Текст книги "Дранг нах остен по-русски. Последняя битва"

Остальные предметы предполагалось изучать факультативно: этикет, риторика, теология, спортивные игры, археология и всякая мелочь вроде языка цветов, изготовления воздушных змеев, кройки и шитья, домоводства и тому подобного. Примерно как в англосаксонских университетах двадцать первого века, когда учёба на университетских курсах кройки и шитья, вышивание крестиком, посещение спортивных танцев и составление оригами в течение одного года дают право на получение диплома Принстонского, Гарвардского или другого университета. Как говорится, любой каприз за ваши деньги. Часть преподавателей этого университета, как предполагал проект, будет приглашена из Испании, Франции и других стран, чтобы не искать в Новороссии знатоков средневековой философии, например, или католического этикета.

Большинство же остальных преподавателей, как и весь обслуживающий персонал университета, вплоть до девиц лёгкого поведения из соседних кварталов, будет сотрудничать со службой безопасности Новороссии. Либо просто сотрудники безопасности Новороссии будут проходить практику в этих университетах, как покажет время.

Петербург получит возможность подготовки агентов влияния в других странах, возможность воздействия на элиту Франции, Испании, Турции и других стран. Не в смысле примитивного шпионажа, а в смысле насаждения русского образа жизни как образца передового общества, как предмета для подражания. Чтобы русам завидовали даже иностранные дворяне, а не только крестьянство и ремесленники, чтобы русское стало символом лучшего и передового. Это будет определённой защитой от войн в будущем и способом постепенной ассимиляции европейских стран как минимум к русским традициям и образу жизни.

Никита Седов внимательно дочитал материалы по Европейскому университету и подписал документы, отправляя к инициаторам на исполнение. Идея не только хорошая, но и весьма своевременная, возможно, её стоит расширить на индийские и азиатские территории соседних стран. Но исключительно для иностранцев. Воспитывать из своей молодёжи бездельников и сибаритов наместник Новороссии не собирался. Не для этого все потомки магаданцев воспитывались в строгости и труде, в усиленной учёбе и понимании долга перед людьми. Не для этого пионерская организация Новороссии и Западного Магадана тридцать пять лет растила подростков в духе поиска и подвига, в стремлении сделать жизнь людей лучше и совершенствоваться самому. Не для прожигания жизни молодые русы осваивали новые земли, открывали новые месторождения, строили новые станки и корабли.

Нет, русская молодёжь будет получать настоящие знания, а не их жалкое подобие, знания, благодаря которым ребята смогут создавать новые машины, отправить человека к звёздам и сохранить Землю от любых катастроф. И одной из гарантий верного развития Новороссии стало созданное недавно тайное общество. Какая же история человечества без тайных обществ? Как говорится, если их нет, эти общества стоит выдумать. Так и поступили магаданцы после подавления попытки захвата власти на Острове.

Перед своей отставкой с поста наместника Новороссии Валентин Седов объявил о создании первой в мире партии, партии Защиты Будущего. Название не оригинальное, но определяющими словами стали «Защита» и «Будущее». Не либералами же называться? Партию организовали на принципах славной ВКП(б), которая, как говорят, во многом повторяла принципы организации вольных каменщиков, масонов.

Не гонясь за численностью, в партию привлекали молодых и энергичных офицеров, инженеров, торговцев, моряков, учёных. Одним словом, всех, кому маловата нагрузка официальной деятельности, хочется большей ответственности и большей власти, пусть даже тайной. Эти потенциальные заговорщики (в будущем, конечно) получили возможность дополнительного карьерного роста (как они думали), но при жёстком условии, а именно: строгой партийной дисциплине и работе на благо Новороссии. То есть председатель партии получил возможность направлять в труднейшие и особо важные места для страны своеобразных комиссаров для улучшения работы (с негласными элементами контроля). В перспективе для выдвинувшихся партийцев маячила не синекура с властными полномочиями, как получилось в выродившейся КПСС. А допуск к тайне магаданцев, к самой великой тайне, почти по Мальчишу-Кибальчишу: «Откуда есть пошли магаданцы, и отчего русы непобедимы?»

