Текст книги "Экспедиция за татами. Большое путешествие Николая Швейкина"

«Маяк». Олимпийский чемпион Владимир Невзоров

Предыстория радиопередачи такова. Николаю Швейкину пришло почтовое извещение, где вместо обратного адреса стоял штампик «ГФСД».

«Что за такое ГФСД?» – озадаченный Швейкин отправился на почту.

В почтовом отделении тренеру «НУРа» выдали бандероль – вприкидку весом грамм шестьсот вместе с упаковкой. Разорвав бумагу, Швейкин с изумлением обнаружил внутри радиоприемник – старинный, советский, марки «Кварц-302». Николая Григорьевича посетило смутное ощущение, что где-то он видел этот радиоприемник и самодельное устройство для подключения к прикуривателю автомобиля.

Швейкин зашел в тренерскую, все еще недоумевая – что за диковинная посылка? Показал внуку Роману. Ребятишки забежали Радомир и Анвар – тоже удивлялись.

И вдруг радиоприемник возвестил:

– Сегодня радиостанция «Маяк» расскажет о чемпионе по дзюдо Олимпийских игр в Монреале 1976 года Владимире5555
  Использованы выдержки из статьи «Аргументы и Факты» №32. АиФ – АДЫГЕЯ 10/08/2011. Подробнее – https://adigea.aif.ru/sport/details/47600


[Закрыть].

Ведущая: Его называли «Моцартом дзюдо», «секретным советским оружием», «гениальным спортсменом на все времена». В фондах Токийского университета до сих пор хранятся записи всех схваток Невзорова, которые японцы считают образцом владения искусством дзюдо.

Ведущий: Владимир, ваш талант всегда изумлял специалистов. И в самбо, и в дзюдо. Из чего состоит ваша формула успеха?

Невзоров: Я не сторонник лозунга о том, что в спорте главное – участие. Надо всегда стремиться к победе. Этому учили когда-то меня, теперь учу я. Мой жизненный и спортивный девиз: «Будь всегда честен» перед собой, спортом, жизнью. Слагаемые успеха – это сложный философский вопрос. За счет чего человек получает результаты? За счет техники или крепкой физической формы, природной одаренности или трудолюбия? Это тренерский вопрос – понять, за счет чего спортсмен выигрывает. Наверное, одно нельзя отделить от другого. Конечно, талант. Конечно, техника. И конечно, трудолюбие. Поэтому чемпионы – «продукт» естественного отбора, спортсмены высокого уровня, которые не останавливаются в развитии и идут по нарастающей, без остановки. А почему побеждают? Это то же самое, что объяснить, как Пифагор изобрел свою теорему или Эйнштейн – теорию относительности.

Ведущий: А за счет чего выигрывали Вы?

Невзоров: Если честно, сам не знаю. Я просто выходил и побеждал. Потому что любил бороться. А в борьбе нельзя сказать, за счет какого приема. Борьба сама подскажет! К примеру, есть фрагменты, к которым готовились годами – к тем же схваткам с японцами, королями дзюдо. Пот лился ручьями, чтобы потом в 10-минутной схватке ты одержал победу над соперником, который готовился к бою не меньше тебя. Это очень сложно – довести свои движения до такого автоматизма, чтобы создать выигрышную для тебя ситуацию и использовать ее. Многое в моей спортивной жизни определяло отношение тренера. Приказы и советы Якуба Камболетовича Коблева не обсуждались – просто «били в точку», работали на победу. Он видел намного дальше нас, старался помочь словом и делом. Недавно встретил очень хорошего спортсмена – моего сверстника, который при всем таланте оставался только призером, ни разу не став чемпионом. Почему? Не было у него такого тренера, как Якуб Камболетович, тренеры не видели или не хотели видеть в нем задатки чемпиона. Так и не сложилась его жизнь в спорте.

Ведущая: Вы до борьбы перепробовали многие виды спорта…

Невзоров: Да! Предпочтение отдавал играм. Однако футбол был вне конкуренции – старый потертый мяч мы гоняли во дворе до темноты.

Швейкин махнул рукой, и радиоприемник «Кварц-302» послушно замолчал.

