Текст книги "Северное герцогство"

Глава 13

Ужин снова начался с представления новых гостей и первыми к герцогу, сидевшему рядом с женой в окружении советников и родни, по обычаю подходили доставившие грамоты послы. На этот раз прибыли гости из Агерона, Богарры и дальних княжеств. Посол Агернского короля вошел в зал первым, и тотчас повисла напряженная тишина. Многие из гостей знали в лицо высокородного лэрда Увельда, третьего Агернского принца, и сопровождавшую его жену, Агернскую принцессу лейду Филилию. Хотя прежде, восемь лет назад, когда она служила фрейлиной лейды Циннии, принцессу звали просто лейда Лильен и некоторое время считали будущей герцогиней.

– Прямо парад дураков, – едва заметив ее рядом с мужем, с досадой пробормотал Бремер, и туманно пожалел, – Лэрда Анвиеза на неё не хватает.

– Не волнуйся, – зловеще усмехнулся Ринк, – сегодня я за него.

– Я и сам справлюсь, – процедил Дарвел, и нежно улыбнулся жене, – тебе не кажется, счастье мое, что слишком расточительно давать послам на знакомство и вручение грамот не менее пяти минут?

– Король подписал такой указ, – понимающе кивнула она, – не стоит нам его менять. Придется гостям немного потерпеть.

– Не выдержат, – съехидничал донельзя довольный последними событиями Вашек, ожидавший разрешения герцога на начало церемонии представления послов. – слишком уж вкусно пахнет из трапезного зала.

– Тогда вызывай, – кивнул дворецкому Дарвел, и на его сразу застывшее лицо словно тень легла, стирая добродушный взгляд и беспечную улыбку.

Теперь глаза герцога настороженно поблескивали стальной остротой а крепко сжатые губы и застывшие скулы не давали никаких надежд тем из послов, кто опрометчиво ожидали встретить тут беспечного инфанта.

Агернский принц с женой важно прошествовали к возвышению и сопровождавший их советник поставил на столик большую шкатулку из розового дерева, украшенную тонкой резьбой и драгоценными камнями.

Дарвел не ожидал слишком роскошных даров от не самого богатого и крупного королевства, и размер ларца его несколько насторожил. В таких приносят либо уникальные вещицы, созданные талантливыми мастерами, либо редкие пряности или минералы. Но никак не драгоценные украшения, которыми славится Агерон ведь подобный сундучок будет стоить как целый город.

Пока заметно располневший за последние восемь лет принц произносил пафосную речь о дружбе и сотрудничестве двух государств, принцесса сияла самой счастливой улыбкой и откровенным декольте, которое не могло прикрыть даже массивное колье из редких серебристо-зеленых жемчужин. Этот жемчуг добывали лишь в принадлежащем их королевству океанском заливе, и Дарвел неприязненно усмехался про себя, понимая, что давно позабытая возлюбленная сейчас попросту хвастает перед ним богатством и положением. Непонятно только, зачем? Неужели надеется его этим задеть?

Наконец высокородный посол подал своему советнику знак и тот распахнул крышку ларца. Герцог лишь глянул и сразу ощутил, как заныло от недоброго предчувствия сердце. В шкатулке лежали именно драгоценности. Слава всем богам, хоть не насыпью, как любят дарить султаны и шейхи. Изысканные футляры из белоснежного атласа с прозрачными хрустальными крышками, под которыми матово чернели, синели и серебрились различные виды крупного жемчуга, украшавшего ожерелья, браслеты, серьги и тиары.

По-видимому, гости ожидали восторгов или изумления, но Дарвел вовсе не был готов радоваться откровенно, а притворяться не желал.

Поэтому произнес подобающую случаю суховато-официальную фразу, и кивнул Вашеку, поспешившему представить следующего посла.

Принцесса опешила от неожиданности, возмущенно сверкнула глазами и выпрямилась, явно намереваясь что-то сказать, но Ринк невозмутимо шевельнул пальцем и Агернское посольство учтиво, но непреклонно отнесло в сторону невидимой воздушной лапой.

