Текст книги "Полина, небесное создание"

– Ты у меня молодец, – обнял Любку за плечи Виссарион.

– Я пошла домой, – взглянув на часы, сказала она, – скоро Федор с работы вернется и ему не понравится, что я снова хожу к тебе. Завтра, когда он уйдет на работу, я снова забегу к тебе и поеду на этот рынок, там меня никто не знает.

На следующий день Любка вернулась с рынка быстро. Денег было всего сто купюр, поэтому она быстренько пробежалась по рядкам и сбыла с рук все фальшивые деньги. Когда она вернулась, квартирант угостил ее коньяком.

– Завтра, – сказал он, подливая хозяйке в стакан, – нужен будет новый паспорт. Начнем оформлять пятикомнатную квартиру. Ты уж, пожалуйста, настройся на успех и хорошенько подготовься к этому мероприятию.

Любка ушла на свою половину дома, и весь вечер готовила вещи. Она перекрасила свой парик, и он из черного стал белым. Утром, прилично одевшись, нарастила ногти, поверх парика надела мужеву меховую норковую шапку и, надушившись дорогими духами, взяв сумку с фальшивыми деньгами, отправилась покупать квартиру.

Вручая доллары, Виссарион сказал ей:

– Ничего не бойся. Деньги изготовлены с высоким качеством, и я на них целую неделю спал, чтобы выглядели так, словно уже были в ходу.

– Потто пахнут, – сказала Любка, нюхая одну из пачек.

– Это хорошо, – засмеялся Виссарион. – Когда продавец квартиры будет их пересчитывать, у него даже мысль не возникнет о том, что они могут быть не настоящими. – Он достал из кармана мобильный телефон. – Вот возьми, в случае чего, срочно звони мне. Запомни, как только побудешь у второго нотариуса и получишь деньги за уже проданную квартиру, хорошенько их пересчитай. Потом бери такси и мчись к рынку. Я буду тебя ждать на прежнем месте.

День с покупкой и продажей квартиры прошел на редкость быстро и удачно. Видимо, поэтому у Любки появилось какие-то чувство опасности. В голову стали приходить тревожные мысли о том, что если их разоблачат, то Виссарион обязательно откупится, а ее уж точно отправят на нары. Вспомнились слова продавца квартиры, который, получая от нее четыреста тысяч долларов, сказал своей жене: «Завтра пойдем в банк и положим деньги на счет».

Вечером Виссарион пересчитал все пачки долларов, полученные Любкой за продажу квартиры.

– Прошу тебя, – сказал он сурово, – не лазь больше в мю сумку с деньгами. Когда реализуем все фальшивые доллары, я тебе, как и обещал, заплачу пять процентов.

– А можно, ты мне будешь платить мои проценты с каждой сделки?

– Нет, моя хорошая, забегать вперед – плохая примета. Хотя с рублевой реализации ты уже сама сняла свои проценты. – Любка покраснела. – Ты думаешь, я не знаю, сколько стоят принесенные тобой продукты? Я, дорогуша, хорошо умею считать деньги, потому что это не мои деньги. Мне приходится за каждую купюру отчитываться перед своим боссом. Когда в прошлый раз я не довез сорок пять тысяч долларов, он с меня чуть голову не снял, а ты отделалась лишь легким испугом. Правда, я немного перестарался, но ты, дорогуша, меня сильно разозлила.

– Уговорил, я согласна. Получу свои проценты после всей реализации, – покорно согласилась Любка. При этом подумала: хорошо, что я самовольно оставила у себя рубли, а то до полной реализации его мешком с фальшивыми деньгами дело может и не дойти. Ведь продавец квартиры уже завтра Уром понесет полученные от нее доллары в банк, а там сразу определять, что они фальшивые. И тогда по приметам милиция найдет ее, Любку, и она до конца жизни не выйдет на свободу.

От таких мыслей у Любки испортилось настроение. Это не ускользнуло от внимания Виссариона. Он внимательно посмотрел на ее испуганное лицо.

– Люба, что-то случилось? – спросил он, заглядывая ей в глаза. – Почему у тебя такое испуганное лицо вдруг стало?

– Ничего не случилось, – улыбаясь через силу, как можно бодрее ответила хозяйка. – Просто сегодня у меня был очень тяжелый день, и я, откровенно говоря, сильно устала. К тому же не забывай, что я еще не совсем поправилась и у меня невыносимо болит спина.

