Текст книги "Полина, небесное создание"

В больнице в карманах одежды пациентки нашли ее домашний адрес и телефон школы, в которой учителем физкультуры работал старший брат. Врач, опасаясь, что из-за большой потери крови девушка долго не проживет, попросил медсестру связаться с родственниками. В тот же день из станицы Суворовской в больницу приехали отец Тамары, который работал тренером по боксу, и ее старший брат.

– Вы сообщали в милицию? – поинтересовался отец, увидев в реанимационном отделении свою дочь.

– Мы всегда о таких случаях сообщаем в правоохранительные органы, – сказал врач. – Но, откровенно говоря, приезжают не всегда. Практически каждый день к нам поступают то резаные, то стреляные.

Отец Тамары вышел в коридор, присел на стул и заплакал от бессилия. К нему подошла медсестра.

– Не расстраивайтесь так, – тихо сказала она. – Ваша дочь обязательно поправится. У нее сильное сердце. Мы сейчас начнем прямое переливание крови от живого донора. – Девушка помолчала, вздохнула. – Если хотите найти того маньяка, который такое сотворил с вашей дочерью, обратитесь в адвокатскую контору Цыхмистера. Я уверена, что сотрудники этого ведомства быстро найдут негодяя.

Объяснив убитому горем отцу как найти контору, она пошла по своим делам. Отец с сыном вышли из больницы, сели в свою машину и отправились по нужному адресу.

– Ты посиди в машине, – сказал отец сыну, – в контору я пойду один. Если понадобишься, позову.

Поднявшись на второй этаж офиса, он нашел кабинет хозяина конторы и уже через несколько минут сидел за столом перед Львом Моисеевичем и рассказывал ему о случившемся.

– Не волнуйтесь, мы обязательно найдем насильника вашей дочери, – заверил его Лев Моисеевич. Он посмотрел на убитого горем отца и спросил: – Какой врач лечит вашу девочку?

Мужчина полез в карман и достал листок бумаги, на котором была записана фамилия лечащего врача.

– Если ваша дочь попала в руки этого врача, то можете быть спокойны. Это лучший специалист в нашем городе и у него летальных исходов ни разу не было. – Он успокаивающе похлопал по плечу клиента. – Я сам отец, – продолжил Лев Моисеевич, – и каждый день беспокоюсь за своих детей. Вашим делом мы займемся прямо сейчас.

Мужчина ушел, а Лев Моисеевич пригласил в свой кабинет Бориса и Полину, положил перед ними заявление клиента.

– Такую работу лучше выполнят Ефим и Полина, – ознакомившись с заявлением, сказал Борис. – Я в подобных делах не очень разбираюсь. А вот твой любимчик справится с этим в два счета.

– Для родителей нелюбимых детей не бывает, – опуская на кончик носа очки, сказал Лев Моисеевич. – Какой палец на руке не отрежь, одинаково больно.

– Да это я просто так сказал, – засмущался Борис. – У Ефима это получился лучше. Да и Полина его любит больше, чем меня.

– Борис, ты не прав, – улыбнулась Полина. – Я вас люблю обоих одинаково.

– Давайте прекратим объяснения в любви, – прихлопнул ладонью по столу Лев Моисеевич. – Начинаем работать. Полина берет заявление и идет к Ефиму. Вместе с ним разрабатывают план действий.

Забрав заявление, Полина направилась в кабинет Ефима. Тот сидел за столом и сосредоточенно изучал какие-то документы.

– Оторви голову от бумаг, общий любимец, – весело сказала она, – посмотри, какую работенку нам с тобой подкинули.

– Думаю, что первым делом нужно узнать в больнице адрес, с которого девушку забирала машина скорой помощи, – сказал он, ознакомившись с заявлением.

– Согласна, – сказала головой Полина. – Ты пока подбивай хвосты, – кивнула она на стопку документов на столе Ефима, – а я съезжу в больницу. Дай мне свой диктофон.

– Давай действуй, – протянул он ей портативное записывающее устройство. – Я подключусь к этому делу завтра.

