Текст книги "Окно на тот свет. Посланники потустороннего мира"

Пока я не увлекся «поиском аномальщины» (кстати, мама не очень одобряла мои мотания по стране, считая, что я часто лезу не в свое дело), она молчала об этом. Потому что боялась: вдруг ее хранитель имеет в виду, что сын умрет раньше, чем она сама, и дед Гриша увидится с ним на том свете. А дело-то по-другому повернулось. Значит, суждено мне с его духом встретиться. И наказала, если тот придет ко мне, не приставать к нему с глупыми вопросами, а то знает она мой длинный язык, еще рассержу чем старика.

Я хмыкнул, пожал плечами и временно отстал от мамы. Придет так придет, а что спрашивать – там разберемся…

Происки эфирного тела

Между прочим, как мне кажется, самое время, мои внимательные читатели, как и мне когда-то, задаться вполне резонным вопросом: так откуда же и, самое главное, зачем приходят привидения?

Я свой ответ получил благодаря приснопамятной беседе с Лукичом. Надеюсь, вы еще не забыли, что я остался пить с ним самогон в бане, закусывая салом, прилетевшим неизвестно откуда практически на блюдечке с голубой каемочкой (каемочки не было, но я не стал придираться, не каждый ведь день закуска, как манна небесная, падает чуть ли не с неба).

О чем тогда с ним в бане не переговорили, пока в деревне бушевала гроза! Кстати, наутро, конечно же, никакого лета не было, а что вокруг лужи и грязь – «так оттепель просто, глобальное потепление же», – со знанием дела поясняла погодный нонсенс тетка Лена, ставя на печку сковородку и разбивая на нее свежие яйца – мой завтрак. А я сидел на запотевшей кухне, жевал ломоть ароматного хлеба, запивая молоком (не обманула хозяйка, сбегала за ним с утра к соседке), и приводил в порядок мысли, спутанные и смущенные Лукичом.

Когда-то и я был зеленый да глупый, совсем как ты, Виктор. Совался куда не просят, жаждал новых научных открытий. Выучился на биолога, остался в аспирантуре, полдня в лабораториях проводил, а другие полдня будущих преподавателей готовил. Ночами пытался дойти своим умом до тайн, понять, как и откуда жизнь на Земле зародилась, листал старые, дореволюционные журналы, благо моя матушка-грамотейка сохраняла на своем чердаке все, что мой отец выписывал. Это я точно в отца пошел, он у меня философ-самоучка был, да вот беда, призвали его на Первую мировую, там и сгинул. Запоем читывал работы великих умов всех времен, перелопачивая библиотеки своих профессоров и друзей.

За бдениями ночными незаметно из передового борца науки превращался в ренегата и еретика. Вспоминал, чему нас в институте учили, сравнивал с тем, что видел и наблюдал, и понимал потихоньку, что не все так просто и не может быть материя превыше духа. Тем более с моей-то деревенской закваской, когда у меня мама руками головную боль лечила, тетка по отцу ворожила, а дед всю жизнь травы собирал и, конечно же, пытался философский камень найти. Да и со сверхъестественным в детстве несколько раз сталкивался, случались мне видения разные… Ну об этом мы с тобой, может, еще поговорим, коли будешь в наших краях, так заходи, покалякаем, только, чур, магарыч твой будет.

Так вот, значит, никакая матчасть и история КПСС не смогли вышибить из меня дух свободомыслия, пересилить тягу к поискам неведомого. А поскольку я и по характеру всегда был поперечный, молчать не умел, то мало-помалу начал на серьезных и судьбоносных заседаниях научных слово-два вставлять, свои три копейки в каждую щель пропихивать. Нам докладчик о труде и капитале, я ему о единообразии законов природы. Или вещают о высоком моральном облике коммуниста, а я – бац! – о клинической смерти ненароком заговорю, тут же начинается в зале спор на три часа, «есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни после смерти».

