Текст книги "Вызов страсти"

Когда дверь спальни закрылась за ними, Кэтрин повернулась и осторожно взглянула в лицо Девлина. Решив, что лучше всего первой начать атаку, она вызывающе вздернула подбородок.

– Почему вы не хотите отпустить меня, милорд? Позвольте мне завтра уехать из Челтенхема…

– И куда вы желаете отправиться, милая Кэт? – фыркнул Девлин, грубо схватив ее за локти. – Быть может, в башню, где уже побывали прежде?

– Нет! – выкрикнула она, стараясь вывернутся из этих железных рук, и прикусила губы, чтобы они, задрожав, не выдали ее волнения. – Но даже ее я предпочла бы вашей постели!

Складки в углах его рта стали глубже, Девлин холодно взглянул на девушку, и свирепое выражение его лица мгновенно отрезвело Кэт. «Я слишком энергично взялась за дело», – подумала она и в ожидании ответа почувствовала, как у нее по спине побежали ледяные мурашки страха.

– Тогда вы получите то, что желаете, миледи. Кэтрин не сразу осознала его намерение. Сильные пальцы безжалостно сомкнулись вокруг ее запястья, и Кэт на заплетающихся ногах последовала за Девлином, который грубо поволок ее через комнату. Резко захлопнув дверь, он потащил Кэт по широким коридорам мимо удивленных стражников и испуганных слуг, а потом по винтовой лестнице, ведущей все выше и выше, к темной каморке на верху башни.

– Нет, господин! – Задохнувшись, Кэт отшатнулась от разверзшейся перед ней мрачной темноты. – Не делайте этого!

– Разве это не то, чего вы хотели? Разве вы только что не сказали мне, что предпочитаете башню моей постели? – Железными пальцами сжав ей подбородок, он поднял ее голову, чтобы Кэт смотрела ему в лицо. – Кэтрин Челтенхем, вам бы хотелось остаток своих дней провести в стенах этой камеры? Не видя никого, кроме крыс?

– Нет, – в отчаянии разрыдалась она, пятясь от каморки, и инстинкт определил ее следующие поступки. Отвратительный страх толкнул Кэт к Девлину. К удивлению их обоих, Кэт так же естественно, как дышала, обхватила руками твердую, как скала, грудь Девлина и прижала ее к себе. Положив голову ему на грудь, она почувствовала под бархатом его куртки мгновенный ответ.

– Колдунья, – пробормотал Роберт в ее спутанные волосы и, сомкнув сильные руки вокруг изящной девушки, прижался к ней всем телом, и Кэт доставило удовольствие теперь уже знакомое ощущение его налившейся плоти.

В держателе у них над головами мерцал шипящий факел, и причудливые тени танцевали на полу и стенах; слезы Кэт пропитывали темно-красную куртку Роберта, однако он не произносил ни слова, а просто стоял вместе с Кэт перед открытой дверью.

А потом вдруг оказалось, что они, сплетясь друг с другом, лежат на узкой койке в комнатушке. Слышны были лишь нежное интимное бормотание и тихие возгласы. Кэт даже не вздрогнула от холода, когда Роберт раздел ее. Вслед за металлическим звоном ударившегося о пол золотого пояса, который Кэт носила на бедрах, последовал шепот бархатных одежд, которые она сняла с Роберта. В мире остались существовать только они двое; Кэтрин и Роберту не нужно было разжигать огонь, чтобы согреться, жар их страсти и близко не подпускал холод.

Когда на следующее утро Кэтрин с тяжелыми веками спускалась по лестнице из хозяйских покоев в зал, чтобы приступить к своим обязанностям, она чувствовала на себе любопытные взгляды нескольких пар глаз – лорда Ги и Роджера Moi проза, сидевших бок о бок, как заговорщики, и леди Энн и Ровены, занимавших места в противоположном конце длинного стола. Кэт мгновенно отыскала взглядом Девлина, который опередил ее на несколько минут.

– Милорд, – скромно пробормотала она, словно не он расстался с ней всего полчаса назад.

– Миледи, – степенно отозвался он, подражая спокойному тону Кэт. При взгляде на ее блестящие волосы Девлин почувствовал незнакомое чувство нежности, в его глазах загорелись искорки, губы неторопливо растянулись в довольной улыбке, и он, протянув руку, поднес к губам медный локон.

