Текст книги "Ведун"

Глава 3

Ладно, с историей закончили, перейдем к настоящему. Самое главное, раньше я был Мещерским, в новой жизни стал Тишиловичем, хорошо, хоть Сашкой остался, к имени привыкать не придется. Жил и умер на Земле, теперь живу на Радаге. По национальности – росич, сирота, лет мне семнадцать, ранг… вот еще одна проблема на ровном месте нарисовалась. Если восстановлю все свои земные силы и умения, то придется что-то из них скрывать, другие принижать.

Все дело в том, что на Радаге… адепты силы – нужно привыкать именно так их называть. Колдуны, маги – это как-то не приветствуется. Да они, если так разобраться, ими и не являются. Ущербные тут «маги» с «колдунами», адепты эти. Во-первых, и, наверное, самое главное, адептом только одной стихии можно стать. В сказках и былинах – да, древние одаренные универсалами были, врагов повергая и водой, и огнем, и ветром потом их пепел развеивали. Но это в сказках и осталось, а было ли на самом деле, неизвестно. Во всяком случае, сейчас такого и близко нет, определился со стихией и именно ее адептом становишься.

Все! Другого не дано.

Во-вторых, тут тоже недоразумение какое-то, и связано оно именно с рангами. Но все по порядку. Будущих адептов с детства научились определять по анализу крови. Окончательно же понятно становится, активный адепт или останется пассивным (сила вроде и есть, но пользоваться он ей не может, спящая она, нейтральная, хотя даже в таком состоянии положительно влияющая на организм) только в десять лет, именно тогда источник просыпается и начинает активно работать. Проснулся источник, и сразу же начинается обучение контролю, в попытках обуздать его. Ну и соответственно, ты уже не просто адепт, ты стал новиком.

В двенадцать-тринадцать лет, бывает и раньше – в одиннадцать, но очень редко, становится понятно, какой именно стихии адепт будет посвящен. Но вот до использования самих стихийных техник еще очень и очень далеко. К шестнадцати-семнадцати годам обычно получается научиться только усилению тела и «аурному щиту».

С этих двух умений и начинается настоящее ранжирование.

Для адептов… любых адептов, и активных, и пассивных, обязательны усиленные тренировки. Занятия боевыми искусствами или просто спортивными дисциплинами – это неважно. Главное, нужно с детства готовить тело к работе с внутренней силой. В дальнейшем это хорошо помогает с ее контролем, ну и, когда к усилению тела переходишь, не поломаешься. Иначе силу не стоит и начинать развивать: источник как проснулся, так и уснуть может, если с ним сразу не начинать работать.

Так вот, ранжирование. Как только научился рефлекторно напитывать тело силой, не вредя ему, а также постоянно, даже во сне, держать «аурный щит» и подсознательно управлять им – ты уже не новик, а вой. Обычно им можно стать к восемнадцати годам, как раз к совершеннолетию.

А вот дальше уже начинается работа со стихиями, вои учатся выпускать силу наружу, при этом не теряя контакта с ней. Как только научился – ты младший, ну или просто – богатырь. По возрасту это где-то двадцать-двадцать пять лет. Стоит научился работать с силой дистанционно, в одном направлении и единичными техниками – стал старшим богатырем, его витязем именуют. Этого ранга самые одаренные, ну или трудолюбивые, что жилы на тренировках рвали, достигают в двадцать пять лет. Другие же могут достичь как к тридцати годам, что обычно и происходит, так и к глубокой старости. Это если ты к тому времени не опустил руки и не прекратил тренировок с силой.

Как тут не вспомнить деда с его «Нет ничего невозможного, просто для достижения невозможного требуется приложить чуть больше сил и усилий».

Н-да.

