Текст книги "Экспедиция за татами. Большое путешествие Николая Швейкина"

Исправление ошибок
Казань, 2024 год

– Не ошибается тот, кто ничего не делает, – начал Шрайбикус очередную беседу. – Но как говорят в Германии, «Die bei dem Irrtum verharren, das sind die Narren» – «Только глупцы упорствуют в своих заблуждениях». Сегодня мы поговорим об ошибках и их исправлении.

Зал НУРа уже не вмещал желающих поприсутствовать, поэтому встречу перенесли во Дворец спорта «Батыр», оплот дзюдо в Татарстане, где проходили республиканские и всероссийские состязания. Также для желающих организовали онлайн-трансляцию. Разумеется, здесь присутствовали наши давние знакомые – юные дзюдоисты Радомир и Анвар с родителями, чиновник от дзюдо и местные телевизионщики во главе с мэтром кинодокументалистики.

Николаю Григорьевичу Швейкину доводилось в жизни ошибаться, сорок лет назад тренер тоже был молодым и горячим.

– В прошлый раз я не скупился на похвалы пионерам и молодежи нашего времени. Но в юности, когда человек взрослеет, когда складываются характер, мировоззрение – случается, что тебя качнет туда или сюда. И не в том даже дело, что человек слабохарактерный или подвержен влиянию. Он молодой и не все разумеет в жизни, в себе. Невозможно все время оставаться показательным и примерным. Самый положительный человек иной раз спотыкается. Надо увидеть, где оступился, найти силы признать ошибку, подняться, взять себя в руки и пойти в правильном направлении. Я тоже мог даже очутиться в «местах, не столь отдаленных». Поэтому важно, какая атмосфера вокруг, какие люди, могут ли они вовремя тебя поддержать и направить, и даже остановить, отчитать. И это нужно!

– И с такими людьми нужно уметь сохранять отношения, несмотря на то, что неприятно слышать о своих ошибках, – добавил Шрайбикус. – Они уберегают тебя от худших проблем, и нельзя такими людьми разбрасываться.

Швейкин обратился к залу:

– Как мы узнаем, что ошиблись?

Зал откликнулся.

– Учитель подчеркивает ошибку и снижает отметку, – сказал Радомир.

– Друг берет за грудки и говорит: «Ты что творишь?» – вставил кто-то из телевизионщиков.

– А если проскочил на красный, тебе КАМАЗ въезжает в бочину, и в автосервисе выставляют счет тысяч на пятьдесят, – добавил мэтр кинодокументалистики.

– Как вы все здорово описали! – воскликнул Швейкин. – Сначала наши ошибки замечают учителя и родители, и наказание лишь отметка в тетради. Но если недотепа упорствует в своей ошибке – как хочу, так и поступаю – его осаживают друзья. Если это не помогает – жизнь переедет КАМАЗом или бульдозером, будет время подумать о своем поведении в отделении травматологии.

– А неисправимых везут прямо на кладбище! – довершил перечисление бывалый киношник.

– И даже так! – согласился Швейкин. – Обратите внимание, что жизнь или Вселенная, или Бог – кто-то нас предупреждает очень и очень заранее. Иногда даже в предчувствии или во сне. И те, кто умеют слышать эту подсказку – слывут везунчиками. С ними не случается неприятностей, у них все получается. Кто не слышит – тех жизнь окликает все громче и громче.

– А самых глухих – дубиной по голове! – мэтр умел находить яркие образы.

Шрайбикус задумался:

– Получается, что жизнь устроена так, чтобы человек учился себя вести, собой управлять. То есть жизнь – это школа.

– Именно так! – подтвердил Швейкин. – Прошел службу в армии – закончил класс. Родил и воспитал детей – прошел класс родительства и перешел в класс бабушек и дедушек. Из спортсменов перешел в тренеры – считай, поступил в академию.

На экране, куда шла онлайн-трансляция, крупным планом появилось лицо.

– Можно мне сказать?