Они являли собой такую пару мечтательных влюбленных, что Роджер с притворным отвращением покачал головой. Громко проворчав, что еще слишком раннее утро для таких картин, он, откровенно подмигнув лорду Ги, встал и насвистывая, вышел из зала. Однако у леди Энн не возникло потребности последовать за ним, и она обернулась к молодым людям.

– Какая семейная идиллия, – съязвила она, явно расстроенная тем, что лорду Роберту и Кэтрин удалось ликвидировать ссору. – Милорд, – леди Энн обратила ясный взор к мужу, – могу поклясться, ночью я слышала, как визжала кошка. Вы слышали похожий шум?

– Нет, леди Энн. – Усмехнувшись, лорд Ги покачал головой. – За долгую ночь подобных звуков бывает множество, я к ним не прислушиваюсь. Удивительно, как ты могла определить, что это такое.

Леди Энн рассердил его ответ, и Девлин хмыкнул, когда она, надменно засопев, встала и обиженно вышла из зала в неотступном сопровождении Ровены, а лорд Ги раскатисто рассмеялся, как только Энн скрылась за портьерой, отгораживающей зал от наружных помещении.

Девлин понимал, что Кэтрин не оставила без внимания разыгравшуюся небольшую сцену, и решил, что для нее это полезно, так как никаких изменении не предвиделось и лучше всего, чтобы она привыкла к тому, что есть. Он все еще держал между пальцами шелковую прядь волос и теперь слегка потянул за нее, привлекая к себе Кэт.

– Девушка, откуда это сияние в ваших глазах? – пошутил он и тихо засмеялся, когда Кэт густо покраснела. – Неужели жестокий норманн зажег его?

– Да, господин, – с удивительной готовностью призналась Кэт. – Но сможет ли жестокий норманн удержать его там?

– Ого! Я воспринимаю это как вызов! Но я из тех, кто всегда поднимает брошенную ему перчатку, дорогая.

Накрыв своей маленькой рукой его огромную руку, Кэтрин с улыбкой заглянула в бездонно-темные глаза и увидела, как в них снова разгорается пламя желания.

– Это состязание будет встречено с радостью, лорд Роберт, – тихо сказала она, вызвав у Девлина тоску по сумеркам и широкой кровати.

Еще многое влекло Роберта, но его звал долг. Девлин связал себя клятвой быть хорошим хозяином, и все знали, что он не дает пустых клятв и не нарушает просто так своих слов. Поэтому, когда Роджер, вернувшись в зал, напомнил ему об обещании посетить дальние поля, Девлин со вздохом поднялся из-за стола и, прежде чем повернуться к своему вассалу, подарил Кэт долгий прощальный поцелуй.

– Кто этот саксонский фермер, который приглашает меня все бросить и любоваться его урожаем, Монтроз? – недовольно заворчал Роберт, застегивая перевязь с мечом. – Почему он не может дождаться обычного визита?

– Не знаю, Девлин, – пожав плечами, покачал головой Роджер. – Но есть кое-что, о чем ты должен спросить у фермера. Его слуга что-то бубнил о блуждающих бандах воров и убийц, поджигающих дома и поля.

– Ты едешь со мной, Монтроз? – спросил Девлин и, взяв из деревянной стойки свой боевой топор, заткнул его за широкий кожаный пояс.

– Да, господин. Разве нужно спрашивать? – Усмехнувшись, Роджер указал на свой меч и боевой топор.

В эти дни на дорогах Англии лучше было появляться во всеоружии. Хотя власть Вильгельма многое делала, чтобы очистить дороги и деревни от разбойников и убийц, которые долгое время докучали провинции, все же еще оставались те, кому удавалось скрыться и избежать наказания. Девлин взял с собой всего несколько человек – Роджера и еще трех воинов, так как собирался быстро вернуться. Всадники направлялись к жилищу фермера, находившемуся на окраине владений Челтенхема, на расстоянии нескольких лье от замка, в добрых трех часах верховой езды. Лошадиные копыта звонко стучали о твердую, высушенную горячим солнцем дорогу, дул приятный свежий ветерок, погода располагала к прогулке, и Девлин с Монтрозом ехали неторопливо, смеясь и перебрасываясь шутками.