Одобрительно глянув на мага, герцог перевел взор на подходящих послов из Богарры, сразу выбросив из головы принцев. Хотя и не сомневался, что они еще потребуют аудиенции и попытаются устроить встречу во время завтрашнего праздника. Но к тому моменту лэрд Грозби и маги успеют объяснить герцогу, на что надеялся король Агерона, отправляя сюда послом младшего сына.

Богаррский посол, смуглый, невысокий и жилистый как саксаул, мужчина был одет по обычаю своей родины. Широкие шаровары из тонкой синей тафты заправлены в расшитые золотом и камнями сапожки, поверх белоснежной рубахи с просторными рукавами, туго обмотанной в талии расписным шелковым шарфом, красовался парчовый жилет, вышитый непременными золотыми узорами. Двое рослых помощников несли за послом просто неприлично большие сундуки и у Дарвела снова заныли от досады зубы.

– Не спеши злиться… – неслышно для остальных, шепнул ему Сабенс, и герцог с облегчением перевел дыхание.

Верховному магистру он с каждой встречей верил все больше, убеждаясь в неверности пословицы про первый взгляд. Вон Лильен он сначала принял за кроткую как цветок фею… до сих пор зло берет. На себя. Ведь не совсем же зеленый был, третье совершеннолетие за плечами… а в людях совершенно не разбирался.

– … а теперь позвольте преподнести наши скромные дары! – лишь услыхав эти слова герцог сообразил, что за своими мыслями пропустил речь посла.

– Это дар султана прекрасной герцогине лейде Энильде Тайгерд, – сладко улыбаясь, посол распахнул первый сундук и легонько встряхнул захваченный двумя пальцами уголок ткани.

Дамы в зале с завистью вздохнули. Сундук до краев заполняли рулоны знаменитых богаррских тканей, шелка, батиста, органзы и кружева, вручную расшитых тончайшими узорами.

Герцог благосклонно кивнул в знак признательности, сразу припомнив, что гардероб его любимой пока насчитывает всего несколько платьев.

– А этот дар султан передал лично вам, высокородный лэрд Дарвел Тайргерд, с благодарностью за возвращение в семью своего внука.

– Он имеет в виду, – тотчас шепнул племяннику Вандерт, прикрывшись какой-то грамотой, – ребенка Левантилии.

Дарвел только молча кивнул, не зная, что отвечать на подобные заявления. Лгать не хотелось, а сообщить при всех, как он счастлив, что принцесса хоть кому-то понадобилась, было некрасиво, да и неосмотрительно.

– Поэтому великий султан принял великодушное и мудрое решение в знак дружбы вернуть вам вашего ребенка.

Крышка сундука откинулась прежде, чем Дарвел успел осознать смысл этих слов, и на него глянули испуганные голубые глазенки худенького светловолосого малыша лет четырех.

– Не отказывайся! – тотчас в два голоса предупредили Ильда и Сабенс, моментально накрывший всех сидящих рядом звуконепроницаемым невидимым куполом.

– Бери! – подтвердил и Ринк.

Остальные пока пребывали в полнейшем потрясении. Особенно гости и побледневшая лейда Фаиния, дрожащими пальцами крепко прижимавшая к губам платочек.

Кто-то из магов поспешил бросить на нее заклинание спокойствия, женщина уронила платок и улыбнулась бледными губами, но никого из зрителей это не обмануло. По залу прокатились еще несмелые шепотки и вдруг разом стихли.

Невозмутимо поднявшись с места, к сундуку уже шла герцогиня, и была в её спокойствии такая уверенность в правильности своих действий, что даже самые злоязыкие и неугомонные острословы вмиг проглотили приготовленные шпильки.

– Иди ко мне, – мягко улыбнулась она малышу, заглянула в сундук и брови сошлись на переносице предвестником грозы, – и давно он тут сидит?

Вопрос относился к послу, но тот не сразу сообразил, что отвечать нужно четко и немедленно.

– Простите, прекрасная лейда Энильда…

– Я спрашиваю, сколько часов ребенок сидит в ящике? – сверкнув яростным взглядом, так же тихо повторила вопрос знахарка, одновременно запуская со сжавшихся щепотью пальцев стремительный вихрь.

Вот теперь посол проникся, и осознал, как сильно может пострадать.