Полина приехала в больницу скорой помощи и, представив свои документы. Попросила проводить ее к пострадавшей девушке.

– Даже не знаю как и быть, – пожал плечами медицинская сестра. – Из-за большой потери крови ее состояние стабильно тяжелое. Ее изнасиловали несколько человек, порвали все внутренности.

– Тогда назовите мне хотя бы адрес, откуда вы забирали пострадавшую.

Медсестра посмотрела книгу регистрации и назвала улицу и номер дома. Услышав адрес, Полина чуть не вскрикнула, она сразу поняла, что зверское изнасилование совершили клиенты сутенера Толика Скорикова. Поблагодарив девушку за информацию, направилась на крытый центральный рынок. Здесь она много раз видела своего старого знакомого дядьку Федора. И на этот раз ей повезло. Она подошла к нему и, поздоровавшись, спросила:

– Вы в курсе, что из вашего дома сегодня в больницу скорой помощи привезли изнасилованную девушку? Сейчас врачи борются за ее жизнь.

– Я догадывался, что это добром не кончится, – сказал он и крепко выматерился. – Несколько месяцев назад я видел, как Толик привез к себе молоденькую девочку. Какое-то время он с ней развлекался, потом, видимо, она ему надоела, и он стал водить к ней разный сброд, и молодых, и старых, и китайцев, и кавказцев. Как-то попробовал уразуметь Любку, но она меня поперла матом, чтобы я в эти дела не вмешивался.

Полина записала на диктофон разговор с Федором и отправилась к дому, где жил Толик. Переговорив с соседями и получив от них важную информацию, вернулась в контору. В кабинет Ефима она вошла в приподнятом настроении.

– С вас, Ефим Львович, магарыч, – дело, которое нам с тобой поручили можно считать раскрытым и оно у меня в сумочке, – она достала диктофон и дала послушать записи партнеру.

– Пойдем к шефу, – сказал Ефим, послушав записи. – Думаю, что премия у нас с тобой в кармане.

Выслушав доклад Полины, а затем, внимательно прослушав диктофонные записи, Лев Моисеевич принял решение в милицию пока ничего не сообщать.

– В органах прекрасно знают этого сутенера Скорикова, – пояснил он свое решение, – но никаких мер не принимают.

Лев Моисеевич снял телефонную трубку и набрал номер гостиницы, в которой остановились отец и старший брат пострадавшей, и попросил их срочно приехать в контору. Вскоре родственники были в офисе.

– Мы с этим негодяем разберемся сами, – выслушав информацию, сказал отец. – Вы только в милицию пока не сообщайте.

– Желание клиента для нас закон.

Посетители поблагодарили за работу и поспешно вышли из кабинета.

– Каждое зло должно быть наказано, – тихо проговорил Лев Моисеевич, когда за клиентами захлопнулась дверь.

Отец с сыном тем временем подъехали к дому Толика и стали его караулить.

– Мы его убивать не будем, – сказал старший брат. – Не хватало еще срок за него получить. Мы сделаем так, что он уже никогда никого не изнасилует. – Он достал из сумки несколько тюбиков супер клея, баллончик клея «Момент» и два баллончика с несмываемой красной краской. – Мы ему устроим казнь, от которой будет и грустно, и смешно.

Три дня и три ночи они караулили Толика. Наконец воскресным утром он подъехал к дому на шикарной иномарке. Припарковав машину, он молодцевато, перепрыгивая через одну ступеньку, направился в свою квартиру. Едва он открыл ключом дверь, вслед за ним в комнату ворвались отец с сыном. Хозяин квартиры даже не успел понять, что происходит, как старший брат Тамары схватил его одной рукой за брючной ремень, приподнял над полом и другой рукой ударил в пах. Толик заорал от безумной боли и, потеряв сознание, свалился на пол.

– Давай подождем, пока он оклемается, – сказал сын отцу. – А потом я его еще пару раз вырублю. – Он стащил с Толика носки, скатал их и засунул ему в рот. – Чтобы соседи не волновались, – пояснил он свои действия.

