерес к загородным усадьбам с пространными садовыми насаждениями у представителей русской знати проявлялся и в более позднее время. Однако посадки здесь уже не были, подобно городским, жестко привязаны к постройкам, скорее последние зачастую становились принадлежностью сада. Позже нишу замковых заняли загородные усадебные сады.

Загородные сады

Очевидно, что продуктивное садоводство и в средневековый период было связано прежде всего не с городом с его жестко ограниченными территориями, а с сельской местностью и ее гораздо более широкими возможностями в выборе растений и почв для их культивации. Даже основные хозяйственные сады, принадлежавшие городским жителям, с давних пор выносились за черту укреплений. Так, например, согласно данным летописей, «огороды» киевлян, по крайней мере с XII в., окружали город с напольной стороны от Лядских ворот до Копырьева конца.[281]281
  См.: История Киева. Киев, 1982. Т. 1 (Древний и средневековый Киев). С. 90.


[Закрыть] С еще более широким размахом садоводство развивалось в более отдаленных от городов неукрепленных, т. е. в сельских, поселениях, которые составляли на Руси абсолютное большинство.[282]282
  См.: Древняя Русь. Город, замок, село. М., 1982. С. 96—101.


[Закрыть] Речь здесь идет о весях, селах, погостах и слободах. Некоторые из них, судя по названиям, специализировались в разведении садов. В качестве примеров можно назвать село Садовое, находившееся в Волынском княжестве, известное с XII столетия;[283]283
  ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 904.


[Закрыть] садовые слободы, возникшие в ближайшем пригороде Москвы в XVI в. в Замоскворечье, – Верхние, Средние и Нижние Садовники,[284]284
  История Москвы: В 6 т. М., 1952. Т. 1. С. 468.


[Закрыть] а также Огородную слободу, располагавшуюся к северо-востоку от Кремля в районе церкви Харитония Исповедника[285]285
  См.: Снегирев В. Московские слободы. М., 1917. С. 25; Романюк С. Из истории московских переулков. М., 1988. С. 237.


[Закрыть] (с середины XVII в. в пределах городской территории) – между Мясницкой улицей и Покровкой.

К сожалению, уровень их изученности по письменным источникам или археологическим еще крайне недостаточный. В большей мере исторические источники отразили жизнь сел – владельческих поселений, что, впрочем, вполне объяснимо: «ведь именно в селах с их пашнями, бортями и другими угодьями была заключена «вся жизнь» русских князей и бояр».[286]286
  Древняя Русь. Город, замок, село. С. 97.


[Закрыть] Именно в селах, на наш взгляд, размещались усадьбы знати с садами. Последние отличали не только высокая продуктивность, но и определенные элементы художественной организации.

Нередко загородные сады устраивались не в поселениях, а в отдельно стоящих, чаще всего пригородных, усадьбах. Подобные дворы были распространены еще в домонгольский период.[287]287
  См.: Толочко П. П. Древнерусский феодальный город. Киев, 1989. С. 89.


[Закрыть] Однако конкретные известия о таких пригородных садах относятся уже к более позднему времени и могут быть рассмотрены на московском материале XV–XVII вв.

Москва издавна была окружена садами. По мере расширения города и перепланировки застройки значительная часть садов снова и снова вытеснялась за границы городских укреплений. При этом некоторые из них, несмотря на стесненные условия, еще долго оставались на посаде. В их числе были «двор свой, да сад за городом на посаде, да садець меншеи», упомянутые в духовной Галицкого князя Василия Дмитриевича, датированной 1433 г.[288]288
  Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. С. 74.


[Закрыть] Даже в XVI столетии на территории Китай-города находились митрополичьи (с 1589 г. патриаршии) «огороды»,[289]289
  См.: Снегирев И. Взгляд на историческое древнее садоводство в Москве до Петра I. С. 14–15.


[Закрыть] именуемые также Макарьевским садом.[290]290
  Тонин Н. Подмосковное садоводство. Его прошлое и настоящее // Русский справочный листок. 1889. № 7, 8.


[Закрыть] По мере расширения города в его границах оказались и многие другие сады, возникшие первоначально как загородные: Бутов и Терехов, известные из духовной грамоты серпуховского князя Владимира Андреевича (около 1401–1402 гг.);[291]291
  Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. С. 50.


[Закрыть] Глебов, названный в очередном завещании того же князя (1433 г.),[292]292
  Там же. С. 72.


