Текст книги "Милая затворница"

Глава 12

Когда Коллин проснулся, солнце уже клонилось к закату и его теплые лучи согревали их тела. Перед тем как уснуть, Алекс откинула одеяло, и ее обнаженное тело приобрело в вечернем свете персиковый оттенок.

«Нам осталось еще несколько дней, – думал Коллин, – а потом придется только вспоминать об этих чудесных днях».

Тут Алекс шевельнулась и, проснувшись, прижалась к нему бедром.

– Наверное, пора обедать, – пробормотала она сонным голосом.

Коллин улыбнулся и, уставившись в потолок, проговорил:

– Я позаботился о завтраке. Не думаешь ли ты, что теперь пришла твоя очередь что-нибудь приготовить?

Алекс надула губки:

– Но я ужасно проголодалась. Иди же…

Коллин приподнялся и взглянул на нее с ухмылкой. Молча кивнув, соскользнул с кровати и голышом отправился на кухню. Осмотревшись, он взял тарелки, кое-что из того, что приготовила Бетси, а также вино и воду. Вернувшись в спальню, он увидел, что Алекс, прикрывшись одеялом, уже сидит на постели. Улыбнувшись ему, она промурлыкала:

– Добрый вечер, мистер Блэкберн. Вы собираетесь подать обед прямо в постель?

Коллин кивнул и приблизился к кровати с подносом в руках.

– Совершенно верно, миледи. Поверьте, я ваш покорный слуга.

Она рассмеялась и покачала головой:

– Неправда, сэр. Вы своенравный и надменный субъект.

Коллин наполнил бокалы вином.

– Я делаю все ради вашего блага, моя госпожа. Ведь вы порой бываете слишком безрассудной.

– М-м… Пожалуй, соглашусь с этим. Кажется, сегодня вы решили весь день поучать меня.

– Может быть, вы порекомендуете меня в качестве домашнего учителя? – Коллин протянул ей один из бокалов.

Александра сделала глоток, потом еще один. Облизав губы, ее взгляд упал на вздувшуюся часть его тела.

– Говорите в качестве домашнего учителя? Что ж, мне нравится эта идея. – Окинув Коллина взглядом, она добавила: – Ведь вы сумеете научить меня, как доставить вам удовольствие, не так ли?

Он громко рассмеялся:

– О Боже, Александра!.. Ты просто бесстыжая девица!

Взглянув на восставшую плоть Коллина, Алекс усмехнулась. Он реагировал на ее бесстыдство именно так, как она рассчитывала.

– Ешь, котенок, тебе надо подкрепиться. Мы продолжим этот разговор попозже.

Алекс вздохнула, изображая сожаление, затем принялась за еду. Коллин же, присев на край кровати, молча любовался ею. Одеяло, которым она до этого прикрывалась, спустилось, и обнажились груди, но Алекс, казалось, даже не заметила этого; она не проявляла ни малейшей скромности – сидела рядом с ним обнаженная и ела с отменным аппетитом. А ведь даже более искушенные женщины, с которыми он спал, всегда старались прикрыть свое тело после того, как страсть утихала. Но не Александра. Намазав маслом хлеб, она подняла бокал с вином, как бы приветствуя его. Ее груди колыхались при каждом движении, и это ужасно возбуждало Коллина.

– А ты разве не хочешь поесть? – спросила она.

– Хочу, – ответил Коллин и тоже немного поел, почти не ощущая вкуса еды.

Боже, как она хороша! Но что же теперь делать с ней? Она скоро вернется в Сомерхарт, а потом?.. Найдет другого любовника? Она не сможет хранить целомудренность. Даже будучи девственницей, Алекс не могла сдерживать свою чувственность, а теперь, познав наслаждение от близости с мужчиной, тем более не сможет.

Коллин тяжело вздохнул, но Александра, похоже, этого не заметила. Взяв с подноса сладкий пирог с персиковой начинкой, она вонзила в него зубы и прикрыла глаза от удовольствия. Волосы Алекс разметались по плечам, и Коллину казалось, что при каждом ее движении он чувствует их чудесный запах.

Внезапно Коллина охватил страх, и он залпом осушил свой бокал. Теперь он должен обязательно жениться на ней. Он не хотел, чтобы Александра завела другого любовника, но и не желал, чтобы она просыпалась по утрам в одиночестве. Он хотел засыпать и просыпаться с ней в одной постели, хотел, чтобы она принадлежала только ему.

