Текст книги "Если жизнь мне крылья перебьет..."

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Ни один человек не заслуживает твоих слез, а те, кто заслуживает, не заставят тебя плакать.

Габриэль Гарсия Маркес

Не плачь, потому что это закончилось. Улыбнись, потому что это было.

Габриэль Гарсия Маркес

«Господи! Сделай так, чтобы ЕГО можно было вернуть назад, хотя бы на день, пожалуйста, сделай!» Уже совсем не обращая ни на кого внимания, Мария почти бежала домой. Идущая навстречу молоденькая девушка удивленно посмотрела на плачущую женщину, которая нечаянно резко задела ее краем своей сумки. Вот за углом показалась спасительная пятиэтажка, еще чуть-чуть, и она наконец доберется до дома. «Слава Богу, что Ян уехал на пару дней на экскурсию, а муж скорее всего на работе или… А не все ли равно, где находится супруг?» – раздраженно подумала она.

Мария вошла в квартиру. Быстро сбросив с себя обувь, она поспешила на кухню за водой. Сделав пару жадных глотков, Мария изумленно посмотрела на холодильник и застыла на месте: там, где раньше стояла микроволновка, сиротливо лежала старая газета. Ничего не понимая, она прошла в гостиную. Достаточно было даже беглого взгляда, чтобы обнаружить отсутствие многих вещей. На небольшом журнальном столике вместо подаренного на свадьбу антикварного подсвечника виновато белел лист бумаги. «Из Сашиного ежедневника…» – почему-то не к месту вспомнила Мария. Все еще не до конца осознавая реальность происходящего, она медленно опустилась в кресло и взяла в руки записку:

Прости, но дальше так продолжаться не может, я ухожу, ты сама во всем виновата.

Несколько раз перечитав короткий текст, Мария устремила взгляд на то место, где не так давно стоял телевизор. Ну почему, почему именно сейчас, когда у нее такие проблемы на работе, когда ее бросил любимый человек? Неужели Саша не мог выбрать другого времени?! Мария дала волю слезам. Она бессмысленно металась по квартире, машинально перекладывая вещи. В баре она наткнулась на бутылку коньяка. Залпом осушив первую рюмку и совсем не почувствовав вкуса, она со злостью разбила посуду об пол и отхлебнула несколько глотков прямо из горлышка. Неподвижно простояв какое-то время с бутылкой в руке и не замечая, как тоненькой струйкой выливается на пол темный янтарный напиток, Мария вдруг опрометью бросилась в спальню. Со звериным остервенением выбрасывая из шкафа одежду, она наткнулась на коробку с лекарствами. Жадно схватив аптечку, Маша молниеносно добралась до кухни. В истерике пересматривая медикаменты, она отыскала упаковки демидрола, с упоением распаковала таблетки и с какой-то дотошной аккуратностью принялась складывать их в ладонь. Наконец внушительная горсть лекарства была готова. Наливая из-под крана воду в стакан, она неторопливо осмотрела кухню, ее взгляд задержался на фотографии сына. Со стены удивленно смотрел пятилетний Ян. Это был любимый портрет Марии, на котором малыш напоминал ей маленького ангелочка с поразительно чистыми и ясными глазенками. «Господи! Ян!» Перед Марией вдруг с невероятной быстротой стали проноситься картины, с того момента как она в первый раз взяла маленький трогательный сверточек на руки. Сейчас ее ребенку четырнадцать лет. Что она дала ему за все эти годы? Была ли она хорошей матерью? Она не просто не замечала сына, но еще и гордилась тем, что мальчик рано получил свободу и самостоятельность. Ведь с самого рождения малыша она думала в первую очередь только о себе, а Ян… сын всегда был для нее некой обузой. Раньше Мария настойчиво гнала от себя подобные мысли, успокаиваясь тем, что своего ребенка она кормит, одевает, занимается образованием и так далее. Сейчас же ей вдруг открылось истинное положение вещей: живя в основном своими личными интересами, она напрочь забыла, что значит просто разговаривать по душам друг с другом, что значит жить проблемами своего сына. Все несмелые попытки Яна рассказать ей про свои заботы в последнее время постоянно пресекались. Мария почему-то считала, что таким образом вырастит из мальчика настоящего мужчину. Ей вспомнились робкие, затравленные глаза ребенка, и к горлу подступил ком. Ян был идеальным сыном, он никогда не устраивал истерик, не выпрашивал новых игрушек, даже когда у мальчика что-то болело, он тихонечко терпел, боясь лишний раз расстроить маму с папой. Марии вспомнилось, как пару лет назад она встала ночью, услышав какой-то шум в детской – ее сын пытался достать с верхней полки теплое одеяло.

