Текст книги "Ведун"

Глава 11

В Нижний Новгород выехали на двух трехдверных Lada Niva Legend, и поехали мы вчетвером. Дашка из-за этого обиделась на нас смертельно, но в первый рейд мы решили ее с собой не брать. Я пусть, в отличие от парней, в армии не служил и, как и она, тоже не великий боец, зато «гравитационный щит» умею ставить и за полевого хирурга сойду при нужде, что перевешивает все мои недостатки. Ну и еще то сыграло роль, что случись поломка, которую мы не сможем починить в поле, то просто все вместе сядем в одну машину, сломанную бросив, что впятером будет несколько проблематично сделать. Так что пришлось Дашке обломиться, пообещали ей нормальные машины достать и уже тогда ее с собой в рейды брать, а пока пусть со своей «молнией» тренируется да родичам нашим помогает.

Ну и да, едем мы не сами, а в составе армейской колонны. Меня все же пристегнули к ней, но не на постоянку, а только до Нижнего, там нужных армейцам людей проверю на целостность тушки и, если срочного моего вмешательства не потребуется, дорогу до Заволжья… вернее, теперь уже до Городецкого анклава они выдержат, после этого разбежимся. Мы по своим делам, вояки свои решать будут.

* * *

На следующий день после визита к нам Добробабы состоялся еще один визит. С утра пораньше на трех военных бронированных внедорожниках «Стрела» к нам приехали целый полковник и непонятный старик лет пятидесяти, чем-то похожий на московского дедовского «должника». Не внешностью: она у него простая, пройдешь мимо и внимания не обратишь, но вот есть в нем что-то… барственное, так, наверное, можно сказать, чувствуется привычка повелевать.

– Цапыгин Сергей Андреевич, – протянув деду руку, представился первым «старик».

– Абамелюк Иван Михайлович, – следом за ним и полковник с нами обоими поздоровался.

– Первым делом, Василий Андреевич, позвольте нам принести вам свои извинения за вчерашний инцидент, – дождавшись, пока полковник с нами поздоровается, заговорил Цапыгин. – Добробаба Петр Михайлович не имел никакого права говорить от имени анклава. Его послали в поликлинику о враче договориться, который мог бы в полной безопасности с колонной в Нижний Новгород прокатиться и оценить состояние находящихся там людей. Но так как больных и пострадавших у нас все еще много и врачи продолжают на работе зашиваться, главврач никого выделить нам не смогла, зато посоветовала к вам обратиться. Ну а тот и рад стараться, как говорится: хуже дурака может быть только дурак с инициативой.

– Добробаба разжалован в рядовые ополчения и, как он вам обещал, сам пошел развалины разбирать, – проинформировал нас полковник. – Так что все, что он вам наговорил и чем угрожал, никакой силы не имеет, как и нет никаких запретов на… – чуть запнулся он, – на вашу профессиональную деятельность.

Я, если честно, офонарел! Думал, они приехали на трех машинах нас «на службу призывать», а тут чуть медом не обмазали. Все такие вежливые, всепрощающие и все разрешающие.

– Ну что ж, раз с этим разобрались, то прошу в дом, там разговор продолжим, – пригласил приехавших дед.

В дом прошли только Цапыгин и Абамелюк. Бойцы, их сопровождающие, даже попытки не сделали следом за нами двинуться, остались возле машин.

– Сань, чаю организуй, – меня дед сразу на кухню отправил, в то время как сам повел гостей в каминную.

Как-то так получилось, что всех гостей мы там принимаем, из-за чего огонь в камине чуть ли не круглосуточно горит. Придется, наверное, еще дрова докупать, но сначала нужно будет узнать, за что их купить можно, деньги-то отменили. Но то ладно, мне вот интересно, за каким «надом» на самом деле эти двое приехали? Ведь по ним и их сопровождению видно, что не простые люди, а как бы не те самые, власть сейчас держащие.

– …Мы справки навели, – услышал я, что именно Цапыгин говорит, стоило с подносом в руках в каминную войти, – и кое-что не сходится. Двадцать второго октября катастрофа произошла, первые самовозгорания людей, как мы теперь знаем – магические инициации, начали происходить двадцать седьмого октября. Но вы с внуком в это время уже вовсю лечили людей… – «Старик» кивком поблагодарил меня за поставленный перед ним чай, пристально посмотрел на деда, перевел взгляд на меня, снова на деда. – Кто вы, Василий Андреевич?