Доигрался. Написали на меня куда надо, что, мол, подрывает основы социалистической доктрины… Я тебе честно скажу, чудом меня не посадили. За несколько дней до ареста, как потом оказалось, это я позже от надежных людей узнал, я чудом смотался куда подальше. В степи Казахстана то есть… И где только не бродил, куда только судьба не забрасывала. Травы научился собирать, одно время йогой увлекался, да только не достиг ступеней – слишком много у меня тяги к земле оказалось, да и все равно – тянула меня назад земля наша, русская. Как только распогодилось, вернулся в родную деревню под чужим именем. Кто узнал – тот узнал, село у нас небольшое, да дружное тогда еще было, не выдали меня. Так и живу тут бобылем… Знаю, что тебе нелестное обо мне рассказывали наверняка родичи твои по жене, ну да у нас с бабкой Ларисы свои дела были, не след тебе пока знать об этом, малой ты еще в наших мирах разбираться. Вот поблуждаешь с мое, тогда, может, и пущу тебя, покажу кое-что покруче сегодняшней грозы да тех молний, что девочка твоя по небу распускала…

Как оказалось, Лукич знал даже мой сон. Впрочем, неудивительно, я и без этого понял, с каким недюжинной силы и ума человеком меня свела судьба. Судьба? А может, кто посильнее судьбы? Кто бы мог подумать, что, ожидая увидеть бородатого лесовичка, дитя природы и земли, я получил в собеседники академически образованного товарища, познавшего многие науки и через них пришедшего к истине. Воистину, от великого до смешного один шаг, а история встречи с Никифоровым гораздо лучше смотрелась бы на страницах фантастического романа из жизни ведунов и кикимор.

– Сон твой – о жене твоей. Еще в 12 лет молния в нее попала, чудом не убила. Косы только вмиг почернели, а раньше белехонькой она бегала. Только с тех пор стала она не от мира сего. Мало того что родные ее по женской линии – ведьмы, ну-ну, не дергайся, я ж не со зла, ну хоть как их назови – целительницы, ворожеи, экстрасенши. Но Ларисе твоей силу дали поболее. Светлую, чистую, силу «проводника». Да бабка хотела внучке свою темную передать, – знаешь, небось, правило: если не освободится ведьма перед смертью от своего дара, не будет ей покоя. А Лара не далась, пошла наперекор бабушке. Потому жила она, перемогаемая то своей силой, то бабкиными наветами, чарами гонимая, отсюда и нездоровье. И ушла рано, так надо было – в том мире она нужнее. Там она «проводник», «путница». А здесь ты остался – силы сравнивать и оценивать, искать и выводы делать. Свои выводы, человеческие.

Мы тебе только показывать можем на очертания дорог, намекать, знаки подавать. Помнишь, как в Библии сказано: право выбора у тебя. Хочешь – сюда пальцем ткни, хочешь – здесь воды напейся. Но и при равных возможностях всегда ошибиться можно. Матрас-то помнишь жутковатый, оранжевый апельсиново? Это тебе знак, не театр абсурда. Толковать его сам должен. Подскажу только, что боялся ты человека раздавить на дороге, а вышло… Думай, Виктор, думай сам… Многое предстоит узнать, ты еще за черту и не совался вовсе, так, урывками, обратно поедешь – прислушайся к зову мыслей своих. Уже четыре года пытаешься найти разгадки чудесам да чертовщинам. А все как ребенок малый – балуешься своими барабашками да за призраками носишься. О душе да бессмертии надо думать, так еще наши деды говаривали, а они ведь умнее были, не в пример нынешним ветеранам-коммунякам…

Вижу, глаза горят, хочешь всю правду о привидениях слышать? Черт с тобой, уважу.

Когда я по степям бродил, думал на Тибет податься, один человек умный, Лобсанг Рампа зовут, из Тибета как раз родом, – не слыхал о таком? – сказал очень просто: «Привидения – это эфирная сила, которая блуждает по Земле… и в конце концов эта эфирная сила, или эфирный двойник, растворяется в пространстве».

