Текст книги "«Катынское дело». Проверка на русофобию"

Он сообщил, что его группой была изготовлена фальшивая записка Шелепина на имя Хрущева от 3 марта 1959 года. Непосредственное участие в написании текста принял полковник Климов.

По его словам, в Нагорное доставлялся необходимый заказ, текст для документа, который следовало изготовить, или текст, чтобы внести его в существующий архивный документ, изготовить под текстом или на тексте подпись того или иного должностного лица.

По его информации, над смысловым содержанием проектов текстов работала группа лиц, в которую якобы входили бывший руководитель Росархива Пихоя, приближенный к первому российскому президенту М. Полторанин. Названа также фамилия первого заместителя руководителя службы безопасности президента Г. Рогозина.

Группа проработала в пос. Нагорное до 1996 года, а потом была перемещена в населенный пункт Заречье.

Ему известно, что с архивными документами в таком же ключе работали сотрудники 6-го института (Молчанов) Генштаба ВС РФ.

Он утверждает, что в российские архивы за этот период были вброшены сотни фальшивых исторических документов и еще столько же были сфальсифицированы путем внесения в них искаженных сведений, а также путем подделки подписей. В подтверждение сказанного собеседник представил ряд бланков 40-х годов прошлого века, а также поддельные оттиски штампов, подписей и т. д. Он пообещал представить дополнительные материалы. Одновременно заявил, что у него частенько вызывает иронию представление общественности тех или иных архивных документов как достоверных, хотя к их фальсификации «приложила» руку названная группа людей.

Уважаемый Геннадий Андреевич, полагаю, что в рассказе собеседника есть доля правды. Сошлюсь, например, на то, что российскими учеными, в частности доктором исторических наук М. Мельтюховым, уже доказана фальсификация «Завещания В.И. Ленина», документов, связанных с отречением от престола Николая II, есть и другие подобные факты.

Вопрос более чем важный. Он связан с полнейшей дискредитацией значимости российских архивов, хранящихся в них документов, а главное – с дискредитацией нашей отечественной истории.

Работу по исследованию данной проблемы необходимо продолжить, привлечь к ней наших ученых-историков.

Ставить вопрос перед российским правительством считаю пока преждевременным.

Сообщается на Ваше усмотрение.

В.И. Илюхин.

26.05.10 г.».

* * *

Между тем у меня состоялась еще одна встреча с тем же человеком, о котором говорилось в приведенной выше записке. 28 мая я направил вторую докладную записку ГА Зюганову:

«Уважаемый Геннадий Андреевич!

В дополнение к моей записке от 26 мая 2010 года сообщаю, что мною продолжены контакты с лицом, заявившим о своем участии в фальсификации архивных документов, касающихся советского периода.

Им представлено, как он утверждает, архивное дело Спецфонда № 29 том 7 «Переписка НКГБ-НКВД с ЦК ВКП(б) в период с 02.01.1941 по 05.05.1941 года. О приготовлении Германии к войне против СССР» (фонд 9). Дело на 202 листах, подшито по описи 30 августа 1944 года. На обложке дела имеются следующие отметки: «Хранить вечно. Рассекречиванию не подлежит».

По его заявлению, данное архивное дело оказалось у него в связи с участием в начале 90-х годов прошлого века в работе группы специалистов по подделке исторических документов. Доступ к архивным материалам у них был свободен. Многие документы привозились в пос. Нагорное без всякого учета и контроля за их движением. Их получение не фиксировалось какими-либо расписками и обязательствами по хранению.

В деле действительно подшито 202 листа переписки со Сталиным, докладные записки руководителей НКВД, НКГБ СССР, Украины, пограничных служб, а также некоторые директивные записки. Данный том был изъят из архива, по мнению источника, с одной целью, чтобы в него вложить изготовленную в начале 90-х годов докладную записку от имени Народного комиссара обороны СССР маршала Советского Союза С. Тимошенко, Начальника Генерального штаба Красной Армии генерала армии Г. Жукова. Исполнитель записки – генерал-майор Василевский.

Записка действительно расположена на листах дела под порядковыми номерами 0072—0081 с грифом «Особой важности», «Строжайше секретно», датирована 11 марта 1941 года.