[Закрыть] Муравьевский (двор с садом), оставленный по наследству в 1451 г. великой княгиней Софьей Витовтовной своему внуку Юрию.[293]293
  Там же. С. 177.


[Закрыть] Разумеется, эти примеры не исчерпывают всего перечня садов, которые реально оставались на московском посаде в XV–XVI вв.

Заметным стимулом к развитию пригородного садоводства стало строительство в 1394 г. оборонительного рва, проложенного от Кучкова поля (район нынешней Лубянской площади) до Москвы-реки. В преддверии военной опасности, возможного вторжения на Русь Тимура, в Москве было принято решение: невзирая на существующую застройку («поперек копаша и много дворов розметаша…»), прокопать траншею шириной в сажень (2 м 16 см) и глубиной в «человека стояча».[294]294
  ПСРЛ. М.; Л., 1949. Т. 25. С. 221.


[Закрыть] Столь радикальный ход великого князя Василия Дмитриевича привел к тому, что ряд разрушенных усадеб был вынесен за пределы укреплений, а прилегавшая ко рву территория стала активно осваиваться. Этому способствовал и рельеф данной местности, заметно возвышавшейся над окрестностями. Вероятно, здесь, на холме, на рубеже XIV–XV вв. появляются многочисленные загородные усадьбы с садами, принадлежавшие великому князю, митрополиту и боярам. Уже в марте 1423 г. Василий I Дмитриевич завещает свой новый двор «у Святого Володимера».[295]295
  Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. С. 60.


[Закрыть] Само урочище, где возникли летние загородные усадьбы знати, вскоре получило название Сады (вероятно, с XVI в. Старые Сады).[296]296
  См.: ПСРЛ. СПб., 1901. Т. 12. С. 219; См. также: Памятники архитектуры Москвы. Белый город. М., 1989. С. 309.


[Закрыть]

В 1495 г. здесь же, в Садах, «у Николы Подкопаева», несколько южнее бывшего двора Василия I, сооружает свой летний дворец и великий князь Иван III, на месте, где прежде стояли конюшня и крестьянские дворы.[297]297
  ПСРЛ. Т. 12. С. 237.


[Закрыть] Вероятно, с мероприятиями по дальнейшему благоустройству местности было связано сооружение итальянским зодчим Алевизом Новым в 1514 г. каменной церкви Владимира «в Садех», вместо деревянной, появившейся здесь на рубеже XIV–XV вв. В целом, «сады охватывали обширную территорию от Златоустовского монастыря на севере до Кулишек на юге и Воронцова поля».[298]298
  См.: Фехнер М. В. Москва и ее ближайшие окрестности в XV и в начале XVI века // Мат-лы и исследования по археологии Москвы. М.; Л., 1949. Т. 2. С. 112.


[Закрыть]

Иван III не удовлетворился одной загородной усадьбой на данном направлении от Москвы. Рядом с двором у церкви Николы у Подкопаева в Садах проходила дорога в сторону села Воронцова (ранее принадлежавшего Воронцовым-Вельяминовым), где в полуверсте был устроен еще один великокняжеский двор с садом. К середине XVI столетия Воронцовский сад обретает значение топонима. В связи с грандиозным московским пожаром 1547 г. он упоминается в летописи, как крайняя точка, до которой распространился огонь.[299]299
  ПСРЛ. М., 1965. Т. 13. С. 154.


[Закрыть] Однако к концу XVI в. из всех садов на этом взгорье, принадлежавших царскому дому, остался только тот, который разместился на берегу Москвы-реки на Васильевском лугу. При этом «верхние сады», находившиеся на взгорье и утратившие свое прежнее значение, стали называться Старыми Садами.[300]300
  Памятники архитектуры Москвы. Белый город. С. 309–310.


[Закрыть]

Вероятно, чуть позже возникновения урочища «Сады», к северо-востоку от него, на берегах речки Черногрязки, правого притока реки Яузы, появилась дворцовая Огородная слобода. Судя по названию речки, земля здесь была плодородной, что и предопределило характер занятий местных поселенцев. Какова была с самого начала специализация их хозяйства, сейчас представить сложно, так как под «огородами» вплоть до XVII в. понимали универсальные насаждения, включающие и садовые, и огородные культуры. Похоже, что жившие и работавшие здесь дорцовые огородники занимались исключительно хозяйственными делами – поставкой своей продукции на царский стол. С конца XVI в., после строительства в 1593 г. укреплений Белого города, Огородная слобода была включена в городскую черту. Расцвет же ее приходится на времена царя Алексея Михайловича. Если в 1638 г. в слободе насчитывалось 174 двора, то в 1679 г. их стало 373.[301]301
  См.: Снегирев В. Московские слободы. М., 1947. С. 25.


