Текст книги "Как я училась быть любимой"

– Юрочку тоже сама выставила?

Я напряглась, история с Юрой давняя и всей информацией не владеет даже эта так называемая подруга.

Как-то задержалась в редких гостях до двенадцати ночи. Автобусы не ходили, денег на такси не было, пришлось домой идти пешком, путь неблизкий и опасный. Я замёрзла, дело было зимой, после обильной выпивки болела голова, усталость навалилась такая, что казалось, сейчас упаду и усну на мостовой. Неожиданно, из-за поворота, вылетела иномарка, и рванула по пустой дороге с невероятной скоростью. Пролетев метров сто, машина остановилась резко, и «задним» юзом покатила ко мне. Открылось окно, и молодой человек, сидевший за рулём, поинтересовался:

– Куда идём?

– Да, – на всякий случай согласилась я.

– Что да?

– Извините… я быстро… вон мой дом… там муж, и соседи, и ждут все, и не спят и волнуются, и в милицию уже позвонили… Я уже пришла, до свидания.

– Смешная… Садитесь, подвезу.

Я испугалась. Регулярно смотрю милицейскую хронику, где рассказывают о беззаботных девицах, решивших покататься с незнакомыми водителями, потом дурочек вылавливают из реки или откапывают за городом в лесу.

– В лес?

Незнакомец искренне от души рассмеялся, так что я даже обиделась.

– Девушка, не пугайтесь так! Разве я похож на насильника и убийцу?

– У меня нет денег.

– А у меня есть.

– Я не торгую телом! – запальчиво сообщила я.

– Даже если и торговали, температура вашего тела сейчас такова, что охотников не нашлось бы. Садитесь, а то совсем окоченеете.

У меня просто не было сил спорить. Холод сковал не только тело, но и мозг. Сев в тёплый салон автомобиля, в котором приятно пахло кожей и дорогими мужским одеколоном, я ощутила настоящее земное блаженство. Во время пути, водитель не докучал разговорами. Мы назвали друг другу свои имена, и дальнейший путь проделали в полном молчании.

Я украдкой разглядывала своего спасителя. Белокурый, цвет глаз скорей всего серо – голубой или зелёный, а, может, золотистый. Нельзя было назвать его красавчиком, но он относился к мужчинам, от которых женщины тихо сходят с ума, и готовы идти на край света. Уверенность, сила, хорошее воспитание, безупречные манеры, довершали образ.

Но я никогда не терзаю свою душу бесперспективными мечтами, вот и тогда реально отдавала себе отчёт в том, что между нами пропасть, в том числе и финансовая. Вдоволь налюбовавшись, на мужчину, я приказала себе забыть о нём. Машина неслышно остановилась возле моего дома, и я пожалела, что сейчас глубокая ночь. Все соседи укладываются рано, и никто не может наблюдать моего выхода из роскошной иномарки. Конечно же, я не стала бы распространяться по поводу того, что это просто добрый человек, милостиво доставивший меня до дома. Нет, я бы держала интригу, и наши сплетницы голову сломали, где я подцепила этакого орла. Но к сожалению, моим мечтам не суждено сбыться мещанский контингент дрых без задних ног. Но неожиданно Юра, спросил:

– Светочка, могу я задать традиционный вопрос?

– Конечно, – вынося ногу из салона, разрешила я.

– Что вы делаете завтра вечером? Вернее, сегодня вечером… вернее, ну вы поняли.

– После работы приду домой, поем, посмотрю телик, а там и баиньки.

Конечно, по законам жанра следовало, закатить глазки, прикинуться недотрогой, любви и внимания которой добивается не один десяток мужчин, напустить неопределённости, но, по-моему, даже дебилу понятно, что вокруг меня сплошная бытовуха, и никой романтики. Но Юра, отчего-то пришёл в восторг от моих откровений.

– В наше время честность – редкое качество.

– Но абсолютно бесполезное.

