Текст книги "Роман с вампиром"

Мужчины задумчиво переглянулись.

– Сделаем, почему нет? Есть тут у нас один конструктор.

– Только пусть все-все перерисует. Все, что есть. Кроме металлолома, конечно.

– Договорились.

Дима похлопал по карману пиджака, поверяя наличии пачки сигарет, затем исчез за стеклянной дверью. Колесникова скользила по спискам глазами вверх – вниз. С нотками безысходности и усталости протянула:

– А из-за чего такая неразбериха – то?

В этот момент вернулся с чашкой кофе программист. Аккуратно, чтобы не разлить, поставил чашку на стол и с апломбом заявил:

– Я знаю, кто виноват!

На лицах присутствующих застыл немой вопрос.

– Это Паскуале!

Взглянув на растерянное выражение лица девушки и приоткрытый рот, Жук пояснил:

– Был тут у нас один итальянец. Полгода жил.

– Он ходил и объяснял нашим девчонкам из бухгалтерии, как каждый станок называется. Но поскольку русский Паскуале знал плохо, они записали, как поняли!

Заметив недоверчивые ухмылки, Дима со всей серьезностью добавил:

– А че вы? Ну не знал человек языка!

В ответ раздался дружный хохот.

Через три дня позвонил Жук и сообщил, что ее чертежи готовы. Услышал просьбу еще раз самому все проверить и привезти техпаспорта. Как он привезет техпаспорта на оборудование, если те уничтожены пожаром? Осталось, правда, несколько штук. В его кабинете валяются. «Надо ехать, – поняла Вика, – иначе с мертвой точки так ничего и не сдвинется».

Глава 47

Как хорошо, что она вышла на работу! Из «кривой и слепой» тут же превратилась в красивую молодую девушку с длинными рыжими волосами, длинными ногами, плавной походкой и сбивающей мужчин с ног наповал улыбкой. Все ей делают комплименты, заискивающе смотрят в глаза, ухаживают. Лишь бы согласилась встретиться. Просто улыбнулась. Так приятно! Словно у нее стали расти крылья. Расти и крепнуть. Почему ей отец никогда не говорил о том, как она привлекательна? Так нужно было услышать это именно от него. Так важно! Еще бы мама вылезла из этой своей неожиданно начавшейся депрессии и успокоилась. Чего она только не делала, как только не успокаивала мать, лишь бы все опять вошло в норму. Да и для брата так лучше будет – сколько можно чужие стрессы впитывать? Вика же прекрасно видит, что Васька словно маленькая беззащитная губка и все влияет на него со скоростью света. Понятно, что мама хочет нормальных отношений с мужчиной. Кто ж их не хочет? И какие глупые они обе в этих отношениях! Неопытные. Ни одна, ни вторая ничего не знают. Не представляют, как себя вести, что говорить, что делать. Чего хотят. Как ей нужен мудрый совет! Странно что они поменялись по большому счету местами; Вика стала как мать, а мать – как дочь. Совсем скоро они расплатятся с долгами за квартиру. И это просто замечательно! Каждый раз, получая от нее деньги, мама делается просто счастливой. Улыбается. Хотя, ее парень говорит, что она могла бы и себе на эти деньги комнату купить, а не в семью вкладываться. Ну и пусть говорит! Ей так намного спокойнее. Его фраза «опять бесприданница досталась» больно кольнула. Очень больно. Где-то глубоко внутри возникло чувство, что с ним ничего серьезного не получится. После таких то слов? Ни за что! Она ему покажет! Пока на ноги не встанет, не купит себе хорошее жилье, семью создавать не будет точно! Тем более, что насмотрелась на эти дележки, на старшую сестру, которой идти некуда и приходится мириться с тем, что есть. И ее муж, зная об этом, самым подлым образом постоянно напоминает. Шантажирует. Высокие чувства! Если хочешь понять, что за человек живет с тобой рядом, попади к нему в зависимость. Порядочность и благородство умерли?