В записке дается оценка политической обстановки в Европе с предложениями обратить особое внимание на оборону наших западных границ. Отмечается, что на стороне Германии в войну против СССР могут быть вовлечены Финляндия, Румыния, Венгрия и другие союзники Гитлера. Дается расклад наших войсковых частей на Западе с предложениями по их усилению.

Источник заявил, что в таком же порядке в дело внесена и еще одна докладная записка на имя Сталина за подписями тех же ранее названных лиц от 4 апреля 1941 года (№ 961), размещена в деле под порядковыми номерами 0109—0115.

В записке дается характеристика численного состава германских войск, развернутых вблизи границ СССР. Высказано мнение, что Гитлер может начать войну против Советского Союза «в ближайшем обозримом будущем», сроки начала войны «от двух ближайших месяцев до года». Одновременно предлагались меры по развертыванию советских войск и ведению войны на территории противника.

Источник пояснил, что эти два фальшивых документа (докладные записки), насколько ему известно, готовились в основном военными специалистами Генерального штаба Вооруженных сил РФ, скорее всего, как он понял, для поднятия авторитета и значимости Генштаба Красной Армии.

Выскажу иную точку зрения.

По моему мнению, фальшивки были изготовлены с той целью, чтобы еще раз дискредитировать И.В. Сталина, это и было сделано в русле той оголтелой пропагандистской кампании охаивания советского руководства, которая особо цинично и откровенно велась в начале 90-х годов прошлого столетия и изощренно продолжается сейчас. Фальсификаторы исторических фактов содержанием «докладных записок» попытались внушить, что Сталину И.В. докладывалась ситуация на западных границах СССР о реально готовящемся нападении, а он просто игнорировал мнение Генштаба. Поэтому Красная Армия и в целом страна несли такие большие потери в первые два года войны.

В подтверждение моей версии о возможной легализации фальшивого документа сообщаю, что докладная записка от 11 марта 1941 года была опубликована в Сборнике документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне», т. 1, книга вторая, стр. 49—54, издат. А/О «Книги и бизнес», Москва, 1995, изданном Академией Федеральной службы контрразведки (ныне ФСБ) Российской Федерации.

Общение с источником все больше укрепляет мою уверенность в правдивости многих его сведений о фальсификации документов по историческим событиям большой важности, но, полагаю, он сообщил далеко не обо всех фальшивках.

Считаю уместным уже сейчас начать составление проекта официального заявления ЦК (Президиума) КПРФ по фальсификации архивных исторических документов.

В.И. Илюхин.

28 мая 2010 г.»

Секретная лаборатория

Итак, в начале девяностых годов прошлого века под крышей Администрации президента Ельцина была создана мощная команда специалистов по подделке исторических документов советского и в основном сталинского периода. С одной целью – опорочить советское прошлое и уравнять сталинизм с фашизмом.

Не случайно сатирики шутят, что Россия – страна с непредсказуемым прошлым. С таким «бережным» отношением власти к государству можно неизвестно где оказаться. А ведь молодежи до сих пор внушают, что в СССР выдумывали биографии правителям, приукрашивали героические страницы военной поры, умалчивали о поражениях, а учебники утверждал лично Сталин. Уверен, это было, но не в тех масштабах, которые нам навязывают. Известно и то, что Никита Хрущев, когда возглавил страну, тут же в архивах начал вымарывать свою фамилию из порочащих его документов. Л. Брежнев писал мемуары о себе и о Малой земле, где, по его выводам, чуть ли не решилась судьба Победы над гитлеровской Германией. Все было. Но это мелочь по сравнению с циничным извращением нашего общего прошлого.

Картина будет неполной, если я не приведу текст письма сотрудника той самой лаборатории лжи, которая была создана при Ельцине. Это письмо как нельзя полно характеризует суть людей, дорвавшихся до власти.

«Депутату Государственной думы

Илюхину В.И.

Уважаемый Виктор Иванович!

В 1991 году, сразу после так называемого «августовского путча», я был сотрудником созданной на базе хозяйственного управления при Управлении делами Администрации президента РСФСР «службы безопасности», которая подчинялась, с одной стороны, бывшему заместителю управляющего делами ЦК КПСС Лещинскому Валентину Борисовичу, который являлся в указанный период времени заместителем председателя правительственной комиссии по передаче партийного имущества с баланса ЦК КПСС на баланс Администрации президента РСФСР, с другой стороны, «служба» замыкалась на начальника ХОЗУ УД президента РСФСР Прошина Юрия Александровича.

