Текст книги "Невольница. Роман"

Глава 7
Гибель кошки Фру

Никогда еще Азе не было так хорошо, как в эту ночь, когда они с мужем, объяснившись, отдались с упоением любви. Их ничто уже не сдерживало, потому что между ними рухнули все преграды из недомолвок и подозрений. Счастливые супруги забылись сном только тогда, когда из приоткрытого окна потянулась слабая полоска света.

Утром Аза проснулась, почувствовав на себе пристальный взгляд мужа. Она открыла глаза и капризно пробормотала:

– Я совсем не выспалась.

Вадим улыбнулся ей.

– Ну, и оставайся в постели.

– Но нам пора на утреннюю трапезу.

– Пойду я один, а ты продолжай хворать.

– Я же не хвораю, – озадачилась Аза.

– Пусть все думают, что ты больна, – усмехнулся Вадим. – Тогда у меня будет повод провести день подле жены.

Хотя Аза не любила лгать, предложение мужа ей понравилось. Что плохого, если они проведут день вместе? Это ведь никому не навредит.

Вскоре после того, как ушел Вадим, Феоктиста принесла его жене завтрак. Пока служанка ставила на табурет тарелку с едой, кувшин с вином и кружку, Аза, лежала в постели, старательно изображала недомогание.

«Что же она мешкает? Уходила бы поскорее. Еще догадается, что я совершенно здорова».

От этих мыслей у Азы выступил румянец смущения, который вполне можно было принять за проявление болезни. Феоктиста посмотрела на жену лекаря с жалостью и предложила ей свою помощь. Покраснев еще гуще, Аза махнула рукой: дескать, уходи, я обойдусь без тебя.

Едва за женщиной затворилась дверь, «больная» тут же забыла про свою выдуманное недомогание и с жадностью набросилась на еду. Азе казалось, что она никогда еще не была такой голодной. Спустя немного времени, на тарелке остались лишь рыбьи кости.

«Теперь служанка уж точно усомниться в моей болезни», – усмехнулась Аза.

После сытной трапезы на нее напала дремота, и она, откинувшись на подушки, уснула…

Разбудил Азу поцелуй в лоб.

– Вадим… – прошептала она, открывая глаза.

Ее муж виновато улыбнулся.

– Прости! Ты была во сне такой красивой, что мне не удалось сдержаться. Я разбудил тебя…

– И хорошо, что разбудил, – сонно забормотала Аза. – Так можно и весь день проспать.

На табурете не было ни тарелки, ни кружки, а остался один кувшин.

«Значит, пока я спала, приходила служанка, но я ничего не слышала. Что со мной? У меня же всегда был чуткий сон! Хотя я же сегодня почти не спала ночью».

Аза улыбнулась.

– Как ты себя чувствуешь? – осведомился Вадим.

– Прекрасно, – ответила ему жена. – Я же только притворяюсь. Или ты забыл об этом?

Она села на постели и, подставив лицо льющимся из открытого окна солнечным лучам, воскликнула:

– Я счастлива!

Вадим обнял ее. Азе было так уютно в его объятиях, что у нее от блаженства глаза сами закрылись. Она ощутила, как губы Вадима коснулись ее шеи и застонала от удовольствия…

Они долго лежали рядом обессиленные, не произнося ни слова. Первой заговорила Аза:

– Мне сейчас кажется, что мы одни на целом свете.

– Увы, это не так – вздохнул Вадим.

Он поднялся и начал одеваться.

– Ты куда-то уходишь? – обеспокоенно спросила у него жена.

– Пока нет, но меня могут куда-нибудь позвать.

Аза протяжно вздохнула:

– С тех пор, как мы здесь, ты ни разу не говорил на своем родном языке. А я любила слушать и вашу речь, и ваши песни. Спой что-нибудь.

Муж исполнил ее желание, затянув протяжную песню, которую Аза часто слышала на корабле.

– О чем ты пел? – спросила она, когда Вадим замолчал.