Через некоторое время Толик открыл глаза. Он сел на пол, вытащил изо рта скрученные носки, сплюнул и со злостью спросил:

– Кто вы такие и какого хрена здесь делаете? Валите отсюда или я сейчас вызову милицию.

– Мы пришли сюда для того, чтобы лишить тебя, басурмана, твоего мужского достоинства, – схватил его за волосы отец Тамары. – Сделаем это с такой же бесчеловечностью, с какой ты, гнида, лишал чести молоденьких девушек.

Толик вскочил на ноги с намерением выскочить из квартиры, но сильный удар боксера снова уложил его на пол. Застонав, он скрючился и попытался подняться, но тут же рухнул и затих.

– Снимай с него одежду, – скомандовал отец. – Сейчас будем клеить ему порочное место.

Лежащего на полу без сознания Толика раздели. Брат Тамары выдавил три тюбика супер клея на его половой орган, затем сделал дорожку из клея до пупка.

– Добавь клея на его патлы, – попросил отец. – Пусть у него будет супер модная прическа.

Когда клей закончился, родственники Тамары покрасили голое тело насильника красной несмываемой краской.

Вскоре Толик открыл глаза. Он бессмысленно осматривался вокруг, не понимая, что происходит. Наконец его взгляд остановился на мужчине.

– Вы кто? – слегка заикаясь, спросил он.

– Я отец той девушки, которую ты замучил блудным насилием.

Толик стал что-то припоминать. В его голове еще кружился туман. Потом он попытался вскочить на ноги, но застывший супер клей намертво прикрепил его к полу. Он схватился руками за низ живота, нестерпимая боль пронзила все его тело.

– Что вы, козлы вонючие, со мной сделали? – заорал он вперемешку с матом.

– Мы заклеили твое грешное место печатью, которую ты будешь носить всю свою оставшуюся подлую жизнь. – Он снова заткнул ему рот носками.

– А теперь мы замотаем его в плащ-палатку и отвезем к рынку, – сказал брат Тамары. – Пусть люди посмотрят на эту голую крашеную обезьяну.

Оторвав от пола тело Толика и спеленав его, мстители засунули насильника в багажник автомобиля и поехали к центральному рынку. Остановившись напротив входа, отец и сын выбросили красное тело на тротуар. Вокруг корчащегося Толика стали быстро собираться любопытные. Выскочила и Любка. Увидев своего сына в таком непристойном виде, спокойно сказала:

– Я всегда знала, что твоя распутная жизнь плохо кончится.

Она сняла свой халат и прикрыла им сына. Потом попросила знакомого вызвать скорую помощь.

В больнице скорой помощи с размалеванным сутенером возились трое суток. Когда его отмыли от краски и отодрали с его тела клей, он был похож на человека сплошь пораженного черной оспой. Он лежал в той же больнице, где еще недавно в реанимационном отделении лежала Тамара. Она осталась живой. Пролежав более двух месяцев, девушка выписалась и уехала домой. А Толик через неделю исчез из больницы и больше его никто не видел. Любка говорила, что его отвезли в психиатрическую больницу с диагнозом «тихое помешательство».

Услужливый художник

После выхода из здания городского суда Ира попала в больницу, где пролежала около двух месяцев. В это время ее сын Максим проходил лечение в детской городской больнице. Выписавшись из медицинского учреждения, женщина забрала ребенка и снова вернулась в загородный дом.

Вернувшись, она первым делом навела в доме порядок, покосила и полила на приусадебном участке газон. От хозяина дома из-за границы не было не писем ни тем более обещанных денежных переводов. Холодильник в доме был пуст, такая же пустота была и в е карманах. Но женщина не растерялась, она взяла Максима за руку и пошла вдоль улицы, стуча в калитки роскошных особняков. Когда хозяева выходили, она предлагала им свои услуги по уборке владений. Многие отказывались от ее услуг, но были случаи, когда ею просили выполоть на участке сорняки, вскопать землю вокруг фруктовых деревьев. На полученные деньги она покупала продукты и кормила сына, остатки съедала сама.

