Текст книги "Река времени. По следам моей памяти"

2.2. Пропуск в Кремль и новую жизнь

Если посмотреть на карту Москвы, то нетрудно заметить, что недалеко от нашего дама на улице Гиляровского находилась не только французская школа в Больничном переулке, но и музыкальная – в Малом Екатерининском. В течение семи лет моя будущая жена Оксана два раза в неделю ездила из Подмосковья в эту школу. Её семья из трёх человек, которая была прописана в Москве в тесной коммунальной квартире, предпочла переехать за город, благоустроив собственный загородный дом. Рядом был военный городок и вся необходимая инфраструктура, за исключением музыкальной школы.

Если мне до «французской» школы было буквально «рукой подать» – даже дорогу переходить не надо, то Оксана проделывала почти двухчасовой путь из посёлка Загорянский в Щёлковском районе до своей музыкальной школы в Малом Екатерининском переулке… Разница была ещё и в годах – она была на 14 лет меня моложе, когда я уже заканчивал школу, Оксана ещё ходила в детский сад. Сначала она пешком шла до автобусной остановки, доезжала на автобусе до железнодорожной станции, на электричке добиралась до площади трёх вокзалов, потом – на метро до «Проспекта мира» (бывшая «Ботанический сад»), пешком до трамвайной остановки в Капельском переулке, затем на трамвае до Малого Екатерининского, и, наконец, пешочком до музыкальной школы. Уф! Сейчас это трудно себе представить, преодолеть столько препятствий ради музыкальной школы, особенно зимой.

Наши маршруты совпадали на Калужско-Рижской линии метро, оба мы выходили на остановке «Проспект мира», шли по проспекту и Безбожному переулку (сегодня «Протопопский») до остановки трамвая, садились в один и тот же № 7, я выходил на остановке «ул. Гиляровского», а Оксана ехала и шла дальше, в свою музыкальную школу. Я уверен, что за многие годы пути наши не пересеклись; в любом возрасте Оксана была очень привлекательной и я бы обязательно обратил на неё своё внимание, хотя разница между нами была значительная и я мог уже засматриваться на девушек моего возраста. Значит, действительно, и в этом случае тоже прав был мой мудрый отец: всему своё время.

Я бы ещё уточнил, если оно вовремя приходит. Ведь, недаром есть такая народная мудрость: «20 лет: ума нет – и не будет, 30 лет: жены (мужа) нет – и не будет, 40 лет: денег нет – и не будет…» Надо стараться разумно воспользоваться своим временем. Не упустить этот естественный, предоставленный Всевышним, родителями и природой шанс на нормальную, достойную жизнь…

Разумеется, бывают исключения, когда «пофигисту» и бездельнику всё само идёт в руки. Но такие исключения только подтверждают логические правила, о которых мы говорим.

Действительно, если к 20 годам человек не очень-то учился, не натренировал свои мозги, не впитывал знания, не искал свой путь в этом непростом мире, то потом эти навыки становится очень тяжело приобрести. В это время особенно важно упорно учиться, в прямом и переносном смысле, а не «валять дурака».

Если к 30 годам у человека нет жены/мужа, детей или хотя бывшей жены/бывшего мужа, то строить семейные отношения с «нуля» тяжелее, ибо опыта бытового общения нет, романтизма и влюблённости (иногда называют «куриной слепотой») всё меньше и меньше, а цинизма, усталости и равнодушия всё больше и больше…

Если к 40 годам нет определенного дохода, активов, профессионального статуса и мастерства, то строить карьеру или свой собственный бизнес тяжелее, потому что в свое время не были приобретены навыки зарабатывания и сохранения денег, выстраивания карьерных отношений, поиска легальных источников материального благополучия.

Вот и получается, что воистину «всему своё время», но надо очень постараться и самому добиваться, чтобы оно вовремя пришло. Иначе либо это время совсем не придёт, или придёт с таким сдвигом и опозданием, что уже не принесёт естественной радости, удовлетворения и благополучия…

И вот, наконец, ура, свершилось! Судьба улыбнулась мне, и я встретил женщину моей судьбы! 29 декабря 1989 года я деловито спешил на Второй съезд народных депутатов СССР, невольно проговаривая текст возможного выступления. Возле Кутафьей башни Кремля с букетом красных гвоздик меня ожидала незнакомая женщина средних лет.

– Ирина, – представилась она.