Тут Алекс вдруг подняла голову и взглянула на него с удивлением. Коллин тотчас же отвернулся, чтобы скрыть свои чувства.

– Хочешь еще вина? – спросил он минуту спустя.

Молча кивнув, Алекс взяла с постели поднос и, поднявшись, отнесла его на стол. Вернувшись, протянула Колину свой бокал, и тот наполнил его вином. Затем она подошла к окну и тихо проговорила:

– Это мое любимое время дня. В сумерки все выглядит особенно красиво.

– Это ты красивая.

Она взглянула на него с притворным удивлением:

– А тебе не кажется, что я похожа на мальчика?

Коллин поперхнулся вином и закашлялся.

– На мальчика? – прохрипел он.

– У меня ведь нет ни грудей, ни бедер. – Алекс пожала плечами. – Ну, почти нет. – Повернувшись, она прислонилась спиной к подоконнику.

– Дорогая, у тебя прекрасные груди. И великолепные бедра. Поверь, твоя фигура может покорить любого мужчину.

– Неужели? – Она закатила глаза.

– Ты не веришь мне? – Он встал и приблизился к ней. Алекс взглянула на его восставшую плоть и со смехом ответила:

– Вижу, что придется поверить.

– Да-да, мой caitein, – сказал он, переходя на гэльский.

– Мое обучение начинается с гэльского языка? Что означает слово «caitein»?

– Котенок. Ты такая же гладкая, маленькая и нежная.

– Мне нравится такое сравнение. – Она окинула его взглядом и с лукавой улыбкой спросила: – А как вот это называется?

Коллин на мгновение опустил голову.

– Coileach. To есть петушок.

Александра шагнула к нему и протянула руку к его паху. Он вздрогнул и схватил ее за запястье.

– Боюсь, котеночек, что ты еще не совсем готова. Вероятно, ты сейчас испытываешь… болезненные ощущения.

Она кивнула:

– Да, немного есть. – Алекс высвободила свою руку и коснулась пальцами его набухшей плоти. – Однако я выросла не в монастыре, если помнишь. И я слышала, что мужчины могут получать удовольствие разными способами.

– Как и женщины, – прохрипел Коллин; у него не хватало духу отстранить руку Александры, ласкавшей его горячую твердую плоть.

Алекс же прижалась к нему и потерлась щекой о его грудь – совсем как котенок.

– Поверьте, милорд, я буду послушна во всем.

Коллин ворочался во сне, стараясь отодвинуться от источника жара, обжигавшего бок. Покрывало намокло от пота, и он, стащив его, лег на живот.

Почувствовав прохладу, он вздохнул с облегчением. И все-таки ему чего-то не хватало.

«Ах, конечно, не хватает женщины», – понял он, просыпаясь.

Чуть приподнявшись, Коллин протянул руку к Алекс и невольно вздрогнул – руку опалил невероятный жар.

– Проклятие, – прохрипел он, повернувшись к Александре, лежавшей на другой половине кровати.

Озаренная лунным светом, она была прекрасна, однако внутренний голос подсказывал: что-то не так… Коллин коснулся ее плеча и прошептал:

– О Боже, она вся пылает. – Повысив голос, он позвал ее: – Алекс!.. – Она по-прежнему не реагировала.

«А может, я сплю? – подумал Коллин. – Может, все это кошмарный сон?» Он провел ладонью по ее щеке.

– Проснись, мой котеночек. Пожалуйста, проснись. – Но даже слабого стона не прозвучало в ответ. – Боже милостивый, – пробормотал Коллин, вскакивая с кровати.

Он зажег лампу, потом склонился над Алекс. Веснушки исчезли с ее лица, и теперь на щеках алел густой румянец. Обычно румянец – признак здоровья, но этот был совсем не такой.

Коллин в ужасе прошептал:

– О, Алекс, как помочь тебе?

Он быстро оделся, смочил в тазу полотенце и снова приблизился к ней. Когда он приложил влажное полотенце к ее лбу, она пошевельнулась и застонала.

– Ты слышишь меня, дорогая? – Ее веки едва заметно дрогнули. – Алекс, ты должна быть сильной. Я сейчас отвезу тебя к доктору.

