Текст книги "Белые начинают и проигрывают"

– Тогда кто же делал запись? – шепнули стены. – Как флэш-карта попала в руки Людвига Бейла? Кто стрелял в следователя, если не «Айсберг»? Кто сообщил Эду Мэддоку точное место, где можно будет взять Грома?

Диана закрыла лицо ладонями и заплакала.

Ожившие стены задавали очень разумные вопросы. Только свой мог сделать такое. Свой, знавший все – от и до. Циничный негодяй. Друг, ставший врагом. Некто, предавший партнера…

– Что с вами, Диана? – испуганно спросил кто-то. – Вы упали?! Ударились?! Требуется помощь врачей?!

Принцессу подняли на ноги, бережно поддерживая под локти. Глаза начальника тюрьмы были полны тревоги, а Диана вдруг припомнила последние слова Грома.

– Ментасканирование! – нервно выкрикнула она. – Нужно провести тест на детекторе правды! Скорее! Мне надо говорить с Эдом Мэддоком! Срочно! Сейчас!

Принцесса отыскала выход из бесконечного лабиринта, и это принесло облегчение. Теперь она точно знала, как проверить, правду ли сказал Гром.

Перелет из созвездия Тельца, от Рейнеке до Карэлеса выполняли с утра, в страшной спешке. «Нам тут больше нечего делать, – сказал фон Ниддл полковнику Ратье. – Агента Хидла больше не существует. Он выполнил свою миссию и навсегда исчез. Гром арестован и доставлен в следственный изолятор федеральной тюрьмы Карэлеса. Теперь наше место где-то неподалеку, эпицентр событий перемещается туда…»

Себастьян Ратье не стал возражать. В последнее время он все чаще ловил себя на том, что первоначальная радость от возможности работать вместе с бароном сменилась чем-то другим. Разочарованием, даже опустошенностью.

До встречи с Сатуром фон Ниддлом полковник несколько раз слышал от удачливых коммерсантов восторженные отзывы о нем. Об этом человеке ходили почти что легенды, и было невозможно понять, где правда, а где вымысел, насколько люди преувеличивают способности барона.

Теперь, поработав с ним в одной упряжке, Ратье убедился: ключ к успеху крылся не только в дьявольской ловкости фон Ниддла, не только в его мощном интеллекте – также успех базировался на чудовищной беспринципности барона. Он готов был убить любого, кто стоял на дороге. Любого! Врага, друга, женщину, наверное, даже ребенка. И делал это не своими руками, а чужими, как бы оставаясь вне грязи, белым и пушистым.

Вот только ответственность за все должен нести не тот, кто выполняет приказы, а тот, кто их отдает, кукловод. Так считал Ратье.

Он по-прежнему подчинялся фон Ниддлу, потому что таков был приказ командования, прозвучавший еще до начала операции, а других вводных не поступало. Полковник выполнял распоряжения фон Ниддла, хотя все чаще ловил себя на мысли, что делать это неприятно.

Вещи собирали в какой-то ужасающей спешке, словно опаздывали на последний в жизни рейсовый космолет до Карэлеса. А между тем специальный корабль, замаскированный под частное коммерческое судно, ждал их. Он мог перебросить фон Ниддла и Ратье в нужную точку в любое время, лишь бы только указали. Однако барон вдруг заторопился.

Ратье не мог разобраться, в чем причина спешки, до тех пор пока не оказались на Карэлесе. На этот раз обосновались плотно, заняв особняк на окраине столицы. Фон Ниддл недвусмысленно дал понять, что этот дом станет их резиденцией до конца операции по месторождениям хай-джет, фактически объявил о том, что покидать Карэлес уже не собирается.

А затем пришла разгадка: фон Ниддл собирался ликвидировать Грома, прямо в следственном изоляторе федеральной тюрьмы. Разумеется, ликвидировать не своими руками, а с помощью специалистов полковника Ратье.

Крошечная сколопендра двинулась в долгий путь где-то в полдень по местному времени. Принцесса Диана еще только раздумывала, соглашаться ли на встречу с агентом Громом, умолявшем о личной беседе, с глазу на глаз, а механическая смерть уже проникла в здание следственного изолятора. Неспешно переставляя многочисленные лапки, поползла в сторону камеры, где метался от стены к стене пленный офицер «Айсберга».

