Текст книги "Черная гвардия Эридана"

– А это сложнее, чем обычно?

– Это требует определенных навыков, очень специфичных. А они вырабатываются только путем очень длительных и сложных тренировок.

– Вы научите меня?

– Думаю, тебе сначала нужно все-таки подрасти.

– Я слабенький?

– Сила, слабость… Это мышечные характеристики. Имеют свой предел прочности кости, сухожилия, сосуды… Короче, некоторые виды специальной подготовки невозможно начать раньше двадцати лет. Что касается лично тебя… Ты довольно долго недоедал, даже голодал, как я вижу. Для начала тебя нужно просто подкормить, довести до обычного нормального состояния подростка твоего возраста. А уже потом думать о твоей подготовке.

– Ура!!!

– Погоди радоваться, речь пока идет об общеукрепляющих упражнениях. Единственное, что тебе можно делать хоть завтра – стрелять.

– Стрелять? – глаза беспризорника едва не выскочили из орбит от удивления.

– А почему нет? У тебя хорошее зрение?

– Нас проверяли. Я вижу все строки таблицы.

– И я проверю, не сомневайся… Давай-ка вернемся к нашим делам, вояка. Слышимость под водой – очень хорошая. Так что все разговоры на какое-то время придется прекратить. И вообще, постарайся не производить никаких звуков, тем более – громких. Будем общаться жестами. Знаешь, что такое язык жестов?

– Нет.

– Ничего страшного. Я тебе сейчас покажу несколько самых простых движений… Подожди, что это?

На маленьком экранчике в углу лобового иллюминатора было видно, что впереди – крупный объект. Причем, движущийся навстречу!

– Меж двух огней… – проворчал Ленор. – Вот, непруха…

– Окружили? – заволновался Молот.

– Нет, это какое-то морское животное. И я подореваю – не миролюбивое… А не спуститься ли нам поближе ко дну…

Ленор включил передние прожекторы, нашел углубление на дне океана. «Скат» спланировал в это незамысловатое убежище.

– Теперь – полная тишина!

Были поочередно отключены наружное и внутреннее освещение, двигатель, бортовой вычислитель. Субмарина погрузилась в почти абсолютный мрак. За бронестеклом рубки едва заметно фосфоресцировал планктон.

– А мы не задохнемся? – шепотом спросил Молот.

– Кислорода в рубке хватит на пять-шесть часов трем взрослым людям вроде меня, – так же шепотом ответил Ленор. – Нас – двое, а ты – не совсем взрослый. Если не будем двигаться… Думаю, часов на десять-двенадцать воздуха нам хватит.

– А потом?

– Надеюсь, к тому времени наши преследователи уберутся куда подальше.

– А если нет?

– Не гони волну, малыш. Будет вечер, будет и пища.

Причем здесь еда, слегка обидевшийся Молот решил не спрашивать. Да и не до того было. Их «скат» наверняка уже попал в радиус обнаружения вражеских сканеров…

– Господин адмирал! Разрешите доложить?

Средних лет мужчина в светло-сером мундире адмирала космических войск (высокий, поджарый, с тонкими чертами лица) никак не отреагировал на слова адъютанта, вошедшего в рубку крейсера. Он стоял возле огромного – во всю стену – иллюминатора и молча смотрел вниз. Там, в трехстах километрах ниже орбиты, на которой сейчас находился боевой корабль Эриданской Империи, плескался Океан.

Где-то в его глубине, в темных узких расщелинах морского дна, все еще прятались шесть баз повстанцев.

Рассадники диверсий и коммунистической заразы…

…Меньше полугода назад он, глава космического флота, второй заместитель Адмирала Объединенного Флота Империи, был вызван «на ковер» к самому Императору, Александру VI. На аудиенции у августейшего лица, кроме командующего космической эскадрой, присутствовали его непосредственный начальник, адмирал Димитрий Нарышкин, а также начальник имперской контрразведки Георгий Морозов.

Если первый был потомственным дворянином, то второй, выходец из простолюдинов, получивший дворянское звание за редкостное рвение по службе и ошеломляющие успехи, носил красноречивое прозвище «Опричник», против которого не возражал. Судя по всему – оно ему даже нравилось.

