Текст книги "Злая сказка жизни"

Где-то через пару часов, посчитав, что образ доброжелательной девочки-простушки в умах народа создан, я отправилась к себе. Итак, пока плану отсидеться тут до возвращения короля, а затем пробраться в замок, ничто не мешало. И, кстати, можно было бы выяснить, нет ли у местной братии выхода на городских коллег. Толковый домушник, который помог бы с незаметным проникновением в королевские покои, пригодился бы. Но это позже, а пока я взяла с полки книгу и с удовольствием устроилась на лежаке. Жизнь-то налаживалась.

К ночи, как и обещал, вернулся Ворон. К этому времени ужин уже давно стоял на столе. С первого взгляда было понятно, что полуэльф чем-то расстроен. Не поздоровавшись, сел за стол, даже не скинув куртки. Ел молча, не поднимая глаз от тарелки. Видно, произошло что-то серьезное. Я не стала лезть с расспросами, уткнувшись в книгу. Нехорошее предчувствие кошкой скребло в душе. Когда посуда опустела, Ворон, не поворачиваясь ко мне, спросил:

– Это правда?

– О чем ты? – осторожно уточнила я.

Полуэльф развернулся и, вытащив из кармана скомканный листок, швырнул мне. С листовки на меня смотрела моя грубо нарисованная, но вполне узнаваемая физиономия. Ниже описывалось, за что и почем следовало доставить сего субъекта во дворец. Отпираться было бесполезно, врать про подставу не хотелось, да и по лицу полуэльфа было понятно – не поверит. Поэтому я честно ответила:

– Да.

Ворон одним прыжком оказался около меня, схватил за шею и прижал к лежаку.

– Если бы не возможность выгодно тебя продать, – зло прошипел он, – убил бы на месте! Завтра же сдам властям. В нашем доме не место детоубийце!

Эх, хорошее убежище было. Жалко. Изобразив ужас во взгляде, я даже позволила себя связать. Все равно придется возвращаться в город. Правда, хотелось попозже, но если выбирать не приходится, то лучше пусть отведут те, кто знает путь, чем самостоятельно бродить по лесу. При всех моих талантах я имела огромный недостаток – топографический кретинизим. Даже с помощью Стихий сориентироваться на местности мне было сложно.

Спать в одной комнате с детоубийцей Ворон не пожелал и провел ночь неизвестно где. Меня это вполне устраивало, так как нужно было спокойно продумать, что делать дальше. Если прикинуть, что гонцу удастся сразу найти величество, то отряд вернется в столицу дней через пять, не раньше. Если же он, увлекшись охотой, затеряется в лесу, то ждать не меньше недели. И зачем только Ворона в город понесло? Да и кто знал, что он окажется таким щепетильным? Иногда от скотин тоже бывает польза: с ними можно договориться. Ладно, главное добраться до лавочки магических травок, а там все будет хорошо.

На рассвете меня грубо скинули с кровати, велев шевелиться. Мда… Джентльмен, нечего сказать.

Видимо, утро было для разбойников совсем ранним, ибо в пещере никого не наблюдалось. Проведя по пустынному залу, полуэльф без сожаления вытолкнул меня в прохладное влажное утро. Только-только просыпались птицы, на травинках блестела роса, в верхушках деревьев шумел ветерок. Хорошее начало дня. И теперь лишь от меня зависело, будет ли его конец таким же.

Ощутимо подтолкнув в спину, Ворон указал направление движения. Я вздохнула. Вечно с этими мужиками так: злятся на себя, а вымещают зло на женщинах. Идти молча было скучно, поэтому, развернувшись лицом к конвоиру, я попробовала завязать беседу. Шагать спиной вперед мне было вполне комфортно, так что это не мешало.

– Не жалко меня? – поинтересовалась я, склонив голову на бок.

– Закрой рот! – пробурчал он в ответ.

– А если я скажу, что не виновата, поверишь? – я улыбнулась, состроив невинные глазки.

– Нет! – зло бросили в ответ.

– Почему?

Ворон сжал кулаки:

– Ты жестокая, лживая тварь! Послушал я, что о тебе люди говорят!