После витязя идет воевода, и это, можно сказать, уже современный ранг. Так как в древности адептов такой силы не встречалось. Витязи были, они часто в исторических хрониках упоминаются, в том числе и универсалы, а вот более сильные… Есть мнение, что именно появление воевод, то есть адептов, что могли управлять теми же дистанционными техниками, что и витязи, только массовыми и более дальнобойными, и спровоцировало церковников на выступление. Очень уж их напугало появление на свет колдунов такой силы.

А уровень силы между давно известным витязем и воеводой действительно разнился. Впечатляюще разнился. Хоть этот уровень между всеми рангами различается, так как не каждый вой, несмотря на тренировки, может дорасти до богатыря. Все от потенциала зависит. Который, опять же, в детстве и определяется, когда источник пробуждается. Хотя бывали случаи, когда слабосилок, по неизвестным науке причинам, не опустивший руки и продолжавший над собой упорно работать, дорастал до витязя.

Ну а во время последней войны появился и вообще… Страх и ужас, неудержимая стихия в радиусе километра, элементаль, способный стирать с лица земли целые города – боярин или ярый. Стратегическое оружие государств. Даже сейчас, в мире развитых технологий, они немало значат, так как практически неубиваемые монстры. Очень и очень редкие монстры.

Но это все боевые ранги, у лекарей они другие. Тот же новик при пробуждении источника, потом идет знахарь, умеет немного лечить себя и проводить поверхностную диагностику у других людей. Фельдшер – та же диагностика, но уже чуть более углубленная и лечение мелких травм у других, на большее силы не хватит. Лекарь – лечение любых травм и вирусных инфекций. Старший лекарь или лекарь-специалист уже может не только лечить, но и как скульптор работать с телами людей. В семье Тишиловичей бабушка Урсула Аскольдовна именно на таком уровне находилась.

Самый высокий лекарский ранг – это целитель. Это бог, для которого почти нет неизлечимых больных. Скорбных головою он, конечно, умниками не сделает, но вот поправить генетическую ошибку тела – вполне ему по силам. Ну и также стоит добавить, что целители еще реже встречаются, чем не менее редкие ярые.

Есть еще ранги у алхимиков, они же артефакторы. Адепты с нейтральным окрасом силы, без примеси стихий. Так вот, новик – он у всех новик, потом идет ученик, специалист, подмастерье и мастер. И, если не ошибаюсь, мастера тоже не так часто появляются, их по количеству к ярым приравнять можно.

Я к чему на рангах и на возрасте акцент сделал. Все дело в том, что я в бытие Мещерским за земными новорожденными детьми наблюдал, которые еще в сопливом детстве дары свои пробуждали. Пусть силенок у них всего ничего было, но их хватало на то, чтобы, играя с родителями, по стенам да потолку бегать, а потом, весело хохоча, оттуда им на руки падать. Этим Дашкина дочка страдала, как и мамка, та еще пацанка с шилом в попе, и хоть я к ее рождению никакого отношения не имею, почему-то именно гравитацию малая пробудила, а не молнию, как мама, или землю, как папа. Ей весело, дед мой в предынфарктном состоянии, когда Дашка к нам в гости приходила с ней, а бывало, и просто на него оставляла на какое-то время, когда нашей группе отлучиться куда-нибудь требовалось ненадолго.

Вот тут и вылезает разница между земными магами и радаганскими адептами. Как и говорил, они тут ущербные немного, так как развиваться начинают поздновато и владеют всего одной стихией, в отличие от земных, которые благодаря методу Кашиды могут несколько стихий пробудить.

Ну и вернемся ко мне – даже в таком разбитом состоянии я отчетливо чувствую, что не одно ведовство со мной сюда переехало, но и остальные свои умения за Гранью не потерял.

Не только не потерял, в силах даже подрос.

Насколько?

Это я позже узнаю, когда восстановлю контроль над ними.

И вот тут начинаются сложности.