– О том, как в давние-давние времена хазары явились в Киев и потребовали с русских дань.

– А кто такие хазары?

– Это народ, о котором я много слышал в детстве. Хазары издавна жили в южных степах и горах, у них было свое государство, называвшееся каганатом. В Бога они веровали, как иудеи, не признавая Христа Господом. В прежние века хазары были очень сильны, но лет тридцать назад отец нашего князя Владимира, князь Святослав, разгромил Хазарский каганат.

– А ваши предки платили хазарам дань?

– Если верить этой песне, не платили.

– Что же тогда произошло?

– В ответ на требование дани русичи вынесли с каждого двора по мечу. Когда хазарские послы показали эту дань кагану, его мудрые советники сказали: «Беду сулит нам такой ответ. Наши мечи остры лишь с одной стороны (у хазар были восточные клинки), а эти мечи с обеих сторон остры. Как бы владельцы этого оружия не заставили бы нас платить им дань».

– Расскажи мне о своей родине, – попросила Аза.

– Я же тебе в пути много о ней рассказывал, – удивился Вадим. – Нового, пожалуй, уже ничего и не вспомню.

– А я с удовольствием послушаю тебя еще раз.

Он до полудня говорил о далекой Руси. Потом к ним явилась служанка Феофании, сообщившая о том, что ее госпоже стало плохо.

– Мне надо идти, – сказал с сожалением Вадим.

– Ничего не поделаешь, – вздохнула Аза.

– Радует, что знатному гостю больше не нужна моя помощь.

– Вы виделись сегодня? – с замиранием сердца спросила Аза.

– Да, мы виделись и потолковали, – ответил с иронической усмешкой Вадим. – Он пообещал мне оставить тебя в покое.

– Вы не поссорились?

– Нет, – усмехнулся Вадим. – Я втолковал твоему воздыхателю, как грешно пытаться соблазнить чужую жену, о чем сказано даже в Святом Писании. Морозини со мной согласился, и мы мирно расстались.

Поцеловав жену в макушку, он удалился, а она после его ухода почувствовала, что не может больше лежать.

«У меня все тело затекло».

Аза поднялась с постели и вышла в комнату, где у нее внезапно закружилась голова.

«Что со мной? Должно быть, Бог наказывает меня за притворство».

Она хотела вернуться в опочивальню, но вдруг пол под ней зашатался и стал уходить из-под ног…

Очнулась Аза, оттого что кто-то тряс ее за плечо. Вначале у нее перед глазами был один туман, затем появились очертания чьего-то лица. Прошло еще какое-то время, пока она смогла понять, что к ней склонилась дочь стратига.

Евдокия выглядела не испуганной и даже не растерянной, а озадаченной. Ее голос звучал довольно холодно:

– Ты почему здесь лежишь, а не в постели?

– Я поднялась, – ответила слабым голосом Аза.

– Зачем?

– Устала лежать.

– Ты же хвораешь.

– Мне немного полегчало.

Евдокия с сомнением покачала головой.

– Не похоже, чтобы тебе полегчало. Добраться до постели сможешь?

– Смогу.

Аза медленно поднялась с пола и встала на ноги. Голова у нее не кружилась, но во всем теле чувствовалась слабость.

– Давай, я тебя доведу, – предложила дочь стратига.

– Я сама, – возразила Аза.

– Не перечь мне! – прикрикнула на нее Евдокия и досадливо поморщилась.

Дочь стратига подхватила Азу под руку, довела до постели и ворчливо сказала:

– Лежи, если ты больна.

– Прошу простить меня… – смущенно забормотала Аза. – Мне очень неловко…

Евдокия раздраженно прервала ее:

– Довольно! Мне некогда это слушать! Я пришла к тебе ненадолго, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь.

– Господь возблагодарит милостивую госпожу за ее доброту, – прошептала Аза.