В штате ХОЗУ Управления делами президента РСФСР «служба» не прописывалась. Ее деятельность регламентировалась несколькими секретными положениями, согласованными с руководством Администрации и Главного управления охраны президента СССР. На самом же деле «служба» состояла, в основном, из действующих сотрудников Комитета государственной безопасности СССР.

Штаб «службы» располагался в 5-м подъезде бывшего здания ЦК КПСС с конца августа 1991 года до ноября того же года. Кабинеты руководителей службы были оснащены всеми видами оперативной и правительственной связи. С ноября 1991 года «служба» переместилась на правительственную резиденцию в дом отдыха «Нагорное», в Химках, а через год переехала на брежневскую дачу в Заречье. И в Химках, и в Заречье кабинеты руководителей были оснащены всеми видами оперативной и правительственной связи.

Охрана бывших объектов ЦК КПСС и Управления делами являлась своеобразным прикрытием специфической деятельности, которой занималась «служба» на самом деле. Вне штата «службы» существовал так называемый «особый сектор», который занимался «изготовлением» нового варианта современной истории, под заказ представителей политических властей того периода времени, к чему я непосредственно был причастен. Этот «сектор» располагался в недоступном месте, под охраной военнослужащих, как я уже пояснял, в д/о «Нагорное». Под «особый сектор» была выделена дача № 4, а участвующие в проекте сотрудники жили на охраняемой территории в спальных корпусах. Первоначально в проекте было задействовано около 15 человек. В нашем распоряжении находились десятки томов архивных документов 30-х и 40-х годов для того, чтобы мы понимали, каким образом и по каким правилам осуществлялось делопроизводство в органах НКГБ-НКВД СССР и в ЦК ВКП(б).

Среди нас были криминалисты из средней школы милиции ГУВД Московского горисполкома, историки и машинистки. На дачу привозили большое количество пишущих машинок образца 30-х годов. Курсанты военного училища им. Верховного Совета РСФСР (нынешнее Московское ВОКУ) приводили их в рабочее состояние. Из непонятных фондов извлекали множество (сотни) пустых бланков, выполненных типографским способом на старой бумаге, от Ленинского – совнаркомовского до решения Политбюро ЦК ВКП(б) 40-х, 50-х годов. Среди них были бланки НКВД, НКГБ, ВЧК, Верховного Совета СССР, ОГПУ, бланки решения «троек». В распоряжении «сектора» имелись сотни штампов вх. и исх. нумерации по делопроизводству тех времен и печати органов НКГБ, ЦК, печати имперских властей гитлеровской Германии и многое другое.

Работа «сектора» была систематизирована и необыкновенно продуктивна. Все делалось «ради одного-единственного экземпляра», который не должен был отличаться от тех, которые издавались в 30-е, 40-е годы. При этом при изготовлении такого «единственного экз.» портилось огромное количество бланков и старой бумаги. За сутки изготавливалось примерно по 15—20 страниц «архивных» документов.

Машинистки печатали первичный текст с приготовленных текстовых форм, которые привозили наши «шефы» со Старой площади, «специалисты» в соседних кабинетах расписывались за Сталина, Берию, Кагановича, Молотова, Гитлера и пр. известных исторических персонажей. За период нахождения в Химках сотрудниками «особого сектора» было изготовлено более 200 томов документов 20-х, 30-х и 40-х годов. При этом тома прошнуровывались, пронумеровывались, составлялась опись документов. На обложках папок в основном имелся один и тот же логотип «спецфонд» ЦК ВКП(б) или ЦК КПСС. Готовую продукцию отвозили, насколько я знаю, на Старую площадь.

К руководству «службы» приезжали легко узнаваемые люди: Гавриил Попов, Полторанин, Гайдар, руководитель Росархивов Рудольф Пехоя, Волкогонов и прочие.

