Текст книги "Небесные книги в Апокалипсисе Иоанна Богослова"

Ранние толкователи о запечатанной книге как книге жизни. Толкование образа запечатанной книги как книги жизни встречалось сравнительно редко, однако нужно сказать, что такое понимание засвидетельствовано у некоторых древних авторов – а именно Икумения и частично у Андрея Кесарийского. Икумений (нач. VI в.) не следует распространенной традиции видеть в книге Ветхий Завет, а предлагает собственное оригинальное толкование. Он связывает запечатанную книгу с неоднократно упоминаемыми в Ветхом Завете небесными книгами, куда вписаны имена народа Божия (книгой жизни – Пс 138: 16; Исх 32: 32—33), и считает, что Тайнозритель «образно называет книгой божественную память», где «записаны все люди»[359]359
  Oecumenius. Commentarius in Apocalypsin. Lovanii, 1999. P. 112-113.


[Закрыть]. С этих же позиций Икумений объясняет написание книги «внутри и от-вне» – по его мнению, «внутри» записаны люди из народа израильского, благочестивые под водительством закона; а «снаружи» – люди из языческих народов, бывшие идолопоклонниками до уверования во Христа. Запечатывание книги обозначает полное отчуждение людей от Бога в их грехах; раскрытие печатей – это дерзновение и близость людей к Богу, которую принес воплотившийся Сын Божий. Поэтому Икумений соединяет печати с деяниями Господа – вочеловечением, искушениями, Его чудотворениями, преданием Пилату, Распятием, Сошествием во ад и Воскресением. Таким образом, Икумений предлагает законченное цельное толкование с глубоким богословским значением.

Подобно и Андрей Кесарийский в ряду своих толкований приводит это мнение: «Под книгой следует разуметь премудрую Божию память, в которой, по божественному Давиду, вписаны все (πάντες)» [360]360
  Андреи Кесарийский, ел. Толкование на Апокалипсис. С. 43.


[Закрыть].

Основания в тексте Апокалипсиса для толкования запечатанной книги как книги жизни. Современные сторонники рассматриваемого мнения считают, что запечатанная книга содержит имена описанного в 7-й главе «великого множества» искупленных (книга написана «внутри и отвне», поскольку имен искупленных чрезвычайно много)[361]361
  Этого взгляда придерживаются В. Заттлер, Д. Найлс, Р.Д. Дэвис (см.: Sattler W. Das Buch mit sieben Siegeln // Zeitschrift fur die neutestamentliche Wissenschaft. Vol. 21. 1922. P. 43-53; Niles D. I As Seeing the Invisible. N. Y., 1961. P. 55; Davis R. D. The Heavenly Court Judgment of Revelation 4-5. N. Y., 1992. Р. 173– 183). См. оценку данного мнения: Коер L. Das himmlische Buch… S. 23; Caird G. B. A Commentary on the Revelation… P. 71.


[Закрыть]. Книга жизни в Апокалипсисе два раза называется «книгой жизни Агнца» – то есть непосредственно связывается со Христом, – точно так же как и книга 5-й главы. В Откр 5 речь идет о возможности «открытия» книги, к тому же употребленный глагол βλέπειν подразумевает также и фактическое «прочтение» написанного в ней; однако в повествовании Откр 5 о ее раскрытии прямо не говорится. Выражение «и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни» (Откр 20: 12), по мнению Й. Херцера, восполняет этот пробел[362]362
  См.: HerzerJ. Der erste apokalyptische Reiter und der Konig der Konige. Ein Beitrag zur Christologie der Johannesapokalypse // New Testament Studies. Vol. 45. 1999. P. 230-249.


[Закрыть]. Открытие книги – это раскрытие имен искупленных, написанных в ней «от создания мира». Поэтому взятие книги сопровождается торжествующей песнью четырех животных и 24 старцев: «…искупил нас от всякого колена и языка, народа и племени» (Откр 5:9).