– Что случилось? Если верить твоему мужу, у тебя всего лишь легкое недомогание, но я нашла тебя в беспамятстве. Твой муж скрыл от нас твое истинное состояние или ошибся в нем?

– Он не ошибался, – ответила Аза, краснея. – У меня, правда, только легкое недомогание. А в обмороки я и прежде падала.

Евдокия посмотрела на нее с недоверием.

– Правда, падала?

– Клянусь Богородицей!

– А сейчас отчего с тобой случился обморок?

– Должно быть, от слабости, – предположила Аза.

– Ты думаешь?

– Отчего же еще?

Загадочно усмехнувшись, Евдокия села на табурет и, помолчав недолго, осведомилась:

– А что муж говорит о твоем недуге?

Азу всегда начинала мучить совесть, когда ей приходилось лгать. Вот и сейчас ее щеки покрыл румянец стыда.

– Вадим сказал… – забормотала она. – Со мной ничего страшного не случилось… Это пройдет…

– Что он еще скажет, когда узнает о твоем обмороке? – проговорила дочь стратига, глядя мимо своей собеседницы.

– Вадиму не надо об этом знать, – запротестовала Аза. – Я не хочу, чтобы он переживал из-за пустяка.

– Ты права, – неожиданно согласилась с ней Евдокия. – Мужчинам вовсе не обязательно знать о наших женских недомоганиях.

Она поднялась с табурета и неожиданно попросила.

– Не говори ему и о том, что я тебя навещала.

– Почему? – удивилась Аза.

– Боюсь, он неправильно меня поймет. Мужчины порой неверно истолковывают женскую доброту, а я не хочу, чтобы обо мне дурно думали. Поклянись, что не скажешь о моем визите.

Аза замялась: она не хотела иметь от мужа тайну.

– Ну же! – властно прикрикнула на нее Евдокия.

– Хорошо, я не скажу, – сдалась Аза. – Клянусь!

Дочь стратига удовлетворенно улыбнулась.

– Желаю тебе скорого выздоровления. Прощай!

– Пусть Бог хранит милостивую госпожу.

Шагнув к двери, Евдокия вдруг обернулась и зачем-то сообщила:

– Скоро тебе принесут обед.

Спустя немного времени, явилась Феоктиста с едой. Поведение служанки на сей раз было каким-то странным: она как будто что-то хотела, но не решалась сказать. Впрочем, Азе было не до того: у нее от запаха мяса началась такая тошнота, что она, едва успев свесить голову с постели, извергла из себя содержимое своего желудка. Затем ей удалось кое-как, с помощью локтей, отодвинуться от еды подальше.

Феоктиста наблюдала за этим с каменным лицом. Когда Аза обессиленная упала на спину, служанка сходила за тряпкой, вытерла пол и поспешно покинула опочивальню.

Спустя какое-то время послышалось мяуканье.

«Фру», – узнала Аза голос своей любимицы и улыбнулась.

Мяуканье становилось все громче и настойчивее. Кошка требовала, чтобы ее впустили.

Аза поднялась. Она уже чувствовала себя неплохо: головокружение прошло, пропала и тошнота. Ей не стоило труда добраться до входной двери.

Как только кошку впустили в покои, она сразу бросилась в опочивальню. Когда Аза туда вернулась, Фру жадно поедала прямо с блюда мясо, урча при этом.

– Ах, ты, разбойница! Ладно, ешь!

Аза по-прежнему чувствовала к пище отвращение, но ей захотелось пить, и она, налив себе вина, сделала несколько глотков. Тем временем кошка вдруг перестала жевать и жалобно мяукнула.

– Что с тобой, милая? – спросила Аза.

Кошка глянула на нее так, словно в чем-то винила.

В это время хлопнула входная дверь.

«Это Вадим вернулся», – обрадовалась Аза и, забыв о Фру, бросилась к мужу.

Вадим встретил жену улыбкой, но тут же спросил озабоченно:

– Что с тобой, Аза?

– А что такого со мной? – удивилась она.

– Да ты бледная, как полотно.