Глава 48

Зябко. Долгий утомительный путь. Казалось, их путешествие никогда не кончится. Сколько уже в дороге? Три часа? Четыре? Еще только половина восьмого. Спать хочется ужасно. При этих спать как-то неудобно. Колесникова искоса взглянула на сидевшего рядом Вадима. Этому точно не до сна. Энергия из него так и хлещет! Вдруг сосед представился кающимся и резвящимся вовсю на детском кресле – качалке мальчишкой. Да, похоже. А вот его спутник клюет носом. Бросила взгляд на испанца, который ехал вместе с ними. Невысокий, толстоватый, угрюмый, с постоянно недовольным выражением лица и хищными ноздрями, – этот напомнил какую-то птицу с бабушкиного двора. «Ба, индюшка!» – девушка хмыкнула, довольная найденным сравнением. Машина, медленно ехавшая по размытой дороге, плавно покачивалась и навевала дремоту. Она обернулась в поисках предмета, на который можно опереться и попытаться все-таки заснуть. Справа жестким боком маячила дверная ручка, слева – кожаный рукав куртки. Решив где ее голове будет приятнее, наклонилась и уперлась в плечо Вадима.

– Виктория Алексеевна! – она подняла глаза и увидела удивленно – надменную физиономию.

На ее лице промелькнуло что-то, схожее с выражением лица испанца. Прислонившись к дверной ручке, и тут же отпрянув, приняла вертикальное положение, ругая всех присутствующих вместе взятых, весь транспорт, а также длинную, нескончаемую дорогу. Взглянула в окно – несмотря на апрель, здесь, в провинции, о весне ничто не напоминало. Ее одежда – поношенная, но все еще эффектная куртка, джинсы и кроссовки точно не соответствовала окружающему пейзажу. Мелькали заснеженные поля, густой непроходимый лес, своим торжественно– мрачным видом напоминавший зачарованный, сказочный остров – обитель ведьм и леших. «И медведей!» – вспомнилась шутка Мухина. Сотовый показывал, что связь исчезла. «Точно, медвежий угол!» Машина остановилась у железнодорожного переезда, пропустила мчавшийся с огромной скоростью поезд, готовый снести все на своем пути и двинулась дальше.

– Скоро приедем! – констатировал Ворон.

Через полчаса показались первые, оторванные от «большой земли» домики. Казалось, что они появились здесь совершенно случайно, как отшельники, не вписываясь своими цветными стенами и крышами в общий природный фон; невозможно представить что здесь, вдалеке от цивилизации, живут такие же люди. «И не страшно здесь одним?» Опять повернулась к окну. «Ну, наконец – то!» – на горизонте показались строения, кучками разбросанные по обеим сторонам дороги. Из труб домов клубами шел пар, слышен лай местных дворовых собак, поздние крики петухов будили от спячки нерадивых хозяев. Притормозили у магазина. Стас, не проронивший за весь путь ни единого слова, быстро исчез за деревянной, обитой железом дверью с надписью «открыто». Вика, вслед за Вороном, очутилась на улице. Кроме них, на улице толпилось еще человек семь – восемь. Узнав среди приезжих фигуру владельца завода, жители заторопились к нему поздороваться. Девушка вежливо отошла в сторону, давая возможность появляющемуся, как правило, набегами Вадиму поговорить без посторонних глаз и ушей. Изредка она ловила на себе, на своей фигуре оценивающие взгляды местных рабочих, и по их многозначительным ухмылкам становилось понятно, о чем те думают. Раздраженная, отвернулась. В этот момент услышала, как «император» вызывающе громко произносит:

– Вот, бухгалтера вам привез!

Колесникова внимательно на него взглянула, потом снова отвернулась. Вадим обособленно стоял и мерил ее, как и все, снисходительно – оценивающим взглядом, всем своим видом давая понять, что и сам не знает, каким образом и на кой черт залетела сюда эта тропическая птица.

Чувство одиночества, непонятной отверженности и уязвленного самолюбия. Все собралось кучкой и стало глодать изнутри. «Мило! Я тебе покажу, кто тут лишний!» И для чего он это сделал, интересно знать?!