Не с ведовством! Этот мой дар хорошо переплетается с наследственными лекарскими умениями Тишиловичей. Хоть своим мастерством все же светить тоже не стоит, так как если опираться на приобретенную память, то я-обновленный уже нахожусь на уровне бабушки, а в чем-то даже и превосхожу ее. Пусть не в силе, хоть это станет ясно после восстановления, но вот то, что было для меня обыденно на Земле, здесь о таком даже не слышали.

Но с этим ладно, мне спешить некуда, так что сразу все светить и не собираюсь. Но вот что мне делать с гравитацией и другими своими стихиями? Как это все скрыть? Если воду, огонь и молнию я еще могу не афишировать, то вот гравитация – это такая же часть меня, как и ведовство. Пусть контроль сейчас на нуле, но рефлексы же остались. И как только я восстановлюсь, сразу начну ее рефлекторно использовать. А это значит, что заявлю всему миру о появлении как минимум двуталанта.

– На запчасти разберут, – хохотнул я невесело, стоило представить, что будет, когда мои умения достоянием общественности станут.

А они станут! Скрыть их я точно не сумею. Свою возросшую силу еще можно списать на стресс, проживание на грани жизни и смерти, благо примеры подобного в истории случались. Хоть скрывать настоящий уровень все равно придется. Одно дело богатырем стать, тут действительно подобные случаи имелись, но вот семнадцатилетних витязей история еще не знала.

А в гравитации я именно витязь, так как и силенок хватало, и техниками дистанционными владел. Так что ранг вполне сумел бы подтвердить.

– И что делать?

Выход всего один напрашивается, хоть он мне очень и очень не нравится. Искать покровителя среди высшей аристократии, им вполне по силам будет меня прикрыть. Но вот не зря Тишиловичи всю свою историю вольными проходили, видимо, это на генном уровне прописано в теле их потомка, так как меня реально воротит от такого шага только при одной мысли об этом. Тем более уже есть пример такого неудачного покровительства, ошибки которого теперь исправлять приходится.

Скрипнула входная дверь, в прихожей раздались тихие голоса. Хозяева вовремя вернулись, спасли меня от тяжких дум.

«Пусть будет что будет! Буду стараться скрывать свои умения, если и применять их, то без свидетелей. Ну а если те все же появятся, то… без свидетелей».

– Пойди глянь, Сашка не проснулся? – услышал я, как тетя Лида Харитону говорит.

В плотно задвинутых шторах на дверях щелка появилась, в которую серого цвета глаз и заглянул. Увидев, что я на него смотрю, глаз от неожиданности удивленно расширился, штора отодвинулась в сторону, и в проеме двери Харитон нарисовался.

– Проснулся уже… – непонятно, то ли у меня спросил, то ли жену свою уведомил он.

Да то и неважно, так как услышав его, тетя Лида влетела в комнату и засуетилась вокруг меня. Еле отбился, так как срочно потребовалось туалет посетить. Но вот по выходе из него пришлось смириться, полностью отдался в ее заботливые руки.

Заодно стало понятно, где они были с утра. Пока тетя Лида с меня бинты снимала, Харитон сумку опустошил, достал оттуда бинты, кучу лекарств, среди которых и капельница присутствовала. Похоже, попал я. Коновальчук не добил, так тетя Лида залечит.

– Хорошо заживает, – сняв с меня бинты и внимательно осмотрев рану, прокомментировала увиденное «доктор». – Рубец полностью закрылся, отек тоже спадает, воспаления, слава богу, нет. Но вот бледный ты, Сашенька, слишком много крови потерял, так что капельницу в любом случае придется ставить.

Ну да, это я и сам чувствую, пульс прилично так частит, остатки крови сердце гоняет. Но давление явно пониженное, так как сознание плывет, да и со зрением проблемы. Рано я с кровати вскочил, да еще и так резко.

«Постельный режим, обильное питье, ну и капельница не помешает», – назначил я сам себе лечение, полностью совпадающее с мнением тети Лиды, которая его и озвучила, замотав меня свежими бинтами.

– Иди ложись, сейчас капельницу тебе поставим, потом покормим.