Николай Григорьевич радостно откликнулся:

– Знакомьтесь, товарищи! Это Игорь Александрович Чичканов. Он начал заниматься дзюдо у меня в Набережных Челнах еще в 1974 году. Первый в городе выполнил норму мастера спорта по дзюдо, а сейчас он многократный победитель ветеранских чемпионатов по дзюдо и самбо российского и мирового уровней.

– Здравствуйте, друзья! Я всегда рад встретиться с Николаем Григорьевичем и его воспитанниками, вспомнить, как сам был таким же, как вы, делал первые шаги в дзюдо. Между прочим, Николай Григорьевич меня принял в секцию не сразу.

– Это если говорить об ошибках и их исправлении! – заметил Швейкин.

– Мне было семнадцать лет, и он поначалу сказал, что я уже старый, – продолжал Чичканов. – Но я был еще и упорный! У них в надувном спортзале не было воды, и я каждый день целую неделю приносил им воду, чтобы после тренировки можно было помыться. В итоге ребята уговорили тренера. Он сказал: «Возьмем с испытательным сроком до первого замечания». Но уже через месяц Николай Григорьевич говорил: «Чичканов первый приходит в спортзал, последний выходит». Он увидел мое желание заниматься. Наверное, и способности были, потому что, когда он уходил по делам – а у него было много организационных дел – оставлял меня за старшего. Так я получил первый опыт тренерской деятельности. Видео тогда не было, технику посмотреть было не у кого. По счастью мне досталась книжка на английском Антона Гесинка, голландца, первого олимпийского чемпиона не японца. По картинкам из этой книги я учился делать приемы и учил ребят, когда оставался старшим.

Радомир и Анвар тянули руки, чтобы задать вопрос:

– Правда, что первый набор в секцию всегда самый сильный?

– У нас был очень сильный первый набор. Просто пришли ребята с улицы и стали членами сборной СССР, призерами Чемпионатов страны. Видимо, трудности начального периода закаляют характер. Вам об этом волноваться не надо: для вас все равно ваш набор – первый, будут свои трудности, преодоление лени, слабости, сильных соперников. У вас будут свои победы. Кто-то достигнет побед в дзюдо, но все достигнут побед в жизни. Из нашей команды никто в жизни не потерялся, мы до сих пор дружим, встречаемся. Это, пожалуй, главная победа – наша дружба, и за нее мы все благодарим дзюдо и Николая Григорьевича! Хотя попадали в сложные ситуации, – Игорь Александрович вздохнул.

– Расскажите! – попросил Шрайбикус.

– Я расскажу. Набережные Челны 70-х годов – это был просто Вавилон, куда съезжались люди самые разные, не только по комсомольским путевкам, но и те, у кого судьба сложилась не очень удачно, бывшие заключенные. Кого-то выслали из Москвы перед Олимпиадой 1980-го года. Были люди всех национальностей, что тоже порождало недопонимание. Драки были на улицах, просто кошмар. Из тех, кто со мной в общаге жил, мало кто остался – кого посадили, кого убили, кто спился, опустился, уехал куда-то. Из тех, кто попал к Николаю Григорьевичу, все вышли в люди. Со мной был ужасный случай, когда жизнь оказалась на перепутье. Нам выдавали талоны на стройке, чтобы могли обедать-ужинать в ресторане. Вот выхожу я вечером из ресторана с девушкой, а навстречу компания кавказцев из шести или семи человек. Стали к девушке приставать, слово за слово, завязалась драка. Один из той компании как-то упал неудачно и через несколько дней в больнице умер.

– Вот ошибка так ошибка! – встрепенулся чиновник от дзюдо.

– Ну, прежде всего, ошибся сам пострадавший! – сказал умудренный опытом мэтр кинодокументалистики. – Нечего связываться с чемпионами.

– А если бы на месте Чичканова оказался обычный парень, не мастер спорта? – задался вопросом Шрайбикус. – Они вшестером могли его убить. Вообще, если такие вещи сходят с рук, то рано или поздно кого-нибудь убьют.