Аудиенция была короткой.

Император явно недомогал, он с трудом сидел в глубоком мягком кресле; видно было, как ему тяжело. Офицеров, стоявших навытяжку, присесть не пригласил.

– Вот что, господа, – сказал он. – Императорская фамилия в моем лице благодарит вас за службу Эриданской Империи. Ваши военные успехи впечатляют. Вы все в ближайшее время будете вознаграждены. Соответствующие бумаги я уже подписал. Однако пора доделать то, что мы начали двадцать лет назад. Я говорю, господа, о нашей борьбе с коммунистическими повстанцами и с теми, кто их поддерживает материальными и человеческими ресурсами. Сопротивление Эриданского Союза нужно подавить в максимально короткие сроки! И не смотрите на меня так, господин имперский сыскарь! Наше дело – поставить вам задачу, а ваше – изыскать способ, как её решить. Да, Империя истощена длительной войной. Но и силы противника на исходе. Более не нужны крупномасштабные операции. Организуйте точечные удары по отдельным объектам. Когда, в конце концов, будут уничтожены их так называемые подводные дома?! Кому, как не вам, знать, что именно от них во все стороны Узмалы, и – не только! – тянутся щупальца коммунистических идей и марксистской пропаганды! Сколько их всего?

– Восемь! – подал голос «имперский сыскарь».

– Всего восемь?! Чтобы через год я не слышал ни о каких вражеских объектах в акватории Океана! Все. Можете идти.

…Две подводные базы повстанцев были уничтожены сравнительно легко. Агенты Опричника произвели заброс на станции сверхкомпактных датчиков наведения, позволяющих глубоководным торпедам без промаха бить в цель. Но потом дело застопорилось.

Оставшиеся шесть баз повстанцы в спешном порядке передислоцировали в другие места Океана. Контингент жителей «подводных домов» также претерпел существенные изменения: теперь, вместо отзывчивых на шантаж или подкуп люмпен-пролетариев, базы наполнились воинскими подразделения Эриданского Союза, и внедриться в их ряды оказалось неизмеримо сложнее.

Но и Опричник не сидел, сложа руки. Его службе удалось-таки заслать своего агента в одну из шести оставшихся баз. Датчик целеуказания был доставлен на объект будущей атаки (это адмирал знал точно), однако проходил день за днем, а сигнала, по которому можно было направить торпеды, все не поступало.

«Через неделю – мой доклад в штабе Объединенного Флота, – думал адмирал. – Если я не доложу о новых успехах, то не исключается вариант «мягкой отставки» – почетная пенсия и небольшое имение где-нибудь в оккупированной части Эридана. Это – в лучшем случае. А в худшем…»

– Что у вас? – обернулся он к вошедшему адъютанту.

– Согласно агентурным данным, датчик потерян внутри базы. В ближайшее время должен сработать таймер…

– А что говорит на этот счет начальник имперской контрразведки?

– Он категорически против немедленной атаки. Там на базе остается его агент. Как он выразился – сверхценный. Говорит, жизнь этого человека должна быть сохранена в любом случае. Без подтверждения от агента, что он покинул опасную зону, уничтожение цели не может быть произведено.

– Все ясно. Вы свободны.

Адмирал вновь повернулся к иллюминатору. Вид серо-голубой бездны, раскинувшейся под ногами, его успокаивал.

«Сверхценный, говоришь, агент? – мысленно спросил он Опричника, своего всегдашнего оппонента. – Да уж, твой парень настолько умен, что даже умудрился посеять контейнер. Почему-то не поставил машинку на боевой взвод. И где гарантия, что этот уникум не схвачен коммунистами, что он до сих пор жив? А ты предлагаешь ждать от него какого-то “подтверждения”…»

Вопросы множились, и ответы на них адмиралу не нравились.

«…В какую игру ты играешь, Опричник? Хочешь посадить меня на короткий поводок? Хочешь показать Императору, кто на самом деле управляет ситуацией?..»