Чуткие уши леди Энн поймали тихий вздох, который испустила Кэт после ухода Роберта и Роджера.

– Уже тоскуете по своему любовнику? – усмехнулась леди Энн, высоко подняв тонкие брови. Она вернулась, как только увидела, что Роберт ушел, и теперь стояла у стола. – Ни мгновения не можете жить без его постели, не вздыхая по нему?

Обратив холодный взгляд на свою мучительницу, Кэтрин некоторое время ничего не говорила, ведь эта леди была гостьей в Челтенхеме, и не следовало нарушать правил гостеприимства ни по какой причине.

– Вы жена отца лорда Роберта, и поэтому, леди Энн, я не стану говорить того, что вертится у меня на языке. Но не думайте, что я всегда буду покорно терпеть ваши оскорбления. Вы вмешиваетесь в то, чего не знаете, и таким образом выставляете себя на посмешите. Осмелюсь посоветовать вам взять за образец вежливое поведение вашего мужа, миледи. – Кэтрин жестом указала на молча слушавшего лорда Ги.

– Сучка! – Лицо леди Энн потемнело от негодования, и она, задыхаясь от злости, сделала шаг вперед. – Ты думаешь, что благодаря тому, что раздвигаешь для норманна ноги, можешь судить благородную леди? Интересно, так ли высокомерно ты будешь держать себя, когда он тебя вышвырнет?

– Почему вы думаете, что он собирается это сделать, леди Энн? Ведь это лорд Роберт держит меня при себе и не позволяет мне уехать. – Гордо вскинув голову, Кэтрин спокойно смотрела в лицо леди Энн.

– Дуреха! – Короткий взрыв смеха вырвался у благородной леди, и в ее глазах засветилась радость. – Сделав девчонке ребенка, лорд Роберт всегда выгоняет ее, когда у нее живот становится слишком круглым! Думаешь, ты первая, кого он уложил к себе в постель? – Она торжествующе рассмеялась, увидев, как побледнело лицо Кэт, и, не обращая внимания на предостерегающе вытянутую руку лорда Ги, наклонилась вперед, чтобы содрать с Кэтрин кожу еще более жестокими словами. – Ты никогда не спрашивала, скольким внебрачным детям он доводится отцом? Или сколько саксонских девушек раздвигали для него ноги? Нет, по твоему лицу видно, что ты этим не интересовалась!

Кэт постаралась преодолеть приступ головокружения, грозивший лишить ее сознания. «Я была глупой. Безусловно, у Роберта могут быть внебрачные дети. Такой здоровый и крепкий мужчина, как он, может быть отцом многим, и многие леди, наверное, добровольно соглашались на это. – Губы Кэт болезненно скривились, и она с такой силой ухватилась за край деревянного стола, что у нее побелели костяшки пальцев. – Роберт не любит меня, он только развлекается со мной. Каждую ночь я была только сосудом для удовлетворения его потребности. С его стороны не было ни жестов, ни слов любви. Только мое собственное страстное желание любви заставляло меня читать в его действиях то, что мне хотелось видеть». Поднявшись со своего места, Кэтрин, несмотря на обуревавшие ее чувства, смогла бросить леди Энн холодный взгляд, а затем, повернувшись к лорду Ги, вежливо попросила извинить ее. Кэт с трудом заставила дрожащие ноги идти вверх по каменным ступеням, жгучие слезы покатились по ее нежным щекам, как она ни сопротивлялась им, и Кэт с тяжелым сердцем смахнула их на мягкий бархат платья. Леди Энн была жестокой, злобной женщиной, но Кэт знала, что слова, брошенные ей мачехой Роберта, были в какой-то мере правдой. Должно быть, они были правдой, иначе лорд Ги не смолчал бы.

