Текст книги "Частное лицо"

– Верно, – согласился Сергей. – Простите, пожалуйста, Эдвард Львович, – сказал он, обращаясь уже Гроссмейстеру, – но это действительно так. Вы не помните из-за болезни.

На Эдварда Львовича было жалко смотреть. Мало того, что он оказался Иисусом среди Иуд (ему ещё предстояло услышать о коварстве Аллы), так ещё стал свидетелем того, как рушится мир, в который он свято верил. Не лучшая ситуация для умирающего от рака человека.

– Серёжа оказался прекрасным продюсером и режиссером-постановщиком, а Эдвард Львович буквально был рожден для роли Гроссмейстера, – продолжал рассказ Клименок. – Не удивительно, что вскоре на свет появился тайный магический Орден для богатых шизофреников с огромными взносами и щекочущими нервы представлениями. Орден строился по принципу пирамиды, и, хотя каждый член Ордена при вступлении давал клятву под страхом смерти молчать об Ордене, каждый приводил кого-то ещё, а потом ещё и ещё. Орден разрастался как опухоль, и всё было хорошо до тех пор, пока Гроссмейстер не заболел раком мозга. Дело в том, дамы и господа, на случай если кто не знает, что ваш Гроссмейстер умирает, и умрёт самое позднее через месяц.

– И вы говорите такое в его присутствии?!! Да вы знаете, кто вы после этого! – возмутилась Катя и зарыдала, предположительно от бессильной жалости к Гроссмейстеру.

– Одним из проявлений болезни Гроссмейстера являются своеобразные припадки, которые в последнее время происходят по несколько раз в неделю, – не обратил на неё внимания Клименок. – После таких припадков его можно убедить в чём угодно, чем и пользовались Алла с Сергеем. Именно поэтому вы, Эдвард Львович, совершенно искренне верите в историю вашего дедушки и отказываетесь верить в порочность Аллы.

Раз мы заговорили об Алле, скажу о ней несколько слов. Безжалостная, хитрая, сообразительная, беспринципная, амбициозная. Прекрасная актриса. Ты буквально свела с ума Ватсона своими аристократичными манерами при первой встрече.

– Я знаю, – улыбнулась она.

– Такая женщина, и подалась в проститутки!

– А что мне было делать? Деток учить на такую зарплату? – огрызнулась она.

– Ну, деток не деток, а наша сцена потеряла прекрасную актрису. Видели бы вы, какие шоу она устраивала перед клиентами! Но эта работа Алле вскоре надоела. Хоть она и заколачивала больше других, но ни почета, ни уважения заработать себе не могла. И тогда Алла решила бросить это неблагодарное дело и выйти замуж, пока не поздно. Мужа она решила искать не на светских тусовках или в дорогих кабаках, а в больнице для состоятельных умирающих, куда устроилась работать сиделкой. А что, прекрасная идея: женился, завещал, умер. И не надо никому подсыпать крысиный яд в суп.

Именно в этой больнице, а не на светской вечеринке вы познакомились со своей Алой Женщиной, уважаемый Эдвард Львович. Кстати, именно Аллочке пришла в голову идея воспользоваться особенностью вашей болезни. Так она стала вашей возлюбленной, невестой и Алой Женщиной – человеком, которому в Ордене поклонялись все, включая Гроссмейстера, как воплощенному женскому божеству.

И пока Алла нашептывала в одно ухо Гроссмейстеру своё, а Серёжа в другое ухо своё, все были счастливы, кроме Гроссмейстера, который от подобного обращения сходил с ума. Когда, не выдержав этого издевательства, он провозгласил еврейский вариант, состязание в наушничестве между нашими героями переросло в истинную войну. Первой потерей в этой войне стала смерть Анны Степановны Былых и как следствие потеря какой-то связанной с Кроули редкости.

– Простите, но о каком таком еврейском варианте вы говорите? – поинтересовался Моисей Маркович.

– Он благословил брак Сергея и Аллы.

– И что вы нашли в этом еврейского?

– Согласно Закону, если умирает не оставивший после себя детей еврей, на его жене автоматически женится младший брат, и их дети официально считаются детьми старшего брата. Кстати, именно за то, что отказался плодить детей за своего брата и был наказан старина Онан, а совсем не за то занятие, которому ошибочно было присвоено его имя.