– С футболом был забавный эпизод на сборах в Феодосии! Тогда из Набережных Челнов в молодежной сборной было 7 человек, ребят привезли Репин Николай Васильевич я и. Мои функции были в сборной – это оргвопросы и воспитательная работа.

– А что это значит? – поинтересовались ребята.

– Я проводил утреннюю зарядку, выпускал «молнии» – это такие боевые листки быстрого реагирования, – пояснил тренер. – Проводил беседы с теми ребятами, кто конфликтовал или плохо себя чувствовал психологически. Я еще с Невзоровым толком знаком не был, а он из Майкопа тоже привез в сборную человек 8—9.

– Майкоп – это известная школа самбо и дзюдо! – признал Роман.

– Невзоров, вообще, человек азартный! – продолжал Швейкин. – Любил играть в большой теннис. Ракетки для тенниса тогда были в дефиците, а у него уже была. И он предлагает челнинским ребятам: «Давайте сегодня сыграем в футбол! Кавказ против Татарии!». Мы согласны. А на сборах давали на обед черную икру. «На что будем играть?» – «На икру!» – «Хорошо!». Я в молодости на воротах стоял, у меня навыки вратарские хорошие. Я одел ветрозащитный костюм. Щитков не было – я замотал локти, колени, зная, что падать придется. Встал на ворота. Репин судит. И мы начали рубиться! Мы забили – они проигрывают. А Невзоров очень техничный и тактически хорошо мыслит. Он открывается на свободное место, ему дают пас, выход один на один. Я в ноги бросаюсь – мяч забираю. Несколько раз такая ситуация повторяется. Он бьет по воротам – я беру. Он кричит Василичу: «Вы где этого зверя взяли?» В общем, икру они проиграли. Мне этот случай Невзоров до сих пор вспоминает!

– Да, забавно! – согласился Роман.

Швейкин жестом разрешил радиоприемнику продолжать.

Невзоров: А к Якубу Камболетовичу меня привела банальная драка с другом Лешей Ачмизовым. Я не успел опомниться, когда, поверженный, рухнул на землю. Алексей, оказывается, занимался самбо. Тогда я впервые восхитился искусством борьбы. Так я пришел в самбо. Это потом великий Коблев, а тогда мало кому известный тренер-энтузиаст сказал, что я ему сразу понравился своей настойчивостью и упрямством.

Ведущая: И все же, став чемпионом Европы по самбо, вы сменили куртку самбиста на кимоно. Не обидно?

Невзоров: Дзюдо было олимпийским видом спорта. А кто из спортсменов не мечтал войти в сборную Советского Союза и выступить на олимпийских играх? Поэтому я, как и многие мои товарищи, перешел из самбо в дзюдо. Якуб Камболетович мой выбор одобрил. И как всегда, оказался прав. Но я и сейчас считаю себя самбистом. Все мы вышли из самбо, имея хорошую физическую подготовку. И все же дзюдо более широкоформатно.

Ведущий: Нобуюки Сато, двукратный чемпион мира, ректор Токийского университета, назвал вас «бóльшим японцем в искусстве дзюдо», чем все чемпионы Страны Восходящего Солнца. Что для вас этот вид спорта?

Невзоров: Приятно слышать! Хотя считаю слова мастера некоторым преувеличением. Дзюдо – это особая многовековая культура, которую прививают в Японии с детства. Дзюдо – не просто искусство борьбы, это целая философия, народное достояние страны, которое не просто берегут, а развивают. Я видел в токийских спортзалах ребятишек, которые приходили на тренировку одетыми с иголочки: в кристально чистых, новеньких кимоно, аккуратно подпоясанных, приятно поразили их уважительные беседы с тренерами. Вообще, быт и жизнь японцев пронизана культурой сумо и дзюдо.

Ведущая: Вы всегда тепло отзывались о своем тренере Якубе Коблеве – тоже легендарном человеке, который на протяжении многих лет растил чемпионов для страны.