Критика толкования запечатанной книги как книги жизни. В рассматриваемом толковании есть определенная логика, однако вряд ли возможно найти убедительное подтверждение того, что эта логика восходит к самому Тайнозрителю. Книга жизни впервые упоминается в тексте Апокалипсиса уже в 3-й главе (Откр 3: 5), т. е. значительно раньше, чем запечатанная книга (в Откр 5: 1). Когда в тексте Апокалипсиса речь идет о книге жизни, она всегда называется именно так (βιβλίον / βίβλος τїς ζωїς), а не иначе, – другими словами, терминологически она всегда четко отграничивается от других небесных книг, в том числе и от книги 5-й главы. Раскрытие книги жизни упоминается только в 20-й главе, в конце Апокалипсиса, причем вне всякой связи с седмеричными циклами, которые открывает запечатанная книга[363]363
  К примеру, это отмечает Л. Кеп (см: Коер L. Das himmlische Buch… S. 23).


[Закрыть].

Более того, если книга жизни принадлежит Агнцу (…τοῦ ἀρνίου, Откр 13: 8; 21: 27), то Его власть открыть ее не может вызывать таких вопросов, как «кто достоин» снять печати, – ответ здесь самоочевиден[364]364
  См.: Caird G. В. A Commentary on the Revelation… P. 71.


[Закрыть]. С другой стороны, «книга, изначально находящаяся в деснице Божией (Откр 5:1), никак не может быть названа “книгой Агнца”»[365]365
  Biguzzi G. I settenari… P. 193.


[Закрыть].

Также нельзя забывать, что после снятия каждой печати происходят определенные события, и если они каким-либо образом не связаны с содержанием книги, то теряется смысл всего процесса снятия печатей. Кроме того, основной темой дальнейшего повествования являются грядущие эсхатологические события, которые никак не связываются с именами спасенных людей.

Мнение Л. Бэйнс и его обоснование. Как было рассмотрено в предыдущей главе, в своей классификации Л. Бэйнс выделяет особый вид небесной книги – «книгу действия», и к этому виду она относит и запечатанную книгу. В образе книги Откр 5: 1 Бэйнс видит параллель со свитком Зах 5: 1 (также записанным «внутри и снаружи»): как и летящий свиток, книга также несет миру катастрофы и кары; ее главное назначение – привести их в действие. Согласно Бэйнс, все видения, сопровождающие снятие с книги семи печатей, представляют собой эсхатологические бедствия и суд над миром; соответственно, по ее мнению, книга сама активно действует, неся миру суд Божий[366]366
  Baynes L. The Heavenly Book Motif… P. 153—155.


[Закрыть].

Действительно, рассматриваемое толкование лучше сочетается с последующей образностью Апокалипсиса, чем рассмотренные ранее (книга жизни или Писание Ветхого Завета), – оно напрямую связывает запечатанную книгу с событиями Откр 6: 1 – 8: 1. В основе толкования Бэйнс лежит роль книги в развитии повествования 6-й главы Апокалипсиса.

Критика толкования запечатанной книги как «книги действия». Некоторые древние толкователи действительно связывают запечатанную книгу преимущественно с судом над миром; в частности, можно привести мнение Павла Орозия (V в.): «Думаю, что это книга суда…» Но далее Павел Орозий продолжает: «…как сказано, “ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну”» (Ин 5: 22)[367]367
  Paulus Orosius. De Arbitri Libertate. PL 31: 1185. Мнение о книге Откр 5: 1 как о суде над миром можно также увидеть в Схолиях на Апокалипсис, памятнике III в. (см.: ReicheH G. Das Buch… S. 14-16).


[Закрыть]. Мнение Бэйнс противоречит этой догматической истине: у нее получается, что суд вершит не Христос, но сама книга. В этом можно увидеть элементы магизма, несовместимые с христианским мировоззрением.

Кроме того, предложенное толкование не сочетается с непосредственным контекстом возникновения образа запечатанной книги – с видением Откр 4—5. Для 5-й главы тема суда не имеет определяющего значения, основной является тема владычества. А ведь именно в Откр 5 образ книги является центральным.

Также можно добавить, что Зах 5: 1 не является ближайшим ветхозаветным аналогом для книги Откр 5: 1, более близким является образ «свитка» Иез 2—3, так как последний возникает в схожем контексте (видение престола Божия). Кроме того, свиток пророка Захарии несет «проклятие и истребление» ворам и клянущимся ложно, но ничего подобного не сказано про бедствия, которые приносят видения печатей. Прямое указание на воздействие казней только на грешников есть в цикле труб (Откр 9: 4), но в цикле печатей оно отсутствует. Напротив, в видении после снятия пятой печати перед нами предстают мученики, пострадавшие за «слово Божие и за свидетельство, которое они имели» (Откр 6: 9). Этим выражается мысль, что «претерпеваемые христианами скорби – знак того, что Христос реально приступил к установлению Своего владычества и справедливости на земле»[368]368
  Beale G. K. The Unseen Sources of Suffering // Calvin Theological Journal. Vol. 41. 2006. P. 124.


