Текст книги "Наёмник, или Чёрная Лора"

Из повествования пленного Лео все понятно. Их ждали, зная точное место высадки. В том месте и расположили группу, вооруженную переносными зенитными комплексами. Вертолет не собирались отпускать однозначно. А вот то, что группа высадится в другом месте, ни как не предполагали. Гибель вертолета на глазах диверсантов, четко предупредила о засаде. Чем и привела их в боевое состояние. Вот только не ожидали «охотники», что диверсанты пойдут вглубь непроходимых после сезона дождей болот. И ничего не оставалось делать проигравшей стороне, как выставить как можно больше «секретов» вдоль этого болота в надежде все же обнаружить и уничтожить диверсантов. Но чтобы такое исполнить, чтобы уничтожить профессионалов, нужны тоже профессионалы, которых в наличии не было. Вот и покатилась проваленная операция в вяло текущем режиме. А заставить ленивых аборигенов ночью нести службу как положено, задача не разрешимая. Потому все и случилось так, как и случилось. Пять бойцов оказались на небе, не успев ни крикнуть, ни даже ойкнуть с перерезанными глотками. Но это уже история, которая Лео абсолютно не интересна. Перед ним стоит трудная задача по захвату вертолета, который прилетит через сутки сменить или забрать «секрет». Если даже не удастся захватить «вертушку», они ее уничтожат однозначно. Эта страна бедная, каждый вертолет на счету. А оставлять за противником такое мощное средство передвижения очень неразумно. Так что отдыхать, подкрепляться чужим сухим пайком и ждать гостей. Удастся захватить вертолет, значит, сможем вырваться из этого проклятого места. А пока усиленное наблюдение, не в пример противнику. Половина бойцов спит, половина по-боевому. Командир уверен, что ни один из его солдат не посмеет прикорнуть даже на мгновение, находясь на посту. Что – что, а это отработано и действует, как часы. Удачно и с продуктами получилось. Риса и консервов хватит на десять дней при разумной экономии. Из оружия противника забрали только ручной пулемет и патроны к нему. Чужие АК используют при захвате вертолета, а потом за ненадобностью выбросят в болото. Вешать на себя дополнительный груз неразумно.

Ждать вертолет пришлось трое суток. За это время отлично отдохнули, привели себя в порядок. И к моменту встречи гостей все диверсанты были готовы к дальнейшей боевой работе. Из своего оружия задействовали только пулемет, использовав ленту с бронебойно-зажигательными патронами. Но захватить вертолет, к большому сожалению, не удалось. Пилот «вертушки» явно что-то заподозрил, потому и не плюхнул машину на все три колеса на предназначенную полянку. А только слегка коснулся земли колесами, чуть – чуть сбавил газ, готовый мгновенно взмыть в воздух. Скорее всего, у пилота и командира группы был какой-то тайный знак, который белый парень не рассекретил. Диверсанты, закрасившие лица и кисти рук в черный цвет, не спеша двинулись к вертолету. И тут же двигатели «вертушки» взвыли на полную мощность, и Лео не оставалось ничего другого, как разрядить всю ленту пулемета по лобовому стеклу машины, за которым мелькали лица пилотов. И тут же еще шесть трофейных стволов ударили по винтокрылой машине. Каким-то чудом пилоту удалось оторвать машину и увести ее из зоны обстрела. Он почти вырвался, но второй пулеметчик разрядил всю ленту в его зеленое брюхо. Винтокрылая машина качнулась вправо, чуть просела, накренилась на нос и стеганула винтами по верхушкам чахлой растительности. Пролетела три десятка метров и рухнула в болото, при этом перевернувшись. Через десять минут исчез с поверхности воды хвостовой винт. И уже через два часа, изготовив для пленного такую же, как у них лодку, группа снялась в северном направлении, решив первые сутки двигаться днем, и большую часть ночи. Уже стемнеет, когда хватятся пропавший вертолет. Диверсанты косятся на пленного, они недовольны, что к ним в группу влился посторонний. Они не понимают замысел командира, но ни о чем его не спрашивают. Задавать вопросы командиру не принято. Только в исключительных случаях разрешается открывать рот, и только по делу. А Лео сам не знает, зачем взял с собой этого белобрысого земляка.

