Текст книги "Злая сказка жизни"

Однако помощь пришла с другой стороны. Парень разобрался с двумя своими противниками и, увидев, что мои дела плохи, увернулся от последнего своего бойца и внес лепту в мой бой. Ловко переключив на себя внимание двоих нападавших, он существенно облегчил мне задачу. Один на один все-таки проще. Такими темпами можно продержаться еще минуты три. Мысль о том, что Эрл бросил меня на произвол судьбы, я старательно отгоняла прочь.

Увы, удача была не на моей стороне. Выбив меч из уставшей руки, боец подло пнул меня в живот, повалив на пол, и замахнулся для последнего удара. Но завершить замах не успел, обалдело уставившись на лезвие меча, торчавшего из груди. Когда воин завалился на бок, освободив мне обзор, я увидела, что парень, оставшись без меча, отступал под натиском разъяренного бойца. Беда в том, что двигался он в сторону приходившего в себя главаря, бессовестно провалявшегося без сознания всю драку.

Поднявшись на ноги, я сделала единственно доступное мне: запустила в поднимающегося противника стулом. Конечно, не особо попала, но парень хотя бы его заметил. Кувырком уйдя из-под удара, и разжившись по дороге мечом, виновник событий оказался предо мной, загородив от нападающих.

Тут дверь распахнулась, и к нам, наконец, присоединился Эрл. Подло напав на наших противников сзади и, стукнув головами друг об друга, он лишил их сознания. А затем весьма возмущенно спросил:

– Чего вы тут возитесь?! Там на подходе еще человек двадцать! Не успел я догнать того шустрого гада! Так что ноги в руки и сматываемся, живо!

Схватив чуть ли не за шкирку, братец поволок нас по направлению к черному ходу. Выбежав на задний двор, я несколько растерялась, сообразив, что таверна-то стоит недалеко от ворот, но, увы, не этой стороной. В городке мы с братом были впервые, поэтому слабо представляли куда идти, но парень уверенно повел нас по лабиринту узких улочек. Затерявшись в них, мы оторвались от погони и, выйдя к воротам, затаились в тени двухэтажного каменного дома.

Перед воротами стояло около двадцати солдат в знакомой нам форме. Видимо, та подмога, не нашедшая нас в таверне и прозорливо решившая, что мы попробуем выбраться из города. Спрятаться в нем не вариант – слишком маленький, все на виду. Скорее всего, другой отряд уже начал прочесывать улочки.

– Что у тебя осталось? – спросил Эрл, осматривая народ из-за угла.

– Из полезного только Земля, – пожала я плечами.

– Недоучка бестолковая! – выругался брат. – Сколько раз говорил, рассчитывай силы!

– Если бы кто-то меня там не бросил…

– А если бы кто-то не лез не в свое дело…

– Тише! Нас заметят! – шикнул парень.

Мы послушно замолчали. Если бы у меня был Воздух, можно было бы выбраться с любой стороны города, банально перелетев через высокую стену. Сейчас же Огня осталось на два-три бойца, а Земли хватит не больше чем на восемь. Конечно, при таком раскладе с ожидающими мы справимся, но, когда на шум заварушки подтянутся еще, нам крыть будет нечем.

– Чем ты им так насолил? – вдруг спросил Эрл.

И парень, не лукавя, совершенно спокойно ответил:

– Местный барон унес из деревни магическую статуэтку хранителя. Для своей личной коллекции. А я украл ее.

– Чего ж тебя в город понесло?

Не отрываясь от созерцания толпы, вор ответил:

– В таверне я передал статуэтку одному из жителей. Мне нужно было потянуть время, чтобы он смог уйти и спрятать ее.

– И каков был твой план побега? – поинтересовался Эрл.

– Никакого, – пожал плечами парень.

– Теперь я понимаю, чем он тебе понравился, – проворчал мне братец. – Дурак дурака всегда заметит и за ним в петлю сунется.

В беседу я не вступала, внимательно изучая обстановку, поэтому сказанное, как всегда, прошло мимо ушей. Моих. Однако парень все прекрасно услышал.

– Кстати, это было совершенно напрасно. Я прекрасно справился бы с этими отребьями сам.

– Эрл, как думаешь, если уронить ворота, мы успеем добраться до озера? – спросила я, не обратив внимания на реплику.