А дальше Лукич прочитал мне целую лекцию. Кое-где, как мне кажется, он уже насочинял, но я не проверял, что в его рассказе правда, а что мишура для красного словца.

По его словам, у каждого человека есть три тела: физическое, эфирное и астральное. Помните: советские ученые не отрицали существование электромагнитных импульсов, исходящих от человека? Признавали они и телепатию, и отчасти даже телекинез. Вот только, как истинные материалисты, они считали, что тело человека порождает все колебания, поля и волны. А что, если здесь просто-напросто перепутаны причина и следствие?

Мысль о поле как о носителе сознания, носителе человеческой индивидуальности имеет прямое отношение к опыту посмертных состояний, состояний «вне тела». Эта точка зрения современных исследователей перекликается с представлением древних о теле духовном, некой тонкой субстанции, носителе человеческого «я». В Древнем Египте это тело, покидающее человека по его смерти, называли Ба. Мысль эту можно проследить у многих философов прошлого. «Есть два тела – тело физическое и тело духовное, – писал Парацельс. – Отсюда видно, что человек расщепляется на два тела: видимое и невидимое».

Немногие знают, что известный русский хирург Н. И. Пирогов, работавший преимущественно с телом физическим, тем не менее был глубоко убежден, что у человека существует еще и другое, «посмертное» тело. Много позже, когда начал писать эту книгу, я наткнулся еще на одно мнение, подтверждающее, что существует жизнь после смерти. Это слова известного нейрофизиолога, лауреата Нобелевской премии Дж. Экклеса:

Я уверен, что исходная реальность в моем восприятии своего «я» не может быть идентифицирована с мозгом, нейронами, нервными сигналами или пространственно-временными моделями получаемых импульсов… Я не могу поверить, чтобы опыт сознания не имел другого продолжения, не имел возможности другого существования при каких-то иных, невообразимых условиях. Во всяком случае, я утверждаю, что возможность последующего существования не может быть отвергнута на научных основаниях. Несомненно, что существует некий компонент человеческого бытия в мире, «который не подвержен дезинтеграции после смерти».

Когда срок жизни человека на Земле подходит к концу, его физическое тело, как нам всем хорошо известно, перестает функционировать. Но на этом процесс не заканчивается. Из тела выделяется эфирный двойник, внутри которого, как в капсуле, находится астральное тело. Затем астральное тело, или душа, покидает капсулу и устремляется в замогильную вселенную.

А эфирный двойник растворяется в потусторонней жизни. До этого момента эфирный двойник был энергетическим каркасом, жил за счет энергий, циркулировавших в живом человеческом теле. При этом эфирное тело являлось средством связи между тонким миром и человеком, чем-то вроде трансформатора, перерабатывающего энергию тонкого мира и передающего ее человеку. И соответственно, наоборот: трансформирующего и пересылающего биоэнергетические сигналы человека в тонкий мир. Но вот тело умерло. Душа умершего избавилась от бесполезного каркаса. Эфирное тело осталось беспризорным. Самое же главное – исчез источник его непрерывной подзарядки, уложенный в обесточенном состоянии в гроб и закопанный в землю.

Энергетические силы эфирного двойника быстро убывают, он разряжается. Вскоре ему предстоит истаять без следа и превратиться в буквальном смысле слова в ничто. Но ведь он отчасти – мыслящее существо, он долгое время был частью человека и с ним сроднился. Двойник понимает, что ему, в отличие от души, придется превратиться в ничто, в пустое место. Чтобы продолжать существовать, эфирному двойнику необходимо пополнять свой энергетический заряд, и он находит такую возможность. Он, грубо говоря, начинает «доить» живых людей.