Довольно медленно продвигается группа на север, сосредоточив силы не на движении, а на наблюдении. И как бы медленно не двигались, а к середине ночи прошли очень приличное расстояние почти в двадцать километров. Но и вымотались до предела. Нашли пригодный для стоянки островок, высадились. Замаскировались, ощетинились стволами на 360 градусов. Все понимали, что исчезновение вертолета однозначно свяжут с ними. И кто знает, что будет? Не попытаются ли прочесать район их возможного нахождения. Одно слегка успокаивает. Может, будут искать в южном или западном направлениях. Ведь надо быть полным отморозком, чтобы сунуться снова в непроходимые болота.

Нудно и долго, полных пять суток группа пробиралась по болоту, которые становилось все более и более непроходимым, кишащим всякой тропической гадостью. Пора снова поворачивать на запад, к твердой суше, к горам. Продуктов осталось всего на сутки. В горах, хоть и небольших, всегда есть место для маневра. В них можно спрятаться не хуже, чем в этой трясине.

Пленный отлично подготовлен, чувствуется хорошая военная закалка. Легко выдерживает переходы. Лео постоянно держит его в поле своего внимания. Тот и не догадывается, что они оба русские. Да и не надо ему это знать. А хотелось бы просто поговорить о своей далекой родине, которая нет – да нет, и приснится, накатит во сне воспоминаниями. А пока его разговоры сводятся к одному, обычному допросу, выуживанию из пленного сведений. Тот и не догадывается, что командир диверсантов понимает его родной язык. Составив схему допроса, Лео понемногу выясняет причину провала их операции. И по некоторым штрихам беседы уже догадывается, что этот военный советник знает очень и очень много. И похоже, что и операцией по поимке диверсионной группы руководил он лично. Хотя это и не так важно. Главнее другое – как узнал противник о месте высадки? Здесь факт предательства однозначный. И если этот парень знает, кто их сдал, он это расскажет. Если и не сейчас, то на базе обязательно. Там есть такие специалисты по допросам, что у них и дерево заговорит. Решил не трогать этого русского до базы. Пока тащить его за собой не накладно. А если они влипнут по крупной, и не будет выхода, то и им, и ему будет все рано кто на кого стучит. Задача диверсантов была простой и понятной. Найти учебный лагерь в определенном квадрате, которой готовит бойцов против их страны. Разведать к нему подходы, составить план уничтожения. И когда эта подготовка будет закончена, выставить радиомаяки с каждой из сторон света. На сигнал которых прибудет дополнительное подразделение, которое и уничтожит все живое в этой точке. Задание должно быть выполнено однозначно. Потому им и не дали рацию. Эфир могли прослушивать. После завершения операции, они эвакуируются с основным десантом. Все просто и понятно. А если маячки не сработают, то тут уж ничего не поделаешь. Судьба так сказать. Камикадзе, они и в Африке камикадзе. А если радиомаяк заработает вне нужного квадрата, на его сигнал никто не полетит. Никто не будет рисковать людьми и техникой ради семерки диверсантов. Правы или не правы разработчики операции, останется на их совести. Лео и его людям сейчас это не интересно. Своя жизнь у них в своих руках. И никто кроме них не сможет сейчас ей распоряжаться. И пока все идет хорошо. И главное, что солдаты верят своему командиру. Они уверены, что он знает, что то такое, чего неведомо им. Ведь на его лице они никогда не видели даже тени сомнения или растерянности. У него точно есть план выхода к своим, на базу. Не может не быть, ведь он тоже не хочет подохнуть в этом вонючем болоте. А Лео знает, что надо элементарно уносить ноги подальше, и как можно быстрее от этой бесконечной зеленой болотной глуши, затерянной в середине Африки. А что до выполнения задания, то ему глубоко наплевать на него. И он ведет группу в сторону этого повстанческого лагеря только потому, что следуя простой логике, обнаруженная группа будет спасаться, уходить от преследования в сторону базы, не думая ни о каких там заданиях и операциях. И его голова забита сейчас тем, как и на чем они выберутся к своим. Без вспомогательных средств, преодолеть по джунглям тысячу километров, просто не реально. А пока надо двигаться на запад, к горам, в которых они разживутся провиантом при помощи охоты. Зверья на сухом месте много. И если все будет хорошо, то преодолев эти небольшие горы, они выйдут на побережье, где добудут какую-нибудь плавучую посудину, и морем вернуться на базу. Ночевать в лодках, в окружении водяных и земных гадов уже нет сил. Хотя ему порой кажется, что вся эта болотная нечисть, избегает встречи с ними, опасаясь за свое существование. Скольких они уже их порубили кинжалами, не счесть. А самое неприятное и угнетающе, что воняет от них страшенно. Ведь защитные комбинезоны застегнуты на все пуговицы – застежки, поверх которых еще натянута москитная сетка. Тут уж не до комфорта. Укус неведомого комарика, может отправить тебя в мир лучший, чем этот. Да и обычная малярия способна вывести человека из строя. Никто не хочет быть обузой для товарищей. Так что все застегнуты – упакованы наглухо, и жара выжимает последние капли пота из высушенных, напрочь, тел.