«А вдруг внутри меня зародилась новая жизнь, и я ношу еще одного незаконного ребенка норманна?» – подумала Кэт, прижав ладони поверх расшитого шелком платья к плоскому животу. Первой ее мыслью было убежать из замка, не дожидаясь, пока ее выгонят с позором и унижением. Но Кэт понимала, что ей некуда идти. Даже если она укроется в церкви, лорд Роберт разыщет ее и вернет. Он поклялся, что Кэт не уйдет от него, пока он сам не решит отпустить ее, и Кэтрин отлично понимала, что он намерен выполнить эту клятву. Когда Кэт осознала свое безнадежное положение, ей показалось, что огромная спальня стала меньше и давит на нес. Но в конце концов она решила заняться делами, чтобы отвлечься от изматывающих мыслей. Поднявшись из кресла у очага, где она отдыхала, Кэт переоделась в более подходящую для выполнения обязанностей домохозяйки одежду. На простых полотняных юбке и блузке не было ни вышивки, ни украшающей их отделки, и только серебряный пояс с тяжелым кольцом ключей опоясывал ее округлые бедра. А на ноги Кэт надела сапожки из мягкой оленьей кожи, чтобы защитить нежные ступни от острых камней во дворе замка.

Сначала Кэт зашла в длинный сарай, построенный за каменными стенами внутреннего двора и предназначенный для хранения заготовленного мяса, чтобы взглянуть на дичь, которую принесли накануне, а утром уже засолили. Оттуда она направилась в кухни, расположенные рядом с Большим залом, чтобы отдать поварам распоряжения относительно меню на предстоящую неделю. Там ее разыскала Марта и, дождавшись, когда у Кэт выдалась свободная минута, сказала ей, что необходимо принести со склада кукурузу и муку, потому что крысы съели хранившиеся в кухне запасы. Выйдя вместе с Мартой из кухонь, Кэтрин зажмурилась от яркого солнца, заливавшего двор замка. Подойдя к складам, она, позвякивая связкой, принялась подбирать ключи, подходящие к большим замкам, и, нахмурившись, внимательно вгляделась в кольцо с ключами.

– Знаешь, Марта, я забыла, что ключ от склада носили к кузнецу; он согнулся, и Роджер посоветовал мне сделать новый. Пожалуйста, сходи и принеси его.

– Хорошо, леди Кэт. – Улыбнувшись ей, Марта собралась уйти, но замерла, случайно бросив взгляд на решетчатые ворота. – Ваш норманн вернулся, миледи. Не вас ли он ищет?

– Я не знаю, – в удивлении ответила Кэтрин и обернулась в сторону ворот.

Она увидела знакомую высокую фигуру в тот момент, когда Девлин остановил своего черного жеребца сразу за воротами и, наклонившись, что-то спрашивал у стражника. Тот указал ему в сторону кухонь, и Кэт поняла, что Девлин узнавал о ней. «Но зачем я ему?» – изумилась Кэт и послала Марту сказать, где она. Служанка окликнула Роберта, чтобы остановить его, и жестом указала в направлении Кэтрин, а Кэт помахала Девлину рукой – что еще ей оставалось делать?

Натянув поводья, Девлин, на котором все еще был шлем, остановил лошадь рядом с Кэтрин и посмотрел на нее сверху вниз. Задняя часть шлема, защищающая затылок, и конусообразная металлическая шапка предназначались для защиты головы от ударов, но в теплый день в шлеме было слишком жарко, и хотя передняя выступающая часть, прикрывающая нос, была опущена, лицо Роберта покрывала легкая испарина. Из-под шлема блеснули черные глаза, и на сжатой челюсти дрогнул мускул, когда Девлин, откинув через плечо плащ и положив руку на рукоять меча, остановил взгляд на Кэтрин.

– Вы ищете меня, милорд? – наконец спросила Кэт, удивляясь тому, что он ничего не говорит, а только пристально смотрит на псе, и не в силах понять, чем могла вызвать его гнев.

– Да, я приехал, чтобы взять вас с собой, милочка. Сбитая с толку, Кэт, прикусив задрожавшую нижнюю губу, посмотрела на него с тревогой, притаившейся в глубине аметистовых глаз, а ее руки непроизвольно потянулись к кольцу с ключами, висевшему у нее на поясе.

– Мне нужно вернуться в спальню сменить одежду. Я спущусь к вам в зал…

Нетерпеливо тряхнув головой, Девлин сжал коленями бока лошади и направил ее вперед, а потом наклонился и одной рукой схватил Кэтрин.