Аза пожала плечами.

– Это, наверное, оттого что я целый день притворялась больной. Притворство до добра не доводит.

– С тобой, правда, ничего не случилось? – сомневался Вадим.

Аза почувствовала, как на ее щеках появляется румянец.

«Нет, не могу я лгать мужу», – подумала она и, вздохнув, призналась:

– Я чувствовала себя неважно, но сейчас мне стало лучше…

Она прервалась, потому что из опочивальни послышалось кошачье мяуканье, походившее на вой.

– Святые угодники! – испугалась Аза. – Что с Фру?

Вбежав в опочивальню, она и Вадим увидели, что кошка с остекленевшими глазами вытянулась на постели. У Азы по щекам ручьями потекли слезы.

– Фру умерла! – жалобно всхлипнула она.

Вадим дотронулся до кошки. Когда он поднял руку, в пальцах у него был большой клок шерсти.

От изумления Аза даже перестала плакать.

– Что это? – вырвалось у нее.

– Что кошка ела? – мрачно осведомился Вадим.

– Мясо, которое принесли… – начала Аза.

Не дав ей договорить, он взволнованно воскликнул:

– А ты сама брала это мясо в рот?

– Нет, мне совсем не хотелось есть.

– Правда?

– Правда. У меня не получается тебе лгать.

– Слава Богу! – прошептал Вадим.

Он стал необычайно бледным, а его руки дрожали.

– Что происходит? – воскликнула Аза, глядя с растерянностью на остолбеневшего мужа.

Ее голос вывел его из оцепенения. Он выпрямился, понюхал лежащие на блюде остатки мяса и процедил сквозь зубы:

– Я ей этого не спущу!

Вадим шагнул к двери, но Аза повисла у него на плече.

– Вадим, погоди! Объясни мне что случилось?

– Тебя пытались отравить! – прорычал он.

– Господь всемогущий! Кому нужна моя смерть?

– Тебе смерть не грозила! Кошка сдохла, оттого что для нее этой отравы было слишком много! А ты осталась бы без волос!

– Ой! – ужаснулась Аза. – Я стала бы совсем лысой?

Она в страхе ощупала свои густые черные волосы. Они были в прежнем состоянии.

– Я пила вино, – жалобно сообщила она.

Вадим схватил кувшин, долго принюхивался, а потом сообщил со вздохом облегчения:

– В вине отравы нет.

– Ты уверен?

– Уверен, – ответил Вадим и отпил пару глотков из кувшина.

Аза укоризненно покачала головой.

– Зачем ты пил? А вдруг там все-таки есть отрава?

– Тогда мы вдвоем облысеем, – усмехнулся он. – Отличная будет пара.

Аза обняла его и прошептала:

– Она знала, что вино можешь пить и ты.

– Да, она об этом подумала, – согласился Вадим.

Аза подосадовала на себя. Зачем она намекнула, что к попытке ее отравления причастна Евдокия? Ни к чему доброму это не приведет. Хотя Вадим, кажется, сам подозревает дочь стратига.

Он угадал мысли жены.

– Легко догадаться, чья это затея. Некому больше тебя травить.

– И что из того? – умоляюще заговорила Аза. – Ты собрался ей мстить? Подумай о нас!

– Да, моя месть может тебя погубить, – неохотно согласился с ней Вадим.

– Если бы можно было бы отсюда уехать… – начала Аза.

Муж прервал ее:

– А почему нельзя? Мы же не рабы Нихерита.

– Но ты должен прослужить ему полгода…

– Я ему ничего не должен и не собираюсь рисковать жизнью своей жены ради прихотей его дочери.

– Он любит ее даже больше, чем сына, – заметила Аза.

Вадим с сомнением покачал головой.

– Это вовсе не любовь. Нихерит спит и во сне видит, как он, благодаря красавице-дочери, породниться с высшей знатью и окажется при дворе. Он любит не ее, а свою выгоду.