Нами были изготовлены формуляры о нахождении на излечении «пациента № 1» Владимира Ульянова – Ленина в подмосковных Горках. В нашем распоряжении были подлинные образцы ленинских архивов, изъятые из Института марксизма-ленинизма. Нами было изготовлено множество рапортов охраны, врачей, психиатров и докладные записки Сталину о состоянии здоровья Ленина. При изучении вновь созданных документов становилось явным, что нахождение психически больного Ленина на лечении в Горках делилось на несколько этапов: когда ненормальный Ленин был еще внешне здоров, мог писать и говорить, затем, когда он стал заговариваться и нести всякий бред, но мог еще печатать и писать, при этом его писанина ежедневно изымалась, опечатывалась и направлялась в Кремль, затем, когда он перестал разговаривать, вместо этого мычал и издавал разные звуки, а Крупская была его переводчицей. Специалистами «сектора» детально описывался каждый день истории болезни «вождя» со всеми подробностями. Материалы о Ленине изготавливались в такой «творческой» атмосфере, что лично мне казалось, что я был напрямую причастен ко всем этим событиям. Ленин во всех этих материалах представлялся полным идиотом с диагнозом «обширное поражение мозга», сифилитиком.

Наряду с этими документы были изготовлены дела с перепиской между органами НКВД и ЦК ВКП(б) в период 1938—1941 годов. Она занимала десятки томов. Параллельную работу, насколько мне это было известно, проводили военные в недрах ГРУ ГШ ВС.

Были изготовлены материалы о сотрудничестве органов НКВД и германского гестапо, а также документы о расстреле польских офицеров в лагерях для военнопленных на территории Украинской и Белорусской ССР.

Было изготовлено более 15 экз. разных вариантов договора НКВД – гестапо.

Часть документов я сумел сохранить. Некоторые бесценные экземпляры должны были быть уничтожены из-за того, что исполнители переборщили с количеством резолюций и согласований или «лепили» печати где попало.

Подписи и резолюции, которые стоят на документах из дела о сотрудничестве НКВД – гестапо, идентичны тем, что стоят на документах о расстреле польских офицеров. В частности, подпись Л.П. Берии выполнена при помощи клише, одним и тем же способом.

Я знаю, что Вы, уважаемый Виктор Иванович, занимаетесь вопросами исследования некоторых исторических документов, касающихся расстрела бывших польских офицеров. Часть документов опубликована на интернет-сайтах, в частности, письмо наркома внутренних дел СССР от 5 марта 1940 года. У меня не вызывает никаких сомнений в том, что подпись Л.П. Берии под документом от 5 марта 1940 года произведена в нашей лаборатории в начале 1992 года. В качестве достоверности своих слов я прилагаю к письму печати и клише подписей Берии и Сталина, которые мне удалось сохранить. Эти подписи ничем не отличаются от той, которая стоит на документе от 5 марта 1920 года. Кроме того, резолюция «За И. Сталин» выполнена сотрудниками лаборатории. В качестве примера я прилагаю бланк НКГБ 40 года с аналогичной резолюцией и оставшиеся у меня страницы текстов с подписями Л.П. Берии, выполненные в лаборатории, которые идентичны с документом от 5 марта 1940 года.

В ноябре 1991 года «служба» переехала в пос. Заречье и расположилась на брежневской даче и в комендатуре 9-го управления КГБ. Штат «особого сектора» увеличился в несколько раз. Изготовляемые документы «внедрялись» в государственные архивы при соучастии в проекте должностных лиц Администрации и руководителей архивных служб.

Эта «служба» была, может быть, одной из самых секретных организаций по своей сущности в указанный период времени. В то голодное и нестабильное время работники «службы» еженедельно обеспечивались спецпайками в столовой Управления делами и лечились в ЦКБ. Сейчас, по прошествии стольких лет, об этом не принято вспоминать, но, когда я в книгах Дмитрия Волкогонова и других известных политиков вижу документы, которые изготавливались в нашей лаборатории, причем известные политики и писатели то и дело ссылаются на них, мне становится, с одной стороны, смешно, с другой стороны – грустно.

К примеру, взять книгу Дм. Волкогонова из цикла «Всемирная история в лицах» «Сталин», книга II, Вожди, 1998 года выпуска, после 64-й стр. имеется вставка фотодокументов – документ от 1 апреля 1941 года, за п/п Тимошенко и Жукова – фальшивка; далее: документ от 16 августа 1941 года на имя Сталина – с его резолюцией – фальшивка. Дальше вообще грубая работа – на документах от 21 сентября 1941 года и 17 ноября 1941 года – две подписи Сталина на разных документах выполнены абсолютно зеркально идентично.

Я прилагаю также сохранившийся у меня том «архивных» документов, который создан в целях легализации единственного документа, находящегося среди страниц дела – докладной записки за подписью Жукова и Тимошенко о необходимости начать военные действия против Германии в апреле 1941 года.