Однажды утром Ира взяла сына за руку и пошла к трехэтажному особняку, построенного из красного кирпича. Он заметно выделялся своей роскошностью от других домов. По слухам в этом особняке жил местный художник. Наверно, писать картины для него было всего лишь увлечение, так как он еще владел несколькими санаториями и был самым богатым бизнесменом в городе. Женщина несмело нажала кнопку звонка, расположенную слева от калитки. Ждать пришлось не долго. Калитка распахнулась, и перед ней предстал высокий, атлетического телосложения пожилой мужчина.

– Чем обязан? – спросил он строгим голосом.

– Мы с сыном живем вон в том крайнем доме, – смущаясь, стала объяснять Ирина. – Я хотела спросить, не найдется ли у вас какой-нибудь работы.

– Проходите, – пригласил он гостей, широко распахивая калитку. – В доме поговорим.

Подняв ребенка на руки, Ира зашагала вслед за хозяином. Они вошли в просторную столовую, обставленную дорогой мебелью.

– Присаживайтесь, – указал он на стул, – не стесняйтесь.

Хозяин открыл холодильник и вынул пирожное, протянул его Максиму. Ребенок быстро схватил лакомство двумя руками и стал жадно есть.

– Быть может, вы хотите чаю? – поинтересовался хозяин, глядя на Иру.

– Не откажусь, – застенчиво улыбаясь, ответила она.

Налив в большую кружку крепкого чая, мужчина снова открыл холодильник и вынул из него коробку с пирожными.

– Ешьте, девушка, не стесняйтесь, – подвинул он к Ире коробку. – Это очень вкусные пирожные. Мне их готовят по специальному заказу.

Гостья, с трудом сдерживая себя, стала поглощать одно лакомство за другим. Хозяин молча наблюдал за ней.

– Что вы умеете делать? – поинтересовался он, когда чай был выпит, а пирожные съедены.

– Я все умею делать, – решительно заявила Ира. – Могу убирать в доме, могу навести порядок в вашем саду, вкусные обеды могу готовить.

– За садом следит мой садовник, в доме прибирает и готовит обеды домработница. А вот картину с вас я бы написал, – закончил он неожиданно. Посмотрев в голубые глаза девушки, добавил: – Вам никто не говорил, что у вас очень красивые глаза?

– Прежде мой покойный муж говорил, что я самая красивая блондинка на свете, – смущенно призналась Ира. – Но в последнее время мне таких слов никто не говорит. Почти все время я провожу с сыном и никуда из дома не выхожу.

– Ну, так вы согласны?

– А сколько вы мне за такую работу заплатите? – вопросом на вопрос ответила она.

– Картину я буду писать долго, около месяца и тебе придется мне позировать не менее двух часов в день. Платить буду по одной тысячи за сеанс.

– Я согласна, – улыбнулась Ира.

– Очень хорошо, – засуетился художник. – Тогда прямо сейчас и приступим. Раздевайся и присаживайся вот сюда, – указал он на роскошную кушетку.

– Вы что будете писать меня голой? – растерянно спросила она.

– Ты внимательно посмотри на мои картины, – обвел он вокруг рукой, – видишь, все персонажи голые. Причем не только женщины, но и мужчины. Написать красоту человеческого тела – большое искусство и в этом нет ничего постыдного. Поэтому, если ты согласна, раздевайся и ложись на кушетку. А я тем временем приготовлю краски и холст.

Ира сняла с себя одежду и прилегла так, чтобы не были видны интимные места. Но художнику это не понравилось, он уложил ее так, как ему было нужно.

– Расслабься, – попросил он, глядя в тревожные глаза девушки, – я приступаю творить свой шедевр.

Художник сначала сделал на холсте наброски карандашом, потом взялся за кисть, а Ира только и думала о том, чтобы скорее закончились два часа позора. Наконец хозяин дома отложил в сторону кисть и бросил девушке ее одежду.

– Одевайся. Мы с тобой сейчас перекусим и ты до завтра свободна.

Ира оделась и присела к столу. Хозяин тем временем достал из холодильника несколько тарелок с продуктами.

– Честно говоря, я очень проголодался, – перехватив взгляд девушки, пояснил он.

– А можно я покормлю ребенка? – спросила Ира.