Невзоров: О таких, как он, говорят: тренер от Бога. Он умел находить по всей Адыгее талантливых мальчишек и делать из них чемпионов, как никто другой. Он заражал своим оптимизмом, за ним тянулись ребята. Якуб Камболетович часто повторял: «Овладеть подножками, подсечками и бросками – дело нехитрое. А вот стать настоящими людьми – эта задача посложнее». Таких людей, как Коблев, настоящих, самоотверженных тренеров немного – можно по пальцам пересчитать. Коблев – великий трудоголик, энтузиаст. Мы все мечтали походить на своего тренера. Его рабочий день начинался с рассветом, а заканчивался глубокой ночью. Он иногда даже ночевал в спортзале. Был и остается другом, учителем, старшим товарищем. Якуб Камболетович научил распределять свои силы, иногда отступить, чтобы подготовиться к решительному «штурму».

1. Николай Солодухин, чемпион летних Олимпийских игр (Москва, 1980).

2. Н. Швейкин и Н. Солодухин

– С Якубом Камболетовичем Коблевым мы тесно сотрудничали, когда я открыл спортивную школу на Юге, в Шепси в 90-х годах, – сказал Швейкин. – А встретились мы так. Должно было пройти какое-то спортивное мероприятие в Сочи, и по трассе мимо бывшего кафе, где разместилась школа, должна была пробегать эстафета «олимпийского» огня. И к нашей кафешке подъезжает машина, выходят председатель спорткомитета края и Коблев. «Николай Григорьевич, нам вот то-то и то-то нужно!» – «Да не вопрос!». Все решили! Зашли в кафе, нам стол накрыли. Мы покушали, познакомились поближе и решили сотрудничать. Якуб Камболетович спрашивает: «Ребята есть достойные к нам на поступление в Адыгейскую Академию спорта?» Он там был деканом. Я сказал, что есть у меня есть Дима Лемешев, Георг Гаспарян, Володя Калыбин, Леша Таравиков. Даже одно время у Коблева с Невзоровым был план купить в Шепси пансионат «Аврора», и меня туда перевести, но что-то там не срослось.

– А ученики ваши все-таки поехали в Майкоп учиться? – спросил Анвар.

– Да! – подтвердил Швейкин. – Я привез ребят к нему в Майкоп на недельный сбор, Коблев посмотрел их, сказал: «Пусть подают документы!». И они там отучились. И тренировались там. Мне пришлось финансовые вопросы для ребят решать, потому что у Калыбина и Таравикова семьи были небогатые. Потом Леша выиграл Россию по молодежи, Лемешев и Калыбин были в тройке.

Ведущая: Об олимпиаде мечтали?

Невзоров: Конечно! В сборную входит всего 48 человек, а дзюдо занимаются тысячи. Не всем удается стать представителями страны на международной арене, а тем более на олимпиаде. Для спортсмена это великое счастье! Я считаю, мне очень повезло. Мне, Валере Двойникову, Сергею Новикову хотелось быть сильными и крепкими защитниками родины. У меня пример для подражания был перед глазами – мой тренер Якуб Коблев. Потому что я уверен: из всего, что ценится в мире, остаются верность и честь. Верность тренеру, любимому делу, друзьям, любви. Для каждого из нас было честью надеть форму, где на спине красовались буквы «СССР». Я всегда рвался к победе – участия было мало. Не умею мириться с поражением!

Ведущий: Вас называли импровизатором на татами. Непредсказуемость и молниеносность ваших приемов сокрушала многих сильных и маститых противников.

Невзоров: Это просто везение! Я одинаково хорошо боролся в левой и в правой стойке, в партере. В партере я мог обыграть самых опытных борцов. Как-то чемпион континента Геннадий Ившин, парень из Челябинска, сказал мне: «Ты даже не представляешь, Володя, как с тобой тяжело бороться. То вправо становишься, то влево, то в партер, то в стойку, то задняя подножка, то передняя, то болевые приемы. Удержаться на ногах трудно». Я удивился: «Но ведь это ты меня научил броску через спину!». Он в ответ: «Так я его только вправо делаю, а ты и вправо, и влево крутишь!».

Швейкин добавил:

– С Геннадием Ившиным мы вместе тренировались в Челябинске. Он был очень талантливый! Стал чемпионом Европы дважды. Он должен был поехать на Олимпиаду и там победить, но его не пустили, взяли в команду другого. В его отсутствие золото Олимпиады завоевал Эктор Родригес. Тот самый Родригес, которого Ившин просто растерзал во время товарищеской встречи РСФСР – Куба, проходившей в 1972 году в Челябинске.