Оказалось, что это моя избирательница Качанова Ирина Михайловна, которая просила меня положить цветы на кресло Андрея Дмитриевича Сахарова, который скончался и был похоронен накануне на Востряковском кладбище в Москве.

В день похорон 18 декабря стояла отвратительная сырая и промозглая погода, что не помешало десяткам, а может быть и сотням тысяч людей прийти к Востряковскому кладбищу проститься с А. Сахаровым. Гроб привезли на скромном ПАЗике и установили на улице на импровизированном постаменте, такое количество народа нельзя было пропускать на кладбище. Состоялся короткий траурный митинг, во время которого мы, ядро Межрегиональной депутатской группы, сменяя друг друга, сняв шапки, на пять минут вставали в почётный караул. За составом почётного караула строго следила Елена Боннэр, вторая жена академика А.Д. Сахарова, с которой был согласован список участников церемонии.

…Мы встретились глазами, она кивнула мне и устало улыбнулась.

Неожиданно к нам с Ириной Михайловной подошла красивая девушка в голубом длинном пальто и такого же цвета вязанной шапке – ну, просто ангел. Оказалось, что это сотрудница Ирины Михайловны, реставратор по тканям музеев Кремля, которая опаздывала на работу и засмущалась, увидев свою грозную начальницу. Сначала по мне пробежала первая волна цунами, потом – вторая, что-то произошло не зависящее от меня, и я пока не понимал, что именно. Что это? Быть может наваждение: когда-то давно я уже встретил эту девушку и полюбил? Или, всё-таки, это любовь с первого взгляда?

Ирина Михайловна представила загадочную незнакомку в голубом:

– Оксана, наш реставратор.

– Виктор, очень приятно, – очнулся я.

– Виктор Николаевич, можно я каждый день до окончания съезда буду передавать вам букет гвоздик для Андрея Дмитриевича? – спросила Ирина Михайловна.

– Конечно, с удовольствием, но приходите, пожалуйста, с Оксаной.

Во время заседания съезда Андрей Дмитриевич Сахаров сидел в нашем секторе в 4 рядах передо мной. До начала заседаний я успел положить цветы на его кресло и попросил Рыжова Юрия Алексеевича, который сидел ещё ближе к А. Сахарову, проследить, чтобы, проходя никто из депутатов не задел этот временный мемориал – кресла легко опрокидывались. Ю. Рыжов не только строго следил за цветами, но и в конце заседаний дождался уборщицу и попросил её до окончания съезда не убирать цветы.

– Ну, Оксанка, – сказала, когда мы расстались, Ирина Михайловна, – готовься: мой депутат на тебя глаз положил, жди сватов…

Как женщина опытная в сердечных делах, она очевидно безошибочно разглядела в моём взгляде надежного потенциального жениха. Не даром в народе говорят: выбирай не невесту, а сваху – золотые слова. Хорошая сваха плохого никому не насоветует. Такой свахой для нас обоих стала Ирина Качанова. На следующий день при выходе из метро я уже сам с нетерпением ждал двух моих реставраторов. Но мудрая Ирина Михайловна не пришла, и я встретил только Оксану, которая, не смотря на мольбы, упорно отказывалась дать свой домашний или рабочий телефон. Это продолжалось несколько дней, пока я, наконец не записал несколько заветных цифр.

Полдела было сделано, теперь предстояло растопить лёд недоверия и добиться хотя бы одного благословенного звонка и невинного свидания… Я понимал, что Оксана девушка строгая и неприступная, редкая по уму и красоте – одна нелепая ошибка, и я потеряю всякую надежду на встречу.

Ещё не зная, как у неё на самом деле с юмором, я всё-таки рискнул немного пошутить и вскоре после работы позвонил моей будущей жене в первый раз и строгим голосом сказал:

– Здрасте!

– Здравствуйте.

– Это Оксана Шохина?

– Да…

– Вас беспокоит начальник охраны Кремля Иван Иванович Иванов. У Вас, девушка, давно просрочен пропуск, приезжайте, пожалуйста, его надо срочно поменять!

– Когда? Где? Куда? – заволновалась Оксана.

– Немедленно, сейчас!

Наконец она поняла, что это шутка и звонит настойчивый народный депутат. Контакт был установлен и действительно, как предсказывала мудрая Ирина Михайловна, через несколько месяцев – 21 апреля 1990 года – мы сыграли свадьбу в ресторане «Сказка» гостиницы «Интурист» на улице Горького. Это добротное, довольно современное по тем временам и «историческое» здание, как и многие другие, Ю.М. Лужков в интересах различных коррупционных схем умудрился снести.

