Текст книги "Если жизнь мне крылья перебьет..."

– Ян! Пожалуйста, позовите. – По лицу Марии пробежала счастливая улыбка. – Я уже так сильно успела по нему соскучиться.

Через несколько минут дверь палаты бесшумно отворилась, и в нее просунулась смешная мордочка белого плюшевого медвежонка, а затем и две головы. Роман с Яном, слегка дурачась, пытались одновременно пролезть в узкий дверной проем. Мария шутливо покачала головой:

– Опять придуриваетесь?

– Мамочка, а я научился плавать брассом, Роман сегодня обещал посмотреть, да, Роман?

– Я думаю, мы сегодня вечером оставим маму на пару часиков и устроим соревнование в бассейне.

– Ура! – Мальчик просиял. – Мама, а ты сегодня красивая, это тебе. – Сын протянул забавного медвежонка.

– Подлиза!

– Мама у нас самая красивая! – Роман нежно посмотрел на лежащую женщину и присел на краешек кровати. Мария покраснела.

– Роман, я пойду найду дядю Федора, я обещал ему рассказать про один приемчик! – И, еще раз поцеловав маму, сын покинул палату. Садовский весело посмотрел ему вслед.

– Маш, у тебя просто уникальный ребенок!

– Да, а ты у него сейчас главный авторитет.

– Просто мы на самом деле друзья, с ним очень интересно, заново проживаешь детство, ей-богу! Я давно мечтал о таком сыне, – вдруг вырвалось у Романа. Мария не нашлась что сказать. Вообще-то она давно ожидала подобного разговора, но до сих пор не подготовилась к нему. Мария была безмерно благодарна Роме за все, что тот сделал для них. Но ее чувства… Нет, ей было хорошо, покойно, надежно с этим человеком… Но страсти, этой безудержной сумасшедшей страсти, такой, как когда-то ей уже довелось испытать, она не чувствовала. Может быть, все дело в ослабленном организме и неподобающей обстановке, все-таки больница, пусть и с отдельной палатой, не самое подходящее место для любовных свиданий, а может быть… может быть, ее чувство к Роману глубже – это любовь-уважение, любовь-благодарность…

– Маша, я не хочу ставить тебя в неловкое положение… Знаешь, пройдет еще немного времени, и ты сама сможешь во всем разобраться.

– Рома, я…

– Пожалуйста, не говори ничего сейчас!

– Спасибо тебе!

– А у меня предложение. – Голубые глаза Садовского вспыхнули хитрым огоньком. – Что ты скажешь насчет небольшого пикника сегодня вечером, а?

– Что?

– Могу я на правах ведущего специалиста, ради скорейшего выздоровления пациентки, устроить небольшой пикничок в палате?

– Надеюсь, с нарушением диет? – кокетливо спросила Мария.

– Непременно.

– Я за, двумя руками!

– Значит, договорились, после бассейна я отвожу Яна домой и еду к тебе с шашлыками-башлыками! – с грузинским акцентом произнес Роман.

– Буду ждать, – рассмеялась Маша.

– Ян. – Садовский не спешил заводить машину. – Слушай, тут такое дело, мне твой совет нужен!

– Ты насчет мамы?

– Ну, в общем, да.

– Роман, – начал серьезно мальчик, – я очень хочу, чтобы вы были вместе, а маму мы вдвоем как-нибудь уговорим.

– Думаешь, получится?

– Получится, она же у меня умная женщина.

– Согласен, она у тебя самая-самая!

– Ты, если что, спрашивай у меня, я ее хорошо знаю!

– Договорились. – Они обменялись крепким рукопожатием. – Тогда расскажи, какое у нее самое любимое блюдо.

– Честно говоря, у меня мама обжора, я вспомнил, она очень любит форель и креветки.

– Спасибо, друг, выручил! – Доехав до дома, Садовский вручил Яну ключи от квартиры. – На, держи, ужин на плите, если что, звони на мобильный!

– Не забудь про свечи, – авторитетно напомнил он.

Садовский весело расхохотался:

– Да ты, брат, спец в этих делах!

– Во всех фильмах так показывают!

– Ладно, беги наверх, киноман!

Садовский осторожно приоткрыл дверь палаты. Мария спала, улыбаясь чему-то во сне. «Какая она все-таки красивая!» Он не мог оторвать глаз от спящей Марии. Тихонько Роман стал сервировать стол, затем, поставив в вазу свежий букет цветов, он зажег свечи и нежно поцеловал Марию в щеку. Почувствовав прикосновение, она открыла глаза.