Не в таком прямом и примитивном виде, конечно, а в качестве доступа к тайнам предков, к тайнам «Древних», к тайнам инопланетян, к тайнам богов. Полуофициально были запущены слухи, что первые магаданцы получили знания в виде божественного откровения, по другим данным, откопали хранилище знаний древних народов. Таким способом Седов со товарищи пытался размазать сведения об истинном появлении магаданцев в шестнадцатом веке среди нескольких более достоверных для Средневековья версий.

К тому времени, когда придёт время продвигать активных партийцев на высшие уровни руководства, будет видно, какую версию «истины» можно доверить выдвиженцам. Да и вероятность утечки реальной информации от молодых потомков магаданцев прикрывалась несколькими слоями загадок и тайн. Люди, настроенные на получение знаний от богов, никогда не поверят, что все тайны суть достижения их потомков. Зато, в отличие от множества католических орденов и тех же масонов, в партии Защиты Будущего высшее руководство действительно получит доступ к откровенным знаниям, в меру своего понимания, но получит.

Такой игрой в тайную и небывалую власть магаданцы попытались предупредить возможные бунты власть имущих в Новороссии. Дать пытливым умам загадку и показать путь её решения, не бунт, а взаимодействие. Пусть пытливые умы пытаются сделать карьеру, кто в официальной среде, кто в партии, но в одном ряду с магаданцами, а не против них, поскольку часть состава высшего руководства партии состояла официально из магаданцев, а другая часть была официально засекречена, что в условиях Средневековья добавляло интриги и стремления пробиться вверх по карьерной лестнице партии. Магаданцы таким способом попытались перевести общее внимание с себя, на более высоких тайных посвящённых, которые якобы стоят за спиной резкого взлёта магаданцев.

Трудно сказать, что получится из такого эксперимента, удастся магаданцам сохранить свои достижения или нет. Ни Валентин Седов, ни его друзья не считали себя выдающимися политиками, они приняли решение по своему разумению. Что выйдет из него, покажет будущее.

Пока партия, как пылесос, впитывала в себя интриганов и карьеристов, диссидентов и просто любопытных молодых людей. Всех, кому было скучно в простой жизни, хотелось приобщиться к Тайне, повысить свой статус, влившись в закрытый круг тайных собраний и таинственных ритуалов. Многим хватало ежемесячных ночных собраний и дневных маёвок, совмещавших работу на вольном воздухе по благоустройству общественных зданий и окружающих территорий, с красочными ритуалами, под барабанный бой и вынос знамени. Другие искали реальных трудностей, ибо без них знания не достичь, как звучало в уставе партии. Такие и отправлялись в колонии, в дальние страны, на важные стройки и производства, чтобы за три-пять лет показать свои способности. И, вернувшись в родную ячейку, отчитаться и получить заслуженное повышение… Или не получить. Только так и не иначе.

Старые магаданцы попытались такой привязкой исключить случаи карьерного взлёта любимчиков и родственников, хотя жизнь покажет. Никто из них не был партийным деятелем, не интриговал в стиле троцкистов или сталинистов. Самый умелый интриган Николай Кожин сильно сомневался, что с его оперативными комбинациями, натасканными на преступниках и уголовниках, он смог бы продвинуться дальше уровня райкома КПСС. Не те люди, не те интриги. Однако пока задумка магаданцев работала, давала выход деятельности лишних людей не в интригу против власти, а в сторону, параллельную власти. Как будет дальше, покажет время, но на двадцать-тридцать лет наши герои рассчитывали.

Глава двенадцатая

Похороны Николая Кожина собрали всех жителей Петербурга; огромная процессия скорбящих родственников, соратников и просто жителей Новороссии растянулась на всю столицу, чтобы завершить свой путь в небольшой церквушке, где когда-то давным-давно отпели непутёвого магаданца Влада Быстрова.

Покойник лежал в открытом гробу, в заранее пошитой форме майора полиции Российской Федерации, сам гроб везли на орудийном лафете, под музыку сразу двух духовых оркестров. Впрочем, практика торжественных похорон в Новороссии к 7138 (1630) году была отработана достаточно, чтобы никого не удивить. Хотя после Влада Быстрова впервые на похороны съехались все магаданцы старшего поколения и большинство их потомков, успевших добраться до Петербурга за три дня. Личность исторического масштаба, Николай Кожин, соратник наместников Западного Магадана и Новороссии, был известен всему миру.