Для нас обоих это был второй брак, у каждого в первом браке было по одному ребёнку. Первый раз я женился, когда мне было 27 лет – сделал вполне осознанный выбор. Наши отношения с моей первой женой Татьяной в течение 11 лет исчерпали себя полностью, – так часто бывает, банальная история, надо было просто честно разойтись. Но честно не получилось, и я был вынужден принять меры чести, которые мне подсказывал мой внутренний голос. Пришёл в офис к одному большому начальнику, назовём его Валерием Владимировичем, зашёл в кабинет, там у него всего два человека, но мне показалось мало, созвал к нему «на срочное совещание» весь этаж и публично дал две пощёчины:

– Это тебе за мою дочь, а это за твою…

На том с Лерой и расстались, хотя я очень рисковал: дело в том, что эти события происходили зимой, а накануне я поскользнулся на лестнице нашего дома и заработал сильный ушиб двух левых рёбер, даже был на больничном. Но все присутствующие оторопели и не успели дать мне решительный отпор, скрутить или вызвать милицию, а я воспользовался замешательством и спокойно покинул поле боя. Из-за боли в рёбрах левая рука вообще не поднималась, а силы в правой хватило только на две символические пощёчины. Если бы не моё нахальство и уверенность в правоте, то быть бы мне сильно битым.

После этих неприятных событий я вернулся домой, понимая, что надо быть последовательным: сказал «А», говори и «Б», – расстался также с бывшей женой, когда она, уже очевидно всё знавшая, и готовая к развязке, вернулась с работы:

– Вот тебе Бог, а вот – порог…

Совершенно очевидно, что любой развод – это одновременно и большое облегчение, и значительная душевная травма. Но время, как говорят, лечит, хотя рубцы, конечно, остаются навсегда. Очевидно, радости без печали не бывает, так устроена наша земная жизнь. Надо признать, что есть события и люди из прошлого, которых, к сожалению, надо решительно навсегда вычеркнуть из своей последующей жизни… Другого пути я не знаю: уходя – уходи.

Часто подобные драматические события, как развод, могут стать прологом для другого, более счастливого начала (как говорят, нет худа без добра)… Ведь женятся же и выходят замуж официально некоторые деятели шоу бизнеса по 5–6 раз, плюс столько же «гражданских браков», а любовников (любовниц) вообще никто не считал. А могут и не искать новых отношений, – будет человека всю жизнь преследовать фантомная боль…

Общеизвестно ведь, что браки совершаются на небесах и сердцу не прикажешь. И это совершенно правильно. А для того, чтобы обрести счастье, надо уметь радоваться тому, что имеешь и не завидовать тому, чего нет… Семейная жизнь развивается по очень сложной формуле, в которой много неизвестных, плюсов и минусов, многоточий, вопросов и знаков препинания. Судьба или Господь сводит людей, даёт им возможность понять и оценить друг друга, и если браки совершаются на небесах, то разводимся мы уже сами, вполне самостоятельно, по земному.

Первый диплом о высшем образовании у меня был технический. После его защиты на французском языке с отличием в 1970 году, работая на ЗИЛе и в ожидании защиты диссертации, я серьёзно увлёкся разработкой теории причин техногенных и катастроф. Довольно быстро пришёл к простому и «гениальному» выводу, что подавляющее большинство их происходит из-за нарушения человеком определённых технологий, попросту говоря, правил действий или поведения.

Ничтожный процент причин этих катастроф относится к уникальному и роковому стечению внешних обстоятельств. Например, те же пожары и взрывы на складах боеприпасов, как правило, результат поджога, преступной халатности или нарушения техники безопасности (условно назовём всё это вместе: нарушение правил). Даже если молния случайно попадает в такой склад, что бывает крайне редко, и вызывает пожар, то это лишь потому, что вовремя не была создана соответствующая логистика с технической системой молниезащиты. Другими словами, опять мы приходим к тому, что не были соблюдены соответствующие правила или технологии.

Следующий пример, более близкий для 90 % населения, особенно для автомобилистов, – это автокатастрофы. Не зависимо от того, кто жертва, кто бы ни был причиной аварии (за редчайшим исключением природных катаклизмов), это один из людей, который нарушил технологию – правила, будь то правила дорожного движения или технологию строительства дорог и т. д.