– Надеюсь, вы не замужем.

– Нет конечно, – продолжала я говорить глупости.

– Почему конечно? – развеселился спаситель

– Если я была замужем, не таскалась бы одна по ночам.

– Резонно.

Дальше была сказка. Два-три, а то и четыре! раза в неделю, Юра приезжал за мной на своём роскошном автомобиле, и вёз на край блаженного света. Он умел и любил ухаживать, не был жаден, и о чудо! не женат. А на мой день рождения, устроил настоящий сказочный праздник. В пятницу вечером, мы с его друзьями и Лёлькой отправились за город на базу отдыха. Всё было обставлено с шиком: закуски и вина – высшего качества, актёры проводили смешные конкурсы, а вечером, в честь виновницы торжества, был запущен грандиозный фейерверк. Лёля умылась по полной программе, и не могла покровительствовать мне, и только молчала, и сопела от злости, ну, по крайней мере, мне хотелось так думать.

Оставив компанию веселиться, мы с подругой, решили прогуляться по аллеям парка. Тёплая летняя ночь, счастье, льющееся через край, весёлые лица гостей, щедрость и предупредительность возлюбленного, всё это вскружило мне голову, и я, не переставая, скалилась так, что заныли мимические мышцы лица.

– Вы уже переспали? – в лоб спросила подружка.

– Нет, что ты!

– Вы когда познакомились?

– Пять месяцев назад, в январе.

– И что, ты хочешь сказать, что он ни разу не предпринял попытки сблизиться с тобой? Или, быть может, ты по каким-то неведомым причинам закрыла доступ к телу?

– Вот почему, тебе обязательно надо всё испортить? Ты привыкла мыслить шаблонно: если на второй день знакомства мужик не тащит тебя в койку, значит, импотент. Юра, в этом плане несовременный. Вспомни, как любили наши бабушки, прабабушки до свадьбы ни-ни. Он ценит мои чувства, и не хочет раньше времени опошлять отношения.

– С каких это пор, секс, между взрослыми половозрелыми людьми считается пошлостью?

Я не ответила. Я не была уверенна, любит ли меня Юра. Внешне, всё выглядело просто превосходно, но внутри сидело сомнение, необъяснимое, тревожное, и щемящее. Что-то мешало мне с головой окунуться в эту любовь, мешало фантазировать, строить планы.

Через два месяца после знакомства, Юра пригласил меня в гости к своей маме. Квартира находилась в элитном, высотном доме, убранство самого жилища поражало воображение. Отчего-то хозяйка не встретила нас у порога. Юру этот факт не удивил, отложив многочисленные покупки, он взял меня за руку и повёл сквозь вереницу комнат. В дальней, самой светлой и просторной, на широкой кровати, лежала старушка: жёлтое лицо, выцветшие глаза, мышечная масса отсутствовала напрочь – дряблая кожа плотно прилегала к костям, мумия, а не человек.

– Знакомься мамочка, это Светлана. Помнишь, я говорил тебе о ней?

Мумия попробовала изобразить улыбку, и влажными глазами, вытаращилась на меня.

– Света, – обратился Юра ко мне, – это моя мама Нина Дмитриевна. Ну, вы тут пока поговорите, а я пойду, распоряжусь насчёт ужина, – нарочито бодро возвестил Юра.

Я присела на стул, и честно говоря, не знала как вести себя дальше. Более страшной картины угасающего тела, мне не доводилось наблюдать. Я заподозрила, что вместе с физическим, Нина Дмитриевна лишилась и психического здоровья, но она вполне бодрым голосом спросила:

– Деточка, вы любите моего сына?

Я сконфузилась, так как и сама не знала ответа на этот вопрос и только чтобы угодить, больной, утвердительно кивнула.

– Так я и думала. У вас необыкновенное открытое и доброе лицо. И потом, вы абсолютно не пользуетесь косметикой, такая редкость в наше время. Зачем портить естественную красоту, правда?

