Текст книги "Северное герцогство"

Глава 28

– Анви? – Сонно спросила его любимая и снова уснула, крепче прильнув к прохладному плечу.

– Я, счастье мое, – нежно шепнул он, мановением пальца запирая окно, в которое минуту назад влетел на самой маленькой ладье.

Одному много места не нужно и магии уходит в разы меньше. Тем более в Нордвиге, королевстве нордвинов, источники довольно мощные, и за несколько часов, проведенных в гостях, магистр сумел полностью восстановить резерв. Хотя и тратить пришлось, не жалея.

Сначала на чистку покоев для Робинта, в которые слуги давно позабыли дорогу, потом на установление надёжной защиты. И в комнатах малыша и в покоях королей. Там была какая-то, но Анвиез счел нужным сменить.

Чтобы ни одному злодею не удалась никому навредить, пока в замок едут магистры, решившие стать первыми хранителями прохода. Комнаты белые братья получат в королевском дворце, а дежурить в лабиринте будут по очереди. Для этого у двери в бывший прежде тайным проход давно вырублена удобная и просторная келья со всем необходимым.

Но сразу показывать ее королевской семье Анвиез не стал. Пусть считают, будто маги устроили караулку с помощью заклинаний… иначе обидятся, заподозрив, будто их вели к этому расчетливо и хладнокровно.

И попробуй им объяснить, что абсолютно невозможно нескольким сотням магистров проследить одновременно за всеми ближайшими правителями и их друзьями, врагами, взбалмошными отпрысками и фаворитками. А потом просчитать, к чему приведут их поступки с отсутствием всяческой логики, порой потрясающие до глубины души, и успеть приготовить все нужные ловушки и защитные заклинания или амулеты.

Лишь тот, кто сам не один год ломал голову над неразрешимыми загадками и искал спрятанные хитроумными врагами вещи и людей, осознает, как трудно достичь цели, если не знаешь, о чем говорят и о чем мечтают авантюристы всех рангов.

Вот и приходится вместо интересной работы или отдыха постоянно заниматься шпионской деятельностью. Ставить в укромных местах следящие и запоминающие амулеты, кастовать на зеркала заклинания сохранения изображений, и проверять на артефактах мелкие украшения и вещицы, найденные у преступников.

Как к примеру, у Миртанны, старшей сестры молодой королевы нордвинов.

– Ну, рассказывай, – с ожиданием смотрели на магистра собравшиеся за столом родичи и друзья, – наказали они ту гадину?

– Это сложный вопрос… – вздохнул Анвиез пододвигая ближе блюдо со сладкими пирожками.

Оказывается, всего за день можно пресытиться жирной мясной и рыбной едой и затосковать по овощным блюдам и фруктовым десертам.

– Может, послать вестника Олзену? – Ирджин, сделал вид, будто задумался, – он быстро пришлет отчет.

– Ему некогда, – буркнул магистр, покосился на жену, невозмутимо читавшую книгу, и решительно отставил тарелку. – В общем, дура она полная.

– Категорично, – признал Сабенс, поглядывавший в сад, где изредка мелькала на дорожках худощавая фигура его ученика.

Верховный магистр последовал совету и привез его во дворец герцога, вместе с приемными сыновьями Анвиеза. Именно они показали парнишке башню, где до недавнего времени жил магистр, его рабочий кабинет и скромную спальню, точно такую же, как у его ученика и у камердинера. А теперь Луис осматривал парк, и, судя по мрачной рожице и накрепко стиснутым губам, о чем-то упорно размышлял.

– Согласен, – вздохнул Анвиез, – но иначе не скажешь. Её обманывали… подло и жестоко, пользуясь ее простотой, доверчивостью и абсолютным неумением рассуждать логически. Это длилось с тех самых пор, как внимательные и недобрые глаза заметили растущую тягу принца к скромной и нежной Гассинии. Им не мешали, а вот Миртанну постоянно травили, тонко и изощренно. Иногда высказывали наивное удивление, почему принц не замечает ее яркой и здоровой красоты, а смотрит только на хрупкую младшую сестру? Походя притворно сочувствовали, сетовали на мужскую слепоту, или советовали одеться понаряднее. Изредка давали взаймы на новое платье, либо просто «дарили» якобы ненужные вещицы. Туфли, шали, перчатки. Зачастую к подаркам незаметно прилагались следящие амулеты, замаскированные под пуговицы или пряжки. И потому ни один её шаг не оставался без присмотра, подлецы опасались, как бы девушка не раскаялась и не призналась сестре в черной зависти и попытках разрушить ее счастье. Но их намеки упали на благодарную пользу, глуповатая Миртанна искренне верила, что самое главное в девушках это – пышность и упругость форм и крепкое здоровье.

