Текст книги "Невольница. Роман"

Глава 23
Гости из Константинополя

За год до описываемых событий дож Пьетро Орсеоло одержал сокрушительную победу над хорватскими пиратами. А поскольку он отправился в свой победоносный поход в день Вознесения Господня, то венецианцы собирались отмечать этот праздник с размахом и ликованием. Радовало жителей города в лагуне и прибытие на их торжество столь важного гостя, как посланник византийского императора. Корабль с константинопольским вельможей должен был приплыть в Венецию накануне Вознесения, о чем Аза узнала от Морозини за ужином.

– Посол греческого императора будет здесь завтра утром? – переспросила она, очнувшись от тяжелых дум, мучивших ее после недавнего визита Пиппы.

– Да, завтра, – ответил Венченцо.

– Я слышала о богатых нарядах греческих вельмож. Будто бы сановники константинопольского императора гнуться во время торжеств под тяжестью своих драгоценностей.

– Хочешь увидеть греческого посла? – осведомился Морозини.

– Если это возможно?

– А почему бы и нет? Ему будет устроена торжественная встреча возле собора Сан-Марко. Я возьму тебя туда.

Аза интуитивно чувствовала, что ей обязательно надо попасть на завтрашнее торжественное мероприятие.

«Если мне завтра удастся приблизиться к дожу, я брошусь перед ним на колени и стану его умолять. Надо будет обязательно сказать, что у моего мужа есть друзья в Константинополе – может быть, это нам поможет».

На следующее утро у собора Сан-Марко собрались, если не все жители Венеции, то огромная их часть. Аза стояла на одном из сооруженных накануне помостов, откуда у нее был хороший обзор. Устроив ее там и оставив при ней охрану, Морозини ушел туда, где ему полагалось находиться по статусу – к дожу.

К Азе на помост пробралась сквозь толпу Пиппа, одетая в разноцветные штаны и ярко-красную рубаху.

– Ты чего так вырядилась? – грубо спросила Сальвестра.

– Чем тебе моя одежда не нравится? – усмехнулась артистка.

– Не к месту она.

– Очень даже к месту. Меня позвали к дожу, чтобы я развлекла своим искусством важного гостя.

Сальвестра в ответ только фыркнула.

При появлении большой, богато украшенной лодки толпа заметно оживилась.

Палаццо дожей, конечно же, имело свою пристань, однако важных гостей доставили туда, где их с нетерпением ждали охочие до всякого рода зрелищ венецианцы. Когда лодка приблизилась к берегу, народ с жадностью принялся разглядывать византийского посла. Это был мужчина не старше тридцати лет, среднего роста, с короткой, густой бородкой. Его длинная туника из узорчатого шелка вся переливалась, спускающаяся с правого плеча перевязь сверкала жемчугом и каменьями, а плащ ослепительно блестел золотым шитьем. Слева на одеяние посла был нашит золотыми нитями знак в виде зубчатой звезды. Его голову покрывал отороченный дорогим мехом и увенчанный большим изумрудом головной убор.

Посол сошел с помощью слуг с лодки и двинулся к воротам палаццо. Венецианцы приветствовали его радостными криками. Казалось, народ был необычайно счастлив, оттого что город принимает такого гостя. Люди вопили, махали руками и прыгали, а виновник торжества вел себя так, как будто все эти восторги к нему не имеют никакого отношения.

Аза случайно перевела взгляд на свиту константинопольского посла и едва не вскрикнула, увидев среди сопровождающих важного гостя воинов Рынду и Кагана.

«Не может быть! У меня, наверное, видение!»

Однако это были они – ее и Вадима спутники в путешествии от крепости Обстакул до Пелопоннеса.

Аза едва не бросилась к ним, но, вовремя поняла, каким безумным будет этот поступок, и усилием воли удержала себя. Она отчаянно вцепилась в руку Пиппы, отчего та коротко вскрикнула, однако ничего не сказала.

А Аза не спускала взгляда с Рынды, умоляя его про себя:

«Посмотри на меня, ради Христа! Я здесь!»

И он, будто услышав эту мольбу, оглянулся. Аза заметила, как у него дрогнуло лицо. Тут же повернулся и Каган, который даже сделал движение, словно хотел подойти к ней, однако ему так же, как и Рынде, пришлось следовать далее за послом императора.