* * *

Несмотря на то что мы в своем городе насмотрелись всякого, но вот такие поселки и деревни, полностью лишенные живых людей, зато не первой свежести мертвых хватало: раздутые, полуобглоданные, а некоторые и до костяка объеденные трупы, которые никто и не думал хоронить. Жути все это нагоняло. И особенно в тему сегодняшних реалий смотрится теперь название этой придорожной деревушки: деревня Могильцы нашего мертвого мира.

Впереди едущий БТР начал притормаживать, и сидевший за рулем Длинный сразу же заметил причину этого, тоже останавливая машину, пальцем указав мне, куда смотреть надо.

– Женщина живая!

На пороге небольшого, окрашенного в зеленый цвет дома действительно стояла женщина и как-то отрешенно смотрела на нашу проезжающую мимо колонну. Ни тебе попыток привлечь внимания, ни какой другой реакции поначалу не было. Чудо, что ее вообще заметили. Но стоило машинам остановиться, как она тут же принялась рукой махать, указывая на что-то нам невидимое, в сторону соседнего участка, густо заросшего одичавшим садом и высокой, сейчас уже высохшей травой.

– Саня, по команде из машины долой и сразу на мою сторону рвешь, укрываемся за ней! Оружие к бою и будь готов в любой момент «щит» ставить, – напрягшийся Вовка, увидев жестикуляцию женщины, принялся меня быстро инструктировать. – Давай!

Открыв дверцу, я выскочил наружу и шустро оббежал машину по часовой стрелке, чтобы Вовке, что тоже из машины выбрался, линию стрельбы не перекрывать. Он мне об этом еще перед поездкой все уши прожужжал, к дороге готовя, так что я знал, что и как делать. Подражая ему, снял своего «Тигра» с предохранителя, передернул затвор, досылая патрон в патронник, и тоже замер, прикрываясь багажником и внимательнейшим образом и в прицел, и просто глазами осматривая заросли, на которые женщина указывала. Но ничего там не заметил, так что головой по сторонам завертел: Мамон с Алым, что следом за нами ехали, тоже наружу выбрались и также за «Нивой» укрылись, только в их паре Алый не на заросли пялился, а за тылами приглядывал. Армейцы тоже: БТР «Бумеранг» за которым мы следом ехали, повернул свою башню с 57-мм автоматической пушкой в сторону тех же зарослей, а по опущенной кормовой аппарели наружу бойцы десантировались и заняли круговую оборону.

Что сзади делается, не видно. Следом за «Нивой» Мамона с Алым ехали три КамАЗа «Тайфун», пока пустые, именно в этих защищенных машинах нужные армейцам люди из Нижнего и должны к нам в анклав переехать. Какие-то там ценные специалисты и их семьи, вот и выделили для их сопровождения силу немалую. Поэтому, что там за ними, в тылу колонны сейчас происходит, не рассмотреть.

– Есть движение! – вернул меня к действительности Вовка.

Высокая трава, еще мгновение назад просто из-за ветра шевелящаяся, сейчас зашелестела, как будто там стадо… не знаю кого, не видно их пока, несется. Зато, видимо, знала женщина, так как взвизгнула и шустро спряталась в доме, громко захлопнув за собой дверь.

– Огонь! – раздалась команда со стороны армейцев, и сразу же затрещали заполошные выстрелы.

Стрелял Длинный и Мамон с Алым тоже, один я глупо водил стволом, так как ни в кого не успевал прицелиться – не то расстояние для моего «Тигра». Из травы выскочили… я охренел поначалу… зайцы… Бешеные зайцы, которые, очень быстро перемещаясь, иногда подпрыгивая вверх, чуть ли не выше человеческого роста, неслись в нашу сторону.

– Ви-и-и! – перекрывая собой звук стрельбы завизжали эти зайцы при приближении.

Напугать они никого, кроме меня, не смогли, народ как стрелял, так и продолжал это делать. Зато у меня от испуга голова заработала, и я, закинув «Тигр» за спину, достал из кобуры ПЛ-22 и…

– Да вашу же Машу за ляшу!

От еще большего испуга, иначе и не скажешь, сумел новую технику освоить: придавил зайца к асфальту повышением гравитации. Таким себе своеобразным «прессом» его аккуратно накрыл, не затронув Длинного, когда эта тварь из-под «Нивы» выскочила и уже почти ему в ногу вцепилась.