Оказалось, что вода уже высохла, когда он убрал с ее лба полотенце.

– Алекс!.. – Он снова коснулся ее плеча. На этот раз – никакой реакции.

Коллин похолодел, и сердце его на мгновение остановилось. Что же делать? Ведь они здесь одни, и во всей округе, наверное, ни одного доктора. Можно рассчитывать только на какую-нибудь целительницу. Алекс заболела совсем недавно, так что есть время подумать. В таких случаях люди не умирают в течение нескольких часов.

Осмотревшись, Коллин направился к комоду, чтобы найти какую-нибудь одежду для Алекс. Он должен был взять ее с собой, поскольку не мог отправиться в деревню, оставив ее здесь одну. Отправиться в деревню?.. Нет-нет, надо отвезти ее домой, в Сомерхарт. Так будет лучше.

Коллин слепо уставился на нижнее белье, лежащее у его ног. Что можно ожидать от врача в случае лихорадки? Он проверит ее глаза и пульс, а потом скажет, что ей надо дать куриный бульон и молиться в надежде на лучшее. «Будьте готовы к худшему и молитесь. Все в руках Божьих».

Он взял таз с водой и, расплескивая воду, поспешил к Алекс, чтобы смочить ее бледные губы и пылающие щеки, а также грудь, живот и руки. Сомерхарт. Коллин знал, что он расположен к югу от того места, где они сейчас находились. И в том же направлении находилась деревня. Возможно, там кто-нибудь знает, как добраться до Сомерхарта кратчайшим путем.

Он осторожно одел Алекс, морщась и шепча утешения, когда она начинала стонать. Затем взял одеяло в изножье кровати и завернул в него больную, прежде чем вынести ее из комнаты и спуститься вниз.

– Все будет хорошо, Алекс, – шептал он, укладывая ее на диван. – Да-да, все будет хорошо. Мне только надо вывести из конюшни лошадей. Я скоро вернусь.

Он бросился к двери, но внезапно остановился; ему было страшно отходить от Алекс и оставлять ее одну. Однако надо было приготовить лошадей, а потом подумать, что еще ей может потребоваться в дороге.

– О Боже… – пробормотал он, распахнув дверь. Резко развернувшись, Коллин поспешил на кухню. Налив стакан воды, отправился в спальню. – Вот, попей. – Он поднес стакан к губам Александры.

Алекс приоткрыла рот, но проглотила не более чайной ложки, после чего едва не задохнулась от кашля, сотрясавшего все ее тело. Застонав, она поднесла руку к горлу. Коллин приподнял ее, и ее тут же стошнило всем тем, что они ели несколько часов назад.

– О Боже, – простонал Коллин, откидывая дрожащей рукой ее волосы. Уж если она не в состоянии даже выпить воды, то что же тогда он может сделать для нее?

Не теряя больше времени, Коллин вытер пол, после чего выскочил за дверь, чтобы оседлать лошадей. «Только бы ни одна из них не повредила в темноте ногу, – думал он. – Ведь ночью на дороге всякое может случиться».

Когда он вывел лошадей из конюшни, они фыркали и били копытами землю, явно недовольные тем, что их потревожили среди ночи. Но у Коллина не было времени успокаивать их. Он усадил Алекс на Самсона, а сам уселся позади нее.

– Не беспокойся, дорогая. Я спасу тебя, – прошептал Коллин, хотя не был уверен, что сможет выполнить свое обещание.

Минут через десять он уже колотил кулаком в дверь какого-то дома.

– Эй, потише там, – проворчали из-за двери. Наконец дверь распахнулась, и на пороге появилась дородная женщина в ночной сорочке.

– Мне нужна помощь. Вы можете указать дорогу на Сомерхарт?

– Что?.. Вы знаете, который сейчас час?

– Да, знаю. Уже перевалило за полночь. Как добраться до Сомерхарта? До дома герцога?

– Черт возьми, какое мне дело до герцога?

Коллин едва сдержался, чтобы не выругаться.

– А где живет Бетси?

– Кто?..

– Проклятие!.. Эту женщину зовут Бетси!

– Она живет через два дома отсюда, – донесся чей-то голос из соседнего домика.

Коллин поднял руку в знак благодарности и повернулся, чтобы нести Алекс дальше. Указанный дом оказался довольно ветхим. Дверь открыла сама Бетси.