Сообщения о встречах с нечистой силой относительно редки, поскольку не так уж многим эфирным двойникам вообще удается добраться до живого человека. Только самым энергетически сильным, крепко привязанным к материальному миру. Как правило, наиболее сильные энергетически эмоции – это вовсе не доброта и милосердие, а агрессивность, злость, бешенство и ярость. Осуществляется массированная психическая атака на донора, который даже не подозревает, что служит таковым для эфирных вампиров. Аура человека, личный его защитный кокон, в некоторых случаях особенно уязвима, и чаще всего это происходит во время сильного стресса. А стресс возможен, когда человек испытывает страх и ужас, когда он теряет близкого человека и пребывает в горе. Когда человек спит, его аура также становится более тонкой и меньше сопротивляется разным вторжениям.

Двойники используют любые методы, чтобы получить доступ к «энергоресурсам». По моей догадке, эфирные вампиры пользуются при этом двумя полями, из которых, вполне возможно, в итоге и состоят. А именно, электромагнитным полем и гравитационным полем. Двух этих полей, как правило, достаточно для того, чтобы по комнате «самопроизвольно» запрыгали табуретки, залетали будильники, начали сами собой зажигаться спички и раздаваться голоса. В этом случае происходит трансформация пространства, реальности, привычной нашему взгляду. Ничего-то страшного и не происходит. Всего-то в несколько раз уменьшается поток одних электронов и ускоряется другой…

Два этих поля в их взаимодействии не совсем благоприятно действуют и на человеческое тело. Как показывает практика, «благодаря» искривлению полей у человека блокируются биоэнергетическая и двигательная функции тела, причем одна «замыкается» из-за сбоя электромагнитных показателей пространства, а другая – из-за гравитационных нарушений. Так и получается: «нечто» давит на человека либо парализует его. Вспомните бесчисленные рассказы, когда домовой душит спящего человека, когда водяной утаскивает купальщика под воду, когда призрак пригвождает взглядом к полу.

Изменения в показателях этих же двух полей дают призракам и фантомам возможность придавать себе любой облик. Электромагнитное служит для возбуждения нужных частот в видимой части спектра, а гравитационное – для создания иллюзии, что у призрака есть физически плотное тело, которым он якобы касается вас. Пожалуйста – эффект достигнут: вы наполнены ужасом, и в вашей ауре появляются две-три приличного размера прорехи… Откуда и можно получить вожделенный энергетический напиток – жизненную силу!

На этом месте Лукич вздохнул, налил еще по сто граммов самогону, выпил так же быстро и умело и подцепил огурец.

– Вот тебе и привидения… – закряхтел он. – А дальше сам уже думай. Учти: говорят, что каждому из нас отпущен свыше строго определенный «пакет», «объем» личной биоэнергии. Немногие из людей – и чаще всего это как раз йоги, экстрасенсы, ну и отдельно стоят люди-творцы, художники, поэты, музыканты – умеют пополнять свои «объемы» за счет энергии, поступающей извне, так называемой праны, жизненной силы Космоса. А обычным людям при столкновении с привидениями приходится несладко, потому что не способны они восстановить свою энергетическую оболочку самостоятельно. От этого и болеют часто. Если только мы, знахари, справимся, но тоже ведь не с каждым мороком сладишь, иной раз и сам едва целехонек уйдешь…

«Значит, все мои полтергейсты, незримые душители, невидимые шатуны и воющие по ночам оборотни, Белые Дамы, волосатые монстры и призраки умерших, бренчащие цепями, – это все не более чем эфирные тела? Или те, что не пригодились в „той“ жизни, полуразумные энергетические отбросы астрального мира? Но постойте… а как же „добрые“ духи? Которые оберегают нас от опасностей, предупреждают о плохом? Или у этих „хранителей“ совсем другое происхождение?..» – размышлял я, поневоле залюбовавшись статной хозяйкой, бывшей чудесной иллюстрацией к народной мудрости про зрелых женщин, которые в сорок пять ягодки опять. Ей льстило мое внимание, судя по тому, как она завлекающе дефилировала мимо меня.

– Лена, – наморщил я лоб. – Скажите, а что такое «Потеряевский центр развлечений»? Я такую табличку видел возле поворота к вашему селу.

