Текст книги "Витражи"

– Какого черта, в чем…

– Терпение. Смотрите! – Волшебник указал на вершину холма. Герцог пригляделся. Верхушка одинокой сосны, примостившейся на самом краю обрыва, мелко задрожала. Едва заметно вздрогнула земля под ногами. Конь герцога беспокойно переступил копытами, вздернул голову. Через мгновение ветер донес постепенно усиливающийся рокот. Герцог махнул рукой – флаговые трижды взметнули синий вымпел, с нарастающим рокотом смешался мерный лязг – вперед двинулись панцирники. Герцог на миг залюбовался грозной красотой наступающей фаланги. Рокот, превратившийся в тяжкий рев, заставил его повернуться.

– Господи… – с трудом выдавил он.

Герцог ожидал какого-нибудь огня или летающих камней, но увиденное заставило его побледнеть. Кони пронзительно ржали, становясь на дыбы. Солдаты остолбенели, шептали молитвы. А на востоке, затмевая облаком взметнувшейся пыли чистоту рассвета, рушился холм. Казалось, он был подрублен наискось гигантским топором. Он оседал, разваливался, огромные глыбы песчаника с грохотом катились по склону. Все заволокло удушливой пылью. Герцог закрыл глаза ладонью, задержал дыхание. Рядом звучали тяжелые, как удары кузнечной кувалды, заклинания волшебника. Слова казались отвратительными слуху, от них раскалывалась голова. Позади тихо скулил Леандро. Волшебник умолк. Поднявшийся ветер быстро разогнал серую тучу. Холма не было. На его месте возвышался курган, по которому ветер гонял пыльные смерчи.

– Черт меня подери… – голос герцога звучал сипло. Он закашлялся, – пыль набилась в горло. – Эй, флаговые! Нечего глазеть! Синий – белый – синий!

Юноши виновато встрепенулись, замахали вымпелами. Конница вынеслась из-за рядов пехоты, с визгом рванула, взбивая клубы только что осевшей пыли, к левому флангу.

– Синий – синий!

Громыхая мечами по щитам, мерно двинулась вперед пехота. Живая стена панцирников, за ними метатели дротиков, затем второй ряд панцирников, средние копья, длинные копья. На флангах и сзади сгруппировались лучники. Тем временем первая фаланга почти дошла до центра поля. Противник не двигался. Рейтары промчались вдоль кургана, с каждым мгновением приближаясь к обреченному левому флангу саремца. Герцог Чезаре нахмурился. Что-то не то… что-то пошло не так. Почему Милано молчит? Первый удар уже нанесен… Так чего же он ждет? Неужели он действительно испугался волшебника и не знает, что предпринять? Да, скорее всего так. Другого объяснения нет. Чезаре усмехнулся и уже собрался хлопнуть волшебника по плечу, когда в глаза ему ударил яркий свет.

Рейтары на левом фланге пролетели незримую черту, проходящую посередине долины. И в этот момент перед ними взвилась стена бешеного, ослепительного пламени. Всадники осадили коней. Фаланга остановилась. Животные храпели, пятились, с губ срывались клочья пены, глаза налились кровью. Ульфе, сотник всадников, медленно подвел коня к огненной стене. Ему шел пятый десяток, и на своем веку он провел больше битв, чем молодой повеса ночей на сеновале. Пламя змеилось, мерцало, слепило глаза. Но чуткое ухо Ульфе не услышало гудения огня, а кожу не опалял сухой жар. Сотник усмехнулся, наморщив шрам на щеке и обнажив редкие желтые зубы.

– Струхнули, бабья порода? С коней какой спрос. А вы чего? Это ж обман, морок! Вон, ни шуму тебе, ни жару. А ну, молодцы, вперед! Не робей!

Он поднял пику наперевес, как будто решил пробить пламя насквозь, и подался назад. Конники, недоуменно переглядываясь, последовали за ним. Когда до пламени было примерно шестьдесят ярдов, он пришпорил коня.

– Ну, братцы, с богом!

