Текст книги "Ведун"

Глава 12

На удивление все не так страшно оказалось. Лена эта вся на нервах, очень сильно волновалась о своих вот-вот должных родиться детях, но показала себя вполне адекватной… девушкой ее уже не назовешь – женщиной. Да и никакой барственности в ней не заметил, о чем я начал было переживать, вспомнив самого Цапыгина. А уж после прочтения письма и лицезрения моей «бесполезной херни», светящейся жи́вы, она вообще прониклась ко мне непонятно с чего возникшим доверием и сразу же на «ты» общаться перешла. Да теперь и будущий папаша, которым оказался Виталий Корзун, на меня не препарирующим, а немного растерянным и… я даже сразу и не скажу, каким именно взглядом смотрел. Полным надежды и ожидающим чуда, что ли. Ну так чудо на их глазах и происходило, сомневаюсь, что они такое, кроме как по телевизору, в реальной жизни где-то видели.

– Видишь, цвет не меняется, остается золотистым? – Из моей руки сама собой изливалась золотистая жи́ва, когда я Лене рукой по животу водил, разливалась по коже и тут же впитываясь в нее. – Если бы цвет поменялся, значит, были бы обнаружены какие-то проблемы, а так все в порядке и с мамой, и с детьми.

Все это приговаривая, я, не теряя концентрации, сначала продиагностировал ее, а потом небольшие проблемные места поправил, все же беременность – это немалый стресс для организма, а она вообще двойню носит. Но у нее на удивление крепкий организм оказался, совсем минимального вмешательства требовал. Тут я скорее в качестве успокоительного действовал, поэтому, как и говорил, поверила она мне сразу и полностью, не то что присутствующие тут врачи и медсестры, которые, открыв рты, за моими манипуляциями сейчас наблюдали. Но хоть не вмешивались, а то поначалу попытались меня шарлатаном выставить.

– Ну вот и все, – погасив жи́ву и убрав руку от ее живота, проговорил я. – Теперь общеукрепляющего выпьешь и дорогу в Заволжье вполне нормально перенесешь. Бояться и переживать абсолютно не о чем.

– Ты же с нами поедешь?

– Не знаю, Лен! – пожал я плечами. – У нас тут с парнями еще дела есть. Всех ваших, кому срочная помощь требуется, сейчас осмотрю, и мы двинем свои вопросы решать. Ну а там посмотрим, если быстро управимся, то, может, и вместе обратно, если нет, то уже в Заволжье меня найдете, если нужда появится. Если же меня не будет, то дед мой там постоянно находится, а он еще более опытный ведун, я-то только учусь, – улыбнулся я ей подбадривающе. – Найдется кому за тобой там присмотреть, не переживай.

Лена, она единственная, наверное, других и не припомню, кто меня сразу именно ведуном называть стала. Не колдуном, не магом, а именно ведуном. Да и вообще, мы с ней сразу как-то сошлись характерами, несмотря на семь лет разницы, легко с ней общаться было, так что теперь буду у нее личным ведуном (она меня им и назначила, а спорить с беременной…), за ее и здоровьем ее детей присматривать.

– Вита-аль? – вопросительно посмотрела она на своего мужа.

– Мы еще дня три тут точно будем находиться, – с полуслова понял он свою жену. – Еще не все оборудование собрали, и несколько человек, о которых Сергей Андреевич просил, следов их еще не нашли. Так что… – перевел он взгляд на меня. – Что у вас там за дела? Может, мои люди смогут их решить, а ты в это время…

Замолчал он на полуслове, видя, что я головой отрицательно мотнул. Его желание понятно, такого, как я, к рукам прибрать, но, даже без стремления парней к полной самостоятельности, мы с дедом тоже никогда ни на кого персонально работать бы не стали. Так что…

– Мы сами управимся, помощь не нужна, – отказался я.

Осмотрел других беременных, но моего вмешательства и там не требовалось, с имеющимися проблемами врачи вполне справляются. Разве что опять в качестве успокоительного средства поработал, что тоже неплохо, так как многие проблемы из-за нервов и возникают. Ну а потом меня отвели к тому человеку, ради которого я сюда и приехал, а не как недавно думал, что ради Лены. Дихтяр Игорь Эдуардович – юрист и тридцатипятилетний экономический гений, на которого Цапыгин большие надежды возлагал, слег с инфарктом. И что интересно, инфаркт поймал не во время «атаки Блистательного», а уже позже, когда увидел, к чему она привела, иначе не факт, что он вообще бы выжил.