– Нет, только не это!!! – чуть не завопил брат.

Но выбора у нас уже не было: вышедшая с другой стороны улочки группа нас заметила. Пришлось из двух зол выбирать меньшее.

– Давай! – крикнул Эрл.

Хорошо, что город был обнесен частоколом, а не каменной стеной. С ней бы мой фокус не прошел. А так шоу удалось на славу. Небольшие трещины, возникшие в земле, пошатнули столбы, на которых крепились ворота. Легкий толчок и створки завалились на стоящих под ними людей, посеяв панику.

Не теряя времени, братец закинул обмякшую меня на плечо и побежал вперед, стремясь выскочить из города под прикрытием пыли и беспорядка.

Очнулась я уже под водой, подсознательно воззвав к Стихии и попросив ее о помощи. Вода, подвластная мне, сама несла нас, щедро делясь воздухом. Так что на поверхности не было видно даже ряби. Преследователи кинулись дальше в лес, а мы неспешно поплыли на другой край озера. Противоположный берег был довольно далеко, поэтому там нас не найдут.

Моих сил хватило на две трети пути, а дальше я снова стала терять сознание. Эрл, внимательно следивший за мной, вытащил нас наверх за секунду до того, как Стихия меня оставила. Последнее, что я услышала, были слова брата:

– Тащи ее к берегу. Я сам еле на воде держусь, а она меня точно когда-нибудь утопит.

Тогда мне стало понятно, почему он так не любит подобные способы бегства…

Вдруг от воспоминаний о прошлом меня отвлек лязг внешней тюремной решетки, нещадно вернув в действительность. Тихонько приоткрыв глаза, я посмотрела на источник шума. Перед камерой стоял худенький лопоухий мужичок лет пятидесяти. Особенно ярко в его облике выделялась лысина и тонкий крысиный нос. Я мысленно застонала: только королевского писаря мне не хватало для полного счастья. Если бы мне предложили быть сожженной прямо сейчас, вряд ли бы отказалась. Гарольд имел тонкую душевную организацию, тягу к стихосложению и абсолютное отсутствие таланта. Когда-то я имела неосторожность выслушать одно из его произведений. После этого спасенья мне не было. Гарольд решил, что мое внимание к нему – признак неравнодушия. Я пережила гнусавые серенады под окном и любовные стишки, пачками ложившиеся под дверь вместе с охапками цветов. На посылы, как на косвенные, так и на прямые, кавалер не реагировал, объясняя мне, что я просто боюсь своего счастья. Эрл над ситуацией открыто потешался, категорически не желая в нее лезть. Свои родственные связи мы не афишировали, но братец из вредности отказывался сыграть роль ревнивого ухажера.

Мне совершенно не хотелось тратить свой последний вечер на этого несчастного. Поэтому я поспешно закрыла глаза и попыталась притвориться спящей. Видимо, не успела.

– Любовь моя! Я не верю, что это правда, – прогнусавил Гарольд, прильнув к решетке. – Такое чистое создание как ты не могло убить невинное дитя! Завтра я расскажу об этом всем! Прямо на площади я зачитаю свое новое произведение, посвященное тебе! Силой слова я прожгу их сердца и открою им глаза на правду!

С досады я легонько тюкнулась головой об пол. Неужели на мне столько грехов, что простого сожжения моей судьбе мало? Обязательно необходимо пережить еще и публичный позор, а также повесить на совесть труп этого недотепы?

Вздохнув, я сказала:

– Гарольд, не надо. Тебя ведь могут обвинить в преступной связи со мной. Кстати, как тебе удалось сюда прийти?

Писарь улыбнулся, плотнее прильнув к решетке.

– Сегодня дежурит мой родственник. Уговорил пустить.

– Но если кто-то узнает о нашем разговоре, решат, что ты мой сообщник. Тебя сожгут вместе со мной!

Плечи Гарольда гордо выпрямились и, вскинув голову, он произнес:

– Пусть! Я с радостью разделю с тобой участь! А потом о нашей любви напишут балладу! И будут помнить вечно! Кстати, я сделал небольшой набросок.

С этими словами писарь полез в карман. Сообразив, что будет дальше, я в ужасе запричитала:

– Гарольд, не надо!

