Текст книги "Потерянное имя"

5 глава

Вера вставила ключ в дверь, дёргая его, у неё не получалось его провернуть. Неизвестный спокойно тронул Веру за плечо, улыбаясь и предлагая помощь. Вера вздёрнула брови и отошла на шаг. Неизвестный аккуратно надавил на ключ, поддавил на дверь и в замке что-то хрустнуло. Через секунду Вера увидела обломок ключа, лежащий в ладони Неизвестного.

Вера вздохнула, взяла огрызок ключа, посмотрела на смутившегося Неизвестного, который в растерянности пожал плечами.

– Бедолага… – произнесла Вера, – И что же тебе так не везёт?!

Постояла несколько секунд в задумчивости, достала телефон, набрала номер:

– «Номер недоступен»… – Вера стала объяснять Неизвестному, – Коля трубку не берёт, а Кешин телефон я не записала. Что же делать? И время уже позднее, к соседям неудобно…

Вера стала спускаться по ступенькам лестничного проёма. Повернулась к Неизвестному и жестом показала «идти за ней».

– Как козлик на привязи, и даже безропотно, – произнесла тихо Вера, – Тебе и роптать-то нечем. Что же с тобой такое произошло? А тут я ещё с этим ключом…

У подъезда Вера опустилась на лавочку и стала рассматривать окна дома. Уже кое-где только горел свет. Вера посмотрела на часы – 22.40. Вздохнула. Зазвонил телефон, на табло высветилось «Николай».

– Ало, ало! Коля, как же я рада, что ты позвонил… Нет, ничего не случилось… То есть случилось, ключ поломался, и мы сидим около подъезда… Да, я звонила, у тебя отключен был… Хорошо, хорошо, никуда не уйдём.

Вера выключила телефон:

– Чтобы мы сейчас с тобой делали, если бы не это чудо техники! Коля скоро придёт, сказал, что одежду для тебя собрал.

На усыпанном звёздами небе изредка пролетали кометы.

– Вот странно, да – почему в августе на небе так много звёзд? Нам садовник рассказывал, что августовские звёзды называются Леониды. Они самые подвижные… Смотри, смотри – летит, летит, желание быстрее загадывай…

Вера показывала пальцем в небо, схватила руку Неизвестного – «вон, вон…». А потом немного осеклась, видя, как Неизвестный смотрит на Веру и улыбается.

– Бедолага… Ну, ничего, я желание успела загадать – будешь ты говорить, обязательно будешь… На «Цветик-семицветик» всё это похоже, правда? Ах, да, ты ведь, наверно, по другим книжкам учился…

Из подъезда вышла женщина с собакой. Вера с Неизвестным проводили её взглядом и с той же стороны, куда ушли они, у угла дома показался Николай, он тащил за спиной рюкзак.

– Вы не замёрзли здесь?

– Нет! Чудный такой вечер, и тепло совсем, – балагурила Вера.

– Ну, пойдёмте, я взял инструменты, ключ-то у меня есть запасной… Не первый раз он заедает, давно говорил Алевтине, что надо замок поменять…

Николай быстро справился с замком и уже минут через десять все оказались в квартире. Николай по-свойски прошёл на кухню, включил чайник, открыл холодильник:

– Есть хотите?

Вера уже начла хозяйничать – достала из шкафа комплект постельного белья, футболку и полотенце сунула в руки Неизвестному:

– Мыться иди, – и изобразила это жестами, одновременно показывая в сторону ванной комнаты.

Неизвестный кивнул головой. Как же он рад был, что появился доступ к горячей воде.

– Вер, а может мне остаться? – спросил Николай, – Не знаем, что от него ожидать можно?

– Знаешь, у меня нет страха перед ним… Жалко его. Что же могло случиться? А? Как думаешь? Да, ты же мне хотел рассказать о майоре из участка.

Николай наполнил бокалы заваркой, кипятком, открыл вазочку с вареньем и принялся рассказывать о том, о чём догадался, и что произошло у них с этим следователем.

Вера уже клевала носом, облокотившись на локти, еле удерживала падающую без сил, голову.

Николай расправил постель Алевтины, проводил туда Веру, уложил спать. А в зале разобрал кресло-кровать для Неизвестного, достал из рюкзака принесённую одежду и положил домашние штаны на видное место.

«Заночую-ка я здесь» – подумал Николай. Разобрал ещё одно кресло-кровать. Из ванной вышел Неизвестный. Он подошёл к Николаю и показал жестами благодарность, склонив голову.