Сколопендрой управлял один из техников полковника Ратье, из команды научно-технической поддержки. Старшего лейтенанта, вооруженного портативным компьютером, через который происходил обмен данными со сколопендрой, разместили в том же зале, в котором обосновались и фон Ниддл с Ратье. Барон настоял на этом, заявив, что должен присутствовать на всех стадиях операции по устранению Грома.

Команда Ратье действовала мастерски – фон Ниддл в очередной раз отметил это, втайне порадовавшись отменной выучке сотрудников «Скальпеля». Четко сработал и осведомитель в изоляторе, давший сигнал, что Гром ищет встречи с принцессой, и тот якобы родственник заключенного, который забежал в справочную службу тюрьмы получить информацию о судьбе горемыки, поймавшего небольшой срок за какие-то мелкие грехи.

Конечно, ни Ратье, ни фон Ниддла не интересовала судьба мелкого вора-мошенника, но заботливый «родственник» сделал, что требовалось – выпустил сколопендру внутри здания, вблизи служебных помещений. Это снижало риск, ведь маленькая членистоногая букашка могла оказаться раздавленной на входных лестницах, где поток людей, шатавшихся взад-вперед, был значительно интенсивнее.

А в глубине здания, где располагались камеры, было тихо, и движение людей по проходам совсем не напоминало движение по оживленной магистрали в час пик. Здесь старшему лейтенанту, контролировавшему сколопендру, стало значительно проще избегать контакта с тяжелыми подошвами ботинок, с острыми шпильками туфель.

Впрочем, в зоне камер почти не было женщин, которые ходили на шпильках. Лишь однажды по коридору торопливо пробежала докторша в белом халате, а уборщицы и надзирательницы носили тяжелые ботинки или сапоги – почти как мужчины.

Во второй половине дня, уже под вечер, когда сколопендра одолела почти две трети дороги, в коридоре появилась еще одна женщина на каблуках, пусть и невысоких. Принцесса Диана.

– Как все вовремя! – возбужденно пробормотал фон Ниддл. – Как мы вовремя начали операцию! – И он нервно потер ладони.

Ратье на миг оторвался от созерцания дальней части коридора, в которой еще виднелась принцесса, сопровождаемая начальником тюрьмы. Оторвался, чтобы внимательно посмотреть на фон Ниддла. Тот выглядел взволнованным, чуть-чуть дерганым и не походил на того барона, которого полковник привык видеть за последние дни.

– Ничего удивительного, – пробормотал фон Ниддл, и Ратье даже не сразу понял, что он обращается к нему, а не к самому себе. – Тут поневоле занервничаешь. Времени в обрез, приходится делать свои ходы с упреждением, еще до того, как двинул фигуры противник. Это очень тяжело, отнимает массу нервной энергии. Потому что если противник сыграет не так, как думалось…

– Противник? – уточнил Ратье. – Принцесса Диана?

– Принцесса Диана и агент Гром, – поправил фон Ниддл, сцепив пальцы в замок, так что крайние фаланги побелели. – В данном случае слово «противник» не означает «враг», Себастьян. Это просто обобщенное понятие: о втором игроке, который сидит за шахматной доской напротив нас… Тревога!

Но Ратье уже сам разглядел неожиданную преграду. Из бокового аппендикса в центральный проход выполз механический уборщик – робот-пылесос. Конечно, он не мог причинить вреда ни одному человеку, который перемещался по коридору не только вследствие заложенной в компьютерный мозг программы, но из-за малых размеров туловища и раструба пылесборника.

Однако для совсем крошечной членистоногой сколопендры, которая неторопливо ползла к цели вдоль стены, мусорщик представлял смертельную опасность.

– Наверх! – свистящим шепотом потребовал фон Ниддл. – Скорее на стену!!!

Старший лейтенант, сидевший за ноутбуком, не хуже барона или полковника понимал, что может произойти с его «зверушкой», если только сколопендра попадет в зону действия раструба. Рубашка на спине офицера мгновенно стала мокрой, он стиснул зубы, но не издал ни звука. Только нервно перекошенное лицо показывало, как тяжело удерживать крошечного робота-убийцу на скользкой металлической поверхности.

