Текст книги "Полина, небесное создание"

Встреча с Никитой

Прошло три дня с тех пор, как Никита Неклюдов звонил Полине и торопил ее с оформлением визы в Германию. Вскоре от него пришло и приглашение. Полина с безразличием положила письмо в стол и забыла о нем. Но однажды в пятницу перед самым уходом с работы раздался телефонный звонок, и она снова услышала голос Никиты.

– Я сейчас нахожусь в гостинице «Центральная», давай встретимся сегодня и поужинаем в ресторане «Эльбрус», – предложил он.

– Хорошо, я буду, – совершенно безразлично ответила Полина и положила трубку.

Она понимала, что Никита приехал ради нее и надеется, что в Германию они уедут вместе. Поднявшись с кресла, Полина подошла к зеркалу, посмотрела на свое испуганное лицо. «А почему бы мне и не уехать, – подумала она. – Здесь меня никто и ничто не держит, а Никита надежный мужчина, состоятельный банкир, к тому же, как он утверждает, очень меня любит. Уеду с ним, и всем моим мукам придет конец. Это же смешно и унизительно ждать, пока человек, которого я так сильно люблю, нагуляется. Да и нагуляется ли он вообще когда-нибудь… – Она поправила прическу, подмигнула самой себе в зеркало. – Вперед, Полина, принимай жениха, пока перед тобой открыта дверь», – и она отправилась на свидание.

Никита ждал ее возле ресторана. Увидев девушку, он сорвался с места и бросился ей навстречу.

– Здравствуй, родная, – обнял он Полину, – я так скучал по тебе и с огромным нетерпением ждал того момента, когда снова увижу тебя.

Девушка промолчала и лишь улыбнулась пылкости жениха. А тот взял ее под руку и повел в ресторан.

Усевшись за столиком, Никита заказал ужин с вином и цветами, стал объясняться Полине в любви и предложил оформить их отношения в Загсе. Говорил он много и страстно, обещал счастливую совместную жизнь. Девушка неторопливо ковыряла вилкой еду и, не проронив ни слова, слушала парня. Когда она выпила немного вина и стала чуток смелее, наконец появилось желание дать согласие на брак. Слова согласия уже готовы были сорваться с ее языка, но тут она подумала, что уехав с Никитой, все равно не сможет забыть Евгения.

В это время, как всегда по пятницам, холостяки Сергей и Женя ужинали в этом же ресторане. Иногда они проводили время со случайными знакомыми женщинами. Сергей окинул зал опытным взглядом и откровенно заскучал.

– Что такое не везет? – спросил он друга и сам же ответил, – это когда в ресторане нет ни одной подходящей для нас с тобой телки.

Вдруг его взгляд остановился на двухместном столике в конце зала у самого окна. Он легонько толкнул локтем Женю.

– Ты не поверишь, но за крайним столиком у окна я вижу нашу знакомую из адвокатской конторы.

– Не может быть, – отмахнулся друг, – Полина по ресторанам не ходит. – Но, все же, он посмотрел в ту сторону, куда указывал Сергей. – Ты прав, это она. А кто с ней рядом, знаешь?

– Первый раз его вижу, – нахально улыбаясь, ответил Сергей. – Но, судя по манерам, птица высоко полета.

– Да какая там птица, – усмехнулся Женя, – это банкир из Германии. В свое время наворовал денег в России и сумел успешно перегнать их на зарубежные счета. Потом приобрел один из немецких банков. А сейчас он приехал за Полиной.

– Откуда у тебя такая информация? – посмотрев на взволнованное лицо друга, спросил Сергей.

– Про деньги как-то краем уха слышал, а о его приезде мне Полина сама рассказала, когда я подвозил ее с работы. Как раз в этот момент этот денежный мешок звонил ей на мобильник из Германии. – Он положил на стол вилку и, повернувшись лицом к столику соперника, стал наблюдать за Полиной и ее женихом.

В этот момент Никита, держа девушку за руку, о чем-то энергично говорил ей, а Полина смотрела на него и улыбалась. Сергей тоже с интересом стал наблюдать за происходящим. Ему, как и Жени, эта девушка была не безразлична.