– У нас несчастье, – проговорил Коллин, тяжело дыша. – Леди тяжело больна. У нее сильный жар. Есть ли поблизости доктор?

– Нет. – Бетси покачала головой, – А что с ней?

– Не знаю. Она вся горит и даже не может выпить воды.

Бетси заморгала и отступила на шаг.

– Вероятно, это лихорадка, сэр. В соседнем городке тоже заболели несколько детей.

– Вы знаете дорогу на Сомерхарт? Кратчайший путь?

Бетси снова покачала головой и вздохнула.

– В двух милях отсюда дорога раздваивается, сэр. Держитесь восточного направления. Это все, что я могу сказать.

– Спасибо, Бетси. Если кто-нибудь приедет за ней, скажите, что я повез ее домой. Вы поняли? Может заявиться служанка или кучер…

Закрывая дверь, Бетси пробормотала:

– Да, скажу, конечно. Храни вас Господь.

Глава 13

Время тянулось ужасно медленно, и Коллин уже начал сходить с ума; ему казалось, что все происходящее с ним – ночной кошмар, который никогда не кончится. Тем не менее, он вынужден был двигаться осторожно, и ничто не могло заставить его гнать лошадей по незнакомой дороге (лошадь Алекс следовала за Самсоном в поводу). Кроме того, приходилось часто делать остановки, чтобы смочить несколькими каплями воды пересохшие губы Александры. При этом иногда ее тошнило, но время от времени она все-таки глотала воду. Один раз она даже открыла глаза, и это было так неожиданно, что Коллин едва не уронил ее.

– Что происходит? – прошептала она и тут же снова потеряла сознание.

Наконец начало светлеть, и теперь Коллин уже смог различать дорогу. Он сразу же пустил Самсона легкой рысью, пообещав ему овес и сено, как только они прибудут на место. Увидев впереди небольшой городок, Коллин вздохнул с облегчением – до дома Алекс оставалось всего несколько миль.

Коллин не думал о том, как объяснит свое неожиданное появление, – сейчас его волновало совсем другое.

Окажется ли герцог в поместье? Есть ли поблизости доктор? Сумеет ли выжить Александра, если останется без лекаря?

Через час он увидел гостиницу «Красная роза». Значит, еще через четверть часа они будут на месте. И тогда он наконец-то сможет уложить Алекс в постель.

Увидев знакомое лицо, Коллин придержал коня. Чуть в стороне от дороги стоял хозяин гостиницы.

– Эй, мистер Симс! – прокричал он.

– Да, сэр…

– Есть в городе доктор? Тот, который лечит семью герцога…

Симс приблизился и с подозрением посмотрел на Коллина. Немного помедлив, кивнул:

– Да, есть. Это Мэддокс. Он посещал их несколько раз.

– Мистер Симс, будьте любезны, отправьте его в дом герцога. Это крайне необходимо.

Симс снова кивнул, но на сей раз промолчал. Коллин же, натянув поводья, пустил Самсона рысью в сторону Сомерхарта.

Въехав во двор, Коллин спешился, прежде чем к нему подоспел конюх.

– Герцог Сомерхарт! – закричал он, постучав в дверь. В ответ послышались возгласы возмущения, и вскоре дверь отворилась. – Герцог здесь? – спросил Коллин, узнав дворецкого.

– Прошу прощения, сэр…

Коллин откинул край одеяла, показав свою ношу. Дворецкий раскрыл рот, увидев бледную Алекс. Служанка, стоявшая рядом, громко вскрикнула.

– Леди Александра серьезно больна, – пояснил Коллин.

– Эй, Джонс! – крикнул дворецкий, обернувшись. – Его светлость отправился на верховую прогулку! Верни его! А ты, Бриджет, – дворецкий посмотрел на служанку, – укажи этому джентльмену спальню леди Александры. – Дворецкий осмотрелся и добавил: – И надо, наверное, отправить за доктором.

– Он уже в пути, – сказал Коллин. – Я попросил прислать его сюда, когда был в городе.

Служанка поспешила к лестнице, и Коллин последовал за ней. Поднимаясь по лестнице, он нес на руках Алекс. В спальне уложил ее на кровать и взглянул на служанку:

– Принесите немного воды и полотенце.

– Слушаюсь, сэр, – кивнула Бриджет.