– Приятно же думать, будто все мужчины настолько глупы, – презрительно фыркнул Дарвел, – что готовы жениться даже на големе, если он будет махать коровьими ресницами и поражать теми самыми формами. А мне хочется напомнить им поговорку, если человеку просто холодно, можно купить жаровню, если скучно – то попугая. А вот если он мечтает прожить жизнь с любимой, придется искать ту, рядом с кем начинает петь душа.

– У нордвинов иногда в шутку говорят, ищи жену, с которой не холодно зимой и не голодно весной. Но это не о внешности а об умении прясть и вязать теплые вещи и готовить сытные блюда из самых простых продуктов, ведь к весне в погребах разносолы заканчиваются. – пояснил Сабенс, – так как вы её наказали?

– Никак, – огорченно скривился Анвиез, – она сама себя наказала. Едва увидела Гасси рядом с королем и сыном – все поняла и накинула щит с образом горного медведя. А о том, что на ней уже был подчиняющий амулет – в ярости забыла, хотя все знают, что смешивать разные виды магии чревато непредсказуемыми результатами. Иногда, по счастью, крайне редко, получаются заклинания, у которых нет отмены. А ей не повезло. Теперь она медведь… с человеческим разумом и потому особо опасный. Заперли в железной клетке, хотя и просторной. Пока лето – посидит там. Еду дают, воду наливают, соломы насыпали. К холодам собираются построить избушку с огороженным решеткой двориком. Но это уже их заботы.

– А нельзя ее выпустить где-нибудь на необитаемом острове? – жалостливо охнула лейда Цинния. – оставить еды и теплый шатер?

– Увы. Как ударят сильные морозы, море встанет. И никто не поручится, что озлобленная мстительная медведица не вернется и не начнет нападать на людей. Мы предложили увезти ее в Бен – кале, там есть теплые пещеры закрытые решетками. Маги попытаются распутать заклятье. У нас не получилось. Она непрерывно собирает магию и кокон, запертый амулетом, все время крепнет.

– А те, кто ее настраивал? – вспомнила Кора.

– Саффины. Очень желали получить королевский дворец и безраздельную власть. Но действовали не сами, а с помощью любовниц. Некоторые придворные дамы и служанки оказались весьма падки на украшения и дорогие подарки. Всех их мы нашли… они топили друг друга с азартом легавых. И теперь так же дружно чинят сети и перебирают рыбу. В Нордвиге законы на порядок суровее, чем у нас, в Нирате. Там, если пошел против короля – будь готов вернуться к ремеслу прадедов, и стать рыбаком или охотником.

– Значит и Саффины вернулись? – заинтересовалась Лиата.

– Они потеряли все… замок, имения, казну и титул. Но выбрали не честный труд, а изгнание. Ушли в Греден, там у них предусмотрительно выкуплено имение на преданного слугу. Но пусть не думают, что легко отделались и смогут снова начать плести интриги. Мы тоже заранее купили в тех местах домик… и будем присматривать. Тем более Кийр собирается заключить с земледельцами Гредена дополнительные сделки на закупку зерна, коровьего масла и сыра. Ими король намерен расплачиваться за наши фрукты и орехи.

– А самоцветы? – справился Дарвел.

– Самоцветы мы больше не продаем, – категорично заявил его тесть.

– Об этом я уже слышал, – озадаченно нахмурился герцог, – но не пойму, почему? Ведь продавать камни очень выгодно.

