Текст книги "Жизнь русского"

Да, хорошо иметь дело с учеными людьми, они умеют успокоить. А то он уже много лет мучился сотворенными в то время глупостями, а теперь стало понятно – аутизм виноват. Бес попутал.

А было вот что. Светлое капиталистическое будущее казалось совсем близким, хотелось прямо сегодня жить по западному. А там простые граждане свои резервные деньги вкладывают в акции, ежедневно следят за их ценами, продают и покупают.

Глава 30. ТНК «Гермес» – грандиозный проект?

Но зато уж двум ваучерам (своему и жены) он решил найти достойное применение. Неспешно перебирал варианты, пока не обратил внимание на неброскую рекламу ТНК «Гермес» – транснациональная нефтяная компания дает дивиденды 400 процентов годовых. Не смейтесь, господа, в то время это была скромная цифра по сравнению с рекламой МММ (Мавроди), Всероссийского автомобильного альянса (Березовский) и других. (Инфляции в то время была на уровне 200 процентов).

А здесь – фирма, специализированная на нефти, на главном богатстве страны. Несколько претенциозно звучит «транснациональная», но это простительно – живем в СНГ. Еще один плюс: скромная реклама – плакаты висели кое-где в банках, на весь Питер была всего одна контора «Гермеса», которую он с трудом нашел. Там получил более подробные сведения: кое-что о производственной базе, состав учредителей. Последнее впечатляло – полтора-два десятка нефтяных и прочих предприятий. Именно этот список определил решение. Он вышел из конторы с двумя большими бланками акций, на обороте которых была записана фамилия акционера – его фамилия с паспортными данными. В груди было светлое чувство, примерно, такое же, как в свое время при вступлении в комсомол и в партию.

Рассказал Бондареву и Старкову об акциях «Гермеса», они тоже прикупили малость нефти, а через два месяца он услышал по радио рекламу «Гермеса» о продаже в Москве акций брокерским фирмам, записал телефон. Лицензия позволяла им вести брокерскую деятельность – покупать и продавать любые акции.

Обсудили втроем, решили – спрос не ударит в нос. Бондарев позвонил в Москву, выяснил цены и объемы, с посерьезневшим лицом положил трубку, назвал оптовую цену акций. Розничная цена им была известна. Разница – 40 процентов! Молча посмотрели друг на друга – решение было однозначным, не потребовалось произносить никаких слов. Обсуждали только детали: кто поедет в Москву? Бондарев. Сколько взять с собой денег? Столько-то. Кто и какие готовит документы? Решили.

Бондарев поехал в Москву ночным поездом («Красная стрела»), Колесов вызвался сопровождать его до вокзала – слабая, но все-таки подстраховка 10 миллионов рублей. (Впечатляющая цифра, хотя это было «всего лишь» около 5 тысяч долларов). Береженого бог бережет, в дальнейшем он сопровождал его на каждом выезде.

Бондарев привез из Москвы акции, которые они могли продавать поштучно любому лицу – за деньги или в обмен на ваучеры.

В Москве получили рекламу компании, газету «Гермес». К этому времени в «Гермесе» действовало три десятка фирм: нефтяная компания, торговые дома, банк, биржа, финансовые фонды, заводы, учебные центры и другие, а во главе узловая структура – концерн «Гермес». Их взору представился мощный многопрофильный комплекс, созданный не государством, а предприимчивыми деловыми людьми. И представилась возможность приобщиться к большому делу и при этом хорошо заработать.

Они купили акции для себя, предложили своим родственникам и знакомым менять свои ваучеры на акции солидной компании. Соседи по зданию – хозяева и арендаторы – тоже приобрели эти акции. В налаженной системе продажи акции «Гермеса» быстро разошлись, их областные агенты хорошо заработали.

Естественно, что при такой разнице между оптовой и розничными ценами образовалась большая прибыль. Точнее говоря, могла образоваться и уйти в налог в размере одной трети от ее суммы. Этого они не могли допустить. Никак – ни по чувству справедливости («мы сами нашли источник дохода»), ни по ответственности перед главной ячейкой государства – их семьями. Поэтому действовали как все – обналичивали излишнюю прибыль по известным правилам.

Теперь они продавали акции как свою собственность и не отчитывались ни перед кем о полученных ваучерах, поэтому доходы от ваучеров увеличились. Старков наладил связи с биржевыми торговцами и получал от них справки о продаже ваучеров по цене меньше фактической. Колесов включал эти справки в бухучет, разница пополняла черный нал.