– Я сама позабочусь об этом, – раздался чей-то голос.

Коллин повернулся к двери и увидел высокую хмурую женщину – это была экономка. Приблизившись к кровати, она отодвинула плечом Коллина и склонилась над Александрой.

Коллин откашлялся и пробормотал:

– Она заболела среди ночи. У нее очень сильный жар, и она даже не может пить воду.

Экономка выпрямилась и пристально посмотрела на Коллина.

– Уходите! – сказала она. – Мне надо одеть ее надлежащим образом.

Коллин со вздохом вышел из комнаты; он понимал, что не имеет права находиться там, хотя ему очень хотелось остаться. Прикрыв за собой дверь, он медленно зашагал по коридору, намереваясь спуститься в холл. В этот момент мимо него быстро прошла молоденькая служанка с подносом, на котором стояли блюда и чашки; девушка явно направлялась в комнату Алекс.

Не выдержав, Коллин последовал за служанкой. Когда он вошел в комнату, женщины даже не взглянули на него – они хлопотали вокруг своей хозяйки. Не решаясь подойти к кровати, Коллин остановился у противоположной от нее стены.

Внезапно дверь распахнулась, и в спальню стремительно вошел герцог Сомерхарт. Он прошел мимо Коллина, даже не посмотрев на него. Приблизившись к сестре, он приложил ладонь к ее щеке.

– Алекс… – позвал герцог.

Ответа не последовало. Герцог какое-то время смотрел на сестру, потом вдруг резко развернулся и пристально взглянул на Коллина:

– Черт возьми, что вы сделали с моей сестрой?!

– Видите ли, она…

– Я дал вам ясно понять, чтобы вы держались от нее подальше.

– Я не стану отрицать свою вину.

– Это ваша месть?

Коллин решительно покачал головой:

– Нет, разумеется.

Сомерхарт опять посмотрел на Александру. Затем осторожно присел на край кровати и поднес к губам тонкие пальцы Алекс. Склонившись к ней, он что-то прошептал ей на ухо. Она чуть шевельнулась, и ее веки дрогнули.

– Отойдите! – Герцог покосился на Коллина. Тот отошел к двери, но не вышел, хотя Сомерхарт, судя по всему, велел ему удалиться из комнаты.

Внезапно в спальню вошел невысокий мужчина во всем черном, и Коллин сразу же понял, что это доктор Мэддокс. Поздоровавшись с герцогом, доктор тут же принялся за дело; разложив на столике у кровати свои инструменты, он склонился над больной.

Быстро осмотрев Александру, Мэддокс проверил у нее пульс, затем, повернувшись к Сомерхарту, с уверенностью проговорил:

– Это скарлатина, сэр. Видите, начинает появляться сыпь?

Герцог со вздохом кивнул.

– Вы должны давать ей понемногу воду, – продолжал доктор. – А также отвар ивовой коры. – Он извлек из своего саквояжа какую-то баночку и открыл крышку. – Постарайтесь держать больную в тепле. – Мэддокс вытащил из баночки пиявку и приложил ее к шее Алекс. – И хорошо бы напоить ее крепким куриным бульоном, если она сможет его выпить.

Приложив еще несколько пиявок к рукам Алекс, доктор откланялся и удалился.

– Блэкберн! – Имя Коллина в устах герцога прозвучало как удар плети. – Выйдите, Блэкберн. Увидимся в моей библиотеке.

Коллин колебался; ему казалось, что он видит Алекс в последний раз. Однако сейчас было не время для нежных прощаний. Ведь следовало принести свои извинения герцогу и объясниться. Впрочем, ничего хорошего от разговора с Сомерхартом он не ожидал.

Покинув спальню Александры, Коллин спустился по лестнице и направился в библиотеку, расположение которой указал ему дворецкий. Через несколько минут в комнату вошел герцог. Пристально взглянув на Коллина, он сказал:

– Объяснитесь, Блэкберн.

– Я решил повидаться с вашей сестрой, хотя вы запретили мне встречаться с ней, – начал Коллин.

– Но это было… месяца два назад, не так ли?

– Да, верно. У нас был очень короткий разговор. А потом мы случайно встретились еще раз в доме вашего кузена. Джордж Тейт женат на моей кузине Люси.

– Мне известно это. – Сомерхарт подошел к шкафчику и налил себе бренди. Коллину, однако, не предложил.