Когда финансовый директор заявила, что ей нужно ехать в поселок, ее патрон явно обрадовался, предложил подождать несколько дней, чтобы ехать вместе. Почему сейчас так себя ведет? Что все это значит? Типа, если она не справится, он тут ни при чем? Обиженная, села обратно в машину. Из магазина выбежал Стасик, неся в руках несколько пакетов с едой, и они, не заезжая в гостиницу, вырулили к заводу. Миновав проходную, несколько зло лающих собак и памятник Ленину, остановились около длинного, двухэтажного здания из красного кирпича. Девушка почувствовала, как какой-то сильный едкий запах ударил в нос. На кукольном лице застыл немой вопрос. Услышав, «формальдегид!», с неподдельным интересом осмотрелась.

Завод состоял из несколько десятков бесконечно тянувшихся корпусов, большинство из которых было построено еще до войны, в бассейнах плавали темные, готовящиеся к переработке в цехах бревна, высокое старинное здание котельной облеплено с обеих сторон лестницами, множество мелких мастерских, сараюшек, складов, навесов. Взглянув на обилие окружающего ее старого обшарпанного камня, металла, опилок под ногами, поежилась. «Как-то мрачновато!» Но, поднявшись на второй этаж, очутилась в большой, чистой, отделанной светлым деревом бухгалтерии. Ее настроение сразу же приподнялось.

Несколько столов, за которыми сидели искоса поглядывающие на нее женщины, привычный шум компьютеров, окна, поблескивающие чистотой, радующая глаз многообразная и многочисленная зелень. Девушка довольно улыбнулась. «Здесь намного уютнее, чем в нашем офисе!»

Деревообрабатывающий завод снабжал теплом и работой весь поселок. На этом предприятии, как правило, трудились целые семьи: дед, сыновья, их жены. До перестройки насчитывалось более двух тысяч человек, охватывались все этапы деревообработки, начиная с поиска и разработки места вырубки и заканчивая самостоятельной продажей конечной продукции и сырья: на экспорт и в регионы отправлялась ламинированная фанера, пиломатериалы, мебельные щиты. В перестройку завод был объявлен банкротом, часть имущества разворовали, что осталось – скупили за бесценок новые хозяева. К моменту их появления оставалось всего пятьсот человек. Остальные – разъехались кто – куда, кто-то спился, кто-то начал собственный бизнес, развивая дополнительные направления.

Решив все свои вопросы с испанцем, поводив его по цехам, Вадим в тот же день уехал, оставив ее одну. «Как он так может? Тут же рванул обратно! Как ни в чем не бывало! – не могла не поражаться она его жизненной силе. – И бедный Стасик!»

Она неделю прожила в гостинице. На работу вставала к восьми, обратно возвращалась поздно, в десять – одиннадцать часов вечера. Иногда задерживалась до самого утра. Тратить время на отдых не хотелось. В гостинице делать было нечего. Единственным приятным времяпровождением и развлечением стало посещение бани, заранее натопленной. Колесникова не знала, чья это была идея – построить подобное средство релаксации в самой гостинице, но каждый раз, когда садилась на лавочку, вдыхая горячий пар, пропитанный запахами мокрых березовых листьев и смолы, благодарно вспоминала создателя бани. Через двадцать минут усталость исчезала, на душе восстанавливался покой и уют, девушка ложилась в чистую постель и моментально погружалась в глубокий восстанавливающий силы сон, чтобы потом бодрая и полная энергии идти снова на завод.

Получив долгожданные планы расстановки оборудования, она вместе с заместителем Жука пошла по заводу, проверяя составленные схемы. Цехов оказалось больше, чем представлялось. К старым схемам добавились новые – появилось несколько мастерских, Нижний склад, где размещалась линия сортировки и часть оборудования; предыдущие списки заметно увеличились. «Сколько тут всего! За день не обойти!» Но обходить, хочешь – не хочешь, а надо. Благоразумно полагая, что «глаза бояться – а руки делают», она взяла карандаш, схемы и помощника. И кружила по цехам, складам, подсобкам, выискивая на оборудовании наименование, марки и модели. Темнело рано, осматривать за день удавалось немного. Наконец, отметив все имеющееся оборудование и неточности, села за компьютер. Началась сверка ее данных с данными учета, выяснения, почему отсутствует тот или иной станок или линия. К ее радости, помочь разобраться старались все, включая бухгалтерию, Славу и Дмитрия. Последний уходил с работы вместе с ней. Как и она, засиживался допоздна. Список несовпадений становился все меньше, что – откуда взялось вспоминали «всем миром», перебирая найденные Бог знает в каких карманах и коробках документы. Но дела двигались. Наступил момент, когда девушка поняла, что работа подходит к концу. Все найдено, сгруппировано, проверено. Теперь можно с удовлетворением и чувством выполненного долга отправляться домой.