– Ром. – Маша приподнялась, в мерцании свечей было видно, как блестят ее глаза. – Рома, мне это снится?

– Как я хочу, чтобы тебе снились только сладкие сны! – Роман ласково смотрел на нее. На глазах у нее появились две слезинки. – Ну что ты, хорошая моя, тебе больше незачем плакать. – Он легонько вытер слезы и на секунду задержал руку на ее лице, потом, не удержавшись, наклонился и нежно прикоснулся к ее губам. Закрыв глаза, Мария ответила на его ласку, подавшись вперед всем телом. Очень бережно Роман положил ее на спину и стал осыпать поцелуями все лицо, шею, руки. Мария негромко застонала. – Маша, Машенька, как давно я тебя люблю! – хрипло произнес мужчина.

– Ромка, мы с тобой такие дураки, – прошептала она. – Мы потеряли столько времени и потерялись сами…

– Главное, что мы нашлись! А помнишь тот день, когда я тебя пригласил поехать снять исторические места?

– Конечно, помню.

– Знаешь, какие у меня были планы?

– Догадываюсь.

– Как глупо все получилось!

И потихоньку они стали вспоминать эпизоды их далекой юности. Потом рассказали о своей жизни после школы. Слушая Машину историю, Роман почувствовал, что у него больно защемило сердце. Нет, он больше никогда и никому не позволит ее обидеть, ее и Яна! Проговорив далеко за полночь, Садовский вдруг встрепенулся:

– Хороший же из меня доктор: ты у меня еще такая слабая, а я тебя забалтываю! Давай-ка быстро засыпай!

– Ну, Ромка, ну поговорим еще немножечко, пожалуйста!

– Поговорим-поговорим, но завтра быстренько засыпай, а я отсюда не уйду, знаю, как ты можешь гонять разные мысли.

– Что?! – шутливо возмущенным тоном воскликнула она.

– Спокойной ночи, и больше ни слова! – Роман затушил свечи, и Мария послушно закрыла глаза.

Сидя на скамейке в парке, Маша с жадностью вдыхала горячий летний июльский воздух. «Как хорошо и спокойно!» Прошло почти два месяца с того момента, как Мария выписалась из больницы и переехала к Роману. Она тут же хотела начать искать работу, но Садовский в категоричной форме запретил ей даже думать на эту тему.

– Рома, ну как ты не понимаешь? – горячилась Мария. – Я не могу постоянно сидеть дома!

– А ты и не сиди, запишись в бассейн, займись йогой.

– Я хочу работать!

– Прости, милая, но пока я не могу тебе этого разрешить!

– Ну знаешь, ты настоящий домострой! – Мария громко хлопнула дверью и ушла в другую комнату.

– Я не домострой, – ласково начал Роман, появившись в дверях. – Я всего лишь любящий муж и, между прочим, грамотный врач. Поверь, тебе нужно отдохнуть, – обняв Марию, проговорил он.

– Роман прав, – тут же стал защищать Садовского Ян.

– Ладно-ладно, но не надейтесь, с осени я активно займусь поиском работы!

– С весны, хотя бы с весны. – Смеясь, Роман поднял руки вверх.

Мария запустила в него подушкой. Спустя какое-то время два взрослых и ребенок, дурачась, перевернули вверх дном всю квартиру. Мария про себя улыбнулась. Наверное, о таком муже для своей дочки мечтали ее покойные родители. Рома действительно был идеальным супругом. А Ян! Мальчик просто души не чаял в Садовском, все свои подростковые секреты ее сын доверял теперь не ей, а Роману. Иногда Мария даже немножечко ревновала Яна, но, глядя в его горящие веселые глаза, тут же отгоняла от себя эти мысли. Она так была благодарна своему мужу!