– И вместо несчастного случая мы бы имели умышленное убийство! – согласился чиновник от дзюдо. – А жизнь-то мудра! Это, видимо, были наименьшие потери.

– Для жизни в целом это, возможно, были наименьшие потери, – согласился Чичканов. – Но я возвращаюсь с соревнований в Челябинске, а меня дома уже ждут. Арестовали и сразу в кабинет начальника УВД. Ситуация сложная, хотя девушка тоже дала показания, но с той-то стороны – шестеро свидетелей гнут свою линию. Тогда Николай Григорьевич очень помог, пошел к заместителю начальника УВД Штейнбергу Леониду Даниловичу. Мне предложили срочно идти в армию, во внутренние войска. Я с радостью согласился. На всю жизнь извлек урок – хотя я человек вспыльчивый, но надо себя контролировать всегда.

– Ну да, урок, как всегда, для всех участников, – кивнул мэтр.

– Во время службы, – рассказывал Чичканов, – я боролся за «Динамо», стал чемпионом УВД, выиграл чемпионат общества «Динамо». Когда из армии пришел, нужна была квартира. И снова мне помогли Николай Григорьевич и Штейнберг. Сказали: «Надо что-то крупное выиграть, чтобы повод был дать квартиру без очереди». Тут как раз на новом татами, которое Николай Григорьевич привез, в Набережных Челнах решили провести Первенство МВД России. Я выиграл. Дома и стены помогают! Сразу получил четырехкомнатную квартиру, мать к себе перевез. Сколько лет прошло, а я с благодарностью вспоминаю спорт, своего первого тренера Николая Григорьевича Швейкина и Леонида Даниловича Штейнберга. Без них моя судьба… Да меня уже просто на свете бы не было.

– Поблагодарим Игоря Александровича за рассказ! – сказал Николай Григорьевич. – А мы должны усвоить, как правильно реагировать на ошибку. Есть такие люди, что ошибившись, ищут отмазку – виноват кто-то другой, виноваты обстоятельства, только не он сам. Это плохая стратегия. Не осознав свои ошибки, ты допускаешь их повторение, все идет по нарастающей. Становится нормой жизни, что все вокруг виноваты, а ты один хороший. От таких людей все стараются держаться подальше.

Игорь Чичканов еще добавил с экрана:

– Я со многими тренерами работал, но мой первый тренер Николай Григорьевич Швейкин произвел на меня неизгладимое впечатление своей порядочностью. Он никого не бросил, даже когда его обманывали, когда его выталкивали, как кукушата выталкивают птенцов из гнезда, он ни с кем не воевал. Его выжили из Челнов, он поехал на север и там создал все с нуля. Он к любому человеку находит подход. С какой проблемой не обратись к нему, он все по полочкам разложит, обсудит и подскажет, что и как делать. Если даже решишь делать по-своему, после обсуждения с ним все уже по-другому понимаешь. Он – заслуженный тренер России, но это совсем другое звание, чем у тех, кто его купил или получил, случайно воспитав одного чемпиона. Швейкин четыре раза начинал с нуля и создал четыре коллектива, четыре школы, где ребята становились чемпионами. Вот такой человек заслуживает звания заслуженного тренера России.

Все зааплодировали. Когда аплодисменты утихли, дотошный Шрайбикус продолжил расспрашивать Швейкина:

– Можете вы привести пример, как вы исправляли ошибки?

– Хорошо! – Николай Григорьевич ненадолго задумался. – В семидесятые годы жизнь была устроена так, что ради дела приходилось организовать застолье. Взятки, подарки – этого не водилось. Но чтобы выстроить отношения, подстроиться к человеку, вызвать симпатию – было в порядке вещей угостить, вместе посидеть. Часто приходилось выезжать на сборы, на соревнования – и там застолья присутствовали. Конечно, это отражалось и на деле, и на домашних.