В любой ситуации для людей существуют условные или реальные правила техники безопасности. Но основные правила, чтобы оградить людей от греха и предупредить их об опасности, Господь написал на каменных скрижалях в виде 10 заповедей и передал Моисею, а через него всему человечеству, на заре развития цивилизации. Очевидно, пора было спасать род людской.

Десять заповедей нашли своё отражение в Библии и шесть из десяти касаются каждого, регулируют отношения между нами – людьми. Неплохо бы о них вспомнить:

1. Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.

2. Не убивай.

3. Не прелюбодействуй.

4. Не кради.

5. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

6. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего.

Наблюдательный читатель уже давно понял, к чему я клоню – к семейной жизни. Даже если заключение брака было результатом большой любви, семья, в конце концов, разрушится, если мы не соблюдаем определённые людские правила совместной жизни, в том числе из 10 заповедей.

Первые 2–4 года влюблённые живут в состоянии аффекта или «куриной слепоты», ничего не видят, никого не слышат. Если за это время супруги не вырабатывают некие правила совместной жизни, некий кодекс семейного поведения, то совместная жизнь может плохо кончиться как для них, так и для детей. Путь от любви до ненависти станет очень коротким.

По взрывоопасности семейную жизнь можно сравнить с атомным реактором. При несоблюдении фундаментальных правил семейная жизнь в одночасье может взорваться, как Чернобыльская АЭС, камня на камне не останется, к тому же всю оставшуюся жизнь будет витать некий радиоактивный фон в виде негативных воспоминаний. После своего личного «Чернобыля» многие ищут и находят дорогу к Храму, наконец, осознают значение Заповедей и многое другое. Начинают, кусать локти, но поздно, поезд ушёл, семья разрушена… Остаётся только своевременно показать дорогу к Храму своим детям и внукам, чтобы потом не кудахтали: «Если бы я тогда знал(а)», «Почему мне вовремя никто не подсказал» …

Когда, через 35 лет после развода, при написании книги, я шёл по следам моей памяти, то, естественно, сделал остановку для серьёзных размышлений над этим существенным эпизодом моей личной жизни, пережил всё заново и задал самому себе логичный вопрос: «А как бы ты поступил сегодня, глядя на сложившуюся судьбу с высоты прожитых лет, если бы столкнулся с подобной ситуацией ещё раз?» И после недолгих раздумий ответил: «Думаю, так же и поступил бы, быть может только более деликатно, без мордобоя (силы уже не те) и без лишнего пафоса, но, по существу, также…»

Но хватит о печальном. На нашей свадьбе Ирина Михайловна была, естественно, свидетелем со стороны невесты, а Борис Николаевич – со стороны жениха. Б.Н. никого не обидел – перетанцевал со всеми дамами, приглашёнными на свадьбу. По чьей-то просьбе он умело сыграл на деревянных ложках, которые оказались у одного из четырёх музыкантов, которые аккомпанировали танцующим.

Деревянные ложки являются древнейшим славянским ударным музыкальным инструментом. Ложки, используемые в качестве музыкальных, внешне почти не отличаются от столовых, отличие состоит в применении для них более твердых и прочных пород дерева. Музыкальные ложки отличают также более длинные рукоятки и отполированные поверхности в местах соударений. Вдоль рукоятки к таким ложкам могут быть подвешены бубенцы. До сих пор не установлено время начала использования ложек на Руси в качестве музыкального инструмента. Первые упоминания об этой новой функции ложек относятся к концу 18 века, свидетельствуют они о том, что «музыкальные ложки» получили широкое распространение среди крестьян. Некоторые историки-исследователи полагают, что игра на ложках у русских появилась в подражание испанским кастаньетам.

Вообще-то свадьба скорее напоминала заседание Межрегиональной депутатской группы – первого в нашей стране оппозиционного объединения: было много тостов за демократию и реформы, которые произносили лидеры оппозиции и члены МРДГ. Одним из гостей на свадьбе был народный депутат СССР Рыжов Юрий Алексеевич, которому через год Б. Ельцин предложил пост премьер-министра в своём будущем правительстве. Юрий Алексеевич отказался, а позже говорил мне, что такое предложение поступало ему дважды. Через два года Горбачёв направил его Послом России во Франции, а через пять лет он крестил в Париже мою дочь Евгению. Так политика в те бурные времена постепенно переплелась с нашей личной жизнью…