– Да, ладно-ладно, – смутился Николай только теперь почувствовав, что человек действительно беззащитен, – Чай будешь? – и указал на стол.

Пока пили чай, Николай профессионально наблюдал за движениями незнакомца – как он берёт чашку, насыпает сахар – как-то странно он это делал, не по-нашему. Обратил внимание на его щетину и показал на подбородок – «чего не побрился-то?». Неизвестный пожал плечами и Николай догадался – последний раз он использовал последний станок, а в незнакомце чувствовался аккуратист «Такой не будет бриться чужим станком…»

– Я тебе завтра принесу станок, – и показал на окно.

Неизвестный понял жест по-своему, встал из-за стола, и вопросительно указывая «на какое место ему лечь», прошёл к расправленному креслу. Николай показал на штаны:

– Это тебе! Мне маловаты, а тебе в пору будут.

Незнакомец закивал головой, сел в кресло, обнимая штаны, да так и повалился на подушку, засыпая.

Утром Вера уже хозяйничала на кухне, когда проснулся Николай.

– Доброе утро, Вер, – сказал он, направляясь в ванную.

Вера пекла оладушки, привычно орудуя над сковородой.

Выходя из ванной, позёвывая и похлопывая себя по выбритому подбородку, Николай подошёл по-хозяйски к чайнику, тронул его и отдёрнул руку: – Уже вскипятила?! М-мм. пахнет как хорошо… – Николай быстрым движением схватил один блинчик оладушки и закинул в рот.

– Вот ведь – человек устроен, – хмыкнула Вера, игриво поглядывая на жест Николая, – Наверное, все любят так таскать? – и тихонечко рассмеялась.

– Я в детстве любил сырое тесто пробовать. Мать заведёт тесто на булочки – а оно с дрожжами, а я стою рядом и слюной исхожу и ною «мам, дай тесто на соль попробовать…».

– И что – давала?

– Ну, а куда она денется, конечно, давала, – сказал Николай и стащил ещё один оладушек.

– Спит ещё? – Вера кивнула в сторону комнаты.

– Спит! Что же могло произойти с человеком?!

– Я предлагаю так – давай обзвоним все больницы…

– И что это даст?

– Ну, кто-то же его должен потерять? В конце концов, должно быть в нашем государстве хоть что-то, что может его защитить…

– Мы вчера уже сделали попытку…

Николай достал ложечки:

– У нас, по-моему, молока нет… – спохватился Николай, – я пойду за молоком, и ещё кое-что надо прикупить.

После уходя Николая, Вера затворила за ним дверь и заглянула в комнату. Неизвестный спал, мерно посапывая. Вера тихонечко прошла на кухню. Зазвонил мобильный телефон. Вера быстро отреагировала, включив «ответ»:

– Привет, Кеша… Да, проснулись… Не все ещё… Мм….Конечно, приходи, я оладушек наделала…

Вера продолжала что-то говорить на кухне. Проснулся Неизвестный. Он открыл глаза, испуганно посмотрел по сторонам и снова закрыл глаза. Урывками, в памяти встал прошедший день – как он брёл по каким-то улицам, совсем близко – смеющееся потное лицо майора, речка и убегающие мальчишки, толкающий его бомж, падающий банан… Как вкусно пахнет…».

Неизвестный натянул на себя плед, с секунду полежал и, быстро откинув его, приподнялся на постели на локтях, оглядел комнату. На стуле увидел висящие штаны, стащил их и надел на себя. Услышал шебуршание в другой комнате и раздающиеся оттуда звуки женского голоса:

– Хорошо-хорошо, захвати с собой…

Неизвестный проворно поднялся и потянулся, расправляя мышцы. Потом трусцой побегал на месте. Осмотрел конструкцию своего спального места. Аккуратно собрал и сложил рядом постельные принадлежности и собрал кресло. Сел на стул, нерешительно соображая – что делать.

В дверь в коридоре кто-то поскрёбся. К двери прошмыгнула девушка. Послышались голоса, произносящие что-то не совсем понятное.

Вера открыла задвижку на двери, вошёл Николай:

– Вот, это на кухню, – Николай протянул Вере пакет, а этим я займусь после завтрака…

Николай вытащил из другого пакета замок, связку ключей и ещё один пакетик, с которым прошёл в комнату.