[Закрыть] Правда, о дворцовых садах на терриритории Огородной слободы в документах той поры уже не говорится. Возможно, к середине XVII столетия уже произошла четкая градация между такими понятиями, как «сад» и «огород».

Также с масштабной реконструкцией московского посада в конце XV в. связано устройство садов к югу от Кремля, на другом берегу Москвы-реки. Поводом к перестройке стал грандиозный пожар 1493 г., начавшийся от замоскворецкой церкви Николы на Берсеневке, который, перекинувшись на противоположный берег, опустошил Кремль и значительную часть посада, вплоть до церкви Всех Святых на Кулишках, соседствовавшей с урочищем «Сады».[302]302
  ПСРЛ. СПб., 1859. Т. 8. С. 226.


[Закрыть] Во избежание повторения таких пожаров великий князь Иван III Васильевич повелел «церкви сносити и дворы за Неглимною и меру от стены дворов сто сажень да десять».[303]303
  ПСРЛ. Пг., 1921. Т. 24. С. 211.


[Закрыть] Иначе говоря, благоустройство территории осуществлялось по строгому плану на регулярной основе. Нет никаких сомнений в том, что в этой реконструкции принимали участие и итальянские зодчие, которые уже на протяжении четверти века активно работали на московскую администрацию. Тогда же было предписано снести церкви и дворы за Москвой-рекой напротив Кремля, а на «тех местах чинити сад»[304]304
  ПСРЛ. СПб., 1855. Т. 6. С. 39.


[Закрыть] (цв. ил. 31).

Последующая история Государева сада крайне скудно отразилась в исторических источниках. Пожалуй, первое изображение, скорее обозначение, этого сада можно отыскать в Лицевом летописном своде XVI в. (Шумиловский том. Л. 517), созданном в 70-е гг. Здесь текст летописи о строительстве сада сопровождается миниатюрой, на которой довольно схематично передается великокняжеское повеление и его исполнение: Иван III из-за кремлевской стены указывающий на Заречье, где работники уже разбирают палаты и высаживают деревья и кусты. Три дерева и три куста, естественно, не воссоздают реальной картины этого масштабного проекта. Гораздо ближе к ней планы Москвы конца XVI–XVII вв. Из них наибольший интерес вызывают «Петров чертеж» (около 1597–1599 гг.), «Годунов чертеж» (начало 1600-х гг.), «Сигизмундов план» (1610 г.), «План М. Мериана» (1643 г.) и «План А. Олеария» (1656 г.). При всей схематичности обозначения в них интересующего нас сада здесь можно заметить некоторые его особенности. Судя по планам, Государев сад имел вид неправильного вытянутого прямоугольника, длина которого была примерно равна набережной стороне кремлевских стен. Его западный сектор, возможно с тонкой почвой, был отделен от основной части сада по диагонали, – похоже, с помощью мостовой. Главный вход на его территорию оформляли массивные двухчастные ворота в виде поставленных рядом проездных срубов, увенчанных двускатными кровлями. Планировка сада на «чертежах» показана по-разному. На Годуновом и Сигизмундовом планах сад был разбит на близкие к квадратам участки (куртины). На Петровом он имеет несколько иную разбивку – на прямоугольники, расположенные попеременно как вдоль, так и поперек его вытянутой вдоль реки ограды. Наиболее подробно планировка сада представлена на плане М. Мериана, где четко разделяются посадки деревьев: два ряда вдоль восточной стены, ряд – вдоль южной, и шесть рядов в средней части. Кроме того, в саду обозначены шесть прямоугольных куртин в западной стороне участка и двенадцать в восточной. Примечательно, что внутренняя планировка куртин отличается своим геометрическим, подчас причудливым рисунком. Однако мы не можем утверждать, что число рядов деревьев в саду и количество куртин совпадало с реальным. Создатель плана мог таким образом передать общее представление о Государевом саде. Еще более организованный характер имеет Государев сад на плане Адама Олеария (ил. 14). Здесь наряду со строгими рядами деревьев на его территории обозначены две крупные куртины, расположенные в западной и восточной частях участка. Обе куртины имеют схожую планировку: крест на крест расположенными аллеями они делятся на четыре квадрата, а выделенный в виде маленькой круглой клумбы центр окружает дорожка. Кроме этих куртин, северо-восточный угол сада занимают шесть прямоугольных гряд. Еще одна такая же гряда размещена в центре сада неподалеку от церкви Св. Софии, которая на других планах не обозначается. Отметим, что на всех планах с завидным постоянством передается регулярный характер его планировки, которая, судя по всему, со временем претерпевала определенные изменения. На плане А. Мейерберга (1661 г.) Государев сад был уже частично застроен вдоль Москвы-реки, а некоторое время спустя окончательно исчезает с карты столицы.[305]305
  См.: Вергунов А. П., Горохов В. А. Вертоград. Садово-парковое искусство России (от истоков до начала XX века). С. 43.


