Текст книги "Лорды Тэк"

Глава 38

Это были роботы, двое, высокие и плечистые.

Их черные эмалированные тела блестели в резком белом свете, заливавшем коридор.

Один из них молча вошел в комнату и жестом приказал Бет следовать за ним.

– Куда? – спросила Бет.

Голос ее звучал хрипло.

Не отвечая, робот повторил жест.

Кивнув, Бет неуверенными шагами направилась к двери.

Заметив, что она покачивается, другой робот взял ее за левую руку, чуть повыше локтя.

– Ой! – вскрикнула от боли Бет. – Не надо так сильно.

Сверкающий черный механизм словно и не слышал ее. Не ослабляя хватки, он двинулся вдоль извилистого каменного коридора.

Первый робот шел рядом.

Повернувшись к нему, Бет попросила:

– Вы не могли бы предложить своему напарнику быть поосторожнее?

Оба механизма продолжали глядеть прямо вперед, не обращая внимания на ее слова.

Стало ясно, что протестовать нет смысла. Бет старалась не думать о металлических пальцах, стальными тисками сжимавших ее руку.

Вдоль низкого каменного потолка тянулись светящиеся полосы, дававшие резкое беловатое сияние, от которого хотелось заслониться ладонью.

Ей казалось, что они прошли по этому извилистому туннелю по крайней мере уже две мили. Создавалось впечатление, что туннель идет немного вверх. Бет решила, что камера, в которой она очутилась, расположена где-то глубоко под землей.

Перед высокой, широкой дверью тикового дерева роботы остановились. Прошло с полминуты, и дверь со скрипом распахнулась.

Робот отпустил руку Бет, другой робот сильно толкнул ее в спину.

Спотыкаясь, Бет влетела в комнату, а за ее спиной раздался скрип закрываемой двери.

Комната оказалась огромной, круглой и такой высокой, что потолок ее терялся где-то в тени. И очень холодной. Прямо напротив двери, ядрах в ста от нее, возвышался золотой Будда, водруженный на нефритовый пьедестал. В тусклом свете огромная, не меньше сотни футов высотой, статуя отсвечивала бледным янтарным сиянием.

Болезненно потирая руку, Бет осторожно двинулась в направлении Будды. Каждый из ее неуверенных, шаркающих шагов громким эхом отдавался в огромном промерзшем зале.

– Добрый вечер, мисс Киттридж.

Только сейчас Бет заметила в глубокой тени, окутывавшей подножие Будды, высокое плетеное кресло, а в нем – темноволосую молодую женщину в черных брюках и черной рубашке.

– Насколько я понимаю, вы – Тора Хокори.

Бет подошла к сидящей женщине.

– Не совсем.

С близкого расстояния стало видно, что женщина не дышит, а глаза у нее – остекленевшие и безжизненные.

– Да ведь это просто андроидная копия, – сказала Бет, остановившись в паре футов от кресла.

– Подойди, пожалуйста, сюда.

Голос исходил не от мешком осевшей в кресле куклы.

Позади высокого кресла, в тени, был скрыт комплекс сложного, громоздкого медицинского оборудования, а кроме того – компьютерные терминалы, приборы контроля и речевой аппарат. На отдельном белом столе лежал большой хромированный цилиндр, опутанный паутиной разноцветных проводов.

– Крушение поезда, – догадалась Бет.

– Мое тело, – объяснил голос Торы Хокори, звучавший, как теперь стало ясно, из речевого аппарата, – стало жертвой несчастного случая.

– Но ваш мозг удалось сохранить.

– Да, у нас работают очень квалифицированные люди. Само собой, нас не затрудняет оплата их услуг, кроме того, у нас есть и другие способы обеспечить их сотрудничество.

Бет оглянулась на неподвижного андроида.

– Видимо, не такие уж и квалифицированные.

– Да, пока что у них не все получается, – признала Тора. – По непонятной причине новое тело раз за разом отторгает мой мозг.

– Весьма сочувствую.

– Это и есть один из вопросов, которые я хотела бы обсудить с тобой, – сообщил речевой аппарат. – Конечно, если ты хочешь остаться в живых.