– Может твоя спина хочет ко мне в постель? – нахально хихикнул квартирант. – Так я к твоим услугам, – и он стал расстегивать брюки.

– Спина у меня болит от того, что ты повредил мне позвоночник, – криво усмехнулась Любка, – и я от боли не могу уснуть. Пачками глотаю обезболивающие таблетки.

– Ну, тогда, дорогая, иди отдыхай, – застегивая брюки, сказал Виссарион. – На завтра наклевывается новая операция, – загадочно сказал он. – Сейчас ничего не стану говорить, завтра, когда у тебя будет хорошее настроение, все обсудим на свежую голову. – Он достал из сумки бутылку коньяка. – Возьми, выпьешь на ночь сто грамм и забудешь о своей спине.

Любка пришла на свою половину дома. Федора с работы еще не было. Она налила себе полный стакан коньяка и, выпив, закусила куском вареной колбасы. Затем она легла на кровать, всем своим видом показывая, что по-прежнему больная. Однако выпитый коньяк не помогал. Страх перед завтрашним днем, как гадюка сосал ее сердце. Полежав немого, она поднялась, положила в большую алюминиевую кастрюлю свой парик и перчатки, в которых пересчитывала деньги, затем принесла из кладовки бутылку растворителя, вылила все, что в ней было в кастрюлю. Вынесла посудину на балкон и бросила в нее зажженную спичку. Через некоторое время она высыпала в унитаз остывшую золу и смыла ее струей воды, а кастрюлю тут же вычистила от копоти содой. Покончив с делами, она снова прилегла на кровать, но сон по-прежнему к ней не шел. Всю ночь женщина просыпалась от страха и вытирала со лба липкий пот. Она нутром чувствовала какую-то беду.

Утром, дождавшись, когда Федор уйдет на работу, снова пошла к квартиранту.

Встреча отца с дочерью

За две недели до Нового года Кларе Дмитриевне позвонила бабушка Севы Дорошенко Вера Емельяновна и радостным голосом сообщила, что приехала ее невестка Света с новым мужем.

– Брак они зарегистрировали в Москве, а праздновать решили здесь. Я тебя прошу, Кларочка, завтра в два часа дня приходи к нам вместе со своими детьми и обязательно приведи с собой Полину.

Клара поздравила Веру Емельяновну и пообещала прибыть со своим семейством в назначенное время. Свету, невестку Веры Емельяновны, она знала хорошо. Они часто встречались в школе на родительских собраниях, так как их дети Сева и Юра с первого класса сидели за одной партой и были неразлучны, как братья. Положив трубку, Клара сказала Полине:

– Нас приглашает к себе в гости Вера Емельяновна по случаю заключения брака ее невестки Светы с новым мужем, – она пристально посмотрела на покрасневшую Полину. – Наконец-то и Света нашла свое счастье. Ведь я помню, как она убивалась, когда ее муж погиб в Чечне. Севе тогда было всего три годика. – Клара посмотрела на себя в зеркало. – Надо же, как быстро летит время. Севе уже тринадцать лет. Все эти десять лет Света жила со свекровью и сыном без мужа. – Она посмотрела на розовощекую Полину. – Она стала вдовой из-за того, что ее мужа забрала война, а вот я стала вдовой при живом муже. – Она еще раз взглянула на себя в зеркало. – Пожалуй, схожу в парикмахерскую. Как ты считаешь, Полина?

– Конечно, сходи и приведи все свои запущенные места с надлежащий вид. Ведь на свадьбе наверняка будут привлекательные мужчины, и наша Кларочка закружит голову молодому лейтенанту.

– Ну, лейтенант мне уже не нужен, я для него слишком взрослая девушка. А вот прическу и маску лица я все же сделаю.

Клара ушла, а Полине именно это и требовалось. Она знала, что в гостях обязательно будет Женя, и от этих мыслей почувствовала, как в ее сердце с новой силой стало пробуждаться уже слегка угасшее чувство любви к этому парню. Она посмотрела на себя в зеркало и вслух сказала: «И все-таки, Полина, ты его еще любишь»! Она, словно на крыльях, помчалась в магазин и купила все необходимое для приготовления торта «Наполеон», у нее это кулинарное изделие всегда получалось очень вкусным.