Как там говорят моралисты? Однажды вступивший на тропу порока погрязает в трясине его. Да, что-то похожее происходило с ними, их засасывал экономический механизм. Дело в том, что образовавшийся черный нал они хотели пускать в дело, а не на потребление. И тогда оставалось идти на следующее нарушение – на сокрытие договоров. Теперь тем более требовалось оплачивать акции в Москве наличными деньгами, в числе которых были примерно пополам белый и черный нал. На Колесова легло ведение двойной бухгалтерии. Особенно тяжело было в тех случаях, когда Старков принимал решения по изъятию договоров из бухучета задним числом – приходилось полностью переделывать проводки по счетам, изымать документы на продажу акций покупателям.

В конце 1993 года «Гермес» открыл свой филиал в Питере. Они втроем подъехали к его руководителю, обсудили условия. Цена чуть дороже, чем в Москве, но зато можно увеличить объем продаж.

На вопрос, как продаются акции в его филиале, руководитель ответил: «Со свистом!». Теперь в городе появилось множество пунктов продажи акций «Гермеса» – на Невском, на Суворовском проспектах стояли очереди. В области у них конкурентов не было.

Старков через своего родственника получил разрешение торговать в городских почтовых отделениях. Заинтересовали материально почтовиков, и дело пошло – объемы продаж в городе были гораздо больше, чем в области.

«Гермес» назначил общее собрание акционеров на 26 сентября 1993 года. Колесов вызвался съездить в Москву. В это время президент и парламент двигались навстречу октябрьским событиям 3—4 октября: Ельцин распустил парламент и назначил новые выборы, а парламент не распустился, а отстранил от власти Ельцина.

– Вы уж там, пожалуйста, не ввязывайтесь ни во что, – попросил Бондарев, знавший об его увлечении демократией. Сам он и Старков пассивно поддерживали Ельцина, но на подобные разговоры не отвлекались.

Он приехал в Москву за день до собрания, утром пошел устраиваться в гостиницу. Давненько не был в Москве, а тут, оказывается, реформы шли полным ходом. Сосед по номеру, не сразу открывший дверь, объяснил, что сам он здесь с туристской группой проездом на юг, вчера подвергся нападению четырех бандитов, пришедших в номер с требованием денег. Его немного побили и отняли то, что нашли.

У Колесова с собой были деньги на покупку акций, не так много, как возил Гончаров, но все-таки около тысячи долларов. Он выписался из гостиницы, здесь же нашел агента, устроившему аренду комнаты в частном секторе, у семейной четы пенсионеров.

На следующий день многотысячный коллектив владельцев ТНК «Гермес» собрался в спортивном комплексе «Олимпийский». Руководители обеспечили кворум – за счет голосов, привлеченных по доверенностям. Зачитали отчет. Председатель совета директоров Неверов вел собрание и отвечал на вопросы.

– Сейчас, – говорил он, – на начальном этапе капитализации определятся две-три фирмы, которые станут ведущими в отечественной экономике, для этого им нужно сформировать начальный капитал на уровне 100 миллиардов рублей.

При этом в его деловом тоне промелькнула мечтательная улыбка – уверенность в том, что именно «Гермес» станет первой из таких фирм.

Затем началась кутерьма: к микрофону прорвались в основном те, кто требовал еще больших дивидендов. Колесов возмутился этими рантье, не желающими думать о развитии производства, и тоже встал в очередь к микрофону. Выступил в роли «эффективного собственника», поддержал руководство, просил не поддаваться.

Неверов хорошо вел собрание, грамотно и умиротворяюще.

– Чувствуется высокая культура, интеллигент, – донеслось от сидящих сзади серьезных мужчин.

В конце собрания сообщили: в понедельник состоится совещание торговцев акциями «Гермеса». Он решил пойти.

В «Гермесе» на совещание торговцев акциями собралось человек сто. Неверов отметил, что некоторые фирмы необоснованно завышают цены, обещал что-то предпринять. Больше ничего интересного не было.

Колесов выступил, стоял рядом со столом, за которым сидел большой человек:

– Наша фирма активно распространяет акции «Гермеса»… Надо существенно расширять производственную базу компании, пока в ней есть только судостроительные заводы, а где же нефтедобыча и переработка? Это затрудняет дальнейшее распространение акций.

