Текст книги "Конец проекта «Украина»"

Обычно к услугам наёмников прибегают те страны, у которых государственность не состоялась, то есть это так называемые failed state – несостоявшиеся государства. Это в основном страны третьего мира, африканские несостоявшиеся государства, либо те государства, которые стали жертвами внутреннего противостояния или внешнего давления, то есть когда они используются в интересах третьих стран помимо своей воли. Вот тогда, собственно, о государственности как таковой речи не идёт, отсутствует правовое поле, силовые структуры ангажированы не в пользу государства, и здесь главным и единственным инструментом давления становятся частные армии. Такие страны третьего мира, Африки или Ближнего Востока и являются основными объектами для функционирования частных армий.

Когда государство распадается, а государственные органы власти перестают функционировать, потому что там просто отсутствует законодательная база, отсутствует конституция, то в дело не могут быть пущены государственные силовые структуры из-за того, что это есть неотъемлемый элемент всей правоохранительной системы, основанной именно на праве и именно на законе. Сегодня на Украине нет ни законной власти, ни закона как такового в силу того, что нет конституции, соответственно, правовые действия в принципе невозможны. Всякий уважающий себя представитель силовых структур в этих условиях должен либо сложить с себя полномочия и уйти в отставку, либо уйти в глухую оборону, выступив против киевской хунты. В противном случае он преступает некие внутренние морально-этические нормы и перестаёт быть представителем силовой структуры или специальной службы, перестаёт действовать в интересах государства, а начинает действовать как обычный бандит в интересах той или иной бандгруппы.

В этих условиях использование официальных силовых структур становится невозможным, а вопрос выполнения функций силового воздействия тем не менее встаёт наиболее остро.

Когда закон не действует, а правоохранительная система разрушена, больше ничего не сдерживает ни обычных граждан, ни бандитов, ни политические группировки. Силовой фактор становится решающим. И здесь как раз на помощь приходят частные армии, люди, которые набираются чаще всего за пределами данного государства, либо, если внутри государства, это отморозки, лишённые всякой морали, нравственности, готовые за деньги убивать того, кого скажут. Это идеальный инструмент отправления власти в ситуации беззакония, отсутствия государства как такового. И это именно тот случай, который мы сегодня наблюдаем на Украине.

Главный источник власти сегодня – это олигархи, а основной источник финансовых средств – их награбленные прежде состояния. Власть, идущая из Киева, скорее затухающая инерция. Единственная сила, которая может спонсировать беспринципных людей, убивающих за деньги, – это олигархи, которые являются основными внутренними заказчиками происходящих процессов. Именно они финансировали и Майдан, и те беспорядки, которые привели к крушению украинской государственности, рассчитывая на присвоение остаточных активов. Поэтому в настоящее время они являются главными внутренними политическими акторами, они обладают средствами, а государство не обладает, они обладают армией силовиков, а государство не обладает. Центр силы, центр политической власти переносится на олигархический сегмент, олигархи – это и есть власть меньшинства, то есть те, кто управляет ситуацией в своих личных интересах, а не в интересах государства, потому что они представляют в данном случае не государство, а себя лично. И здесь частная армия – наиболее эффективный инструмент силового воздействия.

Изначально инициатива привлечь наёмников исходила от Таруты и Коломойского. Потому что у Таруты и Коломойского наиболее развитые и подготовленные частные армии, складывавшиеся на протяжении предыдущих лет. Мы знаем, что у Коломойского есть своя охранная структура «Безопасность, охрана, гарантия», сокращенно БОГ. Эта структура существует не один год – с отлаженными механизмами силового воздействия, которые сложились в период ведения «бизнеса», отъёма активов, рейдерских захватов, вытрясания долгов и прочих незаконных, даже по украинским меркам, действий. И сейчас у них имеются, по сравнению со всеми остальными силовыми инструментами, наиболее чётко функционирующие структуры.