Ну да, убийство принца сейчас самая животрепещущая тема. Во всех тавернах, наверняка, обсуждают, припоминая и мои былые заслуги перед короной. Видимо, случившееся было лишним подтверждением сложившегося в умах народа образа. Увы… С общественным мнением бороться бесполезно, да и доказывать что-то словами глупо. Поэтому сочтя дальнейшую беседу бессмысленной, я замолчала и отвернулась. Так мы прошли достаточно долгое время.

Когда я сообразила, что из леса смогу выбраться самостоятельно, то решила действовать. Ибо сдаваться в горячие руки королевы категорически не хотелось. Снова развернувшись лицом к Ворону, я остановилась. Воздух отозвался сразу, сообщив все, что мне было нужно. Так, ножи на поясе и за голенищем. Приемлемо.

– Чего встала? – весьма грубо спросил провожатый.

– Решила, что дальше пойду сама.

Невинно улыбнувшись, я слветировала оба ножа: один себе за спину, а другой приставила к горлу Ворона. Не ожидал. Впрочем, я тоже. Полуэльф ловко ушел от трепещущего у шеи ножа и сделал пасс в мою сторону. Ошейник с амулетом отозвался на приказ хозяина и стал резво меня душить. Пришлось тюкнуть противника камнем по затылку. Благо подходящий булыжник валялся поблизости. Знаю, подло. Но жить хочется.

С потерей сознания хозяином, хватка амулета ослабла. Я дорезала веревку на руках и проверила пульс полуэльфа. Живой. Бессовестно обшарив карманы и разжившись кучей полезных вещей, я оглядела близрастущие деревья. Как-то не хотелось, чтобы несчастный из-за меня сильно пострадал. Приметив наиболее разлапистое, я закинула полуэльфа наверх. Сняв амулет, и прислонив руку к стволу, мне удалось заставить ветки бережно придержать разбойника. Как очнется, выберется, а пока ни древни, ни звери до него не доберутся. Полюбовавшись на свое творение, я бодро зашагала по направлению к дороге.

Интересно, свернули уже лесные поиски или еще нет? На всякий случай я шла с максимальной осторожностью, выспрашивая у Воздуха обстановку вокруг. Все было чисто. Сейчас мне были доступны все четыре Стихии, поэтому обычный патруль был не страшен. Вот только я как-то подзабыла, что, сбегая, устроила шоу у ворот, и теперь искали не обычную девочку-нянечку, а, как минимум, воздушника. Летящую в меня сеть я заметила слишком поздно. Навыки, конечно, сработали, но годы спокойной жизни дали о себе знать. Полностью увернуться не получилось: липкая паутина обвила ногу, пригвоздив к земле. Эх, похоже вот он, бесславный конец Лионы-стихийника. Когда-то грозе бандитов, воинов, упырей и прочих напастей. А теперь лишь нянечки-детоубийцы, которая в скором времени станет лишь горсткой пепла. Развеянной по ветру, оплаканной дождем и принятой землей.

Темнота… Она бывает разная, у нее много лиц, много ролей. Каждую ночь входит в дома темнота добрая, приносящая покой. В комнате тяжелобольного живет темнота напряженная, намеренно гасящая звуки, заставляющая прислушиваться. В детских спальнях обитает темнота страшная. Коварно выглядывает из всех щелей, не давая высунуть нос из-под одеяла. А еще темнота бывает обидной. Когда ты лежишь, закрыв глаза, и не можешь ни пошевелить связанными руками-ногами, ни вытащить кляп.

Хотя при более внимательном рассмотрении стало понятно, что я не лежу, а сижу на стуле с мешком на голове. Надо же, какой сюрприз! Шаркнув босой ногой, я задумалась: с каких это пор в тюрьмах стали стелить ковры? Хотя, так ли важно сейчас об этом думать? Эх, как сказал бы один друг, попалась птичка по собственной дурости. Расслабилась, расклеилась от спокойной жизни. Разучилась думать и быть начеку. Четыре года в няньках и все: в голове, считай, та же каша. Ладно хоть колдовать не разучилась.