Ну, по поводу красоты, она, конечно же, погорячилась. Впрочем, всё познаётся в сравнении, на её фоне, я и впрямь была писаной красавицей. Что касается косметики, то не пользуюсь ею потому, что на хорошую нет денег, а от паршивой чешусь как шелудивый поросёнок.

Юра, очень любил мать, а она его. Их отношения, несмотря на недуг матушки, были гармоничны и пронизаны любовью и заботой друг о друге, идущей из глубины души.

– И после этого, ты будешь утверждать, что у него в сексуальном плане полный порядок? – докучала Лёля.

– У него мать больная, парализованная, ты бы её видела. Думаю, ей жить осталось от силы полгода. Юра нежно любит мать, и безумно переживает. У него сейчас очень трудный период в жизни. По мне, так лучше переждать этот момент.

– Ой, умная! Гляньте-ка на неё! Пока ты будешь ждать, другая быстренько охмурит, и в койку затащит. Он не успеет опомниться, как штамп в паспорте стоять будет. А ты, со своими дурацкими принципами на бобах останешься.

Лёля долго обрабатывала меня, убеждала взять инициативу в свои руки и обольстить, в конце концов, целомудренного мужика.

– Глядишь, у него и томление душевное пройдёт, – нашёптывала сводня.

Мы решили, что лучшего момента, чем сегодняшний вечер, не представится. Лёля дала рекомендации, разработала план, прослезившись, благословила на подвиги. Будь я чуть трезвее, быть может, не пошла на эту авантюру, но в тот вечер подогреваемая наперсницей и алкоголем, согласилась.

Подойдя к компании веселящихся гостей, я буквально вырвала Юрасика из толпы. Он не удивился, и покорно последовал за мной. В одноместном номере, снятом для меня одной, тем не менее имелась довольно широкая кровать. Прихватив пару бутылок вина, фруктов, я затащила его в номер, и заперла дверь. Нас никто не беспокоил, гости проявили сообразительность и такт. Честно говоря, что делать дальше я не знала, вернее, знала, но куража не было, но не бросать же на полпути начатое мероприятие.

Сначала заставила выхлебать его полный фужер шампанского, на все отговорки, что шампанского он не пьёт, хохотала неестественно и грозно. Сама же опустошила целых три фужера, вследствие чего открылась активная икота. Тоска и стеснение усилились, но Лёлькино задание должно быть выполнено даже ценой глубокого позора. В конце концов, отбросив ложный стыд, я начала стаскивать с нерешительного мужчины галстук.

– Сними, здесь нет посторонних, и эта официальная часть гардероба нам ни к чему, – горячо, не переставая икать, шептала я ему на ушко.

До Юры, видимо, дошёл смысл моих манипуляций, он не сопротивлялся, но и не помогал мне. Дальше мои ручонки потянулись к верхней пуговице на рубашке. Когда рубашка была снята, я начала разоблачаться сама. Оставшись в нижнем белье, я вновь прильнула к нему, и, танцуя, предложила снять, наконец, брюки. Потенциальный любовник, как загипнотизированный, повиновался.

Скинув брюки, топча их, он замер, видимо, не представляя, что же делать дальше. Приняв неуверенность за скромность, я впилась в его губы со страстью вампира. Извиваясь ужом, и томно закатывая глаза, я стонала как раненный боец. На Юру, мои знойные стенания, не произвели впечатления, и я мельком подумала, что скорей всего он уличил меня в фальши. Но Леля, а ей можно доверять, она в таких вещах разбирается, твёрдо приказала не сдавать позиций. Я поддала жару:

– Дорогой, не волнуйся, всё будет хорошо. Расслабься, поверь мне, как я верю тебе.

Неожиданно Юра резко сел на кровати и закрыв голову руками, стал раскачиваться из стороны в сторону, как китайский болванчик. «Лёлька оказалась права точно импотент!» – с тоской подумала я. Мне стало стыдно за себя, и обидно за Юру.