Когда византийское посольство вошло в палаццо, толпа смешалась, чем воспользовалась Аза, которая схватила опять Пиппу за руку и, спрыгнув вместе с ней с помоста, нырнула в людской поток, стремящийся к собору. Это произошло так быстро, что слуги Морозини не успели опомниться.

Ворвавшись с подругой в храм, Аза затащила ее за колонну и спросила шепотом:

– Ты видела в свите посла здоровенного воина?

– Видела, – откликнулась Пиппа.

– Господи Иисусе! Это Рында! Найди его и расскажи ему без утайки все про Вадима и меня!

– Ладно, я постараюсь его отыскать.

– Это Бог прислал сюда Рынду и Кагана, – убежденно заявила Аза.

– Кагана? – не поняла Пиппа.

– Он был рядом с Рындой – у него еще внешность необычная. Но ты к Кагану не обращайся: он тебя все равно не поймет.

– Хорошо.

Аза хотела еще кое-что добавить, но внезапно из-за колонны появился Феделио. Обычно он сопровождал своего господина, но в этот день Венченцо почему-то приставил пожилого слугу к Азе.

– Вы обо всем договорились? – спросил Феделио.

Аза кивнула.

– Да. А где остальные?

– Ждут нас. Я обещал им тебя найти и привести.

– Скажешь, что ты нашел меня одну, без Пиппы, – предложила Аза.

– Ладно, – равнодушно согласился Феделио.

Когда они подошли к пристани, где их ждали челядинцы Морозини, Сальвестра сердито спросила:

– Куда ты от нас сбежала, Аззерра?

– А никто и не сбегал, – ответила Аза, удивляясь тому, как легко у нее сейчас срывается с языка ложь. – Я сошла с помоста, и меня сразу оттеснила от вас толпа. Не успела я опомниться, как оказалась в соборе.

– Вместе с рыжей чертовкой? – ядовито спросила служанка.

– Нет, я потеряла Пиппу, – опять солгала Аза. – Феделио нашел меня одну.

– Точно, она была одна, – подтвердил Феделио.

Сомневаться в его словах у Сальвестры не было оснований, однако, добравшись домой и проводив Азу в комнату, она сказала:

– Что-то ты от меня скрываешь.

– Почему ты так решила?

– Чувствую.

– Ты хочешь, чтобы я погибла, как твоя дочерь? – неожиданно для самой себя спросила Аза.

Сальвестра побледнела, сжалась вся и прошептала:

– Не думала я, что ты можешь быть такой жестокой.

– А ты со мной разве не жестока? Тебе ведь как никому должно быть ясно, что меня ждет, когда я надоем твоему хозяину.

– Сеньор Венченцо обещает… – начала Сальвестра.

Аза прервала ее:

– Он много чего обещал твоей дочери, да будет милостив Господь к ее душе. Такие, как Морозини, выполняют обещания только тогда, когда дают их равным по положению людям.

– Да, это так, – нехотя согласилась служанка.

– Значит, и меня он может обмануть.

– Чего же ты хочешь от меня? – поинтересовалась Сальвестра после паузы.

– Чтобы ты оставила меня в покое и не задавала мне лишних вопросов.

Не сказав больше ни слова, служанка покинула комнату. А на Азу вдруг напала такая усталость, что она едва успела прилечь на постель, как сразу же провалилась в глубокий сон. Однако поспать ей удалось недолго, потому что вскоре кто-то принялся ее будить, тряся изо всех сил за плечо.

– Что?.. – воскликнула Аза, открывая глаза. – Что случилось?..

Возле постели стояла Сальвестра и растерянно бормотала:

– Тебя дож к себе требует… Немедленно требует…

Аза вскочила.

– Принеси мне воды – лицо ополоснуть!

Кое-как приведя себя в порядок, она вышла во двор, где ее ожидали трое слуг дожа – юношей в одинаковых коротких туниках цвета морской волны. Они вместе с Азой вошли в лодку, и гребцы принялись быстро работать веслами.

– Поторапливайтесь! – крикнул один из юных слуг дожа. – Сеньор Орсеоло велел нам не задерживаться!

Аза тем временем понемногу осознавала происходящее. Если дож ее вызвал к себе, то это скорее всего связано с тем, что Пиппе удалось переговорить с Рындой. Значит, есть надежда на освобождение Вадима. О себе Аза сейчас не думала: главное было спасти мужа.