Договориться нашим героям было не суждено. Оба были слишком амбициозны для второго места, и каждый считал себя потенциальным победителем, имея припрятанный козырь в рукаве. Главным козырем Сергея было знание истинной цены всех реликвий. Поэтому, когда Алла во время очередного раздела имущества потребовала у него талисман, Сергей чуть не подпрыгнул от счастья. Ведь после того, как Алла провозгласила бы себя наместницей Эдварда Львовича, Сергей рассказал бы ей правду о талисмане, и ей бы пришлось согласиться со всеми его требованиями. Вот только Сергея подвело то, что он никогда не играл и, следовательно, не умел блефовать.

Алла почувствовал запах зарытой собаки, и после недолгих раздумий поняла, что единственным возможным шагом Сергея была бы попытка обмануть её с талисманом. А сделать он мог это только одним способом: вручить ей подделку вместо настоящего талисмана. Поэтому она и настояла на том, чтобы Эдвард Львович принял в Орден Моисея Марковича, Штейнмайера, что он и сделал, подписав заодно смертный приговор всему Ордену.

– Но зачем, Аллочка? Что вы хотели от старого еврея? – спросил Моисей Маркович.

– Я хотела, чтобы вы присутствовали при передаче талисмана, – ответила она.

– И тем самым гарантировать передачу оригинала?

– Ну что вы, – улыбнулась она плотоядной улыбкой, – для Сергея это должно было стать полной неожиданностью. Я хотела ославить его перед всеми мошенником, а это было бы покруче любого талисмана.

– Но я слишком рано вышел на сцену, – с сожалением в голосе констатировал он.

– Да, ваше присутствие на этом празднике несколько расстроило мои планы.

– Премного сожалею.

– На самом деле ваше появление не только расстроило планы нашей милой Аллочки, но заставило Сергея совершить целый ряд опрометчивых поступков. Узнав о том, что вы приглашены на этот ритуал, Сергей бросился к ювелиру, у которого раньше заказывал талисман, – продолжил Клименок.

– Но зачем? – удивился Моисей Маркович.

– Я хотел подменить талисман подделкой.

– Все равно не понимаю.

– Взглянув на него, вы бы сразу поняли, что это новодел.

– И что?

– Тогда бы я заставил всех думать, что его подменили.

– Но зачем? Почему бы просто его не украсть?

– Перед вашим визитом? Это могло навести на подозрения. К тому же Алла спустила бы на меня всех собак.

– Ну а подмена, что бы она вам дала?

– Я думал, что после этого смог бы с вами договориться, ну а потом мы нашли бы оригинал на одном из тайных аукционов.

– Ах, вот оно что! – Моисей Маркович улыбнулся. – Ну а почему бы оригинал не признать подделкой, а новый талисман настоящим?

– Эдвард Львович всё воспринимал за чистую монету, и признай вы талисман подделкой, он ни за что бы с вами не согласился. К тому же он слишком хорошо его знал, знал каждую царапину, чтобы признать, что его подменили.

– Но Алла не дала осуществиться и этому плану Сергея, – снова взял слово Клименок. – Дело в том, что она не ограничилась приемом в Орден Моисея Марковича, а наняла ещё частного детектива следить за Сергеем. И когда он отправился к ювелиру за подделкой, она убедилась в своей правоте и…

Что Клименок хотел сказать после этого «и», нам так и не удалось узнать. Неожиданно закричала Катя, а потом как стояла, так и рухнула на пол беседки. Несколько секунд пролежала не шелохнувшись, с закрытыми глазами. Затем глаза открылись, и она поднялась на ноги. Она была в глубоком трансе, и её лицо действительно было ужасно. Оно не было перекошено гримасой, не было противным. Лицо как лицо. Вот только взглянув на него, уже невозможно было отвести взгляд, а затем у тебя внутри начинал рождаться ужас, первобытный ужас перед неведомой силой…

Катя принялась говорить что-то о демонах, о конце, о разрушителе всего и так далее, а все стояли, завороженные её трансом, и боялись пошевелиться.

– Да разбудите же вы этот страх господень! – закричал Клименок на Покровского, – отведите её в дом, дайте валерианки! Что за трам-тарарам!

Это подействовало. Катю взяли под руки, и повели в дом. В беседке остались только мы с Клименком.

– Её только детям на ночь показывать! – сказал Клименок, вытирая пот со лба.

– Да, зрелище не для слабонервных.

– Понятно теперь, отчего скопытилась Былых.

– Но мы ведь об этом не скажем? – спросил я. Мне почему-то стало жалко эту действительно больную девочку.

– Нет, но мы с ней кое о чём поговорим.

– Сейчас?!