Он бежал по заповедному Боровецкому лесу, что на окраине Набережных Челнов, мимо могучих устремленных в небо корабельных сосен. Солнце еще не успело высушить росу, и трава блестела мелкими бусинками капель. Николай специально стремился на природу, которая всегда давала ему силы, заряжала энергией. Это было сегодня так необходимо, чтобы выбраться из затянувшегося кошмара жизни.

Плохо было все. Бывшие друзья и соратники отодвинули его от занятий с детьми, оставив только боевую подготовку сотрудников милиции. Отношения с начальством в уголовном розыске подходили к точке кипения. Тут еще и нелады с женой из-за вечной занятости доросли до стадии развода. Он переехал в отдельную комнатушку, очень скучал по семье и по детям, которым раньше не уделял достаточного внимания. Потянулись чередой вечера с сомнительными друзьями в ресторанах и в застольях.

Этим утром, глядя на себя в зеркало, Николай сжал кулаки и прорычал: «Да соберись ты!». Надел спортивный костюм и побежал. Он гонял себя до полного изнеможения, потом упал в росную траву, прижался к земле и заплакал. Мужчины тоже иногда плачут, но недолго. Он встал, вернулся в свою комнатушку, принял душ, побрился, надел костюм и галстук. Началась новая жизнь.

Иван Федяев, тренировавшийся у него в Набережных Челнах, а сейчас работал заместителем начальника транспортного управления объединения «Коминефть», позвал его на Север, в медвежий (в прямом смысле слова) угол вселенной…

– Вот так я начал выходить из трудной полосы в жизни, в которую сам себя загнал, – сказал Швейкин. – А в результате этого в северном городе Усинске появилась вторая моя школа дзюдо. Но это уже другая история.

Шрайбикус взялся подвести итог встречи:

– Как говорят у меня на родине, в Германии – Anderer Fehler sind gute Lehrer – «Ошибки других – хорошие учителя». В этом суть нашей сегодняшней встречи: узнать, какие ошибки могут совершать люди, чтобы не совершать их самим. А если все-таки совершим – не отчаиваться и не злиться, а исправить ошибку и начать новую жизнь.

– Еще секундочку, Николай Григорьевич! – – поднял руку мэтр кинодокументалистики. – Насколько мне известно, у вас с 70-х годов были трудные отношения со школой братьев Мадьяровых. Кто был не прав в этом противостоянии? Кто должен признать ошибку, извиниться?

– Знаете, прошло столько лет! – вздохнул Швейкин. – Стольких ребят, с кем мы начинали, уже нет с нами. Какая разница, кто был прав, кто виноват? Время всех примирило. Мы недавно с ребятишками из НУРа ездили к Фариду Мадьярову, поздравляли с 75-летием, очень тепло побеседовали. Вот еще один урок молодым от нас, не старых, но бывалых – миритесь быстрей, не ждите по 40—50 лет.

ДСПК «НУР» поздравил с юбилеем легендарного спортсмена Фарида Мадьярова4747
  https://16.fsin.gov.ru/news/detail.php?ELEMENT_ID=469982


[Закрыть]

Воспитанники ДСПК «НУР» под руководством главного тренера Николая Швейкина навестили именитого татарстанского спортсмена Фарида Мадьярова в день празднования его 75-летнего юбилея. Юные дзюдоисты пожелали легендарному мастеру самбо и дзюдо крепкого здоровья, жизненных сил и долголетия.

Фарид Ахмадиевич – настоящий кумир и пример для детей из подшефного УФСИН России по Республике Татарстан клуба. Его биография и высокие заслуженные звания заставляют ребят задуматься над тем, сколько сил нужно вложить для достижения желаемого результата.

Фарид Мадьяров – мастер спорта России международного класса по дзюдо, заслуженный тренер России, заслуженный работник физической культуры Республики Татарстан. Он воспитал более 50 мастеров спорта по самбо и дзюдо, 9 мастеров спорта международного класса, трое из них – его родные братья. Знаменитые братья Мадьяровы прославили татарстанскую школу самбо на весь мир. Это уникальная семья, в которой каждый из братьев посвятил себя этому виду спорта и сумел добиться выдающихся результатов.