Замесив столько теста, чтобы его хватило на большой торт, а готовой продукции на всех гостей, девушка до позднего вечера провозилась с выпечкой. Поставив готовый торт, аппетитно припудренный сахарной пудрой на полку холодильника, Полина в задумчивости произнесла:

– Как же мы его завтра донесем, чтобы не помять?

– А вот так прямо и понесем, – сказала Клара, только что вернувшаяся из парикмахерской.

Полина обернулась и всплеснула руками.

– Какая ты стала красавица! Завтра все мужчины будут вокруг тебя облизываться.

– Да ну тебя, – махнула рукой засмущавшаяся Клара. – Я больше никому не верю. Слишком глубокая рана осталась на моем сердце после развода с мужем. Но, слава Богу, я быстро поняла, что он из себя представляет. – Она вздохнула, крутанулась перед зеркалом. – Знаешь, Полина, лучше жить одной, чем иметь в доме гуляющего кота.

Эти слова ранили Полину в самое сердце. Она вспомнила, как Женя однажды сказал: «Хорошенько проутюжил и ушел». Настроение сразу испортилось. «Чего это я вдруг обрадовалась? – подумала она. – Сходить на свадьбу для того, чтобы увидеть человека, который измучил всю мою душу, и узнать о его новых любовных приключениях, нет уж. Не пойду. Я для Веры Емельяновны почти незнакомая, меня она пригласила ради приличия». Повернувшись к Кларе, Полина сказала:

– Я передумала идти на свадьбу. Помогу тебе донести торт до дверей и вернусь домой.

Клара не стала ее разубеждать, ибо знала, что если Полина приняла какое-то решение, то уже не передумает.

Наступила ночь. Клара спала беспокойно, боясь помять прическу. Утром Полина сказала ей:

– Кларочка, ты выглядишь не старше тридцати лет. Никто не поверит, что Юре уже тринадцать.

– Так я же родила его на втором курсе института, – криво усмехнулась женщина. – Как же мне было трудно, если бы ты только нала. Но учебу я не бросила.

– Незамужние женщины живут намного счастливее тех, что имеют мужей, – глядя в глаза Кларе, тихо сказала Полина. – Эти мужики все вруны и бабники. Практически все жены знают, что их мужья блудят на стороне, страдают от этого, но от себя не отпускают.

– Ты не права, не все мужики блудят. И если ты так будешь о них думать, то никогда не выйдешь замуж.

В половине второго Клара, прихорашиваясь возле зеркала, сказала:

– Юра с самого утра уже в гостях, так что пойдем без кавалера.

– Мы с тобой договорились? – глядя в глаза хозяйки, спросила Полина. – Я помогу донести тебе торт до дверей, а потом возвращаюсь. Я даже не стану снимать халат, просто наброшу сверху пальто.

– Вот еще придумала, – возмутилась Клара. – Халат сними и надень приличное платье. Вдруг тебе в коридоре придется раздеться?

Полина посмотрела на свой коротенький халатик. Действительно, не красиво выходить на улицу в таком виде. Она надела свое рабочее платье, слегка подкрасила ресницы и подвела губы помадой. Клара замкнула двери квартиры и, пропуская вперед себя Полину, пошла следом за ней на улицу. А та, не застегивая пальто, отбросив за спину косу и прижимая к себе противень с тортом, перебежками направилась к подъезду дома Дорошенко.

Дождавшись у входа в квартиру Клару, Полина уступила ей место у двери.

– Звони.

Едва Клара подняла руку к звонку, как дверь сама распахнулась, и на пороге появились Сева и Юра, которые подскочили к Полине и стали с интересом рассматривать торт. Подтолкнув девушку в спину и захлопнув за ней дверь, Клара тоже вошла в квартиру. Растерявшаяся Полина поспешила на кухню, отмечая про себя, что уже собралось много гостей. Поставив на стол торт, она собралась уходить, но в этот момент на ее пути встал Женя. Преданно глядя в глаза, спросил:

– Ты разве не останешься?

– Нет, – застегивая пальто, ответила девушка, – я помогла Кларе донести торт, а в гости я сегодня идти не планировала.

В кухню вбежал Юра. Он буквально повис на руке девушки.

– Оставайся, – жалобно попросил он, – Сева познакомит тебя со своим новым отцом.