– Нет, чуть позже. А пока… Ватсон, знаешь о чём я подумал? Ты только прикинь: мы здесь расследуем дело о пропаже древнего артефакта. В результате мы выяснили, что никакого древнего артефакта не было, а следовательно не было и его кражи. Получается, что дело закрыто за отсутствием состава преступления.

– И что? На этом все?

– Нет, Ватсон, боюсь не все так гладко в датском королевстве. Пойдем поговорим с дворецким.

Глава двадцатая. Продолжаем разговор

Мы застали Сергея в слезах. Он сидел за столом своего кабинета и рыдал в три ручья. В кабинете был кавардак. Повсюду валялись разбросанные или разбитые вещи. Похоже, у него был приступ неконтролируемой злобы.

– Какого хрена вам ещё надо! – закричал он при нашем появлении. – Ну да, как же… Вам мало уничтожить человека, надо ещё посмотреть на его страдания… Убирайтесь! Пошли прочь отсюда!

Мне показалось, что он вот-вот кинется на нас с кулаками.

– Знаешь, только не кусайся, – спокойно ответил Клименок, – и не ори. Тоже, блин, страдалец нашёлся. Ты заварил всю эту фигню (на самом деле он выразился откровеннее), а теперь все виноваты. Радуйся, что ты не в наручниках и не на нарах. В зеркале искать дурака пробовал?

– Послушайте… Ну какого черта вам ещё надо? Что вы вообще здесь делаете?

– А вот это мы хотели спросить у тебя.

– Да идите вы со своими шуточками!

– Знаешь что, дорогой. Ты не зарывайся. Выпей воды, сделай дыхательную гимнастику, прочитай мантру… Или мне тебя успокоить? Так я мигом.

– А может, сразу меня пристрелите? Что б не мучился? А?

– Да? И кто тогда ответит на наши вопросы?

– Вопросы, вопросы, опять эти вопросы. Вы же уже сделали своё дело, чего вам ещё надо?

– Мы ещё не видели талисманы. Настоящие они или нет… Пока мы их не увидим, дело будет оставаться открытым, хочешь ты того или нет.

– Думаете, они у меня?

– Нет, и это не дает нам покоя, а раз так, то повторяю свой вопрос: какого хрена мы вообще здесь делаем?

– По мне, так вы портите всем жизнь.

– Это следствие, а не причина.

– А вы можете говорить более понятно? Мне сейчас не до философских ребусов.

– Ладно, без ребусов. Сам посуди. У тебя было целых два талисмана. Один лежал в сейфе, другой… Где, кстати, ты хранил другой?

– В столе.

– Другой ты хранил в столе. И что? Ты не мог уладить всё тихо? Без шума и лишней суеты?

– Как, если они попали одновременно или почти одновременно?!

– То есть как?

– Я обнаружил пропажу, когда собирался подменить талисман. А потом и Эдвард Львович сообщил, что исчез талисман из сейфа.

– Когда ты в последний раз видел свою копию?

– Накануне вечером. Я её старил.

– Что делал?

– Ну, царапал, пачкал и так далее. Он не должен был выглядеть слишком новым.

– Понятно. Ты его поцарапал, и что?

– И положил в стол.

– Потом?

– Потом пошёл спать.

– А утром его уже не было?

– Да. Утром не было ни оригинала, ни копии.

– Кого-нибудь подозреваешь?

– Единственный человек, который мог всё это организовать, – это Алла.

– Ты уверен?

– А кто ещё кроме этой суки мог вломиться и ко мне в стол и в сейф Эдварда Львовича? Эта дрянь мне испортила всю жизнь!

– Ты сам дурак, Дворецкий, послушался бы Гроссмейстера, и был бы сейчас в шоколаде, а не… И не пришлось бы сейчас утешаться, что цвет у них одинаковый.

– По-вашему, я идиот, что не захотел жениться на этой твари?

– По-твоему, нет?

– Я не питаюсь объедками.

– Лучше бы ты не онанировал на чувство собственной важности. Тогда бы понял, что вы – идеальная пара. Она – прекрасная актриса, ты – менеджер. Вам совсем не обязательно было спать вместе, как и идти в загс. Могли бы придумать магический ритуал… Эх, Дворецкий. С этой женщиной тебе не нужен был никакой талисман. Ты мог спокойно положить его в гроб Гроссмейстеру и не бояться никаких разоблачений. А ты разрушил такой лохотрон из-за дешёвых амбиций.

– По-вашему гордость, честь и достоинство – это дешёвые амбиции?