Герцог тревожно вглядывался в мечущиеся силуэты. Огонь мешал смотреть. Волшебник схватил его за руку.

– Отводи людей, Чезаре! Немедленно!

Герцог зарычал, сбросил руку волшебника. Метание прекратилось. Ульфе что-то задумал. Герцог до боли напряг зрение, прикрыв глаза широкой ладонью.

Сотник на всем скаку влетел в пламя. Отставая на полкорпуса, за ним несся первый ряд сотни – пять всадников. Герцог увидел шесть ярких вспышек: словно шесть маленьких солнц зажглись у подножия огненной стены, затмив своим сиянием ее пламя. Сотня рассыпалась по полю.

Герцог резко обернулся. Губы его тряслись, глаза горели бешенством.

– Что?! Что это значит?!

Альдо зло потряс кулаком:

– Я же сказал – уводи людей! Чезаре, если тебе дорога армия – отводи войска!

– Что происходит?

– Саремец обманул нас! Помнишь то пятно? У него тоже есть волшебник!

Герцог остолбенел. Все рушилось… Кто, кто донес? Ладно, потом. Чезаре не любил отступать, но выхода не было.

– Флаговый… белый – белый – синий.

Мальчишка, сам белый как полотно, трясущимися руками отмахал команду. В долине началось движение. Армия, сохраняя боевые порядки, откатывалась назад.

– Вот что, колдун. Я никогда не отступаю. Помнишь наш уговор? Возьми на себя его волшебника, остальное я сделаю сам.

Альдо тревожно нахмурился.

– Подумай, герцог. Мне кажется, нам лучше уйти. Саремец только защищается. Он не станет тебя преследовать.

Чезаре побагровел, рванул застежку плаща. На лбу его выступили вены.

– Он? Меня?! Делай свое дело, Альдо. Делай! Это моя армия! А ты – мой солдат! Слышишь? Давай!

Волшебник горько усмехнулся. Лицо его приняло обычное непроницаемое выражение.

– Тогда подведи своих солдат поближе. Я не смогу защитить все поле.

Волшебник скинул мантию, отстегнул перевязь со шпагой, швырнул в траву. Выпрямившись и расправив плечи, он спокойно вышел вперед. Герцог смотрел на маленькую тонкую фигурку, раскинувшую руки, словно Божий крест пред стеной огня. Ему не верилось, что Альдо сможет совладать со стихией. Треск и мягкий шум заставили его обернуться. По рядам пронесся вздох изумления. Воды Луары покинули русло реки, разметали переправу и теперь сверкающим пенным куполом взметнулись над ничтожными фигурками людей. Свет утреннего солнца причудливо преломлялся в прозрачных струях, и герцог невольно залюбовался. Огромный вал, изогнувшись, тараном ударил в огненную стену. Раздался оглушительный удар, в небо поднялся столб пара. Огненная стена исчезла. По рядам пронеслись крики радости. Волшебник обернулся. На лице его не было триумфа. Оно было хмурым и тревожным.

– Чезаре! Иди сюда!

Герцог, словно простой солдат, спрыгнул с коня и бросился к волшебнику.

– Значит, так. Я буду говорить тебе, а ты передавай всем. Я не могу все делать одновременно.

– Хорошо, а как…

– Некогда, потом… Сейчас он нанесет ответный удар.