Неизвестный сидел в напряженной позе. Николай улыбнулся:

– Проснулся?

Неизвестный тоже улыбнулся, растянув уголки губ, но не показывая зубы.

– А я вот тебе кое-что принёс, – Николай достал из пакета зубную щётку, бритвенные станки, – Ты же, поди, ещё не умывался?! Бери – это твоё!

Неизвестный принял из рук Николая принесённое и ещё раз улыбнулся, глядя на предметы.

– Иди, иди, чисти зубы – Николай жестами показал движение зубной щёткой, – Брейся, – поскреб пальцами по щекам и показал в сторону ванной.

Неизвестный ушёл в ванную.

– Вера, я тут пока замком займусь, – крикнул Николай в сторону кухни.

– Хорошо! Кеша звонил – сейчас придёт…

– Зачем? – спросил как будто сам у себя Николай и пошёл переставлять дверной замок.

Кеша, действительно, не заставил себя долго ждать – только Николай приладился с замком по размерам ручки:

– Ку-ку! – Кеша стоял на пороге, держа в одной руке трёхлитровую банку с мёдом, а другой снимая бейсболку с головы и расправляя ею же примятые кучерявые волосы.

– Лёгок на помине, – пробурчал по-доброму Николай, – Давай-ка, помоги мне!

– Ну, вот, ни здрасте тебе, не пожалте, а сразу «помоги, Кеша». А, что, Кеша – всегда готов!

Кеша демонстративно вздёрнул по-пионерски руку и шагнул в квартиру.

– Вера! – крикнул он с порога, – Верра! – повторил ещё раз.

– Чё, орёшь?

– А чё? Кто-то спит? Я с Верой несколько минут назад говорил, и был приглашён, кстати, на оладушки! Вот, и банка мёда по этому поводу!

– Ну, ладно, раз банка мёда, тогда проходи! – усмехнулся Николай, продолжая орудовать с дверью.

А тут и Вера отозвалась:

– Привет, Кеша, проходи уже! А мёд кстати будет – надо нашему незнакомцу сил набираться. Я уже поставила готовиться мясо – на обед борщ приготовлю.

– Ох! Мне бы такую жизть! – заёрничал Кеша.

Из ванной вышел Неизвестный. Николай, Вера и Кеша замерли глядя на преобразившегося человека. Перед ними стоял красивый молодой мужчина – блондин, с чистым, без изъянов кожи, лицом, улыбающийся открытой доброй белоснежной улыбкой.

– Вот это преображение, – присвистнул Кеша.

– Доброе утро, – выпалила Вера, слегка смутившись.

– Ну, вот это другое дело! – закивал головой Николай, подняв одобрительно большой палец на руке.

Незнакомец повторил жест.

– Пойдёмте уже! Пойдёмте завтракать, – Вера показала на кухню, увлекая всех за собой.

Утро плавно переросло в полдень, а затем и в полноправный день.

Николай, Вера и Кеша, глядя на освоившегося и разомлевшего после еды Неизвестного, придумывали планы – как помочь незнакомцу.

– Ты же понимаешь нас? – бурно жестикулировал и заглядывал в глаза Кеша.

Незнакомец пожимал плечами.

– Ты меня понимаешь? – спрашивал Николай, запуская в ход пальцы, жесты, указывая на себя и затем на незнакомца и поднимая большой палец в одобрении.

И незнакомец начинал кивать. Кеша неодобрительно смотрел в сторону Незнакомца:

– Как-то он избирательно – то понимает, то не понимает…

– Я придумала! – заверещала Вера, сбегала в прихожую, принесла оттуда газету и подала Незнакомцу, – Читай… то есть глазами читай…

Незнакомец уставился в газету, стал что-то рассматривать. Троица друзей склонилась над незнакомцем. Тот поднял глаза на уставившихся на него три пары глаз

– Понимаешь? – почти хором спросили Николай, Кеша и Вера.

Незнакомец пожал плечами.

Вера взяла с холодильника листок, ручку и написала по-английски «как тебя зовут?».

Незнакомец долго смотрел на Веру, попытался что-то промычать, пожал плечами и опустил, расстроено, голову.

Потом все вместе готовили борщ. Наблюдая за незнакомцем и удивляясь, как тот аккуратно держит нож. Вера показала – как чистить картошку, Неизвестный долго рассматривал клубень, потом подошёл к раковине, взглядом поискал что-то, нашёл чистку для кастрюль и начал аккуратно отмывать с помощью него картофелину.