– Извини, я не хотела тебя обидеть.

Взгляд его остановился на одной точке, реакции отсутствовали.

– Сейчас, многое поддаётся лечению, тебе не стоит так убиваться. Что касается меня, то можешь быть уверен, ни одна живая душа не узнает о сегодняшнем недоразумении.

Мои слова, вызвали неадекватную реакцию. Юра сорвался с места, залпом влил в себя вино, закурил.

– Ты, по всей видимости, не поняла сути проблемы, – просипел фальцетом Юрий. – Думаешь, я импотент? Нет, я тот, кто предпочитает мужчин. Как тебе такой поворот сюжета?

От обрушившейся на меня информации, я долго не могла прийти в себя. Сопоставляла в голове факты и события, но они никак не могли выстроиться в единую логическую цепь, и тогда я негромко поинтересовалась:

– Зачем же я тебе была нужна? Зачем ухаживал, дарил подарки, с мамой познакомил? Знаешь, я никогда до конца не верила в серьёзность твоих чувств, да, честно говоря, и сама не умирала по тебе, но я принимала правила игры навязанные тобой. Теперь ответь, для чего это представление? Пожалел меня сирую и убогую? Я не нуждаюсь ни в чьей жалости. Поверь, мне и одной неплохо. Поспорил с друзьями, что можешь влюбить в себя любую бабёнку?

Я пошла вразнос, предлагая различные варианты, оправдывающие странное поведение ухажёра, но оказалось всё мимо.

– Я тебя бесконечно уважаю и ценю, – Юра, наконец, собрался с духом. – Понимаю, что не должен был так поступать именно с тобой. Но так получилось, что мама считает тебя моей невестой, и поздно было давать задний ход.

Мать не просто любила, а буквально боготворила единственного сыночка. Имелся в их небольшой семье ещё и отчим, который нещадно лупил мать, пил, гулял и матерился. Мать лишь замазывала синяки, и, улыбаясь, объясняла сыну, что отчим просто несчастный человек, а пьёт с горя. Она работала посудомойкой в ресторане. Юра помнил, как мать, возвращаясь поздно вечером с работы, принося остатки кем-то недоеденной пищи, с улыбкой потчевала сына приговаривая: «Кушай сыночка, расти большой и сильный. Учись сына хорошо, чтобы твои детки не кушали объедки». Подрастая, Юра возненавидел отчима, и сумел в один прекрасный день выгнать изверга из дома. Учился он хорошо, и, окончив школу с золотой медалью, без проблем поступил на юрфак.

Первый сексуальный опыт, Юра получил на первом курсе университета. Компания ребят и девушек, вдрабадан натрескавшись дешёвым вином, веселилась во все лопатки. Какая-то неизвестно откуда взявшаяся девица, поволокла его в койку, где он лишился, в конце концов, невинности.

Утром он не мог вспомнить даже имени девицы. Были ещё эпизоды подобные этому, девушки, чередой сменяя друг друга, не оставляли в сердце юного ловеласа ни малейших эмоций. Трагедия приключилась на третьем курсе – Юра влюбился, неожиданно для себя, как-то нелепо и безнадёжно. У Юльки, так звали девушку, в которую безоглядно втрескался Юрий, из параллельной группы, имелся хахаль. Глядя на их удовлетворённые лица, он понимал, что ему не светит ничего.

Однажды в столовой, красавица обратилась к нему и Юра от неожиданности не смог вымолвить ни слова. Юлька, оглушительно рассмеявшись, прошла мимо, стрельнув в обалдевшего парня глазками. Она, как все истинные женщины, чутьём своим, вмиг уразумела, отчего парень впал в ступор. Однажды на дискотеке, она пригласила его танцевать, и вновь Юрий оказался не на высоте:

– Представляешь, – делился Юра воспоминаниями, – я отдавил ей все ноги, и после танца, бросив одну посреди зала, выбежал на свежий воздух. Было полное ощущение, что в бане побывал. И потом, оттого что Юлька тёрлась об меня, мой товарищ в штанах, взбунтовался требуя сатисфакции.

