Текст книги "Царь живых"

Глава 12.

– Я ушел из “Хантера”. А карабин сдуру шарнул о камень и выкинул. Теперь, наверное, неприятности с лицензионно-разрешительной будут.

– Ерунда… – рассеянно сказал Мельничук. – Подскажу, какую бумагу сочинить для отмазки, даже штрафа не выпишут… Тут в другом вопрос. Ты Краковского Максима хорошо знаешь?

– Ну-у, неплохо…

Они с Максом были знакомы несколько месяцев. Знал его Ваня достаточно для того, чтобы при нужде доверить прикрывать спину – а чтобы узнать лучше, надо сходить в бой, под пули.

– Скажи, Иван… Он – обязательный человек?

– Да. Без всяких раздумий да – уж если что скажет, то сделает точно. Никаких причин для отказа от своего слова не признает… До глупого порой доходит.

– Вот и сестра его то же самое говорит… Старшая. А вчера он ее не встретил с иркутского поезда… И дома, в смысле, на съемной квартире, его нет… Даже записки не оставил. Сестра – к нам. Но для розыска оснований нет. Рано. Мысли есть светлые, Иван? У меня почему-то только темные…

Ваня промолчал. Светлых мыслей не нашлось. Макс так никогда не поступал. И не поступил бы – живой и свободный.

– Сдается мне, – сказал Мельничук, – в клубе после твоего ухода состоялись выборы капитана. И Краковский вытянул черную метку. Хотя искать его никаких причин нет и долго не будет. А когда и если появятся – дело это ко мне наверняка не попадет. Так что наш разговор насквозь неформальный…

В кармане подал голос мобильник. Наташка? Опять что-то с Полухиным? Он выдрал трубку из кармана, даже не взглянув на майора в поисках формального разрешения ответить на вызов. Наплевав на банальную вежливость и утонченную корпоративную этику. Мельничук, впрочем, не обиделся.

“Да… Я… Что же тут непонятного… Да… Ну надо же… Да нет, согласен… Когда?… Буду… До связи.”

Выключил трубку, вернул в карман. Пожал плечами с легким извинением: дела, дескать. Бизнес.

– Я хотел тебе сказать напоследок одно, Иван… – майор поднялся из-за столика. – Хорошо, конечно, что ты развязался с этими охотничками. Но… Культурный человек, нагадив пусть и по нечаянности – за собой прибирает. Всегда.

Майор ушел. Не прощаясь, не протягивая руки. Ваня остался. Мельничук опять был прав. Вампирская свистопляска не дала задуматься о том, что может произойти в “Хантере” после его ухода… Что-то произошло, и прибирать за собой придется. Потому что сейчас звонил Прохор. Еще одно простенькое, уже переставшее удивлять совпадение.

Был Прохор на редкость вежлив и тактичен, сказал, что не понимает Ваниного решения, но принимает его – и предлагает встретиться для обсуждения кое-каких вопросов о разделе имущества клуба. Например, вопроса о судьбе двух джипов…

Все это была ложь.

Раздел имущества Прохора не интересовал. Судьба джипов – еще меньше. И Ваня догадывался, что его интересует. Или кто. Но – решил все-таки встретиться.

Появилась пара вопросов.

К Прохору.

* * *

У Вани были в этот момент два желания. Но противоположенных.

Первое: чтобы Адель была с ним рядом. Всегда. Везде. Что бы ни произошло, что бы ни кончилось и ни началось, что бы ни рухнуло и вновь не восстало…

Второе: сейчас он хотел поговорить с Дэном один на один.

Может быть, как-то эта дилемма и отразилась на лице. Но едва ли – Адель и сама понимала, когда воинам надо серьезно поговорить. Только вдвоем.

– Извините меня, – сказала она коротко. – Я не люблю длинные и научные рассуждения. К тому же я много раз слышала их от Дэна – это его любимая тема. А дел у меня сегодня много. Я ухожу. Извините меня.

Адель, как всегда, не лгала – и Ваня это чувствовал.

Но одну вещь она не сказала. Самым важным для нее на сегодня делом было вновь попытаться нащупать в огромном городе Царя Мертвых – и дело это представлялось почти безнадежным. Царь оказался неимоверно силен и наглухо закрывал свой разум – открываясь на короткое время поглощения очередного подданного.

Пока подданных Царю хватало. Пока.

Но скоро он начнет убивать живых.

Царя Мертвых надо было разбудить, и они разбудили его – чтобы наречь Царя Живых и дать ему часть силы отца… Но, пробуждая, они совершили ошибку. Страшную ошибку.