Но он выжил, хоть и продолжал в предсмертном состоянии находиться. И теперь планы по экономическому развитию нашего Городецкого анклава могут слегка забуксовать, если он умрет. Так как таких людей очень мало, и он, оказывается, просто жизненно необходим, как и его люди, которые отлично работают именно под его началом. Так что мне нужно сделать все возможное, чтобы он хотя бы дорогу пережил, а то врачи гарантии не дают, что он вообще выживет и без дороги.

Ну то ничего, с сердечниками мы с дедом не раз и не два работали – частая проблема у разных руководителей, так что и этого… на ноги его уже дед ставить будет, а я просто сделаю так, что он дорогу перенесет и живым до него доедет. И управиться мне надо до утра желательно, так как неплохо было бы и обратно ехать под охраной армейцев. Так что время я терять не стал, уже в компании с поверившими в меня врачами взялся за этого Дихтяра.

И надо сказать, сработали мы на отлично, я диагностом выступал, озвучивал все, что «видел», заодно и говорил, что делать собираюсь и в какой последовательности. Шарпов Игорь Владимирович, врач анестезиолог-реаниматолог, мне ассистировал, ну или наоборот, я ему. Когда он в меня поверил и осознал, какими возможностями я обладаю, то он моими руками буквально чудо совершил, окончательно в порядок, конечно, не привел, на это не один день надо потратить, но теперь этот «жизненно важный человек» до моего деда точно живым доберется.

Вон лежит, глазами лупает и грудь свою ощупывает, все понять не может, умирает он или уже нет. Ну а мне тикать пора и желательно как можно быстрее и подальше, не нравятся мне взгляды эскулапов, они, похоже, во мне увидели многофункциональный супер-пупер медицинский прибор с очень широким спектром возможностей. Даже мысли читать не надо: на лице все написано, что они с помощью такого, как я, могут делать. Так что…

– Сань, представляешь, – Мамон указал надкусанным бутербродом на двух сидевших вместе с ними за столом «волкодавов», – эти парни пироманы. Когда они загорелись при инициации, сослуживцы их в брезент замотали и водой заливали, пока не потухли.

– Именно его дед, – кивнул в мою сторону Алый, – в Заволжье сейчас курсы по освоению магии и открыл, помогает таким, как мы, свою ману почувствовать.

«Блин! Сбежать не успел, до утра точно придется тут задержаться», – вперил я взгляд в пироманов, отчего эти «очень опасные люди» насторожено на меня посмотрели.

* * *

Уехали мы со скандалом! Хотя скандал – это громко сказано, но поругаться все же пришлось. Врачи ни в какую не хотели меня отпускать, на совесть давили, мол, мое дело людей лечить, а не непонятно чем заниматься, рискуя головы лишиться. Короче, на повышенных тонах поговорили, когда я не выдержал и послал их по матушке. Видите ли, меня нужно оберегать, закрыть в охраняемом месте и «использовать мои возможности» на благо… после этих слов я их и послал. Хорошо, хоть военные адекватными оказались, не пошли на поводу у этих «использователей» и, когда я по всем травмированным пробежался, оценивая их состояние и выдавая вердикт, что до Заволжья доедут, нас с парнями все же отпустили.

И пусть отдохнуть я не успел, до утра с пациентами и «подопытными» возился, но задерживаться мы не стали. Парни поспали, а мне отдых сейчас не требовался, так как сна ни в одном глазу. В крови эйфория бурлит, в голове бьется радостная мысль…

«У меня получилось!»

Метод «Кашиды» сработал на все сто, удалось «отщипнуть» огненной маны у пироманов. И пусть в данный момент огонек зажечь не получалось, но ману эту я чувствую в своем теле: она не растворилась и, похоже, не собирается. Так что, как только встанем на отдых, сразу же возьмусь пробуждать очередную стихию. А пока нужно идиотскую улыбку с лица убирать, а то парни на меня уже неодобрительно посматривать начинают, не за округой наблюдаю, а постоянно к себе прислушиваюсь.

– Стоп! Назад все, – негромко скомандовал Длинный и сам отшагнул за угол дома. – Навстречу нам кто-то двигается.