Дернув плечиком, Полина сняла пальто и пошла в комнату, где собрались гости. Здесь она присела на краешек стула рядом с Кларой, опустила глаза и исподлобья стала рассматривать приглашенных на свадьбу. Чуть осмелев, она посмотрела на сидевшего рядом с женихом мужчину средних лет – загорелого, с седой шевелюрой волос на голове – и неожиданно встретилась с его взглядом. Мужчина вежливо кивнул Полине, а она чуть улыбнулась ему. Его внешний вид показался девушке знакомым. Где-то, когда-то она его уже видела, только где именно, вспомнить никак не удавалось.

Тем временем гостям налили в бокалы вино и предложили выпить за молодых. Клара и Полина, как и положено, выпили до дна.

– Это был штрафной бокал за опоздание, – сказал наблюдавший за ними Николай Петрович.

Когда гости выпили и закусили, Света стала представлять мужу тех, кто пришел их поздравить. Дошла очередь и до Клары с Полиной.

– Это мама друга моего сына Севы, зовут ее Клара, а рядом с ней ее приемная дочь Полина, – представила она. Потом повернула голову к мужу, – Ну, а это мой муж Иван и его друг Николай Петрович.

После выпитого вина глаза у Полины заблестели, и она уже смело рассматривала гостей. Вдруг ее глаза встретились с глазами Жени. От неожиданности она растерялась и покраснела. Этого оказалось достаточно, чтобы Женя понял, что в их отношениях еще не все потеряно и точку ставить рано.

На столе было много разных закусок и вдоволь спиртного. Гости пили и веселились. На одном конце стола уже затянули песню, на другом рассказывали анекдоты, а посредине комнаты танцевали. В это время Николай Петрович снял с гвоздя гитару и стал петь песни. Репертуар был довольно обширным и пел он долго. Под занавес своего концерта прозвучала песня о цыганах.

 
Мне никогда не забыть,
Этой знакомой поляны,
Где всякий раз у костра,
Там танцевали цыгане.
 
 
Красивые были они,
В глазах их светилась обида,
Но красивее из них,
Мне показалась Полина…
 

Николай Петрович вдруг замолчал, смущенно поднял глаза на гостей.

– Надо же, забыл слова песни. Как там дальше, хоть убей, не помню. – Он положил гитару на кресло и сел к столу.

Никто из гостей даже не заметил, как к креслу подошла Полина, взяла гитару и, перебирая пальцами струны, продолжила прерванную песню:

 
Красивые были они,
В глазах их светилась обида,
Но красивее из них
Мне показалась Полина…
 
 
Полина меня завлекла,
Полина меня полюбила,
Но после забыла про все,
Полина мне изменила.
 

Когда Полина пела песню, Женя с мужчинами курил на балконе, но слышал каждое слово. Бросив недокуренную сигарету, он поспешил в зал, но девушка уже заканчивала петь:

 
…Полина умри за любовь,
Чтоб сердце измены не знало.
 

Гости стали дружно аплодировать исполнительнице, чем сильно ее смутили. Положив гитару, Полина подошла к Вере Емельяновне.

– Скажите где мне взять большой и острый нож, чтобы порезать торт? – тихо спросила она у хозяйки.

– На кухне в нижнем ящике шкафа найдешь все, что тебе нужно.

Полина зашла на кухню, нашла подходящий нож и стала резать торт. Складывая куски на большую тарелку, она только сейчас заметила стоявшего у окна Николая Петровича.

– Девушка, откуда вы знаете эту песню? – спросил он, затягиваясь сигаретным дымком.

– Эту песню пел мой папа, когда мы жили на заставе.

Сказав это, девушка продолжила резать торт. А Николай Петрович не спеша докурил сигарету, выбросил окурок в форточку и только тогда подошел к Полине.

– Дочка, ты меня не узнаешь? – тихо спросил он.

От этих слов нож выпал из рук Полины и со стуком покатился по полу кухни. Она медленно повернулась к гостю.

– Папочка, я знала, что ты поздно или рано все равно меня найдешь, – воскликнула она, бросаясь на шею отца и прижимаясь к его груди. Слезы радости неудержимым потоком хлынули с ее глаз.

Нежно прижимая к себе дочь и уткнувшись лицом в ее волосы, плакал и Николай Петрович. Но делал он это тихо, только крупные слезы стекали по его щекам. В это время Женя направлялся на балкон, чтобы выкурить очередную сигарету. Проходя мимо кухни, он увидел Полину в объятиях одного из гостей

– Так вот в чем причина твоего бегства, – сказал он, опершись о косяк двери. – Ты отталкиваешь молодого мужчину и прижимаешься к пришлому пожилому.