– Нет, вы поедете со мной так, как есть, – тихо сказал он. Крепко держа Кэт, он оторвал ее от земли и, обхватив другой рукой за талию, с такой силой стиснул, что у Кэт не осталось сил протестовать. Он бросил ее перед собой поперек седла и, развернувшись, галопом помчался с внешнего двора. Они проскакали через решетчатые опускные ворота и миновали деревянный подъемный мост, который опустили через ров, как только они появились на дороге, ведущей от замка. Кэтрин изо всех сил вцепилась в руку, обвившуюся вокруг ее тонкой талии, и крепко стиснула зубы, чтобы при тряске не откусить язык. «Что нужно Девлину, и зачем он, таким образом, увозит меня? – не могла понять Кэт. – Ведь он всего час назад покинул Челтенхем». Кэтрин почувствовала, что здесь что-то не так, и ее сковал ледяной страх. Грызущее чувство где-то глубоко внутри предупредило ее о нависшей над ней опасности. Они продолжали скакать, пока уставшая лошадь, споткнувшись, чуть не сбросила седоков через голову.

– Черт побери! – выругался Девлин и дернул назад голову лошади.

Он отпустил талию Кэтрин, и девушка соскользнула на землю. От удара у нее из легких вырвался воздух, и она покатилась по траве, путаясь в нижних юбках. Откатившись подальше, Кэт осторожно взглянула на высокого норманна, неторопливо спускавшегося со взмыленной лошади. Холодная улыбка скривила его губы, когда он отыскал взглядом Кэт, а от его резких слов Кэтрин окаменела.

– Это место так же хорошо подходит для отдыха, как и любое другое, красавица. В данный момент мы уже достаточно далеко от Челтенхема. – Брови подскочили вверх, и взгляд остановился на оголенных стройных ногах Кэт. Поняв, куда устремлен взор Девлина, Кэтрин быстро оправила юбки и заработала веселый смех за свое смущение. – Вы не желаете при дневном свете демонстрировать то, что охотно показываете по ночам? О, но я, леди Кэтрин, думаю иначе.

Кэтрин облизнула пересохшие губы. В глубине души она предчувствовала, какие следующие слова произнесет этот человек, но все же вздрогнула, когда его бархатный голос подтвердил ее страхи.

– Вы расстилались под моим братом и при свече дня, миледи. Не желаете ли сделать то же самое и для меня?

Она ничего не ответила, а только, лежа, в ужасе смотрела на него. Джон де Бофор, откинув назад темноволосую голову, расхохотался, и смех раскатился по пустынной дороге, которая увела их далеко от толстых стен Челтенхема.

Глава 8

Это Джон! Не Роберт, а его брат Джон! Кэт хотелось закричать, но она не смела. Она решила, что глупо показывать ему свой страх, – от этого он не станет больше уважать се, а необходимо собрать всю силу воли, которая в прошлом помогала ей преодолевать трудности. Необходимо!

– Девлин вас убьет! – бросила Кэтрин Джону, с удовлетворением отметив, что ее слова остудили его веселье. – Вас предупредили, а вы решили не считаться с предупреждением, Джон де Бофор! Девлин убьет вас за это!

– Думаете, я боюсь этого ничтожества? – злобно огрызнулся Джон. Резко вытянув руку, он больно схватил Кэт за запястье и рывком притянул к себе. Темные глаза, столь похожие на глаза Роберта, с холодной яростью взглянули на девушку, и тонкие губы презрительно скривились. – Вы очень ошибаетесь, красавица. Как вы думаете, почему вы сейчас здесь со мной, – потому что я боюсь брата? Нет, – он покачал головой, – я взял вас в качестве приманки. Мы снова будем драться, и я добьюсь своего. Я получу все, чем сейчас владеет мой брат!

– Но сперва вам нужно убить его, – заметила Кэт, потихоньку отодвигаясь от Джона. Она понимала, что должна убежать, иначе Джон использует ее, чтобы заманить Роберта в ловушку, а если из-за нее погибнет Роберт, она этого не переживет!

– Убить его не составит труда, – рассмеялся Джон, положив руку на затылок Кэт, чтобы она не шевелилась.

– В Уэллбери это оказалось для вас не таким простым делом, – ехидно бросила Кэт. Прочтя намерения Джона в его потемневших от желания глазах, она лихорадочно искала способ отвлечь его разговором. – Почему же вы тогда не убили его?