Они не знали – кто есть Царь Мертвых. И кем был раньше.

Не знали всех его сил.

И – не знали его в лицо.

* * *

Итак, господа кадеты, тема занятия – физиогномика.

Тезис: Врага надо знать в лицо.

Рассмотрим на банальном примере. На всем известном примере о трех усатых мужчинах.

Итак:

Один усатый штатский изрек мысль: если Враг не сдается, его уничтожают.

Логично. Здраво. Но неполно и половинчато. Сразу встает вопрос: что делать с Врагом, который сдался? Или – только с изобразившим в своих интересах, что сдался?

Невеликого интеллектуального потенциала штатского мужчины на полное решение вопроса не хватило. Умер от перенапряжения мозговых извилин. Грубо говоря – дезертировал, оставив в умах разброд и шатание. Смутную такую неясность: не то применять к поднявшему лапы вверх Врагу высший гуманизм, не то просто высшую меру.

Разброд преодолел и неясность ликвидировал другой усатый мужчина. Заодно ликвидировал и всех врагов: и не сдавшихся, и сдавшихся, и изобразивших, что сдаются. Ликвидировал всех, кого считал врагами. Мысли вслух второй усатый мужчина изрекать не любил и властителем дум себя не считал. Зато хорошо считал врагов. Но – не знал их в лицо.

Эмпирическое знание подхватил и развил третий усатый мужчина. Этот вообще не умел почти ничего: ни изрекать умные мысли, ни считать врагов или что-либо еще, ни, естественно, знать их, врагов, в лицо. Умел только уничтожать. Что и делал – с размахом, но бессистемно, уничтожив в конце концов и самого себя вкупе с женой и любимой собакой.

Такая вот история. Достаточно грустная и кровавая.

Выводы.

Первый: Врага надо уничтожать. Всегда. Везде. Вне зависимости от положения его верхних конечностей.

Второй: Врага надо знать в лицо. Иначе за Врага можно легко принять тонкошеих мальчишек, впервые взявшихся за оружие и перепутавших цвет знамен. Или штатских, живущих на территории, объявленой Врагом своею.

Вопросы по физиогномике есть?

Замечательно. Тогда у меня есть два вопроса к господину кадету, вчера находившемуся в увольнении и не узнавшему начальника нашего корпуса, гулявшего в штатском платье с женой и дочерью. И обратившемуся (я имею в виду кадета) к упомянутой дочери с целым рядом предложений, содержащих намек на интимное развитие событий в случае согласия на означенные предложения.

Формулирую первый вопрос: Сколько увольнительных, господин кадет, ориентировочно осталось до конца вашего обучения?

Хм, цифра приблизительная, но порядок совпадает.

Второй вопрос: Сколько из означенных увольнительных вы проведете в расположении корпуса, за изучением портретов вышестоящего начальства, начиная с заместителя командира вашей роты?

Вопрос риторический, можете не отвечать.

Остальным советую: тренируйте зрительную память, господа кадеты! Особенно память на лица. Начальство, как и Врага, необходимо знать в лицо.

Занятие закончено, все свободны.

Кстати: выше голову, кадет! По достоверным слухам, дочь господина начальника корпуса весьма вами заинтересовалась…

Глава 13.

– …Связана с проблемой так называемых призраков. Мало кто относится и к этой проблеме, и даже к самому термину “призрак” с должным пониманием. Призрак в их представлении – нечто пугающее, звенящее цепями и заставляющее кровь леденеть в жилах. А заодно порой изрекающее глупые пророчества и практикующее полтергестические шуточки… Однако все эти представления не мешают людям смотреть на призраки давно умерших людей – на натянутой белой простыне или на телеэкране – и не падать в обморок с заледеневшей в жилах кровью… Кофе или чай?

Ваня улыбнулся. Последние слова Дэна резко контрастировали со всей его длинной тирадой о призраках как более общем случае упырей и вампиров. Рассуждения были интересные, но Ваниной конкретной проблемы пока не касались.