Выдвинулись мы на самом рассвете и даже какое-то расстояние вполне успешно проехали. Но вот когда до транспортной развязки на Московском проспекте добрались, встали намертво. Дорога под мостом машинами плотно забита была. Сдали назад и попробовали поверху… не одни мы такие умные. Ну и долго не колебались, машины на мосту бросили, только чуть припрятали их, чтобы в глаза не бросались, решили дальше пешком топать. Оно так даже лучше, пусть на нас сразу вонь неубранных разлагающихся трупов навалилась, но двигаться так все же безопаснее, да и быстрее получится, чем постоянно утыкаться в запруженные машинами или рухнувшими после землетрясения зданиями улицы, возвращаться и объезды искать. Да и стрельба вчера где-то в этих местах была, вот и решили не напролом внаглую переть, а тихонько просочиться.

И не зря, похоже. Стоило нам в Сормовский район войти, как не то что на машинах, мы и пеших людей престали встречать. До этого момента не встречали. Впереди идущий Длинный кого-то увидел.

– Что там? – подтянулся к нам шедший последним Мамон.

– Двое. Один другого практически на спине тащит, – коротко просветил всех Длинный, одновременно по сторонам осматриваясь. – Ждем их здесь, – принял он решение. – Саня, готовься «щитом» нас прикрыть, эти, похоже, во вчерашней перестрелке участвовали, могут резко отреагировать. Мамон, – кивнул он ему на противоположный угол дома, – за тылами присмотри. – И уже нам с Алым: – Все, замерли, ждем.

Мамон без слов назад отпрянул, мы же с Серегой, прижавшись к стене дома, как и было сказано, замерли. Я, взяв карабин в одну руку, второй приготовился «щит» ставить, сейчас не до экспериментов: Длинного, стоявшего перед нами, нужно прикрывать, так что будем более привычно действовать.

Не зря готовился.

Сначала услышали шаги по слякоти и нанесенному ураганами мусору, а потом и голос:

– Ниче, Леха, уже немного осталось, почти дошли…

Из-за угла вышли, как и говорил Длинный, двое. Один, короткостриженый чернявый парень, одетый в военную форму, практически тащил на себе другого, более крупного и, судя по внешнему виду – старшего, с трудом переставляющего ноги и с еще большим трудом в сознании остающегося.

Вот младший нас увидел, замолчал, лицом судорожно дернув, и сразу же не за автомат, на груди висевший, схватился свободной рукой, а в нашу сторону ее вытянул. Не знаю, что меня подтолкнуло, но, увидев это его движение, и сам руку вскинул, благо готов был, «щит» поставил… и аж охнул от напряжения, с трудом его удержал. Такую нагрузку на него я под завалом тогда ощущал… почти такую же, чуть слабее, так как в этот раз удержать «щит» все же сумел. А вот парень этот, похоже, все свои силы вложил в удар по нам, на ногах не удержался и, как в замедленной съемке, начал набок заваливаться вместе со своей ношей.

Длинный не дал этому случиться: пока я отходил от шока, он быстро сократил расстояние и подхватил раненого. Тут и Алый, обежав меня, на помощь ему рванул, и только потом уже я очухался.

– Спокойно! – увидев, что молодой, так и не упав, начал в себя приходить и выпрямляться, поспешил успокоить его Длинный. – Мы вам не враги.

Раненый почти ничего не соображал, плавающим взглядом смотрел и не факт, что вообще нас видел. А вот его носильщик на нас настороженным волком глядел, но хоть ничего агрессивного больше пока не предпринимал.

– Вас кто-нибудь преследует? – закинув себе руку раненого на шею и ухватив его за пояс штанов, Длинный вопросительно посмотрел на «молодого», в то время как Алый, оказав ему в этом помощь, пристально вглядывался в ту сторону, откуда эта парочка пришла.

«Молодой» отрицательно мотнул головой, внимательно осматривая нас, переводя взгляд с одного на другого, и особенно за мной присматривал. Но тут все ясно, сначала я его пока не понято чем нанесенный удар сдержал, а теперь над его товарищем колдую, водя рукой над тугой повязкой, правда, в этот раз без всяких внешних спецэффектов.

– Ничего страшного, – вынес я вердикт, закончив с диагностикой. – Ранение касательное. Два ребра чуть треснуло. Основная проблема в большой кровопотере, ну и саму рану или зашивать, или…

– Он кровью кашлял ночью, – перебил меня его товарищ.