Я попробовала позвать какую-нибудь из стихий, хотя бы родной Воздух. Не тут-то было. Эльфийские веревки! Чтоб им провалиться вместе с создателями! Мда… глупо было надеяться. Комок безысходности издевательски подкатил к горлу. В одиночку в такие передряги я еще не попадала. Раньше у меня было много хороших друзей. И в какой бы дыре я не оказывалась, всегда знала: за мной придут. Ибо точно также пришла бы за каждым из них. Что же теперь? Друг-мечник ненавидит, друг-стрелок погиб, а братец шастает не пойми где. Долеталась ты, Лиона. Шлепнулась оземь, и теперь, плачь не плачь, а гореть тебе ярким пламенем.

Скрип дверных петель и тяжелые шаги заставили меня выровнять и замедлить дыхание. Нечего раньше времени подавать вид, что очнулась. Кстати, не помню, с чего меня вырубило? Неужели по голове прилетело? Однако гадкий привкус во рту навел на определенные мысли, которые через пару секунд оформились в твердое убеждение. Паутинка была с сюрпризом. Лязг затачиваемого ножа и терпкий запах зелья вызвали лишь горькую усмешку: я так боялась попасть в руки правосудия, что залетела в лапы к теневику. Когда ж мы эту заразу выведем-то?! Вроде и Орден их изничтожили, а поодиночке все равно выползают, гады! Интересно, какой из ритуалов он мне уготовил?

Тут мои размышления прервали: в комнате появилось еще одно действующее лицо.

– Неужели все? – восторженно пролепетал смутно знакомый голос.

– А ты сс—сомневалсс—сся? – шипяще выдохнули в ответ.

– Что Вы, я…я никогда! – восторженность сменилась ужасом. – Просто Вы так ее расписывали, что мне казалось, должно быть сложнее.

– Посс-старела девоч-шшшка.

– Ваше сиятельство! К Вам королева! – донесся откуда-то зов.

В ответ на это некто отложил нож и усмехнулся:

– Как она вовремя. Пош-ш-шли, предсс-ставиш-шшь меня.

Снова звук шагов и скрип двери. Затем тишина.

Так, Лиона, надо выбираться. Уж лучше на костер, чем в вечное рабство. Тем более, по рассказам, огонь стихийников щадит, будет больно, но быстро. Если же останешься, пощады не будет. Раз эта шипящая змеюка меня знает, то легкой смерти можно не ждать. Видно, это еще орденский. Значит, кого-то в той заварушке мы все-таки не добили. Отлежался, скотина, и выполз на мою голову. Наверное, специально ждал, когда мы разбежимся кто куда. Эх, братец, сколько раз ты хвастался, что можешь снять любые путы и предлагал научить? Не слушала, дура! Мол, я ж ведьма, мне ж незачем! Хотя, учитывая разницу телосложений, вполне возможно, что предлагаемый метод мне бы не подошел. На братика не каждые оковы лезли. Но не будем отвлекаться.

Перейдя от мысленных причитаний к действиям, я добилась-таки определенного успеха. Раскачавшись, вместе со стулом рухнула на бок. К спасению не ближе, зато мешок слегка сполз. Через небольшую прореху я смогла хотя бы оглядеть помещение. В поле зрения попало окно и письменный стол с магическими принадлежностями. Мягкий шерстяной ворс ковра, а также внешний вид мебели говорили о том, что занесли меня в особняк весьма богатого человека. Скорее всего, в дом барона Гельди, брата ее величества. Он безумно любит сестру, поэтому запросто мог нанять кого-то для моей скорейшей поимки. Что ж, с его деньгами и любовью к покойному племяннику вполне логично. Наемника с заказчиком теперь еще и к награде приставят. Ибо после определенного ритуала ее величество сможет сжигать меня каждый день.

Я с тоской посмотрела в окно. Темнота за ним как нельзя лучше соответствовала моменту. Беспросветная, густая, навевающая отчаянье. Но вдруг ее прорезал лучик надежды.

Еле слышно отворились ставни, и с подоконника на пол мягко спрыгнула фигура, одетая в черный облегающий костюм и маску-капюшон, скрывающую лицо. Домушник!