[Закрыть]

Ил. 14. План Государева сада в Замоскворечье. Деталь плана Москвы А. Олеария. 1656 г.

Работники, обслуживавшие Государев сад в XVI столетии, основали на побережье Москвы-реки три садовые слободы. Верхние Садовники разместились поблизости от двора боярского сына Ивана Никитича Берсеня-Беклемишева (в районе нынешнего Каменного моста),[306]306
  См.: Снегирев И. М. Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества. М., 1852. С. 29–30.


[Закрыть] выселенного в начале XVI в. из Кремля, а в 1525 г. казненного как заговорщика. Средние Садовники примыкали с тыльной стороны непосредственно к Государеву саду,[307]307
  Кудрявцева Т. Н. Структура и композиционные особенности слободы русского города // Архитектурное наследство. М., 1984. № 32. С. 20–21.


[Закрыть] а Нижние Садовники находились чуть ниже по течению реки.[308]308
  См.: Памятники архитектуры Москвы. Замоскворечье. М., 1994. С. 57–58.


[Закрыть] О масштабе работы обитателей садовых слобод можно судить по численности дворов. Во второй половине XVII в. их было свыше 400. Это больше, чем в других слободах (в Кадашевской – 372, в огородных – 373, в Казенной – 275, в Большой Конюшенной – 190 и проч.).[309]309
  См.: История Москвы. М., 1952. Т. 1. С. 470.


[Закрыть]

Совершенно очевидно, что заречный Государев сад обладал особым положением среди прочих загородных дворцовых садов. Он находился в зоне прямой видимости из Кремля, в том числе из окон великокняжеского (позднее царского) дворца. Этот сад имели возможность постоянно обозревать многочисленные иностранные гости государства, в том числе и представлявшие страны с давними традициями садового искусства. Все это объясняет пристальное внимание дворцового ведомства к его художественному облику. Московскому князю принадлежали и многие другие загородные сады, память о которых тем не менее сохранили лишь отдельные источники. Одни «строились» и развивались при селах, другие высаживались сначала, и лишь некоторое время спустя вокруг них складывались слободы. Интерес к некоторым из них сохранялся на протяжении долгого времени, к другим – то разгорался, то затухал. В силу чего последние нередко передавались другим хозяевам, причем о некоторых из них становится известно только в связи со сменой их пользователя.

Конечно же, сады были едва ли не при каждом подмосковном загородном дворе русских правителей. Среди них такие владения московского княжеского дома, как Коломенское, Воробьево, Рубцово (Покровское), Остров, Измайлово, Воскресенское (на Пресне), Алексеевское, Преображенское… Имевшиеся в них садовые насаждения объединяло преимущественно хозяйственное назначение, хотя какая-то их часть (в каждом саду по-разному), приближенная к хоромам, отличалась своими декоративными качествами. Одновременно в этих садах велась тщательная селекционная работа.

Наибольшую же известность получили сады Коломенского, и особенно Измайлова. Впрочем, те или иные загородные усадьбы создавались и получали популярность в разное время. Некоторые из них обретали статус летней резиденции великого князя (позже – царя), а другие – путевого дворца.

Так, одна из излюбленных загородных усадеб московских князей находилась в селе Воробьево, ставшего их собственностью примерно в середине XV в.[310]310
  См.: Фехнер М. В. Москва и ее ближайшие окрестности в XV и начале XVI века. С. 110.


[Закрыть] По данным, относящимся к началу XVI столетия, в отдельные годы князья проводили здесь все лето. Например, в 1527 г. Василий III жил в этой усадьбе весь летний период: «Того же лета жил князь великы в своем селе в Воробьеве до Успения Святыя Богородица».[311]311
  ПСРЛ. Т. 13. С. 46.