В груди Жени кипела обида, он плохо понимал, что говорит, но остановиться уже не мог. Эту словесную тираду прервал Николай Петрович.

– Вы бы, молодой человек, постыдились говорить такие обидные слова, – спокойным голосом посоветовал он Жене. – Этот пришлый пожилой мужчина – полковник российской армии и родной отец этого небесного создания.

Выслушав слова Николая Петровича, Женя постоял какое-то время у двери, безвольно опустив руки, а затем вернулся в зал, подошел к матери.

– Оказывается, друг нашего зятя родной отец Полины, – каким-то неуверенным голосом сообщил он матери.

Эти слова услышала и Клара. Она тут же выскочила из квартиры и побежала домой. По пути заглянула в продовольственный магазин и накупила спиртного и закусок. В последнее время она душой чувствовала, что в ее дом вот-вот придет любовь и счастье.

Тем временем гости потихоньку стали расходиться. Остались только самые близкие и родные люди. Женя достал несколько бутылок коллекционного коньяка и, ставя их на стол, громко сказал:

– Предлагаю выпить за нашу дружную семью.

– А после этого давайте попросим Полину спеть нам песню, – предложила Вера Емельяновна, – мне очень нравится ее голос.

– Сделай для моей мамы подарок, – подала девушке гитару Света.

– Вы меня извините, – сказала смущенно Полина, поднимаясь из-за стола, – но я знаю только военные песни.

– Нет, военные сегодня не по теме. Ты должна нам спеть песню про любовь.

Девушка совсем растерялась. На помощь к ней пришел отец.

– А ты вспомни, какие песни пела мама.

Полина с благодарностью взглянула на отца, слегка улыбнулась, пробежала пальчиками по струнам гитары и запела:

 
Виновата ли я, виновата ли я,
Виновата ли я, что люблю,
Виновата ли я, что мой голос дрожал,
Когда пела я песню ему.
 

Она посмотрела на отца. Тот в ответ одобрительно кивнул головой и улыбнулся. Это придало Полине уверенность, и она продолжила песню:

 
Виновата во всем, виновата кругом,
Еще хочешь себя оправдать,
Так зачем же зачем в эту лунную ночь,
Позволяла себя целовать.
 

Гости, хлопая в ладоши, стали ей подпевать. Девушка совсем освоилась в аудитории, взглянула на Веру Емельяновну и удвоенной энергией начала новый куплет:

 
Целовал, миловал, целовал, миловал,
Говорил, что я буду его,
А я верила все и как роза цвела,
Потому что любила его.
 

Полина закончила петь и хотела положить гитару, но тут к ней подошла Света под ручку с Иваном.

– Допой эту песню до конца, – попросили молодожены.

Полина опять взглянула на отца. Тот одобрительно закивал головой, давая понять, что и ему хочется послушать. Чуть склонив голову, девушка снова запела:

 
Ой ты мама моя, ой ты мама моя,
Отпусти ты меня погулять,
Ночью звезды горят, ночью ласки дарят,
Ночью все о любви говорят.
 

Полина подняла голову, и ее глаза встретились с горящим взглядом Жени. «Эта песня не для тебя, Блудный кот», – мелькнула в голове девушки мысль. Усмехнувшись, она пропела очередной куплет, глядя прямо в лицо парню:

 
Уходи от меня, ненавижу тебя,
Откровенно тебе говорю,
За измену твою и неправду твою,
Я уж больше тебя не люблю.
 

Закончив петь, Полина подняла левой рукой гитару, а пальцами правой сделала щелчок, тем самым давая понять Жене, что их отношениям пришел конец. Этот жест стал понятен не только ему, но и отцу. Он посмотрел на присмиревшего парня. «Видать, красавчик, ты здорово обидел мою дочь, раз она последний куплет пропела специально для тебя и даже прищелкнула пальцами, давая понять, что пощады тебе ждать не приходится, – подумал Николай Петрович. На глаза снова навернулись слезы, и он опустил голову. – Вот такой же однолюбкой была и моя Ольга».

– Давайте выпьем за нашу дорогую маму, Веру Емельяновну, – стараясь разрядить обстановку, воскликнула Света.

Гости с радостью осушили свои стопки и бокалы. Потом звучали новые тосты, которые произносили и Иван, и Николай Петрович. Когда на столе совсем не осталось спиртного, в квартиру вернулась Клара Дмитриевна.