– Что этому банкиру здесь надо? – чуть слышно проговорил он. – Ну наворовал миллионы и сиди за свои бугром, женись на рыжих немках. Нет, ему подавай русскую женщину, да не простую, а красавицу.

Слова друга больно задели Женю. Он еще какое-то время наблюдал за парочкой, потом поднялся с места.

– Хочешь, Серега, я сейчас подойду и набью ему рожу?

– Ты в своем уме? – хватая друга за руку, проговорил Сергей. – Завтра об этом все газеты напишут. А заголовки будут такими «Районный прокурор избил иностранца». Тебе это нужно?

– Да какой он иностранец, – сев на стул, сказал Женя. – Он бывший русский вор и махинатор.

– Кто бы он ни был, – рассудительно ответил Сергей, наливая в фужеры вино, – а у него на счетах миллионы. За такие деньги любая русская девица поднимет юбку выше головы.

– Любая, но не Полина.

– Женька, мне не верится, что ты уже столько времени встречаешься с Полиной и ни разу не сунул руку ей под юбку или в бюстгальтер.

– Можешь не верить, но это, действительно, так, – криво усмехнулся друг. – Полина такая девушка, что когда бываешь с ней рядом, не особенно-то и забалуешь. Вот помню, когда еще встречался с Лерой, попробовал ее ущипнуть за ягодицу, так она меня так треснула учебником уголовного права, что я неделю ходил с синяком на лбу.

Воспоминания Жени прервала музыка. Из-за столиков стали подниматься пары и кружить по залу. Пригласил на танец Полину и Никита. У Жени на скулах заиграли желваки, и учащенно забилось сердце.

– Давай заказывай что-нибудь покрепче, – сказал он Сергею, – хочу сегодня напиться.

Когда вечер подходил к концу, Женя, хотя и был изрядно выпившим, заметил, как к выходу из ресторана под ручку направились Никита и Полина. Они прошли мимо их столика, но, сколько он не ловил взгляд девушки, она даже не взглянула на него. Парочка скрылась за дверью, и он бросился за ними. Выскочив в гардероб, увидел, как Никита помог Полине набрось на плечи ее шубку и стал застегивать пуговицы, но девушка вежливо отстранила его. Затем они вышли на улицу. Из груди Жени вырвался стон отчаяния. Он вернулся в зал и сел за столик и вдруг запел пьяным голосом;

 
– Так, значит, крышка,
Так значит, амба,
Любви моей последний час,
Любил ее еще мальчишкой,
Но еще крепче люблю сейчас.
 

Сергей попытался успокоить друга, но его слова только еще сильнее раззадорили Женю. Он стукнул кулаком по столу, закурил сигарету.

– Не может быть, чтобы она уехала с ним, – сильно затягиваясь дымком, сказал он. – Она же сама сказала, что я ее первая любовь и что она меня безумно любит.

– Если она тебя действительно любит, то никуда не денется, – успокоил Сергей.

– Знаешь, Серега, – обнимая друга, сказал Женя, – она в нашу прошлую встречу сказала, что после того, как позвонила мне из Москвы, а у меня была одна из моих развлекалок, которая, стерва, взяла мой мобильник и сказала, что я в ванной, так вот, Полина сказала, что призовет на помощь всю свою гордость и разум, чтобы раз и навсегда вырвать из сердца любовь ко мне. И я в этом не сомневаюсь, она, если чего захочет, обязательно сделает. А если банкир за ней сильно приударит, она может и с ним уехать.

– Ну, чего ты раскис? – обнял за плечи Женю Сергей. – Еще ничего не произошло, она еще в России, так сказать, на нашей территории, так что не все потеряно.

Друзья разошлись по домам, каждый думая о своем. А Никита тем временем, поймав такси, довез Полину до подъезда ее дома и, прижимая ее к стенке, страстно объяснялся в любви. Обняв девушку, стал целовать ее в губы, щеки и волосы. Полина не сопротивлялась. В этот вечер она сама не понимала, что с ней происходит. Когда банкир в очередной раз стал ее страстно целовать, она подумала; «Боже Всевышний, почему происходит такая несправедливость? Когда меня обнимает Женя, то трепещет не только тело, но и душа, а из объятий Никиты мне хочется вырваться и бежать, куда глаза глядят. От его ласк не один нерв в моем теле не шевельнулся. – Она посмотрела обреченным взглядом на парня. – Почему на месте этого холеного, красивого и уверенного в себе человека не стоит Женя, к которому стремится каждая клеточка моего тела»? Никита наконец почувствовал холодность в поведении Полины, он чуть отстранился от нее и долго смотрел в лицо девушки.