– Уже все откашлял, – махнул я рукой. – Поверхностный ушиб легочного сегмента, сейчас кровотечения нет.

– Ураган идет, – прервал наш консилиум Мамон, неожиданно возникнув рядом со мной.

Мы тут же замолчали и все дружно головы вверх задрали. Ну а там да, по люминесцентным небесам бежали огоньки протуберанцев – предвестники надвигающегося урагана.

– Ведун, Алый, ищите квартиру, – тут же скомандовал Длинный. – Мамон, ты со мной, прикрывай.

Легко сказать – ищите квартиру, попробуй ее еще найди в этом могильнике. Есть незапертые двери, но оттуда так несет, что… дверь торопливо захлопываешь и бежишь искать что-нибудь более подходящее.

От поиска меня отвлек свист: Алому повезло, в соседнем подъезде нашел свободную жилплощадь на третьем этаже, хозяева которой тут же на площадке валялись, по всей видимости, с соседями. Стараясь не дышать, аккуратно миновали разлагающиеся трупы и вошли в квартиру, торопливо захлопнув за собой дверь. И хоть вонь все равно чувствовалась, но дышать все же можно было не кривясь.

Вовремя спрятались: в окно увидели, как ураган налетел, первым сильным порывом попытавшись деревья до земли склонить. Ну а потом загудело, на что мы уже не обращали внимания – давно привычное зрелище.

Пробежавшись по комнатам, увидел большой стол, заставленный горшками с уже практически высохшими цветами. Быстро составил их на пол, с Алым стол переставили по центру зала. Метнулся в спальню, там в шкафу нашел чистые простыни, ими стол застелил.

– Давайте его аккуратно сюда.

Все вместе подняли раненого и положили его на этот своеобразный операционный стол на шатающихся ножках.

– Отдохни пока, – коснувшись его лба, лишил я, так понимаю, будущего своего пациента сознания.

В любом случае ему помогать придется, раз уже ввязались, теперь просто нужно понять, насколько помогать, но это сейчас разъяснится.

– Тебя как звать? – услышал, как Длинный принялся за допрос, замаскированный под разговор.

– Жека, – не стал играть в партизана и отмалчиваться товарищ раненого.

– Вовка, – представился в ответ Длинный и сразу же и нас представил: – Серега, Серега, ну и другом твоим Саня занимается.

Я как раз обезболил место ранения и, обработав перекисью водорода повязку, принялся все нужное для предстоящей операции готовить да руки тщательно мыть, ну и заодно кивком подтвердил, что да, я Саня.

– Это его во время вчерашней перестрелки зацепило?

– Да.

– А где именно замес был? А то нам в ту сторону нужно, семью друга проведать, а что там сейчас за обстановка, мы не в курсе, как бы и самим под раздачу не попасть, сунувшись вот так, наобум.

Старший сын Талицкого, к которому мы и обещали заскочить, работал в центральном конструкторском бюро, ну и жил недалеко от места работы, в районе судостроительного завода, возле рынка.

– Дезертиры на Сормовской кондитерской фабрике засели, – тяжко вздохнув, Жека принялся более развернуто отвечать, поняв, что Вовка не отстанет и односложными ответами он уже не отделается. – У Лехи, – кивнул он на раненого, – мать, одна его воспитывала, так они ее загребли, узнав, что она врач общей практики и лечить может, и… да много чего может, опытная, стаж немалый. Ну и помимо его матери они людей нахватали. Мы сначала к ним сунулись, думали просто поговорить, да еле ноги унесли, эти придурки пьяные по нам стрелять начали. В полицию хотели обратиться, а нет уже полиции, здание полностью сожжено. Оттуда к спецам армейским направились… – махнул он рукой разочарованно. – Там тоже людей практически нет, еще до катастрофы часть из них куда-то услали, другая часть, опять же, уже сама куда-то подалась, нам не сказали куда, ну а оставшиеся закрылись на территории части с семьями своими и носу наружу не высовывают, так что там мы тоже помощи не получили, как и оружия, которое просили.

Услышав сказанное, я от удивления даже замер на миг и на парней посмотрел, ведь именно возле кондитерской фабрики рынок и находится, сразу за ним есть две «свечки» двенадцатиэтажные, в одной из которой и жила семья старшего сына Талицкого. И не поэтому ли о нем ни слуху ни духу нет, что они тоже тем дезертирам попались?