Своих представителей на похороны прислали не только союзные Новороссии страны, вроде Московской Руси, Южно-Польской империи, обеих Венгрий и многих других государств. Посетить столь важное мероприятие сочли необходимым послы Испании и Португалии, Франции и Турции. Много было представителей из стран Азии, где работал покойный последние годы. Начиная от Израиля и Южной Персии, наместники, которых прибыли на похороны лично, срочными рейсами ездовых самолётов, заканчивая странами Индокитая и Японией, чьи представители передали личные соболезнования своих князей и султанов. Лишь Китай, хотя три года назад и установил дипломатические отношения с Югорусью, не произвёл никаких телодвижений. Да и какой это был Китай? Так себе, едва треть от Срединной империи, оставшаяся после захвата Маньчжурии Москвой и, соответственно, создания независимого Южного Китая из четырёх самых богатых южных провинций. Потому реакция династии Мин была вполне понятна, учитывая, что Южный Китай давно был крупнейшим союзником Югоруси на Востоке.

После упокоения гроба с покойным в фамильном склепе процессия стала распадаться на небольшие компании, ибо общую тризну по умершему Николаю официально не устраивали. Так распорядился его друг Валентин Седов, объявив, что собирается помянуть своего друга в узком кругу старых магаданцев. Спорить с ним не пытался никто, авторитет отца наместника Новороссии за последние годы вырос по всему миру. Именно его усилиями и трудами Новороссия практически забыла о детской и материнской смертности, а попасть в клиники Острова на лечение стремились все богачи мира, от Явы до Исландии, от Африки до Америки. Ходили даже слухи, что в секретных лабораториях Острова воспитанники Седова научились приращивать отрубленные конечности и скоро смогут оживлять умерших. Весьма характерные для Средневековья слухи, несмотря на прижизненное причисление православной церковью Валентина Седова к званию святого заступника православного люда.

Потому после окончания похорон огромная процессия быстро распалась на десятки компаний, уверенно рассаживавшихся в машины и автобусы. Офицеры дисциплинированно собрались самыми первыми, покинув пределы кладбища за считанные минуты, помянуть легендарного Кожина для армейцев и безопасников было святым делом. Никакие официальные заявления или запреты не могли помешать офицерам собраться для этого, невзирая на чины и различные службы. Именно Кожин добился тесной дружбы двух ведомств, военного и безопасности, понимания общей задачи. Позднее наместник закрепил это содружество законами, обязательной ротацией офицеров и перехода из одной службы в другую. Вплоть до запрета присвоения званий старшим офицерам без необходимого стажа работы в дружественном ведомстве.

Чуть позже разъехались многочисленные родственники магаданцев, собравшиеся почти в полном составе, более трёхсот детей, внуков и правнуков, потомков первых двадцати магаданцев, оказавшихся в шестнадцатом веке. Для них были накрыты поминальные столы в зале дворца наместника Новороссии.

За шестьдесят лет потомки магаданцев не только породнились со многими правящими династиями Европы и Азии, но и прославились серьёзными успехами в искусстве и науке. Нет, не плагиатом, выдавая принесённые из двадцать первого века сведения за свои, а именно своими достижениями. Мелодии композиторов Лейкиной и Чистовой отличались своей оригинальностью с элементами музыкальной культуры Средневековья, не вызывая никаких ассоциаций с музыкой двадцатого века. Исследования Кости Ветрова по жидким кристаллам и Алексея Сусекова по оптоволоконной тематике, математический аппарат, созданный талантливым внуком Алексея Кочнева – Иваном, позволили три года назад уверенно встать на путь создания жидкокристаллических экранов. В лабораториях Магаданского университета шла активная работа по «возрождению» сотовой связи, благо электроника Новороссии позволяла выпускать вполне достойные микросхемы. Конечно, основной упор наука Западного Магадана и Новороссии делала на биологию и здравоохранение.