– Это ужасно! – воскликнула Аза.

– Не нам их судить. Бог с ними, а нам надо о себе позаботиться. Я подумаю о нашем побеге. Но пока мы здесь, будь осторожна: ешь и пей только за хозяйским столом, не спускай глаз со слуг, когда они у нас бывают, и не выходи из покоев без меня.

– И долго это будет продолжаться? – кисло спросила Аза.

Муж ласково провел рукой по ее волосам.

– Мы сбежим при первой же возможности.

Глава 8
Предательство

Несчастную Фру Вадим тайно похоронил ночью, закопав вместе с ней и остатки оказавшейся смертоносной для кошки пищи. А когда Аза пришла на утреннюю трапезу, ее появление больше удивило стратига, чем его дочь.

– Твоя жена выздоровела? – спросил Нихерит у Вадима.

– Ей стало лучше, – коротко ответил тот.

А Евдокия промолвила с приторной улыбкой:

– Господь милостив. Да будет над нами всеми Божье благословение!

– Аминь! – буркнул Вадим, стараясь не смотреть на дочь стратига.

Она же продолжала сладко улыбаться.

Морозини тоже сидел за столом. Знатный венецианец выглядел поздоровевшим и явно не страдал отсутствием аппетита. На Азу он не смотрел, зато пару раз глянул недобро на Вадима.

«Неблагодарный! – возмутилась Аза. – Он, кажется, забыл о том, что мой муж спас ему жизнь».

– Послезавтра я покину вас, – сказал Венченцо. – Мне сообщили, что в коринфский порт зашел венецианский корабль.

– Зря торопишься, – возразил ему Нихерит. – Ты еще недостаточно окреп.

– Нет, мне пора возвращаться в Венецию, – настаивал на своем Морозини. – Меня ждет дож Орсеоло.

Азу обрадовало известие о скором его отъезде.

«Хвала Господу! Мне станет спокойнее за Вадима».

В это утро жена стратига чувствовала себя хорошо и не нуждалась в лекаре.

– Сегодня мы можем погулять вместе по саду, – сказала Аза, выйдя с мужем на малую террасу.

– Если нам не помешают, – вздохнул он.

– Кто нам может помешать?

Он грустно усмехнулся и указал на приближающегося к террасе паренька.

– Да хотя бы он.

Вадим оказался прав: парня к нему прислал один богатый навклер1212
  Навклер – византийский судовладелец, занимавшийся, как правило, и торговлей.


[Закрыть], у которого заболел сын.

– Ты пойдешь? – спросила с сожалением Аза.

– У меня нет повода отказаться, – ответил ей муж. – Да и деньги нам вовсе не лишние.

– Да, совсем не лишние, – согласилась она.

– Ступай в наши покои, – велел ей Вадим. – Не выходи оттуда до моего возвращения.

– Хорошо, я буду сидеть в комнате и вышивать, – пообещала она, но не торопилась выполнять свое обещание, а смотрела мужу вслед, пока он не скрылся с ее глаз.

«Ну, вот, и опять я одна», – вздохнула Аза.

И тут же к террасе приблизился Нуньо. Она улыбнулась ему, а он с нарочитой заботливостью поинтересовался:

– Правда, что ты хвораешь?

– Мне уже лучше, – ответила она.

– Это хорошо. Я за тебя переживал.

Аза была растрогана:

– Спасибо тебе! Ты хороший! Мне будет жаль с тобой расстаться.

– Расстаться? – удивился юноша. – Но это должно случиться еще не скоро.

– Нет, скоро, – сообщила Аза, оглядевшись по сторонам. – Мой муж замыслил побег.

– Побег? – удивился Нуньо. – От кого?

– Ты еще спрашиваешь?

– От доньи Евдокии?

– От кого же еще? Ты же знаешь о ее притязаниях на моего Вадима. А он за меня боится.

Подумав немного, юноша согласился:

– Пожалуй, он прав. Донья Евдокия – особа упрямая. Она привыкла получать, чего хочет.