[Закрыть]. Образы христианских мучеников невозможно соотнести с Зах 5: 1, и схема, предлагаемая Бэйнс, оказывается слишком упрощенной.

Для оценки этого толкования также важно указать, что оно основано на посылке, которая сама служит предметом серьезной дискуссии. Вопрос, являются ли видения печатей полноценным раскрытием содержания запечатанной книги, до сих пор активно обсуждается в науке. Насколько образность земного свитка, который может быть прочитан только после удаления всех его печатей, применима к символическому свитку – запечатанной книге? Многие исследователи считают, что, в полном соответствии с земным свитком, видения печатей 6-й главы служат только подготовкой к раскрытию содержания книги[369]369
  К примеру: Kraft Н. Die Offenbarung des Johannes. S. 105; Garrow A. Revelation. London; N. Y., 1997. P. 18 и пр.


[Закрыть]. Более полно эта тема будет рассмотрена в следующей главе.

Итак, можно заключить, что толкование запечатанной книги как «книги действия» является спорным.

Рассмотрим толкование запечатанной книги как еще одного из видов небесных книг – книги судеб.

Ранние толкователи о запечатанной книге как о записанных у Бога судьбах мира. У целого ряда древних толкователей можно встретить понимание книги Откр 5:1 как совокупности ведения о всем творении, о прошлом и будущем мироздания – то есть как о записанных у Бога судьбах всего мира. Можно привести ранее процитированное мнение св. Илария Пиктавийского о том, что в книге содержится «прошлое и будущее»[370]370
  Hilarius Pictaviensis. Tractatus super Psalmos. P. 7—8.


[Закрыть]. Латинский поэт Пру-денций (348—405) считает, что запечатанная книга – это книга знания будущего (qui conscium futuri librum resignat unus)[371]371
  Aurelii Pmdentis Carmina / Ed. M. Cunningham. Brepols, 1966. P. 32.


[Закрыть]. Западный толкователь VI в. Апрингий говорит, что в книге содержится весь существующий сотворенный мир, открытый Богу: «… Бог постигает внутреннее и знает внешнее» (…praesentis mundi totius creatura, cuius interiora perspicit Deus et exteriora cognoscit)[372]372
  Apringius. In Apocalypsin. PL Suppl. 4: 1246—1247.


[Закрыть]. Схожие выражения употребляет и ей. Андрей Кесарийский: «… разумеем также и глубину Божественных судеб»[373]373
  Андреи Кесарийский, ел. Толкование на Апокалипсис. С. 43.


[Закрыть].

В апокрифическом памятнике V в. «Откровение Иоанна» содержится явная аллюзия на сцену 5-й главы Апокалипсиса[374]374
  Более детальный анализ этого источника см.: Reichelt G. Das Buch… S. 40.


[Закрыть]. «Иоанн» видит «…книгу лежащую, и… толщина ее в семь гор. Длины же ее не может объять ум человеческий, и было на ней семь печатей». Иоанну дается следующее толкование книги: «В книге, которую видел ты, записано то, что на небе, и то, что на земле, и то, что в аду, и всякого естества человеческого грехи и праведность»[375]375
  Откровение Иоанна Богослова (апокрифическое) //Апокрифические Апокалипсисы / Пер. М. Г. Витковской, В. Е. Витковского. СПб., 2000. С. 265.


[Закрыть]. Это место также может служить свидетельством бытования такого понимания образа запечатанной книги.

Интересно также отметить, что в таргуме на пророка Иезекииля утверждается, что свиток пророка (один из прототипов книги Откр 5: 1) содержит «все, что было от начала, и все, чему надлежит быть в конце»[376]376
  Цит. по: Beale G. К. The Book of Revelation. P. 341.


[Закрыть].

Начиная с XIII в., понимание запечатанной книги как «книги будущего», или книги грядущих судеб мира, записанных у Бога, постепенно становится у комментаторов основным[377]377
  См.: Reichelt G. Das Buch… S. 53-64.