– Чай. Если можно – без сахара…

Все окружающее их казалось плодом странной ошибки. Ошибки ассистента режиссера, перепутавшего результаты кинопроб – и в результате актер, призванный сыграть роль героя-Воина, оказался в декорации для съемок эпизодов о высоколобом ученом – о книжном черве и кабинетной крысе…

Полки с книгами, стол, заваленный ими же (переплеты из потемневшей кожи), огромный глобус Бэра – не новодел, старинный, на террах-инкогнитах скалятся потемневшие чудовища, наверняка там обитающие… Карта звездного неба – ровесница глобуса. Неизвестные и непонятные Ване измерительные приборы и инструменты…

Короче, на этом фоне идеально бы выглядел ветхий седой ученый… Желательно в мантии. Впрочем, дабы исправить несоответствие, достаточно было сменить точку зрения, встав возле упомянутого глобуса и увидев Дэна на фоне другой стены: оружие, оружие, оружие… Исключительно холодное, оборонительное (несколько меньше) и наступательное (всех видов). На этом фоне Дэн смотрелся вполне органично.

Хотя нет… Нет! Органично Дэн выглядел везде – а расхожий штамп о том, что Воинам чужды науки, разорвите и выбросьте.

Воинам подвластно любое оружие.

* * *

Вопрос к вам, господа с чистой совестью и белоснежными одеждами, на которых никто и никогда не увидит самого крохотного пятнышка крови.

Кто вам говорит, что я рассказываю про оружие?

Рассказываю со сладострастием свихнувшегося на смертоносном железе маньяка? Рассказываю на уровне детальной порнографии?

Все говорят?

Вы не любите оружие…

Понимаю…

Когда скрещиваются два взгляда: ваш – добрый, из-под очков – и немигающий, бездонно-черный взгляд оружейного дула – тогда происходит переоценка многих ценностей. И всегда – не в вашу пользу.

Вы боитесь оружия.

И не желаете слышать и представлять, как движение пальца преодолевает сопротивление пружины, и поворачивается барабан, и хищный клюв курка поднимается – чтобы, сорвавшись, устремиться вперед и вниз невидимым глазу ударом, и этот удар рождает взрыв – тоже невидимый глазу, и уставшая ждать пуля со сладкой болью дефлорации выдирается из шейки гильзы, и нарезки ствола врезаются в ее мягкое свинцовое тело, разрывая тонкие латунные одежды, и пуле больно, но она скользит, вращаясь и сминая себя – быстрее, быстрее, еще быстрее – все десять дюймов ствола быстрее – и на долю секунды вокруг вспыхивает прекрасный и сияющий мир – лишь на долю секунды! – но она, пуля, успевает познать его за короткое мгновение своего полета – и долетев до конца траектории и своей жизни, разлетается сладостным взрывом-оргазмом – разлетается в стороны кусочками свинца, и каплями ртути, и осколками кости, и брызгами мозга…

Вы правы. Неэстетично все это как-то…

Да я и сам к оружию – не очень…

Нужно, конечно, кто бы спорил.

Но – мертво, и нечего заниматься реанимацией и фетишизацией.

Да и железо – не главное.

Главное оружие Воина – его мозг. Остальное – придатки. Рабочие инструменты. Периферийные устройства…

Главное – иметь сердце Воина, и душу Воина, и разум Воина.

О том и рассказ.

* * *

Дэн продолжал:

– Ныне забытый фантаст Ефремов написал замечательный рассказ. Замечательный не художественными достоинствами, их там нет, а идеей. Идеей, позволяющей понять суть призраков и привидений. Сюжет рассказа прост: в силу ряда наложившихся факторов, физических и химических, в некоей пещере сто миллионов лет назад образовался природный аналог фотоаппарата. Образовался – и сделал снимок. По еще более странной случайности не просто пейзаж окрестных гор – но цветной портрет остановившегося у входа в пещеру динозавра. Ефремов был серьезным ученым, и с научной точки зрения такой фотоснимок вполне реален. Вот и весь сюжет. И весь он, целиком и полностью – ключ к пониманию проблемы призраков и привидений, и, соответственно – вампиров-вурдалаков-упырей… Можно представить и даже рассчитать природные не фотоаппараты, но проекторы, даже видеоплейеры… Где носителем воспроизводимой информации является мозг человека, вернее его воспоминания либо представления… Там, где нет людей – не бывает и призраков. Иные природные воспроизводящие аппараты гораздо совершеннее придуманных людьми – изображения голографические, даже осязаемые. Наличествует и обонятельная компонента… Призраки могут быть, кстати, как умерших, так и живых – зафиксированы многочисленные случаи якобы появления отнюдь еще не умерших людей за сотни и тысячи километров от их реального местоположения… Возможны и случаи воспроизведения неодушевленных объектов. Природному аппарату все равно, что считывать из мозга – и появляются так похожие на настоящие оазисы в пустыне… Или “Летучие Голландцы” в океане. Или НЛО в ночном небе. Все это призраки и привидения. Но сильнее всего пугают людей изображения умерших…

Ваня слушал Дэна и медленными глотками допивал чай – бодрящий, с незнакомым, но приятным ароматом.