Его вопрос не обсуждался.

Когда покупатели спрашивали у них, не продаете ли вы акции МММ, они снисходительно объясняли, что фирма не занимается аферами.

«Гермес», в отличие от МММ, не играл на повышении цен акций, а каждые полгода выплачивал дивиденды. Они обсудили – включаться или нет в работу по выдаче дивидендов. Старков и Колесов были за, Бондарев – против. Первые доказывали – на этом деле мы еще теснее войдем в группу «Гермес», завоюем авторитет у покупателей, создадим для себя постоянную клиентуру. У Бондарева не было убедительных доводов, вероятно, только какие-то интуитивные мотивы. Им же его позиция показалась несерьезной, типа такой – снять пенки и уйти в сторону (смыться?). А что дальше? Других направлений работы пока не просматривалось. В итоге Бондарев снял возражения, решили включаться.

«Гермес» придумал очень остроумную схему выплат, позволяющую избежать уплаты подоходного налога. Прямая выплата дивидендов заменяется куплей-продажей акций с уплатой мизерного налога на операции с ценными бумагами, а подоходного налога при этом вообще нет.

Акционеру предлагаются два варианта:

первый: на одну акцию купить две новых акции, заплатив за них 10 долларов. Рыночная цена этих акций – 26 долларов. Таким образом, доход акционера составляет 16 долларов (26 минус 10).

Это виртуальный доход, акционер просто радуется тому, что у него на руках такие хорошие акции, которые он может продать.

Поэтому предусмотрен второй вариант: акционер отказывается от новых акций и получает на руки 16 долларов чистыми.

Прочитав договор с «Гермесом», Колесов понял, куда они попали. Здесь остроумие авторов дошло до предела: никаких денег на выплату дивидендов «Гермес» им не перечислял! Во втором варианте их фирма платила акционеру собственными деньгами, а неполученные им две акции получала в свою собственность. Хочешь – продавай населению, не хочешь – соли. Пирамида в чистом виде – вот что получалось из мощной финансово-промышленной корпорации. Сущность пирамиды проста – каждый покупатель новых акций (первый вариант) оплачивает доход других акционеров, и так до ее развала.

«И не введи меня во искушение», – просят Бога. Надо бы самому не плошать. Не поддаваться на манипуляцию сознанием. Ведь отметил же он некоторую странность при первом знакомстве с «Гермесом»: в списке учредителей были не сами нефтяные предприятия, а их руководители. Таких учредителей можно наклепать сколько душе угодно – уважьте, дорогой, распишитесь в списке, платить вам ничего не надо, примите наши акции безвозмездно, в счет ваших будущих советов. Проситель – интеллигентный молодой человек, кончил школу с золотой медалью, университет по элитной специальности физика, в 30 лет защитил кандидатскую диссертацию по твердым и жидким металлам, зав кафедрой, закончил докторантуру, но не успел защитить докторскую – реформы помешали, ушел в бизнес. Это – Неверов.

По свидетельствам современников он начитанный человек. Но едва ли он читал такие редкие в России книги как «Манипуляторы сознанием» Г. Шиллера, «Манипулируемый человек» Герберта Франке, «Психология масс» Ле Бона и им подобные. Сам дошел. И превзошел мировые достижения.

Если математик без научной степени Мавроди действовал весомо, грубо, зримо (ежедневный доход для клиента, разухабистая реклама), то Неверов – мягко и ненавязчиво, всегда оставляя выбор: для акционеров – новые акции или денежный доход, для торговцев акциями – участие или неучастие в выплатах дивидендов.

И человек греховный, увлекшись выбором «лучшего» варианта, забывает о самом простом и действительно наилучшем варианте – не участвовать в игре. Большинство акционеров брали новые акции, приплачивая за них. Из этих денег фирма выдавала денежные дивиденды другим акционерам плюс дополнительно зарабатывала на продаже «отказных» акций. Трудно отказаться от таких доходов, хотя уже знаешь их природу. По марксовой модели поведения капиталиста они еще не добрались до последней стадии: «при 300-х процентах прибыли нет такого преступления, на которое бы он не пошел». Первая стадия – легкое оживление при 10 процентах; они остались где-то посредине.