– Отнюдь, – возразил Грозби, – необработанные камни, особенно не самые крупные, идут мерками. И хотя цена вроде неплоха, но в десятки, а иногда и в сотни раз менее, чем за обработанные камни. А у нас зимой большая часть населения мается бездельем. Многие из них с удовольствием сядут к ювелирному станку. Это дело принесет огромные прибыли, особенно теперь, когда в долину едут маги. Мастера будут делать заготовки на заказ, а маги вливать энергию и заклинания и продавать амулеты. Люди станут жить богаче, а герцог получит больше налогов и построит новые школы и лазареты.

– Вы меня потрясаете, лэрд Грозби, – с чувством выдохнула Вильдиния, – и я чувствую себя перед вами очень виноватой… за то, что не рассмотрела раньше.

– Ты и меня не рассмотрела, – тихонько вздохнул Таубен и тут же поправился, – но я не обижаюсь, сам накуролесил.

– Я тоже не сумел вовремя подстелить соломки, – с грустной усмешкой кивнул ему советник по промышленности, – но как говорится, за одного битого дают двух небитых? Значит теперь мы стоим вдвое дороже.

– Благодарю, лэрд Грозби, – проникновенно заявил генерал, и хитро ему подмигнул, – вы пролили целебный бальзам на мою душу.

– Дошутишься, – задумчиво проворчала Вильдиния, – будешь стоять семь лет у ворот обители, пока сын не подрастет.

– А почему именно семь? – возмутился ее муж, – и откуда там взялся сын? Вообще о каком сыне идет речь? Вилия? Ты почему молчишь? Ильда! Скажи старому другу… что это за шутка такая?

– А ты не знаешь? – с интересом уставился на него Сабенс, – все сильные целительницы сразу чувствуют… что станут матерью.

– Какой матерью… – генерал растерялся так сильно, что забыл про кружку со взваром, которую держал в руке и едва не уронил себе на колени.

Кто-то из магов ловко перехватил ее воздушной плетью и поставил на стол.

– Такой же, – мягко улыбнулась ему Ильда, – каким ты будешь отцом. Я очень рада за вас, Таубен, вы для меня давно родные.

– Но при чем тут отцом… – еще никак не мог поверить генерал, хотя обычно был очень сообразителен и схватывал все на лету, – детей сразу не бывает…

– Дайте ему вина, – бросил лэрд Грозби, и серьезно уставился на Таубена, – не волнуйся так, дружище. Твой тоже появится только через девять месяцев… просто он уже есть. Чувствует она, понимаешь?

– Но не ребенка, – уточнил Анвиез, покосившись на жену, увлеченно читавшую очередной том, – а изменение магических потоков. Все магини это чувствуют с первой декады. Потому и стараются в эти месяцы не кастовать ничего особо затратного, чтобы не ущемить ребенка.

– Мне Ильда об этом уже рассказала, – отстраненно сообщила Лиатана, не поднимая взора от страниц.

– Это хорошо, – едва заметно растерялся Анвиез, но сразу же нацепил маску невозмутимости.

– Так значит… – проверяя себя, пробормотал генерал, – через девять месяцев? И кастовать нельзя? Выходит, никаких пациентов тоже нельзя?

– Анви, – огорченно осведомилась Вильдиния, – ты решил стать моим врагом?

– Я же сказал четко – ничего затратного! – возмутился магистр.

– А откуда ему знать, какое затратное, а какое – нет? – резонно осведомилась глава целительниц, – он же теперь на воду дуть будет!

– Не буду, – нежно глядя на нее, заявил Таубен, – но охрану на воротах поставлю. Ты имеешь право на отдых. А поскольку в долине теперь будут жить белые маги, то мотаться по всем окрестным городам твоим сестрам больше не придется.

– Я вообще собиралась распределить их по лазаретам, – с непривычно мирной улыбкой сообщила ему Вильдиния, – и попросить магов, чтобы взяли под опеку хотя бы по одному лазарету. Не каждый день и не постоянно… лишь в самых тяжелых случаях. А себе думала оставить только жалобы и просьбы… но, если ты начнешь командовать мной как солдатом и ставить охрану, придется ребенку расти без отца.