Забавная картина для Николая, Кеши и Веры переключила всё внимание на действия Неизвестного. Все молчали, только переглядывались, подавая ему то один, то другой овощ. Неизвестный тщательно вымывал овощи – картофель, морковь, свёклу, старательно рассматривая их, особенно зачатки ростков у клубней картофеля.

Резал он всё так же медленно, как и мыл, поэтому Вера взяла всё в свои руки, распределив поровну обязанности: Кеше чистить картошку, Николаю – резать свёклу и морковь, Неизвестному – любоваться картофелинами, а самой себе – наблюдать за процессом.

Так укатилось время до вечера.

– Надо тебя как-то называть, – сказала Вера, разглядывающему её действия за мойкой посуды Неизвестному, пока Кеша и Николай что-то сооружали в комнате.

– Давай, мы назовём тебя Алексей? Мм-м… – как тебе? – Вера всмотрелась в лицо пытающегося что-то понять Неизвестного, – Алексей? Леша?

Из комнаты донёсся голос Кеши:

– Вера, не мути воду! Алёхами в наше время зовут всяких барыг… Давайте лучше его назовём просто Белый! – Кеша уже зашёл на кухню.

– Вер, хватит тебе на кухне толочься, – пойдём в комнату, – Протиснулся из-за плеча Кеши Николай, – А клички только у собак, а он же человек!

Вечером все придумывали Неизвестному имя и сошлись на том, что он как-то странно реагирует на имени «Миша, Михаил». Решили на этом имени и остановиться.

– Мы те-бя бу-дем звать Ми-ша! – заключила Вера.

И в течение всего вечера дрессировала Неизвестного – откликаться, обращаясь в нему по имени.

Все последующие дни Вера придумывала – как вытащить из памяти Миши хоть какие-нибудь зацепки. Она показывала ему разные книги – с картинками и без, расспрашивала его, произнося слово «мама». Но реакция была одна – пожатие плечами и изредка – мычание.

Вера решительно начала учить Мишу произносить буквы и записывать их. С произношением звуков была непролазная тишь и мычание. А вот с буквами дело пошло куда быстрее.

И вдруг Вера заметила, как Миша тщательно рассматривает потерявшие цвет, заброшенные Алевтиной, три цветочных горшка с комнатными растениями. Он взял один из горшков, унёс в ванную, долго что-то там делал с ним, потом с остальными. Поставленные на подоконник горшки обрели какую-то внешнюю эстетику, а через два дня листики налились цветом и растения как будто ожили. Миша каждый час осматривал листья и качал головой.

На третий день, совсем ранним утром во входной двери раздался звонок.

– Иду, иду! – спросонья просеменила, мимо проснувшегося от звонка Миши, в прихожую Вера, – Спи, спи, Миша, это наверное Алька вернулась.

Так и было. Девушки визжали в прихожей, тиская друг друга:

– Верка, вырвалась наконец-то!

– Алька! Какая ты красавица стала!

– Ой, а как будто не была?

– Да была-была! Но глянь-ка, какая форма – ммм! – Верка кружилась вокруг подружки.

Обе радовались, обнимались, рассматривали друг друга.

– Ну, чего мы в прихожей-то? Давай, рассказывай, как осво… – Алевтина уже скинула обувь и прошла в гостиную, – Вера!?…

Миша, увидев взгляд Алевтины, натянул на лицо плед.

– Алька, я тебе сейчас всё расскажу!.. Ты не то подумала…

– Ну, подруга, ты даёшь! – Алевтина прошла на кухню и, не слушая заикающуюся в объяснениях Веру, начала нападать.

– Без году, как приехала, а уже хахаль в постели, да ещё и в моей квартире! Я себе такого не позволяю! Ну, ты, подруга! Ну, ты и… Как тебя угораздило привести ко мне в дом чужого человека. Ты с ним сколько знакома?…Вы, что спите вместе?

Вера растерянно мотала головой, и потом, вне себя от невозможности вставить хоть одно слово, крикнула, что есть сил:

– Хватит!

Возникшую тишину-паузу прервали нервические поколачивания ногтями о край стола. Это была ухоженная, с маникюром, рука Алевтины. Она ненавистнически смотрела на Веру, поджав губы.

– Нну…

– Что «ну»? – переспросила Вера.