ЭПИЛОГ

Взглянув на часы, Мария поняла, что у нее в запасе еще как минимум три часа. Роман с Яном поехали в Величку осматривать соляные пещеры, поэтому она не спеша может побродить по любимым улицам в одиночестве, зайти в Марьяцкий костел, покормить голубей на главной площади. В конце сентября Краков был особенно красив. Мария, как и в первый раз, поражалась величию этого древнейшего королевского города, который сейчас просто утопал в золоте. На башнях и блестящих куполах играли веселые блики солнца, по небу проносились голуби со стрижами, картину дополнял только-только начавшийся осенний листопад. Как и раньше, Марии почудилось, что у Кракова есть своя душа, которая с радостью приветствует ее. Распахнув светло-бежевый плащ, Мария неспешно шла по Королевской дороге, безмятежно улыбаясь. Группа молодых парней с интересом обернулась, разглядывая стройную симпатичную молодую женщину; она шутливо запустила им вслед пару кленовых листьев. Машино сердце наполнялось счастьем и нежностью. Вчера они с Романом решили объявить сыну о том, что ждут ребенка. Мария узнала об этом перед самой поездкой в Польшу и все никак не могла выбрать нужный момент. Нет, она, конечно, не сомневалась, что Ян поведет себя достойно и в любом случае порадуется за нее, и все же было несколько волнительно начать с сыном подобный разговор. Ликованию Яна не было предела, весь день он носился как угорелый и стал так опекать маму, что даже на второй этаж отеля заставил подниматься исключительно на лифте. А сегодня Марии битый час пришлось доказывать своей семье, что она в состоянии сама о себе позаботиться и побыть в одиночестве ей иногда просто необходимо. Десять раз взяв с нее обещание вести себя предельно осторожно, Роман с Яном с утра отправились на экскурсию.

Мария не заметила, как дошла до старой знаменитой кондитерской «Яма Михалика», традиционного места встреч здешней богемы. Впервые побывав здесь несколько лет назад, она навсегда влюбилась в эту неповторимую уютную атмосферу. С необъяснимым трепетом Мария вошла в любимое кафе и присела за первый свободный столик. Сделав заказ, она принялась рассматривать многочисленные полотна. Странно, но в этой кондитерской ее вдруг охватило неясное предчувствие. Не находя этому никакого другого объяснения, кроме непонятно откуда нахлынувших воспоминаний, Мария попыталась расслабиться. Облокотившись на спинку стула, она слегка прикрыла глаза и внезапно услышала звон разбитой посуды. Обернувшись на шум, Маша в изумлении застыла: в глубине зала сидел… Павел. Господи! Как же она ждала этой встречи, вынашивая в голове тысячи всевозможных сценариев, продумывая в мельчайших деталях каждое слово, каждый жест! Сколько раз, вглядываясь в прохожих, она неизменно продолжала верить, что когда-нибудь увидит родное лицо и сумеет подобрать те единственно верные слова, способные повернуть время вспять! Их глаза встретились. До боли сжав пальцы, Мария постаралась, чтобы ни один мускул не дрогнул на ее лице, она улыбнулась той улыбкой, которой обычно встречают добрых старых знакомых, не видевшихся сто лет. «Я столько выдержала, я не позволю сейчас все разрушить, я очень люблю и дорожу Романом, все давно прошло, это просто обычная встреча двух когда-то близко знакомых людей», – как заклинание твердила она себе, изо всех сил удерживая на лице вежливую доброжелательную улыбку, значение которой не укрылось от Павла. Судорожно сглотнув воздух, он медленно встал и, не отрывая взгляда, подошел к Марии.

– Здравствуй! – Его дрогнувший голос мгновенно возвратил ее в, казалось, совсем забытое прошлое.

– Здравствуй, Павел! – Ровный спокойный тон Марии больно кольнул мужчину. – Вот уж не ожидала тебя увидеть, особенно здесь…

– Я тоже, – речь Павла сбивалась, – да, не думал… – Не закончив фразу, он замолчал, его черные глаза пристально смотрели на Марию. Она просто физически ощутила, как его взгляд стремительно и безжалостно проникает в самые затаенные уголки ее души, жестоко вытаскивая наружу давно захороненные чувства.

– Какими судьбами… – начала было Мария, но быстро почувствовала нелепость этой светской беседы. Они стояли друг напротив друга и, как когда-то, разговаривали одними глазами. Сложно описать всю гамму чувств, бурлящих в тот момент в каждом из них. Здесь были и мольба о прощении, и невысказанные страдания, и боль утраты, и неизбежность настоящего… Подошедший официант, почуяв неуместность своего присутствия, поспешил удалиться. Невольно подняв руку к ее лицу, Павел так и не решился коснуться, застыв на несколько секунд в нелепой позе. Мария первой нарушила затянувшееся молчание: – Как ты? – Этот ее любимый вопрос с такой знакомой, только ей одной присущей интонацией одним махом перевернул все в сердце Павла. Больно заныло сердце, ему вдруг захотелось прижать к себе Марию и никогда не отпускать. Не существовало больше ничего, рядом была лишь она одна – единственная и такая далекая, та, которую он любил больше всех на свете. Жадно вглядываясь в глаза любимой женщины, Павел пытался найти в них хотя бы слабый лучик надежды. Внутри Марии все бушевало. Собрав в кулак остатки последних сил, она с огромным трудом заставила себя спокойно выдержать взгляд Павла.