– Вилия! – открыто глядя в побелевшие от гнева глаза подруги и наставницы, с нажимом произнесла Ильда, – замри. И выслушай меня, прошу. Он неправ… но не во всем. Но вина в этом не только его. Я могу сейчас все объяснить и доказать… но не буду. Скажу главное… у меня сердце пело, когда я смотрела на вас там, в храме. Это было так правильно…что вы нашли в себе силы переступить через все обиды, через годы боли и разлуки… и нашли счастье. Мы все его видели, ощущали, оно сияло в ваших глазах… согревало вашими улыбками, соединенными руками… И плод этого союза, этого тепла, этого счастья… уже есть… он растет, идет к вам… умоляю, не лишайте его ни отца, ни матери. Я только вчера проводила малыша, впервые за четыре года увидевшего отца… у меня до сих пор слезы наворачиваются при воспоминании об их встрече… Анви показывал нам в зеркале.

Она горько всхлипнула, и лишь в этот момент заметила, что как в кокон спрятана в объятья любимых рук.

– Прости, родная… я погорячился… – Таубен сорвался с места, схватил притихшую жену в охапку и стремительно понес прочь.

– Пора немного размять ноги, – отстраненно буркнул лэрд Грозби, подал руку вытирающей слезы жене и увел ее из столовой.

Остальные исчезли молча, и через некоторое время, оглянувшись, Ильда обнаружила, что они с мужем остались в комнате вдвоем. Даже слуги не заглядывали с предложениями десерта или горячего взвара.

– Как ты думаешь, – виновато шмыгнула носом герцогиня, – он что-нибудь поймет?

– Не волнуйся, счастье мое, – уверенно пообещал Дарвел, – еще как поймет. Я сам ему объясню… как нужно разговаривать с любимыми женщинами. Честно сказать… даже представить не могу, что бы ты могла сказать в его оправдание.

– Многое, – нежно улыбалась любимому Ильда, – но не в оправдание, а в пояснение их стычек. Он ведь привык всеми командовать, все держать под присмотром, всех проверять… и Вилия, хотя и деликатнее и мягче, тоже глава. И тоже привыкла что все делают так, как она решит. Но однажды мы с ней заблудились, и каждая тянула в свою сторону, считая свой выбор верным. Мы спорили… она пыталась переубедить, приказать… но я настояла и оказалась права. Тогда Вилия и дала мне право сказать «замри» если увижу, что она идет не туда.

– Да… нелегко им будет ужиться, – подумав, признал герцог, – но я хотел спросить о другом… ты ведь тоже почувствуешь…

– Конечно… – она обвила руками его шею, даря быстрый поцелуй, – даже не сомневайся. Ты узнаешь первым и не при всех. Но должна сказать тебе честно, когда это случится зависит не от меня и не от тебя.

– Как это… а от кого?

– Сейчас объясню… мы уже поговорили об этом… и решили, что нашим детям лучше всего расти вместе. Но Анвиез пока считает Лиату слишком молодой, хотя сама она очень хочет ребенка. – Ильда виновато глянула на мужа и тихонько вздохнула. – вот мы с Корой и ждем пока она его убедит.

– Как это ждете… – начал было Дар и сразу смолк, сообразив, как похож в этот миг на растерявшегося Таубена. Хотя прекрасно знает, что знахарки могут распоряжаться своим телом по собственному усмотрению.

– Значит, Вилия хотела этого ребенка, – пришло к нему запоздалое понимание.

– Очень. Ей ведь не двадцать. И детей она просто обожает… потому я и напомнила ей про Роби. Хотя это и нечестный способ… но не смогла придумать, как иначе остановить их ссору.

– Главное – остановила, – вынес вердикт ее муж и задумчиво осведомился, – а чем мы будем сегодня заниматься?

– Магией, – вспомнила Ильда, – у нас же сейчас урок! Анвиез, наверное, уже ждет.

Однако их учитель в этот момент решал неожиданно возникшую задачку. Не сложную, но достаточно деликатную.

– Звездочка моя, – осторожно спросил он, доставив жену в их общие комнаты, принадлежавшие прежде ей одной, – а почему ты спрашивала Ильду? Вернее, я хотел понять, почему ты вообще об этом задумалась? И разве я сам не мог тебе объяснить?