– И там мы с ней познакомились поближе.

– Вы имеете в виду, что соблазнили ее?

– Нет, я не об этом. Мы… – Коллин провел ладонью по волосам, – мы просто флиртовали.

– Флиртовали? И вы не хотели отомстить ей? Не хотели наказать ее?

– Конечно, нет. Я не считаю ее виноватой в смерти моего брата.

– Не надо лгать мне! – прорычал Сомерхарт. – Я ясно видел по вашему лицу, что вы относитесь к ней с презрением.

– Да, тогда так и было. Но после того как я получше с ней познакомился… – Коллин со вздохом пожал плечами.

– Как случилось, что она сейчас оказалась с вами?

– Она… Леди Александра приехала в Эдинбург на ярмарку лошадей. Когда я увидел ее там, мы… – Ужасно трудно было сказать правду. Трудно было сказать герцогу, что его сестра пожелала отдаться едва знакомому мужчине. – Мы договорились встретиться в ее коттедже и провести там неделю.

– Провести неделю? – Поставив стакан на стол, Сомерхарт вперился взглядом в собеседника. – Теперь ваши намерения, Блэкберн, совершенно очевидны.

– Нет-нет. Я не собирался ложиться с ней в постель.

Коллин не отступил, когда герцог приблизился к нему, и не отпрянул при виде его кулака. Он был готов к удару. Тем не менее, сильнейший удар в челюсть сбил его с ног. Рухнув на пол, Коллин едва удержался от стона – челюсть его онемела, а голова гудела после такого удара.

Как ни странно, Сомерхарт не набросился на него и не продолжил избивать. Он стоял над ним со сжатыми кулаками и тяжело дышал, с трудом сдерживая ярость.

Коллин потер скулу и поднялся на ноги, испытывая легкое головокружение. Герцог же отошел к столу и взял свой стакан с бренди. Повернувшись к Коллину, процедил:

– Запомни, ублюдок, она не шлюха. Она молоденькая девушка.

– Она была девственницей, – пробормотал Коллин.

– Что?.. – Герцог снова вперился в него взглядом.

– Она была девственницей.

– Была?..

– Да. Когда я понял это, было уже поздно.

– Вы хотите сказать… Вы лишили девственности мою сестренку?

Коллин вздохнул и молча кивнул. Сомерхарт же посмотрел на него с презрительной усмешкой и проговорил:

– Полагаю, что теперь вы рассчитываете жениться на ней, на женщине высокого положения с доходом, вдвое превышающим ваш.

– Я сразу сделал ей предложение, но она отказалась.

– Отказалась?

– Она говорит, что не ищет мужа.

– Чего же она тогда ищет?

Коллин пожал плечами, но холодные глаза герцога смотрели на него все так же пристально: Сомерхарт явно ожидал ответа.

– Полагаю, ей нужно то же, что и вам, милорд. А также свобода делать все, что захочется.

– Она и так имеет достаточно свободы.

– Я тоже так думаю, – кивнул Коллин. Сомерхарт вдруг размахнулся и запустил стакан в стену. На пол посыпались осколки.

– Проклятие! – прорычал герцог, и его лицо исказилось от душевной боли.

Не зная, что сказать, Коллин потупился. Потом вдруг сказал:

– Не беспокойтесь, милорд. Она должна поправиться. Скарлатина – детская болезнь, а леди Александра достаточно крепкая, чтобы справиться с ней.

– Когда она была еще в сознании?

– Прошлым вечером. Около десяти часов. Я проснулся в полночь и обнаружил ее в таком состоянии, как сейчас.

– Вы плохо обращались с ней?

Коллин постарался не реагировать на столь обидное предположение. В данных обстоятельствах это был вполне естественный вопрос.

– Нет, конечно. Хотя я был зол на нее за этот обман. Я бы никогда… То есть я не стал бы лишать ее девственности, и она знала это. – Герцог молчал, и Коллин добавил: – Поверьте, я относился к вашей сестре с должным уважением и ничем ее не обидел.

– А вы не считаете, что наносите вред незамужней девушке, встречаясь с ней наедине?

– Я не считал, что это прилично, но все-таки пошел на это. Моему поступку нет оправдания.

Ледяные глаза герцога прищурились. Какое-то время он молча смотрел на Коллина.