– Хорошая моя, я не уйду, пока ты не дашь мне своего согласия на брак, – с трепетом в голосе, сказал он.

– Никита, прошу тебя, не требуй от меня ответа сегодня, – надевая на руки перчатки, попросила Полина. – Я должна подумать и посоветоваться с близкими мне людьми. Обещаю, что завтра дам тебе ответ. А сейчас езжай в свою гостиницу и отдыхай.

– Я ухожу с надеждой услышать завтра твое согласие, – сказал банкир, целуя на прощание Полину в щеку.

Никита ушел, а Полина, опустошенная и несчастная поднялась на свой этаж и, войдя в квартиру, бросилась на грудь Кларе и громко зарыдала. Дав девушке немного времени для того, чтобы она успокоилась, хозяйка заварила крепкого чая и пригласила ее на кухню.

– А теперь, моя хорошая, расскажи мне все, что случилось.

Присев на краешек стула, Полина стала подробно рассказывать о событиях последних дней.

– Я почти согласилась дать согласие на брак и поехать с Никитой в Германию, – уставшим голосом рассказывала она, – но как только он стал меня обнимать и целовать, у меня перед глазами возник Женя. Я не смогу без него жить, меня совершенно не интересуют другие мужчины. Кларочка, я погибаю от любви к Жене и ничего не могу с собой поделать, – снова зарыдала Полина.

– Вот что я тебе на все это скажу, – прижала к своей груди голову Полины Клара, – откажи своему нелюбимому поклоннику и не отчаивайся. Ты здоровая, красивая и умная девушка, у тебя есть любимая работа, появилось много друзей. Поэтому, мой тебе совет, не спеши. Сейчас самый лучший советчик для тебя ни я, а время. Завтра же позвони своему банкиру и скажи, что ты замуж пока не хочешь выходить, что тебе нужно время, чтобы все хорошенько обдумать. Только не встречайся с ним лично, а то он сможет тебя уговорить.

– Уговорить меня он не сможет, но, ты права, встречаться мне с ним не желательно. Его объятия и поцелуи вызывают в моей душе протест.

– Ну, вот мы с тобой и приняли промежуточное решение в твоих делах сердечных, – улыбнулась хозяйка, – а сейчас ложись спать. Ни мною придумано, но мною будет сказано, что утро вечера мудренее. А сейчас даже не вечер. А уже далеко за полночь.

Поцеловав Клару в щеку, Полина пошла в ванную и стала мыть голову. В это время зазвонил домашний телефон. «Кому же это не спится»? – проворчала хозяйка, поднимая трубку. Услышав голос Жени, еще больше разозлилась.

– Уважаемый Евгений, ты знаешь который сейчас час? – сдерживая негодование, спросила она.

– Клара Дмитриевна, извини ради Бога, но мне, действительно, не спится. Я хочу у вас узнать, правда ли, что Полина выходит замуж за банкира и уезжает в Германию?

– Ты это сам придумал или тебе кто-то подсказал? – засмеялась Клара.

– Ничего смешного в этом нет, – повышая тон, проговорил Женя. – Два часа назад я своими глазами видел, как она обнималась с немцем в ресторане. По ее поведению я понял, что немец ее уведет.

– Ни куда он ее не уведет, – снова засмеялась женщина. – Понимаешь, не любит она этого банкира, и правильно делает. У нее полно поклонников и в нашем городе.

– Но ведь Полина сегодня ночует в гостинице с немцем, – задыхаясь от негодования, выпалил в трубку Женя.

– Да что вы, молодой человек, мелете своим бесстыжим языком, – с обидой проговорила Клара. – Полина не из тех девиц, которые блудят с мужиками по гостиничным номерам. Она давно уже дома.