– Гордость, честь и достоинство – это слова, которыми нередко эти дешёвые амбиции и называют. Ну да…

То, что он увидел в окно, заставило его оборвать речь на полуслове и броситься из кабинета. Я побежал следом.

Когда мы выбежали из дома, Моисей Маркович усаживался в такси.

– Куда это вы собрались? – спросил его Клименок.

– Как куда? Домой. Мне тут больше делать и нечего.

– Извините, но вы нужны следствию здесь.

– Какому ещё следствию? Сегодня вы уже всё рассказали.

– Да, но изделия из золота украдены, и пока мы их не найдём…

– Надеюсь, меня вы не подозреваете?

– Что вы, Моисей Маркович, об этом даже думать смешно. Но вы можете оказаться полезным свидетелем, а мотаться за вами по всему городу…

– Ладно, будем считать, что вы меня уговорили, – нехотя согласился он.

– Вот и спасибочки.

– Покровский с дочкой тоже собирались уезжать, – сообщил Моисей Маркович.

– Вы их увидите?

– Так чего ж не увидеть, комнаты рядом.

– Передайте им, пожалуйста, что они тоже нужны здесь.

– Хорошо, пойду обрадую.

– Ну что, Ватсон, пойдем проведаем Аллочку? – предложил Клименок, уладив проблему утечки свидетелей.

– Пойдем, – согласился я, тем более что согласия моего никто не спрашивал.

Как и в прошлый раз, мы нашли её в музыкальной комнате. Она курила, пила сок со льдом и слушала музыку, на этот раз через колонки.

– Вы не поверите, Аллочка, но тропинка привела нас к тебе, – сообщил ей Клименок.

– Спрашивайте, раз пришли, – недовольно сказала она.

– Видите ли, Алла Владимировна, Дворецкий считает, что это вы украли два ценных предмета из золота высокой пробы.

– А больше он ничего не считает?

– Не знаю, Аллочка, но только у нас с Ватсоном есть веские основания ему верить.

– Да? И какие основания вы считаете вескими?

– Как говорит Сергей, а ему незачем врать, оба предмета пропали практически одновременно. Один исчез из сейфа Эдварда Львовича, а другой из кабинета Сергея. Так что…

– А какое отношение это имеет ко мне?

– Самое прямое. Кто ещё мог вломиться и туда, и туда?

– Понятно, значит за неимением лучшего кандидата, вы решили обвинить во всем меня?

– Так вы лучшим кандидатом и будете.

– Не думаю.

– Почему?

– А зачем мне их воровать?

– Мотивов может быть миллион, начиная с банальной алчности, они ведь из золота, и заканчивая несчастной любовью.

– Ну хорошо. А как насчет того, что это не мой почерк?

– В смысле?

– Моё оружие, и вы это уже поняли, это – шарм, очарование и шантаж. Все это, а в особенности шантаж, вещи интимные, требующие тишины, покоя и естественного хода вещей. Так зачем мне было красть эти безделушки и тем самым поднимать лишний шум? Тем более от этой кражи я ничего не выиграла. Вы полностью уничтожили то, что я хотела прибрать к рукам, так какая мне выгода?

– Ну, вы могли и не предвидеть всех последствий.

– И что, я не могла сделать так, чтобы вы нашли эти безделушки за каким-нибудь буфетом, когда всё ещё можно было спасти?

– Считайте, что мы вам верим.

– Чертовски любезно с вашей стороны.

– А ты случайно ни с кем не обсуждала приобретение Дворецким второго экземпляра талисмана?

– Нет, зачем мне делиться тем, что я узнала с таким трудом?

– Ну а сыщик?

– Какой сыщик?

– Ну тот, что должен был следить за Сергеем.

– А… какой там сыщик! Я попросила следить за ним Руслана, сына нашей служанки.

– И у него получилось развести Дворецкого?

– Это получилось бы и у слепого.

– Так он знал?

– Разумеется, он же мне всё и рассказал.

– Очень хорошо, Аллочка, спасибо большое за помощь.

– Всегда пожалуйста.

– Ну что, Ватсон, поехали ловить шпиона-недоучку?

– Думаешь, это он?

– Не знаю, но других кандидатов у нас всё равно нет.