Все посмотрели на радиоприемник, но он молчал. Видимо, интервью с Невзоровым закончилось.

– Тогда я вам еще расскажу о Невзорове! – решил Швейкин. – Он рассказывал о детстве и как приходилось тренироваться. Отца у них не было, жили трудно, на голодном пайке. Они два брата выбегали в горы для тренировки. Брали с собой трехлитровую банку воды родниковой, намешивали туда варенье смородины. Воду эту пили и пахали. И на таком скудном питании получили высокие результаты. Но характер у него конечно жесткий, он себя не жалел. Есть такое упражнение – разучивание подворотов с медицинской резиной. Обычно резину складывают вчетверо и тянут. Он брал по 15 слоев резины. Однажды в Майкопе решетку из окна вырвал, к которой был жгут привязан.

– Вот это да! – восхитились дети.

– Наши российские школы дзюдо – что челябинская, что майкопская, что курская – они построены на пахоте. У нас в Челябинске была такая практика, что сначала 7 минут тебя бросают, а потом 7 минут ты бросаешь. После к раковине подходишь – руки трясутся, даже ополоснуться не можешь. У Якуба Камболетовича тоже принцип – работа, работа, работа. Они десятками тысяч подвороты выполняли влево-вправо. Коблев говорил, что только трудолюбивый человек чего-то добьется в спорте и в жизни. Но советской школе дзюдо всегда недоставало какой-то изюминки в тактике, в технике. Тонкой игры на выведение из равновесия, чтобы поймать противника на ошибке, использовать его силу. Наши дзюдоисты боролись проще – взял захват, бросил. Но у такой пахоты есть обратная сторона – ресурс организма не бесконечный. Через несколько лет все начинает хрустеть и болеть – руки, колени. Это все даром не проходит.

– А как дальше сложилась спортивная жизнь Владимира Михайловича? Он стал тренером? – спросил Радомир.

– Стал. Он был одним из тренеров сборной СССР по дзюдо. Но он не во всем был согласен с политикой руководства сборной и, когда появилась возможность, уехал в Париж, тренировал там.

– А что у них не сложилось в сборной? – поинтересовался Роман Терзиян, сам уже тренер.

– Имелись и по кандидатам в сборную разногласия и по методике тренировок. И вредные привычки среди тренеров Невзоров терпеть не мог. Для него это было предательство мечты. Тут турнир, борьба, схватка – а вы о чем думаете? Если бы он не горел своей мечтой, то не добился бы таких высот. Он же все выиграл, что можно! Он чемпион СССР и чемпион Европы по самбо, чемпион Олимпийских игр по дзюдо, чемпион мира и Европы по дзюдо.

– Ты ведь потом работал с Невзоровым в Москве? – напомнил Роман.

– Недолго. Когда в 2000 году противникам А. М. Бобрышева удалось сместить его с должности главы Туапсинского района и перспективы развития спортивной школы стали туманными, Невзоров пригласил меня возглавить восстановление гостиничного комплекса под Москвой. Я там долго не проработал, но мой воспитанник Алексей Таравиков теперь директор спортивной школы в Зеленограде, которую открыл Невзоров. Он проводит турнир по дзюдо на призы Владимира Невзорова. Так что наша связь не прерывается.

За окном уже стемнело. Пока ребята одевались, чтобы разойтись по домам делать уроки, Николай Григорьевич взял в руки радиоприемник «Кварц-302», все еще пытаясь вспомнить, где же он его раньше видел. И что это за хитроумный штампик на посылке – ГФСД? Группа фантастических сусликов-демократов? Государство филателистов средней дебильности? Городской фонд сокращения дробей?

Анвар с Радомиром его отвлекли от размышлений:

– Николай Григорьевич! А можно мы этот радиоприемник возьмем послушать? Интересные передачи ловит.

– Берите! – протянул им прибор тренер. – Потом расскажите, что послушали. Только про уроки не забывайте!