– Э-э-э… – явно смутилась она. – Это… ну как бы вам сказать… Это наш один бизнесмен местный забаву для богатых придурков выдумал…

– Какую забаву? – заинтересовался я.

– Да извращенец! – жарко выдохнула она. – Бои быков устраивает, нашелся тореро тут местного разлива. А иногда и среди мужиков бросает клич на проведение боев без правил. И еще зрителей созывает на этот бедлам. Ну то есть не так, а за деньги. Говорят, депутаты к нему ездят все время, да и женщины бывают, вроде как даже из наших начальниц областных, тьфу!.. – негодующе сплюнула она чуть ли не в мою тарелку с пыхтящей яичницей.

Я понимающе покачал головой:

– До чего страну довели…

И спросил будто мимоходом:

– А я вас ночью-то не разбудил? Я ж к Никифорову в баньку мыться ходил…

Лена ахнула:

– Он же лет пять ни с кем не разговаривает! Грозился, кто с ним сам заговорит, того в пугало превратит!

– Ну, я надеюсь, что я еще не похож на пугало, правда, такой красивой женщине, конечно, виднее, – приосанился я, а сам подумал, что иногда совсем не помешает стать пугалом…

Позавтракав, вышел на крыльцо. Вокруг сиротливо ютились кособокие серенькие избы. Голубело небо, тут и там виднелись проталины, и только возле завалинок плотно лежал снег, подобный клочкам пушистой ваты…

Так где же собака зарыта? – подумал я. – Неужели ехал сюда затем, чтобы услышать от Лукича об эфирных двойниках, паразитирующих на живых людях? Допустим, полтергейст действительно можно объяснить возмущением полей и влиянием эфирных двойников – и то лишь в тех случаях, когда он не вызван другими причинами, той же наведенной на дом порчей, или проклятьем, которое, как известно, очень подрывает как ауру человека, так и ауру местности…

Но как же тогда мамин деда Гриша? Она его не испугалась, и ничего плохого он ей не сделал. Наоборот, оберегал ее как мог.

Или меня взять? Не сосчитать, сколько раз неведомая добрая сила словно удерживала меня – например, за минуту до взрыва самодельной бомбы в мусорном баке возле нашей многоэтажки я споткнулся на ровном месте и полетел в сугроб. Или не пустив на самолет, когда я летел в Иркутск, чтобы исследовать тайные тропы шаманов на Байкале. Я даже купил билет, когда в зале ожидания мне померещилась моя жена, грозящая, как обычно, свежим батоном – наш семейный знак. У нас игра такая была раньше. Зная мой болтливый язык, Лариска, когда к нам в гости приходил какой-либо ее знакомый, при котором лишнего говорить не следовало, всегда покупала свежий французский батон. И когда я после рюмки-другой собирался ляпнуть что-то не то, словно бы в рассеянности брала батон в руки и слегка им покачивала. Я сразу намек понимал и замолкал на полуслове. А еще Лариска легонько стукала мне батоном по голове, когда я собирался сделать что-нибудь не то – например, вместо того чтоб помочь дочери разобраться в трехзначных числах, хотел умотать на весь выходной к другу Володьке под предлогом «посмотреть новый компьютер». И я сдавался и шел складывать и вычитать, утешая себя, что уж завтра-то она ничего не сможет мне возразить, завтра у Шурки с пятого этажа юбилей, вместе и пойдем…

И когда в аэропорту мне померещилась моя жена со злополучным батоном в руках, я, ни секунды не сомневаясь, пошел и сдал билет. А вечером в новостях сообщили, что по неизвестной причине разбился пассажирский самолет, надежда найти под обломками выживших равна нулю…

Кто же мне являлся? Если моя жена, откуда она пришла? И где сейчас? Что же все-таки нас ждет после смерти? Если Лукич толковал об эфирном теле, то куда-то должно деваться и астральное? Снова и снова я бился головой об стенку, не в силах до конца поверить полученным окольными путями сведениям о Том мире… Хотя узнал их из достоверных источников…

Коридор между мирами

Дети не умеют врать, говорят некоторые добрые и легковерные люди. А я скажу, что дети очень хорошо умеют выдумывать. Подменять реальность. Но только при одном условии когда это им действительно нужно. Чтобы произвести впечатление, получить какую-то выгоду, избежать наказания, в конце концов. Но очень часто дети говорят правду. Только верят им далеко не все.