Но, судя по виду Длинного, как он нахмурился, и сам все прекрасно понимает, так что я вернулся к прерванному занятию, не став в разговор влезать. Тем более пропитанная кровью повязка уже отлипла, и я принялся ее срезать, открывая доступ к ране.

Не знаю, чем этого Леху зацепило, но бок ему распахало неплохо, хотя и ничего страшного нет. Прежде чем повязку накладывать, рану обработали, так что она чистая, хоть и воспаленная. Тут не только обрабатывать – шить сразу надо было, так что придется повозиться.

Жека же в это время рассказывал, как они собирались с родичами захваченных и просто неравнодушными людьми сами с освобождением пленных управиться. И даже одну из групп дезертиров удачно накрыли и нормальным оружием разжились, до этого у них только охотничье имелось. Потом, на следующий день, с уже нормальным оружием вторую группу перехватили и добытую у первой информацию перепроверили.

– Когда вторую группу дезертиров взяли, все проголосовали за то, чтобы в тот же день родных отбить, фабрику штурмом взять. Должно было у нас все получиться, благо уже знали, где они захваченных людей держат. Спланировали вроде все, ну и не по шаблону: рано утром или ночью, а нагло, посреди дня начали, когда они на самом расслабоне. В грузовик загрузились и поехали. Когда к фабрике приблизились, Леха, – кивнул он на раненого, – он на час раньше туда пробрался и из подствольника пост, расположенный в водонапорной башне, накрыл, ну а мы в это время на грузовике к самому забору притерлись, колючку брезентом накрыли и по крыше, по перекинутым на ту сторону лестницам на территорию фабрики ломанулись.

– Подожди, – перебил Жеку Алый. – Сколько вас человек было и сколько дезертиров?

– Нас пятнадцать человек собралось: у кое-кого тоже родных захватили, а кто, как и я, просто помочь знакомым хотел. Дезертиров же поначалу тридцать человек было, но восемь мы, когда они группы еще для поиска нужных им людей посылали, накрыли. Должно было двадцать два остаться.

– Я так понимаю, у вас не получилось? – вернул в нужное русло разговор Длинный.

– Не получилось, – тяжко вздохнув, подтвердил Жека. – Больше на неожиданность надеялись, все же мы ни разу не спецназ, ну и, судя по словам пленников, на их расхлябанность тоже. Но те твари, такое ощущение, будто нас ждали. Стоило нам на территорию фабрики перебраться и от забора чуть отбежать, как с крыши сзади стоявшей девятиэтажки нас из пулемета накрыли, да еще, похоже, и снайпер там был, парой они там сидели. Короче, придавили нас огнем: вперед бежать – подохнуть только, рванули обратно под защиту забора, но тут дезертиры на самой фабрике очнулись, ну и пошла для них потеха, живыми брать нас они и не собирались, как в тире принялись расстреливать.

– А вырваться вы как сумели? – после небольшой паузы, переварив рассказанное и представив тот попадос, в котором штурмующие оказались, задал вопрос Мамон.

Жека, искоса посмотрев на меня, чуть помолчал, в итоге, видимо, решил не скрываться и выложил все как есть.

– Нам повезло немного: я за рулем грузовика сидел, потому почти последний на территорию фабрики забрался, Леха последним был. Так что мы от забора толком и отойти не успели, когда стрельба началась. Ну и еще то нам помогло, что у меня недавно сверхспособности прорезались: «щит» могу ставить и «удар таранный», – снова он на меня взгляд бросил, – научился наносить. Вот этим «щитом» я и себя, и Леху сумел прикрыть, когда мы поняли, что звездец всем настал и ничего у нас не вышло. Когда все завертелось, мы вдоль забора в сторону из-под обстрела ушли, ну а дальше пришлось побегать, и даже вполне удачно какое-то время. Даже с территории фабрики умудрились вырваться, но тут удача наша закончилась, дезертиры нас из РПГ накрыли. Один выстрел я еще сдержал, а вот второй уже нет, слишком близко рвануло, так что мой «щит» сдуло и нас в разные стороны разбросало. В этот момент Лехе и прилетело в бок. Хорошо еще, что произошло это, когда мы уже почти смылись и, несмотря на ранение, все же смогли во дворы уйти. Ну а эти за нами туда не сунулись.