На пятые сутки выбрались из болота. Сил уже, гнить в этом влажном мареве, просто нет. Да и нет продовольствия. Но то, что они идут по твердой земле, заглушает как голод, так и чувство опасности. На диверсантов напала такая эйфория, будто они уже вернулись домой. Накрутив на винтовки глушители, ждут, когда им повстречается какая-нибудь живность. Но кроме трех подстреленных аистов ничего не добыли. И уже не в силах больше терпеть, развели огонь и тут их уничтожили, дав мясу едва свариться.

Однообразные дневные переходы, и короткие ночи отдыха. Все понимают, что уже вырвались из смертельного кольца. И теперь они уже почти туристы, с комфортом продвигающиеся по безлюдной земле. И как только опасность ушла на второй план, сразу мысли командира заполнили мечты о своей любимой Лоре. Где она сейчас? Что делает? Вполне возможно, что уже оплакала своего солдата, которого нет так долго. И если он даже вернется, то будет ли для нее это радостью? Ведь чем дольше разлука, тем они дальше отделяются друг от друга. Ведь уже сейчас, после недолгих разлук, они стали уже намного спокойнее, радость от встреч все короче, в какой то день – другой. И скорее всего, совсем скоро, Лео потеряет свою чернокожую богиню. Что для него, любившего в первый раз, станет невыносимым испытанием. Лео пугается этих мыслей. Такого не может быть в принципе. Ведь они одно целое, которое разорвано ненадолго. Как вот сейчас. И он обязательно вернется, и сделает все возможное и невозможное, чтобы его женщина была только его. Он все для этого сделает, лишь бы вырваться отсюда. И как хочется жить по человечески. Он, конечно, все переживет и все выдержит, но желательно чтобы жизнь катилась вот без таких тяжеленных испытаний. А самое страшное, что он в глубине души чувствует, что Лора уже все обдумала и вот – вот сделает решительный шаг, который будет не в его пользу однозначно. Почему он так думает о ней? Может от того, что сам не может решиться поменять все в своей жизни на диаметрально противоположное. И будет тянуть даже вот с этой военной службой до бесконечности, держа себя и свою женщину в полной неопределенности. Как это все будет в будущем, он пока не представляет. Да и не хочет этим «грузиться» до поры, до времени. Хорошо пока то, что вот прямо сейчас она помогает ему выбираться из этой чертовски сложной ситуации, куда его занесло по собственной дурости. И дай Бог, чтобы это было его прозрением, последней глупостью в жизни. Как ему хочется оказаться рядом со своей женщиной. И во сне, когда он так явно видит и чувствует, как она идет к нему, улыбается, при этом очень медленно расстегивает халатик, он мгновенно просыпается, не может больше уснуть, боясь увидеть любимую так близко, и так явно, что может коснуться ее рукой. Ему не нужны сейчас эти сладкие миражи, которые расслабляют, делают мягким, не способным к нечеловеческому выживанию.