– Разумеется, ведь он тоже уже успел проголодаться.

Ира посадила на колени Максима и стала его кормить. Остатки еды доела сама. Хозяин дома молча наблюдал за процессом кормления. Потом достал тысячу рублей и протянул девушке.

– Возьми свой гонорар. Завтра жду тебя в это же время. Кстати, остатки еды можешь забрать с собой. Скоро приедет моя домработница и привезет свежих продуктов.

Поблагодарив доброго человека, Ира взяла за руку Максима и неторопливо направилась домой.

На следующий день она позировала художнику по той же схеме, как и прошлый раз. Откладывая в сумочку заработанные деньги, они радостно думала о том, что к зиме купит сыну теплую одежду, а себе обувь. Но ее радость длилась недолго. В последний день, когда художник закончил писать картину, он вдруг схватил ее за руки и повалил на ковер, который лежал на полу. Зажав Ирине рот, чтобы она не кричала, он ее изнасиловал на глазах испуганного ребенка. Поднявшись с пола, девушка громко плакала, еще громче кричал испуганный сын. Одевшись и взяв за руку Максима, она направилась к двери, но ее остановил взъерошенный художник. Он виновато протянул ей две купюры по пять тысяч рублей.

– В том, что случилось, ты сама виновата, – сказал он, пряча глаза. – Нельзя быть такой красивой. Вот я и не удержался от соблазна. Со мной такое бывает крайне редко.

Ира взяла деньги и, продолжая тихонько плакать, вышла во двор. У самой калитки ее догнал хозяин дома.

– Я оплатил тебе все твои неудобства, – сказал он, больно сжимая ее локоть. – Смотри, чтобы никто не узнал о том, что здесь произошло. Особенно моя жена. Если ты проболтаешься, я без раздумий отдам твоего ребенка медикам на запасные части.

– Можете быть спокойными, о вашем насилии я никому не скажу, – дрожа от страха за ребенка, пообещала Ира. – К тому же вы хорошо заплатили мне за секс. – Она выскочила за калитку и чуть ли ни бегом направилась домой.

Приняв душ и немного успокоившись, Ира уложила в кровать ребенка, прилегла рядом с ним. Гладя сына по голове, тихо сказала:

– Спи мой маленький и забудь о том, что тебе пришлось сегодня видеть. Если бы был жив твой отец, то он бы не позволил терпеть нам с тобой такие унижения.

С того страшного случая в доме художника прошло более месяца. Как-то утром Ира почувствовала, что она беременная. Она не хотела верить в это, успокаивала себя тем, что художник достаточно пожилой мужчина. Но потом она вспомнила, с какой яростью тот насиловал ее, и поняла, что он не такой, как ее покойный муж, он – ненасытное животное, половая активность которого длится до самой смерти.

Ирине было жалко тратить с таким трудом заработанные деньги на аборт. Сделать операцию бесплатно было невозможно из-за отсутствия прописки и страхового полиса. Ей вспомнилось, как в деревне женщины сами освобождаются от нежелательной беременности. Они таскают тяжести до тех пор, пока не надорвут живот и не произойдет выкидыш. Ира решила попробовать. Она насыпала в мешок три ведра песка и стала его поднимать с земли к себе на плечо. Это упражнение она выполняла по нескольку раз в день до полного изнеможения в течение месяца, но никакого эффекта не было. Тогда она решила увеличить вес и добавила еще полведра песка. Желание избавиться от ненужного плода было так велико, что она, словно спортсмен перед соревнованиями, все свободное время посвящала поднятию тяжести.

Шло время, и Ира уже стала сомневаться, что сможет таким методом избавиться от беременности. Она мысленно прикидывала, сколько прошло дней с того позорного случая, выходило уже больше трех месяцев. На другой день она в расстроенных чувствах выпустила сына побегать во дворе дома, а сама выпила полный граненый стакан водки, залезла в горячую ванну и пролежала в ней около часа. Затем надела халат, вышла во двор и стала поднимать мешок с песком. Сделав несколько подъемов, она вдруг почувствовала, что в районе пупка что-то дернулось, и резкая боль согнула ее пополам. Но Ирину это не испугало. Она поняла, что она почти достигла своей цели. Переждав пока боль стихнет, она снова стала поднимать мешок с песком. Сделав три рывка, вновь почувствовала боль в животе и что из нее что-то хлынуло. Чтобы закрепить успех она снова подняла мешок, ноги ее подкосились, и девушка потеряла сознание.