Вор деловито начал обшаривать полки и выискивать тайники. Сгрузив в карманы весьма неплохой улов, он подошел к столу, чуть развернувшись ко мне и скинув капюшон.

Ой, дурак! Ну что ты тут делаешь?

Отчаянно замычав, я попыталась привлечь к себе внимание. Получилось. Субъект, сунув что-то в карман, испуганно заозирался. Однако заметив отчаянно дрыгающуюся меня, подошел и снял мешок.

Я изо всех сил постаралась добавить в мычание радостные нотки. Но домушник то ли не оценил, то ли не так понял. Одним резким ударом меня лишили сознания.

Очнулась я в лесу, у костра, все также связанная и с кляпом во рту. По другую сторону пламени сидел Ворон и мешал что-то в котелке. Я замычала.

– Очнулась? Приветствую, – издевательски улыбнулся полуэльф. – Все-таки есть на свете справедливость. И свои деньги за тебя я получу.

Я снова замычала.

– Не проси. Кляп не вытащу, – твердо сказал он, осторожно пробуя варево. – Обойдешься без ужина: завтра в тюрьме накормят. Говорят, прощальный обед там традиция. Любое блюдо подадут с дворцовой кухни на королевском серебре.

Я замычала опять. Необходимо было поговорить с этим дурнем как можно быстрее. Однако он от беседы упорно отказывался. Достав из сумки ломоть хлеба, полуэльф отвернулся от меня, предупредив:

– Будешь действовать мне на нервы, опять ударю.

Я беспомощно закатила глаза. Ладно, попробуем другим путем. Судя по всему, ты кристальщик. Но все мы живем в одном телепатическом поле. Даже если не уметь управлять разумом, можно передать магу мысль. Только короткую и эмоциональную. Сосредоточившись, я уставилась на Ворона и стала мысленно повторять одно и то же слово.

Через полчаса, когда полуэльф с аппетитом доел ужин и стал устраиваться на ночлег, я, видимо, добилась результата. Правда не того, на который рассчитывала. Развернув одеяло, Ворон мило улыбнулся и сказал:

– Проклинай меня, сколько хочешь. Но завтра я отведу тебя во дворец. И точка.

С этими словами, раскидав по периметру полянки сигнальные амулеты, он лег спать. Дождавшись, когда дыхание спящего успокоится, я поползла к остаткам костра. Нужно попробовать пережечь веревки. Шанс, конечно, так себе, но ничего лучше нет.

Я была уже в каких-то сантиметрах от цели, как один из сигнальных амулетов полыхнул красным огнем. Оставшиеся в строю живо образовали защитную ауру вокруг поляны, затянув ее еле заметным куполом. Разбуженный этим безобразием полуэльф мгновенно принял боевую стойку. Он выхватил из-за пояса нож и начал осматриваться в поисках угрозы, пристально изучая все высокие кусты и даже ветки деревьев.

Мда, такими темпами из меня без всяких ритуалов корову сделают. Я в очередной раз замычала, кивая головой в траву. Переведя взгляд в указанном направлении, Ворон слегка спал с лица. Купол окружили древни и принялись разламывать образующие его амулеты. По трое на каждый. И хоть пришли они сюда по мою беспомощную душу, полуэльфа тоже жалеть не станут. Они люто ненавидят таких, как я, и не упустят возможности разобраться, зацепив заодно всех, кто под руку попадется. Они чуют, что я бессильна, то есть бояться нечего.

– Ты стихийник?! – ошарашено выдохнул Ворон.

Хоть и неудобно было кивать головой, лежа на боку, я это сделала. Переоценив обстановку, полуэльф кинулся разрезать веревки. Кляп я вытащила сама, едва освободились руки. Так как три из пяти амулетов были разломаны, а последний, ключевой, доламывали, я решила отложить беседу на потом. Главное выжить, остальное позже. Сегодня у меня был тяжелый день. Поэтому больше чем один удар я не потяну. Нужно сделать что-то максимально эффектное, чтобы вселить в эту мелочь страх и заставить в ужасе удирать без оглядки. Показать, что я в силе, пустив пыль в глаза.