– Да всего час или полтора! Там мягко и дышать можно… дырочки по бокам!

– А просто привести его вы не могли? – холодно осведомилась Ильда доставая сжавшегося малыша и стегнула посла полным презрения взором.

– Не ходит он… – виновато опустил взор посол и внезапно рухнул на колени, – помилуйте, прекрасная лейда…у меня пятеро детей…

– Иди сюда, – одной водной плетью Сабенс дернул на возвышение уже пустой сундук, другой посла, сажая у своих ног прямо на пол, – посиди немного молча, потом все пояснишь.

Ринк подал герцогине невесть откуда взятое легкое покрывало и она, обернув обмытого и высушенного вихрем ребенка, так же невозмутимо опустилась на свое кресло.

– Ильда… – встревоженно заглянул ей в глаза Дарвел и тотчас облегченно выдохнул, встретив нежный и уверенный взгляд.

– Разберемся, – одними губами пообещала она, и едва заметно усмехнулась, – никогда прежде не думала, что герцоги живут так интересно.

– Да к лешим такой интерес… – с досадой фыркнул её муж и смолк.

К ним подходили очередные послы.

К счастью, все остальные гости были деликатны, учтивы и предсказуемы и никаких странных или неожиданных подарков не приготовили.

А пока все они переходили в трапезный зал и устраивались за столами, под накрывшим половину зала непроницаемым туманным куполом шел допрос.

– Кто его мать? – строго вопрошал посла Сабенс и его взгляд был острее клинка из калёной стали.

– Рабыня… но не наложница. – низко опустив голову, рассказывал богаррец, – евнух купил красивую северянку для пятого шахзаде… а знахарка забраковала… девица была в тягости.

– Где она теперь?

– Мы привезли сюда… – посол вжал голову в плечи, словно ожидая удара – но узнали, что здесь дарить рабов – это оскорбление.

– Дурак, – припечатал с облегчением Ринк, – это у вас она считается рабом, а как только вернулась сюда – стала спасенной и свободной. И за ее спасение ты мог бы еще и награду просить… но сначала поясни, почему с такой деликатной миссией послали именно тебя? Ты же не посол, я тебя ни разу здесь не видел.

– Писарь я… – горько вздохнул посланец, – младший. А настоящий посол ждет нас на постоялом дворе в столице. Спозаранку уехал… едва узнал, как илюрцев наказали.

– Вот оно что… – усмехнулся Сабенс, – ну тогда тебе и дальше быть послом. Другого мы сюда не пустим. Скажи только последнее, она вам говорила, кто отец ребенка?

– Да. Наследник.

– Лжет, – резко отказался Дарвел, – не было ничего такого.

– Не спеши, разберемся, – пообещал Сабенс и повернулся к послу, – немедленно веди ее сюда, чтоб не беспокоилась.

А когда обрадованный посол почти бегом покинул зал, мягко сообщил правителю:

– Не забывай, Дарвел, ты не единственный наследник на нашем материке. Сказали же, что она северянка? А на севере, кроме долины, иментся еще Королевство нордвинов и Греденское герцогство. Кроме того, для Богарры даже Агерон – уже север.

– Но тогда почему ребенка не подарили им? – резонно осведомился герцог.

– Грейденские правители медноволосы и зеленоглазы или кареглазы, и мальчик явно не в них. Подходят нордвины, но они живут обособленно, и послов, особенно из Богарры, не привечают, – задумчиво произнес лэрд Грозби, – были у них когда-то стычки. Купцов, и тех едва терпят. А султан рассчитал верно, если мальчишка окажется не нашим, а нордвинов, то выгоднее отдать его нам, чем соваться на север самим. Мы найдем способ с ними побеседовать, и если им ребенок дорог, то наладим отношения. А если нет, ничего не потеряем, женщина, даже с ребенком, лишней в нашей долине никогда не будет.

В этот раз герцогская чета, маги и родители Ильды закончили ужинать быстрее, чем вчера и сразу покинули трапезный зал, пользуясь мерцающей магической завесой, скрывавшей их стол от любопытных взоров. Оставшимся за столом советникам и знахаркам, изображавшим свиту герцогини, досталась внешне несложная, но ответственная задача, занимать гостей разговорами, но не выдавать при этом никаких обещаний и сведений.