А Лора постепенно свыкалась с утомительным и страшным ожиданием. По-прежнему нет никаких известий о ее мужчине. И с каждым днем, с каждой прошедшей неделей, она понимает, что ее Лео остался где-то там, в страшных и далеких джунглях Африки. И она уже никогда не увидит его. И эти страшные мысли уже не вызывают слез и приступов отчаянья, когда самой хочется забыться так, чтобы никогда больше не проснуться. А ее однокурсник, черный парень по имени Фрэнк, все эти годы находящийся рядом с ней, по крайней мере, в пределах ее видимости, внушает Лоре, что белый наемник, который убивает ее черных братьев, не достоин ее любви. Да и вообще, не может быть перспективы в их дальнейших отношениях. Мол, сама судьба помогает девушке, освободив ее от этого белого. Если бы Лео вернулся вот прямо сейчас, ну хотя бы в эти дни, все бы встало на свои места. И Фрэнк так бы и остался ее другом и однокурсником. Но ее мужчины все нет и нет, и теперь каждый день сближает ее с Фрэнком, который признался ей в любви, предложил руку и сердце. Редкая женщина устоит против этого, тем более, когда все знакомые твердят, как заведенные, что лучше партии ей и не найти. Ведь у отца Фрэнка свой бизнес в алмазодобывающем секторе страны. И это, не считая десятка продовольственных и ювелирных магазинов. И вот однажды, когда счет дням отсутствия Лео уже перевалил за полтора месяца, после вечеринки, в роскошной машине Фрэнка она не стала противиться поцелуям и ласкам парня. И час спустя, на диком и далеком пляже, на теплом песке отдала ему всю себя, правда, без особой любви и страсти, слегка противясь его нетерпеливым и грубым прикосновениям. И, как ни странно, постепенно зажглась, и уже сама подстраивалась под сладкий любовный ритм. Все было как обычно, все было так же, как и с Лео. Так-то оно так, но не совсем. То ли чего то не хватало, то ли ее обоняние не воспринимало однокурсника. Ведь она всегда дышала Лео, уткнувшись ему в грудь, когда это все заканчивалось. И долго не могла оторваться от него, не хотелось вставать и идти в душ. И часто в ванную они шли вместе. Но это было тогда, так давно, что уже хоть и нелегко, но уходит из памяти. А сейчас они купаются в теплом море одни и совершенно голые. И только луна безразлично наблюдает за ними, освещая бесстыдно блеклым светом их тела, свободные от одежды. Они плавали и плескались до тех пор, пока ласковые волны опять не соединили их в очередном порыве страсти. И Лора, выкинув из сознания все прошлое, уже сама страстно и жадно ловила прикосновения мужских рук и губ. Она молода, она горяча и страстна. И ее телу так хочется всего этого.

Прошла неделя, и молодая женщина оказалась на распутье. Все никак не решаясь сделать второй шаг в сторону от Лео. Нерешительно отвергая просьбы парня, которые с каждым днем становились все более и более настойчивыми. Он требует, чтобы она, наконец, решила свою будущую судьбу. А Лора на это не может решиться. Пока Фрэнк был рядом, все казалось простым и понятным. Но когда она оставалась одна в домике, где им с Лео было так хорошо, она начинала терзаться сомнениями. И когда вытирала слезы футболкой, которая пахла ее Лео, она ее потому и не стирала, то слезы начинали течь не переставая. Ну почему у нее все так сложно и непонятно? Ну почему она должна разрываться между двух «огней», не зная? в каком сгорит. Неужели ей так и не улыбнется простое семейное счастье с любимым мужчиной и кучей таких же любимых и родных детишек. И пока она даже приблизительно не может предположить, на кого будут похожи ее будущие дети.