– Действительно, повезло. – Вовка, услышав о Жекиных сверхспособностях, уже по-новому на него посмотрел, оценивающе, но заговорил не о них, а снова о дезертирах. – А теперь постарайся вспомнить: во время вашей вылазки вам кого-нибудь еще из дезертиров удалось завалить?

– Да, – без всяких раздумий уверенно кивнул Жека. – Леха как минимум одного на башне сразу грохнул. Не зря раньше нас к фабрике подобрался и, срисовав там пост, накрыл его. Потом, когда мы драпали, я двоих гарантированно срезал. Убил или нет, за это не поручусь, но вот то, что как минимум ранил – это точно. И Леха потом еще троих: снова гранату из подствольника удачно положил, я своими глазами видел, как три туши из-за угла вывалились. А если судить по тому, как он радостно матерился, отстреливаясь, то вообще пятерых завалил. Но, опять же, убитые или раненые, как-то не было времени убедиться в этом, драпали мы быстро, изредка преследователей притормаживая.

– Так…

Вовка только собирался подсчитать оставшихся, как Жека сразу же выдал итог:

– Шестнадцать или четырнадцать человек их там осталось – это целых, остальные как минимум раненые. – Увидев обращенные на него взгляды, пояснил: – Я ночью, пока с Лехой на квартире утра ждали, не раз наш забег в голове прокрутил и подсчитал, скольких мы завалили и сколько их там еще должно остаться.

– Понятно, – протянул Вовка, снова о чем-то задумавшись.

– А зачем утра ждать нужно было? – видя такое дело, задал вопрос Мамон. – Не лучше было по темноте до дома добраться?

– Не лучше! Сейчас и днем небезопасно передвигаться, а ночью вообще – смерть.

– Из-за животных? – сразу же понял, о чем он говорит, Алый.

– В том числе, – кивнул ему Жека. – Днем их заранее можно увидеть и спрятаться вовремя или, если есть чем, приготовиться и отбиться. Ночью же они, падлы, научились молча атаковать, так что до последнего не увидишь стаю, пока эти долбаные друзья человека тебя рвать не начнут. Но это не все. Сейчас опасностей и без животных хватает. Психи, на людей нападающие; банды малолеток, тоже в стаи сбившиеся, часто просто ради развлечения людей убивают. Маньяки, ходят слухи, активизировались, не раз уже тела изнасилованных и убитых детей, подростков и женщин постарше находили. Да много разной мразоты сейчас расплодилось, так что и днем в безопасности себя не очень чувствуешь, а уж ночью… – махнул он рукой.

– Так, ладно, это все понятно, – выплыл из своих мыслей Вовка. – Саня, сколько тебе времени нужно, чтобы Леху на ноги поставить? То есть не просто подлечить, а полностью его вылечить.

– Часа два, – тут же откликнулся я. – Зельями его напоил, эффект уже есть, они полноценно действовать начали, так что прямо сейчас и я начну раной заниматься, закрывать ее. Но ты имей в виду, то, что я его залатаю, полностью здоровым его все равно не сделает. Он крови много потерял, из-за этого ослаб сильно, и тут только время нужно, чтобы он окончательно поправился. Это где-то два-три дня, если комплекс зелий пропьет.

– Нормально, – кивнул мне удовлетворенный услышанным Вовка и повернулся к Жеке. – Ты куда его тащил? Вас там ждет кто-то?

– Да так, мы рядом тут живем, – уклончиво ответил Жека. – Ну и да, меня подруга ждет, у Лехи же, кроме матери, больше никого нет. А что?

– Ну ты сам Саню слышал, так что у тебя два часа есть, чтобы подругу свою навестить и успокоить ее, что ты жив и здоров. Стрельба вчера хорошо слышна была, и я больше чем уверен, она сейчас места себе не находит, переживает, куда вы все пропали. Так что, пока есть возможность, метнись, успокой ее, ну а потом, как товарища твоего в порядок приведем, уже все вместе пообщаемся. Есть мне что вам предложить.

Жека недолго колебался, но видя, как под моими руками рана чуть ли не на глазах краями срастается, решил все же Леху нам доверить, а сам и вправду, стоило урагану чуть стихнуть, к подруге своей направился.