* * *

– Вот это да! – Преисполненная энтузиазма Натали чуть не свалилась на один из штабелей борцов сумо. – У меня в статье будут потрясающие детали и, несмотря на всех тех критиков, которые разделяют твою, Гомес, точку зрения на меня как на холодного, бездушного репортера, я в очередной раз продемонстрирую всем свое умение рассмотреть оптимистические, человечные моменты в этой истории, какой бы мрачной она ни...

– Закрой варежку, – дружелюбно посоветовал Гомес, взяв ее за руку.

– Но ведь даже ты должен понимать, как это будет потрясающе, – настаивала рыжая. – Суровый, поседевший в схватках частный сыщик отвлекается от преследования угрожающих всему человечеству тэк-лордов, чтобы позвонить во Фриско и справиться о судьбе своей ставшей жертвой чумы семьи и...

– Bastante, – торопливо сказал Гомес, увидев, что Джейк отходит от видеофона. – Как там Кейт, amigo?

– Все примерно так же, как и перед моим отъездом из Калифорнии.

– Так ведь это хорошо, верно?

– Дэн так не думает. – Отодвинув две пачки афиш в сторону, Джейк устало сел за письменный стол. – Мне кажется, он все так же считает, что я его подвожу.

– А все ребята его возраста любят создавать у родителей такое впечатление, – сказал Гомес. – Я и сам проделывал такие штуки со своим padre.

– Вот он, человеческий момент, вот он, – пробормотала Натали. – Джейк, ты не отказался бы сказать мне...

– Хватит расспросов, chiquita.

На освобожденном от афиш куске стола Джейк расстелил планы и схемы, переданные ему по факсу Иошико Киру.

– Вот это санаторий «Кенку» и его окрестности.

Освободившись от руки Гомеса, Натали подошла к столу и ткнула пальцем в верхнюю из карт.

– Бинго, – заявила она.

Джейк поднял на нее глаза.

– Что там на этот раз?

– А ты посмотри хорошенько, что находится меньше чем в полумиле от этого чертова санатория. – Натали постучала пальцем по карте. – Здесь мы видим храм Дзюнигвацу. Храм этот, как я выяснила в результате длительных и тщательных исследований, закрыт и никем не посещается уже несколько лет. Мы уже знаем – во всяком случае, я лично в этом уверена, – что Тора Хокори расположила свой тайный штаб в храме, где-то здесь, в окрестностях Киото. И вот мы имеем заброшенный храм буквально в двух шагах от санатория, в котором почти наверняка укрылся доктор Хияку, стряпающий чумной вирус.

– Да, – согласился Джейк. – Вполне возможно, это и есть храм, используемый Торой в качестве базы.

Через плечо напарника Гомес внимательно изучал карту.

– Как бы там ни было, сперва нам нужно заняться санаторием «Кенку».

– Ну ладно, вы, мужики, займитесь санаторием, – милостиво согласилась рыжая девица, – а я тем временем посмотрю, что делается в храме.

Гомес покачал головой.

– Нет, это до крайности неразумно. Хватать за шиворот тигра, в данном случае тигрицу, в ее собственном логове – не самое лучшее, что можно придумать.

– Какого черта, Гомес! Неужели ты не успел убедиться, что я достаточно бывалая особа и как-нибудь сумею позаботиться о себе?

– Все-таки будет лучше, – вмешался Джейк, – если ты подождешь, пока мы не обследуем санаторий.

– Но...

– Классный репортер, – сказал Гомес, – обязательно должен уметь слушать других.

– Я могу слушать и говорить одновременно. И мне кажется, что...

– Посмотри на эти чертежи. – Джейк рассматривал другой лист. – Похоже, под главным зданием есть целый подземный этаж.

– Отличное местечко, – заметил Гомес, – для уютной такой подпольной лаборатории.

– Туда можно попасть через этот коридор, рядом с банями.

Гомес выпрямился.

– А есть у тебя соображения, с какой стороны и каким образом попасть в само здание?

Джейк ухмыльнулся:

– Есть кое-какие.

Глава 39

– В следующий раз мы кинем монетку, – недовольно проворчал Гомес.

– У тебя опять платок сползает, – заметил Джейк.

Они находились на ближайшей к санаторию «Кенку» посадочной площадке. Надвигающаяся ночь обещала быть холодной; быстро темнело, туман снова сгущался. Цветы окружавших санаторий вишневых деревьев казались сейчас грязно-серыми.

Ссутулив закутанные ярко-алым платком плечи, Гомес восседал в автоматическом инвалидном кресле.