– Если она дома, – не унимался Женя, – пригласите ее к телефону.

– Я не могу ее пригласить, она в ванной моет голову.

– Надеюсь, вы не будете против, если я подожду ее у телефона? – вкрадчивым голосом спросил он.

– Ну, если тебе не спится и у тебя есть время, тогда жди, она сейчас подойдет.

В этот момент из ванной вышла Полина. Увидев хозяйку в ночной сорочке с телефонной трубкой в руке, поинтересовалась;

– Кому это ты, на ночь глядя, звонишь?

– Это тебе звонят.

Девушка испуганно посмотрела на хозяйку. «Неужели мои сегодняшние муки еще не закончились, – мелькнула у нее мысль. – Я же его просила подождать до завтра».

– Почему ты не сказала, что меня нет дома? – спросила она у Клары, беря трубку.

– Потому, что уже сказал, что ты дома и моешь голову.

– Я вас слушаю, – недовольным голосом произнесла в трубку Полина, но услышав голос Жени, смягчила тон. – Откуда ты так поздно звонишь?

– Из дома звоню, – поспешно ответил тот. – Не спится что-то после того, что сегодня увидел в ресторане. Подумалось, что ты пошла с банкиром в гостиницу.

– Как ты мог такое обо мне подумать? – рассмеялась Полина. – Разве я похожа на тех, кто может ночевать с почти чужим мужчиной?

– Я видел, как ты ему улыбалась, вот и подумал, что он тебя увезет.

– Меня может увезти только тот, кого я безумно люблю, а на меньшее я не согласна.

– Так ты ему отказала? – радостно закричал в трубку Женя.

– Он меня торопит с ответом, но сегодня я ему ничего не сказала, пообещав ответить завтра.

– Значит, завтра ты можешь дать ему согласие? – не унимался Женя. – Любимая моя, прошу тебя, не делай глупостей, он никогда не сможет любить тебя так, как я тебя люблю.

– Напрасно ты так тревожишься, – выслушав признание, ответила Полина. – Я его не люблю, и жить с нелюбимым человеком не смогу. Поэтому завтра я ему откажу, и буду жить без поклонников. Уж лучше всю жизнь прожить одной, чем с нелюбимым. – Пожелав Жене спокойной ночи, положила трубку.

Душа ее ликовала. Она наконец-то поняла, что Женя послан ей Богом и что она никому его не отдаст, а в наказание за его проступки станет держать некоторое время на расстоянии.

В это самое время в другом конце города нервно ходил по комнате своей квартиры Женя. В его голове роем пролетали самые разные мысли и предположения, а в душе творилось что-то невообразимое. Сколько было у него женщин, но не одну из них он не любил так страстно. Одно только прикосновение Полины делало его счастливым, а когда доводилось ее обнимать, он едва не терял рассудок. «Наверно, меня так заводит в ней ее недоступность, – подумал он. – Другие сами себя предлагают, а эта даже от намека начинает полыхать гневом». И он дал себе слово, что больше ни разу не посмотрит ни на какую другую женщину и докажет Полине, что она у него единственная и навсегда.

На следующий день Женя приехал на работу задолго до начала рабочего дня и без конца поглядывал на часы. У него созрел план. Ровно в девять он позвонит Полине и убедится, что она на работе, а не общается с Никитой. Едва стрелки часов показали обозначенный срок, Женя набрал номер рабочего телефона Полины, но ему никто не ответил. «Что если она передумала, – заволновался он, – и дала согласие на брак с банкиром». Выкурив одну за другой две сигареты, решил позвонить в приемную конторы.

– Полины Николаевны сегодня на работе вообще не будет, – ответила секретарь.

– А когда она будет? – закричал в трубку Женя.

– Позвоните после обеда, возможно, она будет у себя.

Стало ясно, что с утра Полина встречается с банкиром. У Жени сильно защемило сердце и окончательно испортилось настроение. Работа совершенно не ладилась. Чтобы не привлекать к себе внимание сослуживцев, он снял китель и, засучив рукава рубашки, стал перекладывать бумаги с одной стороны стола на другую. Такой утомительной и совершенно бессмысленной работой он занимался до четырнадцати часов. Затем снова позвонил Полине. Услышав ее голос, он на какое-то мгновение растерялся. Потом собравшись с мыслями, крикнул в трубку;

– Ты что до обеда встречалась с банкиром?