– Готов держать пари, что одно оправдание у вас имеется. Известно, что Алекс иногда бывает слишком уж настойчивой.

Коллин в смущении откашлялся; он чувствовал, что краснеет.

– Когда ей было шестнадцать, она настаивала, чтобы я приобрел для нее жеребца, – продолжал герцог. – А кобыла ее совершенно не устраивала. Я возражал, и наши препирательства продолжались несколько месяцев. Но она все-таки настояла на своем.

– Да, понимаю, – кивнул Коллин. – Милорд, я снова попрошу ее руки, когда она выздоровеет. Она кажется непреклонной в своем отказе, но, возможно, мне удастся ее переубедить.

Герцог усмехнулся:

– Я не уверен, что хотел бы этого.

– Неудивительно. Ведь я гораздо ниже ее по положению, – кажется, так вы выразились?

– Совершенно верно. – Герцог смерил Коллина оценивающим взглядом. – Тем не менее, вы честный и неглупый человек, Блэкберн. И я не слышал ни единого слова, порочащего вас.

– Я редко бываю в Лондоне, ваша светлость.

– Теперь вам не обязательно называть меня «ваша светлость». Ведь вы лишили невинности мою сестру…

Коллин снова потупился. Что он мог на это ответить?

– А вы женились бы на ней в любом случае? – спросил герцог неожиданно. – Женились бы, даже если бы она не была девственницей?

Коллин хотел ответить честно, но не смог. Ему хотелось сказать «нет», но разве у него не возникала мысль о женитьбе на Алекс еще во время визита к Люси? Да и по дороге в коттедж он об этом думал. Нет, едва ли он смог бы легко с ней расстаться, даже если бы она не была девственницей.

– Ваше молчание, Блэкберн, говорит само за себя.

– Я промолчал просто потому, что не очень уверен… Не знаю, что ответить, сэр. Могу сказать одно: Александра – замечательная женщина, и такой сестрой можно гордиться.

– Вы так думаете? – Герцог посмотрел на него с искренним удивлением.

– Я предложил бы ей руку и сердце в любом случае, – выпалил вдруг Коллин. – Даже если бы она не была вашей сестрой. Даже если бы она не была девственницей.

– Хм… – Герцог снова окинул Коллина тем же холодным оценивающим взглядом. – Благодарю за то, что привезли ее домой. По крайней мере вы не бросили ее больную.

Волнение Коллина переросло в гнев.

– Не оскорбляйте меня, милорд.

Герцог взглянул на него с насмешливым удивлением:

– Как вы думаете, чего я мог ожидать от вас?

– Того же, чего и от любого другого шотландца. Порядочности.

– Мне кажется, вы только что оскорбили моих соотечественников. Хотя вы, несомненно, лучше ее английского любовника.

– Он не был ее любовником, – возразил Коллин.

– Да, конечно. – Герцог невесело улыбнулся. – Он был кем угодно для нее, но только не любовником, как теперь выяснилось. Я ценю ее целомудренность. Что ж, всего доброго. Буду сообщать вам о ее здоровье.

Коллин решительно покачал головой:

– Нет, сэр, я никуда отсюда не уеду, пока она не поправится.

– Вот как? – Герцог посмотрел на него с любопытством. – Что ж, хорошо. Я позволю вам остаться до ее выздоровления, но только не под моей крышей. Здесь неподалеку есть гостиница…

– Я знаю.

– Прекрасно. Если мне не изменяет память, вы уже бывали в моем доме. Стало быть, вам известно, где находится выход. – С этими слова герцог покинул комнату, оставив Коллина в одиночестве.

«Лихорадка прекратилась».

Коллин несколько минут смотрел на записку, которую держал в руках. Сообщение было слишком короткое, но все же внушало надежду.

Прошло пять дней. Пять дней, в течение которых Алекс страдала, мучаясь в бреду. Коллин прижал пальцы к воспаленным глазам. Слава Богу. Слава Богу, что она не умерла.

– Плохие новости? – раздался сочувственный голос жены хозяина гостиницы.

– Нет-нет. – Коллин облегченно вздохнул. – Лихорадка прекратилась, и я теперь должен ехать.

И тут же послышался топот – конечно же, это мальчик-слуга бросился седлать Самсона. Коллин сделал глубокий вдох и откинулся на спинку стула.