– Не могу понять, почему это я вызвался на эту дурацкую роль.

– Потому что из тебя получится более убедительный инвалид, чем из меня.

Сам Джейк щеголял белым медицинским халатом.

– Ничего подобного, amigo, из меня сейчас так и брызжет энергия.

Кресло катилось по щебеночной дорожке к зданию санатория.

Красная с золотом крыша делала это – довольно большое – здание похожим на пагоду. На крыше перелетали с места на место и ворковали многочисленные голуби, тоже казавшиеся сейчас грязно-серыми.

– Вообще-то, зря ты впутал в эти дела Натали Дент. – Джейк шел рядом с креслом. – Хотя, не отрицаю, она нам во многом помогла.

– А тут мало что от меня зависело. Натали – очень целеустремленная muchacha[28]28
  Девица (исп.).


[Закрыть]. – Гомес снова поправил платок. – Во-первых, она чувствует – и не ошибается в этом, – что многое из моей работы может стать отличным материалом для прессы. Во-вторых... какого черта, мне совсем не хотелось бы казаться самонадеянным, но я и вправду думаю, что девочка положила на меня глаз.

– А тебе не кажется странным, насколько трудно иногда определить разницу между любовью и отвращением? – глубокомысленно заметил Джейк. – Во всяком случае, постороннему наблюдателю вроде меня.

– Ее притворная неприязнь ко мне – просто часть игры, – объяснил Гомес, подъезжая к широкой пластигласовой двери. – Жаль, что в данный момент я – верный и преданный супруг. Ты не подумай, будто я прямо-таки горю желанием спутаться с Нэт, просто мне на шею раз за разом бросаются самые разнообразные бабы.

С легким шипением дверь отъехала в сторону.

Скрючившись в кресле еще сильнее, Гомес начал тихо постанывать. В центре просторного приемного покоя располагались миниатюрный водопад и сад камней. За широким люцитовым столом, поставленным рядом с весело пляшущим фонтаном, сидел симпатичный блондинистый андроид, облаченный в длинное кимоно цвета слоновой кости.

– Насколько я могу понять, вы – мистер Шавес. – Андроид встал и, сочувственно прищелкивая языком, направился навстречу Гомесу. – Доктор Ахиру звонил и просил организовать для вас прием, сэр.

– О, взятка, сколь всевластна ты, – еле слышно произнес Гомес.

– Сэр, я совершенно уверен, что даже после одного-единственного сеанса в каком-либо из наших кабинетов тайю вы почувствуете заметное улучшение. А вы, очевидно, санитар мистера Шавеса?

Андроид повернулся к Джейку.

– Он самый, – охотно согласился Джейк.

– Не знаю, знаком ли кто-либо из вас, джентльмены, с японским языком, но тайю означает солнце, – объяснил андроид. – В своей палате мистер Шавес получит дозу нашего специального искусственного солнечного света, который с гарантией...

– Доктор Ахиру плел уже мне всю эту мутотень, – оборвал его Гомес. – Так что как насчет того, чтобы прямо двинуть в эту долбаную палату?

– Раздражительность и беспокойство. – Сочувственно пощелкав языком, андроид повернулся к Джейку и подмигнул. – При первом визите к нам очень многие ведут себя именно так.

Он хлопнул в ладоши.

В приемном покое появился хромированный андроид в коротком красном кимоно. Войдя, он дважды поклонился, сперва – андроиду, а затем – скрюченному в кресле Гомесу.

– Чем могу быть полезен, сэр?

– Юуку, проводи, пожалуйста, мистера Шавеса и его санитара в кабинет тайю номер шестнадцать.

– Будет исполнено.

Снова поклонившись, Юуку повернулся и направился к одной из сводчатых дверей.

Гомес покатился следом.

– Я очень надеюсь, что ему это поможет, – доверительно сообщил Джейк андроиду перед тем, как последовать за напарником.

Стены длинного пустого коридора были сплошь украшены движущейся росписью на мотивы гравюр Хокусая.

У двери с номером 16 робот остановился и вновь отвесил поклон.

– Благодарю. – Улыбнувшись, Гомес откинул красный платок, выстрелил из парализатора и вскочил на ноги.

Джейк подхватил робота, прежде чем тот успел упасть на пол, и усадил его в освободившееся кресло.