[Закрыть] Сюда же, как, вероятно, в наиболее благоустроенный двор, отправился царь Иван IV Грозный вместе с семейством и боярами, чтобы переждать последствия пожара 1547 г.[312]312
  См.: ПСРЛ. Т. 13. С. 154, 455.


[Закрыть] Впрочем, вскоре сгорела и эта усадьба. Весной 1548 г. от молнии «загореся… верх терема воробьевского, и згоре терем и все хоромы.».[313]313
  Там же. С. 156, 458.


[Закрыть] Об одном из воробьевских садов прямо говорится в источниках XVII в., когда в 1685 г. он передается Новодевичьему монастырю («сад, что был великих государей в Московском уезде, в селе Воробьеве, подле Заразов»[314]314
  См.: Сытин П. В. История планировки и застройки Москвы. М., 1950. Т. 1. С. 159.


[Закрыть]). Опись дворцовых садов 1701 г. упоминает два сада в с. Воробьево – «Красный» у Государева двора и «Нижний».[315]315
  См.: Забелин И. Е. Московские сады в XVII столетии. С. 29.


[Закрыть] Таким образом, первый из них определялся как выполнявший декоративные функции.

Еще с XIV в. в дворцовом ведомстве находилось село Остров (Островское), стоявшее на пути к г. Коломна.[316]316
  Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. С. 7, 9.


[Закрыть] Расположившийся в нем двор великих князей, похоже, использовался как путевой. Здесь, в частности, в 1552 г. во время похода на Казань останавливался на ночь Иван Грозный со своими приближенными.[317]317
  См.: ПСРЛ. Т. 13. С. 187.


[Закрыть] Документы XVII столетия упоминают о скромном дворе государя и обширном плодовом саде.[318]318
  См.: Евангулова О. С. Дворцово-парковые ансамбли Москвы первой половины XVII века. М., 1969. С. 144.


[Закрыть] По другим данным, писцовых книг 1676–1677 гг., в селе числилось два сада.[319]319
  См.: Холмогоров В., Холмогоров Г. Исторические материалы о церквах и селах XVI–XVIII ст. М., 1892. Вып. 8. С. 15.


[Закрыть]

В начале XVII в. загородный дворцовый комплекс появляется в селе Рубцово, в котором в 1619 г. закладывается каменная церковь Покрова Богоматери, давшая населенному пункту второе название – Покровское.[320]320
  ПСРЛ. М., 1965. Т. 14. С. 146.


[Закрыть] В 1635 г. по повелению царя Михаила Федоровича при усадьбе был разведен большой сад. Имеются сведения, что садовник Назар Иванов, занимаясь деревьями в Рубцове, привил сотни черенков, «выбираючи из своего садочка лутчие».[321]321
  См.: Сытин П. В. История планировки и застройки Москвы. Т. 1. С. 157.


[Закрыть]

Примерно в это же время был основан и сад на речке Пресня, также помеченный в источниках как Государев сад. На плане XVII в.[322]322
  Там же. С. 156. Рис. 15. Этот план Т. Н. Кудрявцева ошибочно истолковывает как Государев сад в Замоскворечье, игнорируя надпись «река Пресня». См.: Кудрявцева Т. Н. Структура и композиционные особенности слободы русского города XVI–XVII вв. С. 20–21.


[Закрыть] он располагается между двумя речками (одна названа – Пресня), впадающими в реку Москва. Сам сад, обозначенный несколькими относительно переданными деревьями, окружает прямоугольная бревенчатая ограда с двумя воротами: передние выходят к реке Москва, а задние – к группе домов, где, вероятно, обитали садовники и прочий обслуживающий персонал. Очевидно, что набережные ворота и были главными, т. к. перед ними не было слободских домиков, зато пролегала дорога от моста через реку Пресня до другого моста – через соседнюю речушку, впадавшую в Москву чуть выше по ее течению. Судя по данному чертежу, сад, появившийся на Пресне в первой половине XVII в., имел сугубо хозяйственное назначение.

Новый импульс к развитию садовых насаждений на Пресне был получен в 80-е годы XVII столетия, когда в селе Новое Воскресенское разводится «Государев новый сад» и строится царский дворец[323]323
  Забелин И. Е. Московские сады в XVII столетии. С. 15.