– Вовка! – заорал я испуганно, так как из-за паники, как дед меня ни отучал от этого, вытянул руку и так этой новой техникой управлял. Из-за этого глупого рефлекса я сейчас не мог патрон в ствол дослать и сам с неизвестной тварюшкой разобраться.

Вблизи уже прекрасно было видно, что это никакой не заяц, хотя размер один в один. Ну разве что он облысел, у него отвалились уши и отрос крысиный хвост, приплюснутый на конце, да морда обзавелась устрашающей пастью со множеством иглообразных зубов, которыми он меня сейчас и пугал скалясь.

Вовка все понял правильно: сначала отскочил назад, а потом уже короткой очередью разобрал «зайца» на запчасти.

– Отходим от машины! – шустро меняя опустевший магазин на полный, скомандовал он мне. – Держи «щит», Саня.

Вовремя он это скомандовал, только мы на несколько шагов назад отошли, как из-под машины очередные твари полезли, но они чуть запоздали, так как из-за спокойного тона Вовки и я немного в себя пришел. «Щит» – прыжок твари заканчивается ничем, натыкается на невидимую преграду и падает наземь, где ее тут же одиночным выстрелом Длинный кончает.

«Щит» – выстрел! «Щит» – выстрел!

– К Мамону отходим!

Тот как раз оторвал от себя «зайца», вцепившегося ему в руку, и откинул его назад. Где эту тварюшку тут же Алый-снайпер, блин, изрешетил, та до земли даже долететь не успела. В целом виде. Парни, видимо, Вовку услышали или же подумали об одном и том же, тоже в нашу сторону отходить начали, впрочем, толку в этом уже не было никакого.

«Зайцы» закончились.

Не всех мы перебили, остатки стаи шустро рванули обратно в заросли, чуть пошелестели травой и или смылись, или затихарились, поджидая менее кусачую жертву.

– Доклад! – во внезапно наступившей тишине особенно громко прозвучала команда со стороны военных.

– Мамон, ты как?

– Нормально, – ответил тот Вовке, рассматривая и ощупывая руку. – Только куртку прокусил, падла, до тела не добрался.

– Саня?

Я сначала наконец передернул затвор на пистолете и уже потом ответил:

– Нормально!

– Ты это, на предохранитель пистолет поставь… – увидев, что я сделал, велел он. – И «Тигра» своего тоже! Стрельба окончена – оружие на предохранитель, чтобы в горячке после боя случайно никого не подстрелить.

– Понял.

Пистолет на предохранитель и в кобуру его, карабин, взявшись за ремень, из-за спины достал и тоже на предохранитель поставил, только тогда Вовка от меня отвернулся и по сторонам принялся осматриваться.

– Эй, при́данные, вы там как? – окликнул нас капитан, который недавно доклад у своих требовал.

Пока Длинный отвечал военному, что у нас порядок, я отошел чуть в сторону и присел на корточки около лежавшей в луже собственной крови твари. Аккуратно ее перевернул, рассматривая, благо было что рассмотреть, эта тушка не полностью на запчасти разобранная.

К ранее описанному стоит еще добавить ушные отверстия, закрытые чем-то вроде жаберной крышки, видимо, с помощью этого приспособления они свой слух регулируют. Задние лапы удлинены, на кузнечика этим похожи, потому и прыгучие такие. Ну и что задние, что передние лапы еще тем маникюром обладают, когти звездец какие острые… как только Мамон такую оторвать от себя умудрился, понятия не имею. Вот так вцепится в руку и отгрызет ее, ну или куснет раз, рану приличную оставив, так как зубки у них… частокол зубов, как и у всех хищников, предназначенный рвать жертву, после чего будет ждать, пока она кровью не истечет. Но это если одна, куснет и будет рядом крутиться, изредка атакуя для нового кровопускания, толпа же таких завалит человека влегкую.

– Что там? – подошел ко мне Вовка, вслед за ним и Сереги наши.

– Не заяц, – тяжко вздохнул я выпрямляясь. – Н-да, – задумчиво посмотрев в сторону зарослей, пробормотал: – Не только дикие маги, банды и сектанты разные нам угрожают, теперь еще и мутанты.