С уважением, сотрудник «особого сектора».

* * *

Вскоре нашлись и вещественные доказательства деятельности лаборатории лжи. В нашем распоряжении имелись поддельные печати, штампы, оттиски подписей Сталина, Берии и других лиц. А также чистые бланки 30—40-х годов, на которых и готовились фальшивки.

В связи с этим я выступил на пленарном заседании Госдумы 16 июня 2010 года с особым заявлением, текст которого приводится ниже.

«О ФАЛЬСИФИКАЦИИ ИСТОРИЧЕСКИХ ДОКУМЕНТОВ СОВЕТСКОГО ПЕРИОДА

Бытует мнение, что историю пишут и формируют журналисты и писатели. Это в определенной мере правильно. Но у нас появились основания утверждать, что новейшую отечественную историю пишут и фальсификаторы.

Фракция КПРФ располагает информацией, которую необходимо тщательно проверить через проведение парламентского расследования, о том, что в начале девяностых годов прошлого века под крышей Администрации президента Ельцина была создана мощная команда специалистов по подделке исторических документов советского и в основном сталинского периода. С одной целью – опорочить советское прошлое и уравнять сталинизм с фашизмом.

В группу вошли сотрудники российских спецслужб, а также 6-го института Генерального штаба Вооруженных Сил страны. Она располагалась в помещениях бывших дач ЦК КПСС в поселке Нагорное в Подмосковье. Не исключено, что группа или ее части работают и по сей день.

Наибольшая ее активность совпала с периодом рассекречивания документов Политбюро и ЦК КПСС, проводимого в начале 90-х годов правительственной комиссией под руководством Михаила Полторанина. По имеющейся информации, фальсификаторы технически исполнили сотни, тысячи фальшивых страниц, и они были размещены в архивных делах и документах.

Уже установлена фальсификация так называемого «Завещания Ленина», некоторых документов, связанных с отречением императора Николая II от престола, о том, что Сталин был агентом «охранки», и другие факты.

Сегодня можно утверждать, что так называемая записка Л. Берии от марта 1940 года, в которой он якобы просит Политбюро ВКП(б) дать согласие на расстрел 27 тысяч польских военнопленных, сфальсифицирована.

Я предъявляю вам материалы экспертного заключения, подтверждающие это.

Сфальсифицирована и выписка из решения Политбюро партии, якобы давшего согласие на расстрел поляков.

Предъявляем экспертное исследование о фабрикации документов о якобы имевшем место сотрудничестве НКВД СССР с гестапо гитлеровской Германии.

Мы высказываем огромную тревогу и обеспокоенность по ряду причин, и в первую очередь потому, что фальшивые документы запущены в научный оборот, они выдаются за достоверные в исторической литературе, документальных и художественных произведениях, формируя у людей искаженное мнение о нашем недалеком прошлом.

Мы, наверное, воздержались бы от подобного выступления, если бы не знали, что в начале 90-х годов у многих российских архивов были открыты двери для выноса исторических документов, и государство этому не воспротивилось, а в чем-то и само участвовало в произволе.

Наша убежденность подкрепляется тем, что бывший советник Ельцина Дмитрий Волкогонов передал библиотеке Конгресса США десятки, сотни архивных документов в копиях и оригиналах с грифом «Совершенно секретно» и «Секретно».

Российские архивные документы сегодня «гуляют» фактически по всей Европе.

В нашем распоряжении имеются поддельные печати, штампы, оттиски подписей Сталина, Берии и других лиц. А также чистые бланки 30—40-х годов, на которых и готовились фальшивки.

Я предъявляю вам том с архивными документами – это переписка НКВД, НКГБ, Народного комиссариата обороны СССР со Сталиным. Сформирован он лишь с одной целью, чтобы легализовать несколько фальшивых документов, в том числе и записку, изготовленную от имени Генштаба Красной Армии. К сожалению, легализация состоялась.

На томе Дела есть записи «Хранить вечно», «Не подлежит рассекречиванию», а документы, несмотря на это, гуляют за пределами архивов. Как это могло случиться?

По поводу моих подобных высказываний в прессе директор Государственного архива страны Сергей Мироненко заявил, что этого не может быть, а я якобы распространяю домыслы. С этой высокой трибуны в ответ заявляю – готов сложить с себя депутатские полномочия, если Мироненко докажет, что ни один документ Дела не относится к историческим событиям 30—40-х годов прошлого века и не имел права храниться в архивах. Если не докажет, то пусть сам покинет занимаемую должность.