Фарид Мадьяров – старший из братьев-чемпионов. Он блестяще реализовал себя на тренерском поприще, возглавлял сборную республики и работал в составе тренерского штаба сборной команды Советского Союза.

Даже после завершения своей карьеры в спорте Фарид Ахмадиевич продолжает вести активный образ жизни. В 2004 году он стал чемпионом России и Европы по дзюдо среди ветеранов и бронзовым призером чемпионата мира по дзюдо среди ветеранов.

Детский спортивно-патриотический клуб «НУР» гордится дружбой с легендарным спортсменом. Встречи и общение с такими людьми, как Фарид Мадьяров, помогают формировать у подрастающего поколения спортсменов лучшие качества, такие как сила воли, выносливость и патриотизм4848
  Видео – ДЗЮДО В СССР: IV Всесоюзный турнир по дзюдо в Казани 1975 года на приз Татарского обкома Комсомола. В кадре Мадьяров Фарид Ахмадиевич– https://ok.ru/video/1269530300720


[Закрыть].

Пархомовичи
Полоцк. 1979

– Это тот самый Генка, который тебя подвел? —спросил Иванов.

– Было дело! – кивнул Швейкин. – Но он уж прощения просил. Кто старое помянет – тому глаз вон.

– Не знаю, не знаю! – задумался водитель. – Натуру не переделаешь. Кто один раз подвел, может и второй раз подвести.

Швейкин вспомнил, как они встретились с Геннадием Пархомовичем.

Первый ресторан в Набережных Челнах открывали торжественно и пригласили весь цвет стройки и города. Тут были директора предприятий и передовики производства, представители горкома комсомола, горкома партии, руководство исполкома, правоохранительных органов, деятели искусств. Был приглашен на вечер и Николай Швейкин с супругой Людмилой.

– Коля, да мне же пойти не в чем! – огорчилась жена.

Но была она человеком творческим и, поколдовав на отрезом ткани, собрала его какими-то клепками и получила уникальное вечернее платье. Во всяком случае на вечере они не смотрелись белыми воронами. Всех рассадили за столики, подали какой-то начальный ассортимент. Подошло время торжественных речей. Дали слово Николаю Швейкину.

– Приехал сюда с Урала, из Челябинска, где активно занимался борьбой самбо. Мне очень приятно, что и здесь, в Набережных Челнах, я нашел понимание, что этой идее пошли навстречу. Молодежи есть где заниматься, тренироваться. Теперь дзюдо и самбо помогают на дежурствах нашей Боевой комсомольской дружине, но не только. У нас очень перспективные ребята. Уверен, что скоро вы увидите их имена и в спортивной летописи нашего города и нашей страны.

Во время перерыва к Швейкиным подошла молодая женщина, ее звали Женя Пархомович:

– Я слушала ваше выступление и подумала, что вы мне поможете.

– Чем?

– У меня муж, понимаете? Он курит. И выпивает. Это от безделья все, ему заняться нечем. Может, вы его возьмете к себе?

– Пусть приходит.

Швейкин начал заниматься с Пархомовичем, тот быстро схватывал, постепенно бросил вредные привычки и поднаторел в дзюдо. Отучился заочно в Альметьевском техникуме физической культуры, потом в Челябинском институте физической культуры и спорта, начал тренировать детей. Их общие со Швейкиным воспитанники добивались успеха, вошли в юношескую сборную СССР.

– Нет, не верю! – заявил Швейкин. – Генка больше не подведет. Ошибся человек один раз, поддался соблазну.

– Не знаю, не знаю! – сомневался спутник. – Бывает у человека все есть, а он возьмет и предаст. – И он шепотом, как будто кто-то мог услышать, спросил. – Про Белоусову и Протопопова слышал? Сбежали из Союза в Швейцарию!