Но было поздно. Как известно, больше всего любят петь люди без слуха, но зато с отвратительно громким голосом. С поэтами ситуация та же. Прокашлявшись и приняв соответствующую позу, Гарольд начал:

– О, ты! Прекрасное созданье! Мой яркий луч, мой идеал! В твоей душе лишь состраданье! Таких, как ты, я не встречал! Ты подарила мне надежду на счастье, радость и покой! Наш океан любви безбрежный вдвоем переплывем с тобой!

Мне искренне хотелось подарить бедняге покоя вечного, утопив хотя бы в ведерке. И в принципе, перспектива совместного сожжения была уже не столь угнетающая, хотя я бы предпочла по отдельности, и чтоб этого недопоэта сожгли прямо сейчас.

Но, видимо, есть на свете справедливость. Или просто надо чего-то очень сильно захотеть, тогда сбудется. Поперхнувшись очередной строфой, Гарольд осел на землю, а из-за его спины вышел мужчина в знакомом мне черном костюме. Обрадовавшись возможности, я хотела произнести, наконец, три важных слова, но взглянув на руку парня, поняла, что бестолку. Почерневшая ладонь явно доказывала, что я опоздала. Проклятье вступило в силу.

Молча подойдя к решетке, Ворон стал ловко орудовать отмычкой. Действительно, не соврал: много у него талантов. Осторожно, без лишнего шума открыв дверь, полуэльф, наконец, соизволил обратиться ко мне:

– Вставай, живо.

– Зачем? – поинтересовалась я, не спеша двигаться с места. – Хочешь выкрасть меня, а потом снова сдать короне за награду?

– Нет, – ответил он, останавливаясь на пороге. – Мне предложили за тебя кое—что большее, чем деньги.

– И что же?

– Мою жизнь.

– Это кто это так расщедрился? – удивилась я.

– Не знаю, но у меня есть неделя, чтобы привести тебя.

Час от часу не легче. Какой-то прямо нездоровый рост спроса на мою персону. Может, братец как-то узнал, что я влипла, и подсуетился? Или же… нехорошее подозрение закралось в душу.

– Что именно тебе обещали за то, что приведешь меня? – спросила я, приподнимаясь.

– Избавить от проклятья, – ответил Ворон и подошел ко мне. – Так что хватит болтать, пошли.

Что и требовалось доказать.

– Спасибо, но мне и тут неплохо, – сказала я, отодвигаясь вглубь камеры. – А попробуешь увести силой, закричу.

Ворон озадачено захлопал глазами.

– Ты же все равно умрешь. Какая тебе разница, как?

– Не скажи, – покачала я головой. – Одно дело сгореть на костре и совсем другое попасть в вечное рабство к теневику. Подозреваю, что у него ко мне давние счеты, поэтому, извини.

Полуэльф явно не ожидал от меня такого ответа. Зло сплюнув, он заявил:

– Верно люди говорят. Дрянь ты и есть.

– Хороша песня! – усмехнулась я. – Сам меня продал, а теперь возмущаешься, что мне за тебя в петлю лезть не хочется?

– Ты загубила невинную жизнь и заслуживаешь наказания!

Я вздохнула.

– Не тебе об этом судить, это во-первых. Во-вторых, одно дело просто умереть, а другое пройти через ритуал. И, в-третьих, если отдашь меня в лапы того чудовища, то чем ты будешь лучше, чем я?

На несколько секунд мужчина задумался, но все же ответил:

– Я буду об этом сожалеть, но сделаю из необходимости. Во мне нуждаются, без меня люди пропадут.

Ответ меня задел, заставив пробурчать:

– А я, по-твоему, никому не нужная бесчувственная скотина. Спасибо, весьма приятно.

Ворон молча опустился на землю: переговоры явно зашли в тупик.

– Что мне теперь делать? – обреченно спросил он.

– Попробуй попросить, – пожала я плечами.

– О чем?

– О помощи.

Полуэльф уставился на меня так, будто видел впервые.

– Ты можешь снять его? – ошарашено выдохнул он.

– Уже нет, – вздохнула я. – А вот если бы кто-то поговорил со мной на поляне, не сидел бы здесь со скорбной миной.

– Так ты знала, о проклятии? – изумленно выдал полуэльф.

– Еще бы! Своими глазами видела, как ты камень схватил. Он был проклят, – я все-таки сказала то, что хотела.