Фрэнк ввел ее в круг своих друзей, которые в шутку, а может и нет, называли себя «черной» элитой страны. Все они студенты престижных учебных заведений, мечтающих возглавить свою страну. И конечно, желающих очень сильно, если и не уничтожить белых, то хотя бы их оттеснить на вторые, а то и на третьи роли. Лора слушала и не понимала, чем им, богатым и успешным, досадили эти белые. Вся эта «черная элита» никогда не знала и не ощущала никаких унижений и притеснений. Они, эти молодые люди, уже родились богатыми. Жили ни в чем не нуждаясь, благодаря своим родителям. В этой жизни есть возможности у всех, а у богатых тем более. И посещая эти гламурные вечеринки, она уже не прислушивалась ни к разговорам, не втягивалась в дискуссии, не принимала участия в спорах, создав образ обычной женщины при богатом любовнике. Природный ум и хорошее образование давали ей возможность судить трезво об обществе, в котором она сейчас пребывала. А зная отлично людей своей расы, не могла представить, как без белых, без их нечеловеческого трудолюбия, ума и таланта, смогут править – руководить страной ее черные братья. А мечты ее однокурсников, это планы богатой, не знающей жизни молодежи.

Все шло, в общем-то, неплохо, пока Фрэнк не пристал к ней с вопросом, наконец, решить с кем она: с ним или с этим белым наемником, которого по всей видимости и в живых то уже нет. И Лора, стряхнув с себя любовь и страсть последнего времени, взглянув на их отношения спокойно, без примеси постельной страсти, ответила честно и твердо, глядя парню прямо в глаза. Она решит это, когда вернется или уже точно не вернется ее друг. Сказала и сразу поняла, что оскорбила и оттолкнула навсегда Фрэнка. И скорее всего, он теперь ей, если и не враг, то очень близок к этому. И не стоит ждать от него смирения и тихого отхода в сторону. Ведь он с трудом сдержался, чтобы ее не ударить, почти трясясь от ненависти. И, кажется, она сделала правильный шаг, расставив все на свои места, не углубив любовные отношения до состояния невозврата. Через три дня они вроде как помирились, и после целого потока страстных слов, клятв и прощений, оказались в постели. Она уступила, ведь была молода, и тело требовало мужской ласки. Тем более, что рядом с ней был превосходный любовник. Прошло уже два месяца, как от Лео нет ни каких известий. И женщине кажется, что прошла целая вечность. Самые худшие предположения все чаще и чаще одолевают ее. Больше не заезжает никто из военных, сослуживцев ее любимого. А то, что он любимый, она уже не сомневается. Связь с Фрэнком оборвана раз и навсегда.