– Поэтому мы и решили бежать отсюда. Только ты не проговорись никому об этом.

– Буду немее камня, – пообещал Нуньо.

Расставшись с ним, Аза почувствовала вину за свою излишнюю откровенность. Зачем она выдавала их с мужем тайну Нуньо? Ведь юноша однажды уже проболтался.

Аза попыталась себя успокоить:

«Нуньо не желает мне зла. Он рассказал Евдокии о Бертране не по своей воле и до сих пор об этом жалеет».

Мужу она не решилась признаться в том, что посвятила в их тайну постороннего человека.

«У Вадима и так много забот. Не стоит ему еще переживать из-за моей болтливости».

Вряд ли ее муж не догадался бы о том, что она от него что-то скрывает, если бы не его занятость. Несмотря на разгар лета, захворали вдруг многие чиновники и члены их семей, из-за чего Вадим едва успевал всех лечить. В его отсутствии, Аза занималась рукоделием и почти не выходила из покоев. Однажды ее вдруг навестила жена секретаря стратига, Агапия Асикрита. Вряд ли эта особа нанесла свой визит по собственной инициативе, поскольку она продолжительное время старательно избегала жену лекаря. Наверняка ее прислала дочь стартига. Но скучающая Аза с удовольствием приняла гостью, была с ней учтива, хоть и не забывала об осторожности, а когда Агапия ушла, почувствовала сожаление о том, что никогда еще в своей жизни не имела подруг (если не брать во внимание недолгое общение с Санчей).

Именно от Асикриты Аза узнала о том, что Морозини покинул в этот день Коринф. А вечером и Вадим сказал жене:

– Убрался твой воздыхатель.

– И слава Богу, – равнодушно откликнулась она.

– А его цепной пес уехал еще вчера, – добавил он.

– Кто? – не поняла Аза.

– Феделио. Он при своем хозяине состоит оруженосцем и телохранителем.

У Азы не было ни малейшего желания говорить не только о слуге Морозини, но и о нем самом, поэтому она поменяла тему:

– А мы скоро уедем отсюда?

Вадим кивнул.

– При первой же возможности.

– И куда?

– В Царьград. Найдем там Рынду, и он нам поможет с жильем. Долго мы там не пробудем: передохнем и отправимся на Русь.

– С кем?

– В Царьграде часто бывают русские купцы.

– А они нас возьмут с собой?

– Кто-нибудь из них да возьмет – предположил Вадим и, помолчав, добавил: – Мы вновь отправимся в путь, и он будет нелегким.

Азу нисколько не пугали предстоящие трудности. После пережитых на вилле стратига Пелопоннеса потрясений она уже с тоской вспоминала недавнее путешествие, во время которого ее окружали относившиеся к ней по-доброму люди.

– Ну, и пусть, – сказала Аза мужу.

На следующее утро случилось неожиданное событие: дочь стратига вдруг заявила отцу, что она обязательно должна поехать вместе с матерью в монастырь Успения Пресвятой Богородицы.

– Мне сама Пресвятая Богородица это велела нынешней ночью, во сне, – сообщила Евдокия.

Никто не стал с ней спорить, и начались сборы. Так как дорога к монастырю была отнюдь не безопасной, Нихерит сопровождал жену и дочь во главе вооруженного отряда. Четырнадцатилетний Леонид, остался дома.

Как только хозяева отбыли с виллы, муж сообщил Азе о своем намерении совершить побег уже завтра.

– Купец, у которого я лечу сына, доставит нас в Царьград на своем корабле, – сказал Вадим.

– А у этого человека не будет неприятностей? – забеспокоилась Аза.

Муж пожал плечами.

– Это не наша забота. Если он согласился нам помочь, значит, не боится гнева Нихерита.

Однако побег не состоялся, потому что поутру прискакал доместик1313
  Доместик – военный титул в Византийской империи. Великий доместик – командующий войском, доместик фемы – адъютант стратига.