Алевтина отвернулась к окну. Вера ещё немного помолчала и выпалила:

– Мы сейчас уйдём. Прости, что так получилось…

Алевтина не повернулась.

Вера выбежала в гостиную, потом в спальню, вытащила чемодан, схватила какие-то вещи, засунула их в чемодан.

Миша ещё во время перепалки девушек на кухне, собрал постельное и сидел на кресле, держа в руках зубную щётку и бритвенный станок.

– Миша! – обратилась Вера к ловящему её взгляд другу по несчастью, – Идём, идём!

В прихожей Вера положила ключ от квартиры на тумбочку. Миша взял чемодан, и оба они вышли за дверь.

Вера еле сдерживала слёзы, но спускаясь по ступеням лестницы, не выдержала и заревела.

Миша растерянно поставил чемодан, глядя на плачущую Веру. Вера всхлипнула почти в голос и уткнулась в грудь Миши. Неловко, опустив руки вдоль туловища, Миша смотрел на Веру и перед глазами быстро проплыла, с пробуксовкой картинка: девушка стоит около машины, у неё гневное лицо, она показывает кому-то средний палец, садится в машину и уезжает. Миша поднял руки и приобнял Веру за плечи.

– Не надо… – Вера ещё раз всхлипнула, отпрянула от Миши и стала спускаться вниз по лестнице, – Идём…

6 глава

На автобусной остановке остановился автобус. Вера, не долго думая, начала махать водителю:

– Подождите, подождите!

Увлекая за собой Мишу, она первая подбежала к автобусу и запрыгнула на подножку. Вера и Миша прошли на свободное сиденье. Вера прислонилась к стеклу, рассматривая себя и произошедшее за окном. Миша смотрел то на Веру, то за окно. Мишу привёл в осознание действительности окрик:

– Билетики ваши?…Молодой человек, билетики ваши покажите, и за барышню…

Миша смотрел на подошедшую, на её протянутые руки, протянул ей свои и промычал:

– Эээ – ммм…

– Гена! – не сводя взгляда с Миши, контролёрша крикнула водителю, – Останови автобус, тут зайцы и мычащие.

– Ой, ну, что вы, женщина… – попыталась вступиться за пассажиров сидящая за Мишей и Верой статная дама с маленькой девочкой на руках, по возрасту похожей на внучку.

Вера смотрела в окно и не реагировала на происходящее. У неё перед глазами мелькало озлобленное лицо Алевтины. «Как она так изменилась… – думала Вера, – Ведь прошло всего-то три года после школы, а она превратилась совсем в чужого человека. Неужели так происходит со всеми? И совсем чужой человек рядом ей показался таким близким…». Вера очнулась, посмотрела на Мишу, который пытался что-то мычать, и увидела контролёра, и услышала голос женщины сзади:

– Такие спокойные ребята… Вы бы уж лучше настоящих зайцев ловили, порядку больше было бы… А ребята порядочные…

– Ге-на! – меланхолично, растягивая слоги, тянула голосом куда-то к водителю контролёрша.

– Ой, сейчас-сейчас… Я оплачу… Простите, я задумалась.

– А он чего? – ткнула подбородком в сторону Миши контролёрша, так же растягивая слова, – Немой, что ли?

– Да-да… Я сейчас расплачусь… – Вера рылась в сумочке, поглядывая на чемодан, стоящий около Миши и как будто что-то вспоминая.

Миша, видя тревогу на лице Веры, свёл брови, пытаясь что-то произнести.

– Я его оставила на холодильнике… – с уверенностью и растерянностью произнесла Вера.

– Ге-на… – снова завопила контролёрша.

– Мы выйдем, выйдем… – залепетала Вера, показывая жестами Мише «подниматься».

От остановки они долго плелись куда-то, пока Вера не предложила присесть на скамейку.

Вера была в растерянности:

– Представляешь, я ещё и телефон там оставила… Вот недотёпа…

Вера опустила голову и стала рассматривать что-то перед ногами:

– Недотепа… Странное слово, да? Я его как-то сказала при нашем садовнике… он так долго меня допытывал, что это за слово… Слово… Ты-то уж произнёс бы хоть одно слово…

Миша смотрел на Веру. Вера посмотрела на Мишу.

– Что будем делать? У меня больше в этом городе никого и нет…

Вера ещё немного посидела, и будто ожила:

– Знаешь, я не могу тебя оставить… И что делать – не знаю… Стоп! У меня же есть запасные деньги в чемодане! Ура, ура!!!