Ринк создал ладью, но привел её не в летний дворец, а в замок. К башне целителей.

– Нечего им там делать, – поднимая в тёмное небо свой транспорт, серьезно пояснил от Ильде, и та согласно кивнула.

Да и какие могут быть сомнения? Несчастной женщине, несколько лет мыкающей на чужбине горечь рабства и страха за ребенка сейчас нужнее всего забота и покой, а в летнем дворце все будут заняты празднеством.

Глава 14

От входа до лазарета недавних рабов, сладко спящих в коконе из покрывала, тащил водный голем, созданный магистром.

Сабенс же и предложил всем стальным не стоять рядом с постелью, когда он станет будить бывшую пленницу, а подождать в соседней комнате.

– Я сяду рядом, – подумав, решила Ильда, – а ты прикроешь себя отводом глаз и разбудишь ее. Потом будет видно.

Магистр согласно кивнул, распахнул двери ближайшей свободной спальни и голем опустил свою ношу на постель.

– Где Роби? – Едва распахнув глаза, встревоженно вскинулась худенькая, сильно загорелая женщина с белыми, как лен, косами и синими глазами.

Говорила она на всеобщем наречии, принятом в Ниратском королевстве за второй официальный язык.

– Спит рядом, – пояснила Ильда и женщина мгновенно оглянулась.

Ощупала малыша, убедилась, что он здоровый, чистый и сухой и с облегчением выдохнула.

– Где мы? – теперь она разговаривала по-ниратски чисто, как истинная уроженка королевства.

– В замке герцога Тайгердского. Вас подарил ему Богаррский султан, – спокойно объяснила знахарка.

– Я с ним не знакома и никогда не видела, – торопливо выпалила бывшая рабыня, – и мой сын не от него.

– Я это знаю, – Ильда ободряюще улыбнулась и спросила, – не знаю только, как тебя зовут? И хочешь ли ты кушать?

– Мое имя Гассиния, в гареме звали Ния. А можно сначала узнать… – ответила та, испытующе всматриваясь в доброе лицо незнакомки, – что он с нами намерен делать?

– Кто?

– Герцог… – голос женщины дрогнул.

– Для начала – поговорить. Но прежде тебе все же лучше поесть.

– Нет… послы нас хорошо кормили. Боялись, что герцог будет недоволен видом подарка. И в бани каждый вечер отправляли и загар сводили… – она невольно усмехнулась и тотчас испуганно сжалась, – я бы поговорила. Хочется все знать…

– Хорошо, садись удобнее, – согласилась Ильда и махнула невидимому магистру.

Маги, герцог и родитель Ильды устроились в креслах вокруг Гассинии так быстро, что она едва успела сесть на краешке постели и оправить на коленях явно непривычное мешковатое, как ночная сорочка шелковое одеяние.

– Это Гассиния, – представила ее Ильда, – Дарвела она никогда не видела и никаких претензий к нему не имеет. Больше всего ее волнует, что с ними будет?

– А ты еще не решила, радость моя? – нежно улыбнулся ей герцог.

– Решила конечно, – кивнула она. – Сначала будем лечить ребенка, и учить разговаривать…

– Он умеет… – едва слышно шепнула Гассиния, – но знает, что нельзя ничего говорить без моего разрешения. Во дворце султана за слишком длинный язык наказывают очень строго… и неважно, откуда ребенок узнал чужой секрет.

– Уже легче, – обрадовалась герцогиня, – а свои тайны, если захочешь, можешь рассказать позднее. Сейчас отдыхай, эта комната ваша. Вела!

– Я здесь, лейда Энильда, – скользнула в комнату воспитанница Шаны, которую няня решила оставить в замке.

– Это ваши новые пациенты, лечить мальчика будут маги. А ты найди им удобную одежду и обувь, позаботься обо всем остальном.

– Я могу заняться лечением прямо сейчас, – предложил незаметно появившийся Сабенс, – но вам придется меня подождать. Или лучше завтра?

– Сейчас, – решила Ильда, не колеблясь даже мгновения, – для матери важна каждая секунда… за ночь она изведется.