[Закрыть].

Современные сторонники толкования книги как записанных у Бога судеб мира. Толкования книги как записанных у Бога судеб мира придерживается достаточно большое число библеистов – оно является широко распространенным в научной среде, подчас принимаемым по умолчанию[378]378
  См. более подробно в обзоре толкований у Стефановича: Stefanovic R. The Background and Meaning… P. 38-112.


[Закрыть]. В этом смысле характерно высказывание прот. Сергия Булгакова: «Этот образ книги, обычный в Библии и Апокалипсисе, не нуждается в особом истолковании. Он, очевидно, означает тайну судеб человеческих, которая ведома одному Богу, Творцу и Промыслителю»[379]379
  Булгаков С., прот. Апокалипсис Иоанна… С. 48. По сходному выражению прот. Александра Меня, книга есть «история мироздания, которая видна Богу из запредельных высей в законченном и совершенном виде» (Мень А прот. Читая Апокалипсис. С. 58).


[Закрыть]. Этой точки зрения придерживались такие известные исследователи, как В. Буссет, Р. Чарльз, Э. Лозе, А. Ярбро-Коллинз, Л. Кеп и другие[380]380
  См.: Bousset W. Die Offenbarung Johannis. S. 255; Lohse E. Die Offen-barung des Johannes. Gottingen, 1971. S. 42; Collins A. Y. Combat Myth in the Book of Revelation. Missoula, 1976. P. 24; а также ссылки: Giesen H. Die Offenbarung… S. 161; Koep L. Das himmlische Buch… S. 25.


[Закрыть]. Н. Н. Елу-боковский так подводит итог рассмотрению 5-й главы Апокалипсиса: «Итак – все от Бога через Христа, достойного воспринять книгу мировых судеб (5: 9,12) по единству Его с Живущим во веки веков (5:13)»[381]381
  Глубоковский H. H. Благовестив христианской славы в Апокалипсисе св. апостола Иоанна Богослова. СПб., 2002. С. 84.


[Закрыть]. Б. Мецгер подобнымже образом резюмирует содержание раздела Откр 4—5: «Иоанн удостаивается видения Бога на небесном престоле, Который владычествует над судьбами мироздания, и Иисуса Христа, Который, как Агнец Божий, открывает запечатанный свиток с божественными велениями о грядущем»[382]382
  Мецгер Б. Новый завет: контекст, формирование, содержание /Пер. с англ. М., 2006. С. 292. Такое понимание имеет опору в литературном контексте, современном читателям Апокалипсиса: В. ван Унник, обращая особое внимание на слово «достоин» (Откр 5: 2), приводит множество свидетельств различных древних источников о том, что требование нравственного «достоинства» предъявлялось к человеку, который желал быть допущенным к божественным откровениям. Соответственно книга с семью печатями понимается им как книга божественных тайн, доступ к которой получает Христос (см.: Unnik W. С., van. «Worthy Is the Lamb». P. 445-461).


[Закрыть].

Связь толкования с основной идеей раздела Откр 4—5 – владычеством над миром. Толкование запечатанной книги как записанных у Бога судеб мира лучше всех рассмотренных ранее толкований сочетается с основной идеей раздела Откр 4—5 – универсальным владычеством Бога и Христа. Владычество Божие символизируется тем, что в Его деснице находится свиток с судьбами мироздания, – этот образ показывает, что Он полностью содержит мир в своей власти, является Вседержителем (ὁ παντοκράτωρ)[383]383
  В Апокалипсисе это именование Божие употребляется достаточно часто – Откр 1: 8; 4: 8; 11: 17; 15: 3; 16: 7, 14; 19: 6, 15; 21: 22.


[Закрыть]. Эту полноту власти над миром Бог передает Агнцу.

Данное понимание позволяет говорить о запечатанной книге как о небесной книге судеб. Укажем, что для непосредственных адресатов Апокалипсиса связь между образом небесной книги судеб и идеей владычества могла быть узнаваема. В литературных памятниках того времени, в частности в древней ближневосточной литературе, эта связь проявляется ярчайшим образом. Как уже было отмечено в главе I настоящей работы, в шумерских мифах владение Таблицами судеб приносит неограниченную власть (можно вспомнить миф о птице Зу). Богиня праматерь Тиамат вручает Таблицы судеб Кингу как знак его владычества[384]384
  См.: Энума Элиш 1: 157-158.