Помните ту историю о несчастном, измученном полтергейстом Гусееве, его сыне Андрюше и птичьих перьях? Я ведь обещал вам рассказать, чем кончилась та история. Пришло время выполнить обещание. Заодно вместе с вами попробую еще раз заглянуть в щелку кулис. С одной стороны сцена, с другой – гримерные. Посередине штора, за ней коридор…

Когда Андрюшка попал под машину, это чуть не закончилось летальным исходом. Как сказали врачи, некоторое время он находился в состоянии клинической смерти, судя по состоянию, в котором его доставили в больницу – благо она оказалась совсем рядом. Там ребенка успели спасти, но еще месяц он пролежал в коме. Иногда, не приходя в сознание, бредил, и даже видавшие виды врачи изумлялись, откуда у маленького мальчика такие странные видения… Он беспрестанно упоминал ангелов с крыльями и почему-то с капотом, перечислял по порядку их имена (причем некоторые из них медики даже слышали раньше), затем начинал просить корма для голубей и тихонько курлыкал… Между делом он деловито рассказывал историю о Дедале и Икаре и добавлял в конце, что Икар не смог просто отрезать коготки с лап…

Когда Гусееву пересказывали бред родного сына, он, взрослый мужчина, бледнел, хватался за голову и уходил курить, нашептывая про себя молитву, единственную, которую помнил: «Избави нас от лукавого и не введи во искушение… да расточатся врази твои». Он понятия не имел, откуда у малолетнего сына такие познания в мифологии и чинах архангелов…

Когда Андрюшка наконец-то пришел в себя, счастью родителей не было предела. Но вскоре у них появился другой повод для беспокойства. Поскольку после «пробуждения» Андрюшка по-прежнему болтал не переставая в основном о том, что он видел «во сне», за ним начали охотиться вездесущие репортеры. Мальчишка на удивление грамотно и почти не спотыкаясь излагал им… как он путешествовал между мирами, как видел себя на асфальте и «мамочка рядом плакала, она же думала, я умер совсем».

При первой возможности Гусеевы забрали сына на домашнее лечение. Но было уже поздно, сенсация попала во все газеты, даже столичные журналисты несколько раз покушались взять интервью «из первых уст», то есть подкараулив Лизу с Андрюшкой где-нибудь во дворе, в песочнице, а один прокрался в квартиру, притворившись газосварщиком…

Когда мой друг-журналист описал мне все эти события, я немедля написал Гусеевым письмо. Где советовал поменять фамилию и имя сыну. Родители послушались и назвали сына Всеславом… Думаю, в дальнейшем ему будет легко идти по жизни, потому что все плохое с ним уже произошло…

Что касается клинической смерти, через которую прошел маленький герой этой истории, то все, кто испытал ее, удивительно похоже описывают происходящее. Еще в 1975 году американский психолог Раймонд Моуди собрал множество отчетов тех пациентов, которые пережили угрожающую жизни ситуацию (например, автомобильную аварию или трудную хирургическую операцию), и опубликовал книгу. Его пациенты часто описывали, как их душа покидала тело и наблюдала сверху за всем происходящим в экстремальной ситуации. При этом они испытывали чувство удовлетворения и радости, рассказывали о ярких огнях и светящемся туннеле, в который они попадали. В некоторых случаях свидетели рассказывали, что оказывались на небесах и встречали там своих умерших родственников или Бога, после чего им предоставляли возможность возвратиться на Землю.