Помимо частных олигархических армий, отстаивающих преимущественно интересы своих хозяев, украинские власти обратились к охранной службе Greystone Limited, которая зарегистрирована на Барбадосе. Это частная охранная структура, которая выполняет деликатные функции там, где государство не способно решить свои внутренние проблемы силового характера, то есть там, где, по сути, государство как таковое отсутствует. Тогда в ход идут как раз частные наёмные армии, которые могут, просто не обращая внимания на морально-этический аспект, выполнить любую задачу, провести любую операцию.

И здесь нынешняя киевская хунта даже не впадает в зависимость от олигархов, потому что, привлекая олигархические армии, официальный Киев им тогда сразу же автоматически что-то должен: регионы, активы, заводы, предприятия, шахты, население. А используя купленных наёмников, киевский режим не помещает себя в рамки каких-либо обязательств.

Плюс это может быть оформлено как некая косвенная помощь со стороны США. Американцы с неохотой дают деньги нынешней хунте, понимая, что всё это будет моментально разворовано. А вот помочь какими-то услугами, операциями, оплатить частную армию, которая приедет на Украину и наведёт там порядок в интересах майдановского режима, – это куда проще и не так явно, как прямое финансирование. Таким образом, Вашингтон просто оплачивает необходимые услуги, силовую поддержку для бандеровской хунты, чтобы, с одной стороны, скрыть своё участие в её прямом покровительстве, а с другой – оказать силовое давление на юго-восток – непокорный, не подчинившийся бандеровскому режиму.

Новые власти Украины при всём желании не могут полностью опереться на милицию и армию, поэтому вынуждены использовать наёмников. Все прежние годы милиция и армия складывались в рамках правового поля и остаточной постсоветской государственности, которую Украина не создала, а получила в наследство от распавшегося СССР. Это обычные советские люди, которые воспитывались на советской морали, исповедовали принципы нравственности, приоритеты законности, понимали, что такое государство, что такое закон и как он должен исполняться. Естественно, такой человек с высокими моральными характеристиками не может подчиняться хунте, поправшей и нарушившей все законы, на страже которых эти люди стояли в прежние годы. Внутренне такой человек, мировоззрение которого сформировалось в среде нормального государства, не может себя заставить присягнуть, по сути, кучке бандитов. В этой связи представители МВД или армии, сложившейся в прошлые годы, для нынешней хунты являются просто неблагонадёжными. То есть они не имеют ни политической мотивации, чтобы действовать от имени нынешней власти, ни финансовой мотивации, потому что нынешняя власть не в состоянии им платить. Силовики, по сути, вынуждены работать за идею. Но тогда за какую?

За бандеровскую идею они биться не будут, скорее перейдут на сторону России, на сторону пророссийского большинства. Либо же должен быть закон, то есть достаточные юридические основания, но их тоже нет даже близко. В итоге вся эта армия силовиков становится в принципе непригодной для бандеровского киевского режима, за исключением, может быть, небольшой кучки отмороженных сотрудников СБУ, которых прямым образом оплачивают США. Отсюда такое недоверие к силовикам – это же бывший «Беркут», с которым представители нынешней власти сражались на Майдане, это же та армия, которая является наследницей Советской армии. Среди силовиков хунте просто совершенно не на кого опереться.

Надо понимать, что сам «Правый сектор» – это чисто американский политтехнологический проект. История прошлых лет показала, что демократия на Украине не работает. Когда там устанавливается реальная демократия, то население выбирает пророссийских политиков и они начинают доминировать во власти. Для устранения этой погрешности американцы технологично создали новую силу, предельно русофобскую, которая не могла бы ни при каких условиях встать на сторону России и, соответственно, на сторону большинства населения бывшей Украины. Эта сила была создана искусственно как некий гомункул, выведенный в пробирке. И именно на неё была сделана ставка, именно она должна была осуществить абсолютно жёстко предельно русофобскую революцию, пойдя до конца, не останавливаясь ни перед чем, в том числе перед позицией большинства населения бывшей Украины. Этой силой стал «Правый сектор», который выполнил свою миссию. Его действия легитимизированы США, так как это и есть фрагмент американской сети, с помощью которой стратеги США управляют территориями, государствами, народами, пространствами. Здесь, конечно, нельзя говорить о какой-либо субъектности, потому что «Правый сектор» – это просто комплекс настроений в определённых средах украинского общества. Имея представление об этих настроениях, можно управлять социальным пространством, регулируя эмоциональный накал этих настроений, канализируя их и компонуя с другими факторами, выгодными на текущий момент американским стратегам. Это на сто процентов сетевая технология. Когда мы говорим о «Правом секторе», мы говорим о сетевой войне США против России на территории Украины.