Когда лодка подплыла к палаццо, юноши помогли своей спутнице выбраться на ступеньки, спускающейся к воде лестницы. Следуя за слугами дожа, Аза, несмотря на свою озабоченность, оглядывалась с интересом по сторонам. Второй раз в жизни она попала в апартаменты правителя. Однако дом графа Русильона можно было назвать жалкой лачугой, если сравнить его с этим дворцом, в котором было немало разноцветного мрамора, цветного стекла и позолоты. У Азы рябило в глазах. В то же самое время она чувствовала дрожь в теле от ожидания предстоящей встречи с человеком, от которого зависела судьба Вадима.

«Господи Иисусе! – молилась про себя Аза. – Не дай свершиться величайшей несправедливости! Нельзя позволить, чтобы и мой муж пострадал без вина, как когда-то пострадали мои родители!»

Она поднялась по широкой беломраморной лестнице, прошла через закрытую галерею, миновала один огромный зал и два зала поменьше и оказалась в зале сравнительно небольшого размера с мраморным полом, покрытыми мозаикой стенами и большими витражными окнами. В центре восседали в почти одинаковых деревянных креслах дож и посол византийского императора. Справа от Орсеоло расположился на стуле мрачный Венченцо Морозини, а слева от константинопольского вельможи стоял невозмутимый Рында.

Приблизившись к ним всем, Аза отвесила низкий поклон.

– Я много о тебе слышал, – начал дож. – Но, то что говорили наши люди с подачи сеньора Венченцо Морозини не совпадает со сведениями полученными мною сегодня от достопочтенного сеньора Мануила Комнина, – он посмотрел на посла, – и уважаемого сеньора Рынды. Теперь я хочу послушать тебя.

– Что угодно знать сеньору Орсеоло? – осведомилась Аза осипшим от волнения голосом.

– Как ты попала в Венецию?

Вздохнув поглубже, Аза начала:

– Мой муж, Вадим служил лекарем наместнику греческого императора в Коринфе. Там меня похитили разбойники и доставили в Мессину, чтобы продать на невольничьем рынке. Вместе со мной на корабле была женщина родом из Байё, по имени Пиппа, и ей, по прибытию, удалось бежать с корабля.

Услышав имя Пиппы, Венченцо злобно сверкнул глазами. Он явно чувствовал себя уязвленным от осознания того, что упомянутая женщина сумела ловко его обмануть.

– Что касается меня, то я была в отчаянье, – продолжила Аза. – Мне, христианке, грозила участь наложницы неверных. Однако меня купил Феделио – слуга сеньора Морозини…

Дож прервал ее:

– Как слуга сеньора Морозини оказался там?

– Об этом надо спрашивать не у меня, – ответила Аза, замявшись.

– И ты стала любовницей Венченцо Морозини? – продолжил задавать вопросы Орсеоло.

Аза вспыхнула.

– Нет! Кроме моего мужа, ни один мужчина не овладел мною, в чем я клянусь перед Господом жизнью ребенка, которого ношу под сердцем! Это дите Вадима!

Известие о ребенке произвело самое большое впечатление на Рынду. Со старого воина мигом слетело все его внешнее спокойствие, и он удивленно воскликнул:

– Вадима?

– Наш ребенок был зачат еще в Обстакуле, – обиженно сказала ему Аза.

Лицо Рынды сразу расплылось в улыбке.

– А почему ты не потребовала у Морозини вернуть тебя твоему мужу? – осведомился дож.

– Я испугалась суммы, за которую меня выкупили у мавров, – призналась Аза. – Тридцать семь золотых монет! У моего мужа нет таких денег.

– И ты смирилась со своей судьбой? – подал голос до сих пор молчавший Комнин.

– Нет, не смирилась. У меня не было ни малейшего сомнения в том, что мой муж меня отыщет.

– От кого ты узнала о его прибытии в Венецию? – продолжил допрашивать ее дож.

Она утаила свою ночную беседу с Феделио, но честно рассказала о том, как ей удалось встретиться с Пиппой, о подготовке побега Вадима и о пропаже денег.

– А почему Аурильо признал в твоем муже разбойника? – задал Орсеоло следующий вопрос.

– Должно быть, он ошибся, – ответила Аза. – Не только у родственников, но и у чужих людей бывает удивительное сходство. А то, что Вадим – не разбойник, может подтвердить такой достойный муж, как сеньор Рында. Да и сеньор Морозини, я думаю, узнает моего мужа.

– Я тебя недооценил, Аззерра, – подал голос Венченцо.