[Закрыть] Фома Киприан с известием, что Евдокия каким-то образом поранилась и послала за лекарем.

– Там же монахини, – удивился Вадим. – Они знают толк в лечении.

– Нужен ты, – отрубил Фома.

– Как же я тебя одну брошу, – забеспокоился Вадим.

Азе самой не хотелось расставаться с мужем, но она сказала:

– Что со мной может случиться? Некому мне причинить зло.

Она намекала на отсутствие на вилле дочери стратига.

– И все же, будь осторожна, – попросил ее муж.

– Хорошо, буду, – пообещала она.

Проводив мужа, Аза села за прялку. Неожиданно входная дверь приотворилась, и в образовавшейся щели появилась голова Нуньо.

– Выйди в сад, я буду ждать тебя возле грота, – протарахтел он на одном дыхании и исчез.

Аза была в недоумении, не зная, что подумать. Зачем она вдруг понадобилась Нуньо? Она помнила наказ Вадима, но считала, что его опасения не относятся к брату Санчи. Слишком этот юноша простодушен, чтобы участвовать в чьих-либо интригах.

Азе было любопытно, что хочет сказать ей Нуньо, поэтому она пошла туда, куда он ее позвал. Грот находился в самом дальнем и укромном уголке сада. Добравшись туда, Аза строго спросила у уже ожидающего ее молодого человека:

– Зачем ты вызвал меня?

– А почему ты совсем перестала гулять? – неожиданно поинтересовался он.

Аза растерянно молчала, не зная, что ответить.

– Я позавчера нашел за крепостной стеной удивительное место, – сказал Нуньо. – Там так красиво! Хочешь посмотреть?

Аза кивнула.

– Конечно, хочу. Когда вернется мой муж, ты нам покажешь это красивое место.

– Когда Вадим вернется, меня здесь не уже будет, – огорошил ее юноша.

– Куда же ты денешься?

– Я нанялся на корабль купца из Амальфи1414
  Амальфи – город на юге Италии, жители которого IX – XI веках активно занимались торговлей.


[Закрыть]. Сегодня вечером мы отплываем из Коринфа.

До сих пор Нуньо казался вполне довольным своей новой жизнью. Много трудиться ему не приходилось, и среди слуг стратига он прижился. Новость об его отъезде стала для Азы полной неожиданностью.

– Тебе здесь не нравится? – спросила она.

– Не то, чтобы совсем не нравится, – ответил Нуньо, глядя поверх головы своей собеседницы. – Просто мулы мне и в Уэске порядком надоели. Хочется чего-то нового.

– А не опрометчиво ли ты поступаешь?

Юноша пожал плечами.

– Может, и опрометчиво, а, может и нет.

«В конце концов, Нуньо еще очень молод, – подумала Аза. – Он мужчина, и у него нет семьи. Почему бы ему не рискнуть?»

Вслух же она пожелала:

– Помоги тебе Боже!

– Ты всегда ко мне хорошо относилась, и я хочу на прощание доставить тебе удовольствие, – задушевно заговорил Нуньо. – Ты же любишь любоваться красотами. Пойдем со мной – увидишь потрясающие скалы и пещеру…

– Как же я с тобой пойду? – прервала его Аза. – Что люди о нас подумают?

– А никто нас не увидит вместе. Челядь без хозяев забросила дела и развлекается.

– Все же…

– Мы можем выйти за крепостную стену по отдельности.

– А далеко идти?

– Нет, недалеко.

– Интересно куда? – засомневалась Аза. – Я была за воротами, но не заметила там особой красоты.

– Это место за ближайшей к воротам скалой. Клянусь Богом, тебе должно понравиться!

Аза задумалась. Вряд ли Вадим будет доволен, если она, послушавшись Нуньо, отправится за крепостную стену. Но уж очень юноша хотел сделать ей напоследок что-нибудь приятное, а недовольство Вадима вряд ли продлиться долго. Она, конечно же, попросит у мужа прощения, он немного ее побранит, и потом они обязательно помирятся.