Войдя в общагу, я понял, что на Земле есть места, где время находится в состоянии покоя. В общаге всё было, как во времена моей молодости, как за миллиарды лет до этого, и как будет через сколько-то миллиардов лет в будущем. Те же обшарпанные стены, та же будка вахтёра, тот же запах, как из помойного ведра, и те же сумрачные личности на лестнице. Мы с Клименком уверенным шагом двинулись к лестнице, и, как всегда, нам преградила дорогу вахтёрша – всегда одно и то же существо неопределенного пола, возраста и настроения.

– Вы куда разбежались? – грозно спросила она.

– Куда положено, – сунул ей удостоверение под нос Клименок.

Дверь в комнату Руслана оказалась открытой настежь. Кроме одного, судя по всему, окуренного вдрабадан субъекта, там никого не было. Он сидел за столом и ожесточенно что-то доказывал какому-то учебнику, причём книгу держал вверх ногами.

– Слышь, марсианин, Руслан здесь живет? – спросил его Клименок.

– Да вроде, а что?

– Где он, не знаешь?

– Знаю.

– Ну и где?

– У своей.

– Адрес знаешь?

Марсианин не только знал адрес, но и сказал, как туда проехать, причём его не интересовало, ни кто мы, ни зачем ищем Руслана.

В доме невесты мы его и нашли. Они пили чай: он и трое девчат.

– Здрасте, чай будете? – предложила Вася.

– Спасибо, у нас нет времени, – ответил Клименок. – Пойдем, – сказал он Руслану, – надо поговорить.

– Надолго? – спросил тот.

– Не знаю. Как пойдет масть.

Мы сели в машину.

– Так о чём вы хотели поговорить? – спросил Руслан.

– Не здесь, – только и ответил Клименок.

– Не здесь?.. А где?

– Тут рядом.

Пока мы ехали, Руслан развлекал нас анекдотами, шутил и вообще был счастлив.

– Ты чего аж светишься? – спросил я.

– Девчонки скоро уезжают на каникулы по домам. И квартира в нашем распоряжении.

– Да, счастливый ты парень, – как-то слишком мрачно произнёс Клименок.

Руслан посмотрел на меня, словно спрашивая, чего это с ним. Я пожал плечами.

Неожиданно как для меня, так и для Руслана Клименок свернул с дороги и остановился на каком-то пустыре. Вышли.

– Зачем мы сюда приехали? Что вы хотите делать? – начал нервничать Руслан.

– Задать тебе пару вопросов без свидетелей, – ответил Клименок.

– Хорошо, задавайте, но это можно было сделать и возле дома.

– Ты бы не умничал.

– Извините…

– Ладно, Шерлок Холмс, рассказывай.

– Что рассказывать?

– Всё.

– Я не понимаю…

Клименок не дал ему договорить. Сначала он неожиданно двинул Руслану кулаком под дых, а потом ударил по голове сверху. Руслан рухнул как подкошенный и, свернувшись в позу эмбриона, начал сначала хватать ртом воздух, а затем откашливаться.

– У нас с Ватсоном нет времени на дурацкие игры, – строго сказал ему Клименок, – а поэтому отвечай на вопросы четко и внятно. Ты понял?

– Да, – ответил Руслан.

– Вот и хорошо, что понял. Так вот, Алла нам рассказала, что ты следил за Дворецким, и мы хотим знать подробности.

– Сейчас… Отдышусь…

Восстановив дыхание, Руслан поднялся на ноги.

– Алла Владимировна сказала, что поможет мне со свадьбой… Ну, если я послежу за Сергеем Петровичем. Я сказал, что никогда этого не делал, но она ответила, что это ерунда, лишь бы у меня была машина. Я сказал, что машина есть у друга, «семерка», и я смогу взять её на пару дней в счёт долга. Тогда она дала мне деньги, которые был должен друг. Как я и говорил, друг дал мне машину…

– Какой друг? Фамилия? Адрес?

– Валерка Зерщиков. Адрес не знаю, но он учится в моей группе. Только он ничего не знает.

– Точно?

– Точнее некуда.

– Ладно, продолжай.

– Я проследил за Сергеем до ювелира, зашел в магазин, когда они договаривались. Купил Васе колечко, а заодно узнал, что он там делает.

– Он тебя не узнал?

– Ну что вы, он слишком важный, чтобы замечать таких, как я.

– А дальше?

– Дальше я рассказал обо всем Алле Владимировне.

– И она?

– Она дала мне пятьсот евро и сказала, чтобы я никому об этом не говорил.

– Ну и кому ты об этом сказал?

– Никому.

– Друзьям? Маме? Любимой?

– Да говорю же, никому.