Услышав это, Ворон схватился за голову.

– А я-то еще думаю, зачем мне такой большой срок дали! Ведь он же просто сказал: «верни то, что принадлежит мне»!

– Где камень? – встревожилась я.

– Продан, – полуэльф сокрушенно развел руками.

– К сроку найдешь?

– Нет. Купец уже отбыл в неизвестном направлении, – Ворон обреченно посмотрел на свою почерневшую кисть.

Его жалкий вид заставил меня мягко сказать:

– Ладно, давай договоримся. Ты вытаскиваешь меня отсюда и больше не пытаешься заработать на сдаче кому бы то ни было. Я в свою очередь отведу тебя к тому, кто сможет помочь. Все честно: жизнь за жизнь. Идет?

Ворон пристально посмотрел мне в глаза и спросил:

– Скажи, ты раскаиваешься в содеянном?

Похоже, для него это было важно. Помедлив пару секунд, подбирая верный и правдивый ответ, я сказала:

– Мне искренне жаль, что принц умер.

Видимо, не совсем то, что ожидалось. Все также тихо Ворон спросил:

– Я могу тебе доверять?

– У тебя есть выбор? – чуть не усмехнулась я.

Вздохнув, полуэльф поднялся и развязал мои путы. Перед уходом я собственноручно затащила бесчувственного Гарольда в камеру и закрыла дверь. Не хватало еще, чтоб этого страдальца обвинили в моем побеге. Ворон, наблюдая за моими манипуляциями, поинтересовался:

– Что, спасаешь мужчину всей своей жизни?

– Не хочу вешать лишний труп на совесть, – предельно честно ответила я.

В тюрьму Ворон проник через потайной ход. Один из кирпичей оказался рычагом, открывающим часть стены. Я отметила про себя, что полезно иметь знакомства в воровском мире: тайный выход из замка мне теперь известен. Пропетляв по узким душным ходам, мы вылезли из весьма большой норы в лесу за городом. Как только я выбралась, Ворон закидал проход ветками и активировал амулет.

– Часто ходом пользуешься? – невзначай поинтересовалась я.

– Случается, – кивнул он.

Отойдя от города на приличное расстояние, мы устроили ночлег на небольшой поляне. Ворон достал из тайника пару одеял, котелок, мешочек крупы и развел костер. Вот тут мне действительно стало ясно, что значит фраза «это мой лес».

Умывшись и напившись из родника, я почувствовала себя гораздо лучше. Верно говорят, никогда не надо терять надежду. Голоса Стихий вновь звучали во мне, наполняя сердце радостью. Я как будто увидела мир заново, восхитившись его неимоверной красотой.

Приготовив ужин, полуэльф разложил его по тарелкам. Отставив свою порцию в сторону, я слевитировала нож Ворона и, чуть прорезав запястье, накапала немного своей крови парню в кашу. А в ответ на возмущенный вопль пояснила:

– Кровь стихийника замедляет действие ядов. А теневое проклятие, по сути, тот же яд. Считай, что ты заражен смертью, которая медленно отравляет твое тело. Причем ты заразился от источника, и моя кровь тебя бы даже излечила. Но теперь уже поздно.

– Хочешь сказать, что там, на поляне, ты хотела мне помочь? – удивленно спросил он.

– Да.

– Но почему? Ведь я же вел тебя на смерть.

Интересно, он действительно считает меня такой сволочью? Мол, раз мне плохо, то и всем остальным пусть хуже будет? Однако уточнять это я не стала, ответив нейтрально:

– Ты действовал по своим принципам. Кроме того, был шанс, что ты согласишься на обмен жизни на жизнь.

Ответ Ворона удовлетворил, и он даже потянулся за тарелкой, но на полпути его рука остановилась. Пристально посмотрев на меня, он вдруг сказал:

– Слушай, а я ведь так ни разу и не спросил, как твое имя.

Мне стало смешно. Мы уже успели и в одной постели поваляться, и побыть и друзьями, и врагами, а он еще только имя спрашивает.

– Лиона, – отсмеявшись, ответила я.

Глаза Ворона чуть ли не на лоб полезли:

– Та самая Лиона-стихийник?

Ну да, один и один легко складываются в двойку. Взяв свою тарелку, я ответила:

– Во всяком случае, об еще одной я не слышала. Но о своем прошлом ни вспоминать, ни говорить не намерена.