– Ян, что случилось? – Щурясь спросонья, она смотрела на сына.

– Мамочка, ложись спать, мне просто немножко холодно, не волнуйся! – Мальчик дотронулся до руки матери, его пальцы были настолько горячими, что Мария невольно отпрянула. Утром она ругала ребенка за то, что тот не разбудил родителей; мальчик виновато смотрел на мать и слабо пытался оправдываться. Этот маленький родной человечек был мудрее и гораздо добрее их, вместе взятых, – он так трогательно берег ее, лишний раз не загружая своими проблемами, он так переживал, когда они подолгу с Сашей кричали друг на друга. Что с ним будет? Марию вдруг охватил леденящий ужас. Она представила, как ее ребенок приедет домой после экскурсии и увидит безобразное зрелище. Она бессильно опустила руки, таблетки мелкими горошинами посыпались по полу. Просидев неподвижно около часа, Мария заставила себя встать и начала убирать квартиру. Послезавтра приедет Ян, он обязательно должен увидеть ее сильной и уверенной. А то, что от них ушел отец… Что ж, они с сыном вместе справятся с этой потерей! Злость с новой силой стала закипать в душе Марии. Нет, она никогда не простит этого жалкого труса! Он сбежал, улучив момент, когда никого не было дома, он мелочно поделил вещи, забрав даже телевизор. Интересно, кто его новая избранница? Наверное, какая-нибудь толстая домашняя наседка, безумно любящая варить щи и готовить чудо-винегрет!

В мыслях измываясь над Сашей и его пассией, Мария потихоньку приводила в порядок жилье, обнаруживая исчезновение все новых и новых вещей. Доведя себя до крайней степени усталости, Мария с трудом разделась, даже не сходив в душ, рухнула в постель и провалилась в зыбкий сон.

Роман Викторович Садовский зашел в кабинет и тяжело опустился в кресло. Сегодня выдался трудный день. Работая ведущим специалистом уже около десяти лет в одном из лучших столичных центров сердечно-сосудистой хирургии, он так и не привык к смерти. За время его практики случались разные ситуации, иногда люди умирали прямо на столе под скальпелем. Доктору вспомнилась одна из первых самостоятельных операций. Тогда на его стол попала девочка, лет пятнадцати, с врожденным пороком сердца; к сожалению, родители слишком поздно доставили ее в больницу, и помочь ей в тот момент был не в состоянии даже самый блестящий светила. Роман Викторович долго не мог собраться с духом, выйти из операционной и сообщить родным своей пациентки страшную весть. Глаза родителей, с такой надеждой и мольбой взиравшие на врача, навсегда остались в памяти Садовского. И доктор надеялся, всегда надеялся на лучшее и брался за самые сложные операции, он не мог допустить, чтобы у людей пропадала последняя надежда. И очень часто эта самая вера и надежда побеждали смерть и вытаскивали многих больных с того света. Работать с Романом Викторовичем было непросто: будучи безмерно преданным своему делу, он того же требовал и от коллег; со временем у Садовского сложилась крепкая команда, начиная от медсестер и заканчивая ассистентами, такими же фанатичными работниками, как и их шеф. Мысли доктора прервал стук в дверь.

– Да, войдите!

– Здравствуй, Роман Викторович! – Невысокий мужчина с густой черной бородой энергично пожал руку хирургу.

– Приветствую, Федор Иванович!

– Ну, Роман, в Багдаде все спокойно, завтра переведем из реанимации Королеву, так что мы вполне можем обойтись и без тебя.