Конечно же, американцы бьются не за возможность бандеровцев вскидывать руки в нацистском приветствии и гоняться по улицам за евреями. Они добиваются геополитического контроля над одним из элементов санитарного кордона, необходимого, с одной стороны, для изоляции Европы от России и сохранения доминирующего положения Америки, с другой – для отсечения России от Европы и перекрытия ей доступа к высоким технологиям. Эти два процесса американские стратеги решают одновременно, и здесь им нет никакого дела до «Правого сектора». Они цинично и технологично берут то, что есть, и используют в своих интересах.

Тем же полевым командирам, которые первыми добрались до вершины власти, «Правый сектор» стал не нужен – он может отправляться туда, откуда пришёл, на окраины политической жизни, желательно самораспуститься и исчезнуть. Это был бы идеальный для новой власти сценарий, но, к сожалению, так просто от «Правого сектора» им сегодня не избавиться. Как не удалось избавиться от талибов или тех террористических группировок, которые создали и взрастили в Ливии, Сирии, Ираке и других горячих точках.

Поначалу подобные структуры, созданные американскими технологами, подчиняются тем, кто платит. Но когда платежи прекращаются и поток денег иссякает, такая сила становится абсолютно неуправляемой, неподконтрольной никому и начинает действовать по своей автономной логике. А так как в случае с Украиной это выходцы из этнических меньшинств Западенщины, то они не мыслят в категориях государства, они мыслят в категориях этноса, народности, общины, но лишённой изначальной сакральности. А с учётом всех социальных экспериментов последних десятилетий – в категориях банд, небольших групп, которые видят всю ситуацию сквозь призму своих интересов и совершенно не понимают, что такое государство, в чём его суть, механизмы функционирования. Такие силы всегда в конечном итоге выполняют антигосударственные функции, продолжают разрушать государственность даже в тот момент, когда формальная задача выполнена.

Здесь можно провести аналогию с Ираком, Ливией, Афганистаном, где, достигнув формальной цели свержения того или иного диктатора, американцы не могли остановить запущенные ими же процессы. Они не могли, с одной стороны, их больше финансировать, потому что они им были уже не нужны, с другой стороны, не финансируя их, они провоцировали их на некие свободные действия, на автономное принятие решений и на абсолютное беззаконие, которое усугубляло ситуацию. Этот же сценарий мы будем наблюдать на территории бывшей Украины после того, как американцы руками «Правого сектора» и других нацистских карателей расправятся с русскими. Нынешней же киевской хунте «Правый сектор» не нужен уже сейчас.

В истории есть аналоги того, как поступают с подобными отработавшими силами, выполнившими свои исторические задачи. Наиболее яркая из них – «ночь длинных ножей», расправа над верхушкой СА после прихода Гитлера к власти. Опираясь на штурмовиков Рёма, Гитлер захватил и укрепил свою власть, но в дальнейшем всю их верхушку вырезал подчистую, а остальных рассеял либо влил в другие подразделения. Это прямая историческая аналогия. Ситуация с «Правым сектором» даже стилистически и эстетически соответствует именно «ночи длинных ножей». Штурмовиков «Правого сектора», особенно верхушку, сотников, ждёт именно эта судьба. Сашко Билый уже уничтожен, та же участь постигнет в конце концов и Дмитрия Яроша, и основных руководителей «Правого сектора», которые являются медийными фигурами, выступающими с открытыми лицами. Та же участь в конечном итоге постигнет и умеренных националистов типа Тягнибока. Всем им не мешало бы обратиться как раз к истории и посмотреть на то, что стало с руководством СА в гитлеровской Германии после прихода нацистов к власти.