Вернувшись, в сотый раз проверила составленный отчет и отправила его Зингерману. Затем набрала его номер, предупредила, что вся необходимая информация выслана. Машинально нацепила наушники и погрузилась в изучение документов, накопившихся в ее отсутствие.

Глава 49

Погода чудесная; светит солнце, ласково пригревая землю, на небе ни облачка, птицы радостно щебечут, наполняя воздух весенней музыкой своих радующих слух песен, природа буйно создает плоды, восхищая глаз многообразием и свежестью. Весна! «Как хорошо – то!» – подумала Вика, выпрыгивая из машины и с наслаждением потянулась, ощущая как где– то внутри нее бегают маленькие задорные пузырьки радости.

Эта поездка оказалась неожиданностью; Мухин позвонил и велел, чтобы на вечер она ничего не планировала. Их ждут шашлыки. Девушка пожала плечом, в который раз поражаясь бесцеремонности директора, считающего сотрудников своей непререкаемой собственностью. Но внутри появилось волнующее ощущение предстоящего праздника, усиливающееся к концу дня. После работы приглашенные сели по машинам. Увидев, куда заворачивает водитель, Колесникова поняла, что шашлыки организуются возле хорошо знакомого дебаркадера. Вдруг там будет Вадим? Не может быть, чтобы эта веселая компания собралась тут одна! Без его участия! Она вздрогнула. Хочет ли она его увидеть? Да, наверное. Хочет и боится. Слишком непредсказуемым тот бывает. Как хамелеон. Вернее, большая хищная кошка. То мягкая и пушистая – если захочет. А то… Не раз доводилось испытывать на себе силу хозяйских когтей. И каждый раз потом долго восстанавливаться.

К дебаркадеру подъехало несколько машин. В одной из них помещалась Колесникова с Мухиным, в другой – школьная подруга Вадима – Киселева Лена, директор центра Марат и с ними их новая сотрудница – Анжела. Увидев, что на вечеринку пригласили не только ее, но и Киселеву, Вика чертыхнулась и недовольно нахмурилась, проворчав себе что-то под нос. Школьная пассия Ворона! Девушка цепко провезла взглядом по фигуре потенциальной соперницы – так, ничего особенного! Высокая, ширококостная, ноги мужские, грубые, толстые, талии нет, двойной подбородок. Нельзя не отметить большую, пышную грудь. «Единственный козырь, зато верный! Его в детстве, видать, молоком не докормили!» В глазах читалось искреннее недоумение. Как такого импозантного мужчину как Вадим могут к себе привлекать подобные представительницы прекрасного пола? И к тому же, в качестве любовницы? От Киселевой попахивало деревней, просто сшибало. Обычная среднестатистическая баба. Женщиной даже сложно назвать. И что он в ней нашел?! Не больно то он разборчив! Всеяден. Та же Анжела и то в сто раз приятнее. Вика перевела свой сканер на хрупкую и миловидную Анжелу – хорошо сложенную, с длинными светлыми волосами до пояса и женственностью в каждом движении. Заметив, что ее осмотр не прошел незамеченным, она приятельски подмигнула и поймала дружелюбную улыбку в ответ.

При дневном свете все вокруг выглядело иначе. Площадка, где припарковались автомобили, выложена цветной розовато – серой брусчаткой, слева – совсем новая сторожевая будка с охранником, выкрашенная белым. Справа – деревянная, украшенная резьбой беседка. Очень изящная. И не замечала раньше! Под крышей беседки – длинный, массивный, деревянный стол с такими же тяжелыми, широкими, массивными лавками по бокам. В углу видна кирпичная кладка. «Для жарки», – поняла она и прошла вперед. Здесь площадка заканчивалась и начинался резкий обрыв. Вслед за обрывом, внизу, виднелась темная мутная вода, а на ней – выстроенный из светлого дерева дебаркадер. Старые перила деревянной лестницы, соединяющей реку и сушу. Наваленный монолитом серый булыжник. Контраст с зеленью кустов сирени, густо посаженных вокруг, с теплом и уютом дерева, с красиво выложенной мозаикой цветочных клумб.