Правильно поняв намек, полуэльф вернулся к ужину, и я последовала его примеру. Единственным, что нарушало тишину в дальнейшие пятнадцать минут, был треск костра да стук ложек по тарелкам. Как ни странно, еда была вполне вкусной. А может, просто я здорово проголодалась, ибо смела все без остатка и даже вычистила котелок. Затем по походным правилам вымыла посуду: кто не готовит, тот отрабатывает. Убирая тарелки обратно в тайник, Ворон радостно заметил, что рука вернулась в свое обычное состояние. Но я слегка омрачила его веселье, сказав:

– Не радуйся раньше времени. Это всего лишь отсрочка. Тебе нужен эликсир из крови истинных детей стихий.

– Я так полагаю, ты знаешь, где его можно взять? – спросил Ворон, разворачивая одеяло.

– Да, в горах на…, – я покрутила головой и ляпнула наугад, – востоке отсюда живет мой наставник. Он обучал меня когда-то разговору со Стихиями и зельеваренью. Абсолютное противоядие – его собственное изобретение.

– Замечательно, – улыбнулся полуэльф. – Только на востоке гор нет. Есть или на юге, или на западе. Нам куда?

Чтоб я знала… Во время походов маршруты всегда прокладывал брат, он же ориентировался и по картам, и на местности. А я шла, куда сказано, и не нагружала голову лишними проблемами. Поэтому горы для меня в любой стороне света были одинаковыми. Однако для этих ориентир найти было можно.

– Для начала нам нужно в деревеньку Притулку, – ответила я. – Знаешь, где это?

– Да, – кивнул Ворон.

Вот и великолепно. Определившись, что утром дойдем до лагеря, а завтра двинемся в путь, мы стали укладываться.

Ночью полуэльфу снова приснился кошмар. Хорошо, что защитный полог гасил звуки, иначе бы на вопль сбежалась вся местная живность.

– Опять то же? – спросила я, подавая ему флягу.

– Нет, – Ворон жадными глотками ополовинил емкость, а остальное выплеснул на лицо. – Это был тот теневик. Обещал найти меня, «из-под земли достать».

На это я лишь усмехнулась:

– Не бери в голову. Просто злится: почуял, что с проклятьем что-то не так. Когда совсем тебя вылечим, отстанет, а пока может вот так вот трепать нервы. Запугивать.

– Ты действительно знаешь, кто он? – спросил Ворон, посмотрев на меня.

Я неопределенно пожала плечами.

– Из того, что он меня не любит, можно заключить, что мы знакомы. Но когда-то наша компания перебила их Орден, так что, может, и не лично.

Полуэльф лег на бок и вдруг спросил:

– Почему ваш отряд распался?

На это я выдала услышанное от брата и очень нравившееся мне объяснение:

– Повзрослели и решили, что не солидно больше по стране мотаться.

– И где теперь твои друзья? – поинтересовался полуэльф, кладя руку под голову.

Грустно вздохнув, я ответила:

– Кто-то умер, кто-то женился, а кто-то охраняет покой его величества. Меня же в няньки пристроили.

Ворон удивленно приподнял бровь.

– Я бы понял, если бы ты была телохранителем принца. Но стихийника сделать няней…

– Скажем так, я совмещала обе должности. Наше умное и экономное величество убил мной двух зайцев.

– А ты убила его сына, – тихо сказал Ворон.

Да чтоб тебя! Такая щепетильность кого хочешь достанет! С трудом подавив желание высказать все, что думаю, я лишь спросила:

– Слушай, какое из слов «Лиона убила ребенка» тебя больше всего раздражает?

– Все три.

– Хорошо, если тебе так будет проще, считай эту смерть несчастным случаем.

Ворон хотел что-то ответить, но мне эта беседа надоела. Я отвернулась и закуталась в одеяло. В конце концов, кто он такой, чтобы перед ним открывать душу? Настаивать полуэльф не стал, а просто пожелал добрых снов. Но увы, не сбылось. Весь остаток ночи мне снился мертвый принц. С немым укором смотрел он на меня, будто спрашивая: «За что? Как ты могла?» Как-как? Легко и просто. Кап и все.