На этот раз Клименок сбил его с ног ударом кулаком в ухо, а затем двинул несколько раз ногами в живот.

– Говори, сволочь, кому рассказал! – рявкнул он. – Или мы с Ватсоном устроим тут футбольный чемпионат, а ты у нас будешь мячом!

– Но я, правда, никому не сказал, за что вы меня бьете? – еле сдерживая слёзы, взмолился Руслан.

– Хочешь знать, за что мы тебя бьем? Хорошо, я скажу, только слушай внимательно и думай. Думай хорошо, а то тебе будет плохо. Так вот, Руслан, та самая копия талисмана, о которой ты никому не говорил, украдена вместе с оригиналом. Ты же спокойно шлындал по всему дому. Сечешь?

– Вы думаете, это я? Но я не брал, правда, не брал, клянусь вам, да и зачем мне?..

– А затем, что это стоит денег, а деньги тебе нужны.

– Но я, правда, не брал, – заплакал он.

– Руслан, ты меня слушаешь?

– Да, – ответил он сквозь рыдания.

– Тогда слушай внимательно, ибо от того, как хорошо ты меня поймешь, будет во многом зависеть твоя судьба. Думаю, ты понимаешь, как отнесутся на зоне к тому, что у тебя невеста Вася.

– Но я не хочу в тюрьму! За что, я ничего не делал!

– Заткнись! – оборвал его Клименок, не сильно ударив по лицу ладонью. – Заткнись и слушай! Ты либо сам украл талисманы, и в этом случае если ты их вернёшь, то сможешь при помощи матери договориться и уладить дело без суда. Ты сечёшь?

– Но я не брал, правда…

– Вторая версия – ты кому-то сказал, но не хочешь нам признаться. В этом случае, если ты и дальше будешь молчать, ты сядешь по полной. Сечёшь?

– Но я не говорил.

– Не сечёшь. Ладно, версия третья и последняя. Ты мог случайно кому-то сказать и забыть, и теперь тебе лучше это вспомнить.

– Я постараюсь.

– Очень хорошо постарайся. Ты куришь?

– Курю.

– Вот тебе сигарета, прикуривай и думай. Думай, Руслан, думай! От этого зависит твоя жизнь.

– Ну что, придумал? – спросил его Клименок, когда тот докурил.

– Я… я не знаю… правда… только не бейте меня, пожалуйста.

– Хорошо, больше не буду бить, – согласился с ним Клименок, – тем более что это не помогает. Знаешь, как я поступлю?

– Как?

– Я отвезу тебя в управление, там тебя кое к кому подселят, и к утру ты из плохого мальчика превратишься в хорошую девочку. Ты меня понял?

– Но я… за что?..

Никогда я не видел настолько напуганного человека.

– Но ты можешь всё изменить, для этого тебе надо просто сказать нам правду.

– Хорошо, – пролепетал он, – это я взял талисманы.

– И где они были?

– В сейфе.

– Оба?

– Да, оба.

– И куда ты их дел?

– Продал на рынке.

– Кому? За сколько?

– Я не помню. Но я покажу. Завтра! Завтра покажу!

– Ну и кого ты покрываешь? Мать? Невесту?

– Они не причём.

– Ладно, поехали в управление.

– Но я же признался!

– А толку от твоего признания? Пойми, дурында, мне цацки нужны, черт бы их побрал, золотые, а не отправить тебя на нары за твой непроходимый идиотизм. Иди в машину!

– Не надо! Прошу вас! Я!.. Не надо!

Словно это могло помочь, он упал на землю и схватился руками за траву.

– Ну что, твою мать, за идиот! – выругался Клименок.

Схватив Сергея за ноги, он потащил его в машину. Тот вырывался, визжал, хватался за всё руками.

– Да помоги же мне Ватсон! – рявкнул Клименок, но я не пошевелился.

Я стоял и смотрел на это, чувствуя себя так, словно меня облили дерьмом, а потом заставили себя облизывать. Меня тошнило душой, и я не знал, как её выблевать…

И тут заговорил мобильник в кармане Клименка.

– Да, – недовольно буркнул он в трубку.

– Вас беспокоит Елена Арсеньевна Голубева.

– Ну и что вам надо?

– У меня есть для вас информация по поводу украденных вещёй.

– Точно?

– Я знаю, кто взял талисман, и готова вам рассказать об этом немедленно.

– Отлично. Ставьте чайник.

– Ну что, придурок, садись в машину. Считай, тебе крупно повезло. Мы едем к мамочке, – сообщил Руслану Клеменок.