Ещё бы, при таких титанах, как Алевтина Сусекова и Валентин Седов, грех был не использовать их знания и умения. Факультеты бионики и прикладной биологии, медицины и фармакопеи Петербургского и Магаданского университетов последние тридцать лет пользовались завидной популярностью у абитуриентов со всего мира. Надо сказать, что и успехи в этой реальности у биологов были заметно выше тех, что помнили магаданцы из своего прошлого.

Кроме фантастических для Средневековья по урожайности сортов пшеницы, ржи, гречихи, картофеля и других продуктовых растений воспитанники Сусековой смогли поставить на службу людям даже микроорганизмы. В животноводстве многие фермы Западного Магадана и Новороссии перешли на выкармливание скота с добавками водорослей и хлореллы, практически вдвое снизив себестоимость мяса для Европы. Кефир, плантации грибов в погребах и заброшенных каменоломнях, активное рыбоводство и птицеводство на основе опыта из будущего были малой частью новинок магаданцев, ушедших в народ.

Однако именно благодаря этим новинкам да массовому внедрению тракторов и механических косилок русы за считанные годы увеличили производство продуктов питания в десятки раз. Западный Магадан и Новороссия не только кормили недорогими продуктами своих граждан, включая обширные колонии, но и устроили товарную интервенцию в соседних странах.

Крестьяне Турции, Франции, Испании, Дании начали массово разоряться после поставок дешёвого мяса и хлеба от русов. Причём основная часть продуктов поставлялась в глубоко переработанном виде вроде консервов, макарон, конфет, пряников, каши быстрого приготовления. Местные селяне просто не могли предложить подобные продукты богачам и правящей верхушке соседних с русами стран.

Продукция русов, даже с учётом повышенных пошлин, была вне конкуренции, всё больше подсаживая своих соседей на «крючок продовольственной безопасности». А с разорёнными крестьянами соседних стран активно работали агенты русов, предлагая переселиться и сменить работу и скупая брошенные участки у землевладельцев. Естественно, на скупленных землях агенты русов никаких посадок не делали, устраивая там охоту для знатных «друзей». Такими методами магаданцы приводили в зависимость своих соседей, как промышленную, так и продуктовую, считая это главным способом удержать их правителей от войн.

Здесь же, в семнадцатом веке по «старому стилю», или семьдесят втором веке по новому стилю, биологи с химиками добились весьма серьёзных показателей. Удалось воссоздать самые популярные лекарства середины двадцатого века, от аспирина и анальгина до валидола и сульфадиметоксина. Медики Новороссии и Западного Магадана три десятилетия успешно лечили туберкулёз и многие воспалительные процессы, восстанавливали костные ткани по методу Илизарова, проводили массовую вакцинацию против туберкулёза, оспы, полиомиелита. Уже проводились опытные операции по пересадке органов человека, искусственное выращивание кожных покровов прошло все клинические испытания.

Медицина магаданцев стояла на пороге активного использования стволовых клеток, выращивания отдельных органов человека. Всё это шло на фоне весьма осторожного использования антибиотиков, которые врачи выписывали исключительно после консилиума, без продажи за границу. За пределами развитых стран Содружества, в Испании, Франции, Турции и большинстве азиатских государств, стояло махровое Средневековье с его суевериями и антигигиеной. Конечно, на фоне практической ликвидации государственного протестантства никаких ведьм в Европе не сжигали, да и инквизиция поумерила свои притязания.

Однако магаданцы не стремились объять необъятное, все лечебно-профилактические меры проводили исключительно для своих граждан, внутри своих государств. За границей русские медики и биологи не работали, там магаданцы занимались только агентурно-оперативной работой. Насаждать цивилизацию и гигиену средневековой Европе и Азии, не говоря об Африке, русы не собирались. Способствовать неконтролируемому росту населения в Африке, Азии и Европе русы не планировали, тем более в недружественных странах.

В Московской Руси благодаря полувековой работе учеников врачей Кочневых состояние здравоохранения было вполне на уровне. Там точно так же работали институт детских прививок, противочумные пункты, лекарские дома и больницы. Более того, стоматология Московской Руси была лучшей в мире. Заботами Алексея Кочнева лечить зубы и ставить протезы в Москву ехали все богачи из Европы и Азии, что не только добавляло авторитета царю Василию Четвёртому, но и привело к перелому психологии русских людей. На Руси стало модным иметь хорошие зубы, если не свои, так вставные.