[Закрыть]. Во всех текстах, содержащих упоминания о них, Таблицы судеб приносят их обладателю неоспоримую власть над миром. Эти мифы нельзя считать параллелью Откр 5, но как культурный фон они могут быть значимыми.

Связь толкования книги Откр 5:1 как книги судеб с образностью межзаветных апокалипсисов. Немаловажным является также то, что Откровение Иоанна Богослова принадлежит к апокалиптическому жанру – а именно в апокалиптической литературе образ небесной книги судеб является одним из наиболее распространенных образов небесных книг. В главе I настоящей работы приводились подобные примеры – Дан 10: 21,1 Енох 81: 1—2, 1 Енох 91: 12—17, Юбил 5: 16 и пр. Более того, этот образ не просто многократно возникает, но является важным элементом основной смысловой линии апокалиптических произведений (как, например, в Книге Юбилеев). Зачастую образ книги судеб служит для уверения, что человеческая история идет к благому концу, несмотря на активность сил зла (1 Енох 104, 107); эта мысль была важным утешением для читателей межзаветных апокалипсисов, некоторые из которых явились прямым откликом на кровавые гонения Антиоха Епифана[385]385
  См.: Лявданский А. К. Апокалиптика. С. 26—28; а также: Collins A. Y. Crisis and Catharsis: The Power of the Apocalypse. Philadelphia; Westminster, 1984.


[Закрыть].

На основе тщательного анализа литературного контекста Л. Кеп относит запечатанную книгу именно к этому виду небесных книг, «насколько это возможно в библейско-христианской мысли»[386]386
  Коер L. Das himmlische Buch… S. 24-25. Аргументация была подробно рассмотрена в главе I настоящей работы (с. 64-66).


[Закрыть]. Откровение Иоанна Богослова имеет не только жанровое сходство с памятниками межзаветной апокалиптической литературы, но, как и многие из них, оно обращено к читателям, переживающим кризисную ситуацию (ср.: Откр 2: 10, 13; 3: 10). Поэтому при обращении к членам малоазийских церквей для ап. Иоанна было чрезвычайно актуально и важно подчеркнуть, что их собственные судьбы, как и судьбы всего мироздания, находятся в деснице Божией.

Принципиальные отличия от межзаветных апокалипсисов. Однако не стоит забывать, что Откровение Иоанна Богослова не только принадлежит к апокалиптическому жанру, но является и христианским пророчеством (Откр 1:3). Поэтому оно имеет принципиальные отличия от прочих произведений апокалиптического жанра, проявляющиеся, в частности, и в образе небесной книги судеб. В псевдоэпиграфических памятниках межзаветной литературы образ книги судеб часто служит средством для приближения времени заявляемого автора (например, Еноха – 1 Енох 93) к тому периоду, в который жил подлинный автор и его читатели. События, представляемые как будущие с точки зрения древнего «автора», для читателей являлись уже прошедшими. Такой прием совершенно неактуален для новозаветного Апокалипсиса, который не возводится к более древнему персонажу и подписан именем настоящего автора («Иоанн» – Откр 1:1, 4, 9)[387]387
  Этот факт признает большинство исследователей. Из современных библеистов исключение составляет, к примеру, Йорг Фрай (см.: Frey J. Erwagungen zum Verhaltnis der Johannesapokalypse zu den iibrigen Schriften des Corpus Johanneum // Hengel M. Die johanneische Frage: Ein Losungs-versuch mit einem Beitrag zur Apokalypse von Jorg Frey. Tiibingen, 1993. S. 326-429).


[Закрыть]. В отличие от произведений межзаветной литературы, рассмотрение событий прошлого не играет значительной роли в концепции Апокалипсиса[388]388
  Практически единственную отсылку к конкретным событиям прошлого можно увидеть в Откр 17, в описании «семи царей».


[Закрыть]. Тайнозритель осознает свое время как «последнее», как качественно иной эсхатологический период, начавшийся с воплощения и Воскресения Христова. Поэтому он концентрирует свое повествование на современной ему эпохе и завершающем акте всей истории (эсхатологическая битва и явление Небесного Иерусалима).