Мы вновь ставим вопрос о необходимости парламентского расследования обстоятельств уничтожения пленных поляков под Смоленском в Козьих горах (Катынь), а также по фактам фальсификации исторических документов. В ближайшее время нами будет предложена поправка в Уголовный кодекс РФ об ответственности за подделку и искажения исторически значимых архивных материалов.

Если кто-то считает, что все это относится к прошлому, то он глубоко ошибается. В первую очередь, к настоящему».

«О КАТЫНСКОЙ ТРАГЕДИИ И ЕЕ ЖЕРТВАХ»

Кажется, те факты и доводы, что мы приводили общественности, должны были бы заставить власть если не прекратить упорствовать в навязывании гражданам страны про-польской точки зрения, то хотя бы вернуться к исследованию проблемы. А что же мы увидели? Мы увидели неуважение к людям, к специалистам, имеющим собственное мнение на те давние исторические события. Фракция «Единая Россия» по инициативе Кремля вынесла на обсуждение в Государственную думу Заявление «О Катынской трагедии и ее жертвах». Этакий государственный нажим на историческую науку. Нас всех чохом причислили к нации, способной из пистолета в затылок расстрелять двадцать с лишним тысяч человек, фактически поставив на одну доску с фашистами, заведомо делая без вины виноватыми. И после этого Россия народам Европы говорит: уважайте нас! Скажите, кто будет нас уважать?..

Фракция КПРФ попыталась предостеречь депутатов от этого позорного шага – исторического самоубийства. От имени коммунистов, от имени граждан страны, патриотов, от имени научного сообщества я выступил – перед тем, как депутатскому корпусу предстояло сказать «да» или «нет» в признании нашей вины перед поляками, – с предостережением к собравшимся в зале Государственной думы.

«О КАТЫНСКОЙ ТРАГЕДИИ И ЕЕ ЖЕРТВАХ»

Выступление на пленарном заседании Госдумы

26 ноября 2010 года

Уважаемые коллеги, меня, скажу откровенно, просто настораживает та легкость, с которой мы принимаем весьма важные документы. Хотя бы для приличия создали парламентскую комиссию из представителей разных фракций, чтобы все могли изучить документы и потом уже действительно суверенностью голосовать за то или иное решение. Атак ведь даже на заседаниях комитетов их не обсудили, но предлагают за них голосовать.

Я хотел бы вам напомнить, что 13 апреля 1943 года фашистские средства массовой информации обнародовали заявление Геббельса, который вдруг объявил о том, что в Катыни (в Козьих горах), под Смоленском, найдено захоронение польских пленных офицеров, якобы расстрелянных НКВД СССР.

И начиная с этого момента, Геббельс и его команда усиленно стали распространять эту чудовищную ложь.

Уместно привести цитаты из его дневника: «Катынское дело счастливо развивается для нас». Хотя через два месяца после того, как Геббельсу доложат, что в захоронениях и в телах польских офицеров найдены немецкие пули, выпущенные из немецкого оружия, а во рвах найдены гильзы от немецкого оружия, Геббельс напишет, что это надо как-то выяснять, как-то объяснять, и, может быть, придется отказаться от всей этой катынской затеи.

Сегодня геббельсовская версия о расстреле весной 1940 года НКВД СССР 22 тысяч польских офицеров, по сути дела, оказалась основной в силу того, что российская власть взяла ее на свое вооружение в антисоветизме. Отброшены в сторону результаты работы комиссии Бурденко, материалы Нюрнбергского процесса. Я думаю, что Геббельс, если бы он был жив, был бы счастлив. Он, наверное, и в могиле рукоплещет тому, что нам сегодня предлагают принять.

Заявление, которое обсуждается Думой, – достаточно ответственное заявление. И к этому документу надо было бы подойти, всесторонне оценив все имеющиеся доказательства.

Меня настораживает то, что на протяжении всех так называемых перестроечных лет русского человека ставили на колени и заставляли извиняться за все, даже за то, что он и не совершал. Как извиняться и за Катынскую трагедию, которая произошла не по нашей вине.