В это время Людмила с Виталиком отдыхали на своей даче и услышали громкий крик ребенка и завывание соседского пса. Женщина не мешкая направилась к соседней даче, откуда слышался крик, открыла калитку и замерла от увиденного. Она сразу поняла смысл случившегося и немедленно позвонила в больницу скорой медицинской помощи. Затем позвала на помощь мужа. Виталик вытащил из-под мешка с песком Ирину и понес ее в дом, положил на кровать. Подоспевшая Людмила скатала в рулон простынь и пыталась таким образом остановить кровотечение.

У дома остановилась машина скорой помощи. Врачи быстро уложили Ирину на носилки, погрузили в машину и повезли в больницу.

Немного успокоившись, Людмила и Виталик закрыли на замок калитку соседской дачи, а Максимку привели к себе и познакомили со своими детьми.

– Надеюсь, вы не будете против, если с вами, кроме нашего Мишутки, станет играть соседский мальчик? – спросила Люда у своих девочек. – Его зовут Максим.

Девочки доброжелательно отнеслись к мальчику, взяли его за руки и повели играться в песочницу.

В это время машина скорой помощи доставила в здание родильного дома находящуюся бессознательном состоянии Ирину. Она потеряла много крови, а донорской крови в нужном количестве в больнице не оказалось. Тогда медики, чтобы спасти жизнь молодой женщине, прибегли к помощи местного телевидения и обратились с просьбой к жителям города. Эту просьбу услышала и секретарь адвокатской конторы. Она вошла в кабинет Полины и сообщила о случившемся. Девушка тут же побежала ко Льву Моисеевичу.

– Разрешите мне отлучиться с работы, – попросила она его. – Хочу поехать в больницу и сдать кровь для одной женщины.

– Поступая так, ты делаешь благородное дело, – посмотрел в лицо девушки Лев Моисеевич. – Поезжай в больницу на машине. Тебя туда и обратно отвезет Борис. Я ему сейчас скажу об этом.

Через несколько минут Полина была уже в больнице и, поднявшись на второй этаж, сказала медсестре, что она готова сдать кровь для больной женщины. Ее проводили в кабинет. Туда постоянно входили и выходили какие-то люди. Медсестра взяла у нее из вены кровь для проверки. Через некоторое время велела надеть халат, обуть бахилы и повела в палату к больной.

Полину положили на кровать, стоявшую рядом с кроватью женщины. Началось прямое переливание крови.

– Девушка, сколько крови вы хотите сдать? – спросила медсестра у Полины.

– Возьмите столько, сколько нужно.

– Для больной нужно много крови, – глядя в побледневшее лицо Полины, сказала медсестра. – У тебя больше четырехсот грамм мы взять не можем. – Она вынула из вены иглу и приложила к ранке ватку, смоченную в спирте.

Полине помогли подняться и пересадили в кресло. На ее место уже ложился другой донор. Посидев пару минут, Полина в сопровождении медсестры вышла в другую палату, где ей предложили большую шоколадку и чашку крепкого чая.

– Попейте чайку и обязательно съешьте шоколад, – посоветовала медсестра, – это добавит вам силы.

Она поспешно вышла, а Полина допила чай, съела несколько кусочков шоколада и, поднявшись, направилась к выходу. Идя по коридору, она вдруг почувствовала легкое головокружение. «Вот уж никогда бы не подумала, что после сдачи крови у меня перед глазами будет сыпаться кровавый снег», – с усмешкой подумала она.

Выйдя на улицу, Полина стала спускаться по лестнице, держась рукой за перила. Голова вновь закружилась. Увидевший ее Борис бросился к ней навстречу, подхватил на руки и отнес в машину. Посадив на сидение, стал ладонями шлепать ее по щекам. Девушка открыла глаза.