Пока Колесникова производила осмотр соперниц и окрестностей, мужчины азартно, весело суетились возле стола; слышался треск горящих сучьев, ветер доносил запах дыма. Через несколько минут в воздухе запахло жареным мясом. Собаки, как один, приняли боевую стойку и в нетерпении, с надеждой получить свою долю, били по песку хвостами. Где же «император» со своей свитой? Словно в ответ на ее мысли ворота бесшумно распахнулись и на площадку въехал хозяйский джип. Как жарко прилила кровь к голове! И сердце затрепетало пойманной бабочкой. Стараясь взять себя в руки, чтобы не дать лицезреть свои истинные чувства, Вика поднесла ладонь к виску, нервно поправляя длинные вьющиеся пряди и резко направилась к беседке.

Вадим приехал не один. Вместе с ним из машины вышел его водитель и еще один молодой человек. Колесникова его никогда раньше не видела. Поздоровавшись со всеми, хозяин уселся во главе стола, представил своего спутника, – одного из директоров своего многочисленного холдинга. Незнакомца можно было бы назвать красивым – светлые, волнистые волосы и небесно голубые глаза производили нужный эффект, но такая красота ей не нравилась. От той красоты веяло какой– то женственностью с легким оттенком слащавости, приторности. И движения у этого Сергея какие-то нервные, неуверенные. Чем-то напоминает богомола. Насколько ближе Ворон! Пусть грубый, но мужик, мужик со стержнем, с широкой крепкой спиной, большими сильными руками и хищными повадками, бабник, не скрывающий этого. Вика и не заметила, что для нее осталось только одно свободное место – рядом с Вадимом, во главе стола. Вот черт! Совсем не готова к всеобщему вниманию и демонстрации их отношений. Он – женатый мужчина, в конце концов! Да и есть ли они вообще, эти отношения? Забыла, когда последний раз были вместе! Справа от хозяина заняла место Лена. Укол ревности – довольно болезненный укол. Колесникова поджала губы, упала на стул рядом с Вадимом. Через несколько минут, сделав вид, что хочет пообщаться с Мухиным, пододвинула свой стул ближе к директору. Заметив ее манипуляции, «император» нахмурился. Она же, не заметив его колючего на мгновенье взгляда, постаралась успокоиться и не обращать внимания на женщин, откровенно кокетничающих с ее патроном. Лучше наслаждаться происходящим и подумать о своем удовольствии.

С появлением Ворона сразу стало веселее, оживленнее. Впрочем, как всегда. Шум и адреналин в крови присутствующих за столом нарастал. Сам стол, казавшийся раньше таким большим, стал маленьким и незначительным. Аура мужской силы, обаяния распространялась далеко за пределы, вовлекая в свои сети всех, кто находился рядом. Шутки, которые носили вначале невинный характер, становились все откровеннее:

– Покажи титьки-то! – попросил школьную подружку Вадим.

Лена, смущенно опустив глаза, отрицательно мотнула головой. Вике ее смущение показалось несколько притворным. Хотя, вряд ли сейчас может быть беспристрастной. Но что он себе позволяет?

– Стесняешься? Титьки как титьки! Или, может, у тебя их три? – продолжал тот как ни в чем ни бывало.

«Нормально, вообще! Сейчас давайте друг другу начнем половые органы, как в детском саду, показывать!»

Хозяин не унимался:

– Кто покажет свою грудь, тому машину подарю!

Девушки недоумевающее переглядываясь, глупо захихикали. В воздухе витало сомнение. А вдруг и правда подарит? Первая решилась Анжела. Она подняла руку, как ученица младших классов и громко сказала: «Я готова». Вадим шутливо рассмеялся.