Вера перевернула чемодан, ловко открыла его и, прощупывая содержимое где-то в глубине между вещами, достала свёрнутый пакетик.

– Есть!!! – Вера вскинула руки.

Миша тоже чему-то обрадовался и повторил жест Веры, вскинув руки. Вера немного осеклась.

– Так, Миша… У меня нет другого выхода – ты поедешь со мной, – она кивнула головой.

Миша тоже кивнул головой.

– Вот только, представляешь, что скажут родители… Они же так же, как Алька подумают… А я тебя к Садовнику определю!

Вера так же быстро закрыла чемодан и показала Мише на дорогу.

На железнодорожном вокзале Вера уверенно подошла к очереди в кассе. Мише как будто что-то ударило в голову.

– Что? Что с тобой? Голова заболела? – Вера приобняла Мишу, – Идём, посидишь немного…

Миша присел на сиденье. Голову начало отпускать.

– Тебе лучше? – Вера заглядывала Мише в глаза.

Миша тяжело и виновато улыбнулся.

– Ты посиди немного, я билеты куплю и поедем…

Около кассы началось шевеление, когда Вера подошла к очереди:

– Вы тут не стояли! – завопила одна из очередниц, подошедшая не так давно.

– Я только что отошла, вот моя очередь, подтвердите, мужчина?! – Вера обратилась к стоящему.

Но тот обернулся, оглядел Веру с ног до головы оценивающим взглядом и отвернулся.

– Я же говорила – не стояла! – истерично завопила подошедшая, – А, ну, пошла отсюда в конец очереди!

Толпа очередников сзади сжалась вокруг Веры, будто вытесняя её.

– Никуда не пойду! Здесь я стояла!

От кассы отошёл мужчина с билетами в руках и тяжело буркнул:

– Чё орёте! Стояла она тут!

Истеричная подошедшая отпрянула от Веры и хвост очереди шарахнулся назад. Через одного человека Вера оказалась у окошка:

– Два взрослых до Неринге…

– Документ?

– Вот, на мой паспорт…

Кассирша замерла, что-то долго набирая на клавиатуре компьютера, тыча одним пальцем и через каждые два тыка щурясь на экран.

– До Неринге только на пять утра… Будете брать?

– Да, конечно! – Вера протянула деньги.

– А без сдачи есть? – недовольно проговорила кассир.

Вера помахала головой.

– Ц! Ой! – цокнула кассирша, – Вечно, мелочи не допросишься… – распечатала билеты и так же медленно, протягивая билеты, прикрывая пальцем часть билета, притворяясь любезной, стала объяснять на каком пути и во сколько будет подан поезд…

– Девушка! – послышалось из-за плеча Веры.

Вера обернулась и увидела того самого буркнувшего мужчину, заступившегося за Веру.

– Девушка, простите, – обратился мужчина как-то одновременно толи к Вере, то ли к кассирше, – А вы мне сдачу не правильно дали! На целых сто пятьдесят рублей!

– Ц! Ой! – цокнула кассирша, – Дайте ваш билет…

Она быстро сунула билет и сдачу Вере и что-то начала мямлить мужчине.

Вера уже отошла, выискивая глазами Мишу, около которого уже пристроился молодой полицейский, что-то требуя у Миши.

– Молодой человек, это со мной! – обратилась Вера к полицейскому, – Это мой брат, он не разговаривает… Вот у нас билеты, а поезд ночью…

– Немой что ли? Не оставляйте его, если он немой, – слегка поколачивая ладонью о резиновую дубинку, прикреплённую в кобуру на бедре, отчеканил полицейский, и отошёл.

– Ну, вот Миш, поезд только ночью… Пойдём в буфет что ли, перекусим чего-нибудь…

А дома у Алевтины разрывался телефон Веры.

– Телефон ещё оставила… ага… буду я его ещё брать… – Алевтина вышла из ванной с накрученной на голове чалмой из полотенца.

Подошла к холодильнику, откуда раздавался звонок, и увидела тут же лежащий кошелёк:

– Вот растяпа! – сказала и взяла в руки трубку мобильного, – «Коля»… – нажала на «ответ», – Колька, привет… Ну, да, я прилетела… Как, ты тоже не ожидал? Это что же за день такой?! Не знаю, где она? Кто? Миша? Оба ушли! Не знаю куда! Вещи собрали и ушли! Туда им и дорога! Будут ещё мой дом превращать в пристанище для свиданок… Что?! Да пошёл ты!