Впрочем, Старков и Бондарев не мучились сомнениями, принимали жизнь как есть. Но по разному. Старков продолжал считать «Гермес» великой империей с большим будущим (в 1994 году 110 миллиардов капитала, 2 миллиона акционеров) и, соответственно, рассчитывал на процветание своей фирмы. Бондарев предпочитал разнообразить (дифференцировать) направления бизнеса.

Да уж, не убереглись от искушения. В цифровом выражении искушение достигало 1500—2000 долларов в месяц на каждого – немало по тому времени. Партнеры приобрели автомобили «Жигули»: Старков – на замену старой, Бондарев – первую в жизни.

– А вы что хотите? – спросили Колесова.

– Квартирный вопрос надо решать, хоть как-то, например, комнату купить.

Старков предложил взять у него в долг, в расчете на будущие доходы. За 6 тысяч долларов он купил комнату.

Старков решил увеличить уставный капитал за счет собственных взносов, теперь они втроем владели контрольным пакетом, поровну на каждого.

Дело спорилось, работали дружно, ко всем делам был общий подход, уточнялись только мелочи. Такое взаимопонимание – редкость, очевидно, сказались долгие годы совместной работы в ЛЭМе.

Рабочие нагрузки чередовались с передышками. Рядом – прекрасный Московский парк Победы, там он проводил по два-три часа в обществе радиоклассики «Орфей».

Нефть хорошо, а жилплощадь лучше! В 1994 году Неверов начал жилищную кампанию – «Гермес» выпустил жилищные акции. Поначалу показалось странным: то была всё нефть да нефть, а теперь вдруг жилье. Однако, как выясняется из книжек по технологии манипуляции сознанием, неожиданность, непредсказуемость поведения манипулятора является важнейшим элементом успеха. Государство перестало обеспечивать жильем, а от жилищной программы «Гермеса» дух захватывало – все владельцы пакетов от 500 до 3000 акций получат квартиры в течение пяти лет.

В это время Бондарев нашел другое направление – работу по ценным бумагам в системе Н-ского банка. Руководство банка предложило им, специалистам с аттестатами, перейти в финансовую компанию банка. Решили переходить поэтапно, не оставляя своей фирмы. Сначала переходит Бондарев, они работают по совместительству, дальше будет видно.

Судьба связала этот факт с другим эпизодом. Старкову сказали, что с фирм, арендующих помещения в этом проектном институте, собирают дань рэкетиры, и что на днях они придут к ним. Лично Колесов испытывал столь сильное отвращение к этому достижению реформы, что готов был вообще отказаться от работы. Старков предложил выслушать, если приемлемо, то подумать. Он договорился о времени встречи – завтра после обеда.

С утра Колесов был на месте, Старкова и Бондарева еще не было. Раньше назначенного времени в дверь заглянул приятный молодой человек, за ним виднелись два безликих амбальчика.

– Вы на встречу на 3 часа? – спосил Колесов, – мои товарищи еще не подошли. Вообще-то мы работаем от банка, может, они там задержались.

Слова о банке входили в заготовку, в банке есть служба безопасности.

– Большое спасибо, мы с банками не работаем.

– Подождите, они скоро появятся. (Никак не удержаться от интеллигентских вывертов).

– Нет-нет, нам все ясно.

Больше они не появлялись. А его жизнь пополнилась еще одним героическим эпизодом.

Он повысил свою квалификацию – овладел компьютером (после 25 лет проектирования компьютерных систем). На компьютере вел всю бухгалтерию, которая у них была несложной. Со своего малого предприятия перенес порядок учета первичных документов, разрешенный именно для малых предприятий: запись всех операций и видов документов в едином журнале. Претензий со стороны налоговой инспекции к такой форме бухучета не было. В то время их новая фирма также подпадала под статус малого предприятия.

Глава 31. Партнеры ссорятся

На втором году работы он пошел в летний отпуск после сдачи отчетов по бухгалтерии. В налоговой инспекции мытарша покопалась в своих бумагах:

– Что-то мы давно вас не проверяли, давайте-ка запланируем проверочку.

Попросил назначить через месяц, завтра, мол, ухожу в отпуск. Она согласилась. Кое-что нужно было подправить в бухучете, решил, что успеет после двухнедельного отпуска.

Первую неделю он провел в деревне, позвонил Бондареву, он попросил срочно приехать, но узнав, что через два дня вернется, сказал: ладно. Когда он появился на работе, Старков и Бондарев предложили вместе пойти в кафе, где обычно обедали. Разговор начал Старков:

– Приходила налоговая инспекция, предъявила жесткие претензии, вплоть до возможного вызова налоговой полиции, ареста документации и кассы.