Как ни старался держать себя в руках, все равно начало потряхивать, напряжение отпускало, да и остатки страха из меня так выходили. Ни разу не «великий боец» я, непривычен к таким вот внезапным столкновениям. Будем надеяться, что пока не боец и достаточно быстро привыкну к таким ситуациям, ведь становится ясно, что это уже обыденные реалии сегодняшней жизни. Особенно для тех людей, кто собирается в рейды ходить. Не раз придется еще с такими «зайцами» сталкиваться. А вот парни, аж завидки берут, уже смеются, Мамон рассказывает, как чуть не обосрался, когда эта тварь мелкая на него прыгнула, еле успел шею рукой прикрыть. Ну а у меня мысль проскочила, что нужно было не карабин «Тигр» с собой брать, а «Бекас» со снаряженными дробью патронами, самое оно против таких тварей. А то на смену страху стыд пришел: я единственный, кто ни одного выстрела не сделал.

* * *

На заданный Цапыгиным вопрос дед не спешил отвечать, молча закурил сигарету и принялся по-новому гостей рассматривать, переводя взгляд с одного на другого, что-то там решая для себя. Те в это время тоже молча сидели: вопрос задан, с ответом не торопят, просто ждут, чай попивая, при этом взгляды у них не менее изучающие, чем у деда.

Ну а потом я прилично так удивился…

– Кто мы? – озвучил заданный Цапыгиным вопрос дед, как бы спрашивая сам у себя, и тут же неторопливо принялся на него отвечать.

Достаточно подробно отвечать.

Я же сначала глаза на него вытаращил, как-то не ожидал от него такой откровенности с незнакомыми людьми. Но дед – это дед, его фиг поймешь, так что успокоился и в очередной раз слушал объяснение, кто такие ведуны, как и чем они людей лечат, ну и краткую историю старого, тут он как раз не особо откровенничал, быстренько прошелся по своей жизни.

Цапыгин с Абамелюком, видимо, тоже не ожидали такой откровенности, сначала удивились, но быстро справились с собой, внимательно слушали, не задавая никаких вопросов.

– Вот как… – предварительно попросив у деда разрешения закурить, задымили они оба, переваривая все им рассказанное. – Значит, маги и раньше существовали? – посмотрев на меня оценивающе, Цапыгин снова на деда взгляд перевел.

Ну а дальше, видимо, откровенность за откровенность, этот дедов тезка по отчеству практически без прикрас обрисовал сегодняшнюю обстановку. Оказалось, крупные города особенно сильно пострадали, людей в них было больше, соответственно, и жертв там больше. Выжившие имелись, но многие из них травмированы, и вот с этим возникла проблема. Если в нашем городке врачи зашивались, впрочем, как и остальные службы, себя не щадя, впахивали, то в крупных городах вообще звездец настал. Уцелевшие власти с наплывом пострадавших не справились, люди начали умирать, помощь со стороны не приходила, обстановка стала накаляться, и тут голову подняли те, кто перед самым прилетом Блистательного разжигал ситуацию у нас в стране. Вот и принялись снова привычными методами действовать против власти, да, видимо, не все просчитали, так как полыхнуло так, что всем места мало стало.

– Во многих городах врачей просто убивали! За то, что они на одних тратят много времени, других осматривают просто для галочки, третьих вообще, по их мнению, задвигают, в то время как такие же «задвинутые» рядом, не дождавшись помощи, умирают один за другим. Вот и полыхнуло, – закурив очередную сигарету, рассказывал Цапыгин. – Те власти, которые выжили и пытались навести порядок с помощью военных и полиции, применив силу, видимо, тоже не ожидали, что люди, доведенные до отчаяния, и сами возьмут в руки оружие. Первыми это сделали, как ни удивительно, «разжигатели», они ведь уже были объединены в группы, и после катастрофы эти группы не развалились. Они привыкли слаженно действовать на разных демонстрациях, вот и воспользовались ситуаций «свалить власть».

– Власть-то они свалили, но и сами ее не удержали, так как не знали, как именно это делать, – подхватил эстафету в рассказе Абамелюк. – Ну а так как к тому времени уже вовсю пошли слухи, что вся страна в руинах, «правители нас кинули и улетели на райские острова», – хмыкнул он насмешливо. – Короче, люди начали сбиваться в группы, сами по себе выживать, началась борьба за выживших врачей, так как без них никуда. Начались боестолкновения между такими группами, в том числе и из-за ресурсов. Военные, видя такое дело, самоустранились, многие дезертировали, так как первые узнали, что помощи не будет. И я их за это не осуждаю, – вздохнул тяжко Абамелюк. – Когда сдерживающего людей закона больше нет, и видя, что вокруг происходит, то в первую очередь о родных думаешь, а не о теперь уже несуществующей стране, непонятно, какой долг отдавать будешь. Вот и рванули пацаны домой семьи свои спасать. У нас тут тоже, мы хоть ситуацию и удержали, но часть «молодых» в бега все же подалась, остальных, тех, кто более стойкий, пообещали в ближайшем будущем отпустить, все равно удержать не сможем.