– Фух! – Фон Ниддл бессильно обмяк в кресле, трясущейся рукой вытащил носовой платок, принялся вытирать мокрое лицо. – Вот чертовщина! Сколько классных операций проваливается из-за непредвиденных мелочей…

– Отлично, Терри! – негромко сказал полковник, обращаясь к подчиненному, который показал высший класс, сумев удержаться на стене, пока робот утюжил серые бетонные плиты под сколопендрой. – Спускайся вниз, только аккуратно. Теперь было бы глупо повредить машинку…

И вновь механический убийца пустился в путь, сантиметр за сантиметром – вдоль стены, медленно и аккуратно. Чтобы не зафиксировал ни один настенный детектор движения, чтобы не углядел ни один оператор с пульта.

А потом снова возникла нештатная ситуация. На этот раз причиной стал не другой робот-уборщик, а принцесса Диана. Она вдруг выскочила откуда-то из глубины коридора – в первый миг чувствительные элементы крошечных видеокамер не дали лицо, показали только быстро растущее белое пятно. Затем Диана неловко споткнулась на ровном полу, упала на колени, не на шутку перепугав и Ратье, и фон Ниддла, и всех присутствовавших. Она чуть не раздавила мини-робота, который спешил на рандеву с офицером «Айсберга».

– План! Крупный план! – отрывисто потребовал фон Ниддл.

Техник мгновенно выполнил приказ, вручную сфокусировав линзы…

Принцесса плакала. На ее ресницах дрожали слезы, это было видно даже через видеооптические системы, имевшие сравнительно низкое разрешение. В глазах Дианы плескались смятение, ужас, боль.

– Нет! – прошептала она, и чувствительные микрофоны сколопендры хорошо зафиксировали звук, передали его в мозговой центр операторам и наблюдателям. – Нет! Еще и «тельцы»?! Нет, нет! Не верю! Это невозможно!!!

Принцессу аккуратно поднимали на ноги, техник срочно сдавал назад, дабы «зверушку» не раздавили сапогами, а Сатур фон Ниддл вскочил на ноги с радостным воплем. Вскинул к потолку сжатые кулаки, теперь его лицо светилось от счастья.

– Есть! – громко крикнул он, позабыв, что не следует мешать оператору, сражавшемуся за жизнь сколопендры: в коридоре опять стало людно. – Есть! Есть! Они сделали это!!!

– Кто они? Что сделали? – недовольно поинтересовался Ратье, пытаясь одним глазом наблюдать за механической «зверушкой», а другим – за полоумным кризис-менеджером.

– Разве ты не понял?! – Фон Ниддл звонко хлопнул в ладоши, плюхнулся в кресло, радостно сияя. – Принцесса беседовала с Громом, это очевидно! Все прошло именно так, как я рассчитывал! Себастьян, это гениально, воистину гениально! Ах, как жаль, что никто со стороны не может по достоинству оценить блестящий план!

– Может, лучше не будем заниматься самолюбованием, поговорим по существу? – Ратье по-прежнему не понимал, отчего так резко изменилось настроение барона.

– Да очень просто! – Фон Ниддл подмигнул полковнику. – Гром добивался встречи с Дианой для того, чтобы отомстить Хидлу. Понимаешь? Он хотел отомстить Хидлу, то есть созвездию Тельца! Он рассказал Диане все! Все, что знал или сочинил! Подумай сам! Конечно же он уверял девчонку, что операция на Терере была совместной, что действовал не только «Айсберг»! Пытался убедить принцессу, говорил ей, что лишь некто, находившийся в теме, мог сделать видеозапись событий в баре «Дупло косого дятла»! Понимаешь?! Некто! Агент Хидл! Гром догадался, вычислил: его с потрохами сдал агент Хидл! Человек из спецназа «Зоны Икс», из созвездия Тельца! И вот мы получаем, что хотели: офицер «Айсберга» будет делать все возможное, чтобы ответно подставить «соратника». Теперь это для него – самое главное, идефикс. Отомстить! И Гром рассказывает правду Диане. Ту правду, которую знает!