Швейкин знал, что 24 сентября 1979 года двукратные олимпийские чемпионы и четырехкратные чемпионы мира и Европы по фигурному катанию попросили политическое убежище в Швейцарии и отказались возвращаться в Советский Союз. Об этом было мало официальной информации, только в одной из центральных газет была опубликована небольшая статейка. Пара, которую любила и которой восхищалась огромная страна, настоящие герои советского спорта, выражаясь советским официальным языком, «стали отщепенцами». Фигуристов заклеймили позором, лишили советского гражданства и званий заслуженных мастеров спорта, их имена вычеркнули из всех справочников.

– Вот что им дома не жилось? Чего не хватало? – спрашивал Иванов.

– Не знаю, – честно признался Швейкин. – Понятно, что у ребят кризис. Из сборной их вытеснили Роднина с Улановым. Это нормально – пришли молодые, смена поколений. Мне самому пришлось уйти из спорта, знакомо. Но меня, конечно, за границей не ждали.

– Бабки, я думаю, причиной! – поморщился водитель. – В сборную не попали, доходы снизились. Не знаю, сколько они получали в ленинградском балете на льду, но понятно, не столько, как члены сборной СССР. Заграничные поездки прекратились.

– Но в любом случае жили они побогаче, чем мы с тобой! – сказал Швейкин.

– Безусловно! Сколько они всего выиграли. Квартира у них была в центре Ленинграда, в престижном доме. Кирилл Лавров живет в этом доме, другие известные люди.

– Я расскажу! Я знаю! – вмешался радиоприемник «Кварц-302».

Ведущая: Протопопов потом объяснял причину отъезда тем, что они не были востребованы в СССР после окончания карьеры. А им хотелось свободы творчества…

– Вот этого я не понимаю! – рассуждал Швейкин. – Творчество-то для кого? Для своей страны, для народа! Нет же самого по себе творчества! Или им все равно, что за зрители на трибунах – лишь бы платили и аплодировали.

Ведущий: К отъезду они готовились – продали гараж и «Волгу». Это был пикап, редкая по тем временам модель. Отдавали недорого, потому что торопились.

– То есть это не эмоциональный срыв, а продуманная стратегия! – возмущался Швейкин.

Ведущая: Продуманная стратегия на фоне пренебрежения, которое демонстрировали чемпионам чиновники от спорта. Белоусова и Протопопов, конечно, начали сдавать в силу возраста (ему было 37, ей – 34), однако еще вполне могли побороться за попадание на пьедестал Олимпийских игр и потому были настроены принять участие в Саппоро-1972.

Ведущий: Но у начальства были свои планы.

Протопопов: Фаворитами считалась пара Роднина и Уланов, вторыми шли Смирнова и Сурайкин, мы же могли рассчитывать на твердое третье место. Но нас никуда и не думали везти: бронзу в парном катании уже пообещали команде ГДР, а за это немцы пообещали поддержать Сергея Четверухина в соревнованиях одиночников, где позиции СССР были послабее. По сути, нас продали, хотя по форме все выглядело вполне прилично.

– Неспортивно, конечно! – вздохнул Швейкин. – У чиновников от спорта почему-то всегда есть интересы отличные от спорта.

Ведущая: В 1972 году Белоусова и Протопопов в последний раз приняли участие в первенстве СССР и ушли из профессионального спорта, начав выступать в Ленинградском балете на льду.

Ведущий: Периодически они выезжали на гастроли за границу и получали немыслимые по тем временем гонорары, однако были вынуждены отдавать большую часть Госконцерту. Так, после прокатов в Нью-Йорке фигуристам заплатили 10 тысяч долларов, но 9 947 из них они отдали государству.

– То есть все-таки деньги стали причиной? – насторожился водитель.

Протопопов: «Нам в глаза говорили: «Вы нам не нужны». В какой-то момент пришла идея бежать за границу – туда, где будут больше ценить наш труд.

Белоусова: Россия всегда оставалась в сердце, но мы давно люди мира, нас везде понимают независимо от языка. Русскими мы были и останемся, а быть гражданином не значит иметь бумажку с печатью.