Кроме того, в Апокалипсисе не присутствует идея, что все будущие фактические события мировой истории зафиксированы и записаны заранее. По мнению многих комментаторов, в многоплановых образах Апокалипсиса не столько описываются будущие события, сколько открывается их общий смысл, их цель, то, к чему они ведут, и то, что стоит за этими событиями. Данный подход к тексту Апокалипсиса хорошо засвидетельствован и в святоотеческой традиции[389]389
  См. также: Небольсин А. С. Методы интерпретации, эсхатология и структура… С. 58-59, 61-64.


[Закрыть]. Можно привести ценное высказывание прот. Сергия Булгакова: Откровение Иоанна Богослова «есть книга о всей мировой истории в ее содержании и свершении. Оно есть история мира, изложенная в символах и образах, в самом существенном ее содержании. Оно отнюдь не есть история земных событий, как пишется она и изучается, там не описывается никаких внешних событий или фактов, которые могут быть в точности приурочены к пространству и времени. Оно есть символика этих событий, их внутренний конспект, онтология, или, в этом смысле, философия истории»[390]390
  Булгаков С., прот. Апокалипсис Иоанна. С. 15. Ср. суждение В. В. Четыркина: «Содержание и задачу этого пророчества [Апокалипсиса] мы полагаем не в предсказании будущих событий в их конкретной форме, а в прозрении в общие перспективы, в каких рисуется в будущем взаимоотношение царства Божия и мира. В Апокалипсисе мы имеем дело главным образом с кругом образно представленных идей, а не с событиями будущей истории» (Четыркин В. В. Апокалипсис св. Апостола Иоанна Богослова. С. 267).


[Закрыть].

Таким образом, если типичный образ книги судеб подразумевает, что в ней вплоть до мельчайших подробностей заранее записана вся человеческая история от создания мира до его конца, то для Апокалипсиса, как и для иных христианских творений, эта идея нехарактерна. В системе Апокалипсиса акцентируется не предопределенность всех будущих событий как таковая, но то, что историю человечества определяет воля Божия.

Показательно также, что запечатанная книга соотносится только с Богом. Если в межзаветной литературе книга судеб могла быть читаема ангелами и праведниками (в частности, праотцом Енохом – Книга Юбилеев, 1 Енох, 2 Енох), то в Апокалипсисе утверждается абсолютная неприступность книги (Откр 5: 3, 4). Лишь только Христос, воплотившийся Сын Божий, «достоин» открыть эту книгу.

Невозможность полного отождествления запечатанной книги с типичным образом небесной книги судеб. Исходя из вышесказанного, запечатанную книгу невозможно полностью отождествить с типичным образом книги судеб, представляемым как заранее зафиксированный ход истории. Тем не менее в Апокалипсисе несомненно присутствует идея, что мировая история определена божественным планом. Во всем повествовании Апокалипсиса ярко показывается, что человеческая история не есть совокупность хаотических событий, но направляется Богом и, несмотря на противодействие злых сил, ведется Им к спасению. Образ книги Откр 5: 1, находящейся в деснице Божией, выражает собой тайну промысла Божия.

Итак, хотя для книги Откр 5: 1 самым близким аналогом действительно можно считать книгу судеб, представляется более корректным говорить о запечатанной книге как о «божественном плане» или «божественном замысле», «божественных определениях», которые реализуются в истории. Этим подчеркивается, что книга содержит волю и решения Божии о мире, а не столько сам фактический ход событий. Именно об этом говорит Андрей Кесарийский: «Под книгой… разумеем также и глубину Божественных судеб (греч. κρίματα – также “решения”, “определения”[391]391
  Der Apokalypse-Kommentardes Andreas von Caesarea /Hrsg. J. Schmid. Miinchen, 1956. Bd. 2. S. 56.


[Закрыть]). Семь печатей означают или совершенное и всеми не знаемое утверждение книги, или же домостроительство испытующего глубины Божественного Духа, разрешить которое никто из созданных существ не может… ни Ангелы, ни люди, сущие во плоти, ни Святые, свободные от нее, не достигли полного ведения Божественных судеб, кроме Агнца Божия, разрешившего Своим пришествием сказания ранее о Нем пророчествовавших»[392]392
  Андрей Кесарийский, ей. Толкование на Апокалипсис. С. 43—44.