Словно ожидая этих слов, пронзительный скрежет заполнил долину. Земля содрогнулась, лошади, испуганно заржав, упали на колени. Герцог увидел, как земля в долине начинает трескаться. Волшебник саремца рвал ее, грозя обрушить армию Чезаре в бездонную пропасть. Расставив ноги, чтобы не упасть, герцог смотрел на приближающиеся змеи расщелин. Грохот заполнил долину – тяжелые валуны срывались в бездну, увлекая за собой целые пласты земли. Волшебник незыблемо стоял, по-прежнему раскинув руки, и громко читал заклинания. Вновь выплеснулись воды Луары, но на этот раз они обрушились на курган, оставшийся от злосчастного холма – могилы лучников саремца. Из рук Альдо вырвались два зеленых потока, вонзились в бурлящее коричневое месиво. Альдо еще выше поднял руки, а затем резко выбросил их вперед. Послушное его воле зеленое нечто, пузырясь, уродливым, смрадным горбом выплеснулось на искореженную долину, заполняя грозные провалы. Альдо опустил руки, разравнивая в воздухе свое творение. Грохот стих. Вместо долины перед ними простиралось вязкое, трупно-зеленое болото, поблескивающее черными зеркалами топей, покрытое, как жаба бородавками, мохнатыми кочками. Герцог перевел дух. Пока все складывалось не так уж плохо. Пронзительный крик волшебника заставил его встрепенуться.

– Люди! Пусть лягут! Скорей!

Герцог судорожно обернулся, непроизвольно ища опасность взглядом, отдал команду. Сотники мгновенно передали по рядам. Солдаты все как один бросились ничком.

– Чего стоишь?! Жить надоело? – Удар кулака опрокинул Чезаре на спину. Он взглянул на небо и чуть не закричал. Сверху, из неизмеримой выси, прямо на него рушилась прозрачная, сверкающая плоскость. Каким-то звериным чутьем он понял, что она тяжелее любого замка, любой горы. И этот колосс в молчании несся на него. В рядах поднялся стон. Небесный молот стремился к наковальне земли.

– Теснее! Я не смогу удержать… – донеслось до него. Но герцог не мог издать ни звука. Горло перехватил спазм. Он мог только смотреть в небо слезящимися от яркого света глазами. Все звуки умерли. Плоскость небесного молота была уже близко… Вот уже расщепило высокую сосну на краю позиции… И тут он увидел, что плоскость начинает выгибаться, как будто напоровшись на непреодолимое препятствие. Края еще неслись к земле, но центр был остановлен. Земля дрогнула. Волшебник застонал. Молот небес остановился. Мгновение спустя он рассыпался хрустальными брызгами. Герцог с трудом поднялся на ноги. Его качало, кровь стучала в висках. И тут на него обрушились звуки. Волшебник не смог полностью остановить молот. На правом фланге, там, где только что были четыре сотни панцирников… Герцог почувствовал, как земля уходит из-под ног. Багрово-красное месиво еще пузырилось, еще вскипало кровавой пеной, сквозь которую белели обломки костей. Он видел переднюю половину лошади. Чудовищный удар выдавил внутренности сквозь оскаленные желтые зубы. Вторая половина вместе с наездником стала частью кровавого озера смерти. Герцог зарычал, выхватил меч.

– Чего ты ждешь, бей! Бей!

– Сейчас… – Волшебник шатался, спутанные темные волосы налипли на лоб, из прокушенной губы текла алая струйка.

И в этот момент Чезаре услышал мерный бой барабана. Шеренги саремца медленно двинулись вперед. Молот ударил и по болоту, превратив его в ровную, утрамбованную площадь. И теперь по ней, сохраняя строй, блестя на солнце круглыми щитами, двигались свежие войска герцога Милано.

– Ага! Наконец-то! – взревел Чезаре, взмахнув мечом. – Честный бой!

– Остановись, герцог. – Волшебник не оборачиваясь поднял руку. Чезаре замер.

– Это ловушка. Он хочет выманить тебя из-под защиты. Смотри, герцог. Смотри!

Альдо опустился на колени, погрузил растопыренные пальцы в землю, закрыл глаза. Губы его двигались, складываясь в какую-то страшную змеиную гримасу. Чезаре отшатнулся. Волшебник покачивался из стороны в сторону, словно гандский заклинатель, шептал то ли заклятия, то ли молитвы. Вверх, из земли, по его рукам поползли какие-то полупрозрачные коричневатые нити, оплетая кисти, локти… Волшебник резко выпрямился, простер руки вперед.

– Прах земли! – громом пронесся его призыв. – Вот твоя плоть!