Алевтина даже отшвырнула трубку.

– Все как взбесились!..

В дверь позвонили.

– Кого ещё несёт? – Алевтина нервно стала дёргать замок, – Ещё и замок зачем-то поменяли…

Она открыла дверь. На пороге стоял Кеша и в руках держал трёхлитровую банку с маринованными помидорами:

– Ой, Алька! Ты вернулась?

– И ты меня не ожидал увидеть? – сощурила глаза Алевтина.

– А где Вера с Мишкой? – заглядывая через Алевтину в квартиру, поинтересовался Кеша.

– Ты к ним пришёл?! Вы что все, как сговорились! Если к ним – вали отсюда! Это моя квартира, а не дом свиданий! – Алевтина стала закрывать дверь, но Кеша подставил ногу и дверь притормозила.

– Куда они ушли?

– Не знаю, собрали вещи и ушли… устроили тут.

– А чё устроили-то? – у Кеши побагровело лицо, – Говорил я Кольке – нельзя этого найдёныша сюда, а он – «куда он, он же немой, у него эта… амнезия»…

– Ты о ком сейчас? – переспросила Алевтина, приоткрывая дверь пошире.

– Ну, об этом, которого мы на фестивале в кустах нашли! Ой, да ты же ничего не знаешь…

– Ладно, проходи, расскажешь.

Николай пришёл, когда Кеша уже всё рассказал Альке о найдёныше, и о том, как его у церкви от бомжей отбили, и как на какие-то непонятности в полиции набрели, и как ему имя дали…

Алевтина чувствовала себя виноватой:

– Слушайте, а где их искать-то теперь? – Алька почти ревела, – Знаю характер этой Верки, она же гордая – назад не пойдёт… – Алевтина заревела в голос, – Вот дурра я, дура! А она и телефон, и деньги оставила…

– Мг… – соображал Николай, – Если денег нет, то на вокзал она не пойдёт…

– И мне не позвонила… – вздохнул Кеша.

– А откуда бы она позвонила?! – напомнил ему Николай, прокручивая в руках мобильник Веры.

– Может, у неё кто-то знакомый есть? – сделал ещё одну попытку Кеша.

Алевтина только мотнула головой.

– И в милицию нельзя, там мы уже знаем, как отнесутся, тем более она не местная… – продолжал искать выход Николай, – Вот хотел же я ещё эту ночь здесь переночевать, а мать моя вчера весь день меня по ветеринаркам провозила со своим Бобом, – и передразнил, – «животик у Бобочки разболелся…», приехали уже совсем поздно, я и беспокоить не стал.

Покусывая ноготь, Алевтина уставилась куда-то в одну точку:

– Вот я бы на её месте всё-таки на вокзал пошла. Поедемте, а? Может, она там?

– Дык, ты же говоришь, она кошелёк оставила?

– Мг… Поехали, а? Коль, у тебя машина здесь или дома?

Коля гордо поднял голову – впервые Алевтина его разбитый жигулёнок, доставшийся от отца, машиной назвала:

– Пять минут, и я пригоню!

Вера и Миша зашли в буфет. За барными высокими столами стояли посетители и каждый что-то жевал.

– Что у вас свежее есть? – обратилась Вера к юркой продавщице.

– Пельмешки только что сготовились, горяченькие…

– Дайте мне две порции, но одну двойную.

За освободившейся стойкой Вера указала Мише – куда поставить чемодан. Миша как-то неуклюже встал, поглядывая на беспорядок на столе. Будто перехватив его взгляд, юркая продавщица вышла из-за прилавка, подошла к стойке, смахнула тряпкой крошки со стола, улыбнулась золотым зубом Мише и подмигнула ему.

Пельмени оказались вкусными. Миша с аппетитом умял двойную порцию, добавляя горчицу, как показала Вера, краснея от жгучего вкуса и дыша короткими вдохами то ли от горячих комочков с мясом, то ли от ядрёной горчицы.

Довольные и сытые они вернулись в зал, нашли свободное место, сели поудобнее. Вера прижалась к Мише и немного вздремнула, стараясь забыться от неприятных ощущений прошедших событий.

Здесь их и нашли Алевтина, Николай и Кеша.