И поднялась с места, потянув за собой мужа.

– Спасибо, лейда… – ошеломленно пискнула ей вслед бывшая рабыня, а едва в комнате остались только маги, озадаченно справилась, – а кто она?

– Герцогиня Тайгердская, – пояснил Ринк, устраивая малыша поудобнее, – а по призванию – целительница. Так когда он перестал ходить?

– В два года… – горько всхлипнула женщина, – я не могла с ним все время сидеть, меня забирали убирать и готовить, ну и в саду работать. А он оставался один. Не знаю… что произошло… но помочь не смогла ни одна знахарка.

– Мы разберемся, – уверенно пообещал Сабенс и указал ей взглядом на дверь. – А ты иди поешь, и не беспокойся.

Женщина послушно побрела прочь, но далеко не ушла. Села в коридоре прямо на пол, привычно подогнув под себя ноги и зябко повела плечами.

– Лея Гассиния! – тотчас появилась рядом Вела, – у нас не принято сидеть на полу. Идемте, для вас готова одежда. И взвар уже закипает, лейда Энильда сама следит.

Женщина неохотно поднялась, тоскливо оглянулась на двери спальни, явно пытаясь их запомнить и покорно пошла следом за бойкой девчонкой.

А уже через пять минут входила в столовую, где ученицы Ильды накрыли стол к чаю и принесли несколько блюд с холодными закусками.

– Садись, ешь и рассказывай… как попала в Богарру, – предложила герцогиня.

– По глупости, – взяв чашку с горячим напитком женщина задумчиво обняла её ладонями, словно мерзла, – соперница обманула и продала.

– Кто же верит соперницам, – не выдержала Вела и тотчас с досадой хлопнула себя по губам, получив укоризненный взор Ильды, – простите, лейда.

– Так сестра же, – печально глянула на нее Гассиния, – я даже не подумала бы. Это после мне женщины в гареме все по полочкам разложили и убедили… хотя я им не сразу поверила. Но слишком уж точно все сошлось… и винить некого, сама в капкан влезла. Вы ведь и сами все узнаете… да и мне теперь безразлично, как они живут, лишь бы Роби был здоров. Род наш старинный, но обедневший, вот и отдали родители нас с сестрой в королевский замок невестами.

– Как это? – нахмурилось Ильда.

– Ничего неприглядного… – бледно улыбнулась бывшая рабыня и снова зябко передернула плечами.

– Вела, принеси как мне мой саквояж, он в приемной в шкафу стоит, – отправила воспитанницу Ильда, и прямо глянула на нежданный подарок, – и где ты простыть умудрилась, ведь лето?

– Вода холодная. – Тихо произнесла Гассиния, и с тоской уставилась в темное окно, потом нехотя пояснила, – а волосы длинные. Пока просохнут…

– А воды нагреть или полотен побольше дать? – нахмурился Дарвел, еще сердившийся на богаррцев за неожиданный сюрприз.

– Они же все мужчины, – пожала плечами бывшая рабыня, и хмуро добавила, – не привыкли беспокоиться о женщинах. В их домах о женах, матерях и наложницах заботятся слуги, лекари, евнухи. А о рабах – только они сами. Но в кибитке ничего лишнего не было, они даже ребенку одежды запасной не взяли, пришлось шить из моих покрывал. Но я не жалуюсь… и они не виноваты. Это должна была подумать старшая помощница надзирателя, а она была на меня зла.

– Понятно, – вздохнула Ильда, уже слышавшая про порядки в гаремах.

Там всё настолько чуждо её пониманию справедливости, что лучше не задумываться, все равно пока нет никакой возможности им помочь. Хотя вон Сабенс нашел-таки способ, и скоро тысяча женщин станет свободными людьми.

– Вот, – примчавшаяся как вихрь Вела поставила на стол потертый рабочий саквояж Ильды.

Менять его на новый знахарка не пожелала, там она любое зелье может найти с закрытыми глазами.

– Пей, – накапав в остывший чай зелье из двух разных флаконов, велела Ильда и отодвинула саквояж, – и рассказывай дальше. Хочешь ты или не хочешь, а отца ребенка мы найдем и спросим его мнение. Понимаешь, нельзя решать за него, и наказывать если виноваты другие.