Убийство Сашко Билого можно расценивать как чёрную метку для всех, как пример того, что будет с не подчинившимися узурпаторам власти активистами Майдана. До поры до времени они будут продолжать вести себя самоуверенно, суверенно, не обращая внимания на ту псевдоэлиту, что засела в Раде и правительстве, демонстрируя свою неподчинённость, считая, что народ что-то решает. Первая ласточка – Сашко Билый – уже есть. Остальным остаётся лишь ждать того же самого – расправы, своего часа расплаты.

Несмотря на формальные утверждения о проведении официального расследования убийства Музычко, в действительности никто ничего расследовать не будет, потому что никому не нужна правда о том, как, по чьему заказу и чьими руками был устранён Александр Музычко. Всё это будет спущено на тормозах. Формально какое-то расследование, вполне возможно, и будет проведено, но правду никто никогда не узнает. Может быть, спустя какое-то время после того, как нынешняя хунта будет снесена, правда и станет известна, но это будет уже никому не интересно.

В самом «Правом секторе» Музычко исполнял роль некоего безбашенного лидера, который оттенял Дмитро Яроша, делая его, в свою очередь, респектабельным, разумным лидером. Ярошу технологически было необходимо наличие такого абсолютно безумного Музычко, чтобы на его фоне выглядеть серьёзным политиком.

Эпизоды с выступлениями Билого, когда он с автоматом и ножом пришёл в Ровненский совет, были весьма показательны для российского зрителя. Однако то, что для российского зрителя показательно одним образом, для украинского зрителя – совершенно другим. Ибо в России и на Украине абсолютно разные информационные картины. То, что мы видим внутри России, совершенно не видит украинский зритель. И наоборот: то, что показывают там, говорят и пишут, не имеет доступа к российской аудитории. Это просто два разных мира, две разные системы координат. И две разные оценки. Находясь на Украине, телезритель узнаёт о том, что происходит, по телевизору. Но стоит выехать за пределы Украины, и картина меняется.

Стреляя в Сашко Билого, нынешний режим явно выстрелил в зеркало, потому что именно Сашко Билый был квинтэссенцией майдановского протеста, это и было лицо Майдана, это представитель того самого электората, на который рассчитывала украинская, киевская хунта на предстоящих президентских выборах. Такие сашки билые и есть основные избиратели, и если они хотят удержаться у власти, то, конечно, должны ориентироваться на такой брутальный тип – развязанный, вооружённый, игнорирующий все законы. Но, с другой стороны, это же диссонирует с европейским выбором. Майдановский режим загнал себя в концептуальный тупик, уткнувшись в неразрешимое внутреннее противоречие.

Кредо Порошенко: активы против народа

[Окончательный демонтаж государства Украина руками олигархов]

Пётр Порошенко на посту президента Украины – плоть от плоти украинской действительности, возникшей на обломках советской империи. Он архетип постсоветской украинской государственности, впитавший в себя все её пороки, двусмысленность и тщетность. Кто он, откуда появился и какие амбиции преследует? Порошенко заявляет, что не нуждается ни в советах со стороны России, ни в советах Европы, ни Америки. Антигерой постмайдановской действительности; во что он превратит остатки Украины – вопрос, который беспокоит жителей не только бывшей Украины, но и тех, кто следит за происходящим из России.

Пётр Порошенко – типичный представитель постсоветской элиты, который видит наживу своей главной целью и смыслом жизни. А у такого человека не может быть родины. Ведь родина – это то, за что кладут жизнь. Её принципы являются высшим приоритетом, определяют смысл жизни. У живущего ради наживы нет принципов выше этого, для такого человека основным критерием являются деньги, нажива, и ради этого он готов пожертвовать всем. Именно по этой причине Порошенко является очень удобной фигурой для американских стратегов, которые с его помощью осуществляют трансформацию социальных и политических процессов на Украине. Его же дивидендами являются активы бывшей советской промышленности, которую он все эти годы прибирает к рукам. Масштаб личности заставляет его не довольствоваться тем, что у него уже есть, а продолжать своего рода грабительскую экспансию, захватывая всё новые и новые активы, мало-мальски представляющие из себя ценность предприятия в масштабах уже целого государства.