«Да-а, видать, много их, желающих-то!» Вика перевела взгляд на Киселеву.

– У меня тоже, даже машины нет, – тихо, в противовес своей подруге, выдала та.

Вадим, как будто только и дожидавшийся последних слов, произнес:

– Я тебе сколько раз предлагал!

«Мило! Чего это, интересно, он ей предлагал? Хотя, понятно – что!» Стало противно. Ну, их всех к такой-то матери! Ненормальные! Она придвинулась еще ближе к Мухину. И только тут заметила, что ее директор на веселящегося человека явно не похож.

– Вы чего грустите?

– Да так, не грущу, просто смеяться не могу.

– Почему?

– Передний зуб выпал. До врача не дойду никак.

– Покажите!

– Стесняюсь!

– Да, ладно, Вам! Зато прикольно! Ну?

Михаил Федотович, не выдержав атаки, широко улыбнулся. Вид был настолько комичным, что Вика громко расхохоталась. Невольно откинувшись назад, чуть не упала ойкнула. Прикрыла рот рукой. Повернулась. Ее хозяин зря времени не терял! О чем-то шепчется со своей школьной пассией. Стоят шагах в пятидесяти ото всех. Вадим старательно убеждал. Лена же – только кивала в ответ.

– Ну, вот, я так и знал! – обиделся директор.

– Ну, не надо, не обижайтесь, – пытаясь вырвать уколы ревности из сердца, ласково попросила она. – Вы такой забавный! Просто невозможно не рассмеяться.

Девушка вдруг вспомнила, что разговаривает со своим бывшим врагом, не раз доводившим ее до слез. Сейчас, как ни странно, испытывает к своему начальнику совсем другие чувства, на которые раньше не могла даже рассчитывать, – настолько неприятен он ей был. Там сверху, кто-то услышал ее молитвы. Хотя бы в отношении Мухина. Кто бы раньше сказал – не поверила ни за что! Видимо, их мысли совпали, потому, что он, недолго думая, произнес:

– Ты извини меня, что раньше тебя так прижимал к ногтю. Думал – ты другая и вообще…

– Что вообще?

– Извини меня! Хотел тебя просто использовать. Думал, пришла умненькая, молоденькая. Будет все мои проблемы решать. Только Вадим меня остановил. Надавал по шапке. Сказал, что у меня свои для этого мозги есть.

«Ого! Ничего себе! А Вадим – не дурак!»

Все отрицательные эмоции, если и оставались таковые, в тот же миг испарились, как дым. Надо иметь достаточно смелости, чтобы признаться в том, в чем только что пооткровенничал директор! Последней фразой Мухин изменил их отношения раз и навсегда, снял все обиды и длительное напряжение. Ничего уже не будет так, как раньше. Приняв его неожиданную исповедь, Вика приняла его самого, такого, какой есть – со всеми достоинствами и недостатками. И вряд ли смогут поссориться еще. Невероятное облегчение фонтаном вырвалось наружу, словно тяжелые камни, висевшие долгое время, кто– то снял с ее хрупких плеч. Радостная, она предложила отметить их окончательное примирение:

– Давайте, шарахнем водки, по глоточку?

Он одобрительно кивнул. Выпив по пятьдесят грамм, Вика и Михаил Федотович пожали друг другу руки. Чмокнули друг друга в щеку. Их идиллию прервал Вадим:

– Эй, вы! Сладкая парочка! Вы чего там притихли? Пьете вдвоем? А мы? – Потом, себе под нос, пробормотал. – Помирил, болван!

Стемнело. Комары, первые вестники тепла, давно уже принялись за свою черную работу, нещадно впиваясь с руки и ноги. Мухин исчез в углу беседки, в сотый раз набирая номер своей супруги и пытаясь с ней помириться.

– Да, оставь ты ее в покое! – громко крикнул Ворон. – Деньги кончатся – сама прибежит! Лучше, найди себе другую!

Он перехватил взгляд Вики, уставившейся на него во все глаза. Он, что, шутит? Наступила пауза. Потом мужчина развязно добавил:

– Хочу бабу-дуру, на полгода!