А потом долгие месяцы, Юра, как привязанный, ходил за мучительницей по пятам, выполняя любые прихоти. Молодая хищница, вила из него верёвки. Юлька, меняла кавалеров, но Юра был постоянным её «другом», прерогативой которого было выслушивать интимные подробности. Он не роптал, только терпеливо ждал, когда же, наконец, кокетка обратит на него свой голубоокий взор, и, в конце концов, дождался.

У Юли выдался перерыв между кавалерами, прежний оставил, нового не завела. Вот тут-то и упал её томный взгляд на терпеливого юношу. И произошла катастрофа: Юра, мечтающий о близости со своей богиней и днём и ночью, оказался бессилен в постели. Развратная полюбовница, предприняла немало попыток для реанимации, но всё было напрасно. Красотка, расстроилась зло и капризно посоветовала:

– Не умеешь, не берись. Что мне теперь делать? Завёл меня, а удовлетворить не смог. Теперь мужика на улице вылавливать?

– Зачем? – не понял Юра.

– Затем, что я здоровая женщина, и назавтра, будет низ живота болеть просто жуть!

– Почему? – чуть не плача поинтересовался несостоявшийся любовник.

– Потому, дебил. Если ты импотент, так и нужно было говорить, а не распалять бабу.

На следующий день, в институте практически все знали, что у Юры проблемы с потенцией. Девчонки глумливо хихикали вслед, парни высокомерно понимающе ухмылялись. Только дружок Санька огорчённо заметил:

– На фига связывался с этой тварью? Теперь весь институт в курсе.

С тех пор, Юра ни разу не приблизился ни к одной женщине. Юлька вышла замуж за какого-то богатого урода, и жила счастливо. Как Юра стал «голубым», он не сказал.

– Я так и не поняла, зачем тебе понадобилась? Захотел сменить ориентацию?

Юра ухмыльнулся:

– Нет, меня устраивает положение вещей. У меня хороший любовник, полное взаимопонимание. Отказываться от этого не хочу. Моя мать больна – надорвалась на работе. Я её должник. Но ей не нужны материальные блага, она хочет, чтобы я женился. Хочет внуков. Вот я и подумал разыграть этот спектакль. Жить ей осталось немного, так пусть умрёт со спокойной душой. Я хотел найти женщину, и хорошо заплатить за услугу, а тут ты встретилась, вот я и решил использовать тебя втёмную. Прости, если можешь. Ты не заслужила подобного обращения. По-быстрому найду другой вариант.

Он ещё, что-то бормотал, потом заснул с пустым бокалом в руке. Я же не спала всю ночь, ворочаясь с боку на бок, боксируя жёсткие казённые подушки.

Утром, когда Юра продрал глаза, предложила:

– Давай поженимся, и предъявим твоей маме свидетельство о регистрации. Если нужно, я поживу с тобой какое-то время.

Юра, переваривая информацию, долго таращился на меня, затем, съехал с кресла, на котором провёл всю ночь, и на коленях подполз ко мне. Он поцеловал мою руку, и заплакал.

На регистрацию, мы позвали лишь свидетелей. Лёлю, в качестве подруги невесты я не стала привлекать. Юра позаботился, и отыскал какую-то постороннюю девицу. Торжество, было заснято на плёнку. Я – в шикарном свадебном платье, с венчиком на голове, и огромным букетом бордовых роз в руках. Жених, в строгом чёрном костюме, белоснежной сорочке, шёлковой бабочке. Когда свадебная процессия садилась в машину, женщины, проходившие по улице, останавливались, завистливо глядели на счастливых молодожёнов и, вздыхая, двигали дальше.