[Закрыть] (ил. 15). Возведение дворцового комплекса подразумевает и соответствующее обустройство посадок, непосредственно примыкавших к хоромам. В целом же это был обширный сад (417 X 334 саж.), в котором произрастало одних яблонь 2400, а также «2500 кустов вишнягу, 112 гряд смородины красной».[324]324
  Перепись дворцовых садов 1701 года // Забелин И. Е. Московские сады в XVII столетии. С. 25.


[Закрыть]

Ил. 15. Схематический план Государева сада на Пресне. 1680-е гг.

К концу XVII столетия излюбленным местом пребывания царя становится село Преображенское, располагавшееся на левом берегу реки Яуза. В этом селе, ставшем в середине XVII в. царской вотчиной, был сооружен загородный дворец и высажены сады. По мере того как садоводство постепенно угасало в Измайлове, занимавшем ведущие позиции с середины 60-х и до первой половины 80-х годов, оно достигало все большего совершенства в Преображенском. В середине 80-х годов Преображенские сады «заняли первое место между всеми садами Москвы».[325]325
  Забелин И. Е. Московские сады в XVII столетии. С. 15.


[Закрыть] Согласно Описи дворцовых садов 1701 г., в Преображенском имелось три сада. Самый обширный сад, находившийся у передних ворот, имел форму усеченного клина. При длине в 46 сажен его передняя часть чуть превышала 11 сажен, а задняя достигала 16,5. Состав растений в нем в целом был вполне традиционным для России: яблони, вишни, крыжовник, малина, клубника, смородина. Особое внимание привлекает к себе один из так называемых «малых садов», имевший правильный квадратный план (8 X 8 саж.). Содержащийся в документе перечень его растений со всей очевидностью указывает на декоративный характер этого сада: «А в нем: два ореха грецких, куст кипарису, три куста винограду, 13 яблонь, 2 груши, одна слива, 17 кустов серебороннику белого, два куста божья дерева, 15 кустов байбарису, 15 кустов смородины красной, 10 кустов смородины черной, 8 кустов пиони морховатой, 18 кустов пиони семянной, 10 корун желтых цветов, 50 тюльпанов, два куста цветов венцов, 5 лилей белых, 20 кустов нарчицы белой, 20 кустов лилей желтых, 3 куста рож алых, 13 кустов мымрису, 15 кустов орлику, 50 кустов гвоздики душистой, 30 кустов гвоздики репейчатой, 5 кустов филорож, грядка мяты, 100 кустов касатису, 150 кустов калуферу, 10 кустов девичьи красоты, 5 кустов руты, 8 фиялок лазоревых, 4 фиялки желтых, 4 грядки клубники, 3 куста пижмы, 5 кустов иссопу».[326]326
  Перепись дворцовых садов 1701 года. С. 26.


[Закрыть] Оценивая высаженные на садовом участке культуры, нельзя не заметить присутствия здесь многообразия экзотических для России растений, среди которых явно преобладали декоративные кустарники и цветы. Их использование в «построении» сада предполагает хорошую обозреваемость его пространства, а значит, определенную регулярность в расположении растений. Несколько меньшие размеры имел и другой «малый сад» (5 X 7 саж.), также включавший в свой состав ряд декоративных растений – кусты белых и желтых лилий, разные сорта пионов, тюльпаны, гвоздики и проч. В этой атмосфере Преображенского загородного двора провел свои юные годы (с 1675 по 1689 г.) будущий царь-реформатор Петр I.[327]327
  Забелин И. Е. Преображенское, или Преображенск. М., 1883.


[Закрыть]

Основная часть дворцовых садов была сосредоточена в Подмосковье. Кроме уже упомянутых, Перепись дворцовых садов 1701 г. называет еще сады «в приселке Дьяковском, в деревне Новозаборье на Чертановке, в приселке Борисове, в селе Беседах. в селе Богородицком, что слывет Черная грязь (нынешняя территория Царицына в Москве. – В. Ч), в приселке Орининском, в селе Котельниках, в деревне Деревлеве, в приселке Ромашкове, в селе Пахрине, в селе Митрополье, в Ермолине, в Павловском.». Были дворцовые сады и в более отдаленных местах, таких как Александрова Слобода, в Великом Новгороде (семь), в Брянске (два), в Можайске, Вязьме и Владимире.[328]328
  См.: Перепись дворцовых садов 1701 года. С. 29.