– Прости, – отодвинув книгу, улыбнулась ему жена, – но такие вопросы мне удобнее выяснять с ней. Хотя я ничего не спрашивала… просто мы тогда говорили о детях.

– С кем? – не понял магистр.

– С сестрами. Ирджин мечтает о сыне. Нет, прямо не говорит… вообще молчит, но мы заметили, как он смотрит на малышей. Думаю, Дарвел тоже не отказался бы… – Лиата смущенно усмехнулась и неожиданно сообщила, – но никто не знает, что мы уже решили воспитывать детей вместе.

– Странно… – помолчав, удрученно сообщил магистр, – я всегда считал себя сообразительным. Но сейчас понимаю, насколько глубоко ошибался.

– Нет! Не говори так! – Лиата мгновенно оказалась у него на коленях, прижалась, осыпала лицо нежными поцелуями, – ты умный, внимательный, добрый и чуткий…

– Радость моя… – Анви плавился от счастья в пламени любви и нежности и больше не было в мире ничего и никого, кроме них двоих. Но где-то на краю сознания, отвлекая, упорно мельтешил невыясненный до конца вопрос, тревожа, сердя и подталкивая к поиску ответа, – и все же… звездочка моя… поясни, чьи дети?

– Наши… – розовея, смущенно шепнула она, – мои и твои… и Ильды и Коры…

– Но ведь у них… – засомневался в своих выводах магистр, – еще нет детей?

– И пока не будет, – с почти незаметным вздохом подтвердила Лиата, – они подождут нашего. Понимаешь, как выяснилось, ни одна из нас не готова подпустить к своему ребенку чужого человека. Даже самого умелого и доброго. Никто ведь не знает, что хуже, если няня останется просто равнодушной служанкой, безразличной к ребенку, или полюбит его и он привяжется к ней в ответ. Ведь когда она уйдет, мой малыш получит душевную рану и будет тосковать. Но и это не главное… как объяснила Ильда, в обители они всегда стараются поселить рядом женщин с близкими по возрасту малышами. Детям интереснее играть с одногодками, они быстрее начинают разговаривать, более смелые и открытые.

– Да… – ошеломлено взирал на жену магистр, – мы тоже это знаем. Однако ты еще слишком молода, радость моя. Мне очень хотелось, чтобы ты пожила спокойно, без забот… гуляла, развлекалась… ну и занималась развитием дара. Научилась ставить щиты, водить ладью… тебе многое доступно.

– Но я же не спорю… – кротко шепнула она, – И ни на чем не настаиваю. Девочки тоже все понимают. Нам пора ехать на урок?

– Да, пора, – с неожиданной досадой вздохнул её муж, но уже создав ладью, вдруг вспомнил еще одну тонкость, – а Дарвел с Ирджином знают о ваших планах?

– Пока нет, – устраиваясь на сиденье, ответила Лиата и невозмутимо добавила, – Дарвел о ребенке пока помалкивает… но, если спросит, Ильда ничего скрывать не станет.

– А Кора? – просто для порядка справился магистр.

– Тоже.

Стало быть, отчетливо осознал Анвиез, теперь именно от него зависит судьба трех еще призрачных, но уже желанных и горячо любимых малышей. И смешно даже пытаться лукавить с самим собой, заявляя будто ему не хочется прижать к груди теплое, родное существо, взирающее на него с безграничным доверием и бескорыстной любовью. Да он об этом уже тридцать лет мечтает, с тех пор как однажды душу замело промороженной поземкой бесприютного сиротства.

Глава 29

– Ну как там? – лея Пелия с тревогой смотрела на выскочившую из кабинета даму.

Весьма эффектную, нужно признать. Изящное лиловое шелковое платье с кружевами и жемчужными пуговками дополняла модная маленькая шляпка с розовыми цветочками.

– Ужас, – поджав губы, буркнула лейда, пролетая мимо, – она совершенно не разбирается в нашем деле! Где это видано! Как детям удобно!

Возмущенно засопев, отвергнутая претендентка выскочила из приемной, попытавшись посильнее хлопнуть дверью, но та не поддалась, закрываясь издевательски неспешно и мягко.