Федор Иванович ассистировал Садовскому около шести лет, их приятельские отношения выходили за рамки больничных стен. Вначале они дружили семьями, стараясь по возможности вместе проводить уик-энды, после развода Романа Федор, как никто другой, пытался поддерживать шефа, приглашая того на домашние обеды. Роман Викторович безгранично доверял своему ассистенту и поэтому сейчас спокойно собирался поехать в родной город на недельку-другую, в котором он не был с момента, как поступил в медицинский институт.

– Ну что ж, Федор, значит, завтра я уезжаю. – Садовский налил из графина полный стакан воды и залпом осушил его. Ему не верилось, что через день он побродит по знакомым улицам, увидит своих родных. Родителей Роман потерял еще учась в последнем классе – нелепое происшествие на дороге унесло из жизни сразу двух любимых людей. В местной больнице на тот момент не было соответствующего оборудования, и Ромины родители скончались по дороге в столицу. Именно тогда Садовский твердо решил стать врачом. После смерти родителей Романа хотела приютить у себя двоюродная сестра отца, у которой помимо племянника были еще трое детей-школьников. Рано повзрослев, Рома не стал злоупотреблять гостеприимством сердобольной тетушки и по окончании школы сразу уехал покорять столицу. Живя в общежитии, Садовский регулярно писал тетушке письма и по возможности старался пересылать столичные гостинцы. Впоследствии, будучи врачом, он не раз исполнял просьбы родственников помочь их знакомым с уточнением диагноза и при необходимости делал операции. Но вот приехать за все это время в родной город у него все как-то не получалось. Последнее письмо, полученное от родных, растрогало Романа Викторовича – тетушка писала, что уже очень стара и хочет повидать любимого племянника. Справедливо рассудив, что у него давно не было отпуска и в центре не намечается никаких экстраординарных случаев, Роман Викторович принял решение ехать. Раздав последние указания своим подчиненным, Садовский вышел из больницы и жадно вдохнул весенний воздух. С минуту постояв в раздумчивости на крыльце, он двинулся в сторону ГУМа закупать родственникам всевозможные подарки.

Проснувшись около десяти утра, Мария почувствовала, как нестерпимо болит голова. Немного полежав в постели, она вспомнила события вчерашнего дня, и к ней опять начал подкрадываться липкий ужас. «Если я не возьму себя в руки, Ян останется совсем один!» Она вдруг поняла, что сын – главное в ее жизни, и то, что было раньше, осталось где-то в далеком прошлом, а сейчас все будет только для него и ради него! Спустя четырнадцать лет Мария постарается наверстать упущенное, они станут по-настоящему близкими людьми. Ей захотелось сделать для Яна что-нибудь очень приятное, он приезжает только завтра, и поэтому в запасе у Марии был целый день. Наскоро приняв душ и выпив чашку горячего кофе, Мария отправилась в магазин бытовой техники. Ее ребенок очень расстроится, если узнает, что у них нет телевизора, тем более Ян давно мечтал о плазменном экране. Оформляя покупку, Мария задумалась о своем теперешнем материальном положении: ее зарплата не была маленькой, но сейчас неплохо бы найти еще и какую-нибудь подработку, в конце концов, можно писать статьи в одну из местных газет – со следующей недели она обязательно займется этим вопросом. А пока сыну нужно как-то рассказать об уходе папы. Между Яном и Сашей никогда не существовало теплых отношений и полного взаимопонимания, как это иногда бывает в семьях, где сын стремится во всем подражать отцу. Они были абсолютно разными людьми. Своими маленькими детскими секретами Ян с большим удовольствием делился с мамой, если она была не занята отношениями с подругами, мужчинами, родителями, работой и так далее. У Марии всегда получалось дать ребенку дельный совет, при этом не давя на его самолюбие. Она всегда находила какое-нибудь нестандартное решение, способное выстрелить на все сто. Особенно ребенок радовался, когда мама ходила на родительские собрания. Даже если ее Ян и был в чем-то повинен, мать защищала его с пеной у рта, а придя домой, не хваталась за ремень, как обычно делал Саша, а спокойно пересказывала сыну возникшую проблему, и они вместе пытались найти ей решение. Жаль только, что таких случаев было мало, в основном на собрания ходил отец, поэтому даже за малейшую провинность мальчику доставалось по полной программе.