Закончил ультиматумом Колесову:

– Я с вами работать не буду.

От неожиданности он произнес нечто невразумительное:

– Почему это я должен оказаться на улице?

– Тогда я ухожу, – злобно отрезал Старков.

Бондарев постарался разрядить обстановку, договорились о следующем: срочно проводим исправления, привлекаем наших сотрудников, Колесов помогает и передает бухучет новой бухгалтерше, которую нанимает Старков.

Вопрос о том, что Колесов переходит в фирму Бондарева при банке, был решен раньше.

Договорились даже о том, что он продолжит отпуск на пять дней, у него уже были взяты билеты в Калининград, в гости к родственникам. Эти пять дней на берегу Балтийского моря не пошли впрок – свободное время только усиливало депрессию.

Очередной сокрушительный удар подорвал здоровье – потрясение (стресс), подавленность (депрессия), пережевывание событий (рефлексия). (В следующем году начались неприятности с головой; прошел обследование – нарушение мозгового кровообращения, вегетативно-сосудистая дистония, на вопрос о причине врач сказал: «Вообще-то неизвестно, может быть, стресс». Уж это точно – стресс был сильнейший. Но могло быть и просто совпадение по времени – по возрасту уже полагалось обзаводиться солидными болезнями).

Обдумывая случившееся, поначалу он испытывал острое чувство вины, стыд за оплошность, за то, что подвел товарищей, коль скоро нарушения оказались, по мнению мытарши, столь серьезными. Дальше шло недоумение, непонимание – почему проверка прошла в отсутствие главного бухгалтера (а других бухгалтеров в штате нет), при личном контакте он мог бы положить на стол оправдательные нормативные документы, да и вообще у налоговиков нет практики проведения проверок без бухгалтера, поэтому он так легко и договорился о проверке после отпуска. Память подсказала, что жена Старкова в качестве бухгалтера имела контакты с той же самой инспекцией Центрального района, в котором отчитывался он. Возникшее подозрение укрепилось через два месяца, после очередного «развода».

Гончаров отнесся к промашке безмятежно:

– Если допущена ошибка, надо посчитать затраты на ее устранение и возложить их на виновника.

На устранение замечаний ушел месяц, еще месяц-два он подъезжал помочь новой бухгалтерше. Со Старковым – внешне безличные деловые отношения, они продолжали зависеть друг от друга; конечно, больше Колесов, чем он.

Однажды Старков отвлекся от натянутых отношений:

– Вы, Валентин Иванович, хороший специалист, но вы не бухгалтер.

«Но и вы не генеральный директор». Так он только подумал.

По правилу «нарочно не придумаешь» в это же время выявилась ошибка Старкова, не менее «преступная». К ним пришли дамы из городского комитета финансов проверить, не нарушают ли они лицензию. Попили чаю-кофию, поболтали, обнаружили – да, нарушают. Несколько месяцев назад Старков напутал с документами по оплате уставного капитала, не оплатил в положенный срок, до получения лицензии.

Суровая начальница обещала отозвать лицензию. Это было пострашнее угроз налоговиков, означало полную остановку работы. Старковым овладела часто посещавшая его боязнь, он отправлял в комитет Колесова – попытаться как-то договориться. Тот ходил, тихо плакался. Хотели дать взятку, но не знали как. Пытались использовать другие каналы. Дело кончилось строгим предупреждением. Прав был Бондарев: не ищи соломинку в чужом глазу, если в своем бревно.

Требование комитета было издевательским на уровне здравого смысла, хотя и правильным формально. Большие компании типа МММ нарушали всё и вся: продавали не разрешенные законом акции на предъявителя – билеты МММ, акции АВВА, вообще не оплачивали уставный капитал, «забывали» регистрировать новые акции и т. п. Очевидно, комитету финансов легче было отчитаться о наведении порядка в малоприметных компаниях, чем связываться с монстрами.