Лея Пелия обреченно вздохнула, одернула рукава и на негнущихся ногах прошла в кабинет, над которым висела серебряная табличка – «Советник герцога Дарвела Тайгердского по образованию светлая лейда Лиатана Лоуденс».

За высоким письменным столом, удобно устроившись в мягком кресле, читала толстенную книгу хорошенькая юная девушка.

– Садитесь, – отодвинув том, предложила она Пелии, – и расскажите какие правила вы хотели бы завести в своей школе.

– Но я не открываю школу… – еще сильнее растерялась молодая женщина, одетая простенько, но строго и опрятно, – я учу детей младшего возраста.

– Сколько человек должно быть на вашем занятии?

– По правилу…

– Правила я знаю, – бесцеремонно перебила лейда советница, – сейчас меня интересует ваше мнение.

Пелия глядела на нее недоверчиво, до сих пор она не встречала попечителей школ, которых волновало бы мнение учителей. И подозревая, что ее проверяют непонятно на какие качества, все же рискнула ответить честно.

– Если детям по шесть лет, то четыре-пять, но не более шести. А если семилетки или старше – то можно и десять, они не так устают и требуют меньше внимания.

– Хорошо, – почему-то обрадовалась советница, – теперь расскажите правила, о каких вы хотели бы предупредить родителей ваших учеников. К примеру, нужно ли шить одинаковую форму и какого цвета? Какие делать прически, сколько уроков и каких должно быть в день? И учить ли детей бегать и прыгать или танцевать? Ну и давать ли им завтрак?

– Я против формы, – точно зная, что копает себе яму, тихо сообщила Пелия, – и одновременно против дорогих, вычурных и ярких нарядов. Дети должны быть одеты в простые, недорогие вещи, и удобную легкую обувь. А волосы собирать в простые прически, так, чтобы они не свисали на глаза и не цеплялись за мебель и вещи. В первые дни самым маленьким достаточно двух уроков и стакана взвара с пирожком. Через месяц можно добавить еще один урок. К зиме – еще один. Завтрак должен включать взвар, булочку и горячее блюдо, если можно лучше на выбор. Некоторые дети едят не все продукты. Деньги на завтраки должны собирать родители, бедным покупает попечитель. Бегать и прыгать детей учить не нужно… они и так это делают постоянно. А вот танцы – обязательно, каждый день по четверти часа перед первым уроком, вместо разминки. Они улучшают осанку, умение лавировать и держаться с достоинством.

– Отлично, – светлая лейда просто сияла, – вы приняты на должность инспектора. Ваш стол в соседнем кабинете, из приемной дверь направо. Где вы живете?

– Пока в трактире… – не веря своим ушам, растерянно бормотала лея, – я не знала… устроюсь или нет.

– Тогда получите документ на комнаты в пансионате для герцогских служащих. Там есть горничные и кухарка, которая готовит самые простые блюда и ставит в холодный шкаф. Или буфет. Все это бесплатно, в награду за сложность работы. – лейда Лиатана подписала листок и подала Пелии, – займите стол, оставьте на нем записку и поезжайте за вещами. Дежурная коляска стоит справа у крыльца. И не стесняйтесь требовать у кучера помощь, это его обязанность.

Пелия молча кивнула и тихонько шмыгнула за дверь, не зная, чего ей хочется больше, смеяться от радости или немножко всплакнуть.

– Ну как? – с тревогой смотрела на нее очередная претендентка. – ужас?

– Нет… – еще робко улыбнулась новая чиновница герцогского управления образованием, – меня приняли.

И уверенно открыла дверь в соседний кабинет.

– Лиата! – возбужденный голос Коры ворвался в ухо её сестры и та немного отодвинула рожок.

– Я тебя слушаю.

– Мы летим к тебе. Прямо сейчас. Женщины Сабенса никак не могут решить, нужно учить детей или нет. Ты же сможешь им объяснить, зачем детям грамота?

– А где Сабенс? – с сожалением закрывая книгу справилась Лиатана.

– Улетел со своей Айдель в Топри, выбирать дом, она хочет маленький, но с садом.

– А Луис?

– Он решил остаться в имении. С Зеноном. Учить его будет Ирджин. Мы подлетаем.