– Сука! Вы хотите, чтобы я перерезал вам горло от одного прелестного ушка до другого? Я не Роберт, леди Кэтрин! Будете колоть меня своим острым язычком, и я утихомирю вас! Вы меня поняли?

Кэт кивнула и не сказала ни слова, когда Джон, резко подняв ее на ноги, грубо усадил на лежавший рядом плоский камень и приказал сидеть и не двигаться без его разрешения. Затем он взял с седла кожаный дорожный бурдюк с вином и поднял его, так что темно-красная жидкость полилась в его открытый рот. Утолив жажду, он вытер рукавом губы и, подойдя к наблюдавшей за ним Кэтрин, протянул ей бурдюк.

– Пейте! – отрывисто скомандовал он. Подражая его движениям, Кэт едва не захлебнулась, когда вино проложило огненную дорожку в ее пересохшем горле. Оно оказалось крепче, чем ожидала Кэт, и она, вздрогнув, опустила бурдюк и затуманившимися глазами посмотрела на Джона. С насмешливой улыбкой он взял бурдюк и снова привязал его к седлу, а затем быстрыми уверенными движениями проверил подпругу и удила лошади, которая паслась на сочной зеленой траве у дороги. Кэтрин поняла, что Джон, очевидно, хорошо все спланировал. «Знает ли он, что его отец приехал в Челтенхем и в этот момент находится в замке? Джон, видимо, оправился от раны, полученной на турнире. Что же он здесь делает? Уклоняется от своих обязанностей службы церковникам?» – думала она.

– Вас интересует, почему я оказался здесь, миледи? – Словно прочтя ее мысли, Джон иронически усмехнулся. – Хотите знать, как легко проникнуть в Челтенхем под видом моего брата? Да, я знаю, что там гостит лорд Ги! Но он всегда любил Роберта, поэтому я нисколько не удивлен его приезду. – Джон тяжело вздохнул, но по блеску его глаз Кэтрин поняла, что он только притворяется огорченным. – Я слишком тяжело ранен, чтобы сопровождать этих жирных святош, которые отправились в Лондон молиться о наших душах и о душе нашего славного короля. Вместо этого я решил нанести визит вам. Разве вы не рады видеть меня? – Он засмеялся, когда Кэт быстро отрицательно покачала головой, и, решив, что пора ехать, резко поднял ее с камня.

Как и прежде, они ехали равномерным шагом, и темнота уже пеленой накрыла землю, прежде чем Джон изъявил желание снова устроить отдых. Они остановились на холме, с которого открывался вид на глубокую лощину, где мерцали огни небольшой деревушки, и Кэт, подняв голову, посмотрела вниз. Джон рукой с железными мускулами так крепко прижимал к себе Кэт, что временами она не могла перевести дыхание, а насмешливое фырканье у ее уха говорило, что он отлично понимает, как ей больно.

– Скоро, красавица, мы будем там. Вы также мечтаете лечь со мной в постель, как я – с вами?

При этом издевательском вопросе у Кэт кровь застыла в жилах, и от предчувствия самого худшего по хрупкому телу девушки пробежала дрожь. «Неужели все должно повториться еще раз?! – Кэтрин про себя взмолилась об освобождении из рук этого человека. – Прошел всего месяц с тех пор, как норманны впервые появились в моем доме. Граф Девлин и так уже разорвал в клочья мой мир, а теперь я не по своей вине стала жертвой вражды двух братьев».

– Из вашего молчания я делаю заключение, что вы, красавица, охотно разделите со мной постель. – Голос Джона у самого ее уха заставил Кэтрин резко вскинуть голову. – Это самое разумное поведение, которое можно вам посоветовать.

– Неужели все мужчины просто похотливые животные, не думающие ни о чем, кроме того, что находится у женщины между ног? – со злостью бросила Кэт. – Или в вашей пустой голове есть еще какая-нибудь мысль?

Громоподобный смех, раскатившийся у нее над головой, еще сильнее разозлил Кэтрин, и она попыталась оттолкнуть Джона и спрыгнуть с лошади.