– Да, встречалась, – ответила Полина, – провожала его в аэропорт.

– Значит, ты ему отказала? – радостно воскликнул Женя.

– Я – стерва, – усмехнувшись, ответила девушка, – вожу парня за нос, прошу дать мне время подумать, хотя уверена, что у нас с ним ничего не получится. Для счастливого брака нужны двусторонние чувства.

– Милая моя, – воскликнул Женя, – но у нас же с тобой чувства с двух сторон!

– Если бы у тебя по отношению ко мне были серьезные намерения, то ты бы не утюжил своих девиц.

– Ты права, я виноват перед тобой, но я уже дал тебе слово, что подобного с моей стороны больше никогда не повторится.

– Знаешь, я, пожалуй, тебе поверю, но тоже попрошу дать мне время подумать. Если бы это произошло немного раньше, то я не думая бросилась вслед за тобой в омут, а после того телефонного разговора с твоей очередной пассией, я не могу так поступить.

Женя стал убеждать девушку, что он дал себе слово не смотреть больше на других женщин, но Полина была непреклонна.

– Я не позволю тебе бросить меня, – кричал в трубку он, – у меня сильно болит сердце.

– В одной песни есть такие слова; «А ты напейся воды холодной, про любовь забудешь».

– Не могу я тебя забыть. Мне даже горячая вода не помогает. В прошлый раз, когда ушел с твоей перчаткой, выпил один и без закуски целую бутылку такой воды, а потом долго болел. Не спасает даже алкоголь, наоборот, еще больше распекает сердце. Я последние дни не живу, а существую и тлею, как новогодняя свеча. Поверь мне и вернись.

– Я от тебя никуда не уходила и всегда жила мыслями о тебе. Но ты нанес мне удар в самое сердце, и простить тебе этого я не могу. Поэтому, мой бриллиантовый, дай мне время подумать.

– Ты повторила слова цыганки. Которая так называла меня на маскараде, – усмехнулся в трубку Женя.

– Та цыганка так назвала тебя потому, что видела перед собой похотливого самца и прикрывалась такими выражениями от наглой мужской назойливости.

– Та цыганка была так хороша собой, что перед ней вряд ли мог бы устоять хотя бы один мужчина.

– Слушай, Женя, мы с тобой словоблудием по телефону уже битых полчаса. Как это называется?

– Это называется крутить любовь по телефону.

– Не годится такому серьезному человеку, как ты, заниматься в рабочее время пустой болтовней. Ты извини, Евгений, но у меня много работы и тратить время на ненужные разговоры для меня непростительная роскошь. К тому же ты и сам прекрасно понимаешь, что между нами все кончено и возврата к прошлому не будет.

– Вот уж нет, – закричал в трубку Женя, – если закрутила парню голову, то люби лишь его одного. Я перекрою тебе все пути к отступлению, все равно ты будешь моей.

– Посмотрим, – усмехнулась Полина, наливая себе чашку горячего чая. – Посмотрим, – повторила она, – насколько ты серьезно решил покончить со своей распутной жизнью и насколько ты готов прибиться к семейному берегу.

Нежданный визит Виссариона

Любка расчищала деревянной лопатой от снега порог дома. Вдруг послышался шум подъехавшей машины. Подняв голову, она увидела, что у дома остановилась легковушка, и из нее вылез мужчина. Взглянув на него, женщина сразу узнала Виссариона. Внутри у нее что-то заныло и появилось желание прямо сейчас заняться любовью с таким сильным и непредсказуемым мужчиной. Пока Виссарион приближался к ней, сексуальное желание таяло и вместо него стало появляться чувство страха. Любка нутром почувствовала, что он не простит ей украденных у него сорока пяти тысяч долларов. Поэтому она бросила в снег лопату и чуть ли не бегом поспешила в дом.

Гость неторопливо поднялся на крыльцо, старательно отряхнул от снега обувь, и постучал.

– Проходи, пожалуйста, Виссарион, – робко открывая перед ним дверь, сказала Любка, – я всегда рада тебя видеть.