Взяв в руки уголек, я швырнула его в прорвавшуюся впереди толпу. Из маленькой искорки сформировался внушительных размеров огненный шар. Он ударился о не успевших отскочить и разбился на тысячу искорок, каждая из которых превращала в живой факел того, на кого падала. Отчаянно заверещавшие создания кинулись наутек. Я же опустилась на колени. Демонстрация силы удалась на славу. Хорошо, что они не чувствуют мою усталость. Они просто знают, что стихийник свободен.

Обернувшись, я собиралась, наконец, пообщаться с Вороном, но, увы. Меня подло оглушили, лишив сознания. Спина всегда была моим слабым местом. И в расплату за небрежность в очередной раз я очнулась связанная и с кляпом во рту. Ну что ж за день сегодня такой? На мое возмущенное мычание мне спокойно ответили:

– Можешь тешить себя мыслью, что спасение моей жизни тебе зачтется, когда после смерти будут разбирать твои грехи.

Сказав это, Ворон поставил ограду снова. На этот раз он изменил порядок амулетов, чтобы спрятаться от древней. Теперь они нас просто не увидят. В иной раз я бы восхитилась. Но сейчас меня беспокоила лишь невозможность говорить. Вот же, дуб упертый! Знала бы, наплевала на все и сказала бы пару ласковых, пока можно было. Ладно, может, во дворце выдастся случай.

Привалившись спиной к жесткому стволу, я закрыла глаза. В душе было непривычно тихо. Стихии редко оставляли меня одну, без их голосов я чувствовала себя брошенной. Вот оно – возмездие по делам моим. Одно неосторожное слово, брошенное когда-то на ветер, зажгло пожар, спаливший не одну судьбу. И за все горькие слезы, пролитые по преданным земле, теперь придется расплатиться сполна.

Жалко, что от нас скрыто будущее. Ибо без знания мы слепы. Как отличить невинную фразу от роковой? Мелкий проступок от катастрофы? Никак. Пока не придут последствия, ты не узнаешь цены совершенных действий и сказанных слов. Зато стоимость слов несказанных я сейчас видела с абсолютной ясностью. Мне нужно сказать всего три жалких слова и, может быть, все будет хорошо. Хотя, кто знает…

Ворон разбудил меня на рассвете. Правда, не грубым пинком, а весьма галантно. Быстро собравшись, он повел меня в город. Даже завтракать не стал.

Проанализировав события, я поняла, что находилась не в особняке барона Гельди, а в его летней резиденции на краю леса. Теперь мы шли к городским воротам. Без подсказок Стихий идти по лесу было сложно. Я постоянно спотыкалась о выскакивающие под ноги корни и кочки. Один раз даже упала, больно стукнувшись носом. Неудобно падать, если руки за спиной связаны.

Когда ворота были уже видны, Ворон остановился и мелодично свистнул. Ближайшие кусты затрещали, и к нам выломился Петер. Кивнув на меня, полуэльф напутствовал бандита:

– Оденься поприличнее и отведи ее во дворец. Там сдай за положенное вознаграждение, а деньги принеси Тире, – и грозно добавил. – Смотри, проверю.

Петер в ответ улыбнулся, мол, не извольте беспокоиться. Ворон же, не глядя на меня, ушел, быстро скрывшись из виду. Вот и все. Не успела. Мои три жалких слова так и остались несказанными. Что ж, значит, такова судьба, и не мне лезть в ее планы.

Отвернувшись от еще качающихся веток, я стала покорно ждать своей участи. Достав из тайника, расположенного в корнях огромного дуба, приличную одежду, Петер переоделся и стал похож на вполне добропорядочного деревенского простачка. Схватив меня своей огромной лапой, он неспешно пошел по направлению к массивным деревянным воротам. Перед ними никого не было, ибо караул не пожелал стоять на солнцепеке. Так что мы беспрепятственно прошли по мосту и вошли в город. Лишь на внутреннем дворике нам встретились стражи порядка. Двое дежурных у подъемного механизма бессовестно играли в карты. Я про себя усмехнулась: лучший начальник – начальник уехавший. В отсутствие Эрла, периодически проверяющего караулы, солдаты расслаблялись. Однако, бросив взгляд в нашу сторону, подхватили копья и соизволили-таки подняться. Видно было, что меня узнали. В иной ситуации, сказала бы, что это приятно.