Дверь с номером 16 распахнулась, и кресло с роботом вкатилось внутрь. Затем дверь снова закрылась.

Гомес отвесил поклон Джейку.

– Идем-ка, вниз, – предложил он.

* * *

С мочалкой в одной руке и пластиковым пакетом жидкого мыла в другой Гомес не спеша шел между мертвенно-белых стен длинного коридора. Кимоно веселенького голубого цвета скрывало его одежду.

– Привет, ребята! Как пройти отсюда к бассейну?

Двое коренастых охранников вскочили со своих белых плетеных стульев, выхватили из висящей у каждого из них на поясе кобуры по лазгану и угрожающе ткнули своим оружием в сторону нежданного пришельца.

За их спинами в стене виднелась узкая металлическая дверь.

– Заблудился, друг, – сообщил Гомесу тот из охранников, что повыше: – К баням в противоположную сторону.

Он махнул стволом своего оружия, явно предлагая Гомесу удалиться.

Смущенно улыбнувшись, Гомес растерянно огляделся по сторонам. Телевизионных камер не было видно ни на мертвенно-белом потолке, ни на таких же стенах.

– Как же это так? – Он недоуменно покачал головой. – Жена сказала мне, что... ну, вообще-то, конечно, мы с ней не женаты, хотя путешествуем как муж и жена. Это мы потому, что тогда с нас берут заметно меньше в большинстве...

– Шел бы ты отсюда, – предложил Гомесу второй охранник. – Он успел уже спрятать лазган в кобуру и сесть на свой стул. – В эту часть здания посторонним нельзя.

– Действительно? Вы только подумайте! – Гомес коротко хихикнул. – Вот только сегодня я говорил своей жене... ну, вы понимаете, кого я имею в виду. Я говорил ей, что в этом долбаном городе чуть не половина храмов закрыта для публики. Но мне кажется, что из-за моих неполадок с сердцем – оно у меня из этих, новомодных, которые пластиковые, и никто, похоже, не может заставить эту хренову штуку работать как надо. Так мне кажется, меня должны пропустить куда угодно, ведь мои часы, скорее всего, сочтены, и если я не посмотрю эту хренотень сейчас, потом...

– Знаешь, парень, тебе без балды останется жить не много, если ты не свалишь отсюда, и сию же секунду.

Взяв Гомеса за плечо, охранник развернул его и начал подталкивать вдоль коридора.

Завернув за угол, они подошли к двери из тика, через которую Гомес и вошел в этот коридор.

– А ведь вам, ребята, оттуда не видно эту дверь, – заметил частный детектив.

– Нас больше заботит та дверь, перед которой мы сидим.

– А разве... ой, Господи! Опять мотор барахлит.

Хватая воздух ртом, Гомес заметался, рухнул на пол и замер, лежа на спине и чуть подергивая ногами.

– Эй, ты что, припадочный? Здесь нельзя!

Сунув оружие в кобуру, охранник опустился на колени.

Неожиданно дверь открылась, Джейк шагнул в коридор и выстрелил из парализатора.

– Бинго, как любит выражаться Нэт. – Гомес не торопясь поднялся. – В коридоре телекамер нет, amigo. Так что, проделаем такую же штуку со вторым?

– Seis[29]29
  Шесть (исп.).


[Закрыть]. To есть к настоящему моменту мы уложили ровно полдюжины этих громил.

Гомес подхватил тяжелое тело охранника, лично им парализованного пару секунд назад. Затем он аккуратно усадил его на пол, прислонив спиной к белой стене подземного коридора.

– Семь, – поправил Джейк.

– О, si. Я забыл посчитать того, которого ты уложил два поворота назад.

– Если верить чертежам Иошико, – сказал Джейк, – чуть дальше этот коридор раздваивается.

– Я пойду по левому, – предложил Гомес. – И если через пятнадцать минут мы не сойдемся на развилке, тот, кто придет, отправится искать другого.

– Лады, – согласился Джейк.

Глава 40

Белый лабораторный халат, измятый и грязный, висел на длинной костлявой фигуре Честертона словно на вешалке. Его череп украшала редкая растительность неопределенного пыльно-соломенного цвета. В большой комнате с белыми стенами не было никакой мебели, если не считать низкой черной кушетки.