Утро следующего дня пролетело для Марии как один миг; сделав небольшую перестановку в квартире и приготовив любимый пирог Яна, она в задумчивости стояла посреди гостиной, прокручивая в голове предстоящий разговор с сыном, когда услышала звонок.

– Мама, приветик! – Мальчик обнял мать. – Ой, как вкусно пахнет! Это пирог с грибами, да?

– Да, мой хороший, давай переодевайся, иди в душ, и будем обедать. – На кухне, нервно перебирая посуду, Мария искала подходящий момент для беседы.

– Ой, мама, я забыл, сейчас будут показывать футбол, я включу телик. – И прежде чем она успела что-либо ответить, Ян с тарелкой в руках побежал в гостиную. – Ух ты! Здорово! Мам, вы с папой молодцы, классный экран! – Мальчик восторженно осматривал новый телевизор.

– Ян, понимаешь, я должна тебе кое-что сказать.

– Да ладно, мам, обещаю бережно относиться и все такое. – Сын с набитым ртом осваивал новый пульт. Мария присела рядом.

– Ян, от нас ушел папа.

Детская рука уронила пульт, какое-то время ребенок сдавленно молчал, а потом тихонько переспросил:

– Как это – ушел? Насовсем?

– Малыш, понимаешь? – Маша набрала побольше воздуха. – Ты же видел, что мы постоянно ссорились, и так получилось… в общем, наверное, во всем больше виновата я, папа… ему все надоело и…

– Ему мы надоели? – перебивая ее, со слезами на глазах переспросил сын.

– Нет, что ты, конечно же, нет, тебя он по-прежнему любит, просто мы с ним вдвоем не можем жить вместе, такое часто бывает…

– Мама, ты его не любишь? – Детские глаза в упор смотрели на Марию.

– Нет, малыш, – решительно произнесла она.

– Ты любишь того дядю, который раньше подвозил тебя на работу?

На лице Марии отразилось удивление.

– Ян, почему ты спрашиваешь…

– Потому что ты всегда была такая веселая, когда с ним встречалась! – Почти прокричав, ребенок злобно отвернулся.

Мария молчала, не зная, что ответить сыну. По ее щекам непроизвольно потекли слезы. Обняв и прижав к себе сына, она тихонько прошептала:

– Бедный мой мальчик, прости меня! Мы с тобой справимся вдвоем, я тебе обещаю, у нас не будет никаких дядей, слышишь? – Мария взяла в руки лицо Яна. – Я буду только с тобой, все будет хорошо! – Просидев в обнимку с сыном, пока тот не уснул, Мария аккуратно встала и на цыпочках вышла из комнаты. Звук мобильного нарушил тишину. – Алло!

– Привет, это я. – Голос бывшего мужа как ножом полоснул ее.

– Что тебе нужно?

– Ты уже рассказала все ребенку?

– Да.

– Небось выставила меня последней скотиной? – зловеще прошипел супруг.

– Что тебе нужно? – Маша была готова сорваться на крик.

– Я подал в суд, так что жди повестки! – И, не дав больше сказать ей ни слова, Саша повесил трубку.

– Сволочь! Даже не поинтересовался, как себя чувствует сын! – в сердцах выругалась Мария. В дверях появился заспанный Ян.

– Мамочка, я все слышал, ну и пусть катится! – Мальчик в очередной раз обнял мать. И Мария, изо всех сил стараясь держать себя в руках, стала расспрашивать сына об экскурсии.

В ГУМе Роман Викторович немного растерялся. Он уже давно отвык покупать вещи для других людей. Роман вспомнил, как пару лет назад они вместе с бывшей женой Кирой любили сюда захаживать и скупать полмагазина. Киру вообще трудно было остановить в этом вопросе. Сколько же они прожили? Роман задумчиво разглядывал коллекцию настенных часов.