Мамон, стоя у окна, увидев, что Жека вышел из подъезда, повернулся к Вовке.

– Ты что, решил подписаться на это дело?

– Еще не решил окончательно, – отрицательно мотнул головой Длинный, сев на диван и вытянув ноги чуть ли не до центра зала, расслабляясь. – Сначала, как и планировали, к Талицким наведаемся, потом проведем разведку и вот уже по ее результатам будем думать. Но вообще да, взяться за этих дезертиров было бы неплохо, они явно не пустыми из части сдернули. Гранатометы, снайперки, автоматы с подствольниками… если так разобраться, мы ради всего этого сюда и ехали.

– Одни уже взялись, – буркнул Алый. – Ты разницу в количестве их и нас учитываешь?

– Ой, да не смеши мои тапки! – отмахнулся от него Длинный. – Ты обратил внимание, что Жека о подготовке к штурму фабрики вообще не заикался: коротко об этом упомянул, и все. В одном проговорился, что они проголосовали и пошли на штурм. Понял? Они проголосовали! А ты сам знаешь, что в таких делах демократии вообще места нет. Так что нет ничего удивительного, что у них ничего не получилось. И я даже больше скажу, даже поспорить готов на что-нибудь, – хмыкнул Вовка, кивая на моего пациента, – что именно благодаря вот этому Лехе они те две группы дезертиров успешно и взяли. А потом, когда разжились оружием, народ вразнос и пошел, уверенность в себе излишнюю почувствовал. Вот Леха на все это посмотрел, может, даже поспорил слегка, а потом, когда те придурки проголосовали на дуру в лоб на штурм идти, он плюнул и в сторону отошел.

– Так, скорее всего, все и было, – чуть подумав, вспоминая все Жекой рассказанное, согласился с ним Мамон. – Но на чудо, наверное, он все же надеялся. Поэтому сначала сам вперед и пошел, дорогу всем расчистил, пост на башне сняв, чтобы шансы этого чуда чуть повысить.

– Они с Жекой этим решили вдвоем действовать, – вставил и я свои пять копеек. Хоть был весь в процессе лечения: восстанавливающее зелье, более сильный вариант общеукрепляющего, сейчас изнутри Лехи работало, а я снаружи ему помогал и направлял, но краем уха все разговоры слушал. За что, был бы здесь дед, я по голове сто процентов бы выхватил. Но деда не было, да и ранение тут не особо сложное, так что я позволил себе такую вольность. – Заранее договорились, поэтому на территорию фабрики последними и полезли.

– Ну да, – тут же согласился со мной Мамон, – поэтому, когда все кувырком пошло, они не в разные стороны разбежались, а друг друга держались. Все может быть.

– Да какая разница, – не унимался Алый, – вместе, отдельно. Вы бы на их месте как действовали?

– Да как поначалу они делали, так бы и продолжил, – ответил ему Длинный. – Оружием нормальным они разжились, теперь нужно было фабрику в плотное кольцо брать и отстреливать всех, кто нос наружу попытался бы высунуть, а не на штурм идти. Еще людей потеряв, дезертиры сами бы родственников им отдали.

– А если бы они решили этими родственниками прикрыться?

– Сдохли бы все! – хлопнул ладонью по прикладу автомата Длинный. – Я бы еще нескольких завалил, демонстративно так, а потом предложил бы им: или отпускают народ, или никто оттуда живым не выйдет. А так, решив на штурм идти, при этом не являясь в этом деле специалистами, они и сами померли, и никого не спасли, оставив родичей у этих уродов.

– Я так понял, ты Женьку с Лехой хочешь к нам сманить?

– Да, – кивнув, Вовка подтвердил правильность догадки Мамона. – Парни интересные. Леха с оружием явно не по картинке знаком, судя по тому, как он с подствольным гранатометом управлялся. Жека тоже, и своими способностями… ты прикинь, – подтянув ноги и нормально сев, наклонился он в сторону Сереги. – Он со своим «щитом» и Саня с таким же, да мы как в танке будем, случись нам помещения зачищать. Но даже не это главное…

– Главное то, что он товарища своего не бросил, раненого из-под обстрела вытащил, – закончил за него Мамон.

– В точку! – ткнул в его сторону пальцем Вовка. – Именно это главное. Если мы с ними найдем точки соприкосновения и нормально договоримся, то, на дело идя, спину им можно будет смело подставлять.