Раньше не интересовался, но, оказывается, тетя Лида медсестрой всю жизнь проработала, потому и уверенность такая в своих действиях. Несмотря на то что давно на пенсии, капельницу в вену воткнула с первого раза. После чего отрегулировала скорость подачи раствора и ушла кушать готовить.

– Рассказывай! – уставился на меня внимательным взглядом усевшийся на стул Харитон, стоило только тете Лиде выйти из комнаты.

Что именно ему рассказывать, уточнять не требовалось, и так понятно. Надо отдать ему должное, долго терпел. Вчера при встрече и словом не обмолвился, сдержал свое любопытство. Но стоило сегодня мне немного оклематься, его и прорвало.

Только вот нельзя мне ему ничего рассказывать. Не то что нельзя, а просто не нужно оно ему, для его же безопасности. Тут уж точно: меньше знаешь, не всего лишь крепче спишь, но и дольше живешь.

– Ну, если коротко и без особых подробностей, – решил я ему все же чуть приоткрыться, ведь не чужой человек, сколько помню, когда мы в усадьбу приезжали, он там всегда при нужде появлялся. – Приехали двое молодых аристо к бабушке, один по поручению главы рода, другой его за компанию сопровождал. Начали ее уговаривать встретиться с тем самым главой. Бабушка отказалась, так как уже обо всем было говорено еще в Бобруйске, и смысла повторно встречаться и разговаривать никакого не было.

Снова перед глазами картина встала, как Коновальчук с катушек слетел и «водной плетью» размахивать принялся. Харитон же в это время сидел, замерев, внимательно меня слушал и с вопросами больше не лез, не торопил и ничего не уточнял.

– Не знаю, – продолжил я говорить, – может, сопровождающий сына главы рода дружок под веществами был или просто с перепоя и не в настроении, но вот этот бабушкин отказ его взбесил. Обозвал нас смердами, – криво хмыкнул я, – ну и… он богатырем оказался, адептом воды. Не знаю, попугать он нас хотел или действительно с нарезки слетел, но выпустив «водную плеть»… На повышенные голоса, видимо, не утерпев и от матери сбежав, к нам в гостиную как раз в этот момент Даринка вбежала. Ну и…

Дальше говорить я не смог, ком в горле мешал, а перед глазами сцена промелькнула с распадающейся надвое сестренкой. Откинулся на подушку и тупо смотрел, как капельница капает, стараясь ни о чем не думать.

Харитон тоже замер, сидел, голову опустив, кулаки с такой силой сжал, что они аж побелели. Но вот, с трудом их разжав, он и сам расслабился, я бы даже сказал – сдулся.

– Н-да, дела, – выдохнул он, растерев лицо руками.

Как я спасся, он не спрашивал, ясно же, что с трудом, о чем мое состояние прекрасно говорило. Ну и он знал, что прошлый Сашка особой силой не отличался, так что вообще чудо, что мне удалось вырваться. Но то, с каким выражением на лице он на меня сейчас посмотрел, ясно говорило, что живой я только по случайности и что долго в таком состоянии не задержусь.

– Что думаешь? – опередил я его с вопросом.

– Убьют тебя, Сашка.

Надо же, проникся, барином дразнить перестал. Сколько лет я его просил меня так не называть. Ему все шуточки, а мне потом от старших брата и сестры прилетало. Но нет, барин и барин.

– И даже не из-за того, что вы теперь враги, а… – видя, что я не спешу с вопросами, молча продолжаю на него смотреть, принялся он более развернуто отвечать. – Не принято лекарей убивать. А тут даже не во время боевых действий. Пришли гостями в дом и… как собаки бешеные. Ведь вас и так мало, и если узнают, что убили они вас просто так, из-за плохого настроения, то помощи от других лекарей они больше никогда не получат. И потомки их не получат. Уже ведь было такое, и не раз. Да и репутационные потери. Кто с такими людьми после всего случившегося дела иметь будет? Вот для того, чтоб все это не всплыло, тебя и убьют.