И словно услышав эти слова, отовсюду – из кровавого озера за спиной герцога, из земли, сотни лет хранившей умерших в своей утробе, из стволов деревьев, впитавших перегной тел, – поднимались мертвенные полупрозрачные струи. Коричневый вихрь пронесся по полю брани. Казалось, сам воздух в ужасе расступался, пропуская гибельные потоки Голодного Праха. Людям казалось, что в вихрях коричневой смерти появляются призрачные силуэты – оскаленные черепа, скрюченные руки скелетов, какие-то чудовищные, лишенные четких очертаний химеры. Мертвый ветер стремительно надвигался на замершую армию саремца. Кто-то бежал, бросив оружие, иные, пав на колени, неистово молили безучастное небо. Позади рядов металась фигура в развевающейся мантии, беспорядочно размахивая руками, – волшебник саремца пытался выстроить защиту. Но он не успевал – герцог Милано наступал слишком широким фронтом. В рядах ширился, рос крик непреодолимого, смертного ужаса. Левый фланг Милано не был охвачен мерцающей завесой, сотканной саремским магом. Голодный Прах пронесся, завывая, сквозь строй. Герцогу казалось, что он сходит с ума. Словно ветер, срывающий шляпы, раздувающий полы плащей, Голодный Прах сдувал с людей плоть. Герцог не мог, не хотел смотреть, но не было сил отвернуться. Вон стоит на коленях солдат, рот раскрыт в беззвучном крике… кожа, как пожухлый лист, срывается, оголяя красное мясо, но и его пожирает ненасытный вихрь. Голый череп пытается кричать несуществующим горлом, защищаясь от смерти распадающимися фалангами пальцев. Герцог рухнул на колени.

Он видел, как приближаются, оставляя за собой полосы выжженной земли, столбы солнечного света, преломленные волшебной воздушной линзой. Видел, как изможденный, шатающийся Альдо отражает их сверкающим зеркальным заклятьем. Он, как и все в этой уничтоженной долине, чувствовал себя щепкой, попавшей в водоворот, маленьким, игрушечным солдатиком без сил, без воли, без желаний…

Но когда тьма закрыла солнце, когда он равнодушно понял, что сейчас умрет, белый, чистый и добрый свет залил долину. Волшебники остановились, заслоняясь от него руками. Герцог запрокинул голову. Над смертным полем в белом светящемся ореоле высилась фигура старца. Его одежды сияли чистейшей белизной, борода достигала пояса, глаза под нахмуренными лохматыми бровями гневно смотрели на маленькие черные фигурки магов. Старец простер над полем руки:

– Альдо, волшебник Узельский! Франческо, волшебник Сарема! Вы нарушили клятву. Вас призываю я Силой, данной мне Советом магов.

Ослепительная вспышка больно ударила по глазам. Когда же Чезаре вновь обрел зрение, волшебников уже не было, лишь два столба дыма поднимались там, где только что стояли грозные маги. Над полем повисла тишина.

Перед остатками саремского войска показался герцог Милано. Копоть покрывала его лицо, и уже не серебрились на ветру длинные пряди волос. Ни слова не говоря, он швырнул меч на спекшуюся землю, развернулся и, не глядя ни на кого, пошел прочь от мертвой долины. По рядам саремцев пронесся звон – солдаты бросали оружие, срывали щиты.

– Простите, ваша светлость… Мне кажется… сейчас самое время… пользуясь, так сказать, замешательством врага…

Чезаре развернулся и коротко ударил советника латной перчаткой в лицо.

– Солдатики… игрушечные солдатики. – Он сплюнул кровью. – Игрушечные войны.

Чезаре поднял свой глупый железный меч. Во взгляде его читалось странное, тоскливое чувство. Пройдя сквозь расступившийся строй, он спустился к берегу Луары и, широко размахнувшись, забросил меч в волны.

– Все, баста! Отвоевались. Уходим.