Нина Дмитриевна, увидав плёнку, плакала, и Юра долго не мог утешить её. Затем, она заявила, что не умрёт, покуда не дождётся внуков. Честно говоря, я скисла. Как раздобыть младенца чете, не связанной сексуальными связями, я не понимала. Разве что усыновить…

Мы стали жить втроём. В связи со свадьбой, я взяла отпуск на работе, и принялась ухаживать за немощной женщиной. Нина Дмитриевна, несмотря на свою физическую беспомощность, жадно интересовалась событиями, происходящими в стране и мире. После вечернего просмотра новостей, она, приглашала меня почаёвничать, и обсудить политическую обстановку. Я подыгрывала, как могла. Она часами могла говорить о своём сыне, тонко намекая, что мне невероятно повезло. Я соглашалась и мы довольные друг другом, коротали вечер, поджидая Юру.

Через месяц, после свадьбы, Нине Дмитриевне стало совсем плохо, и однажды ночью, никого не тревожа, она тихо и безропотно умерла. После её ухода, я ещё продолжала жить какое-то время в квартире Юры, – он нуждался в моей поддержке. Смерть матери была сильным ударом, и он никак не мог прийти в себя.

Но мне всё же пришлось оставить мужа, и вновь поселиться в своей халупе. Развод мы не оформляли. Сначала было некогда, потом как-то неинтересно. Так я и живу по сию пору замужней женщиной, без мужа. Юра не забывает меня, и в любой момент, когда требуется помощь, моментально летит на зов, и беспрекословно помогает во всём. Мы хорошие добрые друзья.

Ни одному человеку я не обмолвилась о нашем с Юрой соглашении, и даже самая близкая подруга, с которой нас связывают долгие доверительные отношения, не в курсе истинных причин, побудивших меня к замужеству. Потому то я не стала отвечать на выпад Лёли, а лишь устало опустилась на стул, и тихо попросила:

– Шла бы ты домой. А то так дело до драки дойдёт, завтра обе будем жалеть о случившемся. Остынешь, я тебе позвоню.

Лёлька, казалось, тоже малость утомилась браниться и упрекать меня чёрт знает в чём, она, как и я угнездилась на стуле и виновато произнесла:

– Прости меня дуру стоеросовую, плету, сама не знаю что.

– Нет, это ты прости меня, – всё так же безучастно попросила я. – У тебя мужчины – высший класс, а про помойку, это я, вероятно, от зависти ляпнула.

– Нет, ты прости. Я же понимаю, что ты ни в чём, ни виновата. Это мужики сволочи и придурки, не видят, какая женщина ходит рядом. Да ты себе цены не знаешь! Ты ведь красавица! Да, да! Самая настоящая раскрасивая красавица! И умница к тому же добрая, воспитанная, а хозяйка, какая замечательная, и не предательница.

– Никакая я не красавица, – возразила я, – Это ты настоящее сокровище. У тебя ещё столько мужиков будет, и все самые лучшие. Ты от каждого родишь по ребёночку, и станешь их воспитать. Ты потрясающая мать, заботливая и чрезвычайно чуткая.

Мы, не сговариваясь, кинулись друг другу в объятия, и зарыдали в голос, прося, не переставая друг у друга прощение, восхваляя добродетели.

Сашенька, доселе молча переживающая нашу перебранку, вступила:

– Мама, а тётя Света, и вправду хорошая, она вчера дяденьку и толстую тётеньку грязью с головы до ног закидала.

– Зачем? – опешила подруга.

– Они сказали, что я плохая. Тётя Света и давай швырять в них грязь грязнючую. Знаешь, какие они потом были страшные и смешные.

Лёля лишь недоумённо заметила:

– Ну, ты даёшь!

Они остались ночевать у меня. Сашенька лежала между нами и мирно сопела, а мы с Лёлей взахлёб проговорили полночи. Так что на следующий день, я пришла на работу совершенно разбитая и не выспавшаяся.