Он предложил Старкову такой обмен при разводе: он отдает Старкову всю свою долю акций в их фирме, а Старков отдает ему третью часть накопленных акций «Гермеса». Старков отказался. Колесов промолчал. Дело в том, в это время он должен был получить дивиденды по своим акциям «Гермеса». Оказалось, что вопрос непростой – финансовые пирамиды пошли ко дну, «Гермес» ограничил выплаты. Как и рассчитывал, Старков помог по дивидендам (не его деньги) – позвонил руководителю филиала «Гермеса». Свои 3 тысячи долларов Колесов получил в числе последних – «Гермес» уже тонул.

Итого у него накопилось 7 тысяч долларов, которые он не вывез за границу, а использовал на покупку квартиры для дочери (с учетом ранее купленной комнаты). На руках осталось 500 акций «Гермеса» – на память о великой реформе, лежат в сундуке на даче.

Когда Бондарев и Старков приступили к разделу имущества, они просидели вдвоем часов пять без перерыва. Колесов иногда заглядывал: Старков тягостно молчал, Бондарев неторопливо уговаривал. Старков упирал на финансовый крах в целом по стране и в фирме в частности. В результате Бондарев отдал свою долю в компании и получил примерно пятую часть просимого.

«Хоть шерсти клок», – заключил он.

Колесов поимел право полностью успокоиться («не виноватый я!»). Привлечение мытарши входило в план «развода». Обычная для новых времен ситуация – партнеры поссорились по поводу дележа добычи и разошлись. На виду и на слуху таких случаев было множество. Старков закрепил свое право на единоличное владение фирмой. Естественно, вопрос о его переходе в фирму Бондарева отпал.

Уже после «развода» и ухода «Гермес» провел розыгрыши квартир под строгим контролем независимых общественных организаций. Деньги к деньгам, смелому да умелому удача во всем – Старков и его родственник «выиграли» по квартире. «Выиграли» и руководители филиала «Гермеса». Так и должно быть, побеждает сильнейший.

Правда, дальше пошли иные дела. В середине года разрушились пирамиды МММ и других финансовых игроков. «Гермес» прекратил выплаты, но держался бодро: «Временные трудности. Мы победим!»

Неверов решил стать президентом России, его газета «Гермес» определила его рейтинг вторым-третьим после Ельцина. Другие газеты и их читатели об этом не знали, оно и к лучшему, меньше шума.

Эксперты изучили самую яркую финансовую пирамиду – МММ – с точки зрения успешной манипуляции сознанием: как можно убедить огромное число людей так рискнуть своими деньгами. 75 процентов потерявших деньги верили Мавроди и избрали его депутатом парламента. Интересно, что среди его жертв интеллигентов было в 13 раз больше, чем рабочих. И это при том, что вся реклама МММ ориентировалась на простоватого рабочего Леню Голубкова. Интеллигенты оказались гораздо податливее к манипуляции.

Ученые отмечают: манипуляторам удается возбудить низкое и темное в подсознании человека, усилить подавляемые влечения (жадность, стяжательство). Среди прочего действовала магия числа: 1000% дохода в МММ, 600% – в «Гермесе». Цифра явно ложная: и по цене вложений и по пренебрежению инфляцией. Удалось использовать страсть к игре, к азарту и риску. Лишь немногие, сумевшие вовремя остановиться, достигли успеха. Люди, менее азартные, чем Парамоша, «заработали» тысячи процентов.

Государственные службы остались безразличны ко всей этой финансовой кутерьме. Да, в замысле ельцинистов было такое: государство должно быть слабым, не вмешиваться в экономику. Правда, со временем создали комиссию по ценным бумагам, она кое-что сделала по мелочи. Зато опыт пирамид был перенесен на огромную государственную пирамиду ГКО с теми же результатами – развалом, крахом и с отсутствием виновных.

Некоторые говорят об ошибках в проведении реформ. Например, надо было выдавать вместо ваучеров именные свидетельства, зарегистрированные в специальном списке-реестре. Или еще что-нибудь сделать, чтобы заставить граждан получить свою законную долю.

«Ерунда! – отвечает на это Колесов, – я вам сходу нарисую десятки обходных схем, а другие умельцы – еще больше. И было бы все то же самое, только с чуть большими затратами, разумеется, за счет народа».

– А знаете, Миша, – говорил он Бондареву, – наша начальная вера в «Гермес» позволяла нам считать, что наше дело правое, поэтому мы работали по системе Станиславского – играли самих себя в предлагаемых обстоятельствах. Это помогало нам убеждать людей в выгодности наших предложений.

– Да, вот только зря мы вовлекали в «Гермес» родственников и знакомых.