Через месяц после свадьбы мы обвенчались в Храме Воскресения Словущего на Успенском Вражке, где венчались Марина Цветаева и Сергей Эфрон. В этом храме постоянно служил митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим, который также был депутатом, и я знал его по работе на съездах народных депутатов СССР и Верховном Совете. Узнав о моём решении, он предложил венчать нас лично, но я поблагодарил его и отказался – это могло восприниматься окружающими как пиар-акция. В результате нас венчал ничего не подозревающий, далёкий от политики, молодой священник отец Владимир. Перед Богом и людьми мы обещали друг другу всегда быть вместе в горе и в радости. Оксана стала мне любимой женой и другом, нашим детям хорошей матерью; всю жизнь она хранит и оберегает честь и достоинство нашей семьи…

Ещё одно случайное совпадение – на этой же улице Неждановой, где располагается храм, я успешно и с большим удовлетворением проработал почти десять лет в Государственном комитете по науке и технике…

Всё течёт, всё изменяется, потому-то нельзя дважды войти в одну и ту же реку… Начиналась новая неизвестная жизнь – прошло уже несколько лет после формального развода каждого из нас, поэтому фактически, юридически и морально мы были абсолютно свободны. Никого не бросали ради другого, никого не обманывали и не предавали. Всё было честно и открыто, да и разница в возрасте почти 14 лет оказалась благотворной…

В новую семейную жизнь каждый привносит свои привычки и недостатки, обычаи и взгляды, веру и безверие. Со всем этим набором обстоятельств надо считаться и находить разумный баланс, по-другому не получится. Оксана всегда с достоинством несла доброе имя нашей семьи и ни разу не дала повод бросить в неё камень. Хотя вокруг было много зависти, нашёптываний и анонимных телефонных звонков…

Моя семья разом увеличилась на четыре человека, включая тестя и тёщу, которые почти всю жизнь проработали в системе Министерства культуры СССР. Тесть, Владимир Владимирович Длугач, последние 15 лет до ухода на пенсию трудился директором музея-усадьбы «Архангельское», нашего «Подмосковного Версаля». За это время, благодаря его энергии и талантам, музей был восстановлен буквально из руин. Все эти годы Длугач боролся (но, очевидно, безуспешно) против захвата однофамильцами Абрамовича, Вексельберга, Грефа, Козака, Меня, Шохина и других хищников заповедных земель охранной зоны музея. Владимир Длугач не подписал ни одного согласия на беззаконие, не поставил ни одной визы на предложения и предписания красногорской коррумпированной администрации, но их дворцы всё равно растут в природоохранной зоне музея, как поганки. Возможно, именно за это вполне работоспособный человек был направлен на пенсию, а на отчуждённых и «купленных» мошенниками за копейки землях кипит строительство магазинов и «социального жилья» для казнокрадов и олигархов.

Очень характерно, что единственную награду заслуженный директор «Подмосковного Версаля» получил не от российского государства в лице Министерства культуры РФ или президента, интересы которого он представлял и защищал. Награждён он был за труды свои Главой Российского Императорского дома Марией Владимировной Романовой, с которой я был связан общими державными идеями и проектами. Возникает серьёзный и не риторический вопрос – кто сегодня достойно представляет и защищает историческое и культурное наследие России: императорский дом в изгнании или никчёмное руководство министерства культуры на Родине?

Тёща, Зайцева Татьяна Николаевна, в это же время работала своего рода директором небольшого музея истории российской геральдики в московском Кремле. Собрала в этом мини-музее уникальную коллекцию российских регалий. Каждый раз, когда предстояли награждения президентом орденами и медалями очередных счастливчиков, они примерно за час до церемонии собирались в том числе и в этом маленьком музее, где находились все российские ордена и медали за долгую историю нашего отечества.

Желающим узнать, что-то полезное и важное Татьяна Николаевна рассказывала историю любого из экспонатов, и приглашённые на вручение наград в свою очередь, начинали ощущать свою причастность к великой истории России, от имени которой их награждают. К сожалению, с приходом в Кремль Кожина и его братвы камерный музей постепенно развалили, закрыли. Теперь награждаемые в течение часа-двух бесцельно шляются по коридорам Кремля и ропщут в ожидании часто опаздывающего В. Путина. Почему каждый последующий чиновник беспощадно выкорчёвывает всё, что связано с его предшественником, особенно если это были удачные решения?!