Сергей, услышав эти слова, понимающе хмыкнул и осклабился, показав ряд ровных мелких зубов. Вика не реагировала. Он, что, опять шутит? Ну и шуточки! Или нет? Нет, не может быть! Нельзя поверить! Ей просто показалось. Просто что-то не поняла.

Из машины донеслись громкие звуки музыки. Лена и Анжела, решив потанцевать, уговорили водителя подогнать автомобиль ближе к беседке. Вика присоединилась к танцующим. Танцевать она любила, да что еще делать? Неплохое средство от комаров. Иногда поглядывала на Вадима; это получалось непроизвольно, независимо от ее воли. Так редко его видела, что присутствие казалось чем-то особенным, новой возможностью, новым шансом. Только, возможностью чего? Она и сама не знала. Через полчаса довольная, раскрасневшаяся, вернулась за стол.

– Вот она, красота моя! – поприветствовал ее хозяин. Потом, выпив предварительно стопку водки, кивнул в ее сторону и обратился к Сергею:

– Жить с ней вместе будем!

Ошеломленная нереальностью подобного предположения девушка и новоиспеченный директор покатились со смеху. Ну и фантазер! Прямо ошарашил! Неправдоподобно! Заметив, что Вадим помрачнел и налился свинцовой тяжестью, словно грозовая туча, Сергей тут же спрятал взгляд в стакане с вином. Вика продолжала уже растерянно смотреть на патрона. Нет, сегодня Вадим точно какой-то ненормальный! Не зная, как выкрутиться из наступившего неловкого молчания, плотным туманом повисшего в воздухе, весело заметила:

– Чего там наш Мухин делает?

Посидев еще несколько томительных секунд вместе, направилась обратно в круг. Внутри стали терзать смутные подозрения. Что-то случилось! Что-то нехорошее! Она не осознала чего-то очень-очень важного. Только чего? Не собирается же он и вправду жить вместе? Бред! Неужели она на подобным образом высказанное предложение согласится? Особенно после фразы про «бабу-дуру». И куда, интересно, собирается в таком случае девать жену с малыми детьми? Или планирует завести одну большую шведскую семью? Мило! Ну его со своими загадками! Выкинув сомнения из хорошенькой головки, направилась в поисках горячего чая вниз, на дебаркадер. Там горит свет, и, насколько она помнит, есть небольшая кухня. А если есть кухня, то наверняка есть и чайник.

Внизу ее встретил местный сторож, больше похожий на старый сморщенный гриб. Объяснив, чего хочет, Вика уверенно направилась дальше по коридору.

– Вы можете надеть теплые тапочки и погреться, – предложил старичок. – Здесь есть несколько пар. Он нагнулся, выбирая подходящую.

– Какое разнообразие, – вежливо пошутила она, глядя на гору вываленной из тумбочки обуви.

– Вадим Сергеевич частенько приезжает сюда с девушками, – объяснил появление новых пар ее собеседник.

Пронзительно посмотрев, она не увидела в серых глазах ничего, кроме старческой заботы и беспокойства. «Ой – ей, ничего себе!» – в который раз поразилась девушка. Ее хозяин явно не теряется и после заключения брака. И она тоже хороша! Запала на этого чеширского кота. И что ей делать? Выбора-то особого нет. «Черт! – выругалась про себя Вика. – Черт! Черт!»

Согревшись, взглянула на часы. Четверть первого! Нетерпеливо направилась наверх. Застала лишь хозяина, разговаривающего с Сергеем у потухшего костра. Видимо, ее оставили на попечение Вадима. Мухин, предатель! Свалил, даже не попрощавшись! Бросил ее тут одну! На милость этого зверюги! Она хочет домой! Девушка всхлипнула, подошла к столу, убила очередного кровопийцу на голой икре. Вечеринка подошла к своему логическому концу; все наелись, напились, разъехались. Чего эти ждут? Присела рядом. Услышав, что шеф оживленно обсуждает свой бизнес, недовольно поджала губы. Вот скукотища-то! Ей этого и так хватает, с восьми до восьми! Да сколько уже можно? Плотнее закутавшись в теплую куртку, обнаруженную на дебаркадере, спросила:

– Давайте, уже домой поедем?