Лет шесть назад к ним в центр сердечно-сосудистой хирургии по распределению прислали пару молоденьких медсестричек. Кира как-то сразу выделила Романа Викторовича, она всегда оказывалась рядом, их дежурства очень часто совпадали. Девушка без вопросов задерживалась на работе, она была так отзывчива, так мила и любезна, что сердце молодого хирурга не выдержало, и он предложил его вместе со своими золотыми руками молоденькой бестии. Роман Викторович мечтал об идеальной семье двух медиков, трудящихся рука об руку, бескорыстно помогающих людям иногда в самых безнадежных ситуациях, но… трогательные отношения с бескорыстной помощью закончились сразу же после медового месяца. Кирочка вдруг резко возненавидела свою работу, справедливо полагая, что сейчас она мужняя жена и имеет полное право сидеть дома. Садовский поначалу не возражал, благо его зарплаты вполне хватало на двоих. Роман даже стал подумывать о детях, о чем тут же не преминул сообщить своей дражайшей половине. Реакция, последовавшая после этого, несколько охладила пыл молодого супруга. Кирочка рыдала всю ночь, обвиняя мужа в черствости и непонимании. Она еще слишком молода и так хочет пожить для себя. И вообще в ее планы входил переезд за границу. Ведь ее муж такой талантливый, зачем же сидеть в центре, пусть и лучшем в столице, за такую зарплату, если можно спокойно уехать в ту же Америку и жить там припеваючи. В тот момент случилась их первая серьезная ссора, Роман в категоричной форме заявил жене, что никогда не покинет родину, и у нее разрушились заветные мечты относительно сладкой заграничной жизни. Прошло около полугода, у супругов исчез первоначальный любовный пыл, Садовский с удивлением обнаружил, насколько они с Кирой разные люди. Его жена, казалось, не читала ни одной книги, она вообще была безумно далека от искусства, единственное, что интересовало Кирочку, – это шопинг. Девушка без устали могла днями напролет бродить по многочисленным магазинам, скупая на своем пути гору ненужных вещей. Даже солидной зарплаты Романа не хватало на ее в геометрической прогрессии растущие запросы. Постоянные ссоры стали их «доброй» семейной традицией. Поэтому, когда Садовский совершенно случайно наткнулся на свою благоверную, мило воркующую с каким-то бритоголовым мужчиной, он только вздохнул с облегчением. Их развод прошел на редкость спокойно, и бывшая жена укатила за бугор в поисках лучшей жизни, а Роман Викторович полностью посвятил себя работе, твердо решив больше не обзаводиться семьей.

Срок, отмеренный для Марии Бубенцовым, подходил к концу. Эти два месяца дались ей нелегко. Помимо своих основных обязанностей она взвалила на себя еще и контроль за технической службой. Не доверяя никому, старший редактор сама следила за качеством закупаемой продукции. Ее рабочий день иногда длился до девяти вечера. Полностью измотанная, она приходила домой и после приготовления ужина помогала делать Яну уроки. Мысли о Павле беспрерывно продолжали преследовать Машу, от бессонных ночей ее спасала только смертельная усталость. Коллектив редакции как-то незаметно для самой Марии принял ее сторону. Все, за исключением разве только ответственного секретаря, как могли поддерживали ее, однако сказать что-то открыто в ее защиту Илье Андреевичу никто не решался. Татьяна настоятельно советовала пойти к генеральному директору и рассказать правду, но Мария лишь отмахивалась, прекрасно понимая, на чьей стороне окажется главный босс. Осталась ровно неделя до рокового решения Бубенцова. Маша, как обычно, первая пришла на работу и, сидя за компьютером, просматривала черновой вариант будущей программы. Вдруг дверь широко распахнулась, на пороге возник Илья Андреевич вместе с какой-то незнакомой миловидной девушкой.

– Доброе утро, Мария Антоновна! Похвально, что вы с утра на работе, только жаль, исправляться стали слишком поздно!

– Доброе утро, Илья Андреевич! Вообще-то я первая на рабочем месте!

– Хотите подставить трудовой коллектив? Нехорошо, ой нехорошо!