– Это часто случается с мужчинами, – усмехнулся посол. – Женщины хитрее нас.

– Мне казалось, что она совсем не умеет хитрить, – буркнул Морозини.

– А я и не умела, – ответила с простодушным видом Аза. – Все как-то само собой получилось, потому что от этого зависела жизнь Вадима.

– Твой муж должен Венеченцо тридцать семь золотых монет? – неожиданно осведомился дож.

– Эти деньги заплачу я, – заявил Комнин.

– А как же?.. – растерянно начала Аза.

Посол прервал ее:

– Я возьму твоего мужа к себе на службу. Мне нужен такой, как он, человек.

– Я не допущу, чтобы наш гость потратился, – возразил дож. – Деньги Венченцо получит от меня, и пусть это станет моим подарком сеньору Комнину.

Морозини решительно поднялся.

– Это будет моим подарком. Я ничего не возьму ни у благородного сеньора Комнина, ни у достопочтенного сеньора Орсеоло.

– Значит, твой муж никому, ничего не должен, – заключил дож, обращаясь к Азе.

Не успела она толком понять, что произошло, как в зале появился мужчина в форме стражника и сообщил о том, что в палаццо доставлен человек из городской тюрьмы.

– Вадим! – вырвалось у Азы.

– Приведите его сюда! – велел дож.

Внезапно Аза почувствовала необычайную слабость, и ей пришлось приложить усилие, чтобы не рухнуть на пол.

– Э, да ты побелела вся! – воскликнул, глядя на нее с беспокойством Рында.

– Ничего, это пройдет, – прошептала она пересохшими губами.

Когда в зал вошел исхудавший, заросший и оборванный Вадим, Аза протянула к нему руки, а в следующее мгновение у нее закружилась голова и начал меркнуть в глазах свет…

Она пришла в себя в маленькой комнате, лежа в одной рубахе на постели. Рядом с ней был ее муж.

У Азы на губах расцвела улыбка.

– Вадим! Где мы?

– У дожа, – ответил он.

Она опять улыбнулась ему.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил Вадим.

У Азы настойчиво заурчало в желудке.

– Есть хочу, – ответила она. – Я же…

Муж не дал ей договорить:

– Тебе сейчас принесут поесть. А мне надо тебя оставить.

– Почему? – удивилась Аза.

– Хотя бы, чтобы привести себя в порядок.

Только сейчас она обратила внимание, что он выглядит так же, как и тогда, когда вошел в зал.

– Ступай, – вздохнула Аза.

«Я даже не успела сказать ему о ребенке», – с обидой подумала Аза, оставшись одна.

Вскоре служанка принесла ей еду. Потом больную навестил Рында.

– А где мой муж? – осведомилась она.

– С ним сейчас Мануил Комнин беседует.

– Вадим уже знает, что у нас будет ребенок?

Рында пожал плечами.

– Я ему об этом не говорил.

– Я тоже не успела сказать.

– Значит, может, еще и не знает.

Ближе к вечеру Вадим появился у жены. Он переоделся, а его бородка была теперь аккуратно подстрижена. И только чрезмерная худоба напоминала о том, что ему недавно пришлось пережить.

Аза попыталась подняться с постели.

– Лежи, лежи! – велел ей муж. – Ты должна набраться сил. Позже тебе принесут приготовленное мною снадобье.

– Ты побудишь со мной?

Он замялся.

– У меня есть еще кое-какие дела, да и тебе лучше пораньше уснуть.

Азу так обидели эти слова, что она вместо того, чтобы заговорить с мужем о ребенке, процедила сквозь зубы:

– Ну, и иди по своим делам.

Когда он ушел, Аза едва не расплакалась.

«Я так ждала нашей встречи, а он даже не желает побыть со мной».

Впрочем, грустить ей пришлось недолго. Получив после ужина от служанки приготовленное Вадимом снадобье, она все выпила и сразу же уснула.

Глава 24
Праздник

Утром Аза почувствовала себя здоровой и полной сил. Она поднялась, ополоснула лицо в только что принесенной служанкой лохани и оделась. Ее вновь мучил голод, но, на ее счастье, еду ей подали скоро.

После завтрака Аза задумалась:

«Вадима еще нет. Он как будто избегает меня. Должно быть, у него есть подозрения, что я не сохранила ему верность, и он боится говорить со мной».