– Извините, гости дорогие, что ушла, никого не предупредив, – скороговоркой проговорила она, поправляя чуть сбившуюся прическу. – Нужно было отлучиться по неотложному делу.

Гости благосклонно отнеслись к такому исчезновению Клары и потихоньку стали расходиться. Когда Полина подошла к двери, ее на пороге остановила хозяйка. Она поцеловала девушку в лоб и сказала:

– Спасибо тебе, детка, за отменный торт, я такой ела первый раз в жизни.

– Если вам правда так понравилось мое кулинарное изделие, то я вам еще один испеку, но только к Новому году.

Выходя из квартиры, Полина даже не посмотрела в сторону стоявшего у стены Жени, хотя тот старательно ловил взгляд ее глаз. Она всем своим видом старалась показать, что он ей безразличен.

Когда все гости разошлись, Вера Емельяновна сказала сыну:

– Я смотрю, ты на Полину даже внимания не обращаешь. Видимо, тебе такие скромные девушки не нравятся, тебе подавай размалеванных мочалок.

– Ты, матушка, не беспокойся, – беря ее за плечи, сказал Женя, – Полина от меня никуда не денется. Я ее достану даже из-под земли.

А в это время Николай Петрович вместе с Полиной и Кларой шли домой вслед за бегущими впереди Севой и Юрой. Мальчишки первыми вошли в квартиру и застыли на пороге, увидев накрытый в зале стол.

– Мы с тобой снова сейчас будем пировать, – весело сказал другу Юра.

Навстречу гостю выскочил Пират и, размахивая, словно маятником, хвостом, подпрыгнув, лизнул в щеку Николая Петровича.

– Наверно, дружище, тебе хорошо живется в этом доме, – погладив пса по загривку, сказал он. – Вон какая у тебя блестящая шерсть.

Усевшись за стол напротив отца, Полина стала неторопливо рассказывать ему обо все, что с нею произошло после смерти матери. Отец слушал ее молча, не перебивая, лишь изредка украдкой вытирал влажные глаза.

– Скажи мне, доченька, – нежно обнимая Полину за плечи, спросил отец, когда она закончила свой рассказ, – тебе нравится этот молодой человек?

– Да, папа, он мне очень нравится, – покраснев и уткнувшись в грудь отца, тихо сказала дочь. – Он – моя первая любовь. Но он большой бабник, поэтому я приняла решение дать ему от ворот поворот.

– Я за ним весь вечер наблюдал, – прижимая к себе дочь, сказал Николай Петрович, – похоже, он сильно любит тебя.

– Зачем мне его любовь, если он бабник.

– Нет, девочка моя, – чмокнул в макушку головы дочь Николай Петрович, – бабники совсем не такие, как этот парень. Как его, Женей, кажется, зовут? – Полина молча кивнула головой. – Так вот, мое солнышко, твой Женя уже зрелый мужчина и, возможно, что-то себе позволяет. Но, я уверен, когда он на тебе женится, то будет любить только тебя одну. Ведь ты у меня не только умница, но еще и красавица!

Слова отца подняли Полине настроение, и она уже стала жалеть, что так холодно отнеслась к Жене в доме его матери.

Через три дня после свадьбы Света с мужем и Севой уехали к месту службы Ивана. Оставшись без друга, Юра не находил себе места. Наблюдавший за ним Николай Петрович как-то сказал:

– Не горюй, дружище, я увезу вас с мамкой в Москву. Там у меня шикарная квартира, школа недалеко от дома.

Полина и Клара в этот время готовили на кухне ужин. Услышав сказанные Николаем Петровичем слова, они переглянулись. Хозяйка побледнела, а Полина обняла ее за плечи и тихо сказала:

– Соглашайся, мой папа очень хороший человек и вас с Юрой не обидит, да и мне на душе будет спокойнее зная, что рядом с ним любящая женщина. – Девушка присела на стул, подмигнула Кларе. – Я хоть и молодая еще, но очень наблюдательная. Как только увидела, что ты смоталась со свадьбы, сразу догадалась о твоем желании устроить свое счастье. Да и по лицу было видно, что мой папа тебе понравился. И если он вас приглашает в Москву, значит, вы ему нужны.

– А как ты будешь здесь без нас? – глядя в глаза девушке, спросила Клара.

– У меня же есть Женя, – опуская глаза, тихо сказала Полина.