Вообще нынешняя Московская Русь радовала старых магаданцев, не зря они работали шесть десятилетий в этом направлении. Страна развивалась едва ли не быстрее Новороссии с Западным Магаданом, ещё бы, при таком энтузиазме и ресурсах! Ещё Иоанн Пятый, пока русы громили шведскую армию на материке в последней войне, смог захватить весь Скандинавский полуостров. Уничтожение Швеции и Священной Римской империи германской нации полностью обезопасило западные границы Московской Руси.

Турция, извечный враг Москвы, запуталась в своих проблемах, пытаясь сохранить остатки былой империи. Да ещё возрождённая с помощью русов Армения освободила от турок Закавказье, вытянувшись от Чёрного моря до Каспийского. Это дало возможность русским стрельцам и донским казакам полностью овладеть Северным Кавказом, выйдя на границу с дружественной христианской Арменией.

К моменту воцарения на троне Руси Василия Четвёртого Скандинавия и Северный Кавказ были замирены и крещены в православие. Молодой царь получил дружественные границы на западе и юге, огромный торговый оборот с Европой и Северной Америкой и слабые позиции на многообещающем Востоке.

При поддержке наместника Новороссии Московская Русь повернулась на Дальний Восток. Огромный человеческий потенциал и богатейшие ресурсы Москва вложила в освоение Дальнего Востока и Аляски. Не без подсказки русов, предоставивших царским советникам достоверные сведения о золотых россыпях Амура, алмазах Вилюя, о золоте Аляски. Да и казаки китайскими трофеями и торговлей с Юго-Восточной Азией сыграли на алчности бояр. Первый переход каравана судов по Северному морскому пути из Европы на Дальний Восток, при помощи десятка ледоколов, выстроенных на верфях Новороссии, произвёл сильное впечатление на Василия Четвёртого. Как скоростью, так и небывалыми объёмами перевезённых грузов.

В результате Московская Русь второе десятилетие активно осваивала Дальний Восток сразу по трём направлениям: по Северному морскому пути, по Южному морскому пути и по привычному сухопутью. До строительства Транссибирской магистрали было ещё далеко, хотя до Алтая и Южного Урала чугунка уже добралась. Дальше в Сибирь переселенцы шли пешими караванами или по рекам.

Русские крестьяне, в стремлении получить пятилетнее освобождение от всех налогов, охотно снимались с места, направляясь на восток, где царь давал наделы по десять-двадцать десятин на семью. Не меньше их стремились на Дальний Восток мелкопоместные дворяне, вернее, их выросшие наследники. Медицина сделала своё дело, в редкой русской семье было меньше семи-восьми детей, что небогатым дворянам не оставляло иного выбора, кроме царской службы или поиска вольной жизни на Дальнем Востоке. Поскольку при отсутствии войн в мирной жизни на царской службе продвинуться было трудновато, особенно для безродных провинциалов, многие мелкопоместные небогатые дворяне выбирали Дальний Восток.

Сам царь Василий особое внимание уделял Северному морскому пути, активно обустраивая северные порты и устья северных рек, понимал важность и объёмы доставки грузов по великим сибирским рекам. Пароходы по рекам уже ходили, причём свои, русские пароходы, построенные в Нижнем Новгороде и Перми. За первые годы своего правления Василий Четвёртый выстроил целую сеть взлётных полей по югу Сибири, посредством которых происходило быстрое сообщение и доставка важных грузов из европейской части Руси в Сибирь и на Дальний Восток. Подобно тридцатым годам двадцатого века, русский народ активно осваивал самолёты, максимально используя их в хозяйстве. Полторы сотни закупленных в Новороссии грузовых и почтовых самолётов напряжённо трудились на благо Московской Руси.

И всё это происходило на фоне продолжающегося промышленного роста, строительства электростанций и заводов, закладки новых шахт и обогатительных комбинатов. Магаданцы после окончания войны и наведения порядка максимально вкладывались в модернизацию Московской Руси, стараясь поставлять туда новейшую технику и оборудование.