Проснулись мы рано, наскоро позавтракали и собрались в путь. Ночью прошел дождь, поэтому воздух был холодным и влажным. В верхушках деревьев шелестел ветер, внизу же было тихо, но промозгло. Из одежды на мне была только тюремная роба: мешок с прорезями для головы и рук с небольшой накидкой на плечах. Дешево и сердито: узник одет и ладно. Ни удобства, ни тепла. Едва мы затушили костер, я стала ощутимо мерзнуть. Глянув на дрожащую меня, полуэльф полез в тайник и вытащил комплект штаны-рубашка-куртка.

– Придем на место, вернешь, – предупредил он, подавая мне одежду. Без раздумий согласившись, я поскорее схватила вещи.

До лагеря мы добрались без приключений, если не считать выломившегося прямо на нас кабана. Я, как всегда, шла, задумавшись о вечном: о проблемах, судьбе и прочей подобной дури. Поэтому выскочившая на тропинку хрюшка улетела на сосну даже раньше, чем я успела сообразить, что произошло. Бездумная магия, как всегда, забрала всю силу Воздуха, поэтому обмякшую тушу пришлось снимать Ворону. Мое предложение оставить ее там, где висит, вернее, лежит, полуэльф категорически отверг. Ибо «ты что! Это же ужин на всех моих людей!» Я же отвергла его просьбу помочь дотащить мясо до лагеря. И не из вредности, а потому, что сама еле на ногах стояла. Но Ворону было проще принять первую причину, поэтому, обиженно насупившись, он соорудил из веток волок и потащил добычу сам.

Разбойничья братия встретила меня на удивление тепло. Видимо, их факт детоубийства нисколько не тревожил. Едва мы вошли в пещеру, как к нам подошла Тира и радостно стиснув меня в объятиях, запричитала:

– А мы уж думаем, не случилось ли чего! Петер уж давным-давно вернулся, а вас все нет и нет!

Выпутавшись из ее теплой хватки, я озадачено посмотрела на Ворона, но тот, велев женщине подобрать мне одежду, ушел к озеру. Взяв меня под локоток, Тира повела к портному. Такое изменение отношения меня слегка удивило. А заданный вопрос насторожил еще больше.

– Что, страшно было в тюрьме? – сочувственно спросила толстушка.

– Да, – осторожно ответила я.

– И как ты только согласилась на эту авантюру! Я бы ни за какие коврижки… Нет, Ворону я, конечно, верю. Но вдруг бы его поймали, или еще что…

Я ничего не поняла, но решила не уточнять, неопределенно пожав плечами. Хороший жест. Часто выручает. Портной тоже преподнес сюрприз, сшив одежду совершенно бесплатно. Вернее, он опять подогнал надетое. И когда я пришла в комнату, отдыхавший на лежаке Ворон разразился праведным гневом:

– Ты скоро весь мой гардероб перетаскаешь! Я же просил подобрать тебе одежду, а не портить мою!

– Вряд ли бы мне нашли более удобную походную куртку. Она просто прелесть, – улыбнувшись, я провела рукой по мягкому рукаву. Куртка действительно была что надо: из прочной, но удивительно легкой немаркой ткани. Для теперешней дневной жары и утренне-вечерней прохлады – в самый раз.

– А то я не знаю! – пробурчал бывший хозяин моей обновки, поднимаясь с лежака. – Имей в виду, это в последний раз!

Я никогда не любила несправедливые намеки-упреки. Поэтому тут же отреагировала:

– Как будто я сама без одежды остаюсь! Между прочим, добровольно я еще ни разу не раздевалась!

– Так уж и ни разу? – спросил полуэльф, вытаскивая из-под лежака какой-то ящик.

– Пошляк! – ляпнула я. Зря.

Под непонимающим взглядом Ворона мне сперва стало стыдно, а затем смешно. Надо же, я так привыкла к однобоким подколкам брата, что, похоже, уже сама стала мыслить только в одном направлении.

– Я вообще-то имел в виду… – начал было полуэльф, но я поскорее прервала его:

– Кстати, а на какую это авантюру меня угораздило согласиться? И когда?

Подействовало. Ворон вздохнул и, открыв ящик, ответил:

– Не мог же я признаться, что пошел сдавать тебя властям. Вот и придумал, что продам, а потом вытащу.

– А что бы сказал, вернувшись в одиночестве?