В 1980 году еще один исследователь, доктор психологических наук Кеннет Ринг, установил, что имеется несколько уровней ПСО (посмертного опыта, как на Западе часто называют клиническую смерть). Он начинается с чувства эйфории, затем следуют видения света и туннеля, а в памяти, словно кадры кинофильма, мелькают картины прошедшей жизни. Чем длиннее эта цепь сменяющих друг друга ощущений, тем более редки отчеты свидетелей, переживших это состояние. Примерно у одного из пяти свидетелей наблюдалось основное состояние ВТО (внетелесного опыта, при котором человек будто бы наблюдал за своим телом сверху), и только один из двадцати сообщал о более глубоких уровнях ПСО. Реже всего встречались случаи, когда человеку предоставляли право выбора и он предпочитал вернуться на Землю.

Доктор Майкл Сабом, кардиолог из штата Джорджия (США), в начале 1980-х годов пытался доказать, что ВТО и ПСО являются галлюцинациями, вызванными кислородным голоданием мозга, когда человек находится в состоянии клинической смерти. Однако во время исследования обнаружилось, что, даже когда кислорода было вполне достаточно для питания мозга, случаи покидания душой тела все же наблюдались. Когда Майкл Сабом систематизировал полученные результаты, он удивился, насколько точны в своих показаниях оказались свидетели, пережившие ВТО. Они удивительно ясно вспоминали все детали помещений, в которых находились, одежду медицинского персонала, внешний вид специального реанимационного оборудования и все действия врачей.

Пятилетняя девочка описывает искусственный клапан, который был вживлен в ее сердце, хотя она не могла его видеть. Женщина цитирует разговор между родственниками, находящимися в комнате вдалеке от того места, где она лежала без сознания. Еще один пациент рассказал о туфле, лежащей около больницы, которую он не мог видеть, находясь в палате. Также Майкл Сабом опросил людей, которые не испытывали ПСО, но были близки к смерти от сердечного приступа, что они знают о том, как их спасали. Некоторые из этих пациентов болели длительное время и, вполне естественно, кое-что знали о методах их лечения. Однако их рассказы выглядели поверхностными и неточными по сравнению с рассказами пациентов, переживших ПСО, которые детально описывали, как бригада медиков вернула их из предсмертного состояния.

В 1994 году Кимберли Морли-Смит, старшая медсестра Нортхэмптонского госпиталя, сообщила о результатах исследований, также проведенных в кардиологическом отделении. Пациентов опрашивали об их ощущениях после возвращения из состояния ВТО. Затем, чтобы проверить, не были ли их видения обычной галлюцинацией, к лампам над кроватями приделали номера, не видные пациентам. И все-таки почти каждый из тех, кто испытал ВТО во время реанимации, видел номер и правильно называл его.

В еще одном исследовании американцев медики опросили группу из 116 реанимированных, и 32 (то есть четверть) из них рассказали, что в состоянии клинической смерти пережили опыт подобного пребывания вне тела. Они могли рассказать, что происходило, когда реанимационная бригада возвращала их к жизни, – как это воспринималось ими со стороны. Причем шестеро смогли воспроизвести все детали очень подробно. Когда рассказы их были сопоставлены с подобными записями, сделанными тогда же в медицинских карточках, выявилось полное их совпадение. И почти все из них упоминали о тоннеле или реке, по которым они медленно приближались к источнику света… Правда ли это? Я не могу поручиться своей жизнью, поскольку сам еще ни разу не переходил границу бытия. Но что-то мне подсказывает, что мы стоим на пороге разгадки той великой тайны, которая манит и отталкивает, притягивает и смущает своей неуловимостью. Как произойдет ваше отправление на лодке по реке Вечности?

И я вспомнил поразившее меня откровение, изреченное одним философом:

Жизнь человеческая – это движение по черным коридорам лабиринта воспоминаний. Вход в лабиринт – рождение в беспамятстве. Выход – обретение Истины. Люди умирают, так и не добравшись до выхода из лабиринта. Но смерть еще не конец игры. Смерть всего лишь возвращение на исходную позицию…