– Вот видишь, какая я слабенькая, – тихо сказала Полина, грустно улыбаясь. – Сдавать кровь совсем не больно, но я до сих пор нахожусь под впечатлением от увиденного.

Борис убедился в том, что Полина чувствует себя нормально, завел машину и поехал в офис. Он помог девушке дойти до ее кабинета, а сам отправился к отцу и рассказал ему о самочувствии донора.

– Давай, дорогуша, сворачивай свою работу, – распорядился Лев Моисеевич, входя в кабинет Полины, – и отправляйся домой, полежи немного. Ты, наверно, сдала много крови? Посмотри на себя, лицо все белое, как полотно. Выключай компьютер, Борис тебя подвезет.

После сдачи крови Полина пролежала дома три дня. Клара ухаживала за ней как могла, установила усиленное питание. Наконец силы девушки восстановились, и она вышла на работу. В тот же день к ней в кабинет зашла Людмила.

– Спасибо тебе за внимание к той несчастной дурачке Ирине, – поблагодарила она девушку, целуя ее в щеку. – Если бы ты только знала, как она нас всех напугала. Мы с Виталиком от пережитого три дня ходили словно угорелые. Это мы увидели ее умирающей и вызвали скорую помощь.

– Ты говоришь о той женщине, которая всполошила весь город? Это была Ира? – уточнила Полина.

– Она самая, – махнула рукой Людмила. – Откровенно говоря, мне ее не жалко. Не успела уйти от одной беды, как снова в нее попала. Как будто у нее нет других забот, чем спать с чужими мужчинами. О ребенке бы сначала подумала, прежде чем в постель ложиться.

– Мне тоже такие женщины не нравятся, – тихо проговорила Полина.

– Вообще-то Ирка ни в чем не виновата, – присаживаясь рядом с Полиной, с грустью сказал Людка. – Она пошла по дворам в поисках работы. Хозяева дома, в котором она живет, перестали присылать ей деньги. Ее пригласил к себе наш знаменитый художник, чтобы написать с нее картину. А когда его шедевр был готов, он ее изнасиловал на глазах ребенка. Да еще пригрозил, что если кому скажет о случившемся, ее ребенка разберут на запчасти. Я об этом узнала чисто случайно. Вот она никому о случившемся и не говорила, боялась даже за калитку выйти. А когда узнала, что забеременела, стала истязать себя поднятием тяжести. Ну а результат тебе уже известен. Благодаря таким людям как ты врачам удалось ее спасти от неминуемой смерти. – Людка тяжело вздохнула. – Ее сын находится у нас. А вот как ей самой-то жить, когда выйдет из больницы?

Полина долго сидела, молчала, потом поднялась, прошлась по кабинету.

– Господи, какие коварные и жестокие люди нас окружают, – сокрушенно сказала она, обращаясь к подруге. – Этот богатенький художник наверняка любит и лелеет своих детей и внуков и в то же самое время уничтожает, ломает душу чужого ребенка. Он же Ирине в дедушки годится. Такие люди, как художник, привыкли только брать, ничего не оставляя другим. – Она замолчала, и какое-то время смотрела в окно. – А что если шантажом заставить этого мерзавца заплатить Ирине за совершенное злодеяние? – посмотрела она в лицо Людмиле. – Как думаешь, получится? – Людмила молча пожала плечами. – Я и сама еще точно не знаю, как это сделать, – продолжала Полина. – Сегодня же схожу к ней в больницу, попробую все разузнать, а потом посоветуюсь с начальством.

Когда Людмила ушла, Полина пошла в кабинет Льва Моисеевича и все ему рассказала. Выслушав подчиненную, тот какое-то время думал.

– Ты знаешь, что этот художник миллионер и у него все и везде схвачено и в мэрии, и в правоохранительных органах?

– Ну и что? – заупрямилась Полина. – У меня есть хороший знакомый – прокурор района.