– А! – У Себастьяна Ратье в голове будто что-то щелкнуло. – Все! Понял! Твой замысел сработал. Гром рассказал свою правду: операцию вели «Айсберг» и «Зона Икс»! А принцесса не смогла это переварить, убежала. Она в шоке, потому и бормотала: «не верю, не верю…» Точно!

– Да! – Фон Ниддл радостно засмеялся, ткнул пальцем в плечо Ратье. – Она не поверила, испытала ужас, шок. Это что же получается? Ей надо снимать с тендера третьего участника?! Получается, она мечтала о честном конкурсе, а тут выходит, что еще и третий претендент на месторождения замешан в кровавых делишках. Каково ей?!

– Она не поверила и убежала в слезах… – задумчиво пробормотал полковник и почесал в затылке. – Что нам это дает, Сатур? Она же не поверила. Значит, твоя игра велась напрасно.

– Вот и нет! – Теперь у фон Ниддла было такое великолепное настроение, что никакие глупости, изрекаемые собеседником, не могли испортить праздник. – Она не поверила, и это – чисто эмоциональная реакция. Первая реакция. Так сказать, психологическая защита организма в ответ на мощное шоковое воздействие. Сейчас Диана успокоится, все обдумает. Она примет решение докопаться до истины, а для этого существует единственный способ, дающий гарантированный результат…

– Ментальное сканирование! – вскричал полковник, да так, что оператор, сосредоточившийся на сколопендре, вздрогнул и чуть не выпустил управляющие джойстики.

– Да, Себастьян! – Фон Ниддл сбавил тон, первый взрыв эмоций миновал. Барон убедился, все идет именно так, как он наметил, и потому успокоился, заставил себя думать не о стратегическом успехе, а о решении сиюминутных задач. – Да! Она захочет провести ментальное сканирование на детекторе правды. Вытащить все из подкорки Грома, записать. Тогда федералы смогут точно установить, врал он или нет.

– Ты знал, что все будет так?! – поразился Ратье. – После приватного разговора принцесса погонит Грома на детектор? И потому наш робот еще в полдень двинулся в путь?! Тогда, когда встреча Дианы и айсберговца еще не состоялась?! Знал?!

– Тсс! – Фон Ниддл приложил палец к губам: сколопендра приближалась к металлической створке. – Я не знал, я вычислил. Все дело в том, что, если правильно считать ходы в партии, она развивается именно так, как хочешь. И потом принцесса еще не отошла от шока, не приняла решение о проведении ментасканирования. Это впереди, как одна из возможных ветвей древа событий. Но я надеюсь, что все пойдет…

Фон Ниддл не закончил мысль. Старший лейтенант на миг поднял указательный палец вверх, призывая присутствующих обратить внимание на дисплеи.

– Глухая бетонная стена! – отрывисто пояснил он. – Никаких щелей в переборке, двери подогнаны в ноль. Не пройти…

– Черт! – Фон Ниддл вскочил с места, в досаде дернул себя за волосы. – Конечно, можно дождаться, пока туда пойдет кто-то из тюремщиков, но когда это случится? А что, если не скоро? Необходимо успеть добраться до камеры, день-то не резиновый, и ночь тоже…

– Посвети-ка вверх! – попросил Ратье. – В смысле направь камеру на стену, потом на потолок. Только меняй фокусировку линз медленно, очень медленно!

Оператор сделал то, что хотел полковник. По дисплею медленно поползла ровная полимербетонная стена.

– Стоп! – хрипло приказал Ратье, едва в поле зрения показалась головка детектора пожарной сигнализации.

– Браво! – хлопнул в ладоши фон Ниддл. Он без слов понял, в чем заключается замысел офицера «Скальпеля».

– Поднимешься, Терри? – спросил Ратье у оператора.

– Попробую. – Старший лейтенант пощипал пальцами нижнюю губу, оценивая задачу. – Слава богу, что не по металлу. Но ведь под самым потолком, сволочь…

– А еще спуститься надо, причем быстро… – добавил фон Ниддл, но никто ему не ответил.