– Преступница должна быть передана в руки правосудия, – пафосно начал один.

– Так во дворец и веду, – изобразил недоумение Петер.

– Молодец. Но неча всем подряд по столице шастать. Дальше мы сами, – медово улыбнулся второй.

– А награда как же? – почесал затылок детина.

– Проваливай по-хорошему, – сказал первый солдат, опершись на копье. – Не то наградим ночью в яме.

Мне вполне были ясны мотивы караула. Тысяча золотых – солидная сумма. Даже если на двоих поделить, прилично выйдет. При этом, запугать наивного простачка – обычное дело. Но Петер таковым не был и имел приказ начальства. Поэтому сдаваться он не спешил. Разбойник глубоко вздохнул и проорал во всю глотку самое страшное в нашем королевстве слово:

– Предатели!!!!

Стражники побелели, а Петер продолжил созывать народ. Остановились спешащие по своим делам прохожие, выглянул из караулки начальник смены, высунулись из окон прочие горожане. Все знали, что молодой король Леонард считал измену самым страшным преступлением. За одни помыслы о ней можно было расстаться с жизнью. Однако за беспочвенную клевету – тоже. Обвинять кого-то без оснований, все равно что лезть головой в петлю.

– Что случилось? – подбежал к месту конфликта начальник смены, на ходу застегивая ворот рубашки.

Гордо выпрямив спину, Петер ответил:

– Я веду пойманную мной преступницу во дворец. Но ваши солдаты требуют, чтобы я отдал ее им. Подозреваю, что как только это будет сделано, девку развяжут и отпустят. А ну как эти сообщники и помогли ей в день смерти принца бежать из города!

Собравшаяся толпа загомонила, неприязненно косясь на солдат. Королевская семья пользовалась неоспоримой любовью народа. Ибо взошедший на трон правитель в считанные месяцы навел в стране необходимый порядок. Еще до этого он собственноручно изгнал или изничтожил обитающих в королевстве чудовищ. Истребил особо опасные банды, а затем лично каждый год охотился на обезумевших вепрей. В отличие от покойного отца, который никогда не высовывался из замка, Леонард не гнушался самостоятельно решать проблемы. Народ впервые за многие годы почувствовал себя в безопасности. Больше не горели дома, не зверствовали наместники, не угонялись в рабство крестьяне. Если же вдруг такое случалось, то люди знали: виновник будет жестоко наказан лично его величеством. Поэтому за своего короля горожане готовы были на многое. Например, мысль, что убийца принца может обрести свободу, заставила их обступить место конфликта плотным кольцом.

Под десятками суровых взглядов караульные испуганно переглянулись и начали с жаром оправдываться:

– Уважаемый нас неправильно понял! Мы имели в виду, что нельзя открыто через город вести убийцу во дворец! Люди ненавидят ее и могут закидать камнями! Нельзя, чтобы она получила такую легкую смерть!

Второй солдат истово кивал, подтверждая каждое слово.

Ловко выкрутились, нечего сказать. Начальник караула украдкой смахнул пот со лба и велел привести ближайший патруль. Через четверть часа шестеро солдат, заключив нас с Петером в кольцо, повели во дворец.

Толпа зевак двинулась за нами, гневно вопя что-то злобное. Меня раза четыре прокляли, а также раз пять пожелали помирать долго и мучительно. Остальные реплики носили исключительно ругательный характер. Когда караульные говорили про закидывание камнями, они не так уж и врали. Солдатам пришлось поднять щиты, после того как кто-то особо меткий попал мне в лоб. Но мы все-таки добрались до дворца.