Размышляла она недолго, потому что ее вдруг позвала к себе жена дожа. Служанка привела Азу в красивый зал, посреди которого была купальня. В пахнущей ароматными травами воде плескалась с блаженным видом сеньора Орсеоло, справа от нее стояли в ожидании три женщины, а слева сидели на складных стульчиках два красивых отрока, наигрывающие на свирели и псалтерии спокойную, нежную мелодию. На Азу никто не обращал внимание, и она, не зная, как себя вести, затопталась на месте.

Наконец, жена дожа закончила купание. Она вышла из воды и легла на разосланное полотно, а служанки принялись втирать ей в тело благовония. Запахов стало так много, что у Азы защекотало в ноздрях, и она громко чихнула. И тут только присутствующие, казалось, ее заметили.

– Подойди ко мне! – властно велела сеньора Орсеоло.

Аза приблизилась к ней и почтительно поклонилась.

– Мы собираемся в собор на мессу, – продолжила тем же тоном жена дожа. – Я хочу, чтобы ты тоже была там – в моей свите.

– Как угодно сеньоре.

– Твой муж хороший лекарь, – неожиданно добавила жена дожа. – Он помог моему старшему сыну.

– Да, Вадим хорошо умеет лечить, – согласилась Аза.

Следующая фраза сеньоры Орсеоло удивила ее:

– Дож хочет взять его себе на службу.

– Но это невозможно! – вырвалось у Азы.

Жена дожа пожала плечами.

– Почему невозможно? Дож будет хорошо платить твоему мужу.

– Это для нас великая честь… – замямлила Аза. – Но мы не можем остаться в Венеции… Здесь будут обо мне пересуды… Да и сеньор Морозини…

Она прервалась и побледнела, вспомнив о том, как Венченцо грозился убить ее мужа.

Сеньора Орсеоло опять пожала плечами.

– Что же, нет, так нет. Мы тогда найдем себе хорошего лекаря в Константинополе. Другое дело, что твоему мужу там трудно будет найти себе применение в этом качестве. Там своих эскулапов хватает.

– Вадим умеет не только лечить от хворей.

Служанки тем временем закончили растирать жену дожа и надели на нее тонкую белую рубаху.

– Ступай за мной! – велела сеньора Орсеоло своей гостье.

Азу заставили сменить ее невзрачное платье на ярко-синюю тунику и набросить на голову серебристую накидку, но все равно она в свите жены дожа выглядела довольно скромно. Знатные венецианки с удивлением и презрениям поглядывали на затесавшуюся в их ряды чужачку, а ей было не до них: она искала взглядом мужа и успокоилась только тогда, когда увидела Вадима в свите Мануила Комнина. Однако вскоре Аза вновь разволновалась, заметив среди именитых венецианцев мрачного, как грозовое небо, Венченцо Морозини.

«О, Господи! Святые угодники! Наверняка он все еще хочет расправиться с Вадимом!»

В соборе она испытывала желание приблизиться к мужу и закрыть его собой, однако это было невозможно. Аза с трудом дождалась конца службы.

«А что теперь?» – подумала она, когда голос священника умолк.

Ей еще несколько дней назад рассказали о том, что после мессы в день Вознесения Господня венецианская знать отправиться на разукрашенной галере, которую здесь называют бучинторо, совершать обряд, называемый «обручением дожа с морем». Возможно в другое время и при иной обстановке Азе это было бы интересно, но сейчас она больше всего хотела, чтобы торжественное действо произошло без нее и Вадима.

«Господи! Хоть бы нас оставили на берегу!»

Внезапно Аза ощутила дурноту.

«Боже милосердный! У меня же давно прекратились эти приступы!»

– Мне нехорошо! – в отчаянье воскликнула она и бросилась из собора.

Ей удалось отыскать более ли менее укромный уголок, где ее вырвало.

– Тебе очень плохо? – спросил с нежностью знакомый голос.

И тут же Вадим обнял жену.

– Мне уже гораздо лучше, – ответила она, действительно, чувствуя значительное облегчение.

Оглядевшись, Аза поняла, куда она забралась: это был небольшой проулок между стеной монастыря Сан-Дзаккарий и огородами.

– Ты из-за своей беременности… – начал Вадим.

– Значит, ты уже знаешь, – разочарованно прервала его жена. – Я хотела сама тебе об этом сказать.

Он виновато развел руками.