– Я тоже так думала, – с горечью усмехнулась Гассиния, – но за четыре с половиной года он ничего не сделал, чтобы меня отыскать.

– А откуда тебе известно, – вмиг напрягся Дарвел, – сколько правды знает твой муж… или жених?

– Просто возлюбленный… – ее лицо застыло холодной маской отчуждения.

– И просто отец твоего сына, – не сдалась Ильда, – и этого уже не изменить, хотя кто-то попытался.

– Как это? – бывшая рабыня недоверчиво приподняла бровь.

– Очень просто. – с сочувствием смотрели на нее прозрачные серо-зеленые глаза герцогини, – это ты не знаешь, что там творится, у тебя на родине. А тот, кто тебя продал, знал куда и кому и явно имеет достаточно денег, чтобы подкупить кого-то из слуг султана… и приказать убить твоего сына.

– Откуда? – побелела Гассиния.

– Так ведь все просто. Она или он, надеялась что с ребенком что-то случится… но он родился и жил… и кто-то мог узнать его, как только подрастет и продать эти сведения… кому? Ты же лучше нас знаешь, Гасси, кто не должен узнать, что имеет сына? Наследника, как я подозреваю. И не только я… но и магистры, иначе не потащили бы нас ночью в замок.

– А мы в замке? – встревоженно оглянулась ее новая подопечная.

– Да. И никто этого не знает. Маги приняли решение, когда покинули трапезный зал. Вы с сыном в тот момент спали, прикрытые невидимостью, мне почему-то не хотелось, чтобы тебя рассмотрели все гости.

– Интуиция у тебя все мощнее, – похвалил Ринк, присаживаясь к столу, – немного отдохну и улетим. Мальчонку пытались отравить, но в нем уже растет способность оборотня, и он сам частично сбросил яд. Но не весь, остальное впиталось в тазовые кости… и понемногу сушило ноги. Мы все очистили и восстановили, сейчас Сабенс прогоняет и фильтрует кровь, жидкости его стихия.

– Я слыхал про оборотней, – задумчиво сообщил герцог, но думал, это байки.

– А это и есть байки, – подтвердил Ринк, – самые настоящие. Все говорят о том, что видели сами, и никому не нужно знать, что это всего лишь обман зрения. Иллюзия.

– Так зачем рассказываешь? – укоризненно нахмурилась Гассиния.

– Среди нас нет простых людей, – просветил ее маг, – Велу я отправил переодеть малыша, как только Сабенс закончит лечение, а все остальные – белые маги. И мы все знаем про ваших вождей и королевскую семью. Ну кроме Дарвела, он еще ученик. Но если захочет, я все объясню.

– Уже захотел, – многозначительно сообщил герцог.