– Каждый вечер, примерно в это же время, я ложусь здесь немного отдохнуть, – объяснил Честертон, садясь и проводя по волосам узловатыми пальцами левой руки.

Войдя в комнату, Джейк остановился в шаге от двери.

Он ничего не ответил, только стоял и смотрел.

– Ведь вы – Кардиган, верно?

Джейк кивнул.

– Я сразу понял. Она показывала мне ваши снимки. У нее их собралось довольно много. Анфас, в профиль, с большого расстояния, вблизи.

Честертон снова пригладил не нуждавшиеся в том волосы, на этот раз – столь же узловатыми пальцами правой руки.

– Не то чтобы она сама показывала их мне, собственноручно. Сейчас это невозможно. Она сказала, чтобы мне их показали. Тора не очень-то вас любит. Считает вас препятствием. Можно мне задать вам вопрос?

– Пожалуйста.

Джейк подошел поближе к кушетке.

– Я знаю, вы лежали в Холодильнике. Примерно столько же, сколько и я. Вот теперь, на свободе, вам не кажется иногда, что вы малость не в фазе? – Честертон потер правую коленку. – Вот я чувствую себя как-то не на месте. Выбился из ритма, и скорее всего – навсегда. Нечто вроде шока от сильного временного сдвига. У вас было такое?

– Да, в той или иной степени. Говорят, все это сгладится, пройдет.

– А я не очень верю таким разговорам, во всяком случае – в отношении себя самого. – Несколько секунд Честертон разглядывал Джейка, молча кивая каким-то своим мыслям. – Вы здесь что – в составе основной ударной силы прикрытия?

– Не совсем.

– Еще одна странная штука. Я никак не мог отделаться от ощущения, что все это дело лопнет. Ну, знаете, меня найдут и отошлют назад. Вам снилось что-нибудь в Холодильнике?

– Да.

– Некоторые мои высокоученые коллеги говорят, что это невозможно. А вот я видел сны. – Честертон печально вздохнул. – Мне снилась моя жена. Снились сцены, которых я никогда в действительности не видел. В этих ужасных, бесконечно длинных снах я снова и снова видел ее в постели с другими мужчинами. Самое жуткое, что нельзя, как при обычном сне, закричать и проснуться. В Холодильнике такое невозможно. Каждый сон тянется и тянется. Я даже не знаю, как долго продолжались некоторые из них. Я видел жену со всеми ее мужчинами. А их было очень много.

– Как я понимаю, Сонни и Торе не пришлось заставлять вас синтезировать им этот вирус, – сказал Джейк. – Вы делали это вполне охотно.

– Да, это верно, – согласился доктор Честертон. – Когда я очнулся здесь, в Киото, мне объяснили, чего от меня хотят. Очень, кстати, красивый город. Очень мирный. Хокори оживили меня, чтобы я мог снабдить их своим ХР-203 в количестве, достаточном для их целей. Вот такую они хотели цену. Откажись я, они нашли бы кого-нибудь другого.

– А эти их цели – вас они не беспокоили?

– Да не особенно, Кардиган. – Честертон тоненько, визгливо рассмеялся. – В конце концов, я много лет делал то же самое для правительства. Просто теперь у меня другой работодатель.

– В Сан-Франциско могут погибнуть несколько тысяч людей.

– Ну да, конечно, ведь так и действует мой вирус. Чертовски эффективная штука. – Честертон на мгновение задумался. – Пятьдесят лет в Холодильнике – очень долгий срок. Так что это, заверяю вас, значительно лучше, чем...

– Вы помогаете убивать людей.

– А я всегда только тем и занимался, Кардиган. Это было моей работой. Если разобраться, вас возмущает не сам факт убийства, а то, что изменилась цель.

– Мне нужно получить от вас...

– Я прав, полагая, – перебил его Честертон, – что ваша жена похожа на мою покойную жену?

– Я не понимаю вас.

– Я имею в виду, что ваша жена наставила вам рога. Крайне старомодное выражение. И все-таки слышать больно. Собственно, из-за этого в основном я и убил ее.

– Лекарство от...

– А вот что вы чувствуете, зная о неверности своей жены?

Джейк подошел к Честертону еще ближе.

– Мне нужна копия ваших рабочих записей и весь запас вакцины, который накоплен у вас.

– А вы знаете, каким образом было произведено начальное распространение вируса?