– Вы позавтракаете перед отъездом? – спросила жена хозяина.

Коллин покачал головой:

– Нет-нет, не хочу задерживаться.

Поднявшись в свою комнату, он быстро переоделся, наскоро побрился и умылся холодной водой. Он не мог явиться к Алекс, воняя табаком и виски. И конечно же, не следовало давать герцогу повод выставить его из дома.

Сбежав по лестнице, Коллин вышел во двор: он собирался немедленно отправиться в Сомерхарт. За эти пять дней ему позволили только дважды повидать Алекс, и оба раза – в присутствии ее брата, стоявшего с ним рядом и наблюдавшего за каждым его движением. Коллин держал ее за руку и шептал ей на гэльском нежные слова, а также молил Бога, чтобы она поскорее выздоровела. Изредка поглядывая на Сомерхарта, Коллин заметил: когда Алекс затихала после его слов, глаза герцога теплели.

А однажды она даже прошептала его, Коллина, имя, и этот тихий шепот возродил в его сердце надежду… Когда же Алекс начала метаться по постели и стонать, ее брат нахмурился и кивком головы указал ему на дверь. С того дня Коллин не видел ее.

В Сомерхарте, у парадного входа, его уже поджидал конюх, который тотчас же взял под уздцы Самсона. Коллина же, едва он спешился, охватила тревога.

Очнулась ли Алекс? Расширятся ли ее глаза от ужаса, когда она увидит его в доме герцога? Должно быть, она не знала, что произошло, не знала, что их тайна раскрыта.

Коллин вежливо поприветствовал дворецкого, но тот встретил его так же холодно, как и в прошлый раз.

– Его светлость ожидает вас в библиотеке, – сообщил дворецкий, принимая у него шляпу.

Коллин тут же сообразил: если его приглашают в библиотеку, значит, Александра вне опасности и он может не спешить к ней.

Открыв дверь библиотеки и увидев Сомерхарта, стоявшего у окна, Коллин похолодел. Было очевидно: что-то произошло. Всегда безупречно выглядевший, герцог был одет небрежно, а на лице его застыло какое-то странное выражение.

– Что случилось? – спросил Коллин.

Сомерхарт посмотрел на него отсутствующим взглядом – словно не мог понять, что это за человек появился в его доме.

Сердце Коллина болезненно сжалось.

– Ей хуже?

– Нет-нет, она отдыхает. Ей лучше. А я просто… Я ужасно устал.

Коллин вздохнул с облегчением и опустился в ближайшее кресло.

– Должно быть, я неважно выгляжу, – пробормотал герцог с усмешкой.

– Могу я увидеть Александру? – спросил Коллин.

– Я только что от нее. Она уснула.

Тут герцог наконец-то отошел от окна и, опустившись в кресло по соседству, проговорил:

– Она едва не умерла прошедшей ночью. Я чуть не потерял ее.

– Но ведь лихорадка прошла?

– Да. В три часа утра. Она наконец затихла, и ее тело… похолодело. Я думал, она умерла, потому что больше не чувствовал жара. Но оказалось, что это просто прекратилась лихорадка.

Снова вздохнув, Коллин вдруг почувствовал, что глаза его увлажнились. Лицо Сомерхарта исказилось – как будто он тоже плакал, – но глаза его были сухими.

– Вы можете попросить ее руки, если это то, что вы намерены сделать. Но я не могу принуждать ее. Она жива, и это для меня главное. Она может делать все, что захочет. Пусть едет в город и расхаживает там в мужских бриджах… Мне все равно.

– Я не смогу жениться на ней против ее воли.

– Что ж, в таком случае желаю удачи.

Коллин кивнул и встал с кресла, собираясь подняться в комнату Алекс, но герцог остановил его резким взмахом руки.

– Вы должны быть уверены, Блэкберн, что сможете сделать ее счастливой, если женитесь на ней. Я убью вас, если вы погубите ее, вам понятно?

Коллин снова кивнул:

– Я сделаю все возможное, чтобы она была счастливой.

Герцог смерил шотландца пытливым взглядом, потом, откинувшись на спинку кресла, пробормотал:

– Да, сделайте все возможное. Но я пока не стану примерять новый сюртук для свадьбы.

– Да, еще рано, – согласился Коллин. – Она ведь еще очень слаба, – добавил он, направляясь к двери.