По поводу обратной дороги все было понятно и без слов.

Сколопендра двинулась в путь, медленнее, чем раньше, тоненькими чувствительными ножками-усиками цепляясь за крохотные щербинки-выемки в поверхности. Теперь замолчали и Ратье, и фон Ниддл, интуитивно почувствовав, сколь сложно действовать старшему лейтенанту.

– Замыкай! – беззвучно, одними губами попросил фон Ниддл, когда металлическая гусеница добралась до детектора.

Старший лейтенант чуть отодвинулся назад, подальше от клавиатуры, плеснул себе в лицо водой из кружки, рукавом вытер капли. Самое трудное было впереди.

Взревели сирены пожарной сигнализации, в суматохе забегали по коридорам люди – в поисках точки возгорания. Компьютерная система контроля подсказала место, где сработал датчик: возле разделительного шлюза. Туда и направились охранники.

Они тщательно проверили коридор по обе стороны от барьера, выискивая источник возгорания, но все было напрасно. Они решали совершенно другую задачу – пытались устранить пожар, а потому конечно же не могли заметить источник – крохотную металлическую «зверушку», аккуратно спустившуюся со стены и проскользнувшую в следующий отсек.

– Фух! – Сатур фон Ниддл выдохнул так, словно с плеч свалился чудовищный груз. – Теперь бы до самой камеры без приключений…

До камеры, в которой находился Гром, и впрямь добрались без приключений. Там вновь начали мозговой штурм: переборка оказалась герметичной, попасть внутрь помещения не представлялось возможным.

– Надо чуть подождать… – предложив несколько вариантов, в конце концов сдался фон Ниддл. – Скоро ужин, Грому принесут еду, откроют дверь, тогда проскользнем.

– Дверь не откроют, – спустил его с небес на землю полковник. – Надзиратели передадут ужин через «кормушку».

– Кормушку? – не понял барон.

– Это поворотно-откидное устройство, что-то вроде хитрого окошка, – пояснил Ратье.

– Так чего мы медлим? – разозлился фон Ниддл. – Давно следовало прилепиться к ней! Вот где надо ждать, пока тюремщики ввезут сколопендру в камеру!

Так и произошло, примерно через тридцать или сорок минут после того, как старший лейтенант Терри поднялся наверх, пристроил мини-робота на краешке откидного раздаточного столика.

– Ну вот, мы у цели! – с удовлетворением отметил барон, когда механическая смерть оказалась в камере. – Теперь аккуратно добраться до Грома и…

То самое «и», про которое говорил фон Ниддл, произошло ночью, когда заключенный улегся спать. Вечером его не вызвали на ментальное сканирование – фон Ниддл будто заранее видел ходы противника. Он точно предсказал: Диане требуется время на обдумывание положения. Закончив анализ вариантов, она решилась на ментасканирование, но пришла к выводу, что несколько часов ничего не изменят и тест на детекторе правды лучше провести не ночью, а утром, на свежую голову.

Где-то после полуночи, когда Гром заснул, сколопендра тихо поднялась по его койке, бесшумно пробралась под одеяло и укусила спящего человека в ногу. Последняя часть операции – устранение офицера «Айсберга» – прошла так легко и беспроблемно, что это смахивало на какой-то обман.

И все же Гром перестал дышать – это был факт. Кажется, сквозь сон он почувствовал боль в ноге. Потянулся почесать лодыжку, а потом замер без движения, чтобы уже никогда не отмереть.

– Спасибо, кроха! Был счастлив работать с тобой! – Старший лейтенант чуть помедлил и лишь затем нажал кнопку самоликвидации устройства.

Сколопендра, забившаяся в угол камеры, дернулась, будто живая. Крохотный баллончик серной кислоты утратил герметичность, едкая жидкость попала на микросхемы и прочие элементы. Это был конец существа, доставшего айсберговца в крепости, которую все считали неприступной.

И ни Сатуру, ни Себастьяну не показалось странным, что Терри разговаривает с мини-роботом, будто с живым, одухотворенным созданием. За последние часы они все сроднились с металлической гусеницей, стали ее частью и вместе с ней ползли по коридорам к цели.