А Лео был жив, и больше того, совсем не собирался подыхать в этих чертовых джунглях, хотя шансов выжить было ничтожно мало. Группа по-прежнему двигалась в северном направлении, уходя все дальше и дальше от базы. И вот первые не боевые потери. Опытного, казалось все знающего португальца, укусила маленькая зеленая змейка, и уже через час его душа улетела на небо. А через двенадцать дней, когда группа отдыхала, и казалось, что рядом нет ни какой опасности, к часовому подкрался местный абориген – охотник и с пятнадцати метров всадил в шею часового маленькую стрелку из духового ружья. Весельчак Барри – местный парень, к своим двадцати пяти годам успевший всласть повоевать, набраться боевого опыта в многочисленных диверсионных операциях. Он мгновенно сообразил, что произошло, едва почувствовал болезненный укол в шею от пятисантиметровой стрелки. И не теряя ни одного мгновения, разрядил весь магазин винтовки в ту сторону, откуда прилетела смерть. Парня уже ничего не смогло спасти. Да и если честно, то и не пытались. Все прекрасно знают, насколько эти стрелки ядовиты. Никакое противоядие, имеющееся в их распоряжении, не поможет, а только продлит мучения солдата. И не стоит тратить драгоценное в джунглях противоядие, когда ядовитая стрела торчит в верхней части туловища, а точнее в шее. Нашли и убийцу. Четыре пули Барри прошили ему грудь. По всей видимости, нигер хотел завладеть оружием часового и его амуницией. В общем, не повезло обоим. А Лео ругал себя последними словами, хотел же сделать суточную засаду, проверить, не идет ли кто по их следу. Хотел, не хотел, что сейчас об этом уже рассуждать. Солдата не вернешь, их осталось пятеро, пленный не в счет. В случае непроходной ситуации он первый получит пулю. А что самое интересное, они дошли, вернее, вплотную подобрались к конечной цели своего задания. Если бы не петляли по болоту, то оказались бы здесь намного раньше. И сразу появилась мысль вызвать сюда десант. Ведь ни что не мешает им действовать по плану, как честно выполняющим долг солдатам. Вот только сил и желания все сделать, согласно приказа, нет. Подобрались к лагерю противника на максимально близкое расстояние, замаскировались и выставили два маячка из четырех. Запустили их и стали ждать. Чем черт не шутит, может на его сигнал прибудет помощь. Через сутки поняли, все это пустая затея. Продовольствия нет, и они только зря теряют время. Но маячки будут работать чуть больше трех суток, и они уже не имеют права покинуть это место, пока подается сигнал. Единственное что сделали, это отошли южнее на пять километров и разбили лагерь. Стараясь не думать о том, что противник запеленгует сигналы маячков и вышлет в этот район солдат, чтобы прочесать местность. Тогда у них шансов выжить, практически не останется. И снова проклятый долг давит командира. А если все же прибудет десант? И Лео выдвигается к лагерю противника, чтобы составит четкий план действий, указать десантникам конкретные ориентиры. Утомительное дело просто ждать, уже фактически развлекаясь наблюдением. Через сутки они снова снимутся с насиженного места.

Маячки исправно посылают сигналы, никого не тревожа в радиусе тысячи километров. А вот в Кейптауне, весь разведотдел Базы стоял, образно говоря, на ушах. Из джунглей летели сигналы маячков пропавшей группы. После совещания на самом высоком уровне, решено было десант не высылать. Нет смысла рисковать людьми. Кто знает, что ожидает десантников в районе высадки? И кто посылает эти сигналы. Ведь вертолет, который высаживал диверсантов, не вернулся на Базу. И никто не знает, что с ним случилось. На войне потери неизбежны. Группа Лео была вычеркнута начальством из этой жизни. А лейтенант Вайцель и его люди, отсидев в ожидании десанта трое суток, питаясь мясом каких то диких птиц, с радостью снялась с места, и, обойдя лагерь противника, двинулась дальше на север. В сорока километрах отсюда расположился небольшой городок, а при нем аэропорт. Хотя, если честно, то назвать африканскую деревню городком, а простое поле аэропортом, можно было с большой натяжкой. Группа уже так далеко забралась на север, что путь домой только один, по воздуху. Идти назад через джунгли они не смогут. Запас физических сил, как впрочем, и моральных, у них на исходе. Объявив свое решение, Лео видел, как на лицах его людей мелькнула надежда. Когда есть простая и понятная цель, то жизнь становится не такой уж и тяжелой. Даже пленный русский явно вздохнул с облегчением, он уже был полноправным членом команды, нес боезапас погибших парней.