– Мы стараемся отслеживать ситуацию, – снова заговорил Цапыгин, закурив очередную сигарету. – Но чем дальше, тем яснее становится, что старая жизнь прахом пошла. Разведка доносит, что банды беспредельщиков плодятся как грибы после дождя. Секты разные, они уже перед катастрофой жестить начинали, сейчас голову подняли и уже в открытую действуют. Творят они такое, что никакие банды с ними не сравнятся. – В несколько затяжек добив сигарету, он продолжил: – Многие, удерживавшиеся в рамках города, и мы в том числе, видя такое дело, решили создавать свои анклавы, ни на кого больше не надеясь. Сами выживать будем. Но чтобы не только выживать, но и нормально жить, нам нужно… – Тут он прервал сам себя, не стал скатываться в простую говорильню, вернулся к главному: – Наш анклав – достаточно лакомый кусочек, мы сумели ГЭС сохранить в рабочем состоянии, в отличие от многих других. Сумели сохранить свое здравоохранение, и другие службы сейчас уже нормально функционируют. Есть предприятия, которые легко перепрофилировать на жизненно важные для нас товары. Один судостроительный завод чего стоит. У нас очень много кустарных мастеров, особенно в Городце, и они выжили. Теперь же нам нужно все это за собой удержать и людей сохранить, так как найдется немало тех, кто позарится на столь лакомый кусочек. Не сегодня и даже не завтра, сначала все эти новообразованные анклавы и простые банды на местах все будут переваривать, но потом они начнут оглядываться по сторонам, вот тогда обязательно и попробуют нас под себя подмять.

– Для этого мы и начали уже сейчас ополчение собирать! Сначала для помощи МЧС, но немало и тех, кого под ружье ставим. Нам уже сейчас нужно укреплять наш анклав, чтобы, когда к нам придут, было чем и с кем их встречать.

М-да! Смотрю, как они друг у друга разговор подхватывают, и понимаю: болтать им немало в последние дни приходилось, чтобы так слаженно разговор вести.

– И вот тут, Василий Андреевич, – перешел к главному Цапыгин, – во время всей этой подготовки мы с удивлением и узнаем, что помимо свежевылупленных «магов», оказывается, существуют и старожилы… Возьмешь новых под себя?

И снова я удивился: эти двое предложили деду в Совет Городецкого анклава войти. Впрочем, дед даже думать не стал, сразу отказался в совет этот входить и вообще во власть лезть, пусть, кому это интересно, этим занимаются. Зато согласился помочь с развитием магов, что мы, впрочем, и так уже делали, только теперь целые курсы будут открыты по этому направлению.

Обсудив все это, перешли к не менее важному разговору, за чем они, собственно, и пришли. Им нужен тот, кто в Нижнем Новгороде проверит состояние здоровья (и при нужде поправит его) жизненно важных для анклава специалистов. Договорились быстро, так как мы и так туда собирались ехать. Ну и в итоге я тоже стал «жизненно важным специалистом», так что экипировали нас с парнями по полной. Хотя в долги мы сильно влезать и не стали, но и того, что дали, нам на первое время с лихвой хватит. Ну а я своими услугами с ними за все нам выданное расплачусь во время этого рейда, о чем сразу и договорились, чтобы потом непоняток не случилось.

Уведомил, что с парнями хотим, пусть и в составе анклава, но все же самостоятельно работать. Но при нужде, если банды, сектанты или маги на нас нападут, то под ружье встанем, тут без разговора.

* * *

«Зайцы» оказались прыгаторами, именно так их люди назвали, с которыми мы встретились в очередном поселке. Отличие от Могильцев состояло в том, что здесь живых хватало, и умирать они явно не собирались, вовсю свой поселок в защищенный форт превращали, несмотря на плохую погоду. Между крайними домами просветы, проулки и дороги перегораживали, где сеткой, где из бревен высокие щиты сбивали, благо леса вокруг хватало, а где и бетонные блоки устанавливали. Всю растительность вокруг спиливали и на дрова заготавливали, охотники с оружием в руках всю эту работу прикрывали.