Только после часа ночи, когда Гром умер, а убившая его «зверушка» стала кучкой металлической трухи в углу камеры, полковник и барон вспомнили о том, что не ели и почти не вставали с кресел с полудня, с того момента, как началась ликвидация офицера «Айсберга». Впрочем, и старший лейтенант Терри безотлучно просидел все это время у пульта.

– Мне в туалет! – прохрипел фон Ниддл, сделав страшные глаза. Теперь, когда люди очнулись, призывы организма показались не просто громкими – невыносимыми. – Я первый! Первый! Не продержусь больше ни минуты! Ой!

Он исчез за дверью, а Ратье и Терри остались приплясывать возле уборной.

Затем все обосновались на кухне.

– Ах, как хорошо-то! – Блаженно улыбаясь, старший лейтенант упал на стул возле столика, схватил жареную колбаску, которую фон Ниддл раздобыл в холодильнике.

О том, чтобы разогревать пищу, речь конечно же не шла.

– Одного не понимаю, – прошамкал Ратье, жадно вгрызаясь зубами в мясо. – Сатур, объясни дураку, на кой черт потребовалось убивать Грома? Быть может, вопрос тупой, но я не понимаю логику. Пусть бы они провели ментальное сканирование, узнали, что Гром не врал, «Айсберг» действовал совместно с «Зоной Икс». Разве нам от этого хуже? Нет! Только лучше!

– Узнали… – облизывая пальцы, передразнил фон Ниддл. – Что они узнали бы, Себастьян?! Что они могли вытащить из головы офицера «Айсберга», какие факты? Увидели бы агента Хидла? Человека, которого не существует в природе, которого нет в спецназе «тельцов»?! Там, в ментальных образах, больше вопросов, чем ответов. Ничего толкового они не смогли бы вытащить из памяти Грома! Скорее, наоборот, усомнились бы в причастности «тельцов», почувствовали бы подставу. А так…

– А так?

– Поставь себя на место принцессы Дианы или Мэддока. Каковы факты? Агент «Айсберга» убит накануне ментального сканирования на детекторе правды – аппарате, который невозможно обмануть. Кому было выгодно устранить Грома до того, как из его башки вытащили все, до последней крохи? Конечно, тем, кто проводил операцию на Терере вместе с «Айсбергом»! Понимаешь? И принцесса, и федеральные чиновники станут рассуждать именно так. Раз Грома убили – значит, у него в голове действительно были улики против «Зоны Икс». Неопровержимые улики! Организаторы тендера поймут, что остался еще один враг, невидимый, очень опасный. Это начнет давить им на психику: они все время будут чувствовать ледяное дыхание у себя за спиной, невидимые руки на горле. Это вызовет подсознательное, интуитивное стремление избавиться от опасности как можно скорее. Избавиться от врага! А имя врага устанавливать не надо – Гром уже назвал! Это спецслужба «Зона Икс» из созвездия Тельца. Галанадзор будет уверен: айсберговца ликвидировали перед ментасканированием прежние союзники. На кого еще думать? Все сходится одно к одному. «Зона Икс» продолжает действовать цинично и нагло, прямо под носом у федералов. Вызов?! Наказать! Так что, если все пройдет гладко, как надо, завтра последует официальное заявление Галактического Надзора о снятии с конкурса созвездия Тельца. И у нас на тендере останется лишь один противник, равный по финансовым возможностям, но более слабый в научно-техническом плане. Ах, до чего вкусные колбаски, когда они только что из холодильника! Кто бы мог подумать?!

Намаявшись за предыдущие сутки, спали долго и крепко – с удовлетворением от хорошо проделанной работы, но фон Ниддл побил все рекорды. Когда он выбрался из объятий Морфея, на столике возле постели лежала записка от Себастьяна Ратье. Полковник извещал о том, что тело Грома обнаружено в камере рано утром, чуть позже шести часов по местному времени. Спецназовец Персея был мертв, мертвее некуда, и никакие экстренные меры, предпринятые сотрудниками изолятора, не смогли вернуть заключенного к жизни.

Дочитав до конца, фон Ниддл зевнул, повертел бумажку в руках, хмыкнул с досадой. Он-то надеялся, что вестей будет сразу две, и его гораздо больше интересовала вторая.