– Мне дож ска…

Аза опять не дала ему договорить:

– А ты будто и не рад был нашей встрече. Это из-за Морозини? Но у меня с ним ничего не было.

– Знаю, – ласково сказал Вадим. – А за вчерашнее прости меня. Я просто не был уверен, что нам удастся благополучно покинуть этот город, пропади он пропадом.

– Святые угодники! – воскликнула Аза, прижимаясь к мужу. – Вадим! Мы же опять вместе! Какая же я бессердечная! Обижаюсь на тебя, когда надо радоваться нашему воссоединению!

Они слились в поцелуе, продлившемся совсем недолго и прервавшемся, когда раздалось деликатное покашливание.

– Ой! Кто здесь? – испуганно спросила Аза, оборачиваясь.

Это был Рында.

– Нам стоит прямо сейчас перебраться на ладью, – сказал он. – Здесь вам обоим оставаться опасно. Твой воздыхатель, милая, может какую-то пакость устроить.

– Он же отправился в море, на празднество, – заметил Вадим.

– Он сам ничего и не будет делать: ему есть, кому это поручить.

– Пожалуй, ты прав.

– А как же Пиппа? – вспомнила Аза про свою подругу. – Она не может остаться в Венеции. Вспомни, Вадим, что благодаря Пиппе мы теперь вместе.

– Да, она много для нас сделала, – согласился Вадим.

– Ну, так надо ее найти…

– Девку уже ищут, – сообщил Рында. – За ней Каган послан.

– Каган? – удивилась Аза. – Как он может кого-то найти, не зная языка?

– Печенег не один, – ответил Рында. – С ним еще человек. Они должны отыскать девку и привести ее на пристань.

– Ты же знаешь Кагана, – добавил Вадим. – Он расшибется в лепешку, но исполнит поручение.

Аза немного успокоилась.

– А как вы с Каганом попали в посольство? – осведомилась она у Рынды. – Это случилось по воле Господней?

– Без Божьей воли ничего не случается, – глубокомысленно изрек старый воин. – Но и человеку нельзя сидеть сложа руки.

– То есть? – не поняла Аза.

– Вадим, отправляясь за тобой, передал мне через одного купца весточку.

– Того самого, у которого я сына вылечил, – уточнил Вадим. – Он как раз в Царьград по своим делам отплывал.

– Мы с Каганом, как узнали про ваши беды, едва вдвоем не бросились сразу вас выручать, – продолжил Рында. – Но, слава Богу, тут как раз царь Василий послал сюда Мануила Комнина, мы к нему и напросились в гриди3636
  Гридь – княжеский телохранитель на Руси.


[Закрыть].

– Хорошо, что он вас взял, – вставила Аза.

– А чего же Комнину было меня не взять? Я его в Сирии от верной гибели спас.

– Все сложилось нам во благо, – заключил Вадим. – За то будем прославлять Господа нашего Иисуса.

– Будем прославлять, когда выберемся отсюда, – возразил Рында. – А сейчас давайте-ка взойдем на ладью, а то у меня на душе неспокойно.

Они двинулись к пристани. Путь их лежал через площадь, где было много веселящегося в честь великого праздника народа.

– Может быть, Пиппа где-то здесь показывает свои трюки? – предположила Аза.

Неожиданно сама Пиппа, одетая по-мужски, вынырнула из толпы в сопровождении Кагана и еще одного воина.

– Мне сегодня не до трюков, – проворчала она.

– Хвала Господу, ты с нами! – радостно воскликнула Аза, обнимая подругу.

– На нее напали, – подал голос товарищ Кагана, – и, кабы не мы, ей не быть бы живой.

Пиппа смерила его насмешливым взглядом.

– Не заметила я, чтобы ты меня спасал.

Воин хотел ей возразить, но Рында помешал ему:

– Довольно спорить! Пора перебираться на ладью.

– А греческий вельможа знает обо мне? – озабоченно спросила Пиппа. – Он не прогонит меня с корабля?

– Не прогонит, – ответил Вадим.

А Рында добавил, хмыкнув:

– Комнин доволен, что ты с нами. Будешь его развлекать – ему в пути скучно.

– Развлеку, – согласилась Пиппа.

Рында зашагал дальше, за ним следовали Аза и Вадим, потом двигалась Пиппа, а Каган и второй воин замыкали шествие. Пробираясь через веселящуюся толпу, они время от времени оказывались отрезанными друг от друга.