Понимая, что союз, сложившийся в Европе, через пару-тройку десятилетий вполне способен распасться, магаданцы старались максимально обезопасить будущую Россию от любых политических сюрпризов. В первую очередь, созданием независимой промышленности, ориентированной именно на русскую специфику. Как получилось с паровозами и пароходами, например.

В Европе, с её недостатком лесов, магаданцы изначально развивали ДВС, работающие на бензине и дизельном топливе, в силу близости нефтяных районов Румынии и Ближнего Востока. На Руси, при огромных запасах древесины и каменного угля, с труднодоступными запасами нефти, русы решили развивать паровозы, полностью однотипные с тепловозами, за исключением самого двигателя.

И, как показал опыт, эта затея удалась, эксплуатация русских паровозов выходила настолько дешевле, чем тепловозов, что их активно закупали даже французы и персы. Аналогично получилось с пароходами, моментально завоевавшими сердца населения одной шестой части мировой суши. Неприхотливые, надёжные рабочие лошадки, паровозы и пароходы собственного, русского производства трудились повсеместно, от Белого моря до Каспия и Чёрного моря, от Балтийского побережья до Владивостока и Маньчжурии. Дошло до того, что Новороссия закупала русские пароходы для Северной Америки и Центральной Африки с их неразвитыми топливными структурами. Так что определённый сегмент в международном разделении труда Московская Русь прочно заняла. Перед магаданцами стояла задача обучения необходимого количества научно-инженерных кадров будущей России. Что, впрочем, после строительства в Москве университета несколько утратило актуальность.

Поскольку Московская Русь развивалась без помех, в исторически верном направлении, русы в последние годы максимально занялись Новороссией. Государство, созданное из сотен маленьких княжеств, графств и герцогств, населённое сотнями народностей и племенных родов, требовалось самыми жёсткими мерами укрепить, создавая монолит, способный выдержать века единого развития. Связующим раствором в этом строительстве было православие, а инструментами были, как обычно, кнут и пряник.

В своей жестокости магаданцы не забывали, что в их истории население Европы за семнадцатый век пережило десятки войн и эпидемий, поэтому не боялись перегнуть палку. Фактически за образец был взят старый немецкий лозунг «Дранг нах остен», с помощью которого веками германцами ассимилировались славяне. Не просто ассимилировались, а менялись национальная ориентация и мировоззрение целых народов за пару поколений.

Германские рыцари запрещали покоренным славянским племенам разговаривать на родном языке, молиться своим богам, вести привычный образ жизни. Немцы сразу меняли названия деревень, рек, гор и лесов на германский лад, обучали покорённую молодёжь германскому языку и новой вере, жестоко преследуя инакомыслие. Вплоть до показательных казней непокорных и продажи в рабство их последователей.

Немцы веками насаждали в Европе законопослушание и наушничество, истребляя всякую мысль о личной свободе и национальной независимости. И, как показала история, они добились больших успехов, несмотря на две проигранные мировые войны, в отличие от русских, не проигравших ни одной мировой войны. За что русские получили культ блатной песни, блатной жаргон, привычку неповиновения властям, какими бы они ни были. До начала двадцать первого века работники культуры России продолжают воспевать преступников в фильмах, песнях, книгах. Надо ли удивляться, что молодёжь идёт не к станку или в научную лабораторию, а к наркотикам и блатной романтике?

Семьдесят лет советской власти уголовники были социально близкими, то есть официальная власть Советского Союза к ним относилась лучше, нежели к крестьянам и учёным, имевшим смелость говорить правду. Всего семьдесят лет, по историческим меркам ничтожно малое время. Однако этого хватило, чтобы подавляющее большинство населения огромной страны прониклось блатной романтикой настолько, что потеряло инстинкт самосохранения. Казалось бы, неглупые люди в кинематографе год из года продолжают снимать сериалы, прославляющие «честных воров», вроде пресловутой «Бригады», «Некста» и прочих многочисленных «Воров».