Однако новостей не образовалось и к середине дня, отчего фон Ниддл начал хмуриться, даже впал в раздражительность, впервые за все последние дни. Никаких официальных заявлений со стороны Галактического Надзора или принцессы Дианы не прозвучало. Так, словно Гром и не рассказывал члену королевского дома Карэлеса о причастности созвездия Тельца к кровавым событиям на Терере.

Неужели Диана решила проигнорировать сообщение пленного офицера?! Фон Ниддл метался по комнате, сжимая и разжимая кулаки, теряясь в догадках.

Обедал он в одиночестве, без всякого аппетита. Вяло зачерпывал суп, отправлял ложку в рот, даже не замечая вкуса. Двигал челюстями механически, потом глотал. Если бы через три минуты после окончания обеда кто-то спросил, какой подавали суп, фон Ниддл не смог бы ответить.

Впрочем, обед он не закончил. Помешал Себастьян Ратье, нарушивший уединение барона.

– Третий заяц не убит, – без стука войдя в комнату, сообщил офицер «Скальпеля». – В смысле не убит тем же выстрелом, что и первые два.

Фон Ниддл молча воззрился на полковника, словно призывая того продолжать, и как можно скорее.

– Получена информация от нашей службы, сопровождающей князя Ольхонского. В первой половине дня принцесса Диана посетила следственный изолятор, где умер Гром. Прямо из камеры она поехала в резиденцию Галактического Надзора, а через полчаса туда примчался Матс Стикер, всполошенный дальше некуда.

Всеми честными и нечестными способами удалось выяснить: беседа между Дианой и послом «тельцов» проходила с глазу на глаз, была включена полная звукоизоляция помещения. Разговор шел долго, более часа, и наблюдатели сообщили, что Матс Стикер вышел из комнаты совсем в другом настроении, нежели примчался в офис Галанадзора.

После этого диалог был продолжен в кабинете главы комиссии, в присутствии Эда Мэддока. Там опять работала звукоизоляция, суть разговора осталась тайной, но беседовали меньше – где-то с полчаса.

– Любопытно, – пробормотал фон Ниддл, – на диалог с принцессой лорд Стикер потратил в два раза больше времени, чем на диалог с главой комиссии Галанадзора. Получается, к тому моменту он уже достиг цели… то есть склонил Диану на свою сторону?!

– Неизвестно, – пожал плечами Ратье. – Однако третий заяц не убит, это факт. Князь Ольхонский, узнав про утренние события, поспешил в резиденцию Галанадзора. К тому моменту, когда наш дипломат прибыл в офис, уже шла беседа Мэддока, Стикера и Дианы. Князь видел только, что посол созвездия Тельца вышел из кабинета Мэддока, высоко подняв голову, насмешливо глядя на окружающих. Ольхонский клянется: дипломат старался прятать улыбку, но у него не очень получалось.

– Черт! Черт! – Барон рубанул воздух ребром ладони. – Стикер!!! Вот пройдоха! Неужто сумел обратить поражение в победу?! Чем он купил принцессу? Как сумел убедить ее, что спецназ Тельца непричастен к операции на Терере?! Какие слова нашел? Насколько все серьезно?!

– Никаких ответов нет, – грустно поведал Ратье, – только князь Ольхонский в панике. Еще накануне он излучал уверенность, ибо два основных конкурента выбыли из схватки и шансы существенно возросли. А теперь выглядит так, словно мы уже потерпели поражение.

– Он знает о нашей роли в событиях на Терере? – чуть поразмыслив над положением, поинтересовался фон Ниддл. – В курсе, кто устроил резню турей и вихов?

– Нет, ему ничего неизвестно! – категорически заявил полковник, даже сделал отталкивающий жест рукой. – Это государственная тайна. Лишь сотрудники моей группы знают о причастности «Скальпеля». А докладывал я лишь наверх, было приказано информировать обо всем президента и главу правительства. Только их. Все.

– Наш премьер Арно Бинелли в хороших отношениях с Русланом Ольхонским, – заметил фон Ниддл. – Мог ли он что-то шепнуть дипломату по дружбе?