– Мы тут со всем сами справились, людей похоронили, – рассказывал обычного телосложения, среднего роста, полностью седой мужик, мэр этого поселка. – Ждать помощи не стали, видели, что в Нижнем случилось, ясно же, что не дождемся. Ну и как относительный порядок навели, тут это и случилось. Петрович наш слесарем на птицефабрике работает, с этими тварями первый и повстречался. Если бы трезвый был, то вряд ли бы выжил, а так, по пьяни, испугаться не успел, а как они завизжали, так наоборот, бодрости ему придали. Бабы наши в окно видели, говорят, что он лопатой так завертел, отбиваться от них стал, куда там тем монахам боевым из Шаолиня. Несколько (Петрович их так и назвал «твари прыгучие, прыгаторы чертовы» – вот и пошло) прыгаторов даже прибить успел, когда бабы, визжа не хуже тех же «зайцев», ему на помощь выскочили, вооружившись, кому что под руку попалось. В тот раз отбились. Потом еще несколько раз они налетали, даже несколько человек загрызли, так что мы теперь ночью вообще передвигаться прекратили. Ну а строиться начали, когда из леса крысаны к нам наведались – «опухшие с перепоя» то ли волки, то ли собаки, черт их поймешь. Размером с овчарку, ну или с того же волка, только морда опухшая, глаза-щелочки, зубы наружу торчат, ну и почему крысанами обозвали – хвост облезший, тонкий, очень на крысиный похож. Эти две твари собаку задрали и снова в лес ушли, больше пока их не видели. Но ждать, пока к нам еще и медведь какой наведается, мы уже не стали. Раз такая чертовщина творится, решили укрепления строить…

Короче, люди здесь оказались не промах, капитан наш даже пригласил их переселяться к нам в анклав, соблазняя тем, что у нас свет есть, жизнь более-менее налажена, военные под боком, но видно было, что не убедил. Тут тоже, пусть военных нет, но охотников хватало, не безоружные люди, птицефабрика немалая, садовое хозяйство под боком, так что есть им за что держаться.

Перед самым отъездом, когда ураган пролетел и мы дальше в дорогу собрались, капитан этого мэра предупредил, а то больно уж они тут ушлые и себе на уме, если начнут шалить на дороге, все эти возводимые ими фортификации их не спасут, издали всех покрошат.

Больше до самого Нижнего Новгорода ничего особо такого не случилось. Людей видели, и не раз, а вот мутанты нам не попадались, наверное, колонна наша их пугала и они не решались такой силе на глаза показываться.

Не стали с нами связываться и в Нижнем, когда мы в него въехали, хоть стрельба там началась нешуточная, кто-то с кем-то не на жизнь, а на смерть сцепился. Мы как раз в город въехали и на прямую дорогу к Оке вырулили, чтобы там по мосту в Приокский район переправиться и дальше к элитному коттеджному поселку «Деревня Анкудиновка» ехать, именно там нас «жизненно важные специалисты» должны были ожидать, когда со стороны Волги звуки боя раздались. Длинный, услышав, что там происходит, только выругался себе под нос, да выглядеть стал еще более мрачно, чем при виде того, что здесь в городе творится. Оказалось, что нам в ту сторону и нужно, именно там живет старший сын Талицкого, к которому мы пообещали заехать, так как после катастрофы о нем ничего не слышно было.

Младший сын Талицкого, кстати, тоже с нами хотел поехать, и даже на своей машине, чему обрадовалась Дашка, но пацаны снова ее обломали, отказали ему. Он со своим даром еще не разобрался, о чем ему прямо и сказали, что он мина замедленного действия. Случись любая стрессовая ситуация, и его дар может выйти из-под контроля, да еще и против нас обратиться. И кому такой геморрой нужен? Вот если бы он хоть по минимуму, как сами парни, своими способностями овладел, вот тогда бы да, а так… Пообещали только деду Талицкому, что его старшего сына с семьей мы проведаем, узнаем, живы они или нет. Ну и как там у нас дела пойдут, и если родные его все же живы, то, может, получится их к нам в анклав переправить.

– Что за фигня?