Переступив порог, гость, словно у себя дома, не спеша разделся, повесил на вешалку пальто.

– Так говоришь, очень по мне соскучилась? – ехидно улыбаясь, обратился он к хозяйке. – Я это и сам вижу. Многие женщины скучают по мне. А ты скучаешь по сексу со мной или по моей сумке, в которой лежат доллары?

– Да зачем мне баксы, – громко засмеялась Любка, – когда передо мной стоит такой красавец мужчина.

Виссарион подошел к зеркалу, достал расческу и стал причесывать черные с проседью волосы, наблюдая за хозяйкой.

– А вот мне лучше иметь в кармане пачку баксов, чем топтать такую квочку, как ты, – криво усмехнувшись, сказал он. – Но на этот раз не жди от меня ласки. Я с тобой, паршивой воровкой, займусь жестким сексом, после которого ты никогда не будешь заглядывать в чужие сумки без разрешения. Или ты, гнилая тыква, думаешь, что секс с тобой стоит сорок пять тысяч долларов? – он резко повернул к хозяйке свое перекошенное гневом лицо. – За каждый сеанс секса, который у нас с тобой был, ты должна мне еще приплачивать, а получилось наоборот. Ты получала удовольствие бесплатно, а перед самым моим отъездом еще и обворовала меня.

– Виссарион, поверь, мне очень нужны были деньги, – слезно заголосила Любка. – Нужно было за сына погасить банковский кредит…

– Ты взяла столько денег, – перебил ее гость, – что до самой смерти не отработаешь.

– Не сердись, мой хороший, – улыбнулась ему Любка, – все твои деньги я отработаю.

– Говоришь, отработаешь? Тогда давай прямо сейчас и начинай. – Он рванул на Любке халат, который в доли секунды разлетелся на две половинки. Рывком сорвал с нее трусы и бюстгальтер, затем схватил за ноги и бросил на пол головой вниз.

Любка не успела даже пикнуть, как Виссарион, словно огромная пиявка, впился зубами в ее губы, прижал к стенке и мордовал как хотел, куда хотел и столько хотел до тех пор, пока женщина не взвыла от боли, словно ошпаренная собака. Бросив ее на пол, он сел в кресло и, вытирая простынею раскрасневшееся лицо, блаженно улыбнулся.

– Это, дрянь ты такая, я получил с тебя свой долг, – устало сказал он.

Любка с искусанными губами и грудью безжизненно лежала на полу. Гость достал из сумки бутылку коньяка, налил себе полстакана и выпил. Затем снова сел в кресло, посмотрел на притихшую хозяйку. «А не перестарался ли я? Что если она окочурится, кто тогда будет реализовывать мои фальшивые деньги»?

Он пошел на кухню, набрал в стакан воды из-под крана и, вернувшись в комнату, вылил воду в лицо женщины. Любка на мгновение открыла глаза и снова закрыла их. Гость сходил в ванную, смочил полотенце, слегка отжал его и положил на лицо хозяйки. Но и это не помогло. Тогда он стал хлопать ладонями по лицу женщины, и она открыла глаза.

– Любаша, ты не дури, – поднимая ее голову, сказал Виссарион. – Ты меня здорово напугала. Извини, пожалуйста, я, кажется, немного перестарался.

Любка села на пол, безумными глазами окинула комнату и, увидев перед собой улыбающееся лицо квартиранта, безумно закричала. Она поднялась с пола и, опираясь на черенок лопаты, в чем мать родила, поползла на четвереньках на свою половину дома.

– Этот басурман меня изнасиловал, – пожаловалась она Федору.

– Так тебе, старой суке, и надо, – глядя на ссадины и кровоподтеки, сказал он со злостью. – Нечего было бегать к этому черномазому и крутить перед ним своей жирной задницей. Я тебе в прошлый раз сколько говорил, чтобы ты не ходила к этому гариле. Ведь грузины любят толстозадых женщин. Или ты думаешь, я совсем дурак и не знаю, что он тебя постоянно имел, когда жил у нас на квартире. Я все видел, и тебе, старой кобылице, как мне думается, это очень нравилось. Вот, стерва, и доигралась. Что мне теперь с тобой делать Я ведь не врач. Единственное, что могу сделать, так это вызвать милицию.