[Закрыть].

Запечатанная книга как символ замысла Божия о человечестве и его реализации в мировой истории. Множество исследователей считает, что запечатанная книга представляет собой «эсхатологический план Божий»[393]393
  См.: ReicheH G. Das Buch… S. 179; Kraft. Die Offenbarung des Johannes. S. 105. Подобным же образом определяет книгу Э. Лозе, видя в ней «замысел Бога о событиях конца мировой истории» (endzeitlicher Geschichts-plan Gottes) (Lohse E. Die Offenbarung des Johannes. S. 42).


[Закрыть], «Божий замысел о спасении и искуплении человечества»[394]394
  Caird G. B. A Commentary on the Revelation… R 72; см. также: Osborne G. R. Revelation. R 249-250.


[Закрыть], «тайну Божия суда и спасения», «тайный замысел Бога о пришествии на землю Его Царствия»[395]395
  Bauckham R. The Theology… R 74.


[Закрыть], «вечный замысел Бога о всей истории, направляемой Им к спасению»[396]396
  Biguzzi G. I settenari… R 196.


[Закрыть]. Представляется, что данные выражения по своей сути синонимичны.

Можно подытожить вышесказанное: запечатанная книга символизирует собой замысел Божий о спасении человечества. Этот замысел можно назвать вечным. Постепенно он был открываем избранникам Божиим и был уже предначертан в Писаниях Ветхого Завета. Спасительное дело искупления было совершено Христом (Откр 5: 5, 9—10). Замысел Божий включает в себя суд над грешным миром (Откр 6: 1—17; ветхозаветные прототипы образа запечатанной книги Дан 7,12, Иез 2 и Ис 29 подчеркивают тему суда, хотя мотив искупления в них также присутствует).

В конце времен Господь утвердит свое Царствие над всем миром и воцарится – и в этом будет достигнута цель и предназначение всего творения (Откр 5: 13—14). Итак, несомненно, что этот замысел является эсхатологическим по своей природе[397]397
  См.: Beale G. К. The Book of Revelation. P. 342.


[Закрыть].

Этот искупительный замысел, начатый «архетипической» победой Христа, «продолжит исполняться в победе Его последователей (Откр 2: 7,17, 26), которые этим будут способствовать его всецелому исполнению и окончательной победе Божией. Таким образом, книга содержит определенную Богом судьбу мира»[398]398
  Caird G. B. A Commentary on the Revelation… P. 72.


[Закрыть].

Основания в тексте Апокалипсиса: Агнец-Христос как совершитель божественного замысла. Толкование запечатанной книги как замысла Божия о спасении позволяет увидеть в повествовании Откр 5 глубокую богословскую мысль. Важно отметить, что Сам Бог не открывает книгу. В контексте рассматриваемого толкования это можно объяснить тем, что «судьба и предназначение человека, а с ним и всего сотворенного мира должна быть исполнена именно человеком – Бог поставил предел Своему всемогуществу»[399]399
  Ibid. P. 73.


[Закрыть]. Божественный замысел о человечестве, «запечатанный семью печатями», ожидает человека, который достоин и способен исполнить его и который желает в полноте соединить свою волю с волей Божией.

Аналогичную мысль высказывает Примасий (VI в.) в комментарии на Откр 5:3: «Сказано, что до сих пор никто не найден достойным ни на небе, что означает, что это превосходит и возможности ангелов… потому что это нельзя исполнить природе ангельской. Ибо Сын Божий должен был искупить людей, приняв истинную человеческую природу, и Сам пожелал исполнить все. Ни на земле — то есть никто из совершенно праведных, в жизни сей пребывающих. Ибо для возрождения человека нужна была помощь лишь Самого Творца»[400]400
  Цит. по: Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I—VIII веков: Новый Завет. Т. 12: Книга Откровения Иоанна Богослова. С. 81.


[Закрыть].

Когда никто не оказывается достойным, Тайнозритель начинает плакать. По словам Дж. Кэрда, «это – слезы пророка, ожидающего исполнения воли Божией; если не окажется достойного, то судьбы Божии окажутся непознанными и, более того, неисполненными»[401]401
  Caird G. В. A Commentary on the Revelation… P. 72.