С этим я был полностью согласен! Только не они меня убьют, а я их. Дайте время оклематься и в себя прийти, а уж потом посмотрим, кто кого.

– Может, к Ивану Пантелеевичу, к Захарову обратиться? – продолжал тем временем искать выход из ситуации Харитон. – Он Урсулу Аскольдовну сильно уважал, так что не думаю, что в помощи ее внуку откажет. Ты ему все расскажешь, ну а он, если сам не сможет, то свои связи поднимет. Ну и шум, соответственно, поднимется…

– Нет, Харитон, – перебил я его. – Ни к кому я обращаться не буду. Во-первых, он все же аристократ! И как бы он там к бабушке не относился, аристократы всегда между собой договорятся.

– Зря ты так, Сашка, – несогласно мотнул головой Харитон, нахмурившись. – Захаров, если бы зад лизал и прогибался, генералом бы был, а он полковником в отставку ушел. И то, сначала его выперли, а потом уже вдогонку ему полковника дали, по выслуге лет. Так что если он возьмется тебе помочь, то от слова своего не отступит.

– Ладно, извини, погорячился, – не стал я впустую спорить. – Но все равно, если говоришь, что Захаров нормальный человек, то зачем мы его подставлять станем? Тем более и это, во-вторых, будет, ты, видимо, забыл, что я вольник и с такими проблемами должен сам справляться, если не хочу, конечно, этого статуса лишиться. Но тут, сам понимаешь, восемьсот лет моя семья к этому шла, и я просто не имею права их подвести. Так что, Харитон, мне бы немного оклематься, а уж потом, потом я знаю, что и как дальше делать буду.

На этом наш разговор и закончился. Харитон, тяжело вздохнув, так ничего и не сказал больше, посмотрел на меня понимающим и одновременно сочувствующим взглядом, при этом снова возникло ощущение, будто он меня уже похоронил. Правда, смотрел он так недолго, спохватившись, быстро отвел взгляд в сторону, видимо, испугался своих мыслей.

А тут и капельница закончилась, вовремя, нужно сказать, так что неловкий момент не успел затянуться. Харитон вскочил, засуетился, успел на последних каплях систему перекрыть. Тетя Лида, до этого не показывавшаяся, давая нам спокойно поговорить, услышав шум, влетела в комнату. Систему сняла, накормила, и, слава всем богам, меня оставили в покое, велев отдыхать.

* * *

Еще три дня я развалиной валялся, а на четвертый, проснувшись, не сразу понял, что не так.

Солнце! Дождь за окном наконец-то прекратил тарабанить по подоконнику, вовсю светило солнце. Но не это заставило меня зажмуриться от удовольствия и выдохнуть:

– Наконец-то!

Не только непогода ушла, но и закончились негативные последствия слияния. Самочувствие преотличное, бодрость в теле, никакой тебе боли, и самое главное, из-за чего сейчас и блуждает на лице глупая улыбка, полноценно ощущаю свою…

«Пошли к черту со своей силой! Пусть местные кастраты ее так называют. Я же, как привык, буду называть ее магией, магической энергией, маной, жи́вой. Во всяком случае, мысленно, чтобы не выделяться среди других».

Жи́ва во мне стабилизировалась, наконец-то ощущаю ее ровное течение. Подсознание давно это осознало и быстренько начало приводить тело в порядок. Отсюда и настроение хорошее, а также отсутствие боли.

Вскочил с кровати, метнулся в санузел, уже там скинул с себя рубаху и шустро размотал бинты. После чего, не переставая улыбаться, уставился в зеркало.

– Супер!