Ведущая: Первое время пара жила в Швейцарии в отеле, но спустя два года начала снимать трехкомнатную квартиру в небольшом городке Гриндельвальд, где оказался хороший каток, пригодный для тренировок.

Ведущий: Собственным жильем спортсмены так и не обзавелись и экономили буквально на всем, однако не бедствовали, поскольку до самого преклонного возраста продолжали выступать на шоу. Их последний прокат состоялся в 2015 году в рамках концерта «Вечер чемпионов» в США.

– Я так и не понял, ради чего все было? – признался Швейкин.

И чемпионка откликнулась ему из радиоприемника (или ему только послышалось?):

Белоусова: Николай Григорьевич, ну вы-то могли бы нас понять! Ваших ребят-дзюдоистов регулярно засуживают, вас самого такие самодуры-чиновники два раза увольняли за якобы прогулы!

Швейкин: Не припомню!

Белоусова: Это будет еще – и в «Динамо», и в Усинске. Вы же тоже уехали – не стали скандалить, не стали участвовать в дележе учеников и медалей. Вы просто начали на новом месте!

Швейкин (внезапно повзрослевшим голосом): Ну да, начал на новом месте! Четыре раза начинал. Но я начинал в других регионах нашей страны. Тут есть разница! Разве вы не понимали, что ваше бегство будет использовано противниками нашей страны? А советским людям… как нам было обидно и непонятно, почему наши кумиры так поступили. Ваш муж и партнер пережил блокаду Ленинграда, вы сами – дочь танкиста… Как, почему такие люди ушли к чужим? А нам-то как жить? Нам как здесь оставаться?

Протопопов: Будьте справедливы, мы во всех интервью подчеркивали, даже на Олимпиаде-2014 в Сочи, что уехали из-за творческих разногласий, а политикой не интересуемся. И пропагандировали здоровый образ жизни.

Иванов: Здоровый образ жизни – это хорошо. А вот политика – как бы было хорошо, если бы вы ей интересовались! У вас же такая замечательная история любви, история побед – вы бы были таким примером для молодежи будущего! Стояли бы где-то между Зоей Космодемьянской и Фай Родис! А теперь? Как мы вас будем ставить в пример детям? Как?

Швейкин: Вы были новаторами в фигурном катании. Но оказались новаторами и в другом деле! С тех пор уже никто не ждет верности от спортсменов. Возобладало мнение, что Родина, любовь болельщиков – это ерунда по сравнению с деньгами.

Протопопов: Может, мы и не должны быть примером!

Швейкин: А жаль!

Так и не поняв, произошел этот разговор на самом деле или только в его воображении, полчаса Швейкин ехал молча и хмуро смотрел в окно.

Наконец, водитель заговорил:

– Видишь, такие люди не могут устоять в правде. А ты своего Генку выгораживаешь.

– Нет, наши ребята другие! – упорствовал Швейкин.

– Веришь в людей, пока они не докажут обратного? – спросил Иванов. – Так-то правильная позиция.

– Да ты сам посуди! – настаивал глава экспедиции. – Кто наши тренеры? Василий Скорбов приехал на строительство КАМАЗа по комсомольской путевке. Трудился на стройке простым рабочим. В то же время увлекся борьбой. Он для меня не только ученик. Он для меня соратник и друг. Меня впечатляет его удивительная скромность. Он никогда не позволяет себе повысить голос. Неважно, кто был перед ним – тренер, партнер, воспитанник. При этом крепкий спортсмен с сильным характером. Если что-то хочет сделать – обязательно добивается поставленной цели. Дзюдо он предан бесконечно. Настоящий человек слова: сказал – сделал!