[Закрыть]. Иоанн плачет о том, что нет посредника, который может утвердить в мире Царствие Божие и упразднить царящее на земле зло.

Только Христос, истинный Бог и истинный совершенный Человек, оказывается достойным открыть книгу, потому что «Его свидетельство, смерть и Воскресение сделали возможным пришествие Царствия Божия»[402]402
  Bauckham R. The Theology… P. 80. Cp. также: Spatafom A. Symbolic language and the Apocalypse. P. 105.


[Закрыть]. «Единственно Он оказался достоин раскрыть книгу судеб Божиих, ибо Он, как принесший Себя в жертву за грехи людей, Сам явился исполнителем определений Божиих о спасении человеческого рода»[403]403
  Аверкий (Таушев), архиеп. Четвероевангелие, Апостол: Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. М., 2002. С. 730.


[Закрыть], как замечает архиеп. Аверкий (Таушев). Прот. Сергий Булгаков, комментируя Откр 5: 8 («семь рогов и семь очей» Агнца), дополняет эту мысль: «Он, Богочеловек, чрез совершенное человечество Свое является средоточием всего тварного и человеческого бытия, лишь Ему ведома промыслительная тайна его судеб и спасения»[404]404
  Булгаков С., прот. Апокалипсис Иоанна… С. 51.


[Закрыть].

Понимание семи печатей и написания «внутри и отвне» в рамках предложенного толкования. Преимуществом данного толкования является также то, что оно позволяет дать внешней форме книги Откр 5: 1 глубокую и всестороннюю символическую интерпретацию. В Иез 2: 10, Исх 32: 15 и Зах 5: 1—3 написание «внутри и снаружи» символизирует полноту содержания, его всеохватывающий характер – так и книга «содержит полноту божественных определений о мире»[405]405
  Giesen Н. Die Offenbarung… S. 164.


[Закрыть].

Ранее говорилось, что образ печати мог выражать целый спектр значений: как неизменяемость и сохранность, так и сокровенность и тайну; печать также обозначает власть, авторитет налагающего ее[406]406
  Стефанович приводит многочисленные свидетельства указанной роли печатей в античном обществе (см.: Stefanovic R. The Background and Meaning… P. 136-140).


[Закрыть], – снять печать может только уполномоченное лицо. Все эти аспекты гармонично сочетаются в рамках толкования книги Откр 5: 1 как замысла Божия о человечестве.

Итак, определение книги как написанной «внутри и отвне» и «запечатанной печатями» нужно понимать как «символические выразительные средства, обозначающие всеохватывающий характер эсхатологического замысла Божия, пребывающего в неизменной форме»[407]407
  Reichelt G. Das Buch… S. 99.


[Закрыть]. Несмотря на активность сил зла (Откр 12: 12; Откр 13; Откр 17), ничто не может помешать осуществлению эсхатологического замысла Божия о мире. Этот замысел в своей неохватности представляет собой непостижимую тайну для человеческого познания («семь» печатей как обозначение полноты тайны) и может быть раскрыт и осуществлен исключительно распятым и прославленным Христом (Откр 5: 1—10).

Тем самым книгу Откр 5:1 можно понимать как сокровенный замысел Божий; ее содержание является тайной, однако снятие печатей позволяет приоткрыть эту завесу. Непостижимости определений Божиих не противоречит то, что Бог в какой-то мере может открыть Свой замысел избранным Им людям. Самому Тайнозрителю тоже «открываются» (напомним, что в заглавии книги в Откр 1:1 употреблено греч. слово ἀποκάλυψις, от глагола ἀποκαλύπτω) тайны Божии, судьбы новозаветной Церкви в мире и эсхатологическое установление Царствия Божия (что, собственно, и составляет содержание дальнейших глав Апокалипсиса).

Более того, многие исследователи утверждают, что содержание запечатанной книги Откр 5: 1 в какой-то степени раскрывается в самом Откровении Иоанна Богослова, а именно в последующих видениях. В таком понимании заявленная в Откр 1: 19 цель – показать, «что есть, и что будет после сего», – реализуется как повествование о содержании запечатанной книги, явленном ап. Иоанну посредством видений.

Можно сделать вывод, что рассматриваемое толкование позволяет наилучшим образом объяснить внешние характеристики книги Откр 5: 1 и хорошо вписывается в общую эсхатологическую картину Апокалипсиса.