– Я никого не подставляю, просто, если вы вводите правила, они должны распространяться на всех одинаково.

– А вы не беспокойтесь, на вас эти правила уже распространяться не будут. – Бубенцов выдержал паузу. – Вот, привел вам преемницу, введите, пожалуйста, ее в курс дела.

– Это значит, что я уволена? – Она слегка побледнела. – Илья Андреевич, позвольте узнать, какие огрехи на работе у меня были за последние два месяца?

– Никаких, – издевательским тоном произнес шеф. – Но я не поменял своего решения. Знаете ли, Мария… хм… Антоновна, я не вижу в ваших глазах рвения к работе. Проходите, Оленька, располагайтесь, вникайте в суть дела. Да, кстати, если вас не удовлетворит объяснение Марии Антоновны, поднимитесь ко мне. – Бубенцов быстрым шагом вышел из кабинета. Мария оценивающе посмотрела на свою преемницу. «Да, такая сделает для Илюши все, что угодно!»

– Ну что ж, присаживайтесь!

– Спасибо, извините, я не хотела вставать на вашем пути, – ангельским голосочком начала было Оленька.

– Оставим лирику и займемся делом, – сухим тоном ответила Маша.

– Простите, а можно узнать, почему вас увольняют?

– Можно, поднимитесь к Бубенцову Илье Андреевичу и спросите у него. Еще вопросы? – Марию внезапно стала раздражать эта «ангельская» девушка. Потихоньку комната заполнилась приходящими сотрудниками, которые недоуменно поглядывали на новенькую, шепотом интересуясь у Марии, кто это. Когда наконец все пришли, Мария поднялась со своего рабочего места и громко сказала: – Дамы и господа! Минуточку внимания, позвольте представить вам нового старшего редактора программной дирекции Ольгу, простите, как ваше отчество?

– Аркадьевна, – еле слышно пробормотала Оленька.

– Ольгу Аркадьевну, прошу любить и жаловать!

На пару минут в кабинете воцарилась тишина, первой не выдержала Татьяна.

– Какая сволочь! Да как он мог?! – в сердцах воскликнула она, не обращая никакого внимания на новенькую.

– Танюш, не горячись. – Мария глазами указывала на Оленьку. Но Татьяну было не унять.

– Милочка, – приторно сладким голосом обратилась она к новенькой. – Милочка, а вы знаете, куда впрягаетесь? Вы уверены, что сможете здесь работать?

И тут «ангелочек» вдруг сняла доброжелательную маску.

– Если не справлюсь, мне поможет Илюша!

– Ух ты, девушка, знаете, у нас даже официальные любовницы со стажем ведут себя гораздо скромнее, а вы у нашего зама не единственная, так что попридержите язык! – наклонившись к Оленьке, зловеще прошипела Татьяна.

– Ладно, ребята, кто курить? – видя, что дело добром не закончится, громко спросила Мария. В курилку вышли даже те, кто раньше вообще не держал сигареты, оставив новенькую наедине с ответственным секретарем.

– Что-то мне подсказывает, что эта новая овца хорошо споется с нашим секретарем, – на ходу обронила Таня.

– Ребята, послушайте меня. – Мария глубоко затянулась. – Ребята, мне все равно уже ничем не поможешь, а вам еще работать, так что будьте осторожней!

Принимая слова сочувствия со всех сторон, Мария готова была разрыдаться на плече каждого сотрудника. Кое-как отработав последнюю неделю, она получила расчет, попрощалась с коллективом, и… потянулась бесконечная вереница поразительно похожих друг на друга серых дней. Они проходили один за другим – долгие, мучительные, изнурительные…

Каждое утро Мария вставала с постели и провожала в школу Яна. После ухода сына она машинально выпивала чашку крепкого кофе, абсолютно не ощущая вкуса бодрящего напитка, и до прихода сына умудрялась выкурить иногда не одну пачку сигарет. Ее поиски работы оказались безуспешными, местная пресса не нуждалась во внештатных сотрудниках или предлагала настолько мизерную зарплату, что Марии с Яном едва хватило бы на неделю. Накопленный запас денег продолжал таять с каждым днем, Мария обзванивала всех своих знакомых с просьбой помочь найти работу, однако результаты были малоутешительными.