– Не нужно вызывать милицию, – чуть слышно простонала Любка. – Виновата я перед нашим квартирантом. Прошлый раз я украла у него сорок пять тысяч долларов, чтобы рассчитаться за кредит Толика.

Федька присел на корточки перед лежащей женой.

– Ну, тогда какая тут милиция, вас обоих заберут на нары, вы друг друга стоите. – Сжалившись над женой, сказал: – Давай поднимайся, помогу тебе забраться на кровать.

Лежа на кровати, Любка громко стонала, а Федор принес аптечку, достал две таблетки болеутоляющего лекарства и дал выпить жене. Но таблетки не помогли. Она жаловалась на высокую температуру, боли в животе, спине и во всем теле, словно ее колотили палкой. В таком состоянии она пролежала больше недели, а Федор ходило вместо нее на рынок, и делал за нее уборку. Наконец температура стала спадать, и Любка стала вставать с постели и медленно передвигаться по комнатам. В один из таких ней к ней в гости пожаловал Виссарион.

– Я пришел с тобой мириться, – протягивая женщине букет цветов, сказал он с виноватой улыбкой. – Все эти дни не нахожу себе покоя. Одним словом, я извиняюсь, что сделал тебе больно. – Он достал бутылку коньяка, налил себе и хозяйке. – Давай выпьем за примирение.

– Какое там к черту примирение, – отстраняя протянутую руку со стаканом, сказала Любка. – Ты меня калекой сделал.

– Не волнуйся, Любаша, ты скоро поправишься, и мы снова займемся с тобой бизнесом. Теперь я буду платить тебе три процента от выручки.

– Три процента мало, – поразмыслив, возразила Любка. – Мне нужно пять процентов, ведь я рискую по-крупному.

– Я согласен, – улыбнулся квартирант, – твоя взяла. Будешь получать пять процентов от реализованных денег. – Любка наконец-то взяла протянутый ей стакан с коньяком, и они со звоном чокнулись.

– Это еще не все, – не спеша выпив коньяк, сказала хозяйка. – Ты мне дашь слово, что больше не станешь предлагать мне услуги сексуального характера. После твоих последних приемов я калекой стала.

– Я знаю, Любаша, что тебе было больно, – виновато улыбаясь, сказал Виссарион. – Но ты скоро поправишься и еще ни раз по собственному желанию придешь ко мне в постель. А сейчас тебе нужно не лежать, а как можно больше двигаться и скоро ты забудешь о моей неаккуратной шутке. На следующей неделе нам с тобой предстоит обменять более полумиллиона рублей и приобрести хотя бы одну приличную квартиру. – Он налил Любке еще полстакана. – Это хороший коньяк, ты от него скоро пойдешь на поправку. – Виссарион поставил бутылку на стол. – Угостишь своего импотента, пусть он на меня не обижается, ведь он не в состоянии полюбить тебя как следует, так пусть скажет спасибо, что это за него делают другие мужчины.

– Да лучше вообще не иметь секса, чем стать калекой, – с обидой в голосе, сказала Любка.

– Не сердись, – чмокнул хозяйку в щеку Виссарион, – и скорее поправляйся. Ты мне нужна здоровая.

– Ну, ты и хрен собачий, – не на шутку разозлилась женщина. – Сначала ты меня замордовал, а теперь хочешь, чтобы я вскочила, словно гимназистка, и помчалась делать для тебя бизнес.

Квартирант ничего ей не ответил и молча удалился. После его ухода Любка поднялась с постели, расправила плечи и постаралась пройти по комнате. Сделав несколько шагов, почувствовала сильную боль в спине. Остановившись у зеркала, она стала рассматривать свое осунувшееся лицо с синяками под глазами. «Всю жизнь мне хотелось иметь секс с сильными и здоровыми мужчинами, – вслух сказала она, – думала, что это желание у меня никогда не закончится. Но после последнего сеанса секса, который преподал мне этот грузинский жеребец, у меня появилось даже отвращение к этому. Ну, да ладно, – успокоила она себя, – теперь, хрен черномазый, при реализации твоих денег я постараюсь откусить кусок побольше и стану вести себя хитрее». Любка походила еще немного по комнате, подошла к столу налила себе еще коньяка и выпила. Закрутив бутылку пробкой, понесла остатки спиртного в шкаф.