На ступенях мраморной лестницы нас встречала лично ее величество. Ах, бедная Мира, что ж я с тобой сделала? Стоящая передо мной ссутулившаяся женщина с впалыми щеками и заплаканными глазами была, казалось, лишь бледной тенью прекрасной жены Леонарда. Статной гордой женщины с холодным взглядом. Когда-то первой красавицы королевства. Теперь она была разбита и сломлена своей печалью. Однако есть вещи посильнее горя. Едва Мира посмотрела мне в глаза, как спина ее вновь выпрямилась, а взгляд обрел остроту стали. Гнев, взращенный на горе, может стать неплохой опорой в трудный час. Вплотную подойдя ко мне и ухватив холодными жесткими пальцами за подбородок, Мира гневно пообещала:

– Мы не будем дожидаться возвращения Леонарда! Завтра в полдень ты сгоришь! Я не дам тебе причинить еще больший вред моей семье. Да, тебе удалось прикинуться простушкой, втереться в доверие и околдовать моего мужа, убить нашего сына, но смерть развеет злые чары. Тебе не удастся погубить короля!

И отведя душу пощечиной, королева удалилась, велев бросить меня в тюрьму и готовить площадь к казни. Краем глаза я заметила, как Петеру швырнули положенный мешочек, и разбойник ловко затерялся в толпе. Что ж, по крайней мере, хоть кто-то в выигрыше.

После формального допроса и отказа от чистосердечного признания меня отвели в тюрьму. Дело оформляли с великой тщательностью, поэтому затянулась вся эта канитель до вечера. Видимо, чтоб у вернувшегося короля не возникло вопросов. В тюрьме мне выделили весьма уютную одиночную камеру, пол которой был устлан колючей соломой. На время допроса солдаты вынули кляп, но даже не подумали развязать. Правда, и проверять крепость пут не стали. Это было хорошо: Ворон не затягивал веревки, поэтому кисти просто затекли, а не отнимались. В сложившихся обстоятельствах это было хоть и маленькой, но радостью. Опустившись на пол, я легла на бок. Говорят, что за миг до смерти пролетает перед глазами вся жизнь. Однако времени у меня было несколько больше, поэтому события потекли плавной вереницей, нещадно всплывая в памяти…

Самое важное звено в цепи, приведшей к печальному итогу, появилось около двенадцати лет назад. В небольшом провинциальном городке был жаркий летний вечер. Мы с братом, получив деньги за очередную работу, сидели в таверне, думая, куда двигаться дальше. Страшно лютая банда, которую нас наняли уничтожить, на поверку оказалась кучкой полуспившихся отморозков. Для крестьян они, конечно, были стихийным бедствием, но мы добили их относительно легко. Стандартную плату за такие дела мы взять постеснялись, ибо толпа босоногих, запуганных людей и так еле сводила концы с концами. С голоду нам с Эрлом умереть не грозило, поэтому сей подвиг мы занесли на счет альтруистического повышения собственной репутации. Кроме того, боевой опыт лишним не бывает.

– Какие идеи? – спросил братец, едва закончив догрызать птичью ножку.

– В городе поговаривают, что у местного барона дочка заупырилась. Можно проверить, – пожала я плечами, поглядывая в сторону дальнего столика.

Мое внимание привлек сидящий за ним парень. На вид он был не старше меня. Коротко стриженные черные волосы, элегантная эспаньолка и безупречные черты лица были мне весьма по душе. Судя по телосложению, а также куртке с петлицами для метательных ножей, перед нами был воин. Склонив голову на грудь и скрестив руки, парень спал. Или, по крайней мере, притворялся таковым.

– Уснула что ли? – ткнул меня собеседник.

– Что? – спросила я, понимая, что пропустила мимо ушей важную часть разговора.

Проследив, куда я пялилась последние несколько минут, братец хитро усмехнулся:

– Присматриваешь планы на ночь?

– Вот еще! – стушевалась я. – Просто красивый паренек. Почему бы не полюбоваться.

– Что, он даже симпатичнее меня? – Эрл откинулся на спинку стула.

– Я тебя как мужчину не рассматриваю.

Ответить мне не успели, так как дверь в таверну распахнулась, и на пороге возникла толпа весьма злых мужиков. Судя по гербам на латах, это были люди местного барона. Во всяком случае, на городских воротах я эту крылатую чахоточную лошадь и видела. Еще даже не сразу сообразила, что это гордый пегас.

Вновь прибывшие количеством десять штук оглядели таверну и уверенно направились к спящему. Шестым чувством предсказав развитие событий, прочие посетители заторопились на выход. Лишь мы с братом остались на своих местах. Благо наш столик располагался в противоположном конце зала.