Дверь на балкон распахнулась и в комнату скользнула туманная ладья. Воздушная лапа бережно подхватила Лиатану, усадила на заднее сиденье и ладья исчезла из кабинета так же незаметно, как и появилась.

– Ну, как у тебя дела? – деликатно справилась Кора, уже знавшая, что найти учителей, пекущихся об учениках, а не собственном удобстве, оказалось намного сложнее, чем они предполагали.

– Нашла очень порядочную учительницу с нестандартным взглядом на школьные порядки, – похвасталась Лиата, – и взяла инспектором. Но дам ей еще и группу малышей, чтобы присматривала за коллегами. Хотя пока не знаю, где их брать. Представь, сегодня одна преподавательница, метившая на место директора школы, заявила, что учителя не обязаны волноваться, нравится ли детям черная форма. Главное – она дисциплинирует и не отвлекает детей от учебы. Ну и на ней не видно чернил и жирных пятен.

– Ты внесла её в черный список? – оглянулся Ирджин.

– Пока в серый, к малышам таких и близко подпускать нельзя. Но потом еще проверю.

– Снова сама?

– Нет, у меня уже два инспектора, – улыбнулась Лиата.

Надеюсь, к весне найдешь еще, – подбодрила сестру Кора, и сообщила, – Я тоже присматриваю.

– Тебе легче. Мало того, что Вилия трех монахинь прислала, еще и сводников обязала отчитываться за каждую девушку.

– Я им еще и премии выдаю, – невозмутимо поддакнула Кора, – за сведения о беспризорниках и детях, которых сдают внаем. Кстати, мне понравилась женщина в в обители, куда мы временно поселили сирот. Очень добрая и внимательная, прежде работала гувернанткой.

– Нужно слетать, посмотреть, – тотчас решила Лиата, – а еще я решила набирать подходящих по характеру и душевным качествам грамотных женщин и обучать. Пусть сначала просто помогают опытным учителям, потом будет видно. Пелия, которую я взяла инспектором, сказала что в группе шестилеток должно быть четверо или пятеро, но не больше шести. И я с ней согласна, хотя в правилах написано пятнадцать – двадцать. Как может учитель уследить за такой толпой? Ведь нужно к каждому подойти, помочь, подсказать, да просто улыбнуться!

– Ты только не волнуйся, – озабоченно оглянулся Ирджин, – а то Анви сразу закроет суд на обед и примчится.

– Ну и пусть мчится, – счастливо улыбнулась Лиатана, – я не против. А преступники пока отдохнут. Потом ведь не удасться. Он сейчас всех отправляет мостить новую дорогу от белого ущелья до герцогских лабазов.

– Много они не намостят, – усмехнулся маг, – Жулики пошли мелкие. После того, как сыскари выловили контрабандистов, таскавших из Брандии запрещенные амулеты и артефакты, никого крупнее браконьеров и бузотеров не попадается. Ну вот и Анстор. Похоже, мы опоздали, я вижу Ильду с Даром.

– Это замечательно, – выходя из ладьи обрадовалась Лиата, и достала из кармана маленький томик, – я как раз хотела изучить некоторые тонкости строительного дела.

– А это тебе зачем? – поразилась Кора.

– В новой школе заканчивают второй этаж… мне не нравится ограда балконов… там слишком широкие дыры между стойками. Дети могут сунуть ногу или голову.

– Просто прикажи, чтобы поставили сплошные или кованые с мелким узором, – посоветовал Ирджин, оглядывая собравшихся на поляне у фонтана женщин в непривычно ярких платьях.

Хотя по фасону почти таких же, как на местных жительницах, зато вышивкой и отделкой сразу выдававших переселенок из султанатов.

Перед устроившимися на скамейках временными обитательницами именья в удобном кресле сидела о чем-то говорившая с ними Ильда. Не желая ее отвлекать, маг устроил жену в сторонке и кастовал заклинание слышимости.