– Что ты, Полина, – замахал руками Лев Моисеевич, – не вмешивай ты в это дело парня. У этого негодяя такие связи, что он тут же сломает хребет твоему прокурору. У меня связи в милиции и прокуратуре покруче, чем у твоего знакомого, и то я не осмеливаюсь встревать в эту неравную схватку. – Он поднялся из-за стола, походил по кабинету. Вдруг остановился и тихо сказал: – А давай попробуем срубить с этого насильника за молчание сто пятьдесят тысяч долларов. Сто тысяч отдадим этой несчастной женщине, а пятьдесят направим на развитие нашей конторы. Только нужно быть предельно острожными. К этому негодяю ты пойдешь в сопровождении Ефима и Бориса.

После разговора с Львом Моисеевичем Полина побывала в больнице у Ирины и подробно расспросила женщину о случившемся.

– Этот насильник еще поплатится за свои злодеяния, – сказал она Ирине на прощание.

Однажды утром Борис привел к дому художника-миллионера Ефима и Полину. Спрятавшись за забором, они стали наблюдать за домом. Вскоре на крыльце появился хозяин, который направился купаться в бассейн. Едва он вошел в воду, Ефим перепрыгнул через забор и подошел к ступенькам, ведущим в бассейн. Развернув свое удостоверение, он поманил к себе пальцем художника.

– Что вам от меня нужно? – строго спросил тот, подплывая к краю бассейна.

– Мне нужно, уважаемый, чтобы вы надолго отправились на нары, туда, где вы не сможете насиловать чужих детей.

– Не много ли вы, молодой человек, на себя берете? – чуть побледнев, гневно крикнул художник.

– Женщина, которую вы изнасиловали, забеременела от вас, – с усмешкой ответил Ефим. – Она попыталась избавиться от вашего ребенка и чуть не отправилась на тот свет. Кровь для ее спасения сдавали многие жители нашего города. И эти люди не хотят жить в одном городе с человеком, для которого нет ничего святого, который бравирует тем, что ему все можно, и он не уязвим для правосудия. Так вот, я должен вам сказать, что на этот раз вы вляпались серьезно. Экспертиза легко докажет, что ребенок, которого эта женщина абортировала, был от вас. А мы постараемся сделать так, чтобы об этом узнали не только ваши друзья и близкие, но и вся общественность города.

Художник вышел из бассейна и стал вытираться махровым полотенцем. Какое-то время он молчал, обдумывая услышанное.

– В какой-то степени вы правы, – задумчиво сказал он. – Я, конечно, виноват. Бес меня старого попутал, – он обреченно вздохнул. – Что вы хотите, чтобы я сделал для этой несчастной женщины?

– За насилие и нанесение морального и физического вреда Ирине Богдановой вы должны в течение суток выплатить компенсацию в размере ста пятидесяти тысяч долларов.

– Я согласен, – сказал художник после некоторого раздумья. – Но за сутки я такую сумму наличными достать не смогу. Для этого мне необходимо минимум три дня.

– Хорошо, даем вам три дня. Вы должны прибыть в контору Цыхмистера и внести озвученную сумму.

– Молодой человек, я могу рассчитывать, что об этом случае больше никто никогда не узнает?

– Наша контора имеет хорошую репутацию по части сохранения в тайне конфиденциальности информации.

На этом они и расстались. Художник сдержал свое слово и в назначенный день принес деньги в адвокатскую контору.

Когда подошел срок выписки Ирины из больницы, ее встречали Людмила и Полина. Сидя за рулем машины мужа, Людмила давала советы свей подруге.

– Тебе больше не следует ехать на дачу. Туда уже вернулись хозяева. Поселишься в моей приватизированной коммунальной квартире.

Молодая женщина недоверчиво посмотрела на подруг. А Полина протянула ей пластиковый пакет с деньгами.

– Держи, это твои деньги, – улыбнулась она. – Мы чуток поприжали художника, и он отвалил в качестве компенсации кругленькую сумму. Только ты об этом никому не рассказывай. – Полина посмотрела на испуганную Ирину, нежно обняла ее за плечи. – И вот еще что я хочу тебе сказать. Если ты еще раз наделаешь себе беды, то на нашу помощь больше не рассчитывай.