Одно было предельно ясно: если он, командующий космическими войсками Империи, не в состоянии самостоятельно решать, где и когда атаковать противника имеющимися в его распоряжении средствами, то Император обязательно задумается: а зачем мне такой командующий?

Адмирал стукнул ладонью о бронированное стекло.

Скоро без высочайшего дозволения «имперского сыскаря» ни один порядочный офицер не то что не сможет принять ответственное решение – пукнуть не сможет…

Пора прекращать эту порочную практику, когда жандармы указывают кадровым военным и потомственным дворянам, как и с кем следует воевать! В конце концов, для этого существует Главный штаб…

Адмирал прошелся по рубке, сделав несколько энергичных махов руками, – разминал мышцы, восстанавливал кровообращение. Хотя искусственная гравитация на крейсере была в половину земной, конечности быстро немели, а все тело костенело.

Сановный офицер остановился возле стола и еще раз пробежал глазами депешу, присланную ему начальником Главного штаба.

«Командующему Космическими войсками Эриданской Империи, адмиралу Объединенного Флота, – значилось в правом верхнем углу. – Восемнадцатого числа сего месяца Вам надлежит явиться в Штаб для доклада о ходе выполнения операции “Спрут”».

Восемнадцатого – это через неделю.

Он вынул зажигалку, чиркнул колесиком, поднес желтоватый огонек к краешку депеши. Пламя лизнуло бумагу, начало лениво расползаться, пожирая секретный документ…

«Нужны результаты! Позарез нужны хоть какие-то успехи!» – подумал военачальник, наблюдая, как превращается в пепел бумага у него в руках.

Участь сверхценного агента Опричника была решена.

Глава пятая. Адмирал

Молот спал уже давно.

В субмарине царила абсолютная тишина, не нарушаемая ничем, кроме дыхания его взрослого напарника. Идеальные условия для того, чтобы расслабиться. Подросток недолго сопротивлялся усталости, покою и чувству защищенности.

Спал он неспокойно, дышал через рот: возможно, простудился во время вынужденного купания в ледяной воде.

Ленор протянул руку, осторожно потрогал лоб ребенка.

Температура нормальная, констатировал «осьминог». А легкую хворь мы выгоним мигом – вон, сколько всяких медикаментов в бортовом лазарете!

Действительно, компактный лечебный центр – последнее достижение медицинской мысли землян, – был настоящим чудом. Лекарственные препараты, коими лазарет был укомплектован, могли практически все; разве что мертвого из могилы не подняли бы. А в остальном… Полный перечень лекарственных средств (противовоспалительных, антивирусных, стимулирующих, анестетиков, противоядий и многих других) занимал несколько страниц мелкого шрифта.

У лазарета был только один минус – малая транспортабельность. Вес и размеры этой штуки были таковы, что для её перемещения требовалось либо транспортное средство, либо усилия нескольких бойцов, переквалифицировавшихся в грузчиков. Поэтому на суше обычно применялся недоукомплектованный вариант, ибо ни одно диверсионное подразделение не может позволить себе половину личного состава выделить на переноску этакой «аптечки» – весом в несколько центнеров. Совсем другое дело – орбитальная станция, драккар или субмарина…

«Прежде всего – накормлю этого героя витаминами», – подумал Ленор, глядя на обтянутую кожей ключицу подростка, выглядывающую из ворота рубашки.

Он поднес к лицу руку с хронометром, прижал пальцем кнопочку подсветки.

«Восемь часов лежим! Пора бы уже нашим друзьям убраться к себе на базу. Кислорода у них, ясное дело, хватит не на одни сутки. Но если они действуют в соответствии с инструкцией, то сейчас – самое время выходить на обратный курс».

Ждать недолго, успокоил себя Ленор. Пусть мальчишка спокойно поспит. Ночь провёл на ногах, да еще такой стресс… Когда он проснется, надо будет спросить – как выглядела его мама и где она жила до замужества. До чего же на Марлену похож! Хотя… Каких только совпадений не бывает…

Он вновь повернулся лицом к носовому – самому большому – иллюминатору. Овальное окно в мир выполняло, как минимум, две функции. Первая очевидна – сквозь него экипаж наблюдал за всем, что находится впереди по курсу лодки. Но, кроме этого, бронированное стекло использовалось, как экранная панель для вывода информации с бортового вычислителя. Если в полной или частичной тьме оно служило экраном монитора все целиком, то во время движения в верхних, освещенных слоях воды, данные сканеров и других приборов выводились только на правую или левую половину «броника» – в зависимости от того, кто пилотировал подводный аппарат, командир или его помощник.