– Думаю, с воздуха, распыляли в виде аэрозоля.

– Абсолютно верно, – подтвердил Честертон. – Он прост в применении. Там использовали распылители примерно такого вот размера. – Он развел свои костлявые руки фута на три. – А для забавы я изготовил и портативный распылитель.

Честертон вынул из кармана халата маленький черный пистолет.

* * *

Что-то бормоча, с явной неохотой волоча ноги, высокий плотный японец подошел к Бет и с грохотом опустил на пол принесенный им стул. Затем он толкнул этот стул поближе к ней; противный скрежет ножек по каменному полу разорвал зябкий воздух храма.

– Надо было давным-давно убить эту суку, – сказал он, а затем, все так же шаркая ногами, вернулся к подножию золотого Будды.

– Есть несколько причин, – произнес негромкий, терявшийся в огромном помещении голос Торы Хокори, – по которым мисс Киттридж позволено оставаться в живых.

Бет положила руку на спинку стула, однако садиться не стала.

– Вероятно, мне надо сообщить, что я не очень настроена вам помогать, – сказала она, адресуясь к контейнеру с мозгом Торы.

– Убьем ее, и дело с концом.

Японец рывком вытащил из-под мышки несколько необычного вида лазган. Не часто увидишь у такого оружия золотую рукоятку.

– Нет, доктор Хияку. И уберите, пожалуйста, эту глупую игрушку.

– Такое оружие – совсем не глупая игрушка.

Необиолог мрачно посмотрел на Бет, а затем на серебристый цилиндр. Что-то бормоча, он засунул сверкающий золотом пистолет куда-то в глубины своей просторной черной куртки.

– Его подарили мне мои ученики, выказав тем самым глубокое почтение.

– Это было несколько лет назад, – напомнила Тора. – С того времени ваш авторитет значительно упал.

– Конечно, Тора, иначе я не стал бы работать на вас за такую оскорбительно низкую плату.

Тора засмеялась так громко, что речевой аппарат слегка задребезжал.

– Мисс Киттридж, я буду очень благодарна, если вы расскажете мне, на какой стадии находятся антитэк-исследования вашего отца.

– По правде говоря, я этого толком не знаю, – ответила Бет. – Мы с отцом видимся довольно редко, а в работе ему я больше не помогаю.

– Нехорошо. Я считаю, что родственные связи – самые важные в этой жизни, – поучительно сказала Тора. – Мне очень не хватает моего брата, Сонни. Это – одна из причин, по которым я приказала убить некоторых людей. Месть.

– Людей вроде Курта Уинтергилда?

– Он – один из них. Кроме того, я намерена убить Джейка Кардигана.

– Джейк не имеет никакого отношения к тому, что ваш брат...

– Неужели меня позвали в эту жуткую дыру только для того, – нетерпеливо спросил доктор Хияку, – чтобы я выслушивал совершенно бессмысленные споры? У вас, Тора, теперь нет тела, но у меня оно пока есть. Я просто не могу долго находиться в таком холоде и сырости.

– Святилища зачастую располагаются в холодных и сырых местах, – отрезала Тора. – А что касается вас, мисс Киттридж, мы, пожалуй, оставим на время вопрос об исследованиях вашего отца. Если я не ошибаюсь, вы сами являетесь специалистом в области робототехники.

– Не большим, чем те люди, которые работают на вас.

– И все-таки я хотела бы, чтобы вы обследовали это новое тело, которое изготовили для меня.

– Пустая трата времени, – проворчал доктор Хияку. – Ваш мозг, Тора, никогда не будет функционировать внутри этого андроида. Смиритесь с этим, и возьмемся за...

– А что скажете вы, мисс Киттридж?

– Помещение жизнеспособного человеческого мозга в тело андроида – рутинная операция, это делают уже многие годы. Не вижу причин, почему бы это не получилось в вашем случае.

– Пижоны, – с горечью отметил Хияку. – Все ее инженеры – дешевые пижоны. А платит она им – во всяком случае, многим из них – сумасшедшие деньги. Не сравнить с теми мизерными подачками, что получаю я.

– Если вы поможете мне...

Доктора Хияку Тора просто не удостоила ответа.

– ...это может продлить вашу жизнь.

– А как насчет жизни Джейка?

– С Джейком Кардиганом, – прогремел голос Торы, – все решено. Он умрет.