9

В амфитеатре главного зала Университета висела напряженная тишина. Некоторые маги сидели, прислонившись спинами к прохладной стене, кое-кто лег на скамьи. Эти несколько часов вымотали всех. Латец Феотист, глава клана дальнодействия, невидящими глазами смотрел на померкший Витраж Дракона. По западной оконечности Континента, выполненной в изумрудных тонах, стекали капли быстро застывающего расплавленного стекла. Олеан, ментор врачевателей, принес маленькие чашки травяного настоя и бесшумно ходил между рядами, передавая целебный напиток. Все ждали. Вскоре в коридоре послышались стремительные шаги. Появился, на ходу заговаривая двери, академик Воленар. Быстро кивнув главам кланов, он взошел на трибуну. Волшебники задвигались, закашляли, зашуршали мантиями, пересаживаясь поближе. Сразу не выдержал Фристер, ментор астрологов.

– Воленар, ну же, не молчите… Получилось или…

Академик быстро покивал, забавно дергая бородой.

– Получилось. Конечно. Мы же столько раз все проверили. Как могло не получиться?

Вздох облегчения пронесся по залу. Сразу со всех сторон полетели вопросы:

– Значит, они не догадались?

– Мы потратили больше десяти тысяч фунтов!

– А как война?

Академик поднял руки. Шум постепенно стих.

– Господа! Давайте как-нибудь по очереди, по порядку. Я расскажу суть, а детали сообщит наш уважаемый Альдо… Он сейчас подойдет.

Академик выдержал короткую паузу, оглядел зал.

– Итак, господа, нашу игру никто не разгадал. И Чезаре и Милано не подозревали, что волшебники действуют по нашему плану, что их возможности многократно усилены лучшими магами Университета. – Он обвел рукой зал. – И я уверен, что теперь никто, никогда, ни при каких обстоятельствах не станет вербовать волшебников для военных целей.

– А как об этом узнают другие? Чезаре с Милано могут и промолчать! – раздалось из зала.

– Узнают. У герцогов действуют лазутчики папы Целестина и монарха. Ну и конечно, есть солдатские кабаки. Однако вернемся к сути. Кроме того, о чем я уже имел честь доложить, теперь у людей возникнет вера в безграничную мощь наших выпускников, волшебников Университета.

– Да уж, безграничную… – проворчал Феотист, массируя виски. – Почитай, весь университет на этих двоих трудился.

– Да, конечно. Но как раз этого никто не знает. И не узнает. Я прошу разрешения Совета внести в летописи университета… э-э подправленную версию сегодняшних событий.

Встал Болеарх, глава клана истины.

– Ваше предложение тревожит меня, мессир академик. Летописи ценны своей правдивостью. Я против.

– Понимаю, понимаю и одобряю вашу позицию. Как лицо Истины вы не можете думать иначе. Но давайте спустимся с небес на землю. – Академик покивал самому себе и похлопал ладонью по трибуне. – Там, на Континенте, происходит, грубо говоря, драка. Большая драка за власть. А что главное в любой войне? – Он требовательно осмотрел зал. – Как вы думаете? Правильно! И я так думаю. Знание! Наш Университет – старейшая организация мира. Поэтому в наших летописях самое полное, самое точное знание. И сегодняшние, а тем более завтрашние владыки пойдут на все, чтобы их заполучить.

Болеарх рассудительно покачал большой головой:

– С этим я согласен. Но летописи защищены и обычным способом, и магически. Поэтому я остаюсь при своем мнении.

Зал согласно загудел.

– Все это так. Конечно, защищены. Но нет и не может быть, так сказать, абсолютной защиты. А нам нужны абсолютные гарантии. Не на сегодня. На века. На тысячи лет. Поэтому я настаиваю на голосовании.

Болеарх прошел к трибуне оппонента, стоящей на противоположном конце амфитеатра. Волшебники, не торопясь, стали подходить к трибунам. Вскоре амфитеатр опустел.

– Ну что ж, дорогой Болеарх. У вас только пятеро, не считая вас самого. Остальные мои. Решение принято.