– Нет, красавица, – улыбнулся Джон, в лунном свете сверкнув белыми зубами. Он легко успокоил рванувшуюся от испуга лошадь и еще крепче обхватил рукой Кэт. – От меня вы не убежите, как однажды убежали от моего брата. – Сильные пальцы, больно сжав ей затылок, вонзились в нежную кожу. – Если мне придется искать вас, вы будете строго наказаны. – От его шелкового голоса Кэтрин в ужасе застыла, прикусив нижнюю губу, чтобы сдержать крик.

Почуяв впереди корм и конец путешествия, лошадь перешла на рысь, и когда она наконец остановилась перед деревенским постоялым двором, где Джон решил провести ночь, Кэт уже приближалась к границе осмысленного существования. Джон спешился, и в этот момент Кэтрин окончательно потеряла сознание, так что ему пришлось подхватить девушку, чтобы она не упала с седла.

– Милорд, – тихо пробормотала она и, подняв ресницы, взглянула на Джона. В ее полуобморочном состоянии Кэтрин показалось, что перед ней Роберт. Чуть заметно улыбнувшись, она обняла его рукой за шею и с тихим вздохом нежно прижалась к нему, а двое мужчин, стоявших у входа в таверну, переглянулись между собой и засмеялись.

– Бофор, это ты? – Коренастый мужчина, смеясь, подтолкнул своего приятеля. – Ты забрался далеко от Лондона, где я последний раз видел тебя.

– Я уже возвращался, когда поймал эту прелестную птичку, чтобы согреть свою постель, сэр Рольф, – остановившись и взглянув на мужчину, беспечно отозвался Джон.

– Она очаровательна, Бофор. – Сэр Рольф подошел ближе и, посмотрев на Кэт, приподнял брови. – Не видел ли я ее прежде? – Стараясь вспомнить, он задумчиво потер подбородок.

– Весьма возможно, – пожал плечами Джон и сделал еще несколько шагов к двери таверны. – Она дочь Уолтера Челтенхема.

После этих слов он с довольной улыбкой на лице вошел в общую комнату таверны. Джон не сомневался, что теперь новость дойдет до Девлина, и, когда он поднимался по темной узкой лестнице в приготовленную для него комнату, у него в горле клокотал тихий смех. Кэт исполнила свою роль, словно заранее отрепетировала ее, а двое мужчин из свиты Вильгельма были просто посланы самой судьбой! Слух, что Джона видели вместе с Кэтрин на деревенском постоялом дворе, дойдет до Девлина с такой скоростью, словно Джон отправил ему депешу. Войдя в довольно грязную и темную комнату, Джон опустил Кэт на широкую кровать, она застонала и, словно защищаясь от удара, вытянула вперед руку.

– Роберт! Милорд, помогите мне! – закричала Кэт, еще не полностью придя в себя.

– Я здесь, – тотчас откликнулся Джон и, чтобы заглушить ее крики, зажал ей рот рукой. Он провел пальцем по нежному изгибу девичьих губ, потом погладил кремовые бугорки груди под тонкой тканью платья и в мрачном настроении опустился на кровать рядом с Кэтрин. «Девлин всегда имел все лучшее, всегда был лучшим и завоевал лучшее. – В задумчивости Джон одной рукой поднес подрагивающий шелковый локон к свету свечи и любовался его медным блеском. – Да, Роберт всегда имел все, но теперь – конец, теперь я, Джон, буду обладать тем, чего больше всего желал мой брат. – Он довольно улыбнулся, представив себе, что подумал могущественный граф Девлин, когда, вернувшись, обнаружил, что его леди исчезла. – Девлин не привык терять то, что считает своим, и сегодня вечером замок Челтенхем будет гудеть от криков ярости», – ухмыляясь, подумал Джон.

Джон был прав. Девлину и его людям потребовалось три часа, чтобы добраться верхом до фермы, на которую их приглашали. Прибыв туда, они встретили растерянного фермера и его семью, которые старались объяснить своему новому хозяину, что они вовсе не посылали ему записки с приглашением.

– Вы хотите сказать, что ничего об этом не знаете? – Беспокойство омрачило красивое лицо Роджера. Крестьянин кивнул, и Роджер, обернувшись к другу, увидел в его темных глазах ту же тревогу. – Это уловка, Девлин. Кому и зачем понадобилось, чтобы ты уехал из Челтенхема?