– Исключено! – мгновенно опроверг такую версию полковник. – Хочу напомнить, Сатур: нашу дипломатическую миссию охраняет вторая группа спецназа. Все встречи и разговоры по коммуникатору под контролем. Моими товарищами не зафиксировано контактов между Арно Бинелли и Русланом Ольхонским по вопросу действий «Скальпеля» на Терере. Естественно, князь ежедневно докладывает наверх о ходе тендера, о предпринятых шагах. Но это совсем другие разговоры.

– Ладно, понял, – сдался фон Ниддл. – Утечки информации о нашей роли в событиях на Терере не произошло, ни к Ольхонскому, ни дальше. Значит, Матс Стикер – очень ловкий шельмец. Он беседовал с Дианой, не имея каких-то новых убойных фактов. Просто сумел убедить ее в собственной невиновности… Вот только почему он вышел из кабинета Мэддока с улыбкой победителя?! Ах, как нам сейчас не хватает оперативной информации! Себастьян! Конечно, мы можем сыграть вслепую, не видя карт противника, не имея возможности вычислить их, но я хотел бы знать, что за расклад приплыл в руки лорда-пройдохи! Почему, почему дипломат «тельцов» так спокоен и уверен в себе?!

– Чего ты ждешь от меня, Сатур? Чтобы я пошел и задал эти вопросы Стикеру?

– Ты должен внедрить агента в их штат! – Фон Ниддл ухватил Ратье за руку, крепко сжал, глядя в глаза.

– С ума сошел! – возмутился полковник и выдернул ладонь, даже чуть отодвинулся от собеседника. – Сам думаешь, что говоришь?! Где твой разум, Сатур? Представь себе другую ситуацию: вот сейчас бы сюда, в наш особняк, ни с того ни с сего явился посторонний человек, неизвестный ни мне, ни тебе… Явился и сказал: «Я друг, возьмите на работу…» За три дня до тендера?! Что мы с ним сделали бы?

– Убрали бы без шума, – тут же согласился фон Ниддл, – тихо удушили и вывезли тело на свалку. Значит, надо действовать тоньше, хитрее. Я не прошу внедрять агента в ряды чужого спецназа. Нужен маленький-маленький человечек в штате дипломатической миссии. Совсем ненадолго, послушать пару-тройку разговоров. Человечек пусть на малозначительной должности, но свой. Это же совсем просто – разговорить кого-нибудь из прислуги, узнать, чего добился Матс Стикер в беседе с принцессой!

– Его вычислят и убьют, – не согласился Ратье.

– Пошли двоих! – изменив тон, потребовал фон Ниддл. – Что смотришь на меня так, Себастьян?! Это спецназ или нет?! Твоих бойцов не учили умирать за родину? Нет? Да? Знаешь, не я придумал, что победа на тендере нужна любой ценой!

– Ладно, хорошо, – угрюмо согласился полковник. – Дай мне один час. Один час тишины. Я подумаю, что можно сделать, с какой стороны пробраться в резиденцию Стикера и как потом унести оттуда ноги…

Он резко развернулся и вышел из комнаты. Уже в коридоре Себастьян связался с помощником – фон Ниддл слышал это – и приказал, чтобы срочно прибыла группа аналитиков. И еще затребовал планы особняка лорда Стикера.

Сатур фон Ниддл не стал лезть в чужую работу, уселся за стол, вытащил из ящика деревянную болванку и набор маленьких ножей. Он начал работать неосознанно, машинально, еще не понимая, кого или что намерен вырезать.

Затем появились военные эксперты, они заперлись с полковником Ратье в дальнем зале, а фон Ниддл все бессмысленно чиркал ножичками по деревянной заготовке, не решив, чего хочет.

Он страшно не любил такие минуты – минуты, когда было невозможно продолжать схватку из-за неизвестности, из-за того, что планы, намерения противника скрывала плотная дымка. Враг должен делать четкие и ясные ходы, а задача противоборствующей стороны, то есть его задача, фон Ниддла, лишь использовать чужую энергию, искусно направляя ее так, чтобы неудачливый игрок выпадал из состояния равновесия.