– Что не повезло, – сказал полуэльф, роясь в ящике.

Очередное противоречие заставило меня уточнить:

– Слушай, если твои взгляды так отличаются от взглядов твоей банды, чего ты с ними возишься?

– Они моя семья. И другой у меня нет, – с этими словами Ворон протянул мне пару вполне удобных на вид ботинок. – Примерь пока. А я пойду, распространю легенду о предстоящем путешествии.

Взяв обувку, я села на стул и поинтересовалась у уходящего:

– И какая она? Вдруг спросят, а я что-то не то ляпну.

– Мы с тобой собираемся немного погулять по крупным городам и помошенничать. Якобы, наконец, нашел толковую напарницу для давно созревшей идеи.

Засим, оставив меня одну, вождь ушел в народ. Я же, удовлетворившись замечательными ботинками, скинула их и переместилась на лежак, собираясь отдохнуть минут пятнадцать. Завтра на рассвете мы отправляемся в путь. Сколько он займет, я не знала, но отвести Ворона к дедушке Фею нужно было до возвращения короля. Потому что помощь ближним – это хорошо, но и о работе забывать нельзя. Конечно, есть братец, но перекладывать на его плечи свои заботы нечестно, да и вряд ли он справится. Опять не вовремя эта охота случилась!

За размышлениями я не заметила, как задремала. Только сквозь сон почувствовала, что кто-то накрыл меня одеялом и затушил светильник. Приятное тепло окончательно убаюкало, и я крепко заснула.

Мне снился мой последний бой. Жестокое сражение за собственную жизнь. Когда своими руками я убила того, кого, казалось, любила. Тогда прекрасная сказка оказалась злым фарсом, в котором меня разыграли, как пешку на доске. Я вновь вернулась в то ужасное время, когда преданная, растоптанная и израненная лежала на холодном каменном полу, плача от бессильной злобы и ненависти.

У всех есть свои ночные кошмары. Оказывается, я тоже не умею отпускать прошлое.

Проснулась я, судя по всему, через несколько часов. Несмотря на одеяло, в постели было холодно, так что она была оставлена без сожаления. Вспомнив, где нахожусь, и какую роль исполняю, я поплелась к Рою.

В основной пещере царила радостная суета. Разводили большой костер, таскали бочки с вином, накрывали столы. На складе тоже было людно. Разбойники заносили внутрь мешки с провиантом, а полугном разбирал их и пересчитывал. Увидев меня, он приветливо помахал рукой:

– Вот видишь, сколько полезного за тебя получили! Теперь перезимуем!

Я уважительно покачала головой.

– Впечатляет. Рой, а что сегодня вечером намечается?

– Небольшой праздник по поводу удачного завершения вашего с Вороном дела, а заодно проводы в завтрашний путь.

Прикинув, что ужин готовить не надо, а слоняться без дела тоже не хочется, я предложила:

– Может, тебе помочь чем?

Полугном и не подумал отказываться.

– Рассортируй во-он тот мешок? – с хитрой улыбкой сказал он.

Так, всякими мелочами, Рой занял меня до самого ужина. Перетаскав кучу мешочков-горшочков, вымазавшись в муке и протекшем варенье, я уже пожалела о своих альтруистических намереньях. В довершении всего, лопнул мешок с картошкой, и она радостно раскатилась по полу. Пришлось собирать. Поэтому, когда к складу подошел Ворон, я ползала где-то под столом.

– Рой, ты Лиону не видел? – обратился к полугному вождь.

– Кого? – не понял тот.

– Мою женщину зовут Лиона! – чуть повысив голос ответил Ворон. – Как ты с ней общался, не зная имени?

– Тебе это тоже сперва не мешало, – я на секунду высунулась из-под стола.

Полуэльф шарахнулся при виде меня, как древень, ошарашено выдав:

– Ты что тут делаешь?!

– Опять сперла колбасу, отрабатывает, – зачем-то соврал Рой. Причем, быстрее, чем я успела рот открыть.

Пристально посмотрев на недоумевающую меня, полуэльф усмехнулся и велел:

– Заканчивай быстрее и иди переодеваться. Скоро ужин.

Едва он ушел, я накинулась на Роя:

– И зачем было врать про колбасу?

– Потому что заставлять тебя работать никто, кроме Ворона, не имеет права, – проворчал он.