Что, торговля наркотиками, проституция и рэкет когда-то были честным бизнесом? Или все эти страшно порядочные и справедливые воры в законе работают на заводах и фабриках? Или артисты с режиссёрами глупее нас и не знают, откуда у воров и бандитов деньги, украденные и отобранные у простых работяг? Даже через четверть века после окончания советской власти ни сценаристы, ни режиссёры не задумываются над тем, что они творят! О каком добром и вечном они говорят в многочисленных интервью, когда сами прикладывают массу усилий для оболванивания русской молодёжи? Или всем этим наглым лгунам деньги дороже совести и будущего России? Сколько десятилетий будет выправляться сбитая советской властью психология русского человека, если официальные радиостудии под вывеской шансона рекламируют исключительно тюремную лирику преступников?

Обо всём этом много думали и говорили магаданцы давно, ещё с момента, как оказались в шестнадцатом веке. Благо два бывших оперуполномоченных уголовного розыска ясно представляли себе настоящее лицо уголовников, а провинциальные инженеры и учителя оказались нормальными людьми, которых волновало будущее своих детей, внуков и России. Именно поэтому магаданцы изначально договорились делать ставку на порядочных людей, а любых уголовников давить самым жёстким образом. Чем, собственно, и занимались шесть десятилетий, пытаясь искоренить любую жалость к романтическому образу разбойника или вора. Без всяких терзаний все барды, воспевавшие Робин Гудов, после первого предупреждения отправлялись на каторгу, к своим любимым уголовникам. Любые книги о благородных разбойниках безжалостно уничтожались, с их авторами проводилась строгая разъяснительная работа.

О самих уголовниках и их пособниках и говорить не надо, ученики опытных оперативников быстро сводили преступность к минимальному уровню в городах и сёлах Западного Магадана и Новороссии, без всякой жалости к «оступившимся беднякам» и «несчастным сироткам». До повешения за украденный шиллинг, как это было в Англии, конечно, не доходили, вообще смертная казнь была лишь за убийство, при отсутствии признаков самообороны. Во всех других случаях преступников ждала либо вечная каторга, переходящая при хорошей работе в ссылку, где-нибудь на сахарных плантациях или рудниках Центральной Африки, либо временные работы на «стройках народного хозяйства» в Америке, Африке, Азии, с запретом возвращения на родину пожизненно. Единственным шансом для преступников остаться в Новороссии была возможность жить в месте ссылки после отбытия каторги.

Учитывая, что все преступники и ссыльнопоселенцы в обязательном порядке дактилоскопировались, проблем с идентификацией у русов не было. Высылая преступников из метрополии, мелкие проступки магаданцы карали крупными штрафами и публичной поркой, что для многих было страшнее каторги. Хотя бы для тех же дворян, коим законы Новороссии и Западного Магадана не давали никаких привилегий. Благодаря таким драконовским мерам, принимаемым магаданцами на протяжении более полувека, профессиональной преступности в их странах не было полностью, как и блатной романтики. Да и несколько поколений европейцев, лишённые возможности пьянствовать, бездельничать, дебоширить и грабить, значительно изменили поведение общества в целом.

К 1630 году граждане Новороссии и Западного Магадана, включая территории, захваченные в последнюю войну, своей дисциплинированностью и поведением больше напоминали японцев конца двадцатого века, работящих и законопослушных, но говорящих на русском языке и исповедующих православие.

– Двадцать лет мирной жизни мы использовали на полную катушку, – именно так начал своё выступление Валентин Седов на собрании старых магаданцев, где присутствовали лишь те, кто шестьдесят лет назад оказался в шестнадцатом веке, на реке Куйве.

Именно Валентин решил выступить первым, чтобы не дать повода для обиды наместнику Западного Магадана на наместника Новороссии. Но, вопреки привычной манере поведения, ныне Елена Александровна вела себя очень скромно и молчаливо. Казалось, она о чём-то думает, не обращая внимания на обстановку и окружение. Так же задумчиво сидел наместник Югоруси Пётр Головлёв, его друг и соратник Корнеев что-то чиркал карандашом в своём блокноте, не обращая внимания на уставленный закусками стол.

В это время по русской традиции половые принесли всем по тарелке горячей куриной лапши, напоминая о поминальной церемонии, ради которой старые магаданцы собрались в доме покойного Николая Кожина. Его старший сын Сергей, единственный из Кожиных, кто присутствовал на поминках, молча сидел во главе стола с напряжённым лицом.