Аза невольно улыбнулась.

– Хорошо, пойдем, – согласилась она.

– Я буду ждать тебя через полчаса за крепостными воротами, возле скалы, – выпалил на едином дыхании Нуньо, и, словно боясь, что его собеседница передумает, бросился от нее прочь.

Внутренний голос советовал Азе никуда не ходить, но она не знала, как отказать человеку, в чьем искреннем желании сделать ей что-то приятное у нее не было ни малейшего сомнения.

«Вряд ли я когда-нибудь еще увижу Нуньо. Мы расстаемся навсегда, и проститься надо по-доброму».

В оставшиеся полчаса Аза прошлась по кипарисовой аллее, удивляясь тому, что в саду, кроме нее, никого нет. Безлюдно, впрочем, было и возле господского дома. Если бы со стороны хозяйственных построек не доносились радостные крики и звуки, издаваемые музыкальными инструментами, вилла выглядела бы вымершей. Судя по всему, челядь устроила пирушку в честь своей кратковременной свободы. Из хозяев сейчас не было никого, ибо юный Леонид, отправился поутру вместе с дукой1515
  Дука – воинский начальник, командир отряда воинов.


[Закрыть] и простыми воинами на охоту.

Когда Аза не увидела возле открытых крепостных ворот ни одного стражника она поняла, что в гулянке участвуют не только челядинцы.

Нуньо ждал Азу, как и обещал ей, возле скалы.

– Пойдем! – нетерпеливо воскликнул он и направился по тропинке, увлекая свою спутницу за собой.

У нее мелькнула мысль, что юноша ведет себя странно, но она устыдилась своих подозрений и, чтобы заглушить их сказала задушевно:

– Я, когда тебя вижу, вспоминаю Санчу.

Нуньо ответил, не оглядываясь:

– В нашей семье сестру все называли блудницей, а отец жалел, что не убил ее.

– Христос спас блудницу от казни! – возмутилась Аза. – Выходит, твой отец ставил себя выше Господа нашего?

– Я считал отца неправым, – бросил паренек с досадой.

– Санча – неплохая женщина, – заметила Аза.

Нуньо обернулся и проговорил с ухмылкой:

– Она, как я слыхал, была любовницей Вадима.

Азе не понравился и его тон, и то, как он сейчас на нее смотрел.

– Это было еще до моей встречи с Вадимом и тебя не касается, – сказала она. – Знаешь, я, пожалуй, вернусь в…

Внезапно из-за огромного валуна выскочили двое мужчин разбойничьего вида. Перепуганная Аза вскрикнула и хотела бежать, но тут произошло то, чего она никак не ожидала: Нуньо, схватив ее в охапку, зажал ей рукой рот. Незнакомцы поспешили к нему на помощь.

Аза позволила засунуть себе в рот кляп, но, когда ее начали связывать (веревка была в руках одного из разбойников), она принялась отчаянно сопротивляться. Двум мужчинам и крепкому пареньку долго не удавалось с ней справиться. Наконец, ее спутали веревкой и положили обессилившую на землю.

– Вот дрянь! – прорычал разбойник повыше ростом. – Она мне все лицо исцарапала.

– Нам за такие убытки заплатили, – хмыкнул носатый коротышка

Аза сообразила, что, если она понимает этих людей, то они не греки.

– Можно добавить себе плату, – подал голос Нуньо. – Почему бы нам всем троим не взять у нее то, чем ей потом придется с маврами делиться.

Аза вздрогнула.

– Утри слюни и не трогай ее, – проворчал крепыш. – Тем паче, что нас давно ждут на корабле.

– Жаль! – отозвался Нуньо и, наклонившись к Азе, пощупал ее грудь.

От прикосновения дрожащих потных рук она почувствовала омерзение. У нее тут же подступила к горлу тошнота и начал меркнуть в глазах свет…