На этом пути вокруг него то и дело возникают различные фигуры, претендующие на те же самые активы. Поэтому он, заручившись поддержкой модераторов глобальных процессов в лице США, пытается установить на сегодняшний день полный контроль над политической ситуацией на Украине для того, чтобы уже полноправно владеть всем, что ещё осталось на этом пространстве от советского государства и его промышленности. И здесь он идёт на любые соглашения и ухищрения, жертвует человеческими жизнями. Став спонсором Евромайдана, чего он никогда не скрывал, и выступив одновременно ещё и политическим комиссаром, вдохновлявшим радикалов на жёсткие действия, на столкновение с «Беркутом», он тем самым продемонстрировал, что не остановится ни перед чем ради достижения своей главной цели – приватизации и присвоения себе теперь уже самого государства Украина.

Способность идти до конца, шагать по трупам, не останавливаясь ради своей главной цели – наживы и захвата собственности, – главная отличительная черта Петра Порошенко. По этому кровавому пути он идёт довольно долго и последовательно, именно с этой целью он становился участником практически всех крупных политических проектов на территории Украины, которые возникали с начала 2000-х годов. Сначала Пётр Порошенко был одним из инициаторов и создателей Партии регионов, которая стала российским политтехнологическим проектом, запущенным при участии Владислава Суркова, одновременно создавшим и проект «Янукович». В этих проектах российских либералов Порошенко был смотрящим от США. Но уже на следующем этапе он же был одним из создателей и вдохновителей партии «Наша Украина» Виктора Ющенко, главного политического оппонента Януковича. И здесь он выполнял ту же самую функцию, то есть был наблюдателем, смотрящим от американских кураторов, игравших в украинскую политику двумя руками.

Как бы в подтверждение своей позиции «над схваткой» Порошенко не гнушался участием в проекте создания партии Юлии Тимошенко «Батькивщина», когда его кандидаты шли от партии Тимошенко, ставшей сегодня его заклятым врагом, да и он сам баллотировался в мэры Киева именно от этой партии. Для него преданность тому или иному политическому или идеологическому проекту не имеет никакого значения, никакой ценности. Потому что деньги для Порошенко превыше всего, а значит, политика является лишь инструментом достижения этой цели – денег и наживы. Естественно, он не играет один, не выступает самостоятельным субъектом внутри украинских политических процессов. Его субъектность определяется то из России, особенно во времена безраздельного правления в России либералов, олигархов и политтехнологов, таких как Владислав Сурков, то, когда Путин потеснил либералов, она перемещается за Атлантику, а сам Порошенко становится инструментом в руках американских политиков и стратегов, которые вообще претендуют на глобальное мировое господство.

Идя по этому пути, участвуя в проектах начала 2000-х, готовя «оранжевую революцию» и приход к власти тандема Ющенко – Тимошенко, Порошенко тем не менее не остановился на достигнутом. Временно отступив в момент прихода Януковича, он быстро сориентировался и переконфигурировал ту политическую картину, которая сложилась при Януковиче, отыгравшись сполна и продолжив дальше как ни в чём не бывало своё шествие к главной своей цели, к глобальному контролю над Украиной для захвата её активов. Именно поэтому для Порошенко вполне естественным был не только процесс подготовки кровавого Майдана и в целом бандеровской революции, не только их финансирование, но и выступление в качестве одного из идеологов, спикеров Майдана. Порошенко лично призывал активистов Майдана к столкновениям с «Беркутом», к жёстким действиям, к тому, чтобы не останавливаться, идти до конца, идти против Януковича, с которым он когда-то вместе начинал и участвовал в создании Партии регионов. В этом – абсолютный цинизм, отсутствие всяких принципов, что вполне естественно за участием в Майдане привело к президентским выборам, к покупке рейтингов, демонстрирующих максимальную поддержку на Украине.