– Вы им матери… – Слова герцогини звучали мирно, но веско, – а не хозяйки. В нашем герцогстве нет рабов. И никто никому не может быть хозяином. Поэтому запретить детям учиться вы не можете. Права не имеете лишить их тех преимуществ, которые дает человеку грамотность. И решать, способные они или нет – тоже не вам. Это проверят опытные учителя. И последнее – заранее искать ребенку ремесло тоже не стоит. Пусть подрастут, все посмотрят, все попробуют и сами выберут, кем хотят быть. Вам хочется видеть сына купцом, а у него возможно дар к ювелирному делу или садоводству. Пусть сам найдет свою дорогу. И не пытайтесь хитрить, потихоньку настраивать малышей. Я ведь могу за такое и наказать.

– За что? – вскинулась черноглазая женщина с тяжелой косой, спускавшейся чуть не до земли, – разве у вас не принято желать детям добра?

– Принято, – строго кивнула Ильда, – и это самое обычное чувство родителей. И вам никто не запрещает желать. И рассказывать детям, что хорошо и что плохо, за что дают титулы и именья, а за что отправляют мостить дороги. А вот командовать детьми как рабами, тащить в герцогство порядки султаната никому не позволено. Мы со своими самодурами боремся, и ваших законов терпеть не станем. И накажем за это любого. Поэтому ждите завтра учителей, и не обижайтесь, если они не досчитаются хоть одного ребенка. И тем более, если у детей вдруг разом расстроятся желудки.

С дальней скамьи поднялся герцог, подал жене руку и молча повел ее к Ирджину, уже создавшему туманную ладью.

– Вези нас в летний дворец, – велел он магу, когда поместье осталось внизу, – Анви тоже прилетит туда. Сегодня начали лов сига, Бремер отправил в именье поваров, будем есть малосольную икру и купаться. И так теперь будет каждый день после полдника, иначе вы совсем перестанете отдыхать.

– Я не смогу, у меня учителей не хватает, – не согласилась Лиата. – а претенденты не могут ждать очереди по нескольку дней.

– И не нужно, – заявил Дарвел, – ты просто неправильно выбираешь. Я уже поговорил с магами и Лэрдом Грозби, и нашел способ получше.

– А где ты видел папеньку? – Изумилась Ильда, – он же наблюдает за строительством крыши над нижней дорогой?

– Тесть приехал на денек проведать жену и посмотреть на вас, – доложил её муж, – Спрашивал, растолстели уже или нет.

– Шутник, – насмешливо фыркнула Ильда, – три раза был отцом и не помнит, что в два месяца еще ничего не заметно? Кто ему поверит? А что он посоветовал?

– Сказал, что нужно устроить претендентам одновременный экзамен по типу сита. – пояснил Дар, – Собрать всех в зале, где будут установлены небольшие непрозрачные кабинки, и пускать по одному человеку. Заранее нужно выбрать важнейшие вопросы и на каждый приготовить два ответа. Выходов из каждой кабинки тоже должно быть два. Выбрал первый ответ – иди налево. Выбрал второй – вправо. Там очередная кабинка и новый вопрос. Маги будут следить, чтобы никто не пытался вернуться, или сделают так, чтобы входная дверь не открывалась изнутри. На раздумья давать две минуты. Через пару часов все будут рассортированы. На тех, кого совсем нельзя допускать к детям и остальных в разной мере.

– Тогда первым вопросом нужно поставить, – сразу решила Кора, – могут ли учителя наказывать учеников за невыполненное задание? И если да, то как?

– Никак, – категорично ответила Лиата. – нужно выяснять, что ему помешало. И вообще это неверный вопрос. И метод ошибочный. Незачем учиться дома, для этого имеется школа. Если ребенку хорошо все объяснили и он повторил и запомнил, достаточно и уроков. Первым должен быть вопрос, что учитель должен утром выяснить первым делом?

– И каковы ответы? – заинтересовался Ирджин.

– Первый – помнит ли ученик задание прошлого урока? А второй – Хорошо ли ребенок себя чувствует? Или не болен ли он?

– Моих учителей никогда не волновало мое здоровье… – задумчиво вздохнула Ильда, – и я очень радовалась, когда начала ходить в бесплатную школу и жрец первым делом научил нас убирать головную боль и сушить промокшие вещи. Осенью по утрам часто моросит дождь или опускается густой туман.