Прямо на глазах остатки шрама от «водной плети» рассосались, никакого следа не осталось. Сейчас на волне воодушевления ничего не чувствую, но еще пару дней возможны фантомные боли. Все же этот организм не приучен к таким быстрым заживлениям, поэтому какое-то время будет страдать недоверчивостью. Но то пофиг, главное – вылечился, ровная здоровая кожа, пусть и бледноватая слегка по сравнению с остальным телом, но деньки еще теплые, будет время позагорать и этот недостаток исправить.

Но это все так, краем сознания отметил, думал сейчас о том, что регенерация у меня явно лучше стала. Раньше с такой скоростью раны заживали только при моем непосредственном контроле. И если это не временный результат, вызванный стабилизацией магической энергии в теле, то… я и раньше, еще на Земле, считался сильным бойцом. Одним из сильнейших среди ровесников. Гравитация и ведовство, а соответственно и бешеная регенерация, делали меня практически неубиваемым. Из-за чего и на мантикору полез, так как был уверен в своих силах.

«М-да! Самоуверенность еще никого до добра не доводила». – Улыбка на лице чуть подувяла.

Неубиваемый, пока жи́ва в теле была, но стоило ее досуха вычерпать, и все, со мной простые неодаренные охотники, или кем они там являлись, справились. Мантикора, конечно, тоже подсуропила, она хоть и не ядовитая, но нанесенные ею раны очень трудно и долго заживают.

Тряхнул головой, отбрасывая в сторону невеселые мысли.

«Пофиг на все! Главное – моя магия со мной, восстановлю контроль и снова неубиваемым… трудноубиваемым стану».

Перестал витать в облаках, принялся себя в зеркале более детально рассматривать. И раньше, бывало, смотрелся, но оно как-то все равно было, кто и что там отображается. А сейчас вот присмотрелся и, если честно, увиденное мне не понравилось.

Пусть тело в момент слияния чуть крупнее стало, да и крепче прежнего, но все равно до моего земного ему далеко. Хотя жаловаться грех, задел хороший, но только задел, развивать который никто не собирался. Сашка смирился, так как уверился, вернее его уверили, что он бездарь, вот в дальнейшем и не собирался напрягаться – особого смысла не видел. Мне же напрячься придется, так как хорошо тренированное тело – это закон выживания на Земле. И это крепко во мне сидит, перемещением на другую, вроде как более безопасную планету, не вытравишь. Да и здесь тоже, особенно среди адептов, и для развития, мать ее, силы полезно, ну и, судя по тому, в каком положении оказался, снова тот же закон выживания.

Что еще не нравилось, так это морда лица, слишком она смазливая и в то же время обиженная на весь мир… не нравится она мне. Но и это я поправлю. Правда, придется поднапрячься, «поуговаривать» тело на изменения. Но что «уговорю», в этом не сомневаюсь, так как процесс изменения и так уже идет. Тело мое еще какое-то время будет подстраиваться под возросшую магическую мощь, вот этим мы и воспользуемся. И желательно с этим не затягивать, как и с тренировками, нужно пользоваться моментом, потом тяжелее раскочегариться будет.

– Саша! – не выдержала тетя Лида, окликнула меня. – У тебя там все в порядке?

Ну да, пронесся мимо и затих в туалете, вот ее любопытство и разобрало: что это я там так долго делаю? И надо сказать, вовремя она голос подала, напомнила о себе. Даже не есть – жрать хотелось невероятно. А ведь до этого я, заставляя себя, с трудом ел приготовленные ею блюда, и это притом, что готовила она – пальчики оближешь. Но вот не лезло в меня ничего. Зато теперь порадую ее зверским аппетитом.

– Теть Лид, – открыл я дверь и столкнулся с ней нос к носу, – есть хочу, просто… двери сейчас грызть начну.

А в ответ:

– Ах! – И широко открытыми глазами смотрит на мой обнаженный торс.

Короче, пока меня не ощупали, не убедились, что я на самом деле теперь здоров, о еде и не вспомнили. Зато потом…

* * *

– Плохие дела, Саня, – ближе к обеду придя домой, «обрадовал» меня Харитон.