– Тогда начну с истории. Лет восемьсот назад правитель Агерона объявил магам войну. Не нашему ордену, а всем одаренным, проживавшим в его королевстве. С мнительностью и упрямством недалекого человека он уверял всех, что маги – это самое большое зло. И они умышленно стараются втереться в доверие, стать нужными и полезными, чтобы однажды захватить власть и превратить всех жителей в рабов. Никаких разумных доводов и пояснений он и слышать не желал и всех несогласных отправлял в камеры. По городам и селам рыскали отряды карателей во главе которых стояли полусумасшедшие инквизиторы, и тащили на костер всех, кого сочли подозрительными. Сильные маги и колдуны собрались в одном из неприступных замков и отправили белому ордену зов о помощи. Но орден в те времена был в разы слабее чем сейчас, и не успевал всем помочь. Наши магистры мотались по городам и селам, стремясь опередить карателей, зачастую чуть не падая от усталости, собирая одаренных под свою защиту. И всё равно не успевали. В один из недобрых дней ведомые доносом каратели добрались до большого поселения, прятавшегося в чаще подгорного ельника. Но оно оказалось брошенным. Несколько магов, живших там много лет в окружении семей, ушли куда-то по горной тропе, и увели всех жителей, спасая от расправы разочарованных инквизиторов. Каратели подожгли поселок и повернули назад, но далеко не ушли. Огонь перекинулся на лес, и они оказались в ловушке. Не спасся никто… поэтому много лет никто не знал о том, что жителей там не было. Тем временем в королевстве уже сменилась власть. Верховному магу ордена удалось пробраться в королевские покои и усмирить безумного правителя. Как ни печально, но весть об этом просочилась в соседние страны и все дружно приняли закон, не позволяющий магам вмешиваться в дела королей. Позже мы добились изменения этого правила, но запрет пока остается. Впрочем, орден и не стремится править, мы лишь следим, чтобы сами властители не пытались играть с огнем. А вот маги, ушедшие на север, так и не простили бывших сородичей и ни с кем не дружат. Тем более Богарра как-то вступила в стычку с их мореходами и получила весомый отпор. Но орден не мог не поинтересоваться, как они живут, чем кормятся и не нуждаются ли в помощи. Как выяснилось, переселенцам повезло. На северном побережье уже жили немногочисленные кланы миролюбивых рыбаков и охотников и они приняли чужаков с радостью. В обмен на усиленные зелья и заговоренные сети помогли продуктами и меховой одеждой, показали места с теплыми источниками и защищенные от ветров и лавин ущелья. Теперь там стоит несколько старинных замков, обнесенных надежными стенами и окруженных домами рыбаков, строятся надежные шхуны, плавится медь и чугун. Но главное в жизни северных магов это особенное использование магического дара. Как выяснилось, южанам очень трудно приспособиться к жизни в краю, где большую часть года властвует зима. Лето короткое и бурное и пролетает в заготовке еды и топлива. А потом нужно снова заниматься делами под порывами пронизывающего ветра. И они начали использовать воздушные щиты не от врагов или ловушек, а от холода. Детей этому учат с года, чтобы привыкали закрываться безотчетно, не ожидая пока начнут замерзать. Теперь никому не известно, ради чего снаружи эти щиты выглядят как звериные шкуры. И почему маги ходят в образе медведей, а их дети предпочитают бегать под защитой щитов на четырех лапах. Волками или рысями.

– Потому что учиться начинают с года или раньше… – нехотя пробормотала Гассиния, – и ползать на четырех умеют в этом возрасте лучше, чем ходить на двух. А показывать щит звериной шкурой их учат специально, чтобы не нападали хищники. За детьми ведь не уследишь, сидеть все время в доме им трудно, вот и убегают на улицу. Поначалу были случаи… нападали лисы или стаи волков. А они человеческих детёнышей считают законной добычей. А вот тронуть волчонка или медвежонка опасаются.

– Спасибо Гасси, ты решила давний спор магистров, – заявил от двери Сабенс и придержал рукой вскочившую женщину, – не спеши. Твой сын спит, Вела его переодела и посидит рядом. А ты поясни мне пока еще одну деталь, почему не учила его магии? Ведь он одаренный.

– У меня дар слабый… – горькая складка залегла возле губ молодой женщины, – а в Богарре источник далеко. И амулеты все забрали… еще дома.

– И ты нам не расскажешь, кто это сделал?

– Её сестра, – тихо пояснила Ильда и огорченно вздохнула, – об остальном она пока не хочет говорить. Но пусть поживет, отдохнет…придет в себя? Ведь не к спеху?

– К сожалению, наоборот. – мягко возразил верховный магистр, – Роби завтра проснется и поймет, что может ходить. И почувствует магию, тут источники сильные. Значит потребуется очень опытный учитель, чтобы мальчик не оказался неподготовленным к суровому климату родины, когда станет взрослым и решит на нее посмотреть.

– Зачем моему сыну туда? – насторожилась Гассиния. – его там никто не ждет. Даже убить хотели… вы сами сказали.

– Если кто-то хотел убить – значит ребенок ему мешал, иначе не стал бы тратить столько сил и золота. – терпеливо пояснил Ринк, – а раз Роби кому-то мешает – значит кому-то другому очень нужен. Это же ясно.

– Дайте ей подумать, – решительно поднялась с места Ильда, – и скажите прямо, не лучше ли нам уехать в карете? Ради чего вам тратить последние силы?

– Ладно, – переглянувшись с Ринком, согласился магистр, – едем в карете.