Болеарх разочарованно пожал плечами, возвращаясь на свое место. В этот момент скрипнула дверь. Волшебники обернулись.

– А вот и он! Господа, волшебник Альдо. Он расскажет вам о деталях.

Волшебники приветственно подняли руки, заулыбались. Альдо шел между ними. Кто-то жал ему руку, кто-то хлопал по плечу. Он смотрел на лица волшебников. На их добрые, чистые лица. В их ясные, умные глаза. Академик стоял на трибуне, протягивая к нему руки. Как во сне, Альдо взошел на трибуну, обвел взглядом зал. Они смотрели на него с интересом. С доброжелательным, выжидательным интересом. Они жаждали подробностей. Альдо затрясло. Он обернулся к академику, вцепившись руками в трибуну.

– Они… видели?

Академик запнулся, улыбка сошла с его лица.

– Вы имеете в виду саму операцию? Нет. Я понимаю, это, наверное, было неприятно и…

Альдо повернулся к залу.

– Что… вы хотите знать? – прошептал он, с трудом проталкивая слова через сухое горло. Болели разбитые губы. – Вы не видели этого… Вам не понять… Вы считаете израсходованный кристалл… подсчитываете выгоду… как все… хорошо получилось.

У него сорвался голос, подкосились ноги. Он чуть не упал, но снова выпрямился, тяжело опираясь на трибуну. Олеан попытался поддержать его, как-то жалко, недоуменно улыбаясь и протягивая чашку настоя. Альдо оттолкнул его. Настой расплескался.

– Вы… вы хуже их! Вы страшнее их всех, вместе взятых! Вы должны были быть там, среди них! Чтобы понять… чтобы почувствовать. Вы… как воронье!

Слезы текли по его лицу, промывая в копоти две светлые дорожки.

– Вы пируете на их крови. Вам мало? Мало?! Хотите моей?!

Альдо покачнулся, выхватил шпагу, но Феотист выбил ее резким движением бровей.

– Альдо… мы все понимаем. Мы сочувствуем вам и разделяем вашу боль, – рассудительный Болеарх говорил, мучительно наморщив широкий лоб. – Но ведь если бы герцог развязал большую войну, погибло бы гораздо больше людей. Мы спасли их. Вы их спасли. Постарайтесь посмотреть на все с такой точки зрения.

– Я убил их… я.

– Но ведь и лекарь должен иногда причинять боль страждущему.

– Вы не понимаете… Это не был честный бой.

– Зато теперь мы сможем прекратить все войны. Все. И навсегда. И сделали это вы, вы, Альдо. Да, мы не присутствовали на этой битве, но каждому из нас за свою жизнь приходилось…

Альдо прервал его.

– Я хочу уйти… Можно мне уйти? Я хочу побыть один.

Академик бросил быстрый взгляд на Олеана. Волшебник-лекарь чуть заметно кивнул, сложив пальцы в охраняющем заклятии.

– Конечно-конечно, дорогой Альдо… Идите к себе. Все… наладится, вот увидите.

Альдо равнодушно кивнул и медленно вышел из зала. За ним незаметной тенью скользнул Олеан.

– Бедный мальчик… – проговорила Евсения, ментор клана Истины. – Почему вы послали именно его, Воленар?

Академик спустился с трибуны, сел в первом ряду, ссутулив плечи. Только сейчас стало заметно, насколько он стар.

– Только он мог выполнить миссию. До конца. И остаться… таким.

– Это было так страшно? – тихо спросил Болеарх.

– Хуже. Гораздо хуже.

– Поэтому ты не дал нам видеть? А проблемы с концентрацией сил так, для отвода глаз?

Академик молча кивнул. Внезапно Фристер встрепенулся. Его острые глазки обежали зал, вопросительно остановившись на академике.

– Постойте… как это: Альдо – единственный? А Франческо? Где Франческо, Воленар?

Академик отвернулся к стене.

– Он не смог… не удержался. Не сумел. Его бой был настоящим. Он так и не вышел из боя…