– Виссарион говорит, что это отличный коньяк, а моему пьянице достаточно и самогона, – беззлобно проговорила она в адрес Федора.

Походив еще немного по комнатам и снова почувствовав острую боль в спине, Любка легла на кровать.

На следующей неделе ей стало значительно легче, и она стала выходить на улицу. Из окна своей комнаты ее увидел Виссарион.

– Бабы, словно кошки, – громко засмеялся он, – чем больше их дерешь, тем здоровее они становятся. – Он смотрел на хозяйку через щель в занавеске, и удивился тому, как она отгребала лопатой снег.

– Доброе утро, – поприветствовал Виссарион Любку. Выходя во двор. – Я вижу ты уже совсем поправилась.

– Слава Богу, выздоровела, – поднимая голову и опираясь на лопату, ответила Любка.

– Любаша, может, зайдешь? – многозначительно улыбнувшись, предложил Виссарион.

Любка оглянулась, потом поставила к стенке дома лопату и пошла к Виссариону. Тот снова налил ей стопку коньяка и потащил в постель. Она не сопротивлялась…

Когда постельная баталия закончилась, Виссарион сказал:

– С завтрашнего дня займемся серьезным делом.

– Хорошо, – согласилась довольная Любка. – Завтра же займусь обменом рублевых купюр, а ты подыскивай варианты с квартирой.

– Вот возьми, – протянул ей сторублевую купюру Виссарион. – Сейчас же смотайся в киоск и, как в прошлый раз, купи газеты рекламирующие недвижимость.

Вернувшись на свою половину дома и замкнув двери, Любка, слегка волоча травмированную ногу, пошла выполнять указания квартиранта.

На следующий день Любка надела свой парик, подвязала голову белым шарфом из козьей шерсти и отправилась на верхний рынок делать мелкие покупки с целью обмена фальшивых тысячных купюр. Пройдя по рядам, где сельские торговки продавали различную сельхозпродукцию, она без особого труда поменяла двести тысяч и, отсчитав сто девяносто тысяч для Виссариона, остальные спрятала в сапог. Продуктов в сумке, конечно, было маловато и нужно было как-то объяснить квартиранту, на что она потратила деньги, но Любка решила не морочить себе голову и придумывать объяснения по ходу.

Вернувшись домой, она поставила сумки с продуктами на стол, протянула Виссариону деньги и попросила новую партию. Обрадованный такой прытью, квартирант снова отсчитал ей двести купюр. Прихватив пустые пакеты, Любка села в трамвай и поехала на другой рынок. И в этот раз она быстро, как это умеют делать только аферисты, обменяла фальшивые деньги, но домой сразу возвращаться не стала. Сначала она заехала на свою старую квартиру в поселке. Убралась в комнатах, полила цветы, затем немного перекусила килькой с хлебом и прилегла отдохнуть. Лежа на диване, размышляла: «Пусть не думает этот грузинский жеребец, что работа, которую я выполняю, такая уж и легкая». Поднявшись, она спрятала утаенные от квартиранта деньги в старый рваный сапог, который валялся в кладовке. Поправив парик и припудрив лицо, она вышла из своей старой квартиры, дошла до автобусной остановки и поехала на рынок. Оттуда трамваем добралась до своего дома.

Квартиранта она не застала. Мелькнула тревожная мысль: «Не милиция ли его забрала?» Когда она уже собиралась идти на свою половину дома, в комнату вошел замерзший Виссарион.

– Тебя долго не было и я начал уже волноваться, – сказал он, искоса поглядывая на Любку. Он подумал, что хозяйку могла повязать с фальшивыми купюрами милиция или того хуже, сесть ей на хвост.

– Вот деньги и продукты, – сказала Любка, ставя сумки на стол и передавая ему обменянные купюры. – А задержалась я потому, что сегодня на тот рынок, куда я ездила, отменили маршрутный автобус. Пришлось добираться на такси. Обратно добиралась пешком, поэтому и задержалась.