Эти проклятые сорок километров преодолевали трое суток. Район оказался прилично населенным. Приходилось продвигаться с максимальной осторожностью, и в основном в темное время суток, подстраховывая каждый свой шаг. Ведь две трети успеха зависят от скрытного подхода к объекту. Спешка – это смерть однозначно. Преодолели, наконец, последние километры и зашли к аэродрому с севера, со стороны болота. Куда не сунутся излишне любопытные африканцы. Аэродром представлял собой расчищенную от растительности полосу шириной пятьдесят метров и длинной чуть больше километра. Два маленьких белых домика, над одним из которых крутится антенна радара. За ними навес, под которым с десяток железных бочек, скорее всего с топливом. Это называется у нигеров складом ГСМ. Ни самолетов, ни другой летной техники не видно. Значит городишко так себе, не представляет не для кого интереса. И самолеты летают сюда от случая к случаю. Как бы оно там не было, а это последний шанс выбраться из места, на сотни километров окруженного джунглями. А самое страшное, что уже у людей нет желания куда то двигаться. А их души заполнены тоской и безразличием ко всему на свете. Организм людей выбрал все ресурсы, и теперь их не сильно то и волнует ни собственная жизнь, ни смерть в этой африканской глуши. И если бы не духовое ружье, взятое у черного охотника, наверное, сдохли бы от голода. А так под стрелки этого бесшумного оружия попадает много птиц разного калибра. И их полусырое мясо спасают как от голода, так и подкрепляют остатки воли к выживанию. Вот только тошнит постоянно, то ли от голода, то ли от вкуса противного мяса. И уже не думаешь, что можешь подхватить какую-то инфекцию от этой полусырой жратвы. Понимая, что здесь они надолго, устроились капитально. На сухом месте вырыли норы – окопы, и тщательно их замаскировали.

А аэродром оказался не таким уж и бесперспективным. За первые сутки прилетал два раза русский АН – 12. И каждый раз к его прилету на поле собиралось столько народа, что даже думать о захвате воздушного судна было бесполезно. И это не считая того, что каждый раз приезжал грузовик с десятком вооруженных солдат. Они выгружали какие-то ящики, и, по-видимому, с очень ценным грузом. Пока ящики не выгрузят, к самолету никого не подпускали.

Прошло еще двое суток в утомительном ожидании. И так же, как в первый раз, ничего обнадеживающего. Самолеты летают, но не по расписанию. И каждый раз возле них крутится до пятнадцати вооруженных человек. А самое печальное, что самолеты летают только днем, когда к ним незамеченными не подобраться. Надо терпеливо ждать. Не может того быть, чтобы не подвернулся счастливый случай. Хотя ожидание перестало быть очень уж утомительным. Как бы оно не было, а уже отоспались. Двое из группы постоянно на охоте в самой глуши джунглей, где людьми и не пахнет. Немец Вальтер наловчился до совершенства обращаться с духовым ружьем. И теперь каждую ночь, в глубокой яме накрытой гамаком, диверсанты жарят мясо, набирая для костра сухую траву. Разговоры только об одном, как захватить самолет. Лео не вмешивается в эти дебаты. И знает точно, что на это не пойдет до того, пока не появится реальный шанс. Нет смысла зря рисковать, если есть возможность дождаться свой счастливый случай. Да и не стоит их спасение гибели десятка полтора не в чем неповинных людей. Ведь при захвате самолета никто ни с кем церемониться не будет. Стрельба будет вестись исключительно на поражение. И пока солдаты подчиняются своему командиру, Лео не отдаст приказ, от которого будет много крови и трупов. Медленно и тяжко проходит время в ожидании. Кажется, что оно остановилось.