Встав сегодня, как обычно, она натянула на себя теплый старый халат и пошла на кухню готовить ребенку завтрак. Потянувшись за манной крупой на верхнюю полку, Мария ощутила ноющую боль в груди, беспокоящую ее уже на протяжении нескольких недель. «Черт! Ну что за напасть такая! Нужно срочно прекращать курить, – подумала она, грустно улыбнувшись. – Да, обычно после тридцати бросают курить, а я только начала, хотя… у меня все происходит с опозданием».

– Ян, солнышко, вставай, пора в школу! – Мария нежно поцеловала сонного ребенка.

– Доброе утро, мамочка! – Сын бодро вскочил с кровати. – Мам, ну зачем ты встаешь так рано? Я сам могу сделать себе бутерброды. – Ян с укоризной посмотрел на мать.

– Ладно, не бурчи, бегом в душ, а то все остынет! – Мария легонько подтолкнула мальчика и отправилась делать себе традиционную порцию кофе. «Нужно будет позвонить еще раз Кате, она обещала переговорить с Олегом, может, им понадобится пиар-менеджер. Хотя, с другой стороны, уже давно пора искать работу не по специальности, глупо надеяться только на знакомых». Ян вышел из ванной и начал быстро поглощать завтрак. Наблюдая за сыном, Мария в очередной раз пыталась отыскать в нем черты Саши. Мария была неприятна мысль о том, что ее ребенок мог унаследовать внешность и характер бывшего мужа, в особенности характер. «Да, моему сыну явно не повезло с генами: отец – порядочная сволочь и мать с тараканами в голове».

– Мама, спасибо, я побежал! – Ян наскоро поцеловал Марию в щеку и, уже выбегая из двери, на ходу произнес: – Мамочка, ты бы поспала, что-то ты уставшая.

– Иди, иди, а то опоздаешь. – Она закрыла дверь и мимоходом посмотрела на себя в зеркало. «Господи! Да кто меня в таком виде возьмет на работу и кому я вообще сейчас нужна?» На Марию смотрела пожилая тетка с потухшими глазами и серым цветом кожи. «Неужели это я?», Мария провела ладонью по своему лицу, как будто проверяя, действительно ли это ее плоть. Убрав со лба прядь тусклых волос, она попыталась улыбнуться, но вместо улыбки увидела натянутый оскал. Ее глаза непроизвольно наполнились слезами, и, как это часто бывало после ухода сына, Мария опять расплакалась. В последнее время она даже стала получать какое-то извращенное удовольствие, истязая себя рыданиями. На короткое время после изрядно пролитого количества слез Марии становилось немного легче, она в тысячный раз придумывала Павлу очередное немыслимое оправдание и заставляла себя верить в то, что он обязательно вернется.

Закурив сигарету, Мария включила телевизор. Звук знакомого голоса Бубенцова, донесшийся с экрана, заставил ее взять себя в руки и позвонить подруге насчет работы.

– Алло, Катюша, привет!

– Привет, Маш! – На том конце провода раздался сонный голос. – Как дела? – Катя громко зевнула в трубку. – Ты знаешь, мы вчера поздно приехали с футбола, и я совсем забыла спросить Олега, давай позже, ладно?