Нефть, медведи и татами
Усинск, 1987 год

Николай Григорьевич Швейкин за свою жизнь создал четыре школы дзюдо. Но каждая школа – это дети, тренера, ставки, зал, соревнования, кимоно и татами. Как же без татами? Никакого дзюдо без татами быть не может. Поэтому вопрос «Где взять татами?» для Швейкина был таким же извечным, как для русского человека классические вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?».

Ан-24 выруливал на взлетную полосу. Город нефтяников Усинск, что в Коми АССР, был нормальным северным городом, в который, как пелось в песне, «только самолетом можно долететь». Автомобильной дороги в город не было, только с наступлением морозов прокладывали зимник через болота. Правда, в интересах комсомольской стройки недавно в Усинск протащили железную дорогу, но добираться на Большую землю все равно было удобней самолетом.

Николай Швейкин в очередной раз летел в Москву из Усинска, где обосновался с 1986 года и уже успел построить спорткомплекс по договоренности с руководителем объединения «Коминефть» Николаем Федоровичем Кучеровым. Воспитанники новой школы дзюдо проявили себя на турнире «Призы КАМАЗа»: Алексей Франчук стал первым, Морозов и Шаповалов заняли третьи места. Теперь спортшколе для роста результатов требовалось татами.

Самолет оторвался от земли. Швейкин легко охватил взглядом весь Усинск, компактный, застроенный пяти– и девятиэтажками, свернувшийся вокруг ТЭЦ как кот вокруг трубы отопления. Это южные города как коты в тепле растягиваются во весь рост на десятки километров. На севере архитектуру определяет мороз. И не только архитектуру – даже уши у местных лис и горностаев короче, чем у южных сородичей. Все для сбережения тепла. Тепло на Севере – это жизнь. Когда на улице «-50» и в школе занятия отменены, пацаны тем не менее бегут на тренировку – от магазина к магазину, чтобы уши не отморозить. Но раз бегут – значит, нравится. А главное – так формируется характер, с которым человек пройдет через всю жизнь.

Самолет пробил облачность, открылось небо, с которого еще не сошли звезды Полярной ночи, но далеко на юго-востоке алела полоска загоравшейся зари. Вот так же в его жизни с переездом на Север зажглась новая заря. Оставив в Набережных Челнах победы и потери, Николай сумел восстановить треснувшие было отношения с женой, увлекши ее перспективами новой жизни. Все-таки советская женщина – удивительнейшее создание, которое можно увлечь романтикой Крайнего Севера, комсомольской стройки, воспитания молодежи. Новому тренеру для обустройства и перевозки семьи нефтяники предоставили сборный комплект дома.

Насыпали щебенки, трактор все разровнял, подбетонировали, сделали фундамент. Установили кубик, элементы крыши, входную группу. Николай решил, что одной комнаты будет мало – у него же сын и дочь. Он раздвинул половинки кубика, между ними возвел стену, и получилась еще одна комната. Все сам делал, но иногда, когда было нужно, ему выделяли столяра. Работал сутками – солнце ведь не заходит. Ковыряется, ковыряется – глядит, а уже 6 утра. Сходит в магазин за едой, сварит на плитке курицу, поест и дальше работать. Недалеко был тепловой узел, от него сантехники протянули трубы огромные прямо через кухню, через две комнаты и на выход. В доме всегда было жарко.

Белые ночи перешли в полярные сияния, а домашние хлопоты в общественные. По Набережным Челнам Николай Григорьевич Швейкин уже знал, как подобные дела двигаются. Он наладил контакт с райкомом партии, с первым секретарем Александром Георгиевичем Роговым. Познакомился с первым секретарем горкома ВЛКСМ Игорем Ардалиным, с председателем поселкового совета Анатолием Афанасьевичем Бугаевым. Сплотилась единая команда, которая стремилась заботиться о детях. Это они взялись за постройку спорткомплекса, постоянно интересовались, как идут дела в секции, какие успехи у детей. Помогали решать множество вопросов. Люди, которые для себя ничего не искали, просто им было приятно, что дети тренируются, дети радуются, участвуют в соревнованиях.