– То есть просто так я помочь не могу?

– Да ты за меня, почитай, все сама сделала! – ответил он, забирая у меня остатки картошки. – Это не помощь, это работа. А у нас принято работать за услугу или за провинность. Строгие правила – гарантия порядка. Ладно, иди отсюда, приводи себя в порядок.

Не став спорить, я сперва направилась к озеру, а оттуда, умывшись, пришла в комнату. На кровати меня ожидало весьма симпатичное платье, а на полу лежали высокие кожаные сапоги на шнуровке. Рядом стоял Ворон, застегивая пуговицы белоснежной рубашки. Видимо, тоже решил переодеться к ужину.

– Ну как, наработалась? – улыбнулся полуэльф. – Рой – жук хитрый. Небось, попросил только мелочь какую-то, а потом сама не заметила, как припахали по полной?

– Типа того, – сказала я, опускаясь на стул.

– Ну, теперь будешь знать. А пока одевайся, – кивнул на лежак Ворон. – Все-таки праздник.

Снова галантно отвернувшись, полуэльф подождал, пока я натяну платье. Сшитое из темно-красного шелка, оно идеально сидело по фигуре, благо последняя имелась. Зашнуровав сапоги, я обратилась к Ворону:

– Готово.

Повернувшись, он придирчиво осмотрел меня с ног до головы, а затем полез на полку. Открыв одну из книг, полуэльф достал спрятанную в прорезанном тайнике алую подвеску на золотой цепочке. Повернувшись ко мне, Ворон чуть смущенно сказал:

– Амулет с ошейником к твоему платью не пойдет, а ведьму без контроля народ все-таки не примет. Несмотря на все твои заслуги.

– Так это же просто подвеска, – не поняла я.

– Но они-то этого не знают, – тихо ответил он. – Подними косу.

Застегнув цепочку и поправив кулон, Ворон протянул мне руку:

– Пошли?

Нас приветствовали так, как гости на свадьбе встречают новобрачных. Шумно и весело. Разбойничья братия, умытая и переодетая, искренне улыбалась. Женщины навели красоту и на лицах, и в пещере. Рядовые разбойники расселись вдоль стен на шкурах. Наши же с Вороном места были устроены шикарнее остальных: кроме шкур, тут были подушки. Пламя костра, разведенного в центре, радостно плясало отблесками на стенах. На импровизированных столах, покрытых скатертями, стояли бутылки с вином, тарелки с закусками, жаркое из кабана, несколько печеных куропаток, а также россыпи фруктов. Да, продуктов на праздник не пожалели. Здесь присутствовали все, и даже Рой вышел со своего склада.

Как только вино разлили по емкостям, гордо именуемым бокалами, Ворон поднялся для произнесения речи. Дождавшись, когда все увидят его и замолчат, полуэльф торжественно произнес:

– Братья и сестры! Сегодня произошло радостное событие: в нашей семье появился новый человек! Лиона прошла все испытания! Она показала, что доверяет хозяину дома. Она согласилась рискнуть своей жизнью ради общины, а также выразила желание и дальше способствовать ее процветанию. Давайте поднимем бокалы за нашу новую сестру!

А я-то и не знала, какая я хорошая. Оказывается, доверяю, рискую, желаю способствовать. Гулкий чок прошел по кругу, и на этом официальная часть закончилась. Дальше разбойники ели и выпивали без тостов, общаясь между собой.

– Куда вы завтра отправитесь? – поинтересовалась сидящая рядом Тира.

– Думаю, на запад, – ответил Ворон, отдирая ножку куропатки. Опробуем план в среднем городке, а потом двинемся в более крупные.

– Да, с такой ладной девкой может и сработать, – сказал Петер, вытирая о рубашку сальные пальцы. – Вполне потянет на несчастную баронскую дочку. Кожа у нее гладкая, ручки нежные, зубки белые.

Благодаря последней характеристике, я почувствовала себя лошадью на рынке. Решив, что эпитетов мне хватит, я пихнула локтем Ворона, как бы намекая, чтоб сменил тему. Но полуэльф, в результате облившийся вином, лишь укоризненно покачал головой. Мельком взглянув на его ладонь, я накрыла ее своей и утянула под стол, чтобы не пугать народ. Действие моей крови ослабло, и рука начинала чернеть. Нужна была новая порция.