Нет в жизни счастья! Стоит случиться чему-нибудь хорошему, как сразу же появляются те, кто это хорошее стремится тебе подпортить.

– Снова появились люди для твоих поисков, – напившись воды, Харитон вываливал новости на мою голову. – Уже не двое, отряд целый. Одна группа в поселке расспросами занялась, другая, большая количеством, в сторону вашего сгоревшего поместья отправилась. Появившемуся Захарову показали документы и бумаги какие-то, после ознакомления с которыми он, очень недовольный, убрался.

– Нашли управу, – усмехнулся я. – В этот раз подстраховались. А что хоть за документы, чем мои поиски обусловлены?

– Не знаю, – мотнул он головой. – Они не объясняют, по какой причине тебя ищут. Просто задают вопросы и раздают контакты, чтоб, если что узнают, сообщили о тебе… за вознаграждение.

– О как, – почему-то я совсем не удивился. – И во сколько меня оценили?

– Полторы тысячи предлагают, – буркнул Харитон.

– Это… – не нашелся я сразу что ответить. – Даже обидно как-то.

Нет, деньги не сказать, чтобы маленькие. Буханка хлеба пятьдесят копеек стоит, десяток яиц – три рубля, свиное мясо, мякоть без кости, в среднем десять рублей за килограмм. И это все в магазине, на рынке дешевле можно купить. Так что деньги нормальные, для некоторых людей двухмесячный заработок. Но как-то я ожидал…

«А чего я ожидал? Справки навели, взвесили и оценили в эту сумму, на большее прошлый Сашка не тянул. Но если так, то какого они… Стоп! Они не знают! В том числе и глава рода Панфиловых не в курсе о нашем родовом секрете? Так получается? Только общие сведения, что мы что-то там такое умеем. Видимо, Панфилов и о том не знает, что это умение только по мужской линии в нашей семье передается, иначе бы не настаивал и бабушке руки не выкручивал, так как она при всем желании ему помочь не могла».

– Сашка!

– А? – резко вынырнул я из своих мыслей.

– Я говорю, говорю, а ты не слушаешь.

– Извини, задумался, – отбросив в сторону свои догадки, уставился я на Харитона, всем своим видом показывая, что слушаю его внимательно. – Так что ты там говорил?

– То и говорил, что уходить тебе надо, – сердито повторил Харитон ранее сказанное. – Они знают, что я у вас частенько подрабатывал, вопросы позадавали, но обещали чуть погодя домой еще прийти, более подробно поговорить.

– А на каком основании… хотя это неважно, – оборвал я сам себя, раз по домам ходят и вопросы задают, значит, есть у них такие права. То-то они столько дней здесь не появлялись, все, что можно, оформили и уже во всеоружии заявились, чтобы их снова отсюда не попросили. – Не вопрос, Харитон, я как раз на поправку пошел, так что…

– Не перебивай! Не гоню я тебя, – все еще сердито оборвал меня Харитон. – Отсюда уходить тебе надо, да. Но… – бросил он короткий взгляд на молча сидевшую жену, – куда ты там собрался, рано тебе еще туда, – обтекаемо намекнул он на мою месть. – Есть у меня охотничья избушка на Черном озере, так там тебя в жизни не найдут. Пускай хоть войсковую операцию по прочесыванию тайги устраивают, – зло усмехнулся он. – Там отсидишься до холодов, окончательно в себя придешь. Глядишь, к тому времени тебя и искать перестанут. Ну и тогда же и подумаем, что дальше делать будем.

«Вот тебе и место для тренировок вдали от людей».

Все одно к одному идет. Я уже думал в лес уйти, одно сдерживало – осень скоро. Дожди, потом холода, отказался от этой мысли. Хотел в Бобруйск податься, все же родной город, есть там места, где схорониться можно. Но раз изба в лесу есть, то в ней до самых холодов вполне можно перекантоваться, а уже потом…

– Когда выдвигаемся?