– Домой?! Зачем домой?

Злой тон хозяина привел ее в недоумение. Он что, съел что-то не то?

– Поздно уже.

– Я знаю!

Вадим повернулся к Сергею:

– Хочешь Викторию Алексеевну? Я – хочу. Может, мы ее вместе?

Она, словно ужаленная, подскочила на месте. «Вот сволочь! Грязная, подлая скотина! От кого еще услышишь подобное оскорбление! Только от такой сволочи!» В поисках защиты взглянула на Сергея. Но тот, в очередной раз скрывая свои чувства, опустил голову в стакан. Дерьмо собачье! Вика не знала, куда от стыда деваться. Сказать такое! Еще при людях! Она его ненавидит! Так бы и расцарапала всю его угрюмую рожу! Отпрыгнув в сторону, она стала набирать номер службы такси. Вадим, как коршун, налетел и схватил за руку.

– Куда ты собралась?

– Домой!

– Зачем?

– А что, непонятно?

– Останься! – выдернув телефон, схватил ее за запястья и с силой прижал к себе. – Я тебя не отпущу!

– Да пошел ты!

– Быстро иди на дебаркадер! Нам надо поговорить!

Он с силой потащил ее к краю площадки и, остановившись на лестнице, уже спокойнее попросил:

– Иди, пожалуйста! Подожди меня. Я сейчас провожу Сергея и вернусь.

Попытка вырваться из рук Ворона не удалась. Вика показалась себе слабой птицей, бьющейся о скалу. Смирившись, с чувством безысходности направилась вниз. Мужчина – наверх.

Чувствуя, что просто валится с ног и плюнув на все, она разделась и прыгнула в постель. В голове проносились яркие, быстро сменяющие друг друга картины: что– то ей выговаривает Нина Константиновна, звонит телефон, надо срочно составить таблицу по продажам, просмотреть документы… Сон резко оборвался. Рядом с ней плюхнулось на кровать мокрое тело. Вадим, распространяя резкий запах геля для душа, скользнул под одеяло и довольно прошептал:

– Хорошо как!

Потом нежно дотронулся до ее лица, волос, коснулся влажными губами ее губ.

– Ты спишь?

– Уже нет! – ее голос прозвучал грубо, жестко.

Вадим лишь хмыкнул, прижал ее к себе одной рукой, другой – нежно, неторопливо стал поглаживать ее тело, иногда дотрагиваясь до чувствительных зон.

– Какая ты красивая, страстная!

Она застонала. Закрыла глаза, позволив фантазиям унести ее в мир волнующих грез. Как хорошо, что Вадим ее не торопит. Как классно быть женщиной! Темп движений его руки наращивался. Потом, почувствовав, что она ждать больше не в силах, он повернул ее на живот, лег на нее сверху и слился в единое целое. Скользнув в глубины всеобъемлющего блаженства, она издала протяжный крик и затрепетала в его руках. В ответ раздался низкий хриплый рык.

Заметив на ее глазах слезы, дотронулся до ее лица ладонью и молча закурил. Затем провел рукой по бедру, касаясь округлостей.

– Какие шикарные у тебя бедра! И вообще, вся такая мягкая, нежная, такая вся качественная! – он потянулся и поцеловал мочку уха. Затянувшись несколько раз, спросил:

– Почему ты все время сопротивляешься? Все, что я делаю – все не так. Что тебе не нравится?

– Мне стыдно! – прошептала Вика, имея в виду, что связь с женатым мужчиной, да еще и со своим боссом тяготит ее. А учитывая, что она у него далеко не единственная…Неужели он не понимает, что это ранит гордость? Подождав немного, добавила:

– И вообще, ты – бабник!

– Я?!

Увидев удивленно поднятые широкие брови, девушка удивилась не меньше. «Он разве не понимает, как называется его поведение?!»

– Ты о Киселевой? Так мы с ней учились вместе.

«Как будто это что-то меняет! Пялишься ты на нее не по-детски!»

Ее глаза слипались. Он тоже не собирался домой. Притянув ее к себе, Вадим негромко засопел. Вика, поняв, что они остаются здесь на ночь, беззвучно заснула рядом.