Все это было интересно, но практической пользы в деле вычисления дневной лежки девушки Наи он пока не видел. Ная не напоминала считанное из мозга изображение, пусть даже и объемное, и осязаемое. Вполне реальная девица с очень неприятным устройством нижней челюсти…

И Ваня решил слегка нарушить правила этикета, направив свободно льющиеся мысли хозяина в нужное русло. Потому что дома оставался Полухин – один. Наташу была командирована в читалку за ненужной, по большому счету, информацией о влиянии древних коптских крестов (деревянных, желательно осиновых!) на бродячих мертвецов… Отправил ее туда Ваня – чтобы не оставлять со Славкой. Сейчас тот был один. Без пригляда…

– Все это интересно, – сказал Ваня, отставляя пустую чашку истинно оксфордским жестом. – Но меня больше интересует проблема вампиров. Мертвецов, пьющих кровь живых.

– Тут немного сложнее… Вымыслом и небывальщиной вампиров целиком и полностью объявлять, естественно, нельзя. Недаром под разными именами они фигурируют в фольклоре практически всех народов. И недаром наиболее пострадавшие от вампиризма этносы не практикуют сокрытие мертвых в земле или в иных местах… Индуисты и многие другие (кстати, и наши дохристианские предки – древние славяне и скандинавы) кремировали и кремируют до сих пор. Аборигены Океании – бросают мертвых в море, а там уж акулы или крабы быстро доводят их до безопасного состояния. Интересный момент – эскимосы Северной Америки суть потомки и осколки того же суперэтноса, что и полинезийцы. Многие эскимосы из глубинной, центральной части материка моря в глаза не видят… Но мертвых, однако, упокаивают схоже, не зарывают, не хоронят – поднимают на деревья. А птицы и мелкие хищники быстро и с успехом заменяют акул. И дело тут не в мерзлоте под ногами, в которой трудно вырыть могилу – потомки других этносов в тех же условиях находят способы похоронить – навалив пирамидку из камней, например… Недальновидные, прямо скажем, способы. Наконец, некоторые племена избавляются от потенциальной опасности вампиризма ритуальным поеданием трупов. Но это практикуется редко и в местах, где с белковой пищей совсем туго… Кстати: еще чаю? Бутербродов не желаешь? Есть в наличии ветчина…

Юмор у Дэна тоже наличествовал.

Но черный…

* * *

Осиновый кол был утоплен тупым концом в диван, туда, где сходились вертикальные и горизонтальные подушки, – и торчал под углом примерно сорок пять градусов.

Острый конец – ровно зачищенный, весьма похожий на конец карандаша, взятого у чертежника с большим стажем – находился как раз на уровне груди. На уровне сердца.

Полухин, бледный, со странно блестящими глазами, долго смотрел на сходящее на нет деревянное острие.

Затем стал расстегивать рубашку.

* * *

– Христиане, мусульмане, иудеи – наследники другой древней традиции, связанной с культом мертвых. Их, мертвых, в этой традиции тоже боятся – но не уничтожают, а стараются задобрить. Либо пассивно, не уничтожая, от них оборониться… Кстати, создатели не таких уж дебильных фильмов о докторе Индиане Джонсе эту тенденцию обороны уловили неплохо. Вспомни: там войти в древнюю усыпальницу, гробницу, пирамиду просто (относительно, конечно, ловушек с капканами и при проникновении хватает)… Но самое интересное и страшное, тем не менее, начинается с археологом или грабителем могил именно на выходе. И все эти милые сюрпризы нацелены не на гробокопателей – тех логично уничтожать на входе, пока не влезли, не осквернили… Вывод: все гробницы, усыпальницы, курганы – суть крепости, укрепления которых направлены внутрь. И защищают живых от опасных мертвых. Наши современные кладбища – это вконец вырожденный вариант старой оборонительной системы. Гроб из тонких досок вместо многотонного каменного саркофага[16]16
  Саркофаг на языке Герострата значит буквально “пожиратель мяса”. Мертвого, понятное дело, мяса. Античные эллины кремировали своих мертвецов и плохо понимали чтящих трупы египтян, но суть дела уловили правильно. Челюсть многотонной каменной крышки схлопывается – хап! – и попробуй вылези. Одно слово, пожиратель…


[Закрыть], одинокий камень, прижимающий покойника… деревянный крест – чисто символический, даже не доходящий до сердца… чепуховая оградка… Все это было бы смешно, если бы не было опасно. Интуитивно или осознанно чувствующие угрозу люди предпочитают нарушать застарелые традиции – и пользуются крематориями…

Или цистернами в промзоне, подумал Ваня. Цистернами с растворяющей любую органику химией. Тоже хороший способ. Проверенный.