Предводитель пришедших вытащил двуручник и без предупреждения напал на парня. Открыв глаза за пару секунд до удара, сидящий выхватил свой меч и легко отбил удар. Затем, вскочив на ноги, отшвырнул стул и крутанул пару восьмерок, как бы намекая, что не все так просто.

– Думал, не выследим тебя, мразь! – зло сплюнул ударивший. – Или возвращаешь статуэтку, или заберем ее у трупа!

Остальные в подтверждение намерений тоже достали оружие.

– У меня уже нет того, что вам нужно, – спокойно отозвался парень, оглядывая зал. Видимо соображал, что можно сделать в сложившейся ситуации. Хотя, что тут делать? Десять на одного, с мечами в полтора раза длиннее. Это было, как минимум, не честно, если не безнадежно.

– В драку ради него не полезу, – флегматично отозвался Эрл, словно прочитав мои мысли. Хотя за годы совместной работы мы научились понимать друг друга без слов.

– Да кто тебя просит? – бросила я и, выйдя на середину зала, обратилась к остальным. – Эй, мальчики! А с дамой потанцевать не желаете?

Присутствующие удостоили меня взглядами.

– Уходите. Это не ваша битва, – пафосно изрек парень.

Угу, как же, битва… Намечающееся событие даже на драку-то не потянет. Будет вульгарное избиение. Моя совесть не позволяла пройти мимо такого безобразия. У брата же с этим было проще. Эрл, отвесив присутствующим благодарный поклон, не спеша вышел из таверны.

– Последуй за умным человеком, пока цела, – кивнул на дверь главарь нападавших. – Хотя, если тебе сильно хочется, подожди, как мы закончим. Потом уважим тебя, каждый по очереди.

С этими словами он развернулся и подло напал на отвлекшегося парня. Это в мои планы не входило. Мановением руки я отправила громилу в противоположную сторону. Так, опять промахнулась с расчетами. Сила Воздуха истрачена полностью.

Оставшиеся в строю переглянулись и разделились на две группы. Четверо направились ко мне, четверо развернулись к парню. Что ж, такое соотношение еще куда бы ни шло. Если он воин не хуже братца, должен отмахаться. А вот у меня с четырьмя противниками без Воздуха могли возникнуть сложности.

Сдернув со стены факел, я крутанула его над головой, и огненная воронка окружила меня непроницаемым коконом. Совершенно бесполезная вещь, но выглядит эффектно. По крайней мере, нападавшие приостановились. Я, конечно, рассчитывала, что Эрл все-таки вернется и вступится, но неизвестно, насколько его вредности хватит. Убить меня он, наверное, не даст, но проучить точно может. Поэтому мне нужно было экономить силы. Воздуха я по дурости уже лишилась. А без Огня на деревянном полу мне останется биться вручную. Как воин же я гроша ломанного не стою. Реакция у меня отвратительная. Так что тянем время, благо нападающие сомневаются.

Звон мечей, доносившийся из угла, пристыдил моих мальчиков, и они потихоньку стали сжимать кольцо. Дождавшись, когда они займут понравившиеся им места, я сосредоточилась и, бросив факел в одного, превратила свой кокон в огненное кольцо. В мгновение ока, оно, расширившись, достигло нападавших. У троих реакция была хорошей, а один пригнуться не успел: отвлекся на факел. Зато мое колечко зацепило одного из сражающихся в другой компании. Так что расклад снова был равный. По трое на нос. Кроме того, живые факелы внесли некоторую панику в ряды врага.

Воспользовавшись фактором внезапности, я выхватила свой меч и достала-таки одного зазевавшегося бойца. Его вопль заставил остальных обратить на меня должное внимание. Под напором двух нападавших я отступила к стене, защитив хотя бы спину. На то, чтобы отбивать удары, меня еще хватало, а вот на то, чтобы нападать самой – уже нет. Кроме того, меч потихоньку начинал тянуть недостаточно привыкшую к нему руку. Свой я в прошлой битве потеряла, поэтому разжилась первым попавшимся. Что ж, оставалось надеяться, что у Эрла в ближайшие пять минут проснется совесть.