Радиоприемник «Кварц-302»: В городе Набережные Челны Василий Скорбов работал тренером, директором ДЮСШ. В составе тренерского коллектива (Швейкин Н. Г., Репин Н. В., Пархомович Г. П, Климов М. Н.) воспитал много талантливых спортсменов. В 1998 году переехал в Куйбышев (Новосибирская обл.), где работал завучем спортивной школы, руководителем одного из подразделений спорткомплекса «Олимп». Он уделял огромное внимание судейству турниров. Работал главным секретарем многих соревнований по дзюдо в Сибирском федеральном округе. Жизнь этого замечательного человека трагически оборвалась в марте 2006 года в автомобильной аварии. В Куйбышеве проходит традиционный Всероссийский турнир по дзюдо, посвященный памяти Василия Скорбова.

– Про Пархомовича что тебе сказать? Он парень талантливый. Силен и в теории, и в практике. Как тренер, может быть, жестковат, но это нужно тем спортсменам, кто идет на высокие достижения. Самолюбив, это есть. Он, кстати, как и Скорбов, был против приглашения в Набережные Челны новых тренеров для усиления школы. Тем не менее, я пригласил Михаила Климова из Челябинска и Николая Репина из Бугульмы. Как-то надо было поддерживать школу – у борцов классиков и вольников были уже десятки мастеров спорта и заслуженные тренера РСФСР – понятно, что на них больше внимания обращали власти, выделяли ресурсы.

Радиоприемник «Кварц-302»: Геннадий Пархомович – автор известной книги «Основы классического дзюдо» (Пермь, 1993). После разрушения Советского Союза выехал на жительство в Германию.

– Репин Николай закончил заочное отделение Челябинского государственного института физкультуры. С 1973 года был тренером по самбо и дзюдо в Альметьевске и в Бугульме. Я пригласил его в Набережные Челны. Он не один приехал, привез перспективных спортсменов. А ведь всех надо устроить – предоставить работу, жилье, базу для тренировок, спортивную форму. Бывало я снимал с себя кроссовки и отдавал ребятам – тренируйтесь.

Радиоприемник «Кварц-302»: В 1981—1989 Николай Репин – старший тренер Школы высшего спортивного мастерства. В 1990 году был избран народным депутатом РСФСР. Николай Васильевич принимал непосредственное участие в разработке основ российского законодательства «О физической культуре и спорте». В октябре 1993 года после указа президента Ельцина о роспуске Съезда народных депутатов и Верховного Совета был в рядах защитников Белого Дома. В дальнейшем занимался коммерческой деятельностью в Чебоксарах (Чувашия).

– Климов Михаил – мастер спорта СССР по самбо и дзюдо, представитель челябинской школы Х. М. Юсупова. Он хорошо включился в работу, мы вместе расширили масштаб турнира «Призы КАМАЗа», сделали его Всесоюзным в 1978 году. А вскоре мне дали трехкомнатную квартиру. У меня уже была двухкомнатная, и я решил эту отдать Климову. Хотя ему было не положена трехкомнатная – у него была только дочь, а у меня – сын и дочь. Но я сказал: «Бери! Я потом еще получу!». У меня такая позиция, что надо людям делать добро.

– Удивительный ты человек, Николай!

– Понимаешь, когда для дела надо, у меня вообще никаких тормозов нет!

Радиоприемник «Кварц-302»: Михаил Климов надолго в Челнах не задержался, продал квартиру и уехал обратно в Челябинск, где стал развивать дзюдо на узловом стадионе «Локомотив».

В Полоцк приехали под вечер. Путешественников уже ждали. Мать и отец Пархомовичи завели их в хату ровно как послов султана. Уже был накрыт стол – по-простому, по-домашнему, но как положено – всем, чем гордится хозяйка: домашняя колбаска, квашеная капуста, зеленый лук, несмотря на сезон. Тут же подоспели вареная цибуля и самодельная горилка. Ребята, действительно, почувствовали себя как дома – легко и свободно. Поговорили обо всем. И о камазовском житье-бытье, и о тренерских успехах Генки, и о том, где были, чего видели. Настроение было великолепное. Все сложилось удачно, по всем расчетам к Новому году они будут дома – а там начнется новая жизнь. С татами.

Спалось легко и радостно. А под утро Швейкину приснился сон.