Меня тоже этот вопрос занимал. Когда мы въехали в «деревню», то совсем не похоже было, что там кто-то в спасении нуждался. Вокруг нескольких коттеджей в охранении стояли еще те волкодавы, их Вовка сразу так окрестил. Да даже мне, далекому от армии человеку, видно, что это не простые солдаты. Я даже на их экипировку и оружие внимания не обратил, а вот на то, что среди них молодых пацанов не было, еще как. Все они возраста от двадцати пяти до сорока где-то, во всяком случае те, которые без масок на лицах вышли встречать нас. Держались уверенно, их даже наши БТРы не напрягали, стояли относительно расслабленно и разговаривали спокойно с нашим старшим.

– При́данные! – о чем-то договорившись, махнул нам рукой капитан. – Ведун, давай сюда.

Ведун – это я! Такой мне позывной «придумали» пацаны, мол, в рейде не до имен будет. Пример того – наши Сереги, если по имени звать, то они фиг поймут, к кому из них обращаются, пока пальцем не ткнешь. А так есть Мамон и есть Алый, все понятно с первого раза. Вот и в отношении меня тоже теперь все понятно.

– Карабин в машине оставь, – тормознул меня Длинный. – Тут и так оружия на руках хватает, бери свой рюкзак с аптечкой, и пошли.

– Что-то молодой ваш… ведун, – вперил в меня тяжелый взгляд стоявший рядом с нашим капитаном мужик.

Одного роста с Длинным, но, блин, будто из железобетона вылитый, такое ощущение возникает, когда на него смотришь. Да и морда тоже: резкие черты лица, узковатый прищуренный разрез глаз, как будто зубилом все это вырублено. По Длинному он только мазнул взглядом, да и потерял к нему интерес, а вот меня, такое ощущение, прямо тут и сейчас препарировать собрался.

– Да ладно тебе на молодого давить, – одернул его капитан. – Молодой-немолодой, но именно его мы всей нашей колонной сюда и сопровождали. Сергей Андреевич, Цапыгин который, с нас голову пообещал снять, если с ним хоть что-то в пути случится.

– Ладно, – перестал давить на меня взглядом. – Корзун Виталий, – представился он и притянул мне руку. Когда я ее пожал… попытался, он, блин, реально бетонный, если бы чуть сильнее мою руку сжал, косточки бы только и хрустнули. Но он не стал. – Пошли, я провожу тебя к тем, кого осмотреть нужно в первую очередь.

Длинный остался с капитаном, ну а я пошел работать: чем скорее управлюсь, тем лучше, быстрее по своим делам отправимся.

Когда мы подошли к коттеджу, который волкодавы и охраняли – это я понял еще на пути к нему, так как он в центре находился, ну и военная техника, она тут тоже имелась, именно вокруг этого дома и располагалась. Помимо военной, как я с удивлением увидел, когда во двор нужного дома вошли, возле крыльца еще и машина скорой помощи обнаружилась.

«И какого меня сюда прислали?» – бросил я удивленный взгляд на Корзуна, что молча рядом со мной топал.

Сразу до пациентов меня не допустили, сначала отправили в ванную, где я себя в порядок привел и переоделся в чистую одежду, благо запасная была, не зря с собой тащил.

– Пошли, – мотнул головой Корзун, когда я из ванной вышел и первый направился на второй этаж мимо парочки полностью экипированных бойцов, которые меня препарирующими взглядами окинули.

«Вот, мать!» – выругался я мысленно, заодно и понял, для чего тут такая охрана.

В немалой по размеру гостиной и народу немало было: тут тебе и женщины, и мужчины разных возрастов, но взгляд мой сразу прикипел к трем будущим мамам, что на диванах сидели в окружении всей этой толпы. И одна из этих дамочек, судя по ее животу, уже вот-вот родить должна.

Лицом ничего не показал, но как же я не люблю с беременными возиться, с ними обычно дед занимался. Я же… да не внушал я им доверия из-за своего возраста, постоянно настороженно на меня смотрели и каждое слово с недоверием встречали.

– Лен, – входя в гостиную, Корзун окликнул «самую беременную». – Твой отец тебе… – кинул он на меня недоверчивый взгляд, – врача прислал. – И помахал откуда-то вытащенным письмом, которое ему, видимо, капитан вручил.

«Ну звездец! Она еще и дочка Цапыгина, оказывается. То-то этот Сергей Андреевич деда насчет меня так дотошно расспрашивал, насколько я опытный и компетентный».