С движением самолета на юг солнце поднималось все выше. Так же, как и дзюдо в Усинске. Вскоре к Швейкину присоединились его воспитанники из Набережных Челнов: Назим Касимов, Эдуард Степанов, Павел Кузьменко (он сейчас возглавляет Спортшколу Усинска). Начались массовые занятия, дзюдо стало общегородским видом спорта. В чем-то помогли горком комсомола, горком партии. У них была спортивная база и кое-какой инвентарь там хранился. Появились и результаты. В острой конкуренции с самбистами и дзюдоистами Печоры и Ухты, ребята стали побеждать на соревнованиях в республике, на зональные соревнования ездили. Сейчас пришла пора выйти на новый уровень. Он уже несколько раз летал в Москву, пытаясь выбить татами – теперь по комсомольской линии. Даже козырял знакомством с первым секретарем ЦК ВЛКСМ Евгением Михайловичем Тяжельниковым: «Вы ему скажите, что его земляк, на КАМАЗе познакомились!».

Толмачев Константин Алексеевич, тренер дзюдо (Набережные Челны): «Далеко не каждому дано быть первооткрывателем. Это должна быть сильнейшая натура, которая может зажечь, вдохновить. У Николая Григорьевича таких качеств просто с лихвой. Даже сейчас, когда ему за 70, он до сих пор может вдохнуть жизнь в казалось бы безнадежное дело. В этом ему равных нет. Конечно, не все прислушиваются, не все поддерживают, помогают, но вопреки всему Николай Григорьевич стоит на своем и остается преданным фанатом дзюдо. В таком солидном возрасте у него неизменная зарядка, с ребятами на равных бегает, вывозит их на юг, берет на себя ответственность. Это легенда, на которую можно равняться. Немного таких тренеров у нас. В его школе присутствуют и дух, и патриотизм – все, на чем должна держаться школа. Кроме того, Николай Григорьевич может зайти к любому человеку, убедить, договориться. Это надо иметь особый талант и организаторские способности».

Н. Г. Швейкин: «Хоть на севере, хоть на юге, – везде, где я работал, делал так: заходил на ближайшее предприятие к директору и предлагал помощь. В Усинске рядом была продуктовая база. Директор – женщина средних лет. А что на базе надо? Снег убрать, перенести что-то. Разговорились, а у нее сын. В итоге он тоже стал у меня тренироваться. Бывало, снега наметет, мы в воскресенье всей командой прибегаем. Берем лопаты и бросаем снег то с правой руки, то с левой – мышцы развиваем, а нам в благодарность – коробку банок с клубничным вареньем, соки. Назим Касимов в общежитии жил один в двух комнатах, мы у него в одной комнате склад сделали, там всегда стояло коробок десять со всякой всячиной – неприкосновенный запас на праздник, на воскресенье. Как ты к людям, так и они к тебе».

Вот, наконец, Москва, аэропорт Шереметьево. В Москве Швейкина уже знали и ждали как штатного кормильца. Он постоянно привозил с Севера разные дикоросы и деликатесы. В этот раз вез северную семгу – такой они точно никогда не пробовали. А куда деваться? Так и приходилось все добывать. Ради этого приходилось кого-то подкормить, а с кем-то и пображничать.

Наконец, вчера ему позвонили:

– Будет вам татами! Приезжайте!

Он вылетел первым самолетом.

Все было в порядке. Деньги от нефтяников поступили. Заявка подписана.

Наконец, спрашивают:

– Как повезешь татами? К вам же автомобильной дороги нет.

– Поездом. Загружу в контейнеры.

Стали грузить. А северянам, как тогда говорилось «в нагрузку», помимо нужного инвентаря подкладывают всякую некондицию, которая залежалась на складе.

– Мне не нужны кроссовки 46 размера! У меня дети!

– Мы ничего сделать не можем, это руководство базы ЦК комсомола прислало в нагрузку!

– Плавательные шапочки мне зачем?

– Всем дают – и вы берите!

– А это что такое?

– Подкидной мостик для бассейна.

– У нас нет бассейна! Это ж дорогущая вещь, а вы ее в нагрузку.

– По-другому не получится.

– Она же в контейнер не влезает!

– Хорошо. Мы вам ее отдельно пришлем.