Кстати, когда Кожина Президент России В.В. Путин назначил Управляющим делами Президента РФ, я был несколько смущён, как же так можно, ведь лицо нового управляющего огромным хозяйством не было совершенно «обезображено интеллектом». Я даже проделал маленький эксперимент. Дал трём своим знакомым французам, которые были не знакомы между собой и очень далеки от российской политики, не знали, кто есть кто, по пять одинаковых фотографий случайных людей, но везде была фотография Кожина. Я попросил их провести своего рода «фейсконтроль» этих людей. Ни у кого из них Кожин не прошёл «фейсконтроль», а я постеснялся сказать, что это «правая рука» нового президента.

Сына Оксаны от первого брака назвали Николаем в честь её деда Николая Порфирьевича Диденко, сына священника и чтеца в одном из подмосковных храмов. В ноябре 1941 года он ополченцем ушёл защищать Москву, в декабре был тяжело ранен на Волоколамском направлении (где, кстати, воевал и мой отец), попал в плен к немцам и был ими расстрелян в деревне Беркино. Могилу Николая Диденко найти так и не удалось, но местная жительница, которая пыталась его лечить и укрыть от фашистов, показала то место, где казнили защитника Москвы. И безымянная берёза на окраине подмосковной деревни стала местом паломничества благодарных потомков одного из московских ополченцев….

Моя сестра Надежда была на 7 лет меня моложе, окончила ту же спецшколу № 2 с углублённым знанием французского языка. После окончания школы поступила в Московский педагогический институт имени Н.К. Крупской, защитила кандидатскую диссертацию и всю жизнь проработала в школе преподавателем французского языка.

В конце восьмидесятых годов в СССР царили нищета и разруха, зарплаты простого преподавателя едва хватало на самое необходимое, но ещё хуже было пенсионерам и детям-сиротам, которых в стране было около одного миллиона, они буквально голодали.

Своих детей у Нади не было, и на семейном совете в 1998 году я предложил взять на воспитание брошенного ребёнка – сироту при живых родителях, тем более, что сестра Надя была разведена и своих детей у неё не было. Поскольку документы в таких случаях принимали только от семейных пар, то формально приёмной семьёй поначалу должны были считаться мои родители, а уже потом этот статус перешёл к сестре. Вчетвером мы с большим волнением приехали в Дом малютки, где несколько месяцев, до перевода в детский дом, томились несчастные малыши, брошенные своими безумными родителями. Между собой договорились, что удочерим девочку, не будем выбирать самую красивую и копаться в её медицинской карте – практически первую, которую нам покажут. Пусть всё будет естественным, так, как звёзды встанут. И вот воспитательница вывела за руку нам навстречу еле стоящее на ногах белокурое, голубоглазое создание, да ещё в белом платье – ну, просто ангел. В знак согласия мы дружно закивали головами, прослезились и стали целовать и передавать с рук на руки это сокровище.

Когда все документы были, наконец, оформлены и мы в праздничном настроении приехали забирать мою новую племянницу, её вывели к нам в каких-то жутких обносках.

– Извините, товарищ депутат, – сказала смущённая заведующая Домом малютки, – платье, в котором вы видели вашего ребёнка, у нас единственное из приличных, мы его одеваем на всех девочек, может кому-то ещё повезёт…

– Ну, что вы, – успокоили мы её, – разве мы за платьем приехали! Давайте скорее нашу девочку.

Взяток тогда за несчастных брошенных детей никто ещё не требовал, но коробку конфет мы ей всё-таки подарили и с лёгким сердцем поехали обустраивать жизнь нового члена нашей семьи. Через некоторое время племянницу крестили и нарекли Марией, а я стал её крёстным отцом, взял на себя большую ответственность за её дальнейшую судьбу. Сегодня Маша с мужем и двумя детьми живёт и работает в Москве, является полноправной хозяйкой в квартире, в которой жили мы с родителями и где она впервые появилась в далёком 1989 году. Там, где жарко спорили её новый строптивый дед Николай Ярошенко с будущим Президентом России Борисом Ельциным о перспективах развития страны, в которой им теперь предстояло вместе жить.

Так удивительно сложилась наша судьба, что я и моя сестра, мы без лишних раздумий и сожалений, с лёгким сердцем, адаптировали двух детей – мальчика и девочку… это сыграло огромную роль как в их, так и в нашей жизни. Знаю твёрдо, уверен, что об этом никто и никогда не пожалел…