– Извини, я не хотела тебя будить! – Мария положила трубку. Общение с друзьями становилось все более напряженным. Прошло всего пару месяцев с тех пор, как от нее ушел муж, а многие знакомые старались по возможности избегать ее общества, по-видимому, опасаясь того, что Мария начнет просить помощи или бесконечно жаловаться на судьбу-злодейку. Что ж, люди всегда тянутся к любимчикам фортуны и стараются свести общение к минимуму с неудачниками. Мария и сама так часто поступала, совсем не замечая, какую боль она причиняет своим менее удачливым знакомым. Теперь настал ее черед. Вот уж поистине пословицу «Не имей сто рублей, а имей сто друзей!» следовало давно заменить на «Имей сто рублей – станет больше ста друзей!». Она пересчитала оставшиеся деньги. Если попытаться экономно расходовать, должно хватить еще месяца на два, с учетом всех текущих оплат счетов, а потом… Похоже, с работой по специальности ей на какое-то время придется распрощаться. Мария достала вчерашнюю газету и тщательно принялась изучать предложения. Оказалось, что в основном всюду требуются менеджеры по продажам. Вместо стабильной зарплаты многие компании предлагали поработать на процентах. Но терять целый месяц на то, чтобы понять, сможет ли она работать в таком качестве и получать нормальные деньги, Мария не могла себе позволить. Еще раз пробежав глазами газету, она наткнулась на объявление: требовалась уборщица для квартиры, предлагалась зарплата даже больше, чем на телевидении, и занятость только в первой половине дня. А это значит, Яну можно будет уделять больше внимания, делать с ним уроки, готовить обед. «Боже! Если бы кто-нибудь раньше мне сказал, чем я буду заниматься! А если бы знали мои родители!»

Собравшись с духом, Мария набрала указанный номер. После пары длинных гудков в трубке послышался высокомерный женский голос:

– Алло!

– Здравствуйте, я по объявлению насчет работы!

– У вас опыт есть? – перебил ее властный голос.

– Какой опыт? – Мария немного растерялась.

– Женщина, где вы раньше работали? Рекомендации от бывших хозяев у вас есть? – В голосе слышно явное раздражение.

– Хозяев? Понимаете, я раньше работала редактором на первом канале, а теперь… – Мария старалась говорить быстро, но на этом месте все же споткнулась, – в общем, сейчас мне срочно нужны деньги. – Высокомерная женщина хранила молчание. – Алло! Вы меня слышите?

– Девушка, вы действительно убеждены, что сможете заниматься уборкой? – Голос дамы слегка смягчился.

– Да, меня устраивает зарплата и график работы. – Последняя фраза у Марии получилась уверенной.

– Ну что ж, записывайте адрес, завтра сможете приступить?

– Да, диктуйте, пожалуйста!

Утром, наспех выпив чашку кофе и проводив сына в школу, Мария застыла возле платяного шкафа. До нее вдруг дошло, чем ей предстоит заниматься, и слезы опять непроизвольно покатились по уставшему лицу. Еще совсем недавно Мария имела престижную работу, полную семью… – и в один миг все рухнуло, рухнуло только по ее вине. Мария вспомнила, как смотрели на обслуживающий персонал сотрудники их дирекции, да и она сама частенько не слишком церемонилась с уборщицами. Для них это были люди второго сорта, и вряд ли кто-нибудь задумывался, что заставило этих бедных женщин пойти мыть полы. Перед Марией отчетливо предстали лица несчастных: озабоченные, уставшие, с колючими, озлобленными или, хуже того, совсем потухшими глазами. Все они были одеты во что-то безразмерное, мрачно-серое и ходили по зданию, сильно ссутулившись и низко опустив головы, словно тени. Мария отложила в сторону строгий деловой костюм, одела джинсы с черной водолазкой и слегка нанесла косметику. Перебирая в сумке документы, она с остервенением отбросила свой красный диплом, взяла паспорт и, немного подумав, бросила трудовую.

– Здравствуйте, меня зовут Мария, мы с вами вчера созванивались насчет работы.

– Заходите! – не слишком приветливо ответила полная хозяйка квартиры, с лицом, напоминающим болонку. – Значит, так, девушка. – Тучная дама свысока оглядела Марию. – Я плачу немалые деньги и соответственно хочу, чтобы квартира всегда выглядела надлежащим образом, это понятно?

– Более чем, давайте подробней остановимся на ваших требованиях, и я приступлю к работе, – сказала Мария хорошо поставленным голосом. – Итак, в круг моих обязанностей будет входить? – Она вопросительно посмотрела на хозяйку. И та принялась перечислять Марии бесконечный перечень услуг. «Да, пожалуй, здесь не хватает еще золы с печкой, впрочем, как и сказочного принца…» Глубоко вздохнув, Маша принялась за уборку. Через пару часов она попросила хозяйку оценить работу и высказать необходимые замечания.