Непробиваемый народ эти бюрократы. Швейкин за голову хватался: «Как я буду отчитываться на Севере?». Совершенно не представляя, как он будет выкручиваться, Швейкин подписал документы на груз, отправил контейнеры и уехал.

Контейнеры пришли в Усинск, их встречали все ответственные лица. Началась разгрузка. Начались вопросы.

– Николай Григорьевич, а это что? Это кому кроссовки?

– Это нагрузка! Реализуем как-нибудь!

– А вот тут смотрите, заявка и накладная не совпадают!

– Знаю! Никак по-другому не получалось! Что хотите со мной делайте! Безвыходное было положение. Не мог же я от татами отказаться!

– А это что за плавательные шапочки? У нас и бассейна-то нет!

– Скоро еще подкидной мостик придет для прыжков в воду!

– Да как это так?

Швейкина заставили писать объяснительную, вышли на начальство, хотели взыскать за нецелевое расходование бюджетных средств. Скандал поднялся нешуточный.

Швейкин твердил одно:

– Не мог же я отказаться от татами!

Швейкин Н. Г.: «Скандал кое-как замяли. Я даже не узнавал – пришел этот подкидной мостик или нет? Никому он был не ну жен. Но татами мы получили. Совсем другая жизнь началась».

Степанов Э. А.: «Это было единственное татами в республике Коми, даже в столице – Сыктывкаре – не было».

Швейкин Н. Г.: «Но что мне позволило так рисковать? То, что я уже зарекомендовал себя как человек, который болеет за дело, за детей, за спорт. Меня упрекали в нарушении порядка, но ни у кого не возникло мысли, что я что-то пытался выгадать для себя. Все признали, что я сделал то, что мог и должен был сделать».

Началась совсем другая жизнь. Спортсмены росли. Алексей Франчук хорошо боролся, Крапивин выполнил норматив мастера спорта. Жаркынбек Шамбетов выиграл чемпионат России и участвовал в первенстве Советского Союза, вошел в сборную СССР (в 2017 году он завоевал золото Чемпионата мира по дзюдо среди ветеранов). В Усинске восемнадцать девчонок были в разного уровня сборных. Швейкина избрали старшим тренером по дзюдо Коми АССР.

Внимательный читатель спросит: «А где же обещанные медведи?»

Без медведя никак нельзя! Медведь в тайге хозяин! Так было до прихода человека, да и сейчас косолапые еще не признали главенство за пришельцами. Такого рода истории для Усинска – обыденность5656
  https://usinsk.online/news/vchera-na-trope-zdorovya-k-lyudyam-vyshel-medved/


[Закрыть].

Вечерняя прогулка по Тропе здоровья чуть не оказалась роковой для жительницы Усинска. Происшествие произошло вчера вечером около 20 часов.

– Поздравьте меня, у меня сегодня второй день рождения! – начала свой рассказ девушка. – Сегодня гуляла по Тропе здоровья и мне встретился мишка. Не знаю, что бы со мной произошло, если бы я была одна, я бы даже его, наверное, не увидела. Я гуляла по тропе, встретила знакомого с овчаркой, мы пошли до конца, потом развернулись и пошли обратно. И ровно на середине тропы он кричит: «Медведь!». Мы разворачиваемся и бежим в другую сторону в надежде, что он нас просто не увидит. Медведь, встал на задние лапы, увидел нас и побежал за нами. Мы бежали примерно минуту, он почти нас догнал, потом решили остановиться и начали кричать. Навстречу нам попались люди, которые присоединились и стали тоже шуметь, только после этого мишка «дал деру». Мы так кучкой и пошли к выходу, где обнаружили следы медведя, скорее всего он пришел со стороны улицы Нефтяников5757
  Центральная улица Усинска


[Закрыть].

После этого ребята вызвали полицию, которые стали шуметь, чтобы отпугнуть дикого зверя в лес. В общем, будьте осторожнее, не ходите пока гулять в одиночестве на Тропу здоровья.

Впрочем, за звание «хозяина тайги» с медведем могут поспорить комары.

Швейкин Н. Г.: Север есть север: зимой мороз, летом комары. В волейбол играешь, чем ты не мажься – весь искусан!