Алька присела рядом на корточки, разглядывая спящую Веру и охраняющего её Мишу. Она приложила палец к губам, показывая Мише. Взяла Верину руку в свои ладони и уткнулась в руку лицом. Вера проснулась.

– Прости меня, подружка… – прошептала Алька, приподнимая голову.

Вера подняла взгляд и увидела стоящих рядом Колю и Кешу и улыбнулась.

Через двое суток Алька улетала в сдвоенный рейс. А до отлёта у девушек было время наговориться, навспоминаться.

– Вер, как там наша школа?

– А чего школе сделается – стоит. Учителя по английскому в этом году прислали, так у нас все стонут – садовник-то наш СанСаныч всё так понятно объяснял. А нынешние выпускники взвыли – говорят, что она только и муштрует их по правилам, а между собой так и не учит говорить…

– Да! Наш СанСаныч – самый лучший! А ты в клубе давно была на дискотеке?

– Ой, ты что! Я и dirjkt-то туда не ходила, а теперь уж тем более – там же одни восьмиклашки. А мне нельзя – я учительница!

– Забудь о себе-учительнице! Я тебе предлагаю на курсы поступать на стюардесс.

– Нет, Алька, какая из меня стюардесса?! Я лучше на бухгалтера пойду учиться. Всё-таки серьёзная профессия.

– Ты, что, хочешь сказать, что стюардесса – это не серьёзно?

– Да, серьёзная-серьёзная… А ты какая вспыльчивая была, такая и осталась…

– Ну, есть в кого… Чё, отец-то мой так и гоняет мамку?

Вера вздохнула и отвела глаза.

– Тёть Люба говорит, что она к СанСанычу ходила, ну, к садовнику. И он передал травы от пьянства для дяди Мони. И брата твоего Павлика часто вижу, они с Петькой – с одноклассником целыми днями у садовника пропадают.

– Вер, я спросить хотела… чего будем с Мишей делать?

– А чего с ним делать, Аль?

– Нет, ты не подумай чего… Я скоро снова в рейс, так что вы живите здесь, но как-то надо решать – кто он такой. Его ж, может, ищет кто…

– Аль, я сама извелась вся, всё думаю – как к нему память вернуться может. Кеша хвастал, что у него знакомые врачи есть, и он у них повыспрашивает, сколько может амнезия длиться…

Алевтина подошла к подоконнику, на котором в горшке набухли бутоны цветка:

– Смотри-ка, фиалка цвести начинает! Столько времени стояла и признаков жизни не подавала, а тут ожила… Ты что ли её поливала? И земля какая-то рыхлая…

– Да это же Миша! Он и с теми цветками, что в гостиной, тоже колдовал…

– Ай да Миша!..А он тебе вообще как? – Алька перешла на шёпот.

– Ой, чего такое говоришь! – Вера залилась краской.

– Девочки! – раздался голос Николая из гостиной, – Миша Кешу в шахматы обыграл.

Алевтина и Вера пошли в гостиную.

– Миша! Ты – победитель! – Алевтина показала на пальцах букву «V», – Победа! Ви/ктори!

В это время расстроенный проигрышем Кеша, включил телевизор.

«В разделе исследовательских новостей, – сообщал диктор программы, – Бурятия».

Зазвучало горловое пение. Миша повернул голову к телеящику и повторил звук.

– Ух, ты! – воскликнул Кеша, – попробуй так ещё раз!

Миша ещё раз повторил звук горлом.

– Какие пустынные пейзажи, и на фоне них не естественно смотрятся оранжевые одежды…

– Тихо… давайте послушаем… – предложила Вера, вслушиваясь в то, что говорили в сюжете.

«Тело ламы Итигэлова извлекли из саркофага несколько лет назад… Сотни поломников в год пытаются пробиться к живому телу мёртвого монаха, одно прикосновение к одеждам которого даёт исцеление от тяжёлых недугов…».

На экране вновь появилось изображение диктора:

«Ещё одна новость, на грани фантастики, пришла к нам с берегов Американского континента. Учёные-физики завершили расчёты, по которым в 2056 году континенту Америки суждено будет уйти под воду. Опровержение выдвинуло правительство Америки, по заданию которого проводятся повсеместные открытые брифинги, убеждающие население не принимать сведения всерьёз. Эти же вопросы были подняты сегодня на утреннем совещании президентов России и Америки».

Зазвучал американский гимн, и вдруг Миша подскочил, встал по стойке «смирно», выгнул грудь в дугу и прикрыл глаза.