То, что вы, господа депутаты, сегодня делаете, наносит колоссальный ущерб нации. Ее заставляют признать, что она виновата во всем. Эта нация никогда не сможет созидать. Эта нация никогда не сможет творить великие чудеса для развития нашего общества и государства. Она чувствует свою ущербность. Она вынуждена оправдываться даже за то, что победила фашистов.

Я вам представляю книгу – сборник материалов и документов «Тайны Катынской трагедии», составленный на основе исследований и выступлений крупнейших российских историков, достаточно назвать фамилию Юрия Николаевича Жукова. Вот в этих материалах напрочь и аргументированно опровергается геббельсовская версия. Ее сторонники, в том числе и поляки, нигде и никогда не сказали ни слова, что два ведущих польских судебно-медицинских эксперта – Ольбрыхт и Сенгалевич – еще в декабре 1945 года доказали, что именно немцы расстреляли поляков под Катынью. Об их заключении пытаются забыть.

Сегодня ссылаются на материалы расследования уголовного дела. Я как специалист вам могу сказать, что в материалах уголовного дела нет первого экземпляра записки Берии, нет первого экземпляра выписки из протокола заседания Политбюро ВКП(б), которое якобы в марте 1940 года дало согласие на расстрел польских офицеров. Как же можно после этого расследовать дело и приходить к таким ошеломляющим выводам о вине НКВД СССР?

Хочу сказать еще о другом. А какое решение могли принять следователи после 14-летнего расследования (которое умышленно затягивалось)? После того, как один президент – Горбачев – извинился перед поляками, затем Ельцин, затем Путин. Какое решение, скажите, примет следственное подразделение, Главный военный прокурор? Перед следователями была поставлена одна задача – обосновать геббельсовскую версию расстрела польских офицеров и, по сути дела, дать юридическую квалификацию и юридическое обоснование политическому решению, принятому президентами.

Могу сказать, что мы подвергли записку Берии экспертному изучению. Эксперты нам дали заключение, что она готовилась на разных печатных аппаратах, чего не должно быть и не могло быть в те времена, тем более по секретному делопроизводству. Я попросил распространить в зале черновик, который стал основой для подделки записки Берии Сталину. Через некоторое время, уважаемые мои коллеги, эксперты сделают свои выводы, и я конкретно скажу, кто стоял у истоков этой фальсификации. Люди известные, которые занимают сегодня достаточно высокие посты в нашем государстве.

А теперь несколько доказательств вины немцев. Общеизвестно, что поляки расстреляны из немецкого оружия и немецкими пулями. Руки у многих жертв были связаны бумажным шпагатом, который не производился в СССР, а только в Германии. Так какие нужны доказательства, когда немецкие солдаты сами признают и признавали раньше, что они лично участвовали в расстреле польских офицеров? Но нам говорят, что это не доказательства, и давайте их отбросим! А что остается из доказательств? Ничего.

Еще один момент. В Страсбургском суде сегодня находится 70 исков родственников погибших поляков к России. Польское правительство официально разделило их позицию и ставит вопрос о возмещении им ущерба. Я могу отметить, что это возмещение ущерба будет исчисляться, поверьте мне, миллиардами. Сегодня две организации – Польский институт национальной памяти и Комитет «Катынь»– вынашивают планы предъявления России еще одного иска в размере 100 миллиардов долларов за уничтожение, как они говорят, цвета нации.

Я могу вас «поздравить», что и господин Путин, и вы сегодня, проголосовав за обсуждаемые материалы, сами будете прокладывать дорогу к этому иску. Поверьте мне, в европейских судах любой иск против России будет удовлетворен.

Нам предлагают сегодня каяться. Тогда давайте каяться и в том, что в 1919 году поляки расстреляли в Варшаве нашу миссию Красного Креста. Давайте каяться в том, что поляки в 1927 году расстреляли нашего посла. В том, что в результате их бандитских нападений на наши приграничные населенные пункты они уничтожили сотни мирных граждан. Давайте каяться в том, что в 1920 году в польский плен попало 130 тысяч красноармейцев. В 1921 году министр иностранных дел Чичерин напишет записку временному поверенному Польши в делах России о том, что в польском плену исчезло 60 тысяч красноармейцев. По нашим данным, уничтожено было 86 тысяч красноармейцев. Над ними издевались, их расстреливали, оставляли без пищи, демонстративно проводили перед строем «операции», вспарывая животы.