Девлин ничего не ответил, а развернул и пришпорил лошадь. Во время обратного путешествия будет много времени поразмыслить над этим, и он молился, чтобы только не опоздать. Обратная дорога до Челтенхема заняла всего полтора часа, и, когда взмыленные, обессилевшие лошади остановились перед конюшнями, Девлин, соскочив с седла, быстро направился к господским апартаментам. По дороге он отметил, что все нормально, нет ни суматохи, ни признаков сражения, но его беспокойство усилилось, когда, распахнув дверь в спальню, он обнаружил, что комната пуста.

– Марта! Говейн! Песта! – выкрикивал он имена, которые мог вспомнить, но слуги, услышав рычание Девлина, в страхе убежали вверх по лестнице.

– Да, господин? – набравшись храбрости, отозвалась Марта и широко раскрыла глаза при виде мрачного, покрытого пылью Девлина. «Не леди ли Кэтрин причина его гнева? – мелькнула у нее мысль. – Но что случилось?» Служанка была очень удивлена неожиданным отъездом Кэт с Девлином.

– Где леди Кэтрин? – сдержанно спросил Девлин, хотя ярость бушевала под его спокойной внешностью. «Черт побери, неужели она снова задумала убежать от меня? Неужели это она решила выманить меня из замка, чтобы получить возможность сбежать? А я уже начал думать, что ее влечет ко мне, что она, возможно, любит меня! Дурак! – обругал он себя. – Пора бы научиться!»

– Что… как… она же уехала с вами, господин! – в полной растерянности, запинаясь, пробормотала Марта. – Разве вы не помните, что увезли ее с собой?

Монтроз, который поднялся по лестнице и теперь стоял рядом с другом, при этих словах резко повернул голову и заметил, как застыл Девлин.

– Что за игра? – недовольно проворчал Роберт, глядя на Марту. – Как вы можете говорить, что она уехала со мной, если я ускакал с этим человеком, – он жестом указал на Роджера, – и после этого не возвращался. Вы видели, как она уезжала?

– Да, господин! Я же разговаривала с вами! Неужели вы не помните, что спросили меня, где леди Кэтрин? – Голос Марты превратился в пронзительный крик. – Вы один приехали домой и нашли ее возле складов! – Всплеснув руками, Марта в замешательстве обернулась к Роджеру, словно ища у него поддержки. – Да, господин, и не только я одна видела его, но и другие тоже!

– Приведите мне этих других, – приказал Девлин, глядя в одну точку поверх головы Марты. «Если здесь заговор, то многие саксы поплатятся за него головами; тем, кто помог Кэтрин бежать, не будет прощения», – решил Девлин.

Но стражник и двое слуг подтвердили слова Марты. Девлин не знал, что и думать. Стражник был норманном, и Роберт его хорошо знал. Слуги поклялись, что видели, как Девлин посадил леди Кэтрин на седло впереди себя и ускакал с ней за ворота замка. Девлин начал догадываться, что произошло, но не хотел этому верить и полными негодования глазами посмотрел на Роджера.

– Это Джон, – тихо подтвердил Роджер его догадку. – Могу спорить на мешок золота.

– Нет, даже Джон не осмелится на такое, – возразил Девлин – Он же понимает, что я последую за ним!

– Конечно, – согласился Роджер. – Он очень хорошо это понимает, Девлин.

Сжав руки в кулаки, Девлин ударил ими по столу так, что зазвенели кубки и ножи.

– На этот раз я убью его! – поклялся Девлин и, повернувшись к двери, замер, встретившись с обеспокоенным взглядом отца.

– Куда ты собрался, Роберт? – спросил лорд Ги, оглядывая небольшую группу, Роджер быстро выпроводил из комнаты напуганных слуг и вышел сам, оставив вдвоем отца и сына. – Кого ты собираешься убить?

Стиснув зубы, Девлин смотрел мимо лорда Ги. Он больше не был подростком, который боялся порки кнутом, но все же колебался, назвать ли отцу причину своей ярости. «Но какая разница, – решил он, – отец все равно рано или поздно узнает, так как я намерен вызвать своего брата на битву до смерти».