– У тебя все хорошо, – скорее как утверждение, чем вопрос, обреченно произнес он.

– Да.

– Значит, ты сумела разрушить нашу аксиому относительно семьи, любви?.. – не став продолжать хорошо им известный список, тихо спросил Павел.

– Эта была не аксиома, я просто поняла, что люди, они воспринимают посланные им чувства как подарок свыше, а это не подарок, это аванс, который обязательно нужно вернуть, понимаешь? Вернуть кропотливым, каждодневным трудом, терпеливо оберегая свои отношения. Нельзя получить все, ничего не отдавая взамен. Полностью растворяться в любимом человеке разрушительно, разрушительно смотреть на мир его глазами, ему нужно научиться просто верить, понимаешь? – Запнувшись, Мария с волнением посмотрела на Павла и, собравшись, продолжила, понизив голос: – Просто верить, верить и знать, что ты готов пойти с родными тебе людьми до конца, что бы ни случилось и как бы ни била тебя жизнь. Жаль, что мы способны это понять почему-то только пройдя через потери и страдания…

– Не слишком ли велика плата? – Во взгляде Павла застыла вселенская тоска.

– Велика! Но когда сам оплачиваешь по счетам, никогда не предашь…

– Ты его любишь? – еле слышно спросил Павел.

Мария слегка побледнела и подняла на Павла глаза, полные слез.

– Этот человек спас мне жизнь, я жду от него ребенка, я… – Мария хотела добавить, как сильно она благодарна Роману, какой он замечательный, но Павел резко перебил ее:

– Ты любишь его? – Этот, казалось, такой простой вопрос, ответ на который был до этого времени так очевиден для нее, вдруг с новой неимоверной силой сжали сердце. Нет, она не будет больше совершать ошибки, она не позволит разрушить свою семью, она ведь уже смогла столько преодолеть, а это… это просто нахлынувшие эмоции. Мария убеждала себя в том, что встреча произошла неожиданно, она не была готова и вообще беременные женщины склонны к сентиментальности. Но память упорно возвращала ее в прошлое, в их общее прошлое…

Когда проходит время, отпущенное на то, чтобы залечить наши раны, мы способны оценивать прошедшее с точки зрения почти стороннего наблюдателя, и то, что в прошлом казалось значительным, обычно отступает на второй план, а истина становится прозрачной и ясной. Однако тени… тени прошлого иногда возвращаются, и противостоять им порой бывает трудно… очень трудно. Павел ждал ответа.

– Я… У меня… – Силы покидали Марию. – Безрассудно, по-сумасшедшему любить мы способны, наверное, лишь раз. Но помимо страсти есть еще уважение, доверие, благодарность, и я…

Внезапно раздавшаяся музыка прервала их разговор. С первых нот Павел узнал мелодию. Почему, почему он тогда обратил внимание именно на эту незамысловатую песенку? Почему он дал ее послушать Марии? Помимо его воли перед глазами всплыла трогательная сцена в машине, пронизанная необъяснимой, неясной тревогой. Эти незатейливые слова в тот момент так растрогали Марию, ее настроение каким-то образом тут же передалось и ему. Знали ли они тогда, что случится с ними пару лет спустя…

 
Будто он искал тепла в полете
и хотел немного его взять…
 

Как блаженно парить на крыльях любви и как больно падать! И еще страшнее сделать выбор – выбор между пугающей неизвестностью и безмятежным полетом. Можно ли судить тех, кто не смог решиться упасть вместе с любимым человеком, которому судьба внезапно перебила крылья, ведь полет такой пьянящий и головокружительный…

 
…чтобы в замерзающем болоте
раненого друга согревать.
 

Музыка доносилась из мобильного Марии. Последний раз взглянув на Павла, она медленно пошла к выходу, унося с собой звуки малоизвестной песни с ранящими сердце словами:

 
Их нашли замерзшими весною.
Руки-крылья рядом вмерзли в лед.
До конца пойдешь ли ты со мною,
если жизнь мне крылья перебьет?