Случай представился на одиннадцатые сутки, когда на аэродроме приземлился американский десантный вертолет «Апач». Что его занесло сюда, командира не интересовало. Это их счастливый случай, и команда «приготовиться» всех ввела в состояние боя. А быстро надвигающаяся темнота давала диверсантам неоспоримый шанс. Так что снялись мгновенно, и через час были уже в сотне метров от винтокрылой машины. Экипаж из трех человек, и груз из двух десятков картонных ящиков увез грузовик с охраной. Двое часовых, выставленных у вертолета, сразу же ушли в один из домиков. Все просто до безумия. Пустой вертолет, готовый вылететь в любую минуту. Техникой управления вертолетом владеют все, но немец Вальтер лучший из них в этом деле. Он занимается проверкой и подготовкой машины к полету. Остальные заняли круговую оборону. Вертолет надо заправить. Топлива пол бака, а это всего на двести километров пути. А бочки с керосином у самого домика, в котором сидит охрана, которую все равно придется нейтрализовать. Заработают двигатели и негры проснутся. Надо бы выждать пару часов, чтобы охранники покрепче уснули, но ждать больше, нет сил. Лео забирает с собой двоих, направляется к домикам. Все самое важное он выполняет сам.

В одном из домиков горит свет, с него и начнем. Все просто до безумия. Дверь открыта, на деревянном топчане спит охранник. Автомат стоит у изголовья, и сразу переходит в руки Лео. На нем, вместо кожаного ремня, грязная веревка. И само оружие довольно неприглядного вида, давно не чищено. Около спящего негра остается один из диверсантов, А второй вместе с командиром проходит в следующую комнату. В ней уже трое негров, сладко спящих на таких же жестких лавках. Кроме большого стола, на котором какие-то грязные миски и стаканы, ничего нет. Все понятно, это комната отдыха личного состава. Время нет церемониться с этими людьми. Удар рукояткой пистолета по голове, и охранник мгновенно затих. Риск здесь не уместен, руки ему за спину, связывают его веревкой от собственного автомата. Теперь очередь этих троих в комнате. Все проходит так же быстро и профессионально. Правда, своего охранника, Лео вырубил ударом кулака. Побоялся, что от пистолетной рукоятки тот уже никогда не очнется. Приятно иметь дело с африканцами, для которых безделье, а именно крепкий и здоровый сон, одно из любимейших занятий. Второй домик, такой же маленький и грязный оказался диспетчерской, напичканной аэродромными прибамбасами в виде локатора, рации и большого компьютера соединенного с этим самым локатором. В соседней комнатушке небольшой дизель – генератор, который сейчас не работает. Свет дает, как и в первом домике, керосиновая лампа. На диване с затертым дерматином коричневого цвета спит чернокожий в белой рубашке. Это, скорее всего, диспетчер. Человека умственного труда по голове не били, просто заломили сонному руки назад и связали по рукам и ногам. Он, молча и испуганно, таращился на грязных и страшных людей в вонючем, потерявшим цвет обмундировании.

Через час вертолет заправлен, еще четыре бочки керосина по двести литров каждая, затащили в салон. К полету все готово. Вальтер запускает двигатели, вся группа заняла круговую оборону, все вглядываются в черноту ночи. Откуда может быть нанесен удар. Ствол пулемета замер на самом опасном секторе, дороге в город. Ревут двигатели, и на душе как то не очень спокойно. Для диверсанта тишина, самый любимый звук на свете. Все происходит так до безумия просто, что даже не верится в происходящее. Вертолет легко оторвался от земли, крутнулся на высоте десяти метров и лег курсом на юг, набирая с каждой секундой высоту. Лео приказал набрать высоту в три тысячи метров, подальше от этих черных и страшных джунглей, из которых может в любой момент ударить крупнокалиберный пулемет. Это, конечно, из области фантастики, негры по ночам спят беспробудным сном. Но все же не стоит рисковать, когда за спиной такое тяжелое путешествие. Не верится, что к восьми утра, ну может быть чуточку пораньше, они приземляться на базе, которую покинули так давно, что это кажется вечностью. Пока об этом лучше не думать, чтобы не сглазить удачу. С экономичной скоростью под триста километров в час они неслись над спящей Африкой, еще до конца не веря в удачу. И в то, что концовка операции катится, словно по маслу.