Неожиданно в субмарине стало чуть темнее. Разница была столь мала, что, не просиди Ленор в полной темноте в течение доброго десятка часов, – ничего бы не заметил.

С наружной стороны иллюминатора было что-то. Или кто-то.

Кто?

Если бы в рубку лодки захотел заглянуть коллега-«осьминог», он обязательно воспользовался бы фонарем. Только так можно увидеть и достоверно оценить состояние экипажа, находящегося внутри.

Никакие фонарики за бортом не включались.

Ленор привел спинку кресла в вертикальное положение, мягко отжал фиксаторы ремней; наклонился вперед, всмотрелся… Наконец, увидел.

Прямо на него смотрело нечто большое, темное и зубастое. Огромные клыки обнажены, пасть приоткрыта… Невозможно сказать, каких габаритов было существо, подплывшее к носовой части «ската». Размер глаз (диаметром с блюдце) ничего в этом смысле не значил. Подводный гость мог быть большеголовым и большеглазым, с крохотным телом и хвостом; или, наоборот, иметь крохотную головку на длинной шее. Невозможно также было понять, видит он людей внутри или нет…

«А ведь ты, дружок, опасен для нас, – подумал Ленор, наблюдая за клыкастой тварью. – Как-то не вовремя я запамятовал, что в этом районе уже исчезла без следа парочка субмарин…»

Животное словно изучало подводный аппарат – заинтересованным и внимательным взглядом. Видело такую же штуковину раньше?

Прошло пять секунд, десять… и большеглазый гость куда-то исчез.

Моряк расслабился.

В тот же миг чудовищная сила толкнула подлодку, перевернув ее на спину. «Скат» дернуло, поволокло куда-то…

Ленор вывалился из кресла – на потолок, ставший полом.

– Дядя смертник, что это такое? – раздался шепот перепуганного подростка.

– Тихо! Только тихо! Постарайся как можно тише отстегнуть ремни и сползай ко мне.

Он услышал щелчки фиксаторов, мягко принял тщедушное тело, свалившееся прямо на него.

– Нас что, тащат? Куда? – спросил Молот, хватая офицера за обшлаг рукава.

– Не знаю. Хорошо бы понять – кто.

– А мы можем чем-нибудь убить этого гада?

– Надеюсь, можем. Но тогда нас засекут те, от кого мы столько времени прятались. Надо потерпеть.

Терпеть пришлось долго.

Примерно через полчаса толчки, дергание и качание лодки, наконец, прекратились. «Скат», выпущенный из чьих-то сильных щупалец (или – рук?) мягко опустился на дно. Причем, оказался в том же положении, в каком его транспортировали – кверху брюхом. Было ли это сделано намеренно или так получилось случайно, можно было только гадать. Время выводов еще не приспело.

Тянулись минуты. Ничего не происходило. С того момента, как Ленор выключил систему жизнеобеспечения, прошло не менее девяти часов; еще немного – и будет сказываться недостаток кислорода. А это очень коварная штука. Не заметишь, как потеряешь сознание… И тогда – всё! Рассчитывать на то, что какой-нибудь дайвер, случайно проплывавший мимо, проникнет внутрь субмарины через аварийный люк и запустит систему регенерации воздуха, вряд ли приходится.

Дальше ждать становилось просто опасно.

Ленор на четвереньках пробрался в хвост подводного корабля и включил турбину регенератора. Он посидел с минуту, слушая негромкое жужжание аппаратуры и обдумывая под эти звуки возможные последствия того решения, которое только что принял. Вероятно, результат размышлений его удовлетворил, потому что он запустил уже весь комплекс, включая бортовой вычислитель и главную двигательную установку.

Снаружи тотчас же стало что-то происходить.

Опять «скат» принялись активно толкать и тянуть, приподымать и отпускать… Случайно или нет, но субмарина в результате этих малоприятных манипуляций перевернулась, заняла привычное горизонтальное положение. Ленор запрыгнул в свое кресло, быстро пристегнулся. Молот отстал он него всего на несколько секунд.

– Ну, что, напарник, посмотрим, что за ребята пригласили нас к себе в гости?

Рука командира потянулась к тумблеру внешнего освещения. Подросток сглотнул слюну и молча кивнул.

– Да будет свет! – Ленор щелкнул переключателем.

Несколько огромных теней метнулось в сторону от ярких лучей, прорезавших придонную черноту.

– Уходим, пока наши друзья не пришли в себя!

Он включил маршевые электромоторы на полную мощность.

Однако вместо ожидаемого рывка субмарина едва сдвинулась с места. А потом и вовсе замерла.

– Зацепились? – предположил мальчик.

– Это вряд ли. Кто-то нас держит. Думаю, пришло время пострелять! – Ленор приподнял одну из предохранительных скоб, закрывающих тумблеры боевого взвода торпед. Отвел переключатель вниз.

На правой половине иллюминатора появилось картинка со сканера. Позади субмарины прибор нащупал большую массу органического происхождения. Ленор коснулся пальцем экрана, выделяя точку прицеливания, и придавил большим пальцем красную кнопку на рукоятке, управляющей субмариной.

Сзади звучно пшикнуло.

– Ушла, – сказал он, с интересом глядя на монитор. – Сейчас рванет, держись!

Молот втянул голову в плечи, обеими руками вцепился в подлокотники кресла.

Рвануло и впрямь сильно.

Субмарина, внезапно обретя свободу, устремилась вперед. Командир, сосредоточенный и спокойный, уводил лодку прочь от жутковатого места, непрерывно маневрируя. Слева, справа, прямо по курсу – повсюду возникали крупные объекты, движущиеся и неподвижные.

– Этот гадский рассадник нужно уничтожить! – прокричал Молот, поминутно оглядываясь. – Вдарьте по ним еще!

– Надо, так надо, – не стал спорить Ленор. – Правда, у меня осталось всего три торпеды. Только разворошим гнездо… Есть идея получше.

– Какая?

– Зачем бить самим, пусть это сделают другие. Помнишь, я говорил, что у меня появилась мысль, как можно использовать ту штучку, из-за которой тебя чуть не убили?

– ДЦУ?

– Так точно. Сейчас – как раз тот случай. Оставим датчик здесь…

– …а на него приплывет ракета и ка-ак бабахнет! – восторженно закончил Молот.

– Не ракета, а торпеда. Сверхскоростная глубоководная. Класса «Космос – океанское дно».

Командир пошарил рукой в сумке, вынул «киндер-сюрприз», открыл его (черное яйцо разделилось на две половины), что-то нажал внутри. Затем собрал устройство и передал его мальчику.

– Вон там сзади есть небольшой круглый лючок. Подними его. Только тяни сильнее – тяжелый.

– Поднял!

– Что видишь?

– Железная труба какая-то. Уходит вниз.

– Эта труба называется «окно». Опусти туда контейнер и закрой.

– Закрыл.

– Хорошо. Теперь нажми на рычаг, он у тебя прямо под ногой.

– Нажал.

– Ну а теперь, если веришь в Бога, молись, чтобы мы успели убраться отсюда раньше, чем налетят стальные рыбки с боеголовками в зубах.

– Долго ждать?

– Это как повезет. Смотря, где там сейчас на орбите имперские крейсеры. Но в любом случае – двадцать минут максимум…

– Господин адмирал! Господин адмирал!

Адъютант прямо-таки ворвался в кабинет командующего космическим флотом. Глядя на его лицо, адмирал понял: случилось что-то из ряда вон. За годы безупречной службы это был первый случай, когда его помощник нарушил заведенный порядок.

– Что случилось? – резко спросил командующий, прожигая взглядом лицо подчиненного.

– Сработал датчик целеуказания. Можно сказать – под нашими ногами!

– Где?

Адмирал повернулся к карте океана Умзалы-Екатерины, светившейся на одной из стен рубки.

Адъютант без лишних церемоний ткнул в карту холеным ногтем:

– Здесь!

Действительно, указанная им точка находилась всего в тысяче верст от того места в Океане, над которым проходил сейчас крейсер.

– Что говорит разведка?

– Разведка докладывает, что сигнал далеко от района, где его ожидали обнаружить. И еще – он слишком сильный.

– Слишком сильный – для чего?

– Для того, чтобы находиться внутри базы повстанцев.

Адмирал на мгновение задумался.

– Не мог ли агент укрепить датчик целеуказания на внешней стороне базы?

– Мог, разумеется. Но таких данных не поступало.

– От него вообще давно никаких данных не поступало!.. Ну, хорошо. А что, если агент погиб, успев перед смертью проглотить контейнер? И вот сейчас его тело просто выброшено в море. Такое возможно?

– Не могу знать, господин адмирал!

«Не могут они знать, – подумал командующий с яростью. – Всё как всегда. Исполнители ни за какие блага и награды не хотят брать на себя ответственность. Ни шагу без хозяйского пинка. Псы, трусы, дерьмо…»

– Вы что-то сказали, Лев Георгиевич?

Адмирал не заметил, как заговорил вслух. Что ж, пусть слышат.

– Приказываю: нанести по базе противника удар двумя глубоководными торпедами. Наведение – по датчику целеуказания. Выполнять немедленно!

Адъютант повернулся и выбежал прочь.

Тотчас же заработал сигнал тревоги, загорелись предупреждающие надписи… Адмирал спокойно прошел к столу, сел в свое кресло. Объявление тревоги – это стандартная процедура при атаке с орбиты. На случай возможного ответного удара. Однако командующий космическим флотом Эриданской Империи был уверен – никакого ответного удара не последует. Не тот нынче противник. Двадцать лет назад, когда гражданская война только начиналась, у Эриданского Союза еще были ресурсы для ответных действий.

Те времена ушли безвозвратно…

– Разрешите?

В рубку заглянула озабоченно-расстроенная физиономия какого-то бойца. Командир базы не сразу вспомнил этого «осьминога». Это был Феликс, один из заместителей предателя Ленора.

– Входи, не стесняйся.

Вместе с бойцом вошла женщина. Ее глава базы тоже узнал – Вилена, подруга Феликса.

– Уже вернулись? – спросил командир. – Ну-с, чем порадуете, товарищи водоплавающие?

– Согласно вашего приказа силами всех имеющихся лодок мы организовали погоню за бывшим командиром отряда специального назначения, – доложил Феликс. – В результате предпринятых действий нами была обнаружена субмарина предателя.

– Уничтожена?

– Никак нет, товарищ комбаз! Ленор – лучший специалист диверсионно-разведывательного флота Эриданского Союза. Его корабль загружен меньше наших. Ему удалось оторваться. Дальнейшие поиски результатов не дали.

– То есть вы хотите сказать мне, что предатель от вас ушел? – не предвещающим ничего хорошего тоном осведомился руководитель подводного «дома».

– Так точно… ушел, сука.

Начальник принялся мерить шагами рубку – словно тюремную камеру. Обдумывал ситуацию. Ходил он быстро, слегка сутулясь, истинно по-ленински…

(Ни в какой тюрьме он, разумеется, никогда не был. Однако с некоторых пор среди руководящего состава партии вошли в моду отдельные широко известные привычки коммунистических вождей. В частности, несколько членов ЦК начали курить трубку и отрастили усы. Комбаз, как человек «аппарата», очень тонко чувствовал настроения в верхах Эриданского Союза. Он потратил не один месяц, тренируясь, и в результате обзавелся нужной привычкой.)

– Кто из оставшихся спецназовцев наиболее опытный?

– В отряде много опытных воинов, каждый из которых выполнит любой приказ нашего командования.

– Прибереги лозунги для партсобрания, – поморщился начальник. – Понятно, что все выполнят… Вопрос в другом: кто из тех, кто выполнит, самый опытный?

– Наверное, я, товарищ комбаз, – после длительного раздумья произнес Феликс. – Я и товарищ Вилена, – он кивнул в сторону спутницы.

– Тогда слушайте мою команду…

Истошно взревела сирена, заглушая голоса.

«Внимание! Немедленная эвакуация! Внимание! Немедленная эвакуация!» – заверещало общесудовое радио. – Атака с орбиты! Атака с орбиты!»

– Что происходит? – первым опомнился Феликс.

Седоволосый метнулся к центральному монитору, пощелкал тумблерами. На экране появилась схема изрядной части акватории Океана. По карте лениво, словно сытые мухи, ползли две яркие точки.

– Доложите обстановку! – рыкнул командир базы в микрофон.

– Получено сообщение от системы раннего оповещения о нападении, – донесся голос из динамиков. – С орбиты Узмалы имперскими крейсерами выпущены две ракеты. Они летят в нашем направлении. Время подлета – не более десяти минут.

– Отменить эвакуацию! Всем, кто находится на базе – действовать по схеме нападения номер один! Выполнять!

– Внимание! – тут же донеслось из динамиков. – Приказ о немедленной эвакуации отменяется! Всем занять места согласно штатного расписания, задраить переборки, опустить двери между секциями, закрыть мембраны переходных отсеков! Внимание! Через пять минут закрываются все перегородки и все двери базы. Внимание! Всем занять места согласно штатного расписания! Все отсеки будут блокированы через четыре минуты, пятьдесят пять секунд…Через четыре минуты пятьдесят секунд… Через четыре минуты сорок пять секуд…

– Мы пойдем? – Феликс рванулся к двери.

– Отставить! – остановил его властный окрик. – Сидите здесь до окончания тревоги. Если атака ложная, мы продолжим нашу беседу, а если нет, то и вам, и мне будет уже все равно… Вы уверены, что контейнера на базе нет?

– Предатель с мальчишкой унесли его.

– А если нет?

– Тогда нам всем хана.

– Обнадеживающий ответ… Есть какой-то способ определить, где находится датчик? Ведь он должен испускать сигнал, не так ли?

Вилена неожиданно дернулась к пульту управления центральным вычислителем базы… но остановилась. Начальник обратил внимание на странное поведение спецназовки.

– Что-то не так?

– Просто я подумала, что даже если мы обнаружим датчик целеуказания, всё равно не сможем в оставшееся время отключить прибор. Насколько я помню, его вообще невозможно отключить. К тому же в памяти боеголовок ракет сохраняются координаты места, откуда был подан хотя бы единичный сигнал.

– Что остается – ждать?

– Ждать и надеяться, что контейнер – в лодке Ленора. Могла сработать система автоматической активации ДЦУ.

– Откуда вам это известно?

– На прошлом месте службы мы досконально изучали датчики целеуказания, применяемые Эриданской Империей.

– …Внимание! – Надрывалось корабельная система оповещения. – Все отсеки базы будут заблокированы через одну минуту…

– Приводнились, – почему-то шепотом произнес седой, внимательно наблюдавший за экраном. – Километрах в двадцати, не больше. Скоро будут здесь… Какова скорость этих торпед под водой?

– Более ста узлов, товарищ комбаз! – ответила Вилена, сообразив, что вопрос адресован ей, как специалисту, досконально изучавшему вражескую технику.

– Шесть минут… Ну, что же… Вы – верите в Бога?

– Никак нет, товарищ командир! – излишне громко отозвались оба «осьминога». Феликс добавил – Марксистко-ленинское учение отрицает существование Всевышнего!

– Это понятно, что отрицает… Через шесть минут поймем, есть Бог или нет.

– А как мы это поймем, товарищ комбаз?

Непонятно было, то ли Феликс так шутит, поддавшись нездоровому куражу, то ли его мозги дали сбой перед лицом близкой гибели.

– Да просто! – сказал командир базы. Удивительно: он не потерял присутствия духа даже в такой ситуации. – Если нас разнесет на куски – то Бога нет, а если мы останемся живы, то Всевышний все-таки существует, что бы ни говорило на этот счет наше, безусловно, единственно верное марксистко-ленинское учение.

– Обе торпеды приводнились и на большой скорости уходят на юго-запад! – доложили из центра слежения.

– Это пока ничего не значит, – спокойно отреагировала Вилена. – Возможно, обманный маневр, тактическая хитрость или даже временный сбой в программе наведения.

– Выведите на мой экран данные с систем слежения! – приказал руководитель подводного «дома».

На мониторе в рубке вновь появились две светлые точки, быстро удалявшиеся от базы повстанцев.

– Они держат курс точно в сторону «черной дыры», – заметил седой. – Где вы потеряли лодку Ленора?

– Вот здесь! – Феликс прикоснулся к экрану пальцем. Светлые точки ползли точно к указанному им месту.

– Боюсь сглазить, но, как мне представляется, датчик находится на борту субмарины. А какие у вас на этот счет соображения? – командир базы быстро глянул на спецназовцев.

– Я думаю, вы правы, – отозвалась Вилена, предположив, что вопрос опять адресован ей.

По лицу командира базы она поняла, что ошиблась. Понял это и Феликс.

– Виноваты, товарищ комбаз! – вытянулся он по стойке «смирно». – Отвечать следовало мне, как старшему по званию. Но я согласен – ДЦУ активизировался на борту «ската» товарища Ле… предателя Ленора.

Точки на экране монитора вдруг исчезли.

– Цель уничтожена! – воскликнул начальник.

Он мгновенно подобрел. Вытер вспотевшие ладони прямо о китель, быстро глянул на часы.

– Ударная волна достигнет базы примерно через минуту. Возьмитесь покрепче за что-нибудь!

Спецназовцы выполнили приказ по-своему: спокойно легли на пол и закрыли головы руками. После недолгого раздумья к ним присоединился и командир.

– Китель только испачкаю, – проворчал он. – К чему такие предосторожности? Торпеды взорвались в сорока милях от базы!

– Поведение приборов и оборудования при ударной волне непредсказуемо, – ответил Феликс. – Может случиться замыкание или сорвет что-то… Простите, товарищ командир, но вы лучше нас всех знаете, что правила и инструкции написаны кровью.

– Что правда – то правда! – сдавленным голосом сказал седой. Видно было, что ему, полноватому пожилому человеку, лежать на животе не очень комфортно.

Базу мотануло, подбросило.

По переборкам пронесся оглушительный скрежет…

– Не пожалели взрывчатки наши имперские товарищи! – прокомментировал комбазы, очень довольный тем, что все закончилось благополучно. Он встал и отряхнулся. – Думаю, тонн шесть-семь в тротиловом эквиваленте… Доложите обстановку! – приказал он в микрофон на пульте.

– Двигательный отсек – норма!

– Система жизнеобеспечения – норма!

– Казармы – норма!

– Система питания – норма! Пролилось несколько баков с горячей водой, кипятком ошпарены двое солдат. Сейчас им оказывается медицинская помощь. Обед и ужин – по расписанию, – отрапортовали с камбуза.

– За что я люблю и ненавижу коков-поваров, – осклабился седой, – так это за их отношение к своей работе. Всё им похрен. Хоть ядерная атака на базу – они будут готовить макароны по-флотски. Жизни не пожалеют, чтобы спасти баки с кипятком. Вот для кого фраза: «Война войной, а обед по расписанию!» – не поговорка, а мировоззрение… – Он едва слышно вымерился. – Ну что, товарищи офицеры. Вернемся к нашим баранам?

Феликс и Вилена переглянулись.

– Мы с вами остановились на том, что от вас ускользнул предатель Ленор, – сказал командир базы. – Но потом нас грубо прервали.

– Вы думаете, теперь это актуально? – не сдержался Феликс.

– Что я думаю, значения не имеет! – в голосе начальника прорезался металл. – Имеют значение те приказы, которые я отдаю. А приказ будет такой: сформировать поисково-разведывательную группу из пяти экипажей, начать поиски, найти, и – по возможности – вернуть Ленора на базу. Для суда над ним за измену. В случае невозможности захватить предателя – уничтожить на месте. В этом случае предоставить веские доказательства его гибели.