[Закрыть] В частности, один из обширнейших дворцовых садов в Новгороде был спроектирован еще в 1570 г., т. е. в год жестокой расправы Ивана Грозного над новгородцами. Тогда под Государев двор с садом была отведена значительная территория Торговой стороны города – «весь берег Волхова от Ярославова дворища до Великого Костра» – крайней у реки башни деревянного города – и «вглубь до Славенской улицы».[329]329
  См.: Семенов А. И. Древняя топография Славенского конца Новгорода // Новгородский исторический сборник. Новгород, 1959. Вып. 9. С. 65.


[Закрыть] В 80-е гг. XVI в. этот важный объект уже полностью обустроили. По мнению В. Л. Янина, «показанный на плане 1611 г. (Новгорода. – В. Ч.) тын, скорее всего, и следует квалифицировать как ограду Государевых двора и сада».[330]330
  Янин В. Л. Планы Новгорода Великого XVII–XVIII веков. М., 1999. С. 33.


[Закрыть]

Вместе с тем далеко не все загородные дворцовые сады сохранились к началу XVIII в.: одни зачахли и были заброшены, другие – проданы. Например, подобные сады были в селе Ясенево (ныне в черте Москвы) с начала XVII в., состоявшие в дворцовом ведомстве. В 70-е гг. XVII столетия здесь существовали два государевых сада. Они располагались подле московской дороги рядом с церковью Знамения. Один из них находился позади церкви, а другой – между крестьянских усадеб. Известно, в частности, что его площадь расширялась за счет сноса некоторых крестьянских дворов. Сады утратили статус дворцовых после 1690 г., когда с. Ясенево было пожаловано боярину Федору Абрамовичу Лопухину.[331]331
  Холмогоров В. И., Холмогоров Г. И. Исторические материалы о церквах и селах XVI–XVIII ст. М., 1892. Вып. 8. С. 57–58.


[Закрыть]

При царе Федоре Алексеевиче в 1682 г. был разбит большой сад на Девичьем поле, который несколько лет спустя, вероятно, достался московскому Новодевичьему монастырю.[332]332
  См.: Сытин П. В. История планировки и застройки Москвы. Т. 1. С. 157.


[Закрыть]

Ярким явлением в истории отечественного садового искусства стал сад в Борисовом городке. Этот комплекс был сооружен сразу же после воцарения Бориса Годунова на рубеже XVI–XVII вв. на левом, высоком берегу р. Протва, неподалеку (10 км) от Можайска. Место, на котором царь Борис воздвиг эту маленькую крепость, одной стороной примыкает к реке, а с трех других окружено глубоким и широким оврагом. Таким образом, река и овраг, превращенный строителями в ров, со всех сторон окружили плато. Согласно Описи 1664 г., в длину от передних до задних ворот она имела 35 сажен, а поперек – 29. Создателями городка было тщательно обустроено и примыкавшее к нему пространство. Буквально рядом с крепостцой была воздвигнута величественная шатровая церковь, которую очевидцы, заставшие ее до разрушения в начале XIX в., сравнивали по размерам с колокольней Ивана Великого. Ниже городка, саженей 150 вниз по течению Протвы, река была перегорожена невероятно протяженной плотиной (около 443 саж.). Плотина образовала довольно большой пруд с островом (44 X 30 саж.) в центре. По «скаскам» местных жителей, «на том месте при царе Борисе Федоровиче бывали потешные чердаки (т. е. декоративные беседки. – В. Ч.) и ездили к ним в лотках.». Рядом с прудом был устроен «лебяжий двор» и «сады яблоновые и вишневые».[333]333
  См.: Раппопорт П. Русское шатровое зодчество конца XVI в. // Материалы и исследования по археологии СССР. М.; Л., 1949. № 12. (Материалы и исследования по археологии Москвы. Т. 2). С. 272–286; Он же. Борисов городок // Материалы и исследования по археологии СССР. М., 1955. Т. 3. № 44. С. 59–76.


[Закрыть] Впрочем, данные о самих насаждениях следует признать весьма приблизительными, не дающими реального представления о многообразии флоры этого сада. Скорее всего, сад охватывал весь участок от городка и включал в себя «лебяжий двор» и пруд, а также монументальную насыпную дамбу, крутой дугой огибавшую последний и формировавшую ландшафт сада, что в конечном счете определенным образом влияло на его облик. Его продуманная планировка не вызывает сомнений.