От рассуждений Дэна об опасных мертвецах до уже месяц не ночующей дома девушки с редким именем Наоми было по-прежнему далеко, но Ваня наводящих вопросов не задавал – тема захватила. Однако было в рассказе Дэна некое противоречие, которое стоило разрешить немедленно, дабы далее не запутываться еще больше…

– Я не понял одного, Дэн. Призраки и привидения, о которых ты рассказал, и их частный случай, то есть вампиры, – есть нечто малореальное, эфемерное – проекция, воспроизведение из нашего мозга, так? А трупы, от которых надо оборониться, и все оборонительные системы – это весомо, грубо, зримо. Не вижу связи. Налицо противоречие.

– Противоречия нет. Налицо диалектическое единство. Люди не понимали реального механизма возникновения призраков. Считали – мертвые встают из могил. И оборонялись, как могли. Призрак, реально пьющий кровь – фикция, а кровь в данном случае метафора, синоним жизненной силы. Вспомни – многие тысячелетия никто и понятия не имел об инфекциях. Умереть от раны, травмы, от имеющей очевидный повод болезни – это было вполне понятно и объяснимо. А вот медленно слабеть без видимой причины… Недолго и подумать, что кто-то пьет твою жизненную силу, сиречь кровь. Кто? – призраки, мертвецы, ясное дело. Напуганный мозг включал на полную мощность воспроизведение всех страхов, всех воспоминаний о недавно умерших, ну и… Кстати, заметь, какие средства борьбы с якобы вампирами были эмпирически найдены? Чеснок – одно из мощнейших природных бактерицидных средств. Развешанные по стенам его связки не отпугивали вампиров, но выделяли пахучие эфирные масла с сильным противоинфекционным действием. То же самое – серебро и святая вода… Ионы серебра обладают аналогичным бактерицидным действием… А пьющих кровушку призраков, извини, не бывает.

Дэн говорил чистую правду – дар работал сейчас четко, без малейших сбоев.

Вот так. Вполне логично доказано, что Ная не существует. Вернее, вместо нее существует микроб-переросток, преображенный суеверным сознанием Вани, Наташи и Славика в девушку с распущенными черными волосами. Две ранки на шее Полухина, надо понимать, просто стигматы. А дальнейшие действия просты, как бином Ньютона: скупить в окрестных лавочках наличные запасы чеснока и развешать по стенам.

Но сказал Ваня не это:

– Хорошо, пусть призраки не питаются кровью. Вопрос: существуют ли в реальности живые или бывшие когда-то живыми люди, использующие кровь в качестве главного или хотя бы необходимого элемента питания? И если существуют, то как с ними бороться?

– Хорошо формулируешь… Уважаю, – сказал Дэн. – Отвечаю: да, существуют. Именуются они так же, как и мифические встающие из могил мертвецы-кровопийцы – вампирами, вурдалаками, упырями… – инерция мышления, что поделаешь. Относятся к классу некробионтов…

– ?????

– Некробионты – термин, введенный в шестидесятых АБС. Была такая организация в глубоком подполье – Академия Борьбы с Сатанизмом. Ну, в относительном, конечно, подполье… Кто надо – про нее знал, и, когда надо, – советовался. В том числе и по поводу некробионтов. Без этих советов мы могли потерять дорогого Леонида Ильича еще году в семьдесят седьмом… А дорогой Константин Устинович вообще бы не стал никогда генсеком.

– Они тоже??!!

– Нет, ты не понял, они не носились по ночным коридорам Кремля, щелкая окровавленными зубами… Хотя и были некробионтами. Некробионты, пусть они и не живы, но своим специфичным болезням тоже подвержены. Вампиризм – одна из них. Кстати, на Руси и до АБС о некробионтах знали, но употребляли термин не латинский, чисто родной: хлоптун, или живой труп… Вудуистское название “зомби” никто из серьезных людей не использует – Голливуд слишком опошлил.

Все было правдой. Полной правдой. И Ваня все равно ничего не понимал. Бывает и так… Случается с правдой такое.

– Не понимаю! Как можно быть некробионтом? живым трупом? Как это возможно совместить: жизнь и смерть в одном теле?

– Очень просто, – сказал Дэн. – Сейчас объясню.

И все объяснил.

Доступно.