Азу часто толкали, и очередной тумак в спину ее нисколько не удивил. Однако в следующее мгновение она резко вздрогнула, потому что услышала короткий, болезненный вскрик.

– Господи, что это? – вырвалось у Азы, и она обернулась.

У ее ног бился в судорогах мужчина, а на его шее зияла кровавая рана.

«Это же Вольпоне!»

Он затих, и тут только Аза заметила валяющийся возле его правой руки нож.

– Кто посмел пролить кровь в такой день? – рявкнул начальник городской стражи, появляясь из толпы.

Народ загалдел, многие указывали пальцами на Азу, Вадима и Пиппу.

– Кровь! – кричали венецианцы. – На них кровь!

На себе Аза крови не видела, но на плаще Вадима оказалось немало мелких пятен, а одежда Пиппы была забрызгана кровью спереди.

«Наверное, мое платье испачкано сзади. Ой! Что с нами теперь будет?»

Появился Каган, волоча за шиворот двух мужчин, забрызганных, как и Пиппа, кровью спереди. Возле трупа печенег выпустил из рук своих пленников и заговорил по-русски с Рындой.

– Что он сказал? – нетерпеливо осведомился начальник городской стражи.

– Он говорит, что и на этих людей попала кровь.

Каган еще что-то добавил, а Рында перевел:

– Он говорит, что на самом деле никто не виноват, а покойника покарали высшие силы за замышленное им злодейство.

– Какое злодейство? – спросил начальник городской стражи.

Печенег, указав на Вадима, сделал руками выразительные движения, и всем без перевода стало понятно, что Вольпоне пытался совершить убийство.

– Ой! – воскликнула Аза. – Он чуть не убил моего мужа!

– Посмотрите на нож! – испуганно крикнул один из горожан.

Аза могла поклясться, что, когда она заметила лежащий рядом с Вольпоне нож, тот был совершенно чистым, но теперь на клинке виднелись пятна крови.

– Разве же это не доказательство промысла Божьего? – громко спросил Рында.

После его слов люди принялись креститься.

– Должно быть, так оно и случилось, – заговорил начальник городской стражи с явным облегчением. – Вольпоне давно испытывал терпение небес и теперь, наконец, наказан.

Судя по выражениям лиц венецианцев, все с таким мнением были согласны. Убитый ни у кого из присутствующих явно не вызывал сожаления.

– Уберите его! – велел начальник городской стражи двум своим подчиненным.

Внезапно откуда-то выскочила Козима и, рыдая, упала на тело отца. Ее бесцеремонно отшвырнули в сторону. Когда стражники подняли и понесли тело Вольпоне, дочь погибшего, громко всхлипывая, поплелась за ними.

Аза случайно повернула голову, и у нее изумленно округлились глаза. Каган смотрел на удаляющуюся Козиму так, словно готов был броситься вслед за ней.

– Вся моя одежда осталась в лачуге, где я ночевала, – проворчала Пиппа, оглядывая с сожалением пятна на своей рубахе.

– А у меня, наверное, спина испачкана кровью, – предположила Аза.

Накинув на нее свой плащ, Рында велел Кагану и второму воину, которого назвал Мокием, остаться, чтобы приобрести кое-какую одежду для женщин и Вадима.

– А подаренные мне тобой наряды остались в Коринфе, – сказала Аза старому воину.

Он ласково ей улыбнулся.

– Ничего, милая! Я в Царьграде подарю тебе новые наряды.

На берегу толпился народ, обсуждая недавние проводы знати на церемонию обручения с морем. Лодки начали подплывать к пристани одна за другой, едва галера дожа скрылась из вида, а лодочники наперебой предлагали свои услуги.

– Аззерра! – услышала Аза знакомый голос, и тут же к ней подошла Сальвестра.

– Значит, ты покидаешь нас, девочка, – печально сказала служанка. – Мне жаль с тобой расставаться. Будь счастлива!

– Я буду помнить о тебе только хорошее, – прошептала Аза.

Они крепко обнялись.

– Что-нибудь передать сеньору Венченцо? – спросила Сальвестра.

Аза задумалась. У нее было немало претензий к Морозини, и особенно она, конечно же, сердилась на него за недавнее покушение на Вадима. (Кто же еще мог нанять для этого Вольпоне?) Однако ненависти к этому человеку Аза не чувствовала.

– Скажи ему, что